Иван Князев: Ну что же, мы продолжаем, в эфире «ОТРажение», сейчас вот о чем. Помню, когда я первый раз побывал на Ближнем Востоке, увидел там... Тамара Шорникова: Неожиданно. Иван Князев: Да, было дело. В отеле над умывальником надпись «Берегите воду». Ну вот подумал: бедняги, да, воды им не хватает, проблемы у людей, хорошо у нас в стране с ней все в порядке. А вот выясняется, друзья, что далеко не все в порядке. В XXI веке в России качество и доступность питьевой воды – настоящая проблема, и это, между прочим, в стране, которая, на секундочку, на втором месте по запасам пресной воды после Бразилии. Ну вот что в итоге мы имеем? Тамара Шорникова: Ну что? Интересная история была во вторник: Михаил Мишустин встретился с главой Республики Калмыкия Бату Хасиковым. В разговоре прозвучала цифра, что только 7,4% жителей региона централизованно получают качественную питьевую воду. Журналисты сначала не поняли, написал 74%, но нет, все же 7,4%. Иван Князев: Все-таки ослышались они. Ну понятно, конечно, география, пустыни там, полупустыни, климат резко континентальный и так далее, но проблема водоснабжения вышла на первое место, и Михаил Мишустин назвал все это дело бедой. По следам новости уже выяснилось, что Следственный комитет вел дело с 2014 года против «Калммелиоводхоза», там хищение бюджетных денег было при строительстве системы технологической водоподготовки по очистке подземных вод. Вот теперь уже председатель СК Александр Бастрыкин поручил подробно доложить, чем дело закончилось. Ну отчасти, наверное, да, можно понять, куда утекла вода в Калмыкии... Тамара Шорникова: То есть не только засуха, да, постаралась, не только климат? Иван Князев: Да, на счета, видимо, каких-то там вот этих людей из «Калм…» вот это вот, чего-то там. Тамара Шорникова: В других регионах вода вроде как есть, но люди ею травятся. ЧП случилось в Красноярске, несколько ситуаций. Жители 12 домов района Октябрьский пожаловались на здоровье после того, как попили холодную воду из-под крана. По данным Роспотребнадзора, острой кишечной инфекцией заболели 92 человека, причиной отравления называют попадание воды из пожарной системы в инженерную. Анастасия Хабибулина: Людей выворачивает, причем настолько серьезно, что обезвоживание, накормить невозможно, невозможно... Кроме воды ничего, это же... Ладно взрослые, у них организм, еще иммунитет более-менее, но дети маленькие. Татьяна Солдатенко: С маленьким ребенком тяжело, он еще грудной дело в том что, вот, и у него тоже что-то, как бы какое-то несварение происходит. Я вот боюсь его даже грудью кормить, потому что у меня второй день и температура, и жар как бы, и рвет. Ребенка второй день не купаю, боюсь. Иван Князев: А в Буйнакске, это уже в Дагестане, после отравления водой из загрязненного центрального водопровода за медпомощью обратились несколько сотен жителей, большинство из них дети. Все детсады города временно закрыли. Региональный СК возбудил уголовное дело, предварительной причиной отравления называют некачественную водопроводную воду. И это не первая вспышка кишечной инфекции в Дагестан: в январе 2020 года в Кизляре также были госпитализированы сотни людей из-за некачественной воды и тоже возбуждали уголовное дело. Тамара Шорникова: Почему у нас в стране так с водой? Почему люди травятся, а где-то воды вовсе нет? Поговорим с экспертами. Ждем SMS, ждем звонков от вас, в вашем регионе что с водой. Какого она качества, рассказывайте. Иван Князев: Ну вот прямо сейчас можете сходить в ванную или на кухню, открыть кран, посмотреть, что там течет, позвонить нам и рассказать. Ну а сейчас поговорим с Алимурадом Гаджиевым, директором Института экологии и устойчивого развития Дагестанского государственного университета, будем разбираться, что там в Дагестане случилось. Здравствуйте, Алимурад Ахмедович. Алимурад Гаджиев: Здравствуйте. Иван Князев: