Иван Князев: Ну а прямо сейчас переходим к нашей следующей теме, вот какая она. Российская казна исправно пополняется, в нашей с вами жизни ничего особо не меняется. В Минфине отчитались, что в ближайшие 2 года бюджет получит больше 2 триллионов рублей от повышения НДС, которое, как известно, случилось в этом году. Тамара Шорникова: Сейчас, вероятно, предприниматели, которые скажут, что эти деньги отняли у них, ждут с нетерпением ответа на вопрос, куда же эти средства пойдут. Иван Князев: Ну, вот и нам интересно, и попросим во всем этом разобраться нашего эксперта: сегодня у нас в студии Михаил Беляев, эксперт Российского института стратегических исследований, кандидат экономических наук. Михаил Кимович, здравствуйте. Михаил Беляев: Здравствуйте. Иван Князев: Вот мы уже с вами обсуждали до программы, что вот когда приходят последние новости такие, что у нас бюджет опять что-то получит, у нас опять доходы больше, чем инфляция в стране, профицитный бюджет и так далее, раньше, честно признаюсь, меня такие новости немножко как-то… В душе приятно было. Тамара Шорникова: Вдохновляли? Иван Князев: Да, вдохновляли. Сейчас даже если отталкиваться от патриотической гордости, радости никакой по большому счету нет, потому что как-то живем мы как жили, жизнь наша не улучшается… Тамара Шорникова: Бюджет отдельно, твой кошелек отдельно. Иван Князев: Да, бюджет отдельно, кошелек отдельно, пенсии не растут, зарплаты тоже не растут и так далее. Что происходит у нас в экономике? Михаил Беляев: Вот для того чтобы все это росло, я не скажу вам никаких открытий, не сделаю, мы повторим еще раз то, что все хорошо знают, но, может быть, только в более систематизированном виде: в экономике вообще никаких открытий нет, как я говорю, это не астрофизика, там давным-давно все известно. И для того чтобы жили люди лучше, для того чтобы лучше наполнялся бюджет, для того чтобы страна богатела, собственно, это бюджет и есть, должен работать экономический механизм, то есть не сами по себе формальные финансовые признаки и формальные финансовые факторы должны быть приведены в какой-то порядок, а должны работать вот эти шестеренки экономического механизма, а это рабочие места, это заработная плата, это выпуск продукции. Все это происходит оттого, что туда вкладывают деньги, инвестиции, то есть капиталовложения, как это называлось раньше, и тогда все эти механизмы запускаются. Тогда люди получают заработную плату, предприятия выпускают продукцию, получают прибыль, от этой прибыли наполняют бюджет, и, собственно, отсюда получается, вот тогда можно рассчитывать и на повышение пенсий, и на приличные зарплаты, и на все остальное. Вот у нас, понимаете, вот мы тоже говорили, что мы копируем западный опыт управления экономикой. В общем-то, где-то это правильно, я ни в коем случае не хочу отрицать, что там что-то делается, говорить, что там что-то делается неправильно. Но мы должны понять, что у нас тип экономики, в отличие от западноевропейского или американского, немножко другой, у нас другие задачи. Там уже создана вся вот эта вот материально-техническая база производства, по-научному это называется основными фондами, то есть станки, оборудование, промышленность, все они выпускаются. У нас это все еще надо только создавать, потому что за период перестройки часть промышленности, мы знаем, была как следует разрушена, что-то восстановлено, что-то сделано, но далеко не полностью. И полностью в западном механизме достаточно впрыснуть деньги, чтобы это все закрутилось и завертелось; у нас все происходит немножко по-другому, надо это создавать. И теперь вот, я знаю, у вас там нетерпение, но все-таки завершим с этим самым НДС. Что с НДС получилось? Значит, конечно, поскольку мы пытаемся сделать и считаем иконой стиля сбалансированный бюджет, то есть сведенный на ноль, у нас считается, что если мы наведем порядок в финансовых показателях, то у нас автоматом все образуется в сфере материального производства, поэтому мы все силы бросили труда. Для этого мы и ввели налог на добавленную стоимость, уверяя, что у нас инфляция никак