Международное напряжение

Гости
Андрей Бакланов
заместитель председателя Ассоциации российских дипломатов, профессор ВШЭ
Алексей Малашенко
главный научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений РАН им. Примакова

Петр Кузнецов: Сейчас о серьезном, будем разбираться, как мы уже обозначили, круговорот международного напряжения, потому что, кажется, он охватил уже всех. Вот даже Чехия начинает реагировать, каким образом, тоже с них начнем...

Оксана Галькевич: Нервничать Чехия начинает.

Петр Кузнецов: Высылает из страны 18 российских дипломатов. Прага обвинила их в том, что они на самом деле не дипломаты, а агенты ГРУ и СВР. Чехия считает, что российские спецслужбы причастны к взрывам на складах боеприпасов в деревне Врбетице в Злинском крае, прогремевшем еще, внимание, в 2014 году, тогда погибли 2 человека.

Оксана Галькевич: В связи с этим в розыск объявлены двое россиян, которые посещали Прагу и Злинский край в первой половине октября 2014 года, и это Александр Петров и Руслан Баширов, известные всем по истории с солсберийским отравлением Скрипалей.

Петр Кузнецов: Россия в ответ высылает 20 сотрудников посольства Чехии, они должны покинуть страну уже сегодня. Ну а Чехия не успокаивается: сегодня стало известно, что она исключает Россию из тендера на строительство блока АЭС.

Оксана Галькевич: Да, как написали, процитировали их высокопоставленных чиновников, «участие России практически невозможно в этом тендере».

Президент Белоруссии Александр Лукашенко заявил, что в республике готовился военный переворот и покушение на него самого и его сыновей, подозреваемых уже задержали. Один из них – это адвокат Юрий Зенкович, гражданин США. По данным КГБ Белоруссии, он связан с американскими спецслужбами, пытался подкупить военных, чтобы они устроили мятеж. Госдепартамент США причастность к заговору против Александра Лукашенко тем не менее отрицает.

Петр Кузнецов: Казалось бы, при чем тут Белоруссия? Вот Мария Захарова наша, комментируя высылку российских дипломатов из Чехии, сказала, что «заявления Праги должны были перекрыть данные о готовящемся перевороте в Минске», вроде бы как отвлекают нас от Чехии. И добавила, что Чехия явно действует несамостоятельно, и здесь опять очевиден американский след.

Тем временем Америка ввела новые санкции против России. Джо Байден объявил Москву в хакерских атаках и вмешательстве в президентские выборы. США решили выслать 10 российских дипломатов; также ограничения вводят против 16 организаций и 16 физических лиц. А с 14 июня будет еще и запрещена покупка гособлигаций России на первичном рынке. А еще США пригрозили последствиями в случае смерти в тюрьме Алексея Навального.

Оксана Галькевич: Москва в ответ на санкции высылает 10 американских дипломатов, а оставшиеся больше не смогут свободно перемещаться по нашей стране. 8 американским чиновникам запрещен въезд в Россию, среди них генеральный прокурор США и директор ФБР. Американскому послу Джону Салливану рекомендовано временно вернуться на родину для консультаций. Также Москва потребовала от США закрыть действующие в России фонды и неправительственные организации, которые контролируются американскими госструктурами.

Петр Кузнецов: Вот такие дела...

Оксана Галькевич: В общем-то, как-то все холоднее и холоднее, обмен такой идет дипломатическими ударами все более плотно.

Петр Кузнецов: Пока еще дипломатическими. Чем же это все-таки может закончиться? Будем обсуждать, присоединяйтесь, ваше мнение. Вот нам пишет Нижегородская область: «Да нам все равно», – SMS пришла по этой теме. Высказывайтесь, и мы вместе с экспертами попытаемся во всей этой информации, которая свалилась на нас и которую мы на вас сейчас свалили ее в виде вот этих историй...

Оксана Галькевич: Это ты смягчил формулировку еще от нашего зрителя...

Петр Кузнецов: ...да-да-да, дипломатических и не только скандалов.

Андрей Бакланов с нами сейчас, заместитель председателя Ассоциации российских дипломатов, профессор Высшей школы экономики. Андрей Глебович, здравствуйте.

Оксана Галькевич: Здравствуйте.

Андрей Бакланов: Здравствуйте.