Ну, разобрались же вроде, да, с причинами? Какие там назвали основные все-таки? Алимурад Гаджиев: Ну, с причинами, да, действительно, разобрались, как всегда это халатность чиновников на местах и изношенность сетей на самом деле. И те программы, которые были приняты, в том числе и в рамках федерального проекта «Чистая вода», нацпроекта «Экология», они сегодня в республике не имеют того эффекта, который как бы и население, и чиновники ожидали. Тамара Шорникова: А почему? То есть я хочу просто уточнить, вот эта вот изношенность сетей и халатность чиновников как связаны? То есть деньги на реконструкцию и ремонт этих сетей ушли куда-то не туда? Иван Князев: Не поменяли их там вовремя? Тамара Шорникова: Недостаточно денег? Алимурад Гаджиев: Ну смотрите, вы правильно отметили, в целом Россия является достаточно водообеспеченной страной, точно так же как Республика Дагестан является водообеспеченной, здесь дефицита как бы нет. Но тем не менее отмечается тотальное загрязнение источников и несоблюдение санитарных норм и, как я уже сказал, изношенных сетей. Если города… В частности, в Махачкале сети были построены еще полвека назад, они были рассчитаны из расчета 300–400 тысяч населения, сегодня в городе по официальным данным 700–800, а мы считаем, что более миллиона населения здесь живет, естественно, сети не справляются, и это все приводит. Действительно, на местах разворовывают деньги, которые выделены на эти цели. То же самое мы увидели, отметили и в Калмыкии, где уже возбуждены уголовные дела, там из выделенных денег по проекту «Чистая вода» украли, если мне память не изменяет, более 200 миллионов рублей. Иван Князев: Ну да, потому что вот в сообщении от Следственного комитета цифра не называлась, но хорошо, что вы хоть сказали, ну 200 миллионов, да, неплохо так налево ушли. Алимурад Ахмедович, а с очистными-то сооружениями в Дагестане что? Алимурад Гаджиев: С очистными сооружениями тоже у нас беда, к сожалению. Ежегодно... Ну вообще бассейн Каспия испытывает огромный антропогенный прессинг, из всего объема сточных вод, сбрасываемых во все моря в России, 45% приходится на бассейн Каспия. Иван Князев: Ага. Алимурад Гаджиев: И в республике точно так же, как система водоподачи и водоочистки, они изношены и не справляются с тем объемом, который сейчас у нас вырабатывается. И кроме того, бесконтрольная застройка всего побережья, где многие частные санатории и дома не имеют не то что очистных сооружений, и в помине там нет никаких сооружений, все в лучшем случае в землю, в худшем труба, которая в море прямиком стекает. В населенных пунктах, если мы говорим о городах, да, действительно, в Махачкале изношенность сетей почти 80%... Иван Князев: 80%! Алимурад Гаджиев: ...в Дербенте по сути отсутствует, в других городах отсутствует. Сельские населенные пункты, там вообще нет очистных сооружений, в горные реки они все сбрасывают, соответственно, это все потом стекает, к сожалению, в Каспийское море. Тамара Шорникова: Алимурад Ахмедович, проблемы четкие, понятные, но мы рассказываем об этих проблемах каждый год, вот год назад рассказывали также об отравлении, сейчас. Мы в следующем году, в январе 2022-го, тоже расскажем о массовом отравлении в Буйнакске, Махачкале или еще где-то? Что можно сделать с этой ситуацией, чтобы она не повторялась? Алимурад Гаджиев: Ну, я надеюсь, что мы все-таки не будем рассказывать, как у нас люди травятся, и, к сожалению, в первую очередь дети травятся этой водой. Но что нужно делать? Все-таки, наверное, нужно, как предполагает паспорт регионального проекта «Чистая вода», все-таки провести инвентаризацию всех объектов, и те цели, которые заложены там, их соблюдать, а там все четко прописано, сколько денег должно быть. В частности, вот в этом году я пока не могу судить, насколько как бы цифры соответствуют действительности, которые нам местный Минстрой