Константин Точилин: А сейчас обещанный фильм ужасов про капитальный ремонт. Очень много поступает жалоб у нас, очень много сюжетов о том, что капитальный ремонт, казалось бы, должен был бы всем нравиться и приносить какое-то счастье и уют, а на самом деле оборачивается какими-то совершенно страшными работами, разорениями, недоделами и всем остальным. У нас в гостях Константин Крохин, председатель Союза жилищных организаций Москвы. Скажите, что такого за последнее время изменилось или пробил час чего, что все чаще и чаще люди очень активно недовольны тем, что проиходит... Ольга Арсланова: Наверное, все началось с того, что мы были очень недовольны тем, что мы должны за него платить и ждали за эти деньги хотя бы, что что-то нам сделают. Потому что деньги немаленькие. Константин Крохин: Я могу здесь предположить, что как раз в этот год активно начались масштабные работы по освоению денежных средств, которые собирались на капремонт. И люди воочию увидели, как эти денежные средства расходуются подрядчиками. И это касается не только московского региона. Это касается всех регионов. Было очевидно с технологичной точки зрения, что в короткий срок найти квалифицированные подрядные организации с россиянами-рабочими, которые соответствуют той квалификации, которая заявлена, было невозможно. Поэтому стали по всей стране пылесосить подрядчиков, которые брались за копейку, обещая сделать что угодно, и практически никто не выдерживает график. У меня есть пример дома в районе Арбат, центр Москвы, улица Поварская где капитальный ремонт должны были сделать за пару месяцев. Он длится уже год. И, соответственно, там не во всех квартирах включили отопление. Ольга Арсланова: Подождите. А вот эти люди проходят какие-то тендеры? То есть кто меньше предложит, тот и будет ремонтировать? Константин Крохин: Уже не так просто. Раньше было так, что кто меньше предложит. На сегодняшний день у нас есть так называемые региональные операторы капитального ремонта, которые аккумулируют средства и по сути могут влиять на выбор подрядчика. Выбор подрядчика - это такая темная комната, то есть это черный ящик, вещь в себе. Кто там выигрывает, непонятно. Потому что существуют некоторые критерии, установленные федеральным законодательством, и существует сама технология. Это может быть электронные торги, это может быть неэлектронные торги. Но выигрывает те, кто надо. И, к великому сожалению, те, кто выигрывает, это массовое явление, они не выполняют контрактных обязательств. Константин Точилин: Вообще не раз уже в жизни приходилось сталкиваться с тем, что умение выиграть тендер и умение сделать работу - это два разных умения, и совершенно не обязательно, что они сочетаются в одном юридическом лице. Константин Крохин: Как правило, не сочетаются. Ольга Арсланова: Но эта история с Поварской улице - там в течение что, менялись подрядчики, или просто добиваются от тех, кто должен выполнить работу, чтобы они наконец эту работу закончили? Константин Крохин: Мне поступали жалобы с этого дома на протяжении всего года. Я примерно помню. Все начиналось условно в январе-феврале текущего года. Что происходило? Вышла фирма, которая по решению местных властей выиграла тендер. Ольга Арсланова: В черном ящике. Константин Крохин: И она начала работать. Все планы и все объявления жителям, в которых писалось, что вот эти работы мы сделаем, например, кровлю в такие-то сроки, трубы мы вам поменяем аккуратно в такие-то сроки, отопление включим вовремя - ничего не выполнено. Когда люди уже напрямую приходили к работягам и спрашивали "что вам не хватает"... Сменилось три бригады. То есть все разбегаются. Сначала работал один человек на многоквартирный дом. Потом появились бригады, они сменялись. Люди их подкармливали, потому что им не платят за работу, им нечего есть. И так как люди тоже хотят жить или чтобы все-таки к отопительному сезону все закончилось, они начали помогать этим гражданам. В итоге сменился подрядчик. Константин Точилин: Просто не могу не прочитать. Замечательное уточнение с нашего