Петр Кузнецов: Мы давайте начнем как раз с дипломатического скандала, который начался в Чехии неожиданно. Скажите, пожалуйста, давайте попытаемся разобраться в этой истории. Почему Чехия молчала почти 7 лет и вот сейчас... ? Тем более там, по-моему, после взрыва тогда, в 2014 году, все списали на халатность рабочих. Теперь получается целый дипломатический скандал.

Андрей Бакланов: Ну, я думаю, конечно, и вот деятельность наших дипломатов там нынешних, и тот сюжет, который они начали раскручивать, – это совершенно разные вещи. Получился такой очень непрофессионализм, сомнительный коктейль, который они в настоящее время вылили на общественность всей Европы и нас тоже. Те 18 человек, которые работают, вы понимаете, они никакого отношения не имеют, обычно дипломат 3–4 года играет в посольстве и уезжает, поэтому эти 18 человек ну совсем никакого отношения, это демарш просто сегодняшнего дня.

Конечно, я согласен с теми экспертами, которые считают, что это под диктовку сделано, это часть общей натовской игры, и Чехия в этой игре, к сожалению, участвует. Очень плохо другое. Вот через несколько дней буквально будет очередная годовщина освобождения Чехословакии, и вы представляете, вот с таким настроением мы сейчас эти вещи вспоминаем. То они памятники наши передвигают или вообще уничтожают...

Петр Кузнецов: Вы про маршала Конева, да? Там у них и доска мемориальная, посвященная власовцам, появилась... А вообще, по-моему, вот эти дипломатические конфликты России и Чехии начались после того, как они решили площадь перед российским посольством в Праге назвать именем Бориса Немцова.

Андрей Бакланов: Ну, вы знаете, вот эти все вещи... У меня такое впечатление, что во многих странах Европы в настоящее время к власти пришли внуки вот тех коллаборационистов и трусов, которые сдали Европу так легко немцам, и теперь они пытаются как-то, ну что ли воспрянуть духом, реабилитироваться, отыграться на могилах наших солдат. Кстати говоря, в Чехии, вы знаете... У меня отец Чехию освобождал, и отец... был в Чехословакии. В Чехии тяжелые шли бои, у нас погибло 140 тысяч человек, это больше, чем, например, погибло на территории самой непосредственно Германии, так что для освобождения чехов, которые не по-мужски себя вели и легко сдали свою страну, на освобождение их мы положили большое количество наших героев. И вот, по-моему, сейчас пытаются, конечно, все вот эти исторические факты с ног на голову поставить.

Оксана Галькевич: Андрей Глебович...

Андрей Бакланов: ...участвуют в этом и чехи.

Оксана Галькевич: Но если вот вернуться все-таки к тем событиям, которые в последние дни разворачиваются. Вы сказали, что убеждены в том, что действительно Чехия делает это под некую диктовку заокеанского своего партнера. Если под диктовку, то в каких целях что-то там диктуют? Что там может быть в этом сценарии дальше?

Андрей Бакланов: Ну, вы знаете, есть у каждой организации, тем более военно-политической организации, такой как НАТО, определенная солидарность. И когда какая-то проводится линия... А линия какая в отношении нашей страны проводится? Традиционно сдерживания, сдерживания. И сейчас под эту концепцию сдерживания, которая была сформулирована первоначально в далеком 1948 году, проводится целый ряд мероприятий, включая вот политическое давление, экономическое давление, моральное давление на нашу страну. Нас хотят отдрессировать, с тем чтобы мы вели себя так, как в начале 1990-х гг., когда заглядывали в глаза Западу. Но этот период давно кончился, мы к нему возвращаться не будем, они никак этого понять не могут.

Петр Кузнецов: А это можно...

Оксана Галькевич: Можно же просто (прости, Петь) игнорировать, так скажем? Ну и так сократили партнерство до максимума, в общем, так исключили нас из каких-то международных организаций, ну ладно. Зачем дальше-то, собственно, продолжается давление? Причем оно нарастает.