дает, более 1 миллиарда рублей было потрачено в 2020 году, более 30 объектов должны быть введены. Иван Князев: Ага. Алимурад Гаджиев: Ну, будем смотреть. Надеюсь, общественность... Вот, в частности, что нужно делать? – подключать общественность. Мы на уровне регионального штаба Общероссийского народного фронта эти вопросы держим на контроле, постоянно население к нам обращается... Иван Князев: Да, мне кажется, просто общественность там уже во все колокола бьет. Алимурад Ахмедович, я просто к тому, продолжу тоже Тамарину мысль, может, как бы вектор полностью сменить и вот эту проблему с обеспечением водой просто на первое место поставить, главным приоритетом? А не просто там, у нас есть проект, паспорт проекта прописан и так далее, и тому подобное. Сейчас в Махачкале, насколько я знаю, очень серьезная проблема с мусором, мы разговаривали с нашими коллегами, и там кучи мусора лежат на улице, а потом все это начнет таять и еще хуже ситуация будет. Алимурад Гаджиев: Да, безусловно, мы даже с этим сталкивались один раз еще года четыре назад, это та же самая ситуация, когда мусор не вывозили и пошли обильные дожди, это все попало в..., в систему водоснабжения, и тогда в Махачкале массовые отравления на самом деле были. И сегодня картина вполне может быть... Иван Князев: Так вот и я про то. Может, просто уже как бы все остальные дела в сторону отложить и вот этот проект просто на первое место поставить? Алимурад Гаджиев: На самом деле мы к этому и призываем, и, надеюсь, те чиновники, которые сегодня смотрят телепередачу, поймут все-таки, что здоровье населения приоритет. Тем более когда мы сегодня сталкиваемся со сложной эпидемиологической ситуацией, когда вдобавок к этому население имеет проблемы с качеством питьевой воды, это недопустимо. Вы абсолютно правы, я с вами согласен. Иван Князев: Спасибо, спасибо вам большое. Алимурад Гаджиев, директор Института экологии и устойчивого развития Дагестанского государственного университета. Потому что ну если не вода, что еще главнее? Воздух только остался, но воздух у нас тоже кое-где не самый лучший. Тамара Шорникова: Страшно жить, да. Сергей, Калуга, давайте послушаем, что в Калуге с водой. Здравствуйте, Сергей. Зритель: Здравствуйте. Вот у нас в Калуге воду нельзя пить, у нас и кипяченую запрещают, я так вот слышал. Потому что город хорошо застраивается у нас, а очистным сооружениям уже лет 80, наверное, после войны строились. Они не реконструируются, разваливаются. Вот в 1990-е гг., вот у меня там знакомый работал, два раза отпускались деньги в 1990-е гг. трудные годы на реконструкцию, и благополучно их разворовывали, вот. Там даже была такая смешная история, сам директор очистных «дернул» 2 миллиона. На него завели уголовное дело, но у него каким-то образом оказалась справка, что он невменяемый, не давал..., мягко говоря, и освободили его от уголовной ответственности. Иван Князев: Сколько он, еще раз, как вы выражаетесь, «дернул»? Зритель: Ну, украл 2 миллиона из этих денег, которые были отпущены. Их начали воровать уже начиная с федерального уровня и до низа, но это все при товарище Ельцине было и Черномырдине, при том правительстве, сейчас, конечно, этого бы не было. Но я хочу сказать, что вот эти очистные сооружения, вода с них падает в Оку, а водозабор из этой Оки, опять забирает вот эту грязную воду, я не знаю, что туда, хлорку добавляют, опять идут в краны к этим, ну к жителям. Понимаете, выставили туалет, мягко говоря, слили, и через какое-то время эта вода приходит... Иван Князев: Ну, она там разбавилась немножко, хлорки кинули и назад в дома. Зритель: Да-да, вот о чем разговор. Город расстраивается, напор на сети увеличивается, а очистные сооружения... Причем спросили как-то, задали вопрос нашему председателю Законодательного собрания, когда будут реконструироваться вот эти вот очистные сооружения, – «вопрос