Виталий Млечин: Давайте теперь поговорим вот о чем. Министр труда Максим Топилин пообещал упростить процедуру прохождения медико-социальной экспертизы, для того чтобы получить инвалидность. Давайте разберемся, какие сложности сейчас с ней возникают, и самое главное – что поможет от них избавиться. Прямо сейчас побеседуем с экспертом Общероссийского народного фронта по социальным вопросам и делам инвалидов Александром Лысенко. Он с нами на прямой связи. Александр Евгеньевич, здравствуйте. Слышите ли вы нас? Александр Лысенко: Добрый день. Виталий Млечин: Александр Евгеньевич, о чем идет речь, когда министр Топилин говорит, что мы сейчас упростим процедуру получения инвалидности. Что он имеет в виду? Какие реально шаги упростят, и каким образом? Александр Лысенко: Процесс упрощения медико-социальной экспертизы идет уже третий год, пожалуй, если не четвертый. И он связан прежде всего с необходимостью сокращения бюрократических процедур, повышения комфортности медико-социальной экспертизы. И самое главное – это вынесение обоснованных правильных экспертных решений. Виталий Млечин: А что, с этим тоже проблемы у нас бывают? Тамара Шорникова: Давайте поговорим, с чем вообще сейчас проблемы, на что чаще всего жалуются те, кто вынужден проходить эту процедуру, кто хочет ее пройти. Александр Лысенко: Люди жалуются на длительность подготовительных процедур к проведению медико-социальной экспертизы. Речь идет прежде всего о получении направления на медико-социальную экспертизу в учреждениях здравоохранения. К сожалению, сегодня люди сами носят бумажки от одного врача к другому, проводят анализы, собирают это все, потом пишут заявление, идут в медико-социальную экспертизу, получают там талончик на обследование, приезжают. И все это делается непосредственно путем контакта человек-человек. Минтруд уже давно предлагает упростить эти процедуры путем цифровизации всей информации, которая необходима для вынесения экспертных заключений, и передачи этой информации из лечебно-профилактических учреждений в учреждения медико-социальной экспертизы в электронном виде. На второе место я бы поставил ошибки при вынесении экспертных решений или вынесении экспертных решений на основе неполной или недостоверной информации. Если говорить простым языком, человека просто не успевают полностью обследовать или не обследуют. Конечно, неумышленно. Поэтому на основе неполной информации о заболеваниях, о нарушениях структур и функций организма выносится экспертное решение. Потому что, конечно, эксперт работает прежде всего по медицинским документам. Если говорить сегодня, то, я думаю, не меньше половины решений, которые выносятся о снятии инвалидности или о неустановлении инвалидности, связаны с плохой медицинской документацией, с которой приходят люди. Для того чтобы исправить эту ситуацию, необходимо выработать определенную дорожную карту, алгоритм обследования по каждой нозологической форме заболевания для человека, который приходит на медико-социальную экспертизу. Виталий Млечин: До обследования? То есть это, наоборот, еще какие-то дополнительные должны вводиться инструменты? То есть это будет становиться еще сложнее? Александр Лысенко: Нет. Но просто при каждом заболевании должен существовать определенный минимум обследований, который дает полную картину о состоянии. Потому что, например, сегодня уже по многим заболеваниям выносят экспертное решение на всю жизнь один раз. И, конечно, важно, чтобы не было ошибки. Или, если это дети, выносят до 14-18 лет. Существует специальный перечень таких заболеваний. Я думаю, что здесь мы не должны впасть в абсолютное упрощенчество. Пришел, мы на тебя посмотрели и сказали, какая группа инвалидности. Нет, этого, конечно, не должно быть. Прежде всего ради самого же человека, потому что медико-социальная экспертиза не только устанавливает группу инвалидности или устанавливает инвалидность ребенку, но она прежде всего разрабатывает индивидуальную программу реабилитации и абилитации инвалида или ребенка-инвалида. И если нет достоверно обоснованной картины о нарушении структур и функций организма, то индивидуальная программа реабилитации будет плохая, недостаточная, не всеобъемлющая. Виталий Млечин: Александр Евгеньевич, а вообще в российских регионах существует достаточная база, для того чтобы реализовать то, о чем вы говорите – чтоб действительно каждого обследовать, провести всем необходимые анализы, для того чтобы точно установить картину и выработать и реализовать какую-то индивидуальную программу лечения. Это вообще реально в наших условиях? Александр Лысенко: Конечно, где-то требуется человеку приехать в лечебное учреждение. Если там не могут полностью обследовать, то человека направляют в лечебно-профилактическое учреждение более высокого уровня. Иногда требуется в специализированные медицинские центры направлять. Например, в Центр медицинской генетики, для того чтобы провести там полноценное обследование. Но существующая медицинская база позволяет (тем более, которая сегодня развивается и развивается сеть медицинских