Петр Кузнецов: Программа «Отражение». Мы вернулись – Оксана Галькевич и Петр Кузнецов. Оксана Галькевич: Вернулись, да, в прямой эфир. Собственно, как и обещали. Все строго по плану, друзья. И в студии с вами по-прежнему Петр Кузнецов и Оксана Галькевич. Петр Кузнецов: Через полчаса – большая тема, тема сегодняшнего дня. И сегодня мы в ней говорим о том, что в России могут запретить строительство жилых домов выше девяти этажей. С таким предложением выступает Минстрой. По мнению экспертов, для людей нужно создавать комфортные условия проживания, а не зажимать их со всех сторон высотками. Представляете? И это, наконец-таки, говорят в Минстрое. Вот что нужно для того, чтобы застройщики стали организовывать правильную застройку? И какие стандарты для них могут стать обязательными уже в ближайшее время? Насколько сильна инициатива Минстроя? Чего нам ждать? И какие изменения вы бы прежде всего внесли? Потому что мы имеем право – а это то, что у нас происходит под окнами – контролировать все то, что у нас вырастает буквально за несколько месяцев. Оксана Галькевич: Мы имеем право как минимум на личное мнение. Кстати, друзья, это мы будем обсуждать через полчаса. Ну а прямо сейчас у нас время для личного мнения нашего гостя. В студии «Отражения» сегодня – генеральный директор радиостанции «Бизнес FM» Михаил Бергер. Михаил Львович, здравствуйте. Петр Кузнецов: Здравствуйте, Михаил Львович. Михаил Бергер: Добрый вечер, здравствуйте. Петр Кузнецов: Ну, генеральный директор радиостанции «Бизнес FM». Говорят, что радио прежде всего, а может быть, и телевидение, ну неважно, вот эта тройка – радио, ТВ и газеты – с появлением, с развитием сумасшедшим интернета они обречены уже сейчас, вот прямо сейчас, в 2019 году. Вы согласны с этим? Михаил Бергер: Обречены на что? Петр Кузнецов: На маленькую аудиторию. То есть останутся там, не знаю, только те, кто привык. Михаил Бергер: То есть нас стеснят, вы хотите сказать, да? Оксана Галькевич: Интернет выжигает медиаполе в том виде, в котором мы его знали много-много лет. Петр Кузнецов: «Зачем мне радио, если я могу включить интернет и слушать что-то альтернативное?» Михаил Бергер: Петр, я бы на вас посмотрел с интересом, как вы, сидя за рулем автомобиля, где-нибудь по московским улицам серфите. Долго ли вы останетесь невредимыми в машине? Петр Кузнецов: Я вам больше скажу: я и на радиостанции до сих пор работаю. Я понял. То есть пока будут автомобили, пока будут пробки, по крайней мере радио ничего не грозит? Михаил Бергер: Смотрите. Я с телевидением связан только в качестве гостя, а вырос вообще на газетной бумаге и был журналистом долгое время, в последние годы занимаюсь радио. И могу сказать, что… Во-первых, конечно, в каждом цеху свой шовинизм. Телевизионщики считают себя главными. Я думаю, что в этой аудитории спора не возникнет. Я думаю, что газетчики считают: «Нас мало, но все-таки это лучшие люди, это лучшие 1,5% или 3% – те, кто продолжают читать газеты. Это наши люди, именно они принимают решения, от них все зависит». Ну и мы скромно тоже со своей долей аудитории, относительно небольшой, очень устойчиво сидим тоже на этой большой лавке медийной. Я просто хочу обратить ваше внимание на то, что первые приемники в машинах появились где-то в 30-е годы. Происходило разное: и кассеты, и магнитофоны, и диски. И все это куда-то делось. А радио со своими кнопками было и есть до сих пор. И фундаментально ничего не поменялось. Я не хочу сказать, что мы вообще представители вечности, но, как мне кажется, до тех пор, пока в самом маленьком городе не появятся автономные машины, то есть автопилоты, то есть до тех пор, пока последний водитель не бросит рулевое колесо, у нас… Петр Кузнецов: Наступают на пятки беспилотники. Михаил Бергер: Не так быстро. Да, конечно, они уже здесь, это все испытывается, но я верю в то, что произойдет это не очень скоро. Ну, может быть, десять лет. Петр Кузнецов: Но согласитесь, что эта классическая тройка по информации, по скорости получения информации уже уступает интернету. Произошел пожар – через секунду он в интернете. Михаил Бергер: А через две – на радио. Мы довольно быстрые. Оксана Галькевич: Мы в этом смысле отстаем. Петр Кузнецов: Но – уже потом. Михаил Бергер: Из этой «святой троицы» мы самые шустрые, я должен сказать. Нам не нужен свет, камера и так далее. Студия. Петр Кузнецов: Или в этой гонке это не главное – получение информации, пусть даже с таким небольшим интервалом? Михаил Бергер: Смотря какие ценности ты предлагаешь своим потребителям. Что главное? Смотрите. Для автобуса главное – точность в расписании. Для таксиста – комфорт и чтобы забрать от подъезда. Это же разные