Константин Чуриков: Ну, а теперь давайте поговорим о том, что мы чувствуем, и что нас ожидает. Вот, стало известно, как раз таки но информации Центробанка, и еще одной структуры об инфляционных ожиданиях населения. То есть, россиян. В ноябре они выросли с 9,3% в октябре до 9,8%. Ну, основная причина, как объясняют как раз в «Центробанке, это то, что люди почувствовали рост цен на бензин и на некоторые, как здесь сказано, продовольственные товары. Но в ближайшие месяцы вероятно дальнейшее увеличение инфляционных ожиданий под влиянием повышения НДС. Ну, и также респонденты, вот те, кто участвовали в этом опросе стали говорить о том, что ждут роста цен перед Новый годом. Оксана Галькевич: Ну, вот нужно ли бить тревогу, на самом деле, с 9,3 выросло до 9,8? Будем размышлять сейчас вместе с вами, с нашим экспертом в студии. К нам сегодня пришел Михаил Беляев, эксперт российского института стратегических исследований. Михаил Кимович, здравствуйте. Михаил Беляев: Здравствуйте. Оксана Галькевич: А также еще кандидат экономических наук. А стоит ли действительно бить тревогу? Ну, такой вот прирост. Михаил Беляев: Ну, вы знаете, инфляция она вообще, ну, видите она ожидание под 10%, это само по себе уже неприятно. Да? И, тем более что она и увеличивается в ожиданиях. И я думаю, тут, это тот случай, когда ожидания не будут обмануты. Константин Чуриков: Так. Михаил Беляев: Тем более что они будут подкреплены, и как вы правильно сказали Новогодними праздниками. А там и 23 февраля с 8-м марта не за горами. Вот. И, в общем-то, НДС тоже свою лепту внесет. Оксана Галькевич: А может быть эти ожидания даже будут превзойдены? Михаил Беляев: Ну, вряд ли. Я не думаю, что больше 10%, потому, что все-таки, понимаете, инфляция она же, вот вообще инфляционное ожидание есть такой полит, раз уж я кандидат наук, я поумничаю. Вот, то, значит, это есть такой фактор роста инфляционного, роста цен, как инфляционное ожидание. Но он стоит где-то далеко, далеко, на 25-м месте. Ну, на самом деле на 6-7 после всех остальных политэкономических параметров. Почему им оперируют на Западе сейчас так охотно? Потому, что у них все вот эти остальные вот факторы инфляции, они как бы уже устоялись. И иногда, когда можно их не принимать во внимание, вот как константу, то тогда берут тот, который вот действующий. Тот, который активный. Но у нас его, конечно, взяли, там почитали западные источники, увидели, это там такой есть и давай тоже им запросто оперировать. Хотя у нас есть еще более жесткие сейчас, Константин. Вот. И вот эти более жесткие как раз указывают на то, что, в общем-то, у нас состояние экономики такое, конечно, оно может инфляцию сдвинуть и сдвигает, но не в катастрофическом плане. У нас опасность заключается в монополистическом ценообразовании. То есть, у нас рынок монополизирован. Константин Чуриков: Уважаемые зрители, скажите, пожалуйста, вот какие цены, какие изменения в ценах вы заметили в последнее время, на какие конкретно товары и продукты? Нам можно позвонить, нам можно написать внизу экрана указано, как это сделать. Михаил Кимович, вы говорите, что там, значит праздники, в том числе и даже потом 8-е марта, 23 февраля сыграют свою роль. Но, подождите, у нас же от праздников ничего не зависит. У нас вот бензин по случаю, какого праздника в стране дорожал? Оксана Галькевич: Стартанул. Михаил Беляев: По случаю, а по случаю монополии на этот самом рынке. Вот основной, постоянно действующий праздник, который всегда с нами. Оксана Галькевич: Так монополии то – госмонополии! Михаил Беляев: А это не важно. Монополия она