Андрей Бакланов: Вы знаете, недавно мы проводили консультации политические с американскими коллегами, правда по Ближнему Востоку. Ну, вы знаете, когда люди сидят и разговаривают, конечно, неизбежно встают вопросы более широкого политического плана. У меня создалось впечатление такое от бесед с американскими нашими партнерами, хорошие специалисты-ближневосточники, но они американские, понимаете, они выполняют инструкции соответствующие. Они, по-моему, исходят из того, что на нас не надавили пока. Если как следует надавить на Сирию, на Иран, на Российскую Федерацию, то какие-то результаты будут. Они внутренне так понимают, те, кто все это придумывают, они как-то убеждены, что в конце концов такие трещинки у нас будут и давление увенчается успехом. Вот в этих вот иллюзиях они живут.

Петр Кузнецов: Андрей Глебович, а поясните, пожалуйста, как в данном случае представитель Ассоциации российских дипломатов, вот что за инструмент с высылкой? Они высылают, мы зеркалим, а дальше к чему, как правило, это приводит? И может быть, этот случай чем-то будет отличаться?

Оксана Галькевич: На их место, высланных, присылают новых, так скажем, дипломатов? Или таким образом дипкорпус сокращается у нас в стране?

Петр Кузнецов: Да и просто, вообще в политике высылка дипломатов – что это за инструмент? Как он играет?

Андрей Бакланов: Высылка дипломатов бывает двух видов. Бывает высылка дипломатов, связанная с тем, что, что называется, деятельность, несовместимая с дипломатическим статусом. Это бывает очень редко, очень точечно, это бывает один или два человека.

Петр Кузнецов: Ну это когда не справились с работой, да?

Андрей Бакланов: Ну это когда где-то они занимались какими-то разведывательными делами...

Петр Кузнецов: А, понятно, так.

Андрей Бакланов: ...их выследили... Ну это бывает, это неизбежная часть работы, тем более больших государств. Но высылка большого количества, ну конечно же, это ясно, что это не вопрос деятельности специальных служб, это политический демарш, как то, что происходит в настоящее время. И здесь это может быть безразмерно: иногда высылают тех, кто просто хорошо работает, с тем чтобы снизить потенциал посольства; иногда вообще просто высылают, для того чтобы показать или поддавить, как в последние годы неоднократно бывало.

Я думаю, что вот с точки зрения нашей реакции мы вплотную подошли в настоящее время к ситуации, когда так называемая зеркальная реакция себя исчерпала. Я думаю, нам пора реагировать не зеркально, а более жестко. В принципе вот это вот, 18 мы поменяли на 20, это уже первый шаг, но недостаточный. Я бы, конечно, оставил у чехов просто два человека для нормального поддержания здания посольства, а остальных всех бы выслал просто как... Вот я еще раз подчеркиваю, что надо сейчас по совокупности уже отвечать, не только вот на какое-то конкретное действие, но и на общий фон недружественный...

Петр Кузнецов: Ну вот скажите, в нашем арсенале много вообще средств, которыми можно ударить кого бы то ни было, кто нас обидел первым?

Оксана Галькевич: Вот да.

Петр Кузнецов:

Андрей Бакланов: У нас есть политические средства, дипломатические средства, и у нас еще есть большой арсенал военных средств, которые мы стараемся пока держать в загашнике. Но, вы знаете, все до поры до времени. Да вот просто провести не то чтобы параллель, а просто напомнить о некоторых вещах исторических. Вот до войны мы отпрофилактировали милитаристов японских, пару раз им врезали в Манчжурии, в частности, и они даже во время войны настолько перепугались, не могли вместе с Гитлером пойти против, они так в войну и не вступили. У нас был неприятный инцидент на острове Даманском в Китайской Народной Республике, сами китайцы потом говорили, что благодаря вот этой решительной позиции нашей не только они вообще перестали даже думать о нападении на нас, но передвижка произошла в ее политическом руководстве, и отодвинули тех, кто занимал милитаристические позиции, и пришли к власти нормальные люди, с которыми мы строим отличные отношения.

Оксана Галькевич: Андрей Глебович, но это все-таки был ответ, так скажем, на соответствующую угрозу, здесь-то речь пока не идет о применении какой-то силы военной. Поэтому есть ли место, возможность для рассуждений вот в таких категориях, «вдарить кому-то»?

Андрей Бакланов: Есть, я думаю, есть.

Петр Кузнецов: Да, вы просто сказали, у нас есть оружие...