функции, да? Для спортивного автомобиля важна скорость, может быть, даже важнее, чем, не знаю, безопасность или эстетика и так далее. Конечно, скорость – это хорошо. Но так же не бывает, что все в одном: и умный, и богатый, и красивый. Или красивая и умная. Это три разных женщины, как говорят. Ведь нужно в этом деле выбрать то, что у тебя точно получается хорошо, и то, что является ценностью. И я скажу цинично: то, что можно продать. Потому что интернет торгует скоростью в ущерб точности, возможно, в ущерб достоверности. Газеты или журналы – такие самые ортодоксальные медиа – торгуют анализом, глубиной, накоплением информации, высококлассными экспертами и так далее. Радио – это эмоциональное такое медиа. Мы отдаем себе отчет, что мы фоновое медиа. Человек может смотреть телевизор и слушать радио, может читать и слушать радио. Но очень важно – мы передаем эмоцию. И голос, который у нас звучит в эфире… Когда мы дозвонились до кого-то на пожаре, и человек нам что-то рассказывает – даже интонация может быть важнее того, что говорит человек. Бывают у нас потрясающие удачи. Хочу рассказать, что некоторое время назад была такая громкая история: фабрика «Меньшевик», и его директора пришли арестовывать, а он отстреливался. Оксана Галькевич: По-моему, даже в заложники кого-то брал, да? Михаил Бергер: Ну, там была очень такая драматическая история. Мы дозвонились до него в тот момент, когда он сидел в засаде и отстреливался. Не после, не до, а… Оксана Галькевич: Я помню этот эфир, да. Мы вас внимательно слушали, кстати. Михаил Бергер: Это был потрясающий эфир! На самом деле здесь мы вне конкуренции. Я не хочу сказать, что это случается часто, но тем не менее. Поэтому, конечно, каждое медиа разрабатывает ту поляну, где оно может что-то предложить особенное, интересное. Но, конечно, как сказала бы, наверное, моя внучка: «Это дедушкины медиа». Знаете, это как-то у меня на глазах разворачивалось. У нас семья журналистов. И наши дети газет уже не читали, хотя я и супруга моя – газетчики изначально. А внучка наша телевизор не смотрит. Ей вообще этот прибор не понятен, зачем он ей. Ей 14 лет. Достаточно смартфона, планшета, ноутбука. Это естественный процесс. Не надо ни воевать, ни сопротивляться, ни проклинать, ни охать, ни ахать. Нужно просто реагировать на ту реальность, которая есть. Оксана Галькевич: Михаил Львович, вот вы сказали, что каждый на своей поляне пытается предложить что-то лучшее своей аудитории, да? Но мы ведь отличаемся набором новостей, подачей. Вот как вы выбираете тот материал, который идет в эфир, а который остается за скобками, за кадром? Как вы выбираете то, чем отличиться от других? Как свою поляну, так скажем, облагораживаете? Михаил Бергер: Во-первых, я хочу сказать, что не только в каждой избушке свои погремушки, но и в каждом медиа свои какие-то фишки, свои способы подачи. Но в целом в нашей медийной столовке меню сильно поменялось, ну просто радикально поменялось – даже не то чтобы за десять лет, а за пять лет, может быть. «Цифра» внесла такие фундаментальные изменения, произвела такие тектонические сдвиги, что все мы должны работать иначе. И мы работаем иначе. Если кто-то этого не понимает или не успевает, он просто покидает рынок. Есть масса медиа прекрасных и чудесных, которые закрылись и ушли с рынка, как-то трансформировались из такой жесткой копии, из хард-копии в цифровую копию. И не всегда, кстати, это реинкарнация. Жизнь в новом существовании бывает успешной. Бывает так, что какой-то медиапроект выходит в интернет, а потом и там тоже не удерживается и погибает. Поэтому конкуренция растет, количество игроков на медиарынке невероятно возросло. И при этом надо понимать, что как бы высока ни была наша с вами миссия, как бы мы много себе ни понимали и ни воображали, что мы… Да, у нас есть социальные обязательства, мы создаем какие-то духовные ценности и так далее, но в любом случае мир материален. Любые медиа – что Общественное телевидение России, что радио «Бизнес FM», не знаю, любой телеканал и даже блогер – это субъекты рынка. Они производят ценности и потребляют ценности. Кто-то должен за это заплатить. И каждый человек, каждый представитель медиарынка должен все время думать о том, чтобы предложить людям некую ценность, и знать ответ на вопрос: «А за что тебе заплатят? За что тебе заплатят сегодня, завтра, послезавтра?» – если ты живешь не одним днем. Это важный вопрос. И на него не так просто ответить. Это вопрос стратегии, тактики и множества-множества факторов. Оксана Галькевич: Вы знаете, несмотря на то, что вы коммерческая радиостанция… Михаил Бергер: Частная. Оксана Галькевич: …а мы Общественное телевидение России, и у нас