Оксана Галькевич: Так, ну что, переходим от масштабной уже к массовой вакцинации. Вице-премьер Татьяна Голикова в ответ на распоряжение президента Путина заявила, что к началу кампании в стране уже готовы. До конца января в пункты вакцинации поступит больше 2 миллионов доз, а всего за последний месяц было привито уже больше 1 миллиона россиянин – ну так, достаточно много, существенно. Петр Кузнецов: В регионы пока доходит не так много, где-то по несколько сотен партий, где-то тысячи, максимум две тысячи. Люди из разных областей жалуются, в том числе и в нашем эфире это происходит, я думаю, что мы еще услышим такие звонки, привиться хотят, но не могут: то нет доступа, просто нет информации о прививочной кампании, куда идти, когда, как записываться. Мы знаем, что мы самые первые разработали вакцину и одними из самых первых запустили вакцинацию, вот теперь она приобретает, точнее на следующей неделе приобретет, вот такие масштабы. Это и будем обсуждать прямо сейчас с нашими экспертами и, конечно же, с вами. Если вы уже привились… Оксана Галькевич: Ну и с вами. Если вы привили́сь и приви́лись, если вы думаете об этом, идти ставить себе прививку, или наоборот, категорически против, позвоните, расскажите, как-то обоснуйте свое мнение. Вот нам некоторые пишут, интересное сообщение из Амурской области пришло, почему-то латиницей: «Zdravstvujte. Vakcinu ot korony stavit' ne budu», – латиницей почему-то. Петр Кузнецов: Ага. Ангела Меркель нам пишет. Оксана Галькевич: Да? Из Амурской области? Петр Кузнецов: Ну, может быть. Оксана Галькевич: Первым собеседником в нашем прямом эфире по этой теме будет сегодня ведущий научный редактор сервиса vrachu.ru, заслуженный врач Россия Михаил Каган. Михаил Юдович, здравствуйте. Петр Кузнецов: Здравствуйте. Михаил Каган: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Скажите, пожалуйста, если мы переходим к массовой вакцинации со следующей недели, стало быть, мы готовы на 100% к ней? Михаил Каган: Ну, в каком плане готовы? Вакцина есть, просто она, естественно, не может покрыть сразу все потребности. Постепенно будут прививаться все больше и больше... Петр Кузнецов: В каком плане? Ну, два основных направления –эффективность вакцины и количество доз по стране. Михаил Каган: Ну да. Эффективность вакцины доказана, вакцина эффективна. Количества доз не хватает, как у всех вакцин, это сейчас основной недостаток всех существующих вакцин, нехватка доз. Поэтому вакцинация займет время, хотелось бы это сделать быстрее, естественно. Оксана Галькевич: Михаил Юдович, а поделитесь своим опытом? Я помню, что в один из наших прошлых эфиров с вами, еще до Нового года, кажется, мы общались, вы говорили о том, что как раз собираетесь поставить себе прививку. Вам удалось это сделать? И как ваши ощущения? Михаил Каган: Да, первое введение «Спутника» я сделал 4 января, разрешили людям моего возраста эту вакцину применять, и не было никаких ощущений. Теперь 25-го будет второе введение. Оксана Галькевич: А, то есть вы пока ожидаете второго введения. Да, хорошо. Петр Кузнецов: Михаил Юдович, вопрос все-таки по эффективности, вы сказали, что эффективность доказана. Но тем не менее, согласитесь, вакцина – это, не только у нас, а вообще, все-таки эксперимент. О том, как она работает до конца, что там, выработаются не выработаются антитела, насколько, станут ли они защитой, как организм переносит действие, это тоже очень важно, все еще не изучено до конца. Михаил Каган: Ну вы понимаете... Петр Кузнецов: И, я прошу прощения, запускали мы ее все-таки в короткие сроки, вот очень многих, особенно европейские эксперты говорят, что сомнения вызывает то, как мы... Во-первых, мало волонтеров участвовало в самом эксперименте, и потом стадии слишком быстро мы прошли, не знаю, до сих пор вопрос есть, была третья стадия или нет, вроде бы как да, РФПИ сказал, что была. Михаил Каган: Вы