не двинется, хотя это трудно поверить, что если растут цены, то есть налог автоматически перекладывается на цены, это тоже, так сказать, известно всем. Раз растут цены, а цены и есть инфляция, инфляция не отдельный зверь, инфляция – это рост цен, чтобы все это понимали как следует, и отдельно с инфляцией бороться нельзя. И вот когда мы ввели этот НДС, да, мы получили дополнительный доход в бюджет, мы бюджет сбалансировали, получили даже лишних 2 триллиона не совсем понятно зачем, но зато с помощью этих налогов мы аккуратненько придушили производство, как раз посыпали, вместо смазки мы насыпали песка в эти самые шестеренки, чтобы они не двигались. Ну а теперь вот начинайте задавать дальше вопросы. Тамара Шорникова: Сначала SMS почитаем, потому что пишут нам активно телезрители, вы можете нам точно так же звонить, мы очень ждем звонков от предпринимателей, расскажите, как, собственно, повышение НДС на вас лично отразилось, на вашем предприятии. Всех остальных спросим: вас действительно такие новости о пополнении бюджета, о новых доходах федеральной казны, о том, на что они будут потрачены, как-то вдохновляют? Иван Князев: Душу греют или нет? Тамара Шорникова: Вы вообще за этими новостями следите, или это как-то уже давно действительно параллельная жизнь? Вот что пишут нам телезрители. Вологодская область: «Допдоходы от НДС успешно разворуют». Дальше пишут: «Нужно ужесточить наказание за расхищение бюджетных средств, и тогда ничего дополнительно собирать не нужно будет». Москва пишет: «Нашим предпринимателям всегда мало, сколько ни дай, всегда за счет потребителя доберут, так что нормальные налоги», – говорит Алексей. Иван Князев: Омская область пишет: «НДС окончательно оплачивает простой народ». Я думаю, здесь имеются в виду как раз те же предприниматели, которые, наверное, сейчас задаются вопросом: хорошо, с нас деньги собрали, куда они пойдут? Что с ними будут делать? Зачем мы копим столько денег? Михаил Беляев: Ну вот они идут в бюджет. По идее они из бюджета должны распределяться или на поддержку предприятий, то есть того же бизнеса государственного, потому что, как мы говорили, все у нас реализуется, все в конечном итоге через действие экономических агентов на рынке, то есть тех вот предпринимателей или государственных предприятий, то есть они запускают эти самые колеса. Теперь вот по отношению к тому, что «разворовали» или «нормальные налоги». Понимаете, налоги… Люди не должны себя отделять от предприятий и радоваться, допустим, где-то в глубине души, злорадствовать, что налоги у них нормальные, а у нас… Вот понимаете, если у них ненормальные налоги, повышенные, предприятия не могут работать, то тогда у вас нет рабочих нет, вы не получаете заработную плату, так что ваша радость такая, очень половинчатая получается. И я бы вот, конечно, не говорил, что бюджетные деньги разворовываются. Конечно, не без того, но это в любой стране, везде, всюду и всегда, и в экономике тоже ничего, идеального вообще ничего нет, то есть всегда. Но за бюджетные деньги очень строго отчитываются, и как раз вот этот вот отчет за бюджетные деньги с той отчетностью, что многие даже вообще стараются с этими бюджетными деньгами и не связываться, потому что ты возьмешь несколько бюджетных рублей, а потом замучаешься отчитываться, и лучше ты их не берешь. Лучше я не буду развиваться, буду сидеть потихоньку, хватает на зарплату мне, как-то кручусь, а вот эта шприцовка бюджетная, которая могла бы тоже все это стронуть с места, даже ей иногда, я не говорю, что это абсолютно всегда, но это один из таких моментов. А потом мы удивляемся, почему у нас деньги есть и есть национальные программы, а мы их недоиспользуем, эти средства. Иван Князев: Так вот. У нас же сейчас получается гораздо еще интереснее и сложнее проблема: у нас деньги есть, но мы их потратить по-человечески не можем. Одно дело, когда их действительно не было, а сейчас они у нас есть, но не тратятся. Михаил Беляев: А они не тратятся здесь потому, что не крутятся эти колеса, шестеренки. Вот вы, допустим, давайте смоделируем, так редуцируем