открытый, нет денег». Ну а куда деньги уходят, я не понимаю? Они наверняка в коттеджах, у них там личные скважины, им наплевать на нас с вами. Это такие, как мы, травятся, мотаются, ну повезет, кто-то оправится, кто-то выживет. Потому и онкология страшная, у нас в онкологический диспансер на несколько месяцев на химиотерапию люди занимают очередь. А от чего? – правильно говорите, вода... Иван Князев: Да, Сергей, спасибо, поняли мы вас, спасибо. Тамара Шорникова: Спасибо вам за вашу историю из Калуги. Еще одну историю расскажем уже с твоей родины, да? Иван Князев: Да. В поселке Нивенское Калининградской области из кранов идет ржавая вода, пить ее невозможно, да и стирать в ней тоже нельзя, одежда портится. Тамара Шорникова: В Нивенском живут больше 2 тысяч человек. Трубы там не менялись с 1970-х гг. Жителям приходится раз в год менять смесители, которые покрываются коричневым налетом, и, главное, каждый день покупать питьевую воду в магазине примерно по 50 литров, в месяц это обходится в 7 тысяч рублей. Наталья Менигалиева: Нам приходится не только для питья воду покупать, но и чтобы искупать ребенка. Стирка белья опять же детского невозможна, потому что белое белье становится коричневого цвета. Иван Князев: В поселке строится водоочистительная станция, многоступенчатые фильтры будут очищать воду от ржавчины и примесей. Максим Бойченко: Вода будет подаваться со скважин на станцию водоподготовки, накапливаться в резервуарах чистой воды и после этого через станцию второго подъема подаваться жителям, очищенная от железа, от мутности и от запаха. Иван Князев: В Нивенском уже построили 20 километров водопроводной сети, осталось сделать ответвления к домам. Новый объект должен обеспечить чистой водой 400 домов ближе к концу года. Тамара Шорникова: Ждем ваших историй из ваших регионов. Сейчас подключаем еще одного эксперта – Михаил Болгов, гидролог, заведующий лабораторией Института водных проблем Российской академии наук. Иван Князев: Здравствуйте, Михаил Васильевич. Михаил Болгов: Добрый вечер. Иван Князев: Михаил Васильевич, вот мне знаете, что интересно? Вот мы как-то так привыкли относиться к тому, что воды в нашей стране много: у нас есть Байкал, у нас реки, которые, я не знаю, синица (или кто там) не перелетит, и как бы всего этого много, и привыкли мы не так вот, как на Ближнем Востоке вешают над умывальником «Экономьте воду». А вот наши экологи, гидрологи, как вы, об этой проблеме как говорят? Может, уже как-то пора задумываться о том, что мы все-таки слишком расточительно наше богатство используем? Михаил Болгов: То, что мы расточительно используем наше богатство, – это конечно, несомненно, и это является одной из причин того, что экологическое благополучие наших водных объектов находится в очень тяжелом состоянии. Вот вы упомянули Байкал, и мы думали, что это неограниченный запас, кладезь чистой воды, а последние 10 лет мы наблюдаем по берегам экологическую катастрофу, зарастает чужеродными видами, сокращается наш драгоценный омуль, качество воды ухудшается. Вот такое представление о водных ресурсах как неограниченном водном объекте, вообще говоря, себя исчерпало несмотря на то, что, как вы уже в начале передачи сказали, мы после Бразилии на втором месте в мире находимся по водным ресурсам. И конечно, экологи и гидрологи, специалисты в области водного хозяйства это все отчетливо понимают и планируют, насколько это возможно, какую-то жизнь, которая должна нас привести уже к улучшению ситуации. Ну, например, вот вы все знаете, что один из национальных проектов «Экология» содержит целый раздел по воде, и там он довольно дорогой, и он действительно направлен на то, чтобы сократить именно вот этот бардак, другого слова я не подберу, а именно сброс неочищенных сточных вод. Я всегда повторяю эту цифру: 75% сточных вод сбрасывается в наши водные объекты либо вообще без