Мегацены на мегаватты

Гости
Борис Гладких
член Комитета Государственной Думы РФ по энергетике
Алексей Хохлов
академик РАН, заведующий кафедрой физики полимеров и кристаллов физфака МГУ им. М.В. Ломоносова

Петр Кузнецов: Тушите свет! Стоимость электроэнергии в России выросла до максимального значения за 5 лет и в этом же году может подорожать еще сильнее. При этом, интересно, спрос упал до рекордно низкого за 10 лет.

Марина Калинина: В цене на свет две составляющие, это стоимость самой электроэнергии и стоимость мощности, то есть готовность поставить энергию в сеть.

Петр Кузнецов: Так вот в прошлом году цены на эту мощность подскочили выше инфляции, в европейской части России и на Урале больше чем на 14%, смотрите, в Сибири на 7%. Общая стоимость мощности, что бы это ни значило, составила 810 миллиардов рублей, из них 558 миллиардов пришлось на надбавки, с этим еще разберемся подробнее.

Марина Калинина: Да. В этом году оптовая цена в среднем увеличится на 5,5% в европейской части страны, на Урале на 3,8%, в Сибири почти на 13,5%, вот такие данные дают специалисты.

Петр Кузнецов: Что происходит? Что с электроэнергией у вас, сколько стоит она на сегодняшний день, какую динамику отмечаете вы? Будем вместе с вами и, конечно же, нашими экспертами разбираться прямо сейчас.

Борис Гладких, член Комитета Госдумы по энергетике. Борис Михайлович, здравствуйте.

Борис Гладких: Здравствуйте.

Петр Кузнецов: И сразу же, как народ слышит «свет», это сразу Чубайс, SMS из Марий Эл тут же, быстрее света, я бы сказал, сообщение пришло: «Обещал удешевление электроэнергии Чубайс, две «Волги» за ваучер и много чего еще». Нет, ну правда, после того, как вот эту махину РАО «ЕЭС» начали разбирать и разобрали, нам же обещали, что появится куча независимых компаний, куча электростанций...

Марина Калинина: ...что будет конкуренция, что цены повышаться не будут...

Петр Кузнецов: ...конкуренция и свет вообще будет дешевле некуда, чем когда-либо он был.

Борис Гладких: Ну, если мы говорим о конкуренции, то для некоторых территорий Российской Федерации это понятие вообще несовместимое с реальными условиями развития инфраструктуры, там просто нет других источников, там нет других сетедержателей. Поэтому, наверное, то, что когда-то в 1990-е гг. рассказывали о призрачной модели конкуренции на рынке электроэнергетики, это отчасти было не применимо.

Но тем не менее рынок есть и на рынке от генерации до поставщиков есть определенные отношения, которые как раз-таки регулируются правилами оптового рынка. И действительно, спрос на этом рынке достаточно чувствительный, спрос на этом рынке определяет и стоимость электроэнергии на опте, в том числе вот эти неценовые моменты формирования цены сказываются в связи с тем, что развитие электроэнергетики должно быть, мы это прекрасно понимаем, куда вложить вот эту стоимость. Это не сегодняшний рецепт, это достаточно обширная практика, когда рынок, развиваясь, в том числе закладывает расходы на развитие...

Марина Калинина: Ну смотрите, смотрите, вот это такое немножко несоответствие. Вы говорите о том, что рынок активно развивается электроэнергетики, он не стоит на месте; с другой стороны, мы видим данные о том, что за 10 последних лет спрос критически упал. Вообще за счет чего он упал?

Борис Гладких: Ну, во-первых, спрос упал в прошлом году, и мы понимаем, что это в том числе и сказались моменты, связанные с пандемией, но падение спроса было некритичным. Я вообще считаю, что тот материал, который вышел, отчасти рассчитан на то, чтобы возбудить умы населения, я имею в виду в СМИ, о том, что у нас рекордное подорожание, о том, что у нас рекордное падение.