макроэкономику на микроэкономику. Вот вам дали, допустим, деньги, вы получили, вы не боитесь отчетности, вы получили вот эти вот бюджетные деньги или куда-то там присоседились к национальному проекту, получили свою маленькую долю в этом нацпроекте, выполняя какой-то участок этого нацпроекта, и вы пытаетесь что-то сделать. Но, во-первых, вы не можете это никуда пустить, потому что там другие предприниматели находятся в удушенном состоянии, вы не можете эти деньги реализовать, потому что просто это не работает, этот механизм. Я даже не про отчетность, ни про что не говорю. Понимаете, не создана вот эта бизнес-среда, в которой все это может функционировать и все это может действовать. Кредит дорогой, налоги высокие, отчетность снижают, но, собственно, такая она все равно остается достаточно серьезная, подключение… Я просто перечисляю то, что… Недавно были выпущены рейтинги «Doing Business», то, что на Западе называется, мы там заняли, поднялись на 4 места наверх, это у нас с налогами как раз связано, послабления налоговые, там было перечислено десять признаков, параметров, по которым считается, что бизнес может функционировать. Вот мы должны понимать, что экономику двигает бизнес, бизнес крутит вот эти вот колеса, о которых я вот так настойчиво говорю, никто другой, он крутит. И там есть десять, я все не перечислю, но там это регистрация, подключение к электрическим сетям, это кредиты, это налогообложение и так далее, и так далее, вот эти вот… И если это вот не работает, не работают вот эти отдельные компоненты, то у вас нет этой бизнес-среды. Вот у меня есть такое сравнение, если вы мне позволите. Вот мы, допустим, отвлечение: вот мы хотим ставить рекорды в плавании, мы тренируем пловца, мы придумали бассейн классный абсолютно, мы сделали там классные тумбочки стартовые, специальные дорожки, которые гасят эту самую волну, и спортсменов накачали в сухом зале, натренировали, только вместо воды налили кисель. И вот какие там могут быть…? Вот это приблизительно то же самое. Мы занимаемся тумбочками, дорожками, плавками рекордными и прочим, прочим, только плавать они у нас в киселе должны. Иван Князев: Михаил Кимович, тогда весьма наивный и, наверное, банальный вопрос… Михаил Беляев: Это самый сложный. Иван Князев: Да, я думаю, сейчас многие задаются таким же вопросом: почему эти деньги не пустить на повышение зарплаты? Почему не пустить на повышение социальных пособий? На повышение пенсий и так далее? Михаил Беляев: Ну вот тут тоже есть… Иван Князев: Вот сейчас все спросят. У нас много лишних денег. Михаил Беляев: Вы понимаете, на зарплату мы это пустить не можем, потому что у нас заработной платой занимаются предприниматели, вот чтобы была зарплата, этим должны заниматься как раз предприниматели, создание рабочих мест… Иван Князев: Хорошо, социальная среда. Тамара Шорникова: Есть же бюджетники. Михаил Беляев: А социальная среда да, там… Но понимаете, социальная среда и бюджетники, во-первых, туда эти деньги, конечно, запускают, их тоже надо смотреть осторожно, как туда запускать… Тамара Шорникова: А почему осторожно? Иван Князев: Почему осторожно? Тамара Шорникова: Люди больше получают, больше тратят, экономика начинает крутиться. Иван Князев: Куда осторожнее-то? Зарплата 20 тысяч у врача, куда осторожнее? Ну пустите, сделайте 40 тысяч. Михаил Беляев: Нет, 40 тысяч, если у вас не работают предприятия, то тогда будет дисбаланс между денежной массой, денежной массой не в смысле оборота, а потребительский спрос, он не будет удовлетворен товарной массой. И прежде чем товарная масса… Да, а товарная масса, опять мы возвращаемся к тому же. По идее вы дали, создали спросовую ситуацию, вот вы пришли все в магазин со спросом: вам нужны туфли, вам нужен галстук, мне нужны очки. Мы задаем, даем команду нашим предприятиям это все выпустить и готовы им заплатить за это деньги. Но они не могут выпустить ни туфли, ни галстук, ни очки, потому что они работают в киселе. То есть мы опять вернулись к тому, с чего мы начали. Конечно, я с вами согласен, что у нас заработные плати, пенсии и прочее