монополия и есть. Оксана Галькевич: Нет, просто государство может управлять этим процессом. Михаил Беляев: Может управлять, может управлять. Оксана Галькевич: Но, не управляет. Михаил Беляев: И не управляет, потому, что нам даже объяснили, что у нас государственно регулирования цен не будет. Это нам объяснили. Хотя на самом деле мы понимаем, что в рыночной экономике цены регулирует, только 2 способа есть. Или ты создаешь конкуренцию, что близко к утопии сейчас или это государственное регулирование, государственные мероприятия. И вот то, что у нас затеяли по поводу бензина, когда стали цены расти, там, под разными, монополии главное предлог найти. А предлогов, ну, это как, знаете, есть такие известные любители там некоторых напитков, им главное найти предлог, а предлог всегда под рукой. Вот у монополии приблизительно тоже самое. Предлог всегда под рукой и всегда они могут доходчиво объяснить, почему они это сделали. Вот они повысили цены, да? И это монополистическая ситуация, с ними попытались бороться вот увещеваниями, что вот сейчас сядем, и договоримся. Что теперь вы будете с понедельника хорошими. Что цены вы больше повышать не будете. Что мы там создадим какой-то дополнительный прилив этого бензина на рынке. Но, понимаете, это получается, вот, нельзя с одним явлением бороться совершенно другими методами. Эли бы это было бы вот действительно баланс спроса и предложения, тогда мы могли бы выкинуть дополнительные контингенты бензина и цены бы ушли вниз. Но поскольку они регулируются-то вот монополией, и монополия, надо понимать, что когда речь идет о сговоре монополий, это не обязательно они садятся вот так втроем. Достают какой-то договор, чего-то подписывают. Ничего они не делают. Они настолько хорошо чувствуют себя, друг друга… Оксана Галькевич: Они какими-то сигналами другими обмениваются, да? Михаил Беляев: Да, и сигналами. Оксана Галькевич: Флюидами, сигналами. Михаил Беляев: Есть, еще поумничаю. Есть такое понятие – концентированные действия, от слова «концерт». То есть, согласованные действия. Вот это вот. Константин Чуриков: Срежиссированные. Михаил Беляев: Ну, режиссированное, это когда кто-то, а концентированное, это когда… Оксана Галькевич: Ну, то есть, когда чувствуют друг друга. Михаил Беляев: Чувствуют, чувствуют, конечно. Константин Чуриков: Когда музыканты уже хорошо спелись, сыгрались. Вы знаете, давайте сейчас поиграем с нашими уважаемыми зрителями в игру «верю - не верю». Вот давайте посмотрим на данные «Росстата», как у нас росли ,можно сказать, с начала года, цены на продукты. Сахар, нам официально сообщает «Росстат», что он прибавил почти на 20% в цене. Мясо и птица, плюс 7%. Ну, яйца тоже примерно плюс 7%. Хлеб, кстати, с которым все серьезно, да, там уже нас предупреждали, что будет расти, плюс 3,2%. Крупа полтора процента, ну, там 1,6%. Вот посмотрите на эти цифры и скажите, может быть у вас какой-то другой рост? Оксана Галькевич: Михаил Кимович, у меня в связи с этим вопрос. Вы сказали, что монополизирован не только рынок топлива, да, бензина госмонополии, но и продуктовый тоже. А там-то кто? Михаил Беляев: А там сети, они, вам, конечно, объясняют, что они … Оксана Галькевич: Они не монополисты. Михаил Беляев: Денно и нощно работают, что они, значит, не монополисты. Но это понимаете, монополия это же все равно, ну, вот как мы говорили, это так сказать плотные действия и чувства друг друга, эти самые монополии. Поэтому они вот повышают цены. Вот, кстати, на хлеб это яркое, яркое свидетельство того. Там в булке, в батоне хлеба, вот у вас тут неоднократно эксперты