Михаил Загот: Самый страшный враг переводчика с английского - француз

Гости
Михаил Загот
переводчик

Тамара Шорникова: Продолжаем прямой эфир программы «Отражение». Прямо сейчас – рубрика «Профессии». И сегодня поговорим о тех, кто зачастую узнает международные новости раньше, чем информационные агентства, потому что присутствует на встречах за закрытыми дверями. От их работы зависят большие сделки и книжные тиражи. Сегодня мы говорим о профессии переводчика. И у нас в гостях – Михаил Александрович Загот, переводчик. Здравствуйте.

Михаил Загот: Здравствуйте. Так вот сяду.

Тамара Шорникова: Михаил Александрович, как вам удобнее, да. Я предлагаю сначала посмотреть сюжет. Мы с помощью нашего корреспондента сможем подсмотреть, как работают переводчики, как обучают профессии.

Михаил Загот: Давайте.

Тамара Шорникова: Давайте посмотрим видеоматериал.

СЮЖЕТ

Тамара Шорникова: Ну и важная информация. Наши постоянные зрители, конечно, в курсе, но вдруг кто-то смотрит нас впервые. Мы работаем в прямом эфире – это значит, что вы можете звонить нам в прямой эфир, задавать вопросы нашему гостю. Это рубрика «Профессии». И сегодня мы обсуждаем профессию переводчика.

Михаил Александрович, в сюжете прозвучала от вас такая фраза, что переводчик должен обладать фантазией, должен оперативно реагировать на ситуации, которые бывают всякими во время встреч.

Михаил Загот: Да, так и есть.

Тамара Шорникова: Было ли такое, возможно, в начале вашей карьеры, когда ситуация была напряженная, от вас ждали ответа, а вы не поняли и половины из того, что сказали? Может быть, были сложности с произношением? Может быть, просто перенервничали?

Михаил Загот: Ну, это бывает достаточно часто, и не только в начале пути. В общем, с этим приходится сталкиваться и сейчас. Потому что английский язык – это такая штука, на этом языке говорит весь мир, и все говорят по-своему, все говорят по-разному. И это значит, что с фонетическими вещами ты можешь столкнуться достаточно регулярно.

Тамара Шорникова: Хуже всех обычно американцы.

Михаил Загот: Не знаю. Мое личное мнение, что самый такой страшный и злостный враг английского переводчика – это француз. Ну, считается, что китайцы плохо говорят, японцы. Ну, от них ты, по крайней мере, этого ждешь. А тут ты видишь, что сидит человек вполне такой европейской внешности, и вдруг он начинает говорить…

Тамара Шорникова: Интеллигентный.

Михаил Загот: Интеллигентный. И вдруг он начинает говорить на английском языке – и ты чувствуешь, что ты не понимаешь, не понимаешь.

Тамара Шорникова: «SOS! SOS! Мне нужен словарь переводов с инопланетянского!»?

Михаил Загот: Ну да, типа с инопланетянского, да. Вот совсем недавно была такая история, когда люди, которые были на конференции… А там выступал француз, и он много что-то говорил, и все это было малопонятно. И я видел, что аудитория, которая, в принципе… Ну, многие там сидели без наушников, они знают английский. Тут они взялись за наушники, потому что они поняли, что они ничего не понимают. А переводчик должен понимать, он должен понимать, и чтобы, ну да, в наушники шел вполне нормальный, какой-то осмысленный текст. Ну, каким образом переводчику это удается? Ну, опыт, конечно. В принципе, надо цепляться за какие-то вещи.

Тамара Шорникова: А бывают случаи, когда приходится домысливать, исходя из контекста?

Михаил Загот: Ну, желательно все-таки это делать в пределах этого контекста. Сильно фантазировать нельзя. Я сказал про фантазию. Ну, она нужна в принципе переводчику, потому что сложных ситуаций бывает достаточно много, когда ты как-то должен выкручиваться. Знаете, говорят: «Кабина не должна молчать». Вот из кабины должен обязательно идти звук. Если ты там затих – это уже что-то не то. Ты вроде бы обдумываешь фразу…

Тамара Шорникова: Но пахнет провалом?

Михаил Загот: Ну да. Получается, что нельзя, надо говорить. Есть какие-то вещи, которыми ты можешь заполнять, если ты что-то не понял. Ты можешь что-то не понять. Вот меня кто-то из студенток недавно спрашивал: «А как быть, если ты не понял или ошибся? Что делать?» Я говорю: «Ну а что? Не ошибается тот, кто ничего практического не делает. Еще товарищ Ленин нас этому учил».

Тамара Шорникова: Продолжим этот разговор сразу после звонка.

Михаил Загот: Звонок уже есть? Класс!

Тамара Шорникова: К нам дозвонился Сергей из Белгородской области, давайте послушаем. Сергей, здравствуйте, вы в эфире.