отстали от того, что действительно, на самом деле… Иван Князев: Причем дико отстали. Михаил Беляев: Дико отстали, и по идее можно было бы туда это двинуть. Но у нас есть такое понимание, что если мы дадим эти деньги, то вот это будет избыточный спрос, а этот избыточный спрос разгонит инфляцию… Ну это обычная такая мелодия. Но по идее надо то, о чем говорил я, то есть спрос, когда вы даете вот эту, увеличиваете спрос, надо, опять возвращаемся к одному и тому же, чтобы вместо киселя была нормальная легкая вода, в которой легко плавать. Тамара Шорникова: Это, может быть, наверное, обывательский взгляд, но, когда заходишь в магазин, там и очки, и галстуки, и туфли в таком количестве пылятся на полках, потому что как раз их никто не покупает. Иван Князев: А денег нет. Тамара Шорникова: Кажется, что немножко все-таки спрос мы вырастить можем. Михаил Беляев: По идее да, я с вами тут согласен абсолютно, что вот где-то, дозированно и как-то надо, причем не дозированно, а как вот Иван сказал, может быть, даже мы уже подошли к той черте, когда его надо повышать и совсем как следует, для того чтобы эти очки и галстуки, чтобы люди ходили в очках, в галстуках и в хороших туфлях. Тамара Шорникова: Давайте послушаем телефонные звонки, ждут наши телезрители. Сначала Владимир из Новосибирской области. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Иван Князев: Добрый вечер. Зритель: Спасибо большое, что существует ваша передача, ОТР – это моя любимая программа, я ее смотрю постоянно. Иван Князев: Спасибо вам. Зритель: Теперь по сути, по сегодняшнему вопросу НДС. Я с интересом смотрю мнение эксперта Михаила Беляева, и разрешите кратко сказать свое мнение по этому вопросу, может быть, оно стимулирует некий какой-то разговор для этого. Вот Михаил Беляев говорил, например, мне ключевые слова запомнились такие, слово «бизнес», «среда социальная»… Михаил Беляев: Не социальная, а бизнес-среда. Зритель: Да, ключевые слова. Михаил Беляев: Это разные вещи, бизнес-среда и социальная среда – это разные вещи. Зритель: Нет, я не об этом, я говорю про ключевые слова, по которым я хотел бы сказать пару слов, Михаил. Михаил Беляев: Да, слушаю. Зритель: Я уважаю ваше мнение, но, во-первых, бизнес… Проведем образное сравнение. Допустим, среда, если за среду взять почву, допустим, почва, на которой что-то должно расти. Образно выражаясь, бизнес – это дерево или растение, которое будет расти на этой почве. А потом что вырастет на этом дереве, уже этими плодами будет пользоваться все живое, что вырастет, ну это образное такое сравнение, ну то есть экономика будет развиваться, согласно словам Михаила Беляева. Так вот бизнес, дерево, само по себе расти и давать плоды, развивать экономику не будет и не может, я в корне с этим не согласен, что бизнес является двигателем экономики. Двигатель экономики – это почва, среда, социальная среда в том числе, человеческая среда, жизненная среда на той территории, где проживают люди. То есть для того чтобы что-то вообще развивалось и жило, росли деревья, там появились плоды и так далее, и так далее, почву нужно готовить. А почвой в нашей стране, да и вообще хоть где, во всем мире является в данном случае все живое, живое – в первую очередь природа, люди и так далее, это все почва. Иван Князев: Да, Владимир… Зритель: Вот из этого синтезируется все, абсолютно все. Но, к сожалению, у нас вот эту почву никак не… Михаил Беляев: Вот… Тамара Шорникова: Да, важная мысль. Иван Князев: Да, Владимир, я немножко вас прерву, потому что очень тяжело понять, слишком много метафор было. Михаил Беляев: Я короткий ответ Владимиру дам, чтобы он понял. Да, мы слишком образно, мы сегодня куда-то в философию ушли, я начал с образов, Владимир подхватил, и тут, я думаю, пора точку ставить с образами. Иван Князев: Да-да. Михаил Беляев: Я говорил о бизнес-среде, и бизнес сам ничего не делает, за бизнесом всегда стоят люди, стоит психология. Деньги сами ничего не делают, станки сами ничего не делают, там за всем этим стоит человек. Но нужна… Социальная среда – это отдельная вещь, а нужна именно