Андрей Бакланов: Да, я считаю, что уже вплотную подходит ситуация... Вот смотрите, сколько у нас книг написано про 1941 год, про ошибки Сталина, что он, значит, там какие-то меры не принял и так далее? Мы какие-то выводы делаем для себя или нет? У нас, смотрите, на протяжении десятков лет идет приближение инфраструктуры НАТО, мы все время против говорим, «а Васька слушает да ест», понимаете? До какого-то предела это должно быть. Я думаю, что нам нужно ограничить какими-то красными линиями ситуацию, после которой мы будем применять силу. Как сын военного, Героя Советского Союза, я абсолютно в этом уверен, и иногда такое ограниченное применение силы дает возможность избежать большой войны. К сожалению, так устроена жизнь.

Оксана Галькевич: Подождите, применение силы в ответ на что? На то, что они высылают наших дипломатов? В ответ на то, что вводятся какие-то санкции экономического характера?

Андрей Бакланов: Нет. Ну, например, смотрите, есть провокационное движение инфраструктуры не только на Западе, присылают корабли военные, которые перед нашим носом начинают фигурировать... Ну смотрите, в свое время Соединенные Штаты Америки, когда мы наши корабли военные направили к их берегам в 1961 году, Соединенные Штаты Америки жестко реагировали, они сказали, что они будут применять силу. Давайте задумаемся об этом примере, нам, может быть, подумать об этом.

Сейчас пока еще, может быть, это в области теории, но наши партнеры должны знать, что у нас есть определенные национальные интересы, мы очень озабочены военной ситуацией... Смотрите, за последние даже недели 40 тысяч военнослужащих НАТО приблизились к нашей границе на Западе – ну это что? До каких пор мы это будем терпеть? Надо более жестко, я думаю, с Западом разговаривать, иначе будет как в 1941 году.

Оксана Галькевич: Андрей Бакланов был у нас на связи, спасибо большое, Андрей Глебович, заместитель председателя Ассоциации российских дипломатов, профессор Высшей школы экономики.

Петр Кузнецов: Довольно-таки спорные реплики... Ну что ж...

Оксана Галькевич: Да. У нас много сообщений на нашем портале, и ждем ваших звонков, друзья, тоже, высказывайтесь.

Петр Кузнецов: Да. SMS-сообщения, Карелия: «Что у нас за дипломаты такие? Со всем миром поругались. Все вокруг плохие, мы одни хорошие – так не бывает».

Оксана Галькевич: Алексей Малашенко у нас на связи. Алексей Всеволодович, а может... Я понимаю, что это тоже неприятная альтернатива, но все-таки безопаснее и проще опустить железный занавес или, я не знаю, поднять какой-то там забор? Ну все-таки хотя бы худой мир, но не горячая война.

Алексей Малашенко: Вы знаете, насчет горячей войны – ну это несколько смешно по целому ряду причин. Никто воевать не собирается, потому что в этой войне проиграют все абсолютно. Несмотря на то, что американский военный бюджет в 10 раз больше российского, некоторые даже говорят, что в 20 раз, а еще есть НАТО, Европа и так далее, какая война, какая война может быть? Предположим, ну по чьей-то глупости, какой-то идиот ее начал – ну все пострадают, все, понимаете? И никто этого не хочет.

А дальше происходят непонятные вещи, и... непонятные. Постольку-поскольку мы сейчас говорим о России и Америке, а вам не кажется, что все, что делают американцы, они тем самым укрепляют Путина и его систему? В общем, так оно и есть, и нашим это даже выгодно, постольку-поскольку вот эта идея осажденной крепости, что кругом враги, поэтому давайте думать о внешней политике, давайте думать о том, кто нам противостоит, и меньше болтать про всякие пенсии, рост цен и так далее – вот он, враг, он повсюду.

Оксана Галькевич: Ну, Алексей Всеволодович, у нас традиционно действительно не любят, когда какое-то внешнее давление на нашу страну оказывается, знаете, какие-то нападки. Тут даже люди самых разных, так скажем, взглядов политических объединяются, знаете, консолидируются.

Алексей Малашенко: Так зачем давить-то, вот я понять не могу? Ну чего можно получить от России? Уход Путина? Нет, никогда. Отдачу Крыма? – никогда. Еще что? Нефть, газ? Пока идет, так и будет идти. Поэтому с этой точки зрения я думаю, что позиция Байдена и вообще позиция Запада, ну не считая некоторых государств, достаточно проигрышная, потому что непонятно, чего они добиваются, вот я лично не понимаю. Да, показать России, что они могут делать все что угодно, – ну а дальше-то что? Ну до какого уровня вы доведете эти санкции? Да выживет Россия, плохо, но выживет, и чего они хотят?