знаете, все вакцины, которые сейчас в мире используются, та же вакцина Pfizer, Moderna, AstraZeneca, все они по ускоренной программе производились. Потому что, конечно, если исследовать какие-то отдаленные возможные последствия, хотя опыт предыдущих вакцин абсолютно не заставляет предполагать каких-то серьезных отдаленных последствий в плане канцерогенности, развития каких-то хронических заболеваний… Ни одна из предыдущих вакцин не приводила к этому, хотя это, конечно, другие вакцины и каждый раз надо будет исследовать заново. Но сейчас, понимаете, если мы говорим о том, будут ли какие-то последствия через многие годы, ну можно разве сейчас ждать 2–3 года? Конечно нет, COVID убьет столько людей, сколько он максимально может. Если вакцину делать 5 лет, она потом станет не актуальна просто в силу целого ряда причин. Поэтому все страны пошли вот по такому пути, более ускоренному проведению всех фаз клинических испытаний. Мы о третьей фазе клинических испытаний нашей вакцины «Спутник» знаем пока предварительные данные, которые говорят о том, что эффективность есть и она высокая, порядка 95% после второго введения. Поэтому этому надо верить, я считаю. Оксана Галькевич: Ага. Вы знаете, у меня еще такой аргумент, что непонятно, какие последствия человек получает, если он переболел коронавирусом. Мы говорим о том, что непонятные последствия после вакцинации, но непонятные последствия и после тяжелого течения болезни, да даже и после легкого течения болезни. В общем, мы выбираем между вакцинацией и тем или иным сценарием течения болезни, получается так. Петр Кузнецов: И так или иначе побочка будет, а вот в каких размерах в том или ином случае... Оксана Галькевич: Да, в каком виде. Петр Кузнецов: ...это уже своего рода лотерея. Михаил Каган: Мы примерно это можем представить и сопоставить, само течение инфекции и проблемы, связанные с вакцинацией. Например, если возьмем миллион человек, переболевших COVID, лишний миллион человек, из них примерно 15 тысяч умрет, 50 тысяч попадет в реанимацию и будет очень долго болеть, применяя препараты, которые не совсем полезны для здоровья, намного вреднее, чем вакцина, но они необходимы для спасения жизни, такие как Дексаметазон тот же. Еще 200 тысяч человек будут лежать в стационаре и болеть длительно, тоже получать определенное лечение, обладающее побочными действиями. А те, кто находились дома, из них 200 тысяч будут иметь хронические последствия, которые много месяцев будут им мешать восстановиться полностью, так называемый постковидный синдром. А если мы делаем вакцину, миллиону человек сделаем вакцину, примерно у 100 тысяч будет температура 38 в течение одного дня, еще у 100 тысяч могут быть какие-то гриппоподобные симптомы более легкие, примерно у 20 тысяч могут быть нетяжелые аллергические реакции, у 2 из этого миллиона разовьются тяжелые аутоиммунные заболевания. Ну представьте, 2 аутоиммунных заболевания на 15 тысяч смертей – ну разве это сопоставимые вещи? Поэтому тут даже вот при том, что все это делается по ускоренной программе, сопоставлять абсолютно нельзя, вакцина – это благо. И здесь, понимаете, странно, что вот тот вызов, который бросил человечеству вирус, мы смогли встретить, человечество смогло встретить благодаря достижениям науки и быстро создав вакцины, обладающие эффективностью. И при этом большинство людей не верят в прогресс науки, то есть не большинство, конечно... Петр Кузнецов: Очень коротко, мне хочется по пенсионерам все-таки. Есть информация, как можно делать или нет. Есть ли какие-то клинические данные по старшей возрастной группе, или по-прежнему крайне недостаточно их? Особый подход какой-то нужен, особая вакцина? Когда рекомендуется делать, подождать, сейчас не идти? Михаил Каган: Нет, наоборот. Петр Кузнецов: Наоборот. Михаил Каган: Для «Спутника» уже разрешено делать, нет предельного возраста, людям старше 60 лет. А, как