бизнес-среда с налогами, с кредитами, вот с этим. Тогда человек, который попадает вот в эту бизнес-среду, начинает ее двигать и раскручивать. Но у Владимира есть там одна такая небольшая методологическая ошибочка. Когда он говорит о том, что социальная среда, видимо, он предполагает, что всех надо учить бизнесу, как нам премьер советовал. Но считано, везде, всегда и всюду, во всех странах, развитых, развивающихся, в Америках и Европах, Япониях люди психологически к бизнесу склонны только от 4% до 6% населения и все. Учите не учите… Вот я, например, могу вам сказать, не знаю, как вы после этого ко мне будете относиться, я 50 лет занимаюсь западной экономикой, изучением западной экономики, я знаю много всяких штук: и как работает фондовый рынок, и как работают банки, и как деньги крутятся, и как это все. Но к бизнесу собственному я патологически не способен, то есть я никогда даже не пробовал, не пробую и пробовать не буду заводить свой бизнес, даже самый мелкий, это я просто по-другому устроен. А есть люди, которые занимались бизнесом, правда, тогда это была преступная вещь, за нее сажали, они занимались в любых условиях, и при советской власти, и при том, и при сем. Но вот сейчас мы берем какую-то середину, есть люди, ты должен им создать вот эту вот среду, и вот как правильно Владимир заметил, не сам бизнес действует, бизнес – это бизнесмены, которые стоят, бизнесмены большие, маленькие, крупные, всякие, они двигают все это, и для них нужна вот эта бизнес-среда, не социальная, а бизнес-среда, в которой они могли бы реализовывать свои вот эти вот способности к бизнесу. Тамара Шорникова: Ну, возможно, еще одна из мыслей, как мне кажется, была в том, чтобы оказывать влияние, как-то заботиться о каждом конкретном человеке, повышать его качество жизни, вот когда Владимир говорил о внимании ко всему живому. Вот, например, качество жизни, выложили свои прогнозы, собственно, на что могут быть потрачены эти деньги, на что их хватит, согласно экспертам. Эксперты: сборов НДС, полученных только от повышения ставки в 2020 году, хватит, например, чтобы целиком профинансировать расходы федерального бюджета по разделам «Жилищно-коммунальное хозяйство», «Охрана окружающей среды». Значит ли это, что эти сферы смогут дождаться этих денег? Потому что у нас же нет прямых трансфертов бюджета. Или это просто метафорически опять же эксперты рассуждают, на что бы эти деньги можно было потратить? Михаил Беляев: Да, это метафорически, но это на самом деле… Да, в данном случае это просто показывает возможности, куда эти деньги можно было бы запустить, и, видимо, они были бы нелишними как раз для того, чтобы сдвигать с места, запускать вот эти вот маховики вот этого бизнеса. Но если их нет, это не значит, что их нельзя создать, то есть это значит, если вот озаботиться и если есть, опять возвращаемся к такому моменту, как политическая воля, и действительно, если у нас то, что написано, что у нас государство социальное, и не просто написано, а хотим реализовать именно эту строчку из Конституции, чтобы она действовала и работала, тогда, значит, мы не можем сидеть и говорить: «Вы знаете, у нас таких механизмов нет», – значит, надо их создать. Иван Князев: Ну да. Я думаю, Тамара просто к тому, что, вот смотрите, сфера ЖКХ, не хотим мы, ладно, вкладывать деньги в экономику, впихивать их туда, чтобы не вызвать инфляцию, не вызвать большой спрос и дефицит. Хорошо, давайте сделаем тогда капитальный ремонт всему жилому фонду, никуда деньги не будут, просто покрасим фасад на эти деньги. Михаил Беляев: Покрасить – это вот омертвление… Иван Князев: Дороги отремонтируем. Михаил Беляев: У нас это национальные проекты, у нас же есть национальные проекты… Иван Князев: Так они тормозят? Михаил Беляев: Вот, у нас же есть национальные проекты и по дорогам, и по экологии, и по здравоохранению, по всему, мы это обсуждали. Но они вот опять не двигают… Посмотрите, насколько они выполнены? Все время мы будем возвращаться к одному и тому же коренному вопросу. Были подсчеты, что они выполняются на 30–50%. Почему? Да потому что нет