даже рекламы нет, мне кажется, у нас есть один момент, который нас объединяет, нечто общее. Так или иначе повестка информационная в наших эфирах – это в основном страна, это в основном Россия. Михаил Бергер: Это правда. Оксана Галькевич: Конечно, бывает, что и мы обсуждаем и Украину, и Сирию, и Соединенные Штаты, когда это тем или иным образом влияет на нашу жизнь в нашей стране, но в основном это все-таки российская повестка. На самом деле не самая популярная концепция в современных федеральных медиа. Михаил Бергер: Ну, вы знаете, судя по нашим рейтингам, на это есть спрос. И насколько я знаю, ваши рейтинги, особенно по России, в общем, говорят о том, что у вас есть устойчивая лояльная аудитория. Смотрите. Ведь все информационные (в широком смысле этого слова), новостные медиапроекты торгуют (я буду настаивать на своем взгляде на вещи) примерно одним и тем же – торгуют новостями. Но это не совсем так, потому что новости есть везде, и они бесплатные. Как их продать? Ну кто за это заплатит? Смотрите, как я думаю. Как я себе представляю, что мы предлагаем людям, какую ценность? Мы предлагаем повестку, навигацию. Мы из огромного потока новостей отбираем то, что мы считаем важным. И люди, которым некогда этим заниматься или лень этим заниматься, они выбирают, не знаю, того повара, который за них сходит на рынок и наберет нужные продукты, и выбирают тот канал коммуникации – телевидение, радио, газета, – который за него отбирает то, что ему ближе. И ведь это же как написание музыки: нот всего семь, а сколько вариантов! То есть важна композиция, аранжировка, важна верстка новостей. Смотрите. Я думаю, что вы бьетесь на планерках, что будет первым сюжетом, что будет вторым, чем заканчивать, как выходить из блока новостей. Это все чрезвычайно важно. Так же и у нас: какие новости, когда, когда короткой строкой, а когда длинным сюжетом. Именно такой сложный продукт мы и предлагаем. Петр Кузнецов: Михаил Львович, еще у нас основной пункт, знаете, на летучках – интересно ли это будет регионам. На ваш взгляд, насколько сильно… А я убежден, что отличаются интересы и запросы в плане получения информации, новостей и событий центра и регионов, потому что мы это видим каждый день, чувствуем и слышим. Насколько сильно отличаются? И что сейчас все-таки интересует тех, кто чуть дальше от центра? Михаил Бергер: Вы знаете, во-первых, регионы между собой сильно отличаются, просто фундаментально. Есть, как мне кажется, самодостаточные такие города, как Екатеринбург, Казань… Знаете, что в моем представлении самодостаточный город? Это где люди живут и не планируют переехать в Москву или в Питер. Ну, как-то им нравится здесь, они хотят здесь жить, они благоустраивают… Петр Кузнецов: Но почему им, например, абсолютно все равно, что происходит с протестами в Москве? Михаил Бергер: Мы сейчас на скользкий путь… Мы будем обсуждать протесты или поговорим о медиабизнесе? Я готов и так, и так. Я думаю, что многих интересуют протесты в Москве, вернее, как будет развиваться сюжет. Петр Кузнецов: Я в качестве примера. Михаил Бергер: Да, я понимаю. Петр Кузнецов: Вернемся к самодостаточности регионов. Михаил Бергер: Конечно. Смотрите, происходит такое как бы вымывание среднего класса информационного. Что я имею в виду? Их интересует глобальная федеральная повестка: пенсионный возраст, уровень зарплат, медицинское обслуживание. Но и мусорка рядом с домом, и детский сад… Оксана Галькевич: Качество своей жизни. Михаил Бергер: Да. Ну, условно говоря, коммуна, улица, микрорайон. А областные интересы какие-то или федеральный округ – это как-то уже, в принципе, не так интересно. Поэтому макроинтересы и микроинтересы, но не мини, если можно так сказать, – вот здесь происходит концентрация. Я думаю, что интерес к федеральной повестке сохраняется. При этом очень остро, очень болезненно и очень живо воспринимаются узколокальные новости, узколокальная тематика. Оксана Галькевич: Михаил Львович, понимаете, если держаться только федеральной повестки и своей локальной повестки, то получается, что страна распадается таким образом и держится только этой московской федеральной повесткой на каком-то общем уровне. А все остальное… Это какое-то атомизирование страны. Михаил Бергер: Не надо преувеличивать значение того, чем мы занимаемся. Почему страна распадается? Все у нас в порядке, границы на замке. Оксана Галькевич: В информационном смысле, конечно же, в информационном только, исключительно в этом. Михаил Бергер: Послушайте, надо понимать, что, кроме нас, большого федерального канала ОТР или радиостанции сетевой (ну, мы присутствуем только в городах-миллионниках, но тем не менее), есть масса других