Зритель: Здравствуйте, здравствуйте. Очень хорошая профессия, всегда была в цене, элита филологическая. Я филолог, но, к сожалению, славист. А сын буквально с пятого класса заболел английским языком, занимается уже более 15 лет в Американском культурном центре, к сожалению, с американцами, не с англичанами. Владеет свободно языком, закончил вуз филологический. Есть ли у него шансы так прекрасно трудоустроиться и вот так жить красиво, практически как кинозвезды?

Тамара Шорникова: Так, любопытно!

Михаил Загот: Я конец прослушал. Как кинозвезды, да?

Зритель: Да-да. А сноха – учитель английского языка, вы знаете, зачем-то переходит на русский. И трудно, и бесполезно, и русский не хотят сегодня дети знать. Вот убедите сноху тоже, так сказать, войти в вашу прекрасную и чудесную профессию, крайне необходимую нашей стране, потому что нужен диалог, нужно сотрудничество со всем миром. Спасибо.

Тамара Шорникова: Спасибо, Сергей. Вот начали с практических вещей, а закончили практически международной дипломатией.

Михаил Загот: Да-да-да.

Тамара Шорникова: Итак, давайте по порядку. Как же, собственно, войти в профессию? Потому что не секрет, что…

Михаил Загот: Мне понравилось, что Сергей сказал, что заболел ребенок английским языком. Сразу хочу сказать, что это не самое страшное заболевание, и это не так плохо. Еще там было насчет русского языка, кто-то отказался от русского. Ну, это совершенно напрасно, потому что русский язык – очень мощный и могучий. И он, кстати говоря, по экспрессивности, по эмоциональному ряду ничем не уступает никакому языку, в том числе английскому.

Часто задают вопрос: «Когда ты переводишь, можно ли все передать, ну, по крайней мере в комбинации русский/английский?» Я всегда говорю: можно, практически все можно передать, потому что и тот, и другой язык очень насыщенный, богатый, яркий. В общем, при наличии хорошего переводчика это можно сделать.

Тамара Шорникова: Ну, это то, чем мы привыкли гордиться.

Михаил Загот: А?

Тамара Шорникова: Это то, чем мы привыкли гордиться – наш язык.

Михаил Загот: Да. У нас хорошая переводческая школа. А насчет того, как войти в профессию…

Тамара Шорникова: Все-таки как войти в профессию? Потому что наверняка выпускников регулярно много, это традиционно популярная специальность, популярный факультет. Но вряд ли сразу тебя позовут переводить международные встречи.

Михаил Загот: Ну, надо сначала подучиться. Вы знаете, вот недавно меня пригласили на день открытых дверей на переводческом факультете у нас, где я не преподаю, потому что я-то преподаю для взрослых, что ли, можно так сказать. Как это называется? Кафедра переводческого мастерства, это уже взрослые приходят люди, которые получили образование. Вот на переводческий факультет. И там актовый зал был забит просто битком, там стояли вдоль стен люди. Это говорит о том, что профессия интересна молодежи. Задают вопросы. Ну, она такая, конечно, достаточно эффектная, что ли, особенно если со стороны посмотреть. Вроде ты куда-то ездишь, с разными людьми встречаешься.

Это, кстати, конечно, плюсы этой профессии – вот то, что я сейчас назвал – ты куда-то ездишь, во-первых. Во-вторых, ты видишь разных людей постоянно. А в-третьих, ты все время вторгаешься в какую-то новую сферу человеческой деятельности. Сегодня у тебя одно – банки, завтра у тебя терроризм, послезавтра у тебя нефть и так далее. И все это как-то надо, каким-то образом в этом надо ориентироваться.

Тамара Шорникова: С чего начинают свою практику выпускники обычно? Как вступить именно на профессиональный путь? Какие были ваши первые переводы, возможно?

Михаил Загот: Ну, мои первые переводы… Я начинал, кстати говоря, с художественного перевода, которым и по сей день, представьте себе, продолжаю заниматься, потому что это такая увлекательная штука. В общем, она очень притягивает, она очень творческая. Я начал с этого. А переводить синхронно… Ну, я пошел в кино, я начал с кино на самом деле, я синхронно переводил кино. И потом я этим, кстати говоря, много занимался. Да, переводом кино я занимался довольно много. Вот мой голос – это один из тех, который можно было услышать. Вот ваши родители, наверное, могли его слышать на видеокассетах.

Синхронным переводом на конференциях я занялся уже достаточно поздно. И я хорошо помню… Меня взяли с собой коллеги, которые были постарше, и куда-то мы поехали в Среднюю Азию, там был какой-то большой симпозиум, связанный с почвоведением, вот что-то такое, поэтому нужно было подготовиться основательно.

Тамара Шорникова: А как готовится переводчик? Вот, например, если конференция по почвоведению, ядерной физике, вы накануне читаете статьи?