Давайте быть объективными: если у нас каждый год электроэнергия дорожает, то, конечно же, по отношению к предыдущему году в этом году будет максимальное значение. Можно точно так же говорить по прошествии 5 или 10 лет, так же сказать, что у нас максимальное значение. Но инфляцию у нас никто не отменял, действительно, и по праву это значение в этом году можно назвать максимальным, а в следующем году можно сказать, что уже не за 10 лет, а за 11 самое максимальное значение.

Но если говорить о потребителях, то сегодня потребители, особенно население, защищены, в первую очередь население, индексами роста цен и тарифов. И для каждого региона установлены постановлением правительства эти значения, распоряжением 2827-р, и за эти значения перешагнуть невозможно, за исключением отдельных случаев, когда представительный орган власти, то есть на отдельной территории, принимает соответствующее решение. Но это, как правило, связано либо с концессионерами и их действиями, либо еще с какой-то программой инвестиционной на том или ином объекте. В основном это, как правило, малая энергетика. Большая энергетика...

Петр Кузнецов: Борис Михайлович, простите, пожалуйста, но так ли все-таки защищено население, особенно уязвимая часть населения? Сегодня объем энергопотребления прямо связан с уровнем жизни, согласитесь, и много говорилось о том, что окончательная стоимость энергопотребления должна быть зависима от состоятельности потребителя, его аппетита.

Борис Гладких: Мы не берем во внимание, что оптовый рынок, во-первых, на сегодня имеет таких потребителей достаточно крупных, которые вообще никаким образом своим ценообразованием на карман потребителя не влияют, на рядового гражданина, так скажем. Это и ресурсодобывающие компании, это и крупные транспортные компании, которые, еще раз говорю, своей продукцией, своей надбавочной стоимостью на карман рядового гражданина России могут и не влиять. Ну, например, добыча полезных ископаемых та же самая, переработка древесины, которая идет на экспорт. Поэтому здесь не все так просто, как кажется на первый взгляд.

Второе. Я бы хотел напомнить, что до 2012 года у нас электроэнергия именно для потребителя вот как раз росла хаотично, и на 15%, и на 20% скачки были. И как раз-таки в 2012 году, на тот момент председателем правительства был Дмитрий Анатольевич Медведев, он ограничил рост цен и тарифов индексами. Индексы были в какой-то период времени даже ниже инфляции, намеренно устанавливались, на сегодняшний день они сопоставимы, поэтому рядовой гражданин защищен в полном объеме. Если мы говорим про те компании, которые все-таки доходят до потребителя, как они покрывают свои убытки, ну, есть соответствующий механизм, который предусматривает государство, и в этом смысле, конечно, энергетические компании не останутся брошенными.

Ну а вот в той цене на мощность, которую вы показали, есть и еще моменты, которые не связаны прямо со скачком на оптовом рынке. Ну, например, правило усреднения тарифов, которое было введено после решения президента для дальневосточников. И для нас цена, для прочих потребителей в централизованной зоне электроэнергии, действительно для некоторых субъектов существенно, ощутимо снизилась.

Петр Кузнецов: Ага.

Борис Гладких: Это влияет на ту продукцию, которую вырабатывают эти компании, это влияет в целом на развитие этих организаций. Да, цена на мощность для регионов Сибири поднялась, но если мы сопоставим проценты, то это единицы процентов для потребителей Сибири и на порядок снижение для потребителей на Дальнем Востоке. Хорошо, развиваем Дальний Восток? Хорошо, нужно развивать его не только на словах, но и вот такими методами. И за счет перераспределения внутри рынка электроэнергии, конечно, там мы посчитаем если, то суммы ограниченные, но вместе с тем, если мы берем конкретную экономику отдельных потребителей, то это несущественно на них сказалось, я могу сказать так, что это все в виде статистических данных имеется, порядка 1% удорожание...

Петр Кузнецов: Понятно, да, это к вопросу о том, почему такие разные цифры в регионах.