СМС-портала: "Наш гость оговорился, наверное. Работы не по освоению, а по присвоению средств на капитальный ремонт". Константин Крохин: У меня таких точных данных нет. Но когда пытались выяснить, все подрядчики и рабочие говорили "денег нет". Мы их спрашиваем: "Почему задержка, господа?". - "Потому что не завезли материалы". - "Почему не завезли?". - "Потому что нет денег". - "А куда же идут эти деньги? Там на счете регионального оператора где-то по системе 90 млрд". Это президент озвучил - 90 млрд остатков. То есть вроде бы деньги есть. Возникает вопрос, что они есть. Потом, когда кто-то выигрывает тендер, они куда-то исчезают. Наверное, перечисляются. И уже на выполенние работ не остается ничего. И вот эти бедные рабочие люди, которые купились, они тоже уходят. 2-3 месяца поработали и уходят. Ольга Арсланова: Хорошо. За такие истории кто отвечает? К кому с претензиями идти жильцам? Константин Крохин: Самое сложное в чем? Что система так построена, что главный заказчик, кто получает результат, житель или собственник (что правильнее по жилищному кодексу), ни на что не влияет. Он не может ни выбрать компанию, ни может ее убрать. Вот эти люди на протяжении года жалуются в управу района Арбат. Вот прям называю эту управу. И там просто отключают телефон. Люди пишут письма. В лучшем случае приходит через месяц ответ: "Да у вас все в порядке". А в худшем случае даже не отвечают. То есть власть, которая отвечает на местах за это, она прячется от народа, потому что ей нечего ответить. То, что я сказал - 10 месяцев ничего не происходит. Что на это ответишь? "У нас все плохо"? Ольга Арсланова: Нет, провести проверку и ответить после этого. Кто-то должен проверять. Константин Крохин: Должен проверять Но люди пишут в прокуратуру. А прокуратура сбрасывает обратно в управу. Из управы отвечают: "У нас все в порядке". Понимаете? То есть я к чему говорю? Это на самом деле маленький дом по российским масштабам. Он один. Это центр Москвы. Генпрокуратура, президент - все рядом. А представьте, что происходит за пределами МКАДа, в регионах подальше от столицы. Константин Точилин: Что происходит, мы просим наших зрителей присоединяться, и свои истории или позвонить, рассказать, или можно, если получится, коротко описать в СМС. Смотрите, тут я вижу две, как мне кажется, составляющих. Какая из них превалирует? Вопрос первый. Нужно отчитаться, что мы впряглись в программу капремонта и ее успешно тянем, и поэтому появляются какие-то артели "Московские баранки", которая не может ничего не сделать, но формально по документам все хорошо. Или речь действительно идет об освоении/присвоении денежных средств? Что важнее? Или это просто две стороны монеты? Константин Крохин: Важна гармония, важен баланс. Дело в том, что действительно президент и правительство сказали: "Почему вы не используете средства капремонта? У вас остаток. Работайте". Конечно, по бумагам они должны заключить контракты, провести тендер и так далее. Они это делают. Но технически любой эксперт вам скажет, что когда за 20 лет у нас по сути профессия строителя деградировала, у нас нет своих строителей. Их не учат в пту. У нас нет пту. Это в основном приезжие люди с сельхозрегионов бывшего СССР, которые ничего не понимают в строительстве. Отсюда качество. Отсюда отсутствие дисциплины. Плюс добавьте к этому, что они нелегальные. То есть это потеря для бюджета и так далее. Константин Точилин: И, наверное, прибавим к этому еще текучку на одной и той же стройке, да? Константин Крохин: Да. Константин Точилин: Могут несколько бригад меняться. Они не знают, что не доделали те и что не доделают следующие. Ольга Арсланова: Зато это очень дешево. Константин Крохин: Это дешево для кого? По всем сметам, по всем бюджетным ассигнованиям это достаточно дорого. Это как в Европе. Посмотрите, у нас дворник стоит 50000 рублей в месяц. Константин Точилин: По бумагам. Константин Крохин: По бумагам и по налогам. А реально он получает в лучшем случае 15000. Поэтому и здесь та же история. Это строительство. То есть там по бумагам, по