по зерну объясняли, что в хлебобулочном изделии стоимость зерна это всего 15% ,максимум 20%. Все остальное это там всякие бензины, аренда, там. Ну, в основном – бензины, топливо. Ну, и конечно, вот это вот монополистический заклад. Вот кивать на то, что там зерно как-то подорожало, поэтому и хлеб подорожал, это все монопольная ситуация. У нас вот все устроено так, что монополии. Причем, мелкие предприятия они не конкурируют с крупными. Опять применю умный термин, есть понятие «зонтик цен». И мелкие предприятия они не составляют конкуренцию крупным, в данном случае о торговых сетях идет речь. Вот, и когда, если крупные компании сбытовые, они устанавливают какой-то определенный уровень цен, то мелкие с ними вовсе, ну, может быть конкурируют там на копейки на какие-то. Или по удобству обслуживания. Остальное под зонтиком цен, они свои цены подтягивают именно туда, под этот уровень. И ничего, никакой конкуренции там нет. Оксана Галькевич: И всем удобно, получается. Михаил Беляев: И всем удобно. Кроме потребителей. Оксана Галькевич: Кроме нас. Александр из Краснодарского края, давайте его послушаем. Александр, здравствуйте. Зритель: Алле, добрый день. Константин Чуриков: Да. Давайте, говорите. Зритель: Добрый вечер, извиняюсь. Вот я хотел вот поинтересоваться, да, вот вы, все, рост цен, можно списать это на то, что новогодние продажи, там подорожание бензина. Да? Вот я живу в Краснодарском крае, как у нас считается Кубань – житница России, да? Вот зерно я сам вижу, как везут, как говорится, целыми, не говоря там, составами, КАМАЗами. Терминал на терминале строится для их отстоя, как говорится, чтобы, когда корабль приходит на Новороссийск, они все мимо нас проезжают. Все зерно уезжает за границу. У нас хлеб вот стоил 26 рублей булка. Сейчас подорожало, вот буквально неделю, уже 30 рублей. Подорожало молоко. Я покупаю вот в агрокомплексе у нас, это агрокомплекс есть, по всему краю у нас магазины. Косточки, грубо говоря, свиные косточки, вот там собакам кушать варим, где-то себе даже сварим. Стоили 25 рублей, 30 килограмм. Вот сегодня лично зашел, 50 рублей килограмм. На сколько процентов подорожало? Константин Чуриков: Подождите. Зритель: И вот так же макароны, молоко. Константин Чуриков: Александр, подождите. Я одного не понимаю, вы живете к Краснодарском крае, который этот хлеб, можно сказать, выращивает, всю страну, большую ее часть кормит. Почему у вас, в Краснодарском крае стоит 30 рублей, а я хожу в магазин маленький и там 25 рублей? С меня берут за хлеб, в Москве. Зритель: А вот этого я не знаю. Вот лично на хлебозавод заходишь, на хлебозаводе 28-29 в зависимости, какой сорт, как говорится ,покупаешь. Константин Чуриков: Ничего себе. Зритель: На хлебозаводе. Константин Чуриков: Да, мы сейчас спросим Михаил Кимовича, об этом. Спасибо за ваш звонок. Как этот парадокс объяснить? Михаил Беляев: А парадокс очень простой, вот понимаете, вы… Оксана Галькевич: Кость, ты булку бюджетную покупаешь? Константин Чуриков: Нарезной батон. Михаил Беляев: Поймите одну простую вещь, что ценообразование идет не от издержек производства. Вот как, где выращивается, что выращивается, не от стоимости. Это нижняя граница, ниже которой цена не опускается. Дальше идет соображение того, кто это продает, продавца. Вот есть еще такое понятие, вы идете в маленький магазин, может быть, это есть такое понятие, локальная монополия. Что вот вокруг никого больше нету, что он один единственный продавец хлеба. Причем там пишут, видимо, что он какой-то уникальный, из краснодарской пшеницы, сделано вот на этом заводе, еще