каналов коммуникации: социальные сети, не знаю, все что угодно. Есть масса других вещей, которые связывают по разным признакам, по разным интересам. Есть, наверное, люди, которые не интересуются федеральной повесткой вообще или интересуются меньше – и за счет этого больше их волнует, что происходит с лесами на территории Красноярского края. Это уже региональная повестка. То есть здесь происходит… Наша аудитория неоднородная тоже. И там есть люди, которые интересуются только местными делами. Есть те, кто за весь мир, что там в Гондурасе важно. И есть часть людей, которые ищут, жадные и потребляют информацию, связанную с регионом, с какой-то территорией, несколько более широкой, чем улица или родной двор. Так что жизнь разнообразная. И потребители разнообразные. И продукты, которые мы с вами готовим, они тоже разнообразные. Мы как раз в поисках тех самых людей, которым нужно это, это или это. Петр Кузнецов: У нас практически завершается неделя, по крайней мере рабочая. По мнению Михаила Бергера, что было в ТОП-3 главных событий этой недели? Михаил Бергер: Ну конечно, все, что связано с предстоящими выборами и Единым днем голосования, в частности в Москве, протесты, реакция. И иски, которые рестораторы, таксисты и продавцы подают на организаторов митингов, пытаясь получить упущенную выгоду. Кстати, самый сложный в арбитражной практике процесс… Петр Кузнецов: И Московское метро еще. Оксана Галькевич: Метрополитен, да. Михаил Бергер: Московский метрополитен, да. То есть много. И все, связанное с этим, конечно, чрезвычайно важно. На самом деле я думаю, что обмен, условно говоря, пленными, заключенными, который вот-вот должен произойти, в ближайшие часы или дни, – это важнейшее событие. На самом деле это… «Давно такого не было, и вот опять», – как говорил Черномырдин. Это очень важная вещь. По крайней мере, что-то сдвинулось с мертвой точки и дает вообще какую-то надежду если не на урегулирование ситуации, то на ее какое-то улучшение, возможность размена. Оксана Галькевич: А встреча нашего президента с коллегами, с французским коллегой-президентом? Петр Кузнецов: Турне. Оксана Галькевич: Да, его турне. И вообще эти вербальные интервенции на предмет того, не вернуть ли Россию в G8, – это, по вашему мнению, не самое главное место, да? Михаил Бергер: Важно, но не так. Оксана Галькевич: Не так? Это интересно. Михаил Бергер: Потому что президент наш – всегда главный ньюсмейкер. В общем, ну да. Как-то отметили это, но там ничего такого революционного не происходит. Мы понимаем, что это только разговоры про возвращение в G8, это какие-то специальные послания, в которых зашифровано что-то другое. И как мы говорили… Знаете, когда я учился в университете – очень давно, вообще в другой стране и в другом веке, – конечно, и международная повестка, и отделение международной журналистики на нашем факультете – это был вообще космос, об этом даже было невозможно мечтать. А сегодня это уже не так остро, не так сладко и не так важно. И массу людей вообще ситуация ни в Америке, ни (не побоюсь этого слова) в Сирии не волнует, вот просто не волнует или волнует мало. Мне кажется, гораздо важнее… Петр Кузнецов: Вы на первом месте среди основных событий, основным среди главных событий по вашей версии… Михаил Бергер: Продолжающаяся… Петр Кузнецов: Продолжающаяся подготовка к сентябрьским выборам, именно в Москве? Михаил Бергер: Реакция. Петр Кузнецов: Давайте поймем, почему все-таки это так рвануло именно в Москве и почему именно на таком не самом высоком уровне выборов? И опять-таки это исключительно проблема столицы, которая справедливо не интересует буквально даже соседние регионы? Михаил Бергер: Ну, столица интересует многих, даже с точки зрения просто зависти: «А как они там живут, вот эти заевшиеся москвичи?» – например. Или просто смотрят на нас, как на объект, не знаю, вожделения. Может быть, человек хочет перенести свою активность или жизненные интересы в Москву. Или просто в качестве примера и так далее, и так далее. Петр Кузнецов: Москва во многих смыслах была пилотом в этом плане, экспериментальной площадкой. Михаил Бергер: Конечно. Это источник каких-то моделей и так далее. В этом же смысле и история с выборами. Понимаете, мне кажется, что большинству из тех, кто этим интересуется (а их довольно много), кажется немножко странным, что у всех несистемных кандидатов нашлись подписи поддельные, а у всех абсолютно системных безупречная история, просто абсолютно стерильная папка с подписями. Петр Кузнецов: Хотя, казалось, такое… Михаил Бергер: Ну, чисто статистически так не может быть. Вот есть какие-то сомнения, как-то резьба не совпадает. Все-таки запрос на справедливость