стоимости все дорого, потому что это официальные деньги. Это почти бюджетные деньги из Фонда капитального ремонта. Но на деле происходит экономия... Но она не в наш карман. Но самое главное - я бы даже не об этом говорил. Потому что трудно говорить про нашу страну, где коррупция - это проблема, говорить, что почему там воруют. Вопрос не об этом. Технологический. И мы как эксперты всегда говорили: "Господа, вы не найдете столько строителей. Вы не найдете столько плиточников. Вы не найдете столько кровельщиков, чтобы в сжатые сроки, как вы обещали, сделать эти капремонты". Константин Точилин: А если вы найдете, то это будет вранье, получается. Константин Крохин: Оно и есть вранье. И все эти проблемы, неудовольствие граждан, когда вроде бы... "Тебе миллионы на твой дом выделили, и ты и недоволен". Потому что эти миллионы разбазариваются. Он видит на глазах, как это происходит. Это жалко, это страшно. Константин Точилин: Давайте звоночек примем. Ольга Арсланова: Сергей из Воронежа, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Тут такая ситуация. У меня просто дом 1997 года. На нем сделана центральная кирпичная вставочка. Он сделан по принципу... И вот управляющая компания, я ей сколько раз подавал заявки по поводу того, что типа течет крыша. Они всегда приходят. Когда дожди и ливни пройдут, течет ливневка по всему дому. Я с этим бился уже в течение 5 лет. Но результата абсолютного никакого. То есть они всегда говорят: "У нас нет денег". Они всегда говорят, что "Ливневка у вас заложена...". У нас нету на это денег. Никто бесплатно это делать не будет. И так далее. То есть получается так, что каждые доски у нас по подъезду чуть ли не рейки. Во время дождя у меня в квартире в комнате в углу сыреет. Потому что кирпичная вставка, около метра бетонной плиты, на которую дождем боковым набивает воду, и, соответственно, вода стекает под черепицу, а далее ко мне в квартиру. Ольга Арсланова: Да. Константин Крохин: Если позволите, это проблема не совсем программы капитального ремонта. Это проблема строительной специальности и строительной отрасли, о чем я сказал вначале. Дело в том, что у нас за два десятилетия дома сдавались так: абы кто подписал, и очень часто это коррупционная связь между местным начальством и застройщиком. А строить без связи с местным начальством невозможно. И огромное количество... 1997 год. Дому меньше 20 лет. Это новый дом. Это по сути новостройка. Это новая Россия. И таких домов за 20 лет построены тысячи, если не десятки тысяч. Константин Точилин: И построены кое-как. Ольга Арсланова: То есть даже советские старые жилфонды. Константин Крохин: Лучше. Советский жилой фонд в лучшем состоянии. Потому что это типовое домостроение. Это принималось под советскую ответственность. А в 1990-е и 2000-е годы - это за деньги халтура. И ведь управляющая компания права. Это звучит по-издевательски по отношению к гражданину. Но она права. Потому что у управляющей компании нет ресурсов застройщика, нет бюджета, когда принимали дырявый дом... Ольга Арсланова: На самом деле дом перестраивать надо по-хорошему. Константин Крохин: Да. Но вопрос - за чей счет? Люди купили, заселились. Им говорят в управляющей компании: скидывайтесь. Это звучит издевательски. А когда дом принимался, не было управляющей компании. Был застройщик и местная власть, которую за лишнюю квартиру взяла и подписала несуществующую пожарную сигнализацию. Проверьте все жилые дома, вы увидите - там их нет. А по документам все есть. Ливневка, которая заложена. Или кровля, в которой должна быть нормальная гидроизоляция, но которой никогда не было. И это проблема отрасли. Это не проблема отдельного города. Я об этом всегда говорю, что у нас профессия строителя уничтожена. У нас нет строителей. У нас есть люди, называющие себя строителями. Но на самом деле это просто посредники между гастарбайтерами и бюджетом, откуда деньги поступают. Ольга Арсланова: Подождите. Но этого застройщика можно сейчас найти и привлечь к какой-то... Константин Точилин: Где-нибудь на Лазурном