горячий, по дедушкиному рецепту, как у нас любят писать. И ставит цену. Вот вы по этой, а дальше возникает вопрос, по этой цене у него покупают по 28? Покупают. Ну, и все равно, что в Москве 25. В Москве пусть по 25 покупают, а у меня по 28 покупают, ну, и отлично. Как здорово! Оксана Галькевич: Ну, в Москве есть и по 125, на самом деле. Это ведь от торговой точки, как вы правильно сказали. Михаил Беляев: Да, ну, Оксана, я да, правильно, объясняю, как это происходит. Конечно, там с хлебом, может, кстати, торговая сеть, она может и сбросить. Вы никогда не думали, если уже о хлебе говорить, почему некоторые торговые сети торгуют молоком и хлебом у себя? Большие магазины? Они, на самом деле, для сетей убыточные. Но, ведь вот правила торговли и вообще, получения прибыли, это на самом деле очень такая хитрая вещь, интегральная. Вот, оказывается хлеб, запах печеного хлеба, он очень сильно возбуждает аппетит и слюноотделение. И когда вы приходите в тот магазин, где печется хлеб, вы заодно, значит, непроизвольно, хватаете печенье, крупу, мам, макароны, фрукты. И все остальное, потому, что вам кажется, что вы голодный. И за молоком, то есть, вы заходите туда и попутно еще собираете все в тележку. Константин Чуриков: Я по поводу игры, вот, «верю – не верю», вот статистику «Росстата». Москва пишет – «Ценовые предчувствия уже не предчувствия, реальность». Саратов – «Тушка курицы в сентябре стоила 108 рублей за килограмм, сейчас 140». Саратовская еще область пишет – «Сыр был 490 рублей, сегодня купила за 539». Видимо, тот же сорт. Ну, вот сахарный песок, Нижний Новгород - «На 30%». Вы знаете, все пишут. Что-то никто не пишет, что что-то подешевело. Оксана Галькевич: Вы знаете, у меня такой вопрос к вам, Михаил Кимович, вам не кажется, мне, по крайней мере, точно так кажется, что может быть, что вот эти вот инфляционные ожидания россиян в пределах 10%, это некий консервативный сценарий. Может быть, там не учтены определенные геополитические риски, как говорят ваши коллеги, знаете ли, экономисты. Мы же не знаем, что тут бахнет в декабре? Трамп вот не встретится с Путиным, у нас что-нибудь там упадет где-нибудь, какая-нибудь... Константин Чуриков: Спокойно, спокойно! В субботу в 17-30 по московскому времени в Буэнос-Айресе должны встретиться. Оксана, не надо воздействовать на рынки! Оксана Галькевич: Но Трамп непредсказуемый человек, понимаешь? Ну, это же не наш Владимир Владимирович. Не важно. Геополитические риски. Понимаете? Включены ли они вот эти вот оценки инфляции, ожиданий? Михаил Беляев: Я думаю, что да. Вот у народа, он конечно, вот слово «ожидание» оно вся и в себя вбирает. Вот на таком экспертном уровне люди, они могут не знать, там, политэкономию, могут не знать еще какие-то другие вещи, но кожей они чувствуют, вот цены рынка. И ощущение того, что будет на рынке, они чувствуют очень тонко, и очень здорово. И если они предчувствуют, что что-то так сказать, будет дорожать, они очень редко, очень редко в этом деле ошибаются. Тем более что и наша пресса, ну, я не хочу опять попадать на те позиции, где вот сейчас тут же скажут, во всем виновата пресса, да? Пресса не во всем виновата, но, тем не менее пресса тоже очень любит нагнетать всякие ужасы вот про эти ожидания. Оксана Галькевич: Нет, Михаил Кимович, смотрите, ну вот, я – пресса. Но я как пресса хожу в магазин. Каждую неделю, чтобы мне кормить вот свои производные от меня, от прессы. И у меня, вы знаете ожидания, что в следующем году-то с 1 января, вот этой кожей я ожидаю и предчувствую цены вырастут больше, чем на 10%. Я вот не так