мы видим, вот вакцину Pfizer, скажем, и Moderna, там в первую очередь наряду с медицинскими работниками и педагогами в первую очередь вакцинируют, наоборот, пожилых людей. Можно сейчас в Британии увидеть новости, где показывают, как одни пожилые люди явно возрастом за 80 приходят и вакцинируются. И «Спутник» в этом плане ничем... Петр Кузнецов: Для них побочка не тяжелее изначально? Михаил Каган: Мне кажется, наоборот, у них бывает меньше побочка, потому что все вот эти вот реакции гриппоподобные связаны с активным действием иммунной системы, а у пожилых людей все-таки иммунная система менее активная уже, поэтому чаще всего они переносят абсолютно бессимптомно. Петр Кузнецов: Ага. Оксана Галькевич: Давайте примем звонки. У нас Татьяна из Ростовской области хочет высказаться. Татьяна, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Зритель: Значит, у меня несколько моментов. Абсолютно согласна с экспертом, который сейчас говорил, со всеми его моментами. Мне 70 лет, я намерена вакцинироваться, потому что в моей семье... Я на самоизоляции 10 месяцев, бросила работу и на самоизоляции самой дикой, дома, в собственном доме на усадьбе. Но у меня вся семья, 5 человек, с пневмонией, с последствиями, молодые дети, их жены, мужья и так далее. Дексаметазон, все, все это не в стационаре, потому что возможности ни лечь в больницу, ни получить этот Дексаметазон, Цефтриаксон и все антибиотики, которые идут, не было, все по WhatsApp лечение, понимаете? Это ад. Поэтому я считаю, что нужно обязательно... Если бы было после «Спутника» что-то, уже бы давно социальные сети гремели, друг другу сарафанное радио рассказывало. Я думаю, что у нас прав президент, что наша вакцина будет неплохая. Но вопрос. Каждый человек должен слушать то, что говорят. Говорите вы прекрасно в своей передаче, не просто так пришел и тебя врач отслушал, горлышко тебе посмотрел – сдать надо анализы, сдать их, посмотреть, нет ли воспалительных процессов. То есть даже в Америке, вот в сентябре я впервые услышала, что даже в Америке от гриппа знакомый наш лежал полностью парализован от противогриппозной. Ведь тут дело не только в вакцине, а в чем? – вот в этой логистике. Я думаю, здесь у нас будут большие провалы несмотря на то, что всего -18. Объясняю почему: потому что в маленьких городах нет не только (вот я из маленького города звоню) самих вакцин, их никто не привез, эти прививки, но везти их некуда, нет холодильников. Именно в вашей программе я слушала, рассказывала хозяйка какой-то частной московской клиники, что у нее все есть для этого, чтобы принять эти вакцины. Оксана Галькевич: Ну да. Зритель: И стоит это совершенно недорого, всего 100 тысяч. Вот наша городская дума обратилась к губернатору, интересно, какая будет реакция. Дайте нам этот холодильник, чтобы было право то, о котором говорят, выбрать одну из трех вакцин, а не навязывать только ту, которая 2–8 градусов тепла, можно в обычном холодильнике. Я считаю, что у каждого человека должно быть право выбора. Петр Кузнецов: Pfizer вообще до 90 градусов, она капризнее. Татьяна, а так вы для прививки созрели, да? Зритель: Абсолютно, и вся семья, особенно дети, которые переболели COVID со среднетяжелой пневмонией. Петр Кузнецов: Да, просто дайте, дайте ее, да? Когда она доедет, это вопрос. Зритель: И еще, знаете, момент такой, минуточку, я хотела. Почему-то учителя, которым сделали опрос, вот в нашем маленьком городе, ответили: «Мы не будем вакцинироваться». А меня это беспокоит. Учитель ходит по разным классам, если он получил инфекцию, он заразит моих детей, внуков. Это что это за выбор? В Израиле, значит, хочешь – вакцинируйся, в Германии все по месту работы, по месту учебу решается. У нас же, извините... Оксана Галькевич: Татьяна, а вы из какого города из Ростовской области? Петр Кузнецов: Мы так к обязательной вакцинации быстро перейдем, если так рассуждать. Зритель: Понимаете, нельзя так пускать. Работаешь в общественно полезном труде... Оксана Галькевич: Ну, принуждать все-таки тоже нельзя, Татьяна. Петр Кузнецов: Да, согласитесь. Оксана Галькевич: Это должно быть решение личное. Из какого маленького города вы в Ростовской области? Зритель: Не хочу говорить. Оксана Галькевич: Ну хорошо, не хотите. Петр Кузнецов: Не хотите, а мы бы назвали его сейчас, и вся страна бы услышала, что... Оксана Галькевич: ...