берегу, возможно, он там... Ольга Арсланова: Какое-то гарантийное обслуживание дома на 10-20 лет. Это разве не его обязанность? Константин Крохин: Отличный вопрос. Это я вам говорю не про Воронеж. Я говорю про Москву. У нас есть дома 10-15 лет. Когда по некоторым работам 10-летний срок гарантии. Начиная с 3-5-летнего... Как правило, схема какая? Застройщик - контора, которая живет ровно стройку. Потом на дом ставится управляющая компания от застройщика, которая прикрывает недоделки. Константин Точилин: Которая благополучно самоликвидируется с долгами и невыплаченными налогами. Константин Крохин: Они все банкроты. Когда вы получаете судебное решение через 10 лет, очухавшись, что ваша кровля, оказывается, конструктивно неправильная или у вас стена неправильная, вы подаете в суд, нанимаете юриста. Вы все поняли. Фирм нет. Это называется концы в воду. Константин Точилин: А те, кто принимал, тоже уже... Константин Крохин: И те далече. Константин Точилин: Прекрасно себя чувствуют. Еще вопросы. Прежде всего говорят, что к нашему разговору еще бы Светлану Разворотневу, постоянного нашего эксперта, приоединить. Светлана в понедельник выходит в эфир. Так что те, кто по ней соскучился, в понедельник будут иметь возможность ее услышать. Ольга Арсланова: "За капитальный ремонт платим. За замену труб горячей и холодной воды, и канализации с нас еще требуют деньги. Дому больше 50 лет". Иронизируют, что год постройки 1953-й, а капремонт в 2043. Константин Точилин: Я даже не думаю, что иронизируют. Константин Крохин: Это не ирония. Это возмущение. У меня то же самое. У меня дом - 2039 год. Я говорю: "Ребята, ни меня, ни вас...". Константин Точилин: Подождите, а где понять, когда капремонт? Ольга Арсланова: Подождите. Где посмотреть план? Константин Крохин: Здесь все очень красиво. Наши законодатели все очень красиво устроили. Когда им говорят "а почему государство не сделало капремонт?", они говорят так: "У государства есть обязанность организовать капремонт". И мы его организовали. Константин Точилин: Провели тендер, нашли посредника, отдали ему деньги. И мы молодцы. Константин Крохин: Это хороший случай. Потому что у вас хотя бы он начнется в ближайший год. А вот, допустим, ваш дом, которому по программе... Они что сказали? Что есть программа. По всей стране есть интернет. Вы заходите, забиваете адрес - и вы можете увидеть, в каком году у вас будет сделан капремонт. Вот это и есть обязанность государства его организовать. То есть у вас есть табличка, что у вас в 2043, в 2039 году, вот, у меня 2039-2042, будет проведен капремонт. И они говорят: "Вот это и есть наша обязанность. Мы тебе дали четкое понимание, когда у тебя будет капремонт". Я им на это задаю вопрос: "Слушайте, ни я, ни вы, ни мэр Москвы может уже не работать. Есть Михаил Сергеевич Горбачев". Константин Точилин: А может даже не дожить. Константин Крохин: Он жив. Который обещал каждому советскому гражданину отдельную квартиру в 2000 году. Я его хочу спросить: "Где она?". Ольга Арсланова: А уже все... Константин Точилин: Если вспомнить, что Никита Сергеевич Хрущев обещал... Константин Крохин: Коммунизм обещал. Поэтому эти 25-летние планы и обещания... Константин Точилин: Это как рза то, что я у вас хотел спросить. Ведь когда мы строим как бы планы на 20-30 лет вперед, на мой взгляд, там всегда очень высокие коррупционные риски. Потому что очень хорошо сейчас взять кучу денег под то, что должно быть построено, создано, придумано через 30 лет, и там либо ишак, либо падишах, либо подрядчик точно уже как-то изменит свою карму. Ольга Арсланова: Либо ремонтировать уже нечего будет. Константин Крохин: Мы это проходили. Мы проходили эти облигации 30-летние. Мы проходили Сбербанк. Слушайте, что далеко ходить? Сбербанк, все наши бабушки, дедушки, родители - все попали. Это был государственный банк. И его теперь нет. И спросить не с кого. Поэтому когда государство или какие-то чиновники нам говорят "Счастье наступит через два десятка лет", это обман. Это обман с точки зрения технологий, это обман с точки