есть. Это кажется людям несправедливым или непонятным. И если несправедливость, то люди объяснений требуют, что же там на самом деле происходит. Поэтому такой большой интерес. И есть, конечно, запрос на дискуссию политическую, которой недостает. Вот нужны еще какие-то другие мнения. Собственно, этим и объясняется. Оксана Галькевич: Михаил Львович, вот о чем я вас хочу спросить. Вы сказали, что вы давно учились в университете, вы давно начинали работать в журналистике. В связи с этим вопрос. Тот пример, который вы сейчас привели… Как по-вашему, за то время, которое вы видели, которое прошло перед вашими глазами, сменились в том числе и политические режимы, разные правители, – наша власть умнеет? Михаил Бергер: Вы знаете, сильно поменялся аппарат. В общем, действует технологично, с точки зрения достижения… Ну, любая власть эгоистична. И любая власть хочет как можно дольше сохраниться, возможно, с большими полномочиями, стремится расширять эти полномочия. Это естественно. Оксана Галькевич: Сохранить себя во власти. Михаил Бергер: Конечно. Петр Кузнецов: Я извиняюсь. Может, наивный вопрос. Аппарат и власть – это несколько иные… Михаил Бергер: Я понимаю, я понимаю. Вот на эту рутинную, ежедневную жизнь людей регулирует аппарат по большей части, чем собственно власть, если мы имеем в виду избранных, не знаю, президентов, мэров, губернаторов. Она задает вектор, а оператором этого вектора выступает аппарат. И важно качество аппарат. Качество аппарата сильно повысилась – я не говорю, что по сравнению с советским периодом, а даже с 90-ми годами. Качество аппарата выросло. Это образованные люди. Ну, просто другие люди, другое поколение с другим опытом социальным, с другими представлениями и с новыми ценностями какими-то. Много циничных людей, но есть и люди с какими-то моральными ограничениями. Все как всегда. Но если говорить чисто технологически, то качество аппарата выросло. Умнее ли стала власть? Знаете, где-то умнее, а где-то нет. В каком-то месте она умнее, а в каком-то – нет. Я имею в виду чисто географически. В общем, я обратил бы внимание на то, что аппарат стал сильно другим. И они бывают эффективны в достижении своих целей. Они могут нам не нравиться, они могут противоречить интересам избирателей, граждан в каких-то ситуациях, но как-то получается. Петр Кузнецов: Скажите… Это уже вопрос как генеральному директору радиостанции «Бизнес FM», где главное слово «бизнес». А умнеет ли наш бизнес? И какой запрос идет от бизнеса сейчас? Михаил Бергер: Смотрите. Бизнес, конечно, становится более опытным и более современным. Все-таки сильно выросла корпоративная культура. Даже с зарубежными инвесторами бизнесмены говорят на похожих языках – еще не на совсем одинаковых, но на похожих. И все уже тут понимают, что такое МСФО (Международная система финансовой отчетности), что такое GAAP (из этой же серии), что такое фьючерсы, опционы. Понимают, что такое независимый директор в компании, его роль. В общем, понимают. А мне в середине 80-х доставляло большое удовольствие объяснять людям, что такое акция, чем она от облигации отличается. И это было объектом невероятного внимания сотен, тысяч и миллионов читателей газеты «Известия», где я работал. Сегодня и мелкий инвестор, у кого эта реакция есть, и бизнес, конечно, стали опытнее, грамотнее, образованнее. Эффективнее или нет – тоже по-разному. Но, конечно, условия, в которых бизнес работает, они поменялись. Сильно выросли риски, то, что называется «страновые риски»: опасность санкций, изменение правил игры, курсовые риски. Вот рубль потерял 10% или 15% с начала года. Это все сложно планировать. Наоборот, к началу нынешнего года, к концу прошлого думали, что он, наоборот, вырастет. А он не вырос, он укрепился. Прекрасно, но бизнес любит планирование и стабильность. Вот этого не хватает. И уже те, кто остались, те, кто в этой довольно агрессивной, такой жесткой среде продолжают вести бизнес – они, конечно, большие красавцы, большие молодцы и очень сильные бизнесмены. Просто часть людей продолжают свой бизнес за пределами нашей страны, к сожалению. И это довольно конкурентоспособная часть бизнеса. Но я вам хочу сказать, что, да, мы радиостанция «Бизнес FM», но мы не только про бизнес, мы для бизнеса. То есть мы как раз готовим наше меню в нашей столовой или в нашем ресторане не только про котировки акций, про стоимость нефти, про курс, а мы… Потому что бизнес интересует и спорт, какой-то минимум политический, конечно же. Нужно знать, что происходит, потому что, в конце концов, это и на бизнесе отражается, как мы видим по искам. На бизнесе отражается политика. Ну, какие-то наиболее существенные вещи. Но, конечно