и вам бы холодильник привезли с вакциной. Петр Кузнецов: Да, а потом туда бы вакцину привезли, в холодильник положили. Ну как хотите, значит, несильно хотите. Оксана Галькевич: Ну, пока на самом деле, пока, вот на этом моменте, на этом этапе у нас вакцины не хватает во многих регионах, посмотрим, действительно, может быть, сейчас идет такое вот разворачивание, развертывание вот этой вот кампании, посмотрим, что будет где. Петр Кузнецов: Слушай, ну вот ближе к центру узнаем что, Московская область на связи, Наталья. Оксана Галькевич: Да. Здравствуйте, Наталья. Петр Кузнецов: Там все должно быть. Зритель: Здравствуйте. Это вы мне, да? Петр Кузнецов: Да. Оксана Галькевич: Да, здравствуйте. Зритель: Одинцовский район, город Краснознаменск. Вы знаете, у меня такой вопрос. Я переболела COVID, хочу маленькое такое, чуть-чуть замечание сделать, ну не замечание, в общем, поймете. Я лежала в «Патриоте» и хочу их просто поблагодарить в прямом эфире, там очень здорово, низкий поклон, это первое. Второе. Вы знаете, я не знаю, мне одни говорят, что, раз ты переболела, не надо прививаться, а другие говорят, что надо прививаться. У меня муж привился еще в конце сентября – начале октября в экспериментальной группе, мы ездили вместе, но меня не взяли, потому что я должна была прививаться, прививку делать по гепатиту, у меня срок подходил, а муж привился. Привился, и у него все нормально, и я тоже готова привиться, но вот хотела бы от специалиста услышать ответ. Петр Кузнецов: Подождите, вы смотрели, у вас антитела сейчас есть? Зритель: У меня есть антитела, 236, по-моему. Петр Кузнецов: Сейчас выясним, что это. Оксана Галькевич: Ого, 236 – это так у-у-у-х, хорошо. Зритель: Да-да-да, это я на память помню даже, потому что... Петр Кузнецов: Это значит, что их много и надолго хватит? Оксана Галькевич: Да, это их очень много. Надолго ли хватит, это я не знаю, это ответят ученые, но их много. Петр Кузнецов: Михаил Юдович? Михаил Каган с нами по-прежнему. Оксана Галькевич: Да. Михаил Юдович? Михаил Каган: Да-да? Оксана Галькевич: Михаил Юдович, ну вот наша зрительница спрашивает, у нее 236, за 200 этих антител, ей нужно прививаться? Или нужно подождать, когда они к нулю сойдут? Михаил Каган: Вы знаете, вот на Западе делают так: 3 месяца прививаться не надо, считается, после перенесенного COVID, а потом не смотрят никакие антитела, они не мешают, и делают прививку. Потому что известно, что все-таки титр антител снижается начиная с 3 месяца, после 90 дней после перенесенной инфекции. Надо понимать, что антитела не мешают, потому что, скажем, даже когда мы вводим второе введение того же «Спутника», у человека есть антитела, у многих уже есть антитела в хорошем титре после первого введения, и второе вводится для того, чтобы усилить этот эффект, так называемый бустер. Оксана Галькевич: Ага. Михаил Каган: Поэтому здесь не надо думать, что наличие антител препятствует вакцинации, просто будет более долгий иммунитет. Поэтому если вакцины будет хватать для тех, кто перенес инфекцию, потому что это, конечно, люди не в первую очередь вакцинируются, а, может быть, в одну из последних. Оксана Галькевич: Ага. Михаил Юдович, а вот этого иммунитета от прививки надолго ли хватает? Михаил Каган: Ну, по-настоящему этого никто не знает. Петр Кузнецов: Никто не знает. Михаил Каган: Пока это неизвестно. Думается, что месяцев на 6 все-таки должно хватить, если будет произведено