Марина Калинина: Спасибо.

Петр Кузнецов: Борис Михайлович, очень коротко, если можно, простите, пожалуйста. Два года назад тот же Чубайс на Гайдаровском форуме назвал цену на электроэнергию слишком дешевой, ну электроэнергию слишком дешевой, и в этом плане назвал нас расточительными. Не будем обсуждать то заявление, тем более 2 года прошло. Скажите, пожалуйста, цена на электричество сейчас, по-вашему, дорого, дешево все еще (парадоксально, но тем не менее) или соответствует реальности?

Борис Гладких: Ну, во-первых, я бы уже оставил товарища Чубайса в прошлом по поводу развития электроэнергетики...

Петр Кузнецов: Я же говорю, да, мы не будем.

Борис Гладких: Да, возможно, это какой-то политический ход был запустить статью о том, что у нас резкое произошло подорожание, но это нисколько не связано сегодня с реальностями. А то, что касается цены, мы в сравнении с... Вот с чем сравнивать. В сравнении с соседями нашими мы находимся в средней, а то и ниже средней ценовой зоне. Если смотреть по территории Российской Федерации, то у нас цена от 2 рублей и до 10, – ну с чем сравнивать? Основная доля потребителей живет в достаточно сопоставимых реальных условиях в части стоимости именно электроэнергии.

Гораздо сложнее и проблемнее сегодня для потребителя – это вопрос оплаты тепловой энергии, особенно в муниципальных районах, там, где село, отдаленные территории, локальная энергетика. Потому что по электроэнергии у нас в принципе средняя температура по больнице, как говорится, по субъектам действует, даже если там цена разная, 7 рублей, как я сказал, или пусть это 4 рубля, но для всех жителей отдельной территории, как правило, это одна цена, как правило.

Петр Кузнецов: Ну так это нормальная цена или нет, Борис?

Борис Гладких: А, еще раз?

Марина Калинина: Ну, смотря с чем сравнивать, насколько я поняла.

Петр Кузнецов: Да, понятно. Спасибо.

Марина Калинина: Спасибо вам, Борис. Борис Гладких.

Петр Кузнецов: Борис Гладких.

Смотря с чем сравнивать, сейчас будем сравнивать. Алексей Хохлов, руководитель направления «Электроэнергетика» Центра энергетики Московской школы управления «Сколково», с нами сейчас выходит на связь. Здравствуйте, Алексей.

Алексей Хохлов: Добрый день, коллеги.

Петр Кузнецов: Расскажите нам все-таки поподробнее, детальнее, чем предыдущий эксперт, как же у нас все-таки образуется цена на электричество. Вот начинаем с электростанции. Правильно ли мы понимаем, что со всех электростанций она идет по одной цене?

Марина Калинина: Вот смотрите, где...

Петр Кузнецов: Да, вот прямо эту цепочку. Нам очень важно определить звено, которое...

Марина Калинина: Вот где нарастает?

Петр Кузнецов: ...накручивает свои цифры?

Марина Калинина: Да, и сколько раз они нарастают...

Петр Кузнецов: ...к этой стандартной цене.

Марина Калинина: ...за весь процесс движения.

Алексей Хохлов: Да. Ну, мне кажется, здесь важно два тезиса озвучить. Во-первых, то, о чем сказали вы, то есть в части непосредственно производства электроэнергии есть две компоненты, которые, может быть, не совсем всем так интуитивно понятны, вот как вы вот тоже это озвучивали, «что бы это ни значило», мощность и непосредственно электроэнергия. Это очень важный фактор, потому что именно здесь начинает формироваться вот эта разная динамика, там одна часть падает, другая часть растет. Ну не знаю, как это объяснить проще, условно одна составляющая, мощность...

Марина Калинина: Как детям.