же, мы бизнес-радиостанция. Мы изучаем интересы бизнеса. Мы стараемся поддерживать там, где считаем это возможным и нужным, именно эту часть общества важную, которая создает рабочие места, платит налоги, на которые существует Общественное телевидение России, между прочим, и другие прекрасные проекты, как радио «Орфей». Петр Кузнецов: Михаил Львович, вы упомянули столовую. Знаете, мне сразу вспомнился омлет. Помните, премьер описывал, как должен готовиться омлет, когда анонсировал «регуляторную гильотину»? Вот бизнесу сейчас обещана «регуляторная гильотина», особенно речь идет о малом. Если говорить о малом, я так понимаю, малый очень опасается этого инструмента. Что это такое? Какие изменения последуют? Какие вы видите изменения? Не навредим ли мы, наоборот? Михаил Бергер: Вы знаете, две вечные забавы у государственного аппарата: сокращение аппарата… Как только я научился писать, первую заметку в пятом классе опубликовал, практически при царизме еще, и все это время я читаю, смотрю: «Будем сокращать аппарат». Никогда ничего не получалось из этого. И улучшать регулирование. Децентрализация, дерегулирование. Почему забыли слово «дерегулирование»? Сейчас вместо дерегулирования – гильотина. Как это все ни назови, это проблема нагрузки на бизнес в большинстве случаев. Это способ кормления большой части надзорного люда на самом деле, потому что, как показывает практика, в том числе драматическая практика пожаров и так далее, ведь надзиратели смотрят не за тем, чтобы не было пожара, а чтобы с ними как положено расплатились за отсутствие чего-то или за не начало какого-нибудь процесса неприятного. Поэтому можно переписывать книги и правила, это полезно и важно, потому что… У нас была большая серия в эфире на эту тему. Не то что бизнес нарушает правила, а соблюдать правила невозможно. Они настолько идиотичны, что их совершенно немыслимо соблюдать. С этим нужно бороться. Мне кажется, нужно менять саму конструкцию. Главное – не набор этих правил и их качество, а главное – взаимоотношения бизнеса и государства, когда все-таки государство в лице чиновника последнего и самого мелкого заинтересовано в том, чтобы бизнес существовал, и не видело главную причину его существования в том, чтобы он помогал чиновнику решать его материальные задачи. Оксана Галькевич: Михаил Львович, вы говорите, что вы радиостанция для бизнеса и о бизнесе. Михаил Бергер: Да. Оксана Галькевич: Знаете, можно было бы предположить, что это такая нишевая радиостанция, определенные цели, задачи. Но ведь на самом деле это совсем не так. Я знаю, что у вас аудитория гораздо шире. Михаил Бергер: Да, у нас большая аудитория. Оксана Галькевич: Вот как сделать продукт, который, по сути, ну, в некотором смысле нишевой, доступным и интересным гораздо более широкой аудитории? Ведь это так. Вот я, например, ваш преданный слушатель, абсолютно искренне говорю. Михаил Бергер: Спасибо. Оксана Галькевич: Хотя к бизнесу не имею никакого отношения. Михаил Бергер: Ну, может быть, хотели бы или думаете: «В будущем, может быть, когда-нибудь я этим займусь», – во-первых. Во-вторых, мне кажется, всякий экономически активный человек… Оксана Галькевич: Вы как Фрейд, слушайте! Михаил Бергер: Иногда радиостанция – это просто радиостанция, ничего больше, никакого подтекста нет. Я перефразирую… Оксана Галькевич: Нет, я к тому, что какие-то, знаете, тайные мысли отсканировали. Михаил Бергер: Которые вами движут? Смотрите. Я считаю, что каждый экономически активный человек или просто образованный человек, не знаю, скрипач из ямы Большого театра – он просто в силу образовательного ценза, культуры, активного отношения к окружающему миру не может быть безразличным к тому, что происходит, я не знаю, на валютной бирже, что происходит в банках, что происходит на стройках жилья или в борьбе с мусорными свалками и так далее, и так далее. Это же все бизнес-темы, бизнес-вопросы, бизнес-задачи. В общем, мне кажется, много людей, которые напрямую не связаны с бизнесом, не создают рабочие места и даже за пределами самозанятых, они хотят быть в курсе того, что происходит рядом с ними и от чего зависит, в общем-то, и их благополучие, и удобство, и возможность удовлетворить потребности, я не знаю, не только в том, чтобы горело электричество и работала поликлиника, но в том, чтобы пойти с детьми в парк отдохнуть, и чтобы там было весело, было интересно – а это же частный бизнес; чтобы пойти изучать язык суахили – а это какой-нибудь частный предприниматель, самозанятый специалист может предложить такую услугу. Оксана Галькевич: Вы знаете, у меня еще такой вопрос. Вот вы сами сказали, что интернет наступает на всех нас. И действительно, он