очистки, либо недостаточно очищенными. Что мы можем хотеть получить в результате такой деятельности варварской? Вот такая проблема у нас и существует, она, конечно же, понимается. Тамара Шорникова: Давайте послушаем вместе Елену из Тульской области. Здравствуйте. Елена? Иван Князев: Слушаем вас. Зритель: Да-да. Тамара Шорникова: Да, алло. Что у вас с водой, расскажите. Зритель: Город Узловая, Тульская область. У нас тоже система водоснабжения строилась очень давно, вот, поэтому постоянно в городе порывы, мы меняем постоянно картриджи, можем менять их на фильтре несколько раз в месяц. Вода идет ржавая, грязная; запах такой, что по утрам просто умыться невозможно. Подходишь к чайнику, там наросты, я уже постоянно покупаю лимонную кислоту, постоянно этот чайник отпариваю. Ну просто невыносимо. Мало того, мы платим за водоотведение, у нас такая же просто катастрофа, у нас нет очистных, у нас все стоки идут в речку Любовку. Когда это построится, когда это сделается, неизвестно. Когда идут порывы, какие-то куски, этот водоканал приезжает, значит, разрывает, чопики деревянные ставит, все, залатали и уехали. То есть когда эта проблема решится... И близлежащие поселки то же самое, воду пить не-воз-мож-но. Тамара Шорникова: Да, понятно, спасибо большое. Михаил Васильевич, ну вот смотрите, снова очистные, нет, не справляются, недостаточно, старые, Тульская область. До этого звонил телезритель из Калуги, говорят, нет денег на очистные. При этом мы говорим, что аспект по воде в нацпроекте «Экология» очень дорогой, я думаю, что недешевая программа «Чистая вода» и так далее. Нам, обывателям, кажется, что это действительно большие деньги. Почему тогда оказывается в конкретном населенном пункте, что денег нет, как вам кажется? Может быть, как специалисту вам кажется, что это в любом случае недостаточные финансовые средства? Или в чем здесь проблема? Михаил Болгов: Ну вот вы пытаетесь меня привлечь к обсуждению государственной политики в области коммунального хозяйства. Ну, действительно, надо понимать, что малые города, средние города и большие города – это не то что разные города, это разные государства, у них совершенно разные бюджеты, которые не могут себе позволить, в общем, никаких роскошеств по этой части. Мы занимаемся и стратегическими проблемами, и конкретными проблемами некоторых малых городов, и мы видим, что это просто экономика этого муниципального образования не позволяет им сделать ничего. В результате вот то, что мы наблюдаем: либо ржавая вода, либо неочищенные стоки, которые прямым путем идут во все реки нашей территории, начиная с бассейна Волги и кончая Каспийским морем. Иван Князев: Михаил Васильевич, ну вот вы говорите, мы пытаемся вас втянуть к обсуждению проблем коммунального хозяйства, – а может, уже гидрологам пора включаться в эту проблему и свое слово там говорить? Это один момент. А второй момент, у нас законодательство по охране водных ресурсов достаточное? Потому что мы спохватываемся, когда у нас какой-нибудь нефтезавод целую акваторию какой-нибудь реки загрязнил, и потом что-то пытаемся с этим делать, когда уже экологическая катастрофа случается. А вот чтобы предупредить это, у нас достаточно законодательных каких-то рычагов? Михаил Болгов: У нас довольно разветвленное законодательство, которое сопровождается большим набором карательных мер, то бишь штрафов, которые благополучно игнорируются многими крупными водопользователями и водозагрязнителями, я бы так сказал. Пример, который вы привели в смысле катастрофического случая загрязнения, он ведь на самом деле развился в ситуации, когда в этом озере, куда эта солярка в размере 20 тысяч тонн вылилась, уже давно умерло. Это город, в котором давно и систематически нарушались разнообразные экологические нормы, и только вот такая сверхкатастрофа позволила взглянуть на это еще с точки зрения важности