этой среды, где они могли бы быть реализованы. Если… Вот дороги, вы назвали дороги, вот дороги, там есть и «Городская среда», между прочим, национальный проект, а ничего не двигается. Почему не двигается? Именно потому, что вот эта среда, которая должна их реализовывать, а реализовывать, пусть не нравится слово «бизнес», но другого слова нет, это бизнес двигает. Мы должны понимать, что мы живем в рыночной экономике и у нас действует государственные агенты на этом самом рынке, у нас действуют частные агенты, и вот только когда они начинают действовать, тогда строятся дороги и все. Но они должны опять-таки плавать в воде, а не в киселе. Иван Князев: Понятно. Тамара Шорникова: Продолжим метафоры после звонка. Иван Князев: Сергей нам дозвонился, Липецкая область. Сергей, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Слушаем. Зритель: Я вот хотел все-таки про НДС поговорить. Вот мое личное мнение про НДС. Вот сейчас в Интернете я прочитал, 600 миллиардов, грубо говоря, государство заработает на НДС. Я разделяю людей на три категории. Есть люди богатые, они в Италию съездят, купят эти шмотки во Франции, туда-сюда, им все равно. Есть средние люди, по ним немножко ударит, машины подорожали, хорошая мебель подорожала, может быть, там даже и маржа поболее, где-то там они снизят. И есть люди, которые получают до 30 тысяч рублей в среднем, самый большой удар по ним, по этому НДС, стало быть, потому что зайдешь в «Пятерочку», на 10–15% подорожало молоко, масло… Иван Князев: Все. Зритель: …другие товары, потому что там же цепочка. Не то что «Пятерочка» подняла цены, цепочка. Вот этот НДС ударил по самым незащищенным людям, вот эти 2%, которые выросли потом на 80%. А нам говорят, что типа 600 миллиардов государство заработало. А мне вот это зачем, объясните мне, пожалуйста? Иван Князев: Ну да, понятно. Зритель: Тогда индексируйте малоимущим, которые мало зарабатывают люди, индексируйте вот эти потери-то. Иван Князев: Да, понятно. Мы, собственно, об этом и говорили. Тамара Шорникова: Да, спасибо. И опять же, да, это то, что волнует всех без исключения. Белгородская область пишет: «Когда же кубышка правительства лопнет? Налоги, НДС, пенсионная реформа – вообще, можно сказать, ограбили. Когда это закончится?» – вопрошает Белгородская область. И это действительно, если раньше мы радовались новостям о пополнении бюджета, а потом стали относиться безразлично, сейчас, мне кажется, это многих действительно раздражает. При этом у ряда экспертов возникают периодически какие-то идеи, как можно было бы все-таки деньги потратить. Вот недавно обсуждали идею сделать необлагаемый налогами минимум, то есть не брать условно с самых бедных налоги. Михаил Беляев: Ну да. Тамара Шорникова: Что, какая реакция возникла на эту идею? Сразу же забеспокоился министр финансов, начал говорить, что давайте поживем какое-то время в стабильности… Михаил Беляев: Ну да, сразу о стабильности начинают вспоминать. Тамара Шорникова: Где она, эта стабильность, на какой планете, хочется спросить. Михаил Беляев: Я участвовал не раз в таких дискуссиях, это называется прогрессивным налогом, но все зависит от того, какая шкала, это можно и с неимущих ничего не брать, или наверху что-то повышать, это все, так сказать, разные повороты одной и той же темы. Это встречает, конечно, самое яростное сопротивление, какое только можно себе придумать, даже когда ее пытаются ввести, эту шкалу, в мягкой форме. Но понимаете, дело опять-таки не в этом. Конечно, на краткосрочном этапе и это бы хорошо ввести, да, освободить людей от низкого, от налогов. Ну вот, понимаете, 13%, все равно это 3–4 тысячи получается на 30 тысячах дохода, для многих людей и это деньги были бы такие достаточно неплохие, хотя бы с этого можно было бы начать. Но это встречает, да, самое яростное сопротивление. Тамара Шорникова: И это рождает, простите, перебью на секунду, конспирологические теории: может быть, мы готовимся к чему-то? Иван Князев: Да, к войне, например. Тамара Шорникова: Может быть, какой-то кризис сейчас бабахнет. Михаил Беляев: А готовятся, вы