оптимистично настроена, как вот эти россияне по опросу. Михаил Беляев: Ну, нам же объяснили, про НДС. И, по-моему, даже я объяснял, в чем это дело с НДС-ом, что эти 2% в НДС, они потом мультипликативно скажутся во всех остальных, во всех остальных ценах. Потому, что топливо везде и всюду повторяется многократно. То есть, то, что было 2% по базе, оно потом выскочит, конечно, как следует. Константин Чуриков: Нам пишут из Краснодарского края – «А 50 рублей за чиабатту, весом в 350 граммов не хотите»? Горд Ейск. Вы знаете, нет, не хочу. Оксана Галькевич: Батон нарезной. Константин Чуриков: Мы не на тех федеральных каналах работаем, чтобы чиабатту покупать. Михаил Беляев: Нет, ну, тут эксклюзивный, конечно, сами понимаете, бывают, вот эти эксклюзивные там цены, это, тут это не показатель. Это для людей с определенным… Оксана Галькевич: Хруст французской булки это не наше с тобой. Константин Чуриков: Хорошо, давайте тогда не пресса будет говорить, будут говорить, те, кто вот за этой прессой следят, наши зрители. Здравствуйте, мы вас приветствуем. У нас на связи сейчас Людмила из Хабаровска. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Людмила. Зрительница: Здравствуйте. Добрый вам вечер. И вообще первый раз в жизни звоню, хотя мне уже за 7- лет. Пошла в аптеку сегодня, валидол у меня кончился. Буквально неделю назад покупала по 6 рублей, брала. Сегодня пришла – 46 рублей. Я говорю, я не поняла, мне одну упаковку. Она говорит, одна и стоит. У нас, говорит, все подорожало. Но я не стала уточнять, что еще подорожало. Оксана Галькевич: Людмила, это та же самая упаковка, такая же, как неделю назад покупали по 6? Или может, это просто другой производитель? Зрительница: Да, она мне ее вытащила. Не знаю, я не стала брать, потому, что думаю, у меня там еще чуть-чуть есть, я думаю, завтра пройдусь по другим аптекам. Но навряд ли это будет другие. Константин Чуриков: Спасибо вам за звонок, Людмила. Вы знаете, на самом деле, вот когда человек начинает в нашей стране не просто задумываться, а откладывать покупку стоимостью в 46 рублей, вот это уже друзья мои звоночек! Михаил Беляев: Ну да, это он потом покупает, конечно, конечно. Ну, такой шоковый конечно, с 6 на 46, это, конечно это никаким валидолом потом этот шок не переживешь. Ни с помощью никакого лекарства. Но вообще, это что-то, вот это, судя по всему, вот Оксана права, что это, видимо, какой-то другой тип лекарства. Потому, что не может с 6 до 46 это подскочить. Константин Чуриков: Всего 2 сообщения, вот из множество их сейчас приходит. Там по 1000 в минуту. Москва пишет – «У власти хорошо получается повысить людям давление». Ростовская область пишет – «Мы голодаем, несмотря на то, что голода в стране нет». Иркутская область пишет, что хлеб на неделю подорожал сразу на 4 рубля. Вот можно нам вы позвоните из Иркутской области и расскажете, это тот же самый сорт хлеба? В том же магазине? Как это вообще происходит? Оксана Галькевич: А давай пока узнаем, как обстоят дела в Петербурге. Николай на связи с нами. Николай, здравствуйте. Говорите, пожалуйста. Зритель: Здравствуйте, здравствуйте. Вот я полностью согласен со мнением гостя. И хотелось бы еще выделить вот такое одно интересное наблюдение. Прошу не путать, вот, как с моей, это лично моя точка зрения. И не путать геополитику и внутреннюю политику. Потому, что это две вещи не взаимосвязанные. Если взять нашу историю с 2000 года, когда вот, просто, к примеру, у нас обстояли дела на внешнем рынке, грубо говоря, гораздо хуже, чем сейчас. Но цены тогда были гораздо ниже. И сейчас, правильно