второе введение. Оксана Галькевич: Ага. Михаил Каган: После первого введения... Потому что сейчас разрабатывается ведь вакцина «Спутник Лайт» для однократного введения, и эта проблема связана только с тем, что есть стремление быстрее привить большое количество людей. Оксана Галькевич: Ага. Петр Кузнецов: Ага, то есть еще и однократная будет, понятно. Спасибо. Михаил Каган, ведущий научный редактор сервиса vrachu.ru, заслуженный врач Российской Федерации. «Созрели ли вы для прививки? Что может вас сподвигнуть ее сделать?» – вот что отвечали жители Тюмени, Нового Оскола и Рязани. ОПРОС Петр Кузнецов: Вот что нам пишут. «Зато для Аргентины есть вакцина», – пишет телезритель из Ульяновской области, как будто бы отвечает телезрительнице из Пермского края: «Сегодня хотела записаться на вакцинацию, мне 60. Сказали: «Вакцины нет, звоните на следующей неделе». Много жалоб о том, что хотят сделать, но не могут, нет вакцины. Оксана Галькевич: Но это к вопросу о том, что чуть ли не фьючерсы уже какие-то проданы, то есть имеется в виду, что будущие производства уже проданы нашей страной другим государствам под обязательство поставок. Петр Кузнецов: Да. Об этом предлагаю поговорить с Андреем Степановым, заместителем главного врача «ЦКБ с поликлиникой» Управления делами президента по медицинской части, доктором медицинских наук. Андрей Алексеевич, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Андрей Алексеевич. Андрей Степанов: Здравствуйте. Петр Кузнецов: В регионы уходят сотни, ну максимум несколько тысяч вакцин. Почему это все-таки происходит? С логистикой проблемы, с мощностями? Или условия хранения не позволяют, холодильников не хватает? Андрей Степанов: Ну, если мы говорим об условиях хранения, то, в отличие от импортных аналогов, у нас наиболее оптимальны эти условия. Поэтому, скорее всего, здесь, наверное, возникает вопрос логистический, а самое главное, насколько могут по количеству медицинского персонала охватить именно сам процесс вакцинации регионы, именно на местах прививать, начинать именно в тех требуемых количествах. Петр Кузнецов: Все-таки хватит российской вакцины, учитывая то, что мы поставляем в Аргентину, в Сербию, Венесуэла, по-моему, Алжир в этом списке появились? Оксана Галькевич: По всему свету, в общем, да. Петр Кузнецов: Ну кто-то отказывается, об отказниках тоже поговорим. Андрей Степанов: Ну, я думаю, что хватит, тем более что эти поставки вне зависимости от внутреннего потребления. Соответственно, на местах, видимо, тоже идет по крайней мере установка производства. А сейчас на рынок выходит новая вакцина, закончилась клиническая фаза испытаний «ЭпиВакКорона» новосибирская, и с начала февраля она уже тоже будет в свободном доступе. Оксана Галькевич: Андрей Алексеевич... Андрей Степанов: Я принял участие в клинической фазе испытаний, то есть я вакцинирован этой вакциной, ну и жив-здоров. Оксана Галькевич: Андрей Алексеевич, немножко нас подводит связь, такое дрожание звука в эфире. Давайте, может быть, попробуем сейчас по телефону связаться, а мы пока зачитаем... Петр Кузнецов: А мы и SMS почитаем, и давай Дмитрия послушаем, нашего телезрителя из Нижегородской области. Оксана Галькевич: Давай. Дмитрий, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Здравствуйте. Зритель: Я вот 2 дня назад, 12 января, привился вакциной. Самочувствие, конечно, было у меня очень плохое, в течение дня поднималась температура... Петр Кузнецов: Простите, это только после первого этапа, да? Зритель: Да-да, первую вакцину я принял, да. Петр Кузнецов: Говорят, самое тяжелое после второго, так что... Так, и что? Температура держалась сколько? Зритель: Где-то через 10 часов, да, температура поднялась до 38 градусов, такое чувство было, как будто бы болеешь гриппом, потому что все тело ломит, кости ломит, голова болит, озноб очень сильный, наверное, 2 часа я не мог согреться под