государственной. Мы не можем закрыть все муниципальные предприятия коммунальные во всех городах только лишь потому, что они сбрасывают неочищенные стоки, мы иначе прекратим всю жизнь. Эта проблема на самом деле совсем непростая, бизнес не идет в эти технологии, поскольку они долгоиграющие, отдача средств от вложения в объекты водоподготовки, в очистные станции – это 10, 12 и более лет, это только государство может вкладываться в огромном масштабе в эти средства. Ведь мы уже сколько лет обсуждаем проблему Байкала с его очистными, а до сих пор практически никто не может решиться взять и построить там очистные сооружения, а если и строит, то они не работают, вот в чем проблема нашей страны. То есть это есть экономика городов, которая выливается в то, что вот как в Дагестане, например, или в других городах... Вот пример Дагестана – это один из многих случаев нашей родины, когда в одной трассе, в одной траншее практически идет и коллектор сточных вод, и система водоснабжения. Прорыв системы водоснабжения приводит к тому, что там мгновенно в эту трубу засасывается зараженные сточные, и мы получаем очередной Буйнакск. Это не первый и не последний раз, к сожалению, в нашей житейской практике это будет продолжаться еще долго. Тамара Шорникова: Михаил Васильевич, а вот коротко, вспоминают опять-таки, как было раньше, казалось, что заводы-то были огромные, работали на них больше, конвейеры трудились просто круглосуточно, но при этом если у тебя была в городе речка, все в ней купались, воду можно было чуть ли не из нее пить и так далее. А сейчас в огромном Енисее купаться нельзя. Раньше жестче спрашивали, или раньше меньше проверяли и мы не знали, в чем купаемся? Почему так, что изменилось? Михаил Болгов: Изменилось многое. Конечно же, и загрязнения, и объемы этих загрязненных вод не сегодня возникли и не вчера, они возникли в течение десятилетий полного игнорирования состояния окружающей среды. Почему до сегодня у нас и Волга, и Дон являются просто загрязненными чуть ли не самого высокого класса объектами? – потому что не только сегодня, а в течение многих лет эта проблема игнорировалась, не вкладывались средства соответствующие в очистные сооружения. Почему борьба с Байкальским целлюлозно-бумажным комбинатом заняла почти 40 лет? Вы этим вопросом можете задаться? Почему? Тамара Шорникова: Да... А в ответ тишина. Иван Князев: Ну, теоретически можно на это ответить: когда приходят инспекторы по природоохране, они быстренько договариваются там с какими-нибудь людьми от руководства, глаза на это закрываются, нужные документы подписываются, дальше все продолжается. Я примерно так могу себе все это представить. Михаил Болгов: Это важнейшая проблема коррупциогенности этой части, она выливается в то, что мы фактически не имеем представлений, мы только приходим на берег реки и видим, там вот нечто течет непонятного цвета, непонятного запаха, тогда мы начинаем возмущаться и говорить, а где вот государственный мониторинг, который должен нам все это на ранних этапах отследить и позволить запрограммировать, а где вот эти самые инспекторы, которых практически уже нет, которые бы подошли к каждой трубе со зловонным запахом и ее опечатали? Вот ситуация совсем не связана с тем, что какой-то умный гидролог даст, в общем, совет о том, что у нас все плохо и как делать, мы себе представляем технологии, можем даже что-то конструировать, можем даже что-то предсказывать. Но где взять средства, чтобы обустроить вот эту всю среднюю и малую Россию? – это вопрос довольно сложный. Именно программа такая «Чистая вода» была, еще в бытность Грызлова предполагалось, что она займется этим вопросом, но она, к сожалению, приказала долго жить в те годы. Сегодняшний вариант этой программы – то кошкины слезы, это не позволяет решать ничего. В Калмыкии той же, с которой сюжет начался, ведь там действительно 7% населения