Алексей Хохлов: Да. Ну смотрите, в любой момент электроэнергия – этой такой товар довольно специфичный. Сейчас, конечно, все больше появляются системы отопления, аккумуляторы, но по большому счету в масштабах страны мы потребляем ровно столько электроэнергии, сколько вырабатывается в каждый момент времени. И поэтому для того, чтобы у нас не оказалась ситуация, когда нам недостаточно электроэнергии, не произошли блэкауты, аварии, нам нужно держать какой-то размер мощностей все время в рабочем режиме. Это все хорошо прогнозируется в текущем таком моменте, в краткосрочном.

Но есть еще одна сложность такая, специфика, что создать новые мощности и их сделать готовыми к производству занимает какое-то время, поэтому решение о том, сколько у нас будет в системе мощностей в наличии и, соответственно, какой объем из них мы будем с вами оплачивать, оно принимается раньше. Многие из тех решений, за которые мы платим сейчас, принимались 5, 6, 7, 8, 10 лет назад, когда, собственно, еще с участием Анатолия Борисовича в том числе, о котором вы упомянули, планировалось будущее развитие электроэнергетики. Тогда были приняты решения о создании новых электростанций, и это та самая мощность. Они были созданы, они были введены, они готовы производить электроэнергию, многие из них производят, но не на 100% в течение всего года, есть пиковая загрузка, есть более низкая загрузка. Поэтому мы по сути платим за те решения, за те прогнозы, которые были сделаны, и во многом прогнозы оказались более высокими, чем по факту произошло...

Марина Калинина: А насколько вообще оправданы вот такие вот повышения, вот такие резкие скачки цены, вот эти прогнозы? То есть прогнозировать мы можем сколько угодно, но платим за электроэнергию мы из своего кармана каждый день.

Алексей Хохлов: Ну, предыдущий спикер корректно высказался о том, что на самом деле население, если говорить про нас с вами, мы защищены. На самом деле у нас нет каких-то в конечной цене... (Это мой был второй как раз тезис, который я не успел сказать.) Конечная цена у нас состоит не только из стоимости вот той самой мощности электроэнергии, связанной с производством, у нас там сидит и довольно большая часть, связанная с передачей этой электроэнергии от электростанции к нам в дом, у нас там сидит сбытовая надбавка. То есть зачастую стоимость производства электроэнергии примерно 50% в конечной себестоимости составляет.

Поэтому для нас важны не только вот эти вот скачки, о которых писала пресса, «Коммерсант» в частности, но для нас важно, сколько мы платим в конечном итоге в нашей платежке. И здесь справедливо говорил предыдущий спикер, да, мы как население защищены темпами инфляции. В принципе такое же решение действует и по отношению к крупным и средним промышленным, коммерческим потребителям.

Понятно, что, наверное, вызывает, может быть, недоумение или расстройство та ситуация, когда общий спрос падает, а цена растет, но так устроена электроэнергетика, то есть мы заложники решений о создании всей этой системы крупной, всех электростанций, всех сетей, которые принимались в одной ситуации, а мы оказались в другой. Как раз очень понятно, почему при падении спроса рост цены усиливается, понимаете, то есть это в газе take or pay, «бери или плати», то есть мы приняли решение, мы провели инвестиции и мы будем вынуждены поддерживать и финансировать в том или ином виде, значит, бо́льшую часть этих мощностей в любом случае.

Марина Калинина: Понятно.

Алексей Хохлов: К сожалению, наша система...

Петр Кузнецов: Не во всем успели разобраться, еще многое хотелось бы обсудить, да, но у нас, к сожалению, время. Спасибо, Алексей. Это Алексей Хохлов.

Отметим лишь, что, если не успели высказаться и не услышали что-то важное для себя, к этой теме еще наши коллеги в вечернем «ОТРажении» вернутся. И про Китай тут вспоминают, да, совершенно справедливо: «Сколько стоит свет для Китая, который они закупают у нас? Тоже подорожал?» Да.

Переходим к другой теме.

Марина Калинина: Ну а мы дальше идем.