знаете… Кризис заливается не деньгами, не бочонком, не вот эти нефтяными доходами. Кризису противостоит, опять возвращаемся к началу, эффективная, хорошо работающая, прочная экономика. Вот когда вы с помощью инвестиций создали вот эту вот хорошо работающую экономику, вот тогда и все кризисы проходят мимо. Конечно, какие-то резервы нужны, какие-то резервы, но думать, что вот настанет кризис, а мы распечатаем бочонок, Фонд национального благосостояния или бюджет, и зальем кризис, – это вот утопия из утопий, какие только можно себе представить. Иван Князев: Ну просто такое впечатление создается, что Минфин… Тамара Шорникова: Сухари сушим для чего-то. Иван Князев: …как Кощей над златом чахнет или сухари сушит… Михаил Беляев: Да, да. Иван Князев: Сейчас купим золото, а когда наступит кризис или не дай бог что случится, будем у китайцев или у японцев рис закупать. Михаил Беляев: Он не сухари сушит, а он исходит из своего представления о том, как работает экономика, то есть то, с чего мы начинали, с западной модели: вот я приведу в порядок вот эти вот финансы, финансовые потоки, а все остальное само разрулится каким-то образом. Иван Князев: Но этого не происходит. Михаил Беляев: А этого не происходит, потому что у нас другая экономика, другой тип экономики и другие приводные ремни ко всем этим шестеренкам. Иван Князев: Попробуем коротко еще выслушать один телефонный звонок, Ильдар у нас на связи. Ильдар, здравствуйте. Тамара Шорникова: Астраханская область. Иван Князев: Астраханская область, да. Зритель: Добрый вечер. Иван Князев: Ильдар, мне подсказывают, что вы индивидуальный предприниматель, – это так? Зритель: Да-да, индивидуальный предприниматель. Я вот уже несколько лет занимаюсь индивидуальным предпринимательством, участвую в торгах, в тендерах участвую. Вот я просто хочу поделиться своим мнением. Вот я во многом согласен с Михаилом Беляевым, с его мнением. Такое ощущение, что в нашей стране нашему правительству малый бизнес не нужен. То есть, грубо говоря, душат. Допустим, вот эти вот налоги плачу я, плачу, большая нагрузка, а поддержки от государства никакой. То есть я пытался получить как малый предприниматель, хотел получить поддержку какую-нибудь для начального развития, что-нибудь получить, помощь какую-то… Иван Князев: Кредиты те же, да, наверное? Зритель: И везде отказы. Как только слышат, что ИП, очень тяжело взять или кредит, или что-то, очень тяжело взять. Никакой поддержки нет, все на своем горбу тащишь, все тяжело, платить платишь, налоги платишь исправно… Иван Князев: Людей много сократили? Зритель: А? Иван Князев: Ильдар, людей много сократили? У вас там производство или что? Зритель: Нет, вообще я индивидуальный предприниматель, у меня людей официально нет. Я нанимаю людей, у меня люди нанятые есть, которые работают, но неофициально, я им плачу зарплату тоже, они тоже все сидят, они все, можно сказать, работают, получают «всерую», я их нанимаю, я им плачу, они исполняют работу, я кручусь-верчусь. И когда в итоге заканчивается объект, я все раздаю, плачу налоги, и получается, что у меня ничего не остается. Иван Князев: Ну да, об этом и речь, в развитие, наверное, ничего не вкладываете, да, я правильно понимаю? Зритель: Во что не вкладываю? Иван Князев: В развитие. Наверное, уже денег не остается? Зритель: Вот именно, на развитие… Я только собираю деньги на свое существование, я собираю деньги на свое существование, плачу налоги исправно, каждый год я плачу в Пенсионный фонд отчисления, в налоговую плачу все больше и больше, получается, а никакой поддержки нет, очень тяжело развиваться. Я не знаю, в нашей стране… Я просто понял, что для меня сейчас получается так, что мне выгоднее закрыть и «всерую» работать, мне было бы проще, мне было бы намного комфортнее, хотя вот те деньги, которые я плачу налог, 150–200 тысяч, которые я плачу из своего бюджета в бюджет, из своей семьи, из многодетной семьи я забираю деньги, плачу в бюджет не знаю на что. Я вижу, что там деньги очень огромные аккумулируются, в бюджете бешеные деньги, я тут хожу нищим, ничего не могу себе