зрения какой-то политической... Константин Точилин: Ладно - просто обман. Это еще то, что называется развод на бабки. Платим то мы. Константин Крохин: Платим сегодня. Константин Точилин: И неизвестно, кому. Константин Крохин: Я вам еще немножко ложку дегтя в эту историю. Константин Точилин: Куда уж больше то? Константин Крохин: Есть. Мы это обсуждали. Нас слушали, но не слышали. Дело в том, что простой арифметический расчет показывает, что ни 2 рубля за квадратный месяц, как в Питере, ни 15 рублей, как в Москве, не позволят нам отремонтировать все дома. Это обман даже экономически. Потому что первые деньги закончатся через 5 лет. И повезло тому, у кого он начался в эти 5 лет. Старые дома, Центральный округ... Это чистой воды финансовая пирамида. Константин Точилин: Кто в этой истории Мавроди? Или их много? Ольга Арсланова: Но мы же можем только на свой дом эти деньги сдавать? Константин Крохин: Не можем. В том-то и дело. Константин Точилин: Мы сдаем на неизвестно какой дом. А на наш дом сдает неизвестно кто. Ольга Арсланова: Нам предлагали выбрать персональный счет. Было такое? Константин Крохин: Немножко по-другому. Даже Конституционный суд это рассматривал. Но рассмотрел не совсем правильно. Ольга Арсланова: Вот об этом и речь. Формально нам это обещали? Константин Крохин: Знаете, когда вам говорят "Не могли бы вы договориться с тысячью соседей, из которых половина не живет. Вам же предлагали. А вы не смогли. Вы сами виноваты". Ольга Арсланова: Так вот, я хотела вас спросить: "А кто-то смог? Потому что нам же ведь приводились примеры каких-то очень организованных ТСЖ". Константин Крохин: Смог. В Москве 12-13% смогли. Ольга Арсланова: Которые собрали это собрание, сделали. Константин Крохин: 2/3 голосов от всех собственников. Ольга Арсланова: Так вот, скажите. Хорошо, им как-то это удалось. Предположим, они молодцы, мы - нет, мы не смогли. Мы в общую кубышку теперь это все будем сдавать. У них как дела обстоят? Константин Крохин: У них дела обстоят по-разному. Потому что ,с одной стороны, он сделали очень важный шаг: они спасли свои деньги от разбазаривания чиновников. Они у них хранятся в Сбербанке. Но второй вопрос - они в программе точно так же на 2039 год. А могут ли они до этого времени забрать эти деньги? Дальше. Эти деньги до 2039 года в том же Сбербанке не обесценятся до нуля? Константин Точилин: А проценты, которые приносят эти деньги, они идут куда? Ольга Арсланова: То есть у них тоже гарантий нет никаких? Константин Крохин: Гарантий нет, потому что банковская система подвержена тем же рискам, как и обычный вклад. Единственное, что Сбербанк предложил продукт, по которому на неснижаемый остаток могут начисляться 4-5% годовых. Константин Точилин: Щедро. Константин Крохин: Депозит нельзя положить. Запрещено законом. Константин Точилин: Почему? Константин Крохин: Так написали в законе. На депозит вы не можете эти деньги положить. Единственное - вы можете на неснижаемый остаток. И Сбербанк это дал - 4-5% годовых. Константин Точилин: Аттракцион неслыханной щедрости. Ольга Арсланова: У нас, по-моему, какой-то закон есть. Константин Точилин: Я не услышал звонка. Давайте. Ирина, Тольятти. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Зритель: Я звоню из Тольятти. Я считаю, что все эти разговоры по поводу капитального ремонта не только в нашем городе, а и по всей стране, все эти совещания, заседания и так далее - это все не больше, чем ширма для того, чтобы прикрыть хищение этих денег. То есть фонды капремонта придуманы для того чтобы просто отобрать у людей деньги и забрать их себе в карман. Вот вам подтверждение. У нас следственное управление МВД России по городу Самара 24 сентября 2015 года возбудило уголовное дело по статье 159 часть 4 УК РФ в отношении высокопоставленных сотрудников фонда капремонта Панферова, Сучкова. Константин Точилин: Секунду. Поскольку мы эти документы... Я объясню, друзья. Поскольку мы не видим эти документы. Когда вы кого-то в чем-то обвиняете с названием должности, чего-то еще, чего-то еще, мы потом