очень много всего предлагает. В нашей жизни сейчас всего очень много. В принципе, у нас много каких-то YouTube-каналов, много разных станций, в том числе и в интернете их можно услышать, много телеканалов появилось за последнее время, и газеты, и радиостанции. Собственно говоря, как в этой ситуации завоевать свою аудиторию? Как отвоевать время, чтобы тебя смотрели или слушали, и получить доверие, чтобы понимали, что это не просто какой-то YouTube-канал, где не пойми какая информация, а достоверная проверенная? Вот как? Как-то всего очень много. Михаил Бергер: Да, конечно. Оксана Галькевич: Как сориентировать своего слушателя, зрителя, читателя? Михаил Бергер: Ну, не надо его ориентировать, нужно к нему прислушаться. Как говорят наши эксперты медийные, нужно играть на стороне потребителя, то есть нужно себя представлять с той стороны. Не надо никого ничему учить и куда-то вести – ничего не получится из этого сегодня. Надо попытаться понять, что ты можешь предложить этим людям. Вот что им интересно? Если не ответишь на этот вопрос, то лучше не затевать, это пустая трата времени и денег. Надо отличаться. Нужны фишки, условно говоря. Хоть мы и не казино, но фишки нужны, нужны какие-то особые вещи. Например, одна из фишек «Бизнес FM», радиостанции нашей – нам, в отличие от практически всех радиостанций, нельзя позвонить в эфир. Вот все увлечены интерактивом: «примем звоночек в студию», «вот сейчас возьмем звоночек», «давайте ответим». А там, как правило, передать привет Люси или какой-нибудь рассказ трогательной о жизни домашнего кота. Мы не принимаем. У нас нет эфирного телефона, нам нельзя позвонить. В эфире только те, кому мы позвонили. Ну, не только мы, а есть еще одна радиостанция. Все! И это из 54 на московском рынке. Это фишка. Вот нам нельзя позвонить – это фишка. Оксана Галькевич: А у нас, кстати, эта фишка как раз нас отличает от остальных телеканалов – нам можно позвонить. Михаил Бергер: Вот видите. Оксана Галькевич: У нас есть эфирный телефон. Михаил Бергер: И для того, и для другого решения находятся свои благодарные потребители. Потому что человек, который слушает «Бизнес FM», понимает: это радиостанция для настолько занятых делом людей, что им некогда звонить, надо делом заниматься, бизнесом. Петр Кузнецов: Я еще хотел поговорить все-таки о том, за счет чего у нас продолжают существовать традиционные СМИ. Это сейчас реклама и подписка, да? Они опять-таки традиционно были основными источниками богатства СМИ. Как бы вы ответили на вопрос: так кто у нас в итоге сейчас платит за журналистику – рекламодатель или подписчик? Михаил Бергер: Смотрите. Есть известное выражение: медиа работают, как овца, работают на сдвоенном рынке мяса и шерсти. Овца работает на рынке мяса и шерсти. Так же и медиа работают на рынке товаров и услуг. Для медиа товаром являются физические копии – ну, журналы или подписки (это тоже товар). А рынок услуг – это доступ рекламодателей к аудитории. То есть на самом деле, если говорить опять категориями бизнеса, единственным ликвидным товаром, который производят медиа, являются не новости, не просвещение, не разумное, доброе и вечное, которое, как нам кажется, мы сеем, а аудитория, которую мы собираем. А после этого мы продаем доступ к этой аудитории работодателям, политикам, городским сумасшедшим – всякому человеку, который хочет получить к этой аудитории доступ. И здесь у нас, конечно… Рынок услуг приносит значительную часть дохода медиа. То есть это то, что мы называем рекламой. Но, конечно, в современном мире сегодня у нас появилась масса конкурентов несистемных, как сказали бы у нас в политотделе. Петр Кузнецов: Новые СМИ? Михаил Бергер: Блогеры, новые СМИ, народная журналистика и так далее, которые тоже могут организовать контакт. Послушайте, Дудь может организовать аудиторию получше, может быть, некоторых больших и дорогостоящих средств массовой информации Петр Кузнецов: Даже у одного Telegram-канала сейчас даже есть целая редакция. Михаил Бергер: Да. Но в итоге, смотрите, как только это разрастается, действительно, начинают… Одинокий блогер потом вырастает, обрастает редакцией, ассистентами, менеджерами и всем тем, аппаратом, которым располагают классические СМИ, классические медиа. Конечно, мы находимся в условиях такой жесткой конкурентной борьбы за те самые деньги, которые есть у производителей товаров и услуг, чтобы продвигать свой товар. И это по-прежнему одна из важных моделей. Но модели, конечно, меняются. Медиа пробуют торговать вином, ювелирными изделиями. Медиа торгуют услугами образования. У «Ведомостей» очень большая статья дохода – это организация конференций. И прекрасные конференции, я на