купить, езжу на старой машине, людям отдаю все как положено, а себе ничего не остается. Иван Князев: Ну понятно. Зритель: Вот я просто удивляю, зачем государству столько… Если не помогает, то хотя бы пускай не мешает нам развиваться. Иначе просто у меня вывод, что легче закрыться и работать «всерую», ничего государству не платить… Иван Князев: Да, Ильдар, к сожалению, времени просто очень мало остается. Михаил Кимович, вот это, наверное, картина такая в общем всего среднего предпринимательства. Михаил Беляев: Ну она картина, но тут и да, и нет. То есть человека жалко и он прав в том, что он не может работать как следует, но он неправ в том, что он, конечно, лукавит и работает «всерую», а вот это уже поддержать… Иван Князев: Ну да. Михаил Беляев: «Ну да» – а сказать вам, как это называется, работать «всерую»? Это воровство. Иван Князев: Это воровство, но я думаю, это не от хорошей жизни происходит. Михаил Беляев: Вы знаете, пороки свои оправдывать тяжелой жизнью совершенно неправильно. Иван Князев: Согласен, полностью согласен. Михаил Беляев: Вот у меня, может, тоже, мне тоже захочется чего-нибудь у кого-нибудь отнять. Иван Князев: В этом я с вами полностью согласен. Михаил Беляев: Так что… Иван Князев: Если немножко резюмировать… Михаил Беляев: Да. Резюмировать, конечно… Иван Князев: …куда нашу экономику развернуть? Михаил Беляев: Вот я хотел бы поддержать его в первой части, что действительно помощи никакой нет, нет действительно, человек может сводить концы с концами, только если он работает «всерую», а работает «всерую», это значит, что он работает в минус, потому что, если бы он работал чисто, легально, он вообще бы никак не мог работать, вот о чем идет речь. А это опять мы возвращаемся к тому, с чего мы начали: вот если бы вся эта бизнес-среда была нормальная, то Ильдар бы нормально работал, у него бы люди нормально работали, и он бы за них платил и в Пенсионный фонд, и всюду. И вот совсем в заключение позволю себе привести цитату забытого ныне классика марксизма-ленинизма, а именно Владимира Ильича Ленина, который говорил, что второстепенные вопросы, а вот эти все вопросы второстепенные, нельзя решать, пока мы не решили вопрос главный, потому что, не решив главный вопрос, мы все время будем на него натыкаться. И вот сегодня вот эта вот наша передача как раз иллюстрация того, что за что бы мы ни схватились, за какой бы частный вопрос, мы приходим все время к одному и тому же. вот… Тамара Шорникова: Если позволите, я все-таки после вашей замечательной цитаты еще один вопрос задам… Михаил Беляев: Цитата Ленина, не моя. Тамара Шорникова: Мы говорили о том, что действительно 2 триллиона, разные подсчеты ведутся, сколько это принесет казне. А если говорить об убытках и конкретно спрогнозировать потери, которые мы можем понести, собирая вот такие большие налоги? Вот, например, разные были дискуссии перед повышением ставки, и «Oxford Economics» подсчитали, что именно из-за повышения ставки вклад инвестиционных нацпроектов в рост российского ВВП будет сведен практически к нулю. Михаил Беляев: Да. Тамара Шорникова: Какие потери мы действительно…? Можем ли мы их посчитать в людях, закрывшихся предприятиях, потерянных миллионах? Михаил Беляев: Там самая главная потеря, Тамара, опять не в деньгах и не в этом, а в том, что мы таким образом не даем возможность развиваться своей экономике, вот самая главная потеря-то где. Опять разговор не о том, что вот деньги тут больше, тут меньше, вот это то, вот это се, а то, что экономика не развивается, а раз она не развивается, значит, опять «смотри выше», могу повторить: значит, предприятия не работают, рабочие места не создаются, люди зарплату не получают, очки с галстуками не выпускаются, люди все это не могут, так и ходят без очков и без галстуков. Иван Князев: Спасибо. Тамара Шорникова: Спасибо. Иван Князев: Спасибо большое. Михаил Беляев: Спасибо вам. Иван Князев: Михаил Беляев был у нас в гостях, эксперт Российского института стратегических исследований, кандидат экономических наук. Спасибо большое, Михаил Кимович. Михаил Беляев: Спасибо.