сказал гость, идет монополизация рынка. Соответственно, все чаще мы замечаем, что исчезают вот эти магазинчики шаговой доступности. На их местах встают уже сетевые маркеты и прочее, прочее. В которых опять же цена многократно завышена. То есть, если мы возьмем, как у нас здесь в Питере есть, не буду называть компании, производящие мясную продукцию, продуктовую. На завод приходишь, там одна, а в самом магазине уже раза в 3 в 4 дороже. Общался с людьми, мне говорят просто – а что мы можем поделать? Вот у них рынки, они нам диктуют условия, и мы ничего не можем поделать. Константин Чуриков: Да, спасибо. Оксана Галькевич: Спасибо, Николай. Константин Чуриков: Михаил Кимович, а вот с чего начать решать вот эту проблему такой беспокоящей людей, беспокойной, бурной инфляции? И вот с чего тут начать? Потому, что видите, с одной стороны, есть там мелкие торговые точки и их, там, «закатывают в бетон». С другой стороны, есть там, не знаю, свои издержки, но есть еще и налоги. Вот здесь вот с чего начать? Михаил Беляев: Знаете, я всегда считаю, что есть такое начало в экономике, это вот инвестиции. Вот начинать с того, что ты будешь заниматься своей промышленностью и своей экономикой, причем, как следует. На том уровне, что ты будешь строить заводы, фабрики, там, вот эти магазины. Туда будут люди ходить, работать. Причем, это, соответственно, они будут выпускать нормальную продукцию, какую-то там конкурентоспособную. И прочее и прочее. Вот с этими деньгами они будут ходить в магазины. Когда у вас в экономике все в порядке, когда в экономике все в порядке, тогда, в общем-то, и инфляция приходит на свои уровни. Оксана Галькевич: Михаил Кимович, давно пора было начинать-то! Михаил Беляев: Но, с монополистической инфляцией, она, инфляция, у нее природа, несколько есть этих самых источников и факторов инфляции. У нас смотрят только вот на одну, это ожидание. Причем, как вот это в теории говорится? Что раз, почему говорят про ожидания как таковые? Что значит, как будто бы на одном конце есть производители, продавцы и если вы ожидаете, что инфляция будет 10%, значит, я сделаю все, чтобы вы ее получили. То есть вы подтягиваете, то есть, сами провоцируете меня на то, что бы я. Ну, это такая теория, на мой взгляд «жиденькая» такая, в общем-то. Оксана Галькевич: Нет, ну подождите. Продавцы, реализаторы товаров, они знают, с каким ожиданием я к ним прихожу, что ли? Они же не отталкиваясь от этого ставят ценник. Михаил Беляев: Ну, вот есть же замеры, какие-то. Понимаете, это чисто теоретическое, которое я кстати не люблю на эту тему рассуждать вот это ожидание. Потому, что я сказал вот, такое очень хлипкое такое объяснение. Которое я с самого начала сказал, что стоит на 25 месте по сравнению с со всем остальным. Вот. Это конечно, с монополистическим ценообразованием борются серьезным и действенным, и эффективным антимонопольным законодательством и антимонопольными ведомствами. То есть, не увещеваниями, никакими там. Там есть, вот на Западе, где антимонопольное ведомство это очень, очень серьезная, очень серьезное ведомство. Оксана Галькевич: Так и у нас оно есть. Михаил Беляев: Ну, есть. Оксана Галькевич: Федеральная антимонопольная служба, ФАС называется. Михаил Беляев: Знаем, да и название хорошее, ФАС. И, кстати, у нее и очен6ь руководитель такой ответственный. Но, понимаете, когда вот… Оксана Галькевич: Господин Артемьев. Михаил Беляев: Да. Мне довелось как то быть, близко смотреть, как оно создавалось, его же создавали очень умные люди с самого начала. Потому, что они решили, что монопольная ситуация, это