или 7%, по-моему, воды более-менее качественной, и это как раз ровно та вода, которая у них собственная хорошего качества формируется за счет таяния снежного покрова, который можно использовать. А вся остальная вода в Калмыкии либо из слабоминерализованных подземных вод, которые надо долго готовить, либо из Волги, что тоже, в общем, не совсем хорошего качества, либо с соседнего Дагестана. То есть там очень сложная система водоснабжения в Калмыкии на самом деле, и она требует внимательного отношения, сложных технических решений, да, это так. Не совсем... Там одним указом премьер-министра эту задачу не решишь, там действительно сложная система, направленная на такое вот комплексное решение этой задачи. Тамара Шорникова: Ну и больших денег, да, требует. Иван Князев: Ну хотя бы с чего-то начинать-то надо. Да, спасибо вам большое. Михаил Болгов, гидролог, заведующий лабораторией Института водных проблем Российской академии наук. Тамара Шорникова: В любом случае обычно, когда такое внимание привлекается, как-то и технические решения сложные... Иван Князев: ...быстро находятся. Тамара Шорникова: ...находятся легче, да. Давайте послушаем еще телезрителей. Раиса... Иван Князев: ...из Ростовской области у нас на связи. Здравствуйте. Зритель: Алло, здравствуйте. Это вам звонит поселок Овощной Ростовской области. Вода ржавая, невозможно ничего, ни стирать, машинки ж ломаются, все ломается. А пить вообще нельзя, стирать тоже нельзя. Что делать? А там поселок Овощной расстраивается, в основном многоэтажки, рядом с Ростовом, 10 километров от Ростова. В основном молодежь, с детками с маленькими, а воды нет, вода только бутилированная. Что делать? Надо лабораторию строить, надо... Иван Князев: А коммунальщики ваши местные как работают, если вода ржавая? Зритель: ...водозаборы, очистительные сооружения. Почему сейчас его не делают? Тамара Шорникова: Раиса, вы контакты оставьте, вот нам сегодня рассказывали, что нужно привлекать общественность, ОНФ, вот привлечем его, в Ростовской области отделение. Давайте еще Сергея из Вологды послушаем. Иван Князев: Да, дополним картину. Зритель: Алло? Тамара Шорникова: Да, Сергей. Иван Князев: Да, Сергей, слушаем вас. Зритель: Здравствуйте. У нас ситуация тоже подобная, как и, скажем, наверное, в больших городах. У нас изношено очень, как называется, водоподведение, все трубы старые, ржавые. Ну, относительно вода, может быть, и чистая. Как я понял, хлоркой у нас запретили воду обрабатывать, вот, обрабатывают, видимо, какими-то другими химикатами, но, скажем, из-под крана водичку все-таки не пьем. Я лично, допустим, не ставлю ни фильтров никаких, именно езжу за город, сам так как родился за городом, 20 километров от Вологды, и набираю воду со скважины, там скважина сделана, вода очень мягкая. Я вот, представляете, как вот в детстве пил сырую, я ее так в принципе и сейчас домой привожу, и дети у меня пьют, и жена пьет, это вот именно сырую воду, потому что как бы вода все-таки сырая нам нужна. Иван Князев: Ну, Сергей, не вы один такой, я в Москве тоже езжу в Покровское-Стрешнево, в роднике набираю воду, чтобы потом можно было пить ее и готовить. Но дополним еще картину по стране. Из Коми: «Вода с запахом канализации, мутная, временами ржавая». SMS пришла из Владимирской области: «Вода ужасная». Из Воронежской: «Нужно менять трубы полностью». Тамара Шорникова: Оренбургская область: «Скважину свою пробить!» – ну хорошо, если есть, где пробивать свою скважину. И Краснодарский край, такой лучик солнца в этой непростой теме: «Самая чистая, самая вкусная вода (утверждает наш телезритель) в мире в городе Майкопе, пить из крана одно наслаждение», – жаль, что это не мой город. Иван Князев: Ну да, не всем так повезло, как жителям Майкопа. В общем, проблема воды выходит у нас на первое место, судя по последним происшествиям. К следующей теме скоро перейдем.