идем вместе с вами в суд, попадаем на штраф, неизвестно на что. Потому что чтобы это произнести в эфире, мы должны эти документы и их должны посмотреть сначала... Этот закон такой. Мы тут ничего поделать не можем. Извините ради бога, что пришлось нам чуть-чуть прервать этот разговор. К сожалению, есть законы, которые мы должны соблюдать. Ольга Арсланова: "В республике Бурятия в одном городе идет капремонт. И уже 15 случаев разрыва новых труб". "Почему вместо очень нужного лифта меняют хорошую крышу?". Константин Точилин: Вот это отличный вопрос. Понятно, что мы уже не можем повлиять на эти деньги. Все, про них можно забыть, наверное. Как повлиять на работу? Константин Крохин: Это проблема. Опять же, не Бурятия, а в Москве есть один дом, который до программы капремонта капитально отремонтировался, и там потратили что-то около 270 млн рублей. Это порядка 10 млн долларов по тому курсу. И прямо на следующий год у него начали рваться трубы. Потому что на холодную воду поставили горячую, и наоборот. Это вопрос о профессионализме. Это уже не в чистом воровство. Потому что ведь профессиональная система какая? У вас есть техзаказчик. То есть от регионального фонда должен быть профессиональный заказчик, который увидит, что труба ставится неправильно, который увидит, что кровельные работы проводятся не в ту погоду, не в тот сезон, не те материалы. Но когда у нас там не пойми кто выиграл конкурс и работает не пойми кто, это чисто технологическая проблема. Я что хотел сказать? Почему через 5 лет у нас наступит момент истины? Это будет катастрофа. Потому что одно дело, когда дома разваливались без денег, и всем говорили: "Что вы хотите? Кризис, рыночная экономика, денег нет". Но когда вам миллиарды собрали по сути в виде налога и вы эти миллиарды вот так бездарно потратили, делая такой капремонт - это большой политический вопрос, потому что, ребята, вы обманули нас дважды. Следующий момент очень важный: что такое капремонт и подрядчики? Когда приходишь - удивляешься. Дому меняют то, чего менять не надо. Константин Точилин: Как в истории про лифт. Константин Крохин: Да. На каком основании вы это делаете? А потому что есть дорогостоящие работы, которые подрядчику выгодны. Они делаются легко. Например, все любят фасады менять. То есть делается вентилируемый фасад. Он очень дорогой. А технология простая: купил этот щит, присверлил - и вот тебе... Константин Точилин: А что под этим щитом... Константин Крохин: Крысы бегают, есть ли там утеплитель - неважно. Ольга Арсланова: Там водятся какие-то отвратительные насекомые. Константин Крохин: Там даже крысы живут, едят его и питаются. Ольга Арсланова: А главный вопрос - зачем? Нормальный фасад был. Константин Крохин: Как зачем? Дешево. Объем дорогой. Константин Точилин: Присвоение денег. Константин Крохин: Вот здесь правильное слово - освоение. Потому что эти специалисты предлагают те работы, которые легки в эксплуатации... То есть вы можете нанять неквалифицированную рабочую силу. Константин Точилин: Ими легко отчитаться с помощью фотографий. Вот, смотрите, было, вот, смотрите, стало. Константин Крохин: Красивый, беленький. А что внутри - непонятно. И большая стоимость. Ольга Арсланова: А лифта так и нет. Давайте еще один звонок примем. Здравствуйте. Кто вы и откуда вы? Константин Точилин: Ирина, Магнитогорск. Здравствуйте. Константин Крохин: Да, Ирина с Магнитогорска. Идет капитальный ремонт. Начинался он у нас, как ни странно, в конце сентября. Хотя, казалось бы, наступил отопительный сезон. Константин Точилин: Самое время поменять отопление, конечно. Константин Крохин: Да. Начали нам менять трубы - поменяли, все срезали. Сорвало 15 раз трубы, затопило всех. У нас пятиэтажный старый дом. На пятом этаже уже, наверное, не осталось никого, кого бы не затопило. Начали менять кровлю. Вы представляете, в конце сентября дождь практически беспрестанный. Снег пошел в этом году рано. У нас все хорошо: затопило всех, приехал начальник, наверное, регионального оператора, сказал, что у него все хорошо. Я говорю: где