профильных бываю регулярно. В современном мире все решает бренд. Если есть бренд, есть сила бренда, то возникает такая зонтичная конструкция, внутри которой можно производить, как сказал бы, наверное, Герман Греф, экосистему. И можно под этим брендом выпускать майки, новости и пригласительные билеты – и все это продавать. Оксана Галькевич: На что фантазии хватает. Получается так? Михаил Бергер: Да. Нужно правильно понять, рассчитать доходы и расходы, чтобы правильно все сходилось и на выходе все-таки получался плюс, а не минус. Потому что в любом бизнес-плане всегда безупречно исполняется часть, связанная с расходами. Вот эта часть бизнес-плана всегда выполняется! А с доходами – не всегда. Петр Кузнецов: О доходах как раз хотел спросить. Доброе и вечное. Не скажу, что доброе. Давайте вечное напоследок посеем. Основной запрос, по крайней мере нашей аудитории, по мнению Михаила Бергер. Реальные располагаемые доходы только уменьшаются, зарплаты не растут, рабочих мест нет, предпосылок к росту экономики вроде бы как тоже нет. Что будет дальше? До вас у нас предыдущая тема была о том, что перестали люди даже планировать, даже не планируют следующий день, живут вот здесь и сейчас. Давайте попробуем заглянуть… Возьмем пятилетку. Как правило, мы берем пятилетки. Что нас ждет? Михаил Бергер: Вы знаете, интересный вопрос. Я понимаю, что многие люди, особенно в небольших городах и в небольших населенных пунктах, живут тяжело. Личные денежные ресурсы… Денег не хватает, нет сбережений, нет накоплений исторически. Кому-то деды, отцы в старых обществах, в старых системах политических у части общества есть накопленные средства. У нас нет. Петр Кузнецов: Берут кредит на продукты уже. Михаил Бергер: Ну, это вообще печальная вещь. И у многих доля расходов на продукты в доходах занимает 75% и выше. И это просто катастрофа. Потому что есть еще и здоровье, которое требует денег, есть образование, в которое надо вкладывать… Оксана Галькевич: ЖКХ есть еще. Михаил Бергер: И ЖКХ, которое жестко требует оплаты. При этом я хочу сказать, что мы не знаем точной картины. Я прекрасно помню 90-е годы. Вот информация, которая часто встречалась: «Безработный Иванов, управляя Mercedes, врезался в BMW безработного Петрова». И в этой криминальной хронике действовало огромное количество безработных, причем… Петр Кузнецов: И сейчас: «У безработной в Москве украли миллион рублей». Оксана Галькевич: Или на очень дорогих автомобилях… Михаил Бергер: Или украли 10 миллионов у другого безработного и так далее. То есть мы не знаем размеров скрытой занятости, мы можем делать только экспертные предположения. И я думаю, что это немножко проблему… Петр Кузнецов: Но скрытая занятость – это тоже показатель, согласитесь, не самый хороший. Михаил Бергер: Да, конечно, конечно, показатель нездоровья. Но сейчас стало меньше, может быть, скрытой занятости, потому что у нас налоговое администрирование, то есть работа налоговой службы просто потрясающая. Они научились видеть все и контролировать все. Петр Кузнецов: И налогов у нас все больше и больше. Да, это правда. Михаил Бергер: Я с уважением и трепетом о них думаю. Оксана Галькевич: Если возвращаться к этой истории с овцами: собирать, стричь шерсть у нас умели всегда. Михаил Бергер: Абсолютно. На рынке шерсти прекрасно работает наша налоговая служба. Поэтому и меньше скрытой занятости, хотя она есть. И даже в официальной занятости часть доходов куда-то прячется. Но это тоже заканчивается. Мне кажется, здесь важно другое. Просто люди, а особенно экономически активные (по крайней мере, это касается наших детей, моих, хотя это всех касается), должны меньше полагаться на государство, меньше ждать, меньше патернализма. Хорошо об этом говорить, конечно, я понимаю. Но люди, которые не ограничены здоровьем, какими-то обязательствами перед больными родителями и так далее, должны биться за свое материальное благополучие. Материальное благополучие – это результат войны, ну, такой здоровой борьбы за свою долю, за свой успех, за свой доход и так далее. Нельзя победить, не знаю, ни в беге, ни на футбольном поле, ни на ринге, не получив пинков, не попытавшись что-то ответить. То есть нужно… Главное – нужно очень хотеть этого и не искать виновных на стороне. Оксана Галькевич: Битва за себя и свою семью. Спасибо большое. У нас здесь поклонники радиостанции «Бизнес FM» передают вам большой привет и благодарности. Михаил Бергер: Спасибо. Оксана Галькевич: А я напомню нашим телезрителям, что в студии «Отражения» в рамках рубрики «Личное мнение» сегодня был генеральный директор радиостанции «Бизнес FM» Михаил Бергер. Спасибо большое, Михаил Львович. Михаил Бергер: Спасибо.