Оксана Галькевич: Алексей Всеволодович, но мы сейчас в состоянии уже новой холодной войны, можно уже такими формулировками пользоваться? Какое определение нынешнему времени вы бы дали?

Алексей Малашенко: А я не знаю. Потому что, когда была холодная война, это подразумевалось, что будет горячая, что это некие ворота, некое преддверие вероятной горячей войны. Горячей войны не будет точно, никто это не начнет. И когда люди говорят, что да, могут ударить или мы ударим, – по кому мы ударим и кто по нам ударит? Вот представьте себе удар по России – чем, как? Ну не получается оно. Я уж не говорю о том, что гигантские суммы наших, так сказать, людей, которые близки к Кремлю и вообще которые очень влиятельны там, на Западе, и дети их на Западе, и родственники их на Западе. А воевать-то с кем?

Так что будут договариваться, будут крики, будет шум, будет постоянное пугание, но, во-первых, никакой войны не будет, Россию будут принимать такой, какая она есть, плохая, хорошая, ее будут принимать такой, какая она есть. Но, если помните, в конце советской власти были какие-то шансы, что да, там что-то поменяется, демократия не демократия, то теперь с точки зрения Запада ничего этого не произойдет, я имею в виду умных людей, значит, будем жить там, сам Запад говорит, с тем, что есть. Они нам не уступят, это понятно, ну вот в этом мы будем жить. Это не холодная война, это как раз вот, как вам сказать, самый неприятный расклад, потому что компромисса я пока не вижу, эта взаимная враждебность всех устраивает.

Оксана Галькевич: Ну, Алексей Всеволодович, давление всегда оказывается с целью с какой-то. Можно давить без конца, для того чтобы что?

Алексей Малашенко: Вот, так мы с этого начали с вами. Я не знаю, я не знаю, и вы не знаете, но это не то давление, которое уберет Путина, никогда, это не то давление, которое...

Петр Кузнецов: Алексей Всеволодович, а вот смотрите, вот у этих событий, мы с подборки начали, у них же что-то общее есть? Чешские вот эти санкции с высылкой дипломатов, АЭС, дальше американские санкции, события какие-то в Белоруссии. Почему это вот так скопом и сейчас свалилось? Или Европа в принципе всегда объявляет о российской угрозе, каждый раз после введения США очередных антироссийских санкций?

Алексей Малашенко: Вы знаете, когда мы рассуждаем на эту тему, давайте посмотрим на нас глазами оппонента. Ну вот давайте себя поставим на место европейца, что они видят, что видит обыватель? Грузию развалили, так? Понятно. Крым присоединили, плохо ли, хорошо ли. Там идет непонятно чего на Донбассе, а Россия-то близка к Европе, а вдруг, а так... Вот как-то очень это все неприятно. Вот для того, чтобы понять нас, нужно на нас глядеть глазами оппонента и наоборот, и наоборот, а иначе это, я бы сказал, такой обмен замечаниями, обмен руганью.

Оксана Галькевич: Алексей Всеволодович, смотрите, может быть, уже там пошло какое-то движение, два шага вперед, шаг назад или наоборот? Потому что, вот смотрите, мы сказали в самом начале о том, что США еще пригрозили нам последствиями в случае смерти в тюрьме Алексея Навального, и вот я открываю ленту новостей и вижу, что Навального все-таки переведут наконец из колонии в больницу для осужденных, то есть уже хотя бы как-то взять под контроль эту ситуацию, уже пошли, можно сказать, в некотором смысле навстречу Соединенным Штатам, их намекам, нет? Может, уже как-то пошло к смягчению?

Алексей Малашенко: Я думаю, что вот это давление в связи с Навальным – это больше шума. Это скорее внутреннее давление каких-то сил, каких-то людей, которые так или иначе пользуются уважением в Кремле. А то, что там давят на нас, – ну простите, а в связи с диссидентами давили когда-то? Это нуль, это нуль, это наоборот, это приятно слышать, что весь мир поддерживает, конечно, но вот эта вот болезнь Навального и ее лечение, это не связано с американцами, я думаю, это связано с позицией какой-то части нашего общества...