хорошо? Константин Точилин: У него дома, наверное, все хорошо. Понятно. Просто такая иллюстрация еще одна к нашему разговору. Смотрите, еще один вопрос, третий раз задают, а вопрос правильный: "Почему деньги за капремонт берутся вперед, а не по факту?". Константин Крохин: Это ключевой вопрос. Я считаю, что здесь надо откровенно сказать. Ведь была дискуссия. У нас есть министерства Минстроительства и ЖКХ. И там есть команда, которая выбрала модель, которую трудно объяснить населению, у которой большие коррупционные риски. И понятно, что даже если реально эти 10%, которые накапливают на своем спецсчете, они не смогут за 20 лет сохранить эти деньги, они будут стоить копейки. Как 20 лет назад что стоил рубль. Давайте возьмем опыт. Зачем изобретать велосипед? Вот Восточная Европа, похожие на нас страны. Как у них это происходит? У них государство сначала делает капремонт. Если у него нет денег и есть специальные фонды и банки, которые дают кредит. И потом гражданин-собственник 20 лет возвращает эти деньги, понимаете? А если ты продал эту квартиру, переехал в другое место, у нового собственника прямо четко в свидетельстве написано, какие там задолженноости и сколько ты, помимо квартплаты... Константин Точилин: То есть владение недвижимостью мы как бы начинаем с нуля. Вот ты получил все готовое. Дальше уже твое дело, когда капремонт, чего капремонт. Константин Крохин: Это логично. Она вызывает доверие. И главное ты не накапливаешь миллиарды рублей и боишься, обанкротится этот банк или инфляция съест или нет... Ольга Арсланова: "Самара. В 2021 году у родителей в пятиэтажке запланирован ремонт лифта, хотя его с момента постройки дома отродясь не было". Константин Крохин: Это вопрос освоения. То есть люди не доглядели, когда готовили документацию. А что такое лифт? Лифт стоит от 50 до 150 тысяч долларов. Константин Точилин: Мне интересно, как они будут отчитываться. Потому что если его там нет, то... Константин Крохин: А если жители пассивные и не проверяют, скорее всего, появится поддельная подпись, и все шито-крыто. Понимаете, в чем проблема? Что в этой системе очень много закрытого, невидного. Если люди неактивны, то это вполне может пройти. Такие случаи были. Константин Точилин: А как получается, что компании, которые не имеют ни мощностей, ничего, выигрывают тендеры? Почему нельзя обязать тех, кто выигрывает тендер, самому проводить работу, а не передавать это все через подряды, субподряды... Константин Крохин: Потому что у нас по закону вы не ограничены в выборе подрядчика. Это гражданский кодекс. Ведь когда его писали, не думали, что будут такие изощренные схемы... Константин Точилин: Или наоборот думали. Константин Крохин: Я не думаю. Гражданское законодательство имеет тысячелетнюю историю. Это римское право. Скорее всего, никто не ожидал такой неисполнительности законов, такого беспредела с точки зрения ответственности чиновников. Ведь они не боятся нарушать этот закон. И, по большому счету, если брать местные органы власти, то они же безнаказанны. Пока существует такая система... То есть пока ты не дозвонишь на прямую линию к президенту, тебе ни водопровод не построят, ни в больницу не положат. Хотя по закону у тебя есть все права на это. Ольга Арсланова: Смотрите, республика Коми: "Северный умирающий поселок. Не один такой. Пришли платежки на капремонт от 3 до 7 тысяч рублей. Фонд при этом в Питере. Платить?". Константин Крохин: Очень сложно говорить людям. Если они им скажут не платить, с них взыщут с пенями потом в судебном порядке. Поэтому... Ольга Арсланова: Заплатить придется в любом случае. Константин Крохин: Придется в любом случае. Но создавать общественное мнение, чтобы пересмотрели систему. Очевидно, система нужна. Очевидно, надо заниматься капремонтом. Ребята, почему вы выбираете самый худший коррупционный вариант? Нельзя ли получше? Константин Точилин: Ответ "потому что". Еще не раз будем говорить об этой теме. Константин Крохин, председатель Союза жилищных организаций Москвы, был гостем нашей студии. Спасибо. Приходите еще.