одеялами. Всю ночь я не спал, я не мог уснуть, потому что очень сильно болела голова, вот. Часов в 5, наверное, я только уснул; на следующий день температура была у меня 37,5, сейчас... Оксана Галькевич: Вы какие-то жаропонижающие принимали? Ведь можно было парацетамол выпить, что-то такое. Вы принимали какие-то? Петр Кузнецов: Более того, рекомендовано. Оксана Галькевич: Рекомендовано, да. Зритель: Я пил клюкву, воды много пил, клюкву... Оксана Галькевич: То есть вы никак температуру повышенную не сбивали, вы просто, скажем так, мучились, лежали и мучились? Зритель: Температуру я не сбивал какими-то лекарствами, нет, я не сбивал. Оксана Галькевич: Ага. Петр Кузнецов: Дмитрий, легко ли было записаться, получить? Зритель: У нас в Нижегородской области можно было пока записаться только врачам, учителям, соцработникам и волонтерам. Я волонтер, я записался легко через сайт Министерства здравоохранения, мне почти сразу позвонили, пригласили привиться, все, без очереди, все очень хорошо. Я не противник вакцинации, я считаю, что вакцинироваться нужно, это лучше, чем болеть. Петр Кузнецов: А почему вы решили так вот поскорее это сделать? То есть, знаете, многие нам пишут: «Я сначала посмотрю, как там, вот у меня там знакомый сделал, я посмотрю, как это пройдет, пособираю отзывы, а потом решу, тем более что сейчас...» Оксана Галькевич: Если за это время не заболеет, пока он соберет достаточно отзывов. Зритель: Дело в том, что я ухаживаю за пенсионерами... Петр Кузнецов: А-а-а, то есть связано. Зритель: Подумал, что, может быть, если я вакцинируюсь, то не смогу перенести вирус им, заразить их как-то, ну я общаюсь с людьми, нахожусь в общественных местах... Оксана Галькевич: Чтобы не подвергать их опасности и себя, да. Петр Кузнецов: Это достойно. Оксана Галькевич: Дмитрий, спасибо большое. Петр Кузнецов: Спасибо. Оксана Галькевич: А мы возвращаемся к нашему эксперту, Андрей Степанов у нас на связи, зам главного врача «ЦКБ с поликлиникой» Управления делами президента по медицинской части, доктор медицинских наук. Андрей Алексеевич, скажите, а не получится так, что вот сейчас мы активно вакцинируем людей, ну в той или иной степени активно, а потом окажется, что эта вакцина, допустим, бессильна против новых штаммов, о которых вот нам сообщают, появляются то там то тут? Петр Кузнецов: Восемнадцать мутаций COVID у россиянки. Андрей Степанов: Ну, у нас же есть опыт работы с гриппом, у него тоже достаточно частые мутации, но которые не приводят к тому, что все вакцины становятся негодны. Это совершенно естественный процесс, дрейф генов, мутации по разным причинам, поэтому... Все равно человек, даже изменивший свою внешность при помощи пластической операции, он все равно останется человеком, он будет подвержен тем же самым, собственно говоря, воздействиям, так что это все нюансы. Глобальных мутаций пока не было, чтобы вакцина была недейственной. Петр Кузнецов: А как же вот это исследование бельгийских и голландских ученых, которые сказали, что обнаружили у некоторых пациентов после COVID признаки хронического заболевания? Оксана Галькевич: Хронический COVID, получается? Петр Кузнецов: Хронический COVID, то есть он останется навсегда. Андрей Степанов: Ну, мы говорим о хронических заболеваниях, если больше 6 месяцев оно наблюдается у человека. Пока таких данных глобальных и подтвержденных не было. Сейчас очень много наскоро состряпанных как бы научных мнений, которые определяют научный поиск, которые позволяют задуматься другим врачам. Но сказать, что это истина в последней инстанции, даже если она исходит от бельгийских или английских ученых, британских ученых, то, соответственно, это еще не является... Петр Кузнецов: Главное, чтобы не было наскоро состряпанных вакцин. Оксана Галькевич: Британские ученые – это вообще уже мем... Андрей Алексеевич, скажите... Ой... Петр Кузнецов: У меня был вопрос по количеству