учреждений у нас по стране) полностью детально обследовать и детей, и взрослых. И я думаю, что здесь проблемы какой-то особой не существует. Кроме того, если раньше надо было раз в 2-3 года ездить на освидетельствование в другие города, то сегодня это достаточно сделать 1-2 раза. Или для того, чтобы, например, получить технические средства реабилитации, не надо полностью освидетельствование проходить. Надо достаточно показаться, для того чтобы выявить показания к назначению определенных технических средств реабилитации, или для того чтобы внести в индивидуальную программу реабилитации какие-то дополнительные пункты. Поэтому, я думаю, сегодня в этом плане, хотя наша страна, действительно, согласен с вами, имеет большую территориальную протяженность, но сегодня это не слишком большая проблема. Виталий Млечин: Спасибо вам большое. Это был эксперт Общероссийского народного фронта по социальным вопросам и делам инвалидов Александр Лысенко. Смотрите, только что мы графику показали. На ваших экранах вы видели, что по данным Росстата в последние годы число инвалидов снижается. Интересно, за счет чего это происходит. Тамара Шорникова: С медициной стало лучше, либо статистикой поправляют картину мира? Возможно, это удастся уточнить у нашего нового эксперта. Перед ним посмотрим сюжет. А еще перед сюжетом просим телезрителей звонить и рассказывать, были ли у вас какие-либо проблемы с получением инвалидности, в чем они заключались. Мы ваши вопросы сможем обсудить с нашим следующим экспертом. Поэтому звоните. Виталий Млечин: И на самом деле некоторое количество СМС-сообщений тоже пришло достаточно таких не жизнеутверждающих: «Только самые сильные инвалиды могут получить инвалидность». Тамара Шорникова: «7 кругов ада нужно пройти» и так далее. Виталий Млечин: Да, именно что. Давайте теперь посмотрим небольшой сюжет из Магнитогорска по поводу того, каково это получить там инвалидность в небольшой деревне. СЮЖЕТ Тамара Шорникова: Такая история из Татарстана. Давайте послушаем нашего эксперта, чтобы он ее прокомментировал. Мария Генделева, руководитель отдела региональной общественной организации инвалидов «Перспектива» у нас на связи. Мария, здравствуйте. Виталий Млечин: Здравствуйте, Мария. Мария Генделева: Здравствуйте. Виталий Млечин: Насколько часто вообще приходится сталкиваться со сложностями при оформлении инвалидности, при продлении, вообще имея дело с государством в этой сфере? Мария Генделева: У нас в общественной организации есть целый юридический отдел, где мы оказываем бесплатные услуги людям с инвалидностью либо родителям детей с инвалидностью. Хотя и очень много москвичей приходит к нам, то есть это жители столицы, которые тоже сталкиваются с подобными проблемами. И я представляю, что происходит в регионах, тем более в маленьких деревнях, где людям даже невозможно куда-то обратиться или написать письмо по интернету. Но в Москве такие случаи очень часто происходят. Тамара Шорникова: Мария, а что можно посоветовать таким одиноким людям в глубинке, которые действительно не могут, как советовал предыдущий эксперт, ножками пройти и все квитанции куда-то отнести, все рецепты и так далее? Человек не может никуда доехать сам. Чья это зона ответственности? Власти должны мониторить сами ситуацию? Ему можно позвонить на какую-то горячую линию? Хотя бы его соседям, например? Мария Генделева: Мне тоже кажется… Наверное, вы знаете, что был год, который еще не закончился – год волонтерства. И хорошо, что государство как-то больше сейчас заботится о том, чтобы люди были добрее, более открытыми, помогали другим. Конечно, мы все очень разные. Кто-то может самостоятельно написать письмо президенту или позвонить на горячую линию. А есть люди, которые стесняются это сделать или просто не могут из-за своего характера. И как раз, наверное, здесь власть должна проявлять инициативу и действительно следить за жителями, которые живут в своем районе и посмотреть, что вообще происходит с людьми. Виталий Млечин: Мария, а какой помощи вы ждете от властей? Что конкретно должно сделать государство, чтобы стало легче? Мария Генделева: Во-первых, любой руководитель любого региона должен понимать, какое количество людей, например, малоимущих, живет в районе, сколько людей с инвалидностью, кто нуждается в какой помощи, кто работает, кто не работает. То есть любой человек должен отчетливо понимать, если ты отвечаешь за этот регион, за этот район, то ты должен заботиться о жителях, потому что это самое главное, что есть в государстве. А получается, что люди всю свою жизнь тратят на борьбу. И уже опускаются руки. И действительно многие люди умирают, просто не дожив до получения инвалидности. Виталий Млечин: Спасибо, Мария. Это, конечно, очень печально все то, о чем мы беседуем. Но будем надеяться, что хоть что-то сможет измениться со временем. На прямой связи с нами была Мария Генделева, руководитель отдела развития региональной общественной организации инвалидов «Перспектива». А прямо сейчас мы вам должны рассказать, о чем пойдет речь сегодня вечером.