когда там есть какие-то растяжки посреди улицы. И реклама какая-то не та. И все ему законодательство такое прописали очень беспомощное. И постепенно , постепенно оно хоть какие-то полномочия отвоевало. Но, не такие, как вот надо бы открыть и посмотреть на практику, в данном случае, как действуют, допустим, в Англии. Как в США это вообще. Оксана Галькевич: То есть, простите. Константин Чуриков: Можно сказать шире, у нас все всегда создавали очень умные люди. Михаил Беляев: Да. Оксана Галькевич: То есть, пока нам не стоит ждать каких-то действенных шагов в сфере, так скажем, регулирования продуктового или бензинового, топливного, да? Потому, что там как раз монополии. Михаил Беляев: Ну, нам же объяснили, что государство никогда, у нас никогда государственно регулирования цен на бензин не будет. Нам это объяснили. Константин Чуриков: Снимем трубку. Россия. Раиса, и конечно, из России. И нам звонит Раиса. Оксана Галькевич: Из Кемеровской области. Константин Чуриков: Не с Сейшельских же островов. Оксана Галькевич: Раиса, здравствуйте. Константин Чуриков: Здравствуйте. Зрительница: Добрый вечер. Константин Чуриков: Добрый. Зрительница: Вот вы знаете, я хотела бы сказать о том, что действительно сейчас вот мы живет только как бы на выживание. Вот у меня пенсия 4400. Надо заплатить за квартиру, надо заплатить за остальные услуги. Цены в магазинах растут. Цены на лекарства растут. Как бы вот вспоминая, что когда мы жили при СССР-е, там действительно, возьмешь 10 рублей, пойдешь в магазин, всего можно набрать. Сейчас же берешь, хотя и брать уже нечего, идешь в магазин, что такие цены. Вот 1 раз приходишь в магазин, один день. Допустим, куриное крыло, «охлажденка», стоит 160 рублей. Можно через два дня зайти в этот же магазин, цена его уже 125 рублей. Вот я бы хотела узнать, какие цены, с чего они складываются, кто их устанавливает? Или сам производитель? Производитель один и тот же. Оксана Галькевич: Да, спасибо, Риса. Константин Чуриков: Да. Оксана Галькевич: Спасибо. Константин Чуриков: Спасибо. Михаил Беляев: Ну, цены мы же уже выяснили, что вот это вот издержки производства, то есть, те, которые отпускная цена завода, там есть, это только нижний уровень, ниже которого цены опуститься не могут. А дальше идут всякие вот эти надбавки. Надбавки, во-первых, предприятие должно что-то накинуть себе, да? Если получить прибыль от этого. Есть ли какие-то посреднические компании, они тоже что-то берут. В конце концов, попадает это в магазин, магазин тоже себе оставить. И там чуть ли не под 100 процентов. Оксана Галькевич: И попадает уже по другой цене в наш холодильник. Константин Чуриков: Несколько сообщений напоследок. Нам пишет наш зритель Иван, непонятно, из какого региона – «Сахар не едим, на чай травки собираем, не курим, не пьем, а на жизнь денег нету». Кстати, Волгоградская область все-таки нашла, что подешевело в нашей стране. Пишут – «Подешевела только совесть». Такое сообщение. Оксана Галькевич: Человеческая наша жизнь. Да, спасибо. У нас в студии был Михаил Кимович Беляев, эксперт российского института стратегических исследований. Михаил Беляев: Спасибо. Оксана Галькевич: Кандидат экономических наук. Нам бы понедельники, может, Новый год взять и отменить? Опять нам пишут телезрители. Константин Чуриков: Взять, и отменить. Михаил Беляев: Это ни за что! Это не отдам. Константин Чуриков: Через полчаса мы обязательно к вам вернемся и продолжим «ОТРажение» на ОТР. А уже через 3 минуты большой выпуск новостей, не оставайтесь без нас! Будьте с нами! Оксана Галькевич: Оставайтесь с нами просто, да.