все-таки тех, кто сделал прививки. Оксана Галькевич: Давай. Петр Кузнецов: Полтора миллиона называется, а то и больше. Эта цифра действительно имеет подтверждение? Оксана Галькевич: Которая что, способна остановить какую-то масштабную... ? Петр Кузнецов: Нет, у нас прививки сделали 1,5 миллиона уже человек, Андрей Алексеевич? Андрей Степанов: Ну, собственно говоря, почему нет? У нас большая страна, я не вижу причин, почему нельзя верить этим цифрам. Оксана Галькевич: Андрей Алексеевич, если можно, очень коротко: а вот работа над лекарством, которое эффективно помогает бороться с COVID, идет, но почему-то мы об этом практически ничего не слышим, да даже не практически, а вообще ничего не слышим. Петр Кузнецов: Лекарство? Оксана Галькевич: Про вакцину слышим, а про лекарство нет. Андрей Степанов: Ну конечно же, идет, и по большому счету уже есть определенные достижения. Но противовирусные лекарства – это вещь в себе, так что их вот для бытового применения вряд ли на сегодняшний день удастся сразу внедрить. Но тем не менее при тяжелых случаях применяется уже достаточно специфическая терапия. Оксана Галькевич: Ага. Петр Кузнецов: Скажите, а мы можем... Во-первых, опасение из Камчатского края, от которого я хотел оттолкнуться, SMS пришло: «Боюсь, что добровольная вакцинация обернется все-таки в принудительную». Можем ли мы поразмышлять, вакцинированные какие будут получать преимущества в России? Вот, например, ранее стало известно, что людей с антителами охотнее будут при прочих равных условиях стартовых брать на работу. Оксана Галькевич: Ну это уж прямо... Андрей Степанов: Ну, это резонно со стороны работодателя, потому что вот так взять человека на работу, а он вдруг заболеет этим COVID, соответственно инвалидизируется... В общем, логично, если работодатель отдаст предпочтение тому, кто уже имеет антитела и привит. Петр Кузнецов: Какой-нибудь национальный ковидный паспорт может у нас появиться? Андрей Степанов: Ну а почему нет? Мы живем в новые времена. Если раньше, в позапрошлом году, кто мог предположить, что все будут ходить в масках, в перчатках, что у нас не будут заполнены стадионы, что будем с опасением к любому чиху прислушиваться? Никто не мог предположить. Соответственно, самые худшие опасения писателей-фантастов на сегодняшний день мы имеем в воплощении. Поэтому я не вижу ничего особенного, если у каждого человека будет, как нашивка при ранениях, нашивка о количестве вакцинаций, почему нет. Петр Кузнецов: Да, просто по сути это же склонение к вакцинации, национальный ковидный паспорт, его наличие. Андрей Степанов: Ну а почему бы не склоняться? Оксана Галькевич: Не хочешь – не делай, на работу просто не возьмут. Петр Кузнецов: Ну вот в этом и дело. Андрей Степанов: Если это даст возможность популяции продолжать жить гораздо более свободно, чем без нее, я вот не могу понять. Петр Кузнецов: Хорошо. Последний вопрос, если можно коротко: почему нас не признают в ЕС? Оксана Галькевич: Ты имеешь в виду нашу вакцину? Петр Кузнецов: Вакцину, конечно. Андрей Степанов: Ну потому что у них вложены деньги, и достаточно большие, в свою. Коротко? Петр Кузнецов: Да, коротко. И если так случится, что у них будут ковидные паспорта и будут пускать только по ним в Европу, это значит, что мы поверх нашей вакцины должны, например, сделать пфайзеровскую, чтобы въехать? Андрей Степанов: Я думаю, достигнут договоренности, потому что у нас достигнуты договоренности с AstraZeneca, которые тоже наверняка имеют свое лобби и в ЕС в том числе. Петр Кузнецов: Ага. Благодарю. Оксана Галькевич: Ну что, спасибо. Андрей Степанов у нас был на связи, зам главного врача «ЦКБ с поликлинникой» Управления делами президента по медицинской части, доктор медицинских наук. Но, друзья, это еще не все темы, у нас впереди еще один интересный вопрос, об отоплении хотим поговорить с вами, зима как раз у нас за окном.