Оксана Галькевич: Ага.

Петр Кузнецов: Скажите, пожалуйста, ну вот Песков, когда были там я уже не помню, какие по счету американские санкции, по-моему, как раз связанные с тем, что мы якобы вмешивались в выборы, он охарактеризовал наши отношения как очень плохие. Вот дальше как эти очень плохие отношения, ну это из разряда ухудшаться нечему и некуда, дальше как? Мы будем постепенно, как Оксана сказала, все-таки какие-то шаги, кто-то как-то уступать? Ну потому что полностью изолированы мы не можем быть, дипломатические отношения будут всегда, их нужно будет продолжать вести. С Западом и с Америкой как эти очень плохие отношения будут трансформироваться? В очень-очень плохие скорее или скорее в плохие из очень плохих?

Алексей Малашенко: Ну, во-первых, эти плохие или хорошие отношения как-то сменяют обстановку в обществе, лучше экономика, хуже экономика и так далее? Нет, так? Второе по поводу хакеров. У меня это вызывает такой, знаете, смех. Были хакеры, есть хакеры и будут хакеры, это их работа, это часть внешней политики, это часть разведки. И когда кто-то говорит «Да нет, мы не виноваты, мы святые», он сам просто подставляет нашу технологию. Это типичная такая разведывательно-дипломатическая борьба, была, есть и будет, и оправдываться, по-моему, унизительно, лучше промолчать.

Оксана Галькевич: А как надо говорить, Алексей Всеволодович? Надо говорить: «Ну да, мы пошалили немножко у вас там в цифровых системах, базах»?

Алексей Малашенко: Вы нас, и мы вас.

Оксана Галькевич: А, вы нас, и мы вас.

Алексей Малашенко: Поэтому давайте говорить, что это совершенно нормально. У вас свой Штирлиц, у нас свой, все. Так было всегда, вся история, и не только советская, постсоветская, вся дипломатическая история на этом построена, это нормально. И изображать из себя ангелов – ну это очень глупо. Вот какой-то нужно найти ход, что они против нас не борются, их хакеры, вот там тоже ну такие ангелы, – нет, а мы чем хуже? Поэтому есть вещи, которые нужно воспринимать совершенно нормально. А отношения... Вот очень интересный вопрос. Я думаю, что принципиально отношения меняться не будут, потому что к ним все привыкли, это удобно и там, и нам.

Петр Кузнецов: Ну хорошо, тогда такой тоже очень простой вопрос: они нам больше нужны, или мы им?

Алексей Малашенко: А вот это очень, наоборот, нехороший вопрос. Понимаете, какая вещь...

Петр Кузнецов: Вы имеете в виду сложный, наверное.

Алексей Малашенко: Нет, все очень просто. Вот посмотрите, их ВВП в Америке в 4,5 раза больше, чем наш. Я не беру ни Германию, ни Францию, только Америку. Вот как бы к нам ни относиться и как бы ни играть в то, что мы великая держава, в 4,5 раза, и, соответственно, к нам отношение... Мы по экономике как Южная Корея. А теперь поставьте себя на место Байдена или там еще кого-то – как к нам относиться? Нам очень хочется быть великой державой, мы заинтересованы в полемике с Америкой как раньше, глобальный двухполюсный мир, но масштабы-то уже не те, вот в чем дело. Вот это надо учитывать, и в этом нужно признаваться.

Оксана Галькевич: Спасибо. Алексей Малашенко, независимый политолог, доктор исторических наук, был у нас на связи.

Друзья, вот я вижу, что звонков было немного на этой теме, не очень наша аудитория любит какие-то международные...

Петр Кузнецов: Я это связываю с тем, что аудитория не совсем понимает, как ухудшение отношений с Западом, с Америкой...

Оксана Галькевич: ...скажется на обычной жизни.

Петр Кузнецов: ...сказываются на жизни конкретного гражданина.

Оксана Галькевич: Но ничего, у нас впереди, знаете, вполне такая народная тема, мы будем говорить о лекарствах, которые все мы ходим покупать в аптеки, а многие почему-то перестали в аптеки заглядывать. То ли дорого, то ли здоровее стали.

Петр Кузнецов: Уж точно вас ждем.