Михаил Загот: Конечно, конечно, обязательно, обязательно. Есть какие-то темы. Ну, чем ты опытнее, тем тебе все реже встречаются темы, к которым ты вообще никогда не прикасался. Но всякий раз ты должен посмотреть. Тем более теперь это просто сделать, даже если у тебя ничего нет, ну, в смысле – тебе не дали какого-то специального материала организаторы. Ты можешь зайти в Интернет, посмотреть, зайти на сайт этого мероприятия и как-то подготовиться. Но готовиться надо.

Тамара Шорникова: То есть знаний языка недостаточно?

Михаил Загот: Нет.

Тамара Шорникова: Нужно понимать, о чем пойдет речь?

Михаил Загот: Ну конечно! Я тут был на большом мероприятии международном, и мы сидели, вот так ужинали вечером. А дама завтра должна была выступать с лекцией. И она нас спрашивает: «А вот вы переводите, – я с коллегой сидел. – А вы понимаете, что вы переводите? Вы же так быстро это делаете, что понять-то, наверное, невозможно. Как это происходит?» Ну, я пожал плечами только, потому что вроде бы дама образованная вполне, а задает на самом деле глупый вопрос.

Потому что ты не можешь не понимать, что ты переводишь, у тебя ничего не получится, вообще ничего не получится, будет какая-то каша. Надо каким-то образом понимать и быстро соображать. Вот это как раз то, о чем я говорил, когда к нам в университет приходила ваша съемочная группа. Надо было соображать. Ну, в этом контексте я упомянул, видимо, и фантазию тоже.

Тамара Шорникова: Возвращаясь к кино. Есть еще один голос, который помню даже я, потому что как раз в его озвучке мы смотрели все известные боевики, то, что выходило как раз на кассетах VHS, то, что показывали по кабельному вечером. Я попрошу фрагмент поставить нашего режиссера.

Михаил Загот: Давайте. Это Леня Володарский, надо понимать?

ФРАГМЕНТ К/Ф «ТЕРМИНАТОР»

Тамара Шорникова: Конечно, знаменитый фрагмент, с этого начинается «Терминатор» – то, на чем выросли многие поколения. И это, конечно, Леонид Володарский.

Михаил Загот: Да.

Тамара Шорникова: Известный голос, известный переводчик, писатель, радиоведущий. Ну, достаточно узнаваемый голос. У меня в связи с этим вопрос: много ли переводчиков, у которых есть вот такие необычные, специфические голоса? Есть ли какой-то отбор? Или, например, все-таки, как и для диктора, это может стать преградой в профессии?

Михаил Загот: Я думаю, что в данном случае дело не в голосе. Ну, у него такой голос. Существует глупый миф, что он сидел с прищепкой на носу. Ну, у него просто такой голос. Я это говорю совершенно ответственно, потому что мы с ним знакомы с институтской скамьи. Мы, в общем-то, поддерживаем отношения. Ну, голос – это хорошая вещь, это важная вещь. Вот хорошо, когда он такой низкий и густой. Это лучше ложится на слух, это лучше ложится на уши.

Кино тогда занимались… было несколько человек, кто тогда занимался кино. Я-то сам работал и на кинофестивалях в те времена очень много, и какие-то были просмотры. Это было довольно сложно. И это была, кстати, очень хорошая школа, потому что после этого уже, в общем-то, даже тебе и не страшно. Тут ты можешь подготовиться, тут ты знаешь, о чем речь. В кино ты не всегда знаешь, о чем речь.

Тамара Шорникова: То есть сценарий накануне вы не читали, распечатки?

Михаил Загот: Нет, нет, нет. Сейчас все иначе. Это было тогда. Я не знаю, есть ли смысл говорить о том, что было тогда, потому что сейчас, конечно, все иначе. Я вот был на кинофестивале не так давно в Оренбурге, где я работал в качестве синхронного переводчика. Сейчас уже совсем другое. Сейчас у тебя уже есть возможность посмотреть фильм заранее, он есть в Сети. Тебе дают диалоговый лист, монтажный лист так называемый, поэтому ты, конечно, можешь подготовиться. И таких уже, по крайней мере у опытных переводчиков, нелепостей сейчас не возникает – что раньше было достаточно часто.

Тамара Шорникова: Еще один звонок, Николай из Омска, давайте послушаем.

Михаил Загот: Давайте.

Тамара Шорникова: Николай, здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте. Подскажите, пожалуйста. У нас внучка заканчивает школу. В каком городе можно получить профессию переводчика? Мы живем в южном регионе.

Тамара Шорникова: Спасибо.

Михаил Загот: В смысле – в Омске?

Тамара Шорникова: Да, вот нам сказали, что вы из Омска.

Зритель: Нет-нет-нет, мы живем в южном регионе.

Михаил Загот: Ну, в южном регионе… У вас в Пятигорске, наверное, есть большой лингвистический университет. Ну, наверное, надо идти в лингвистический университет. Первое, что приходит в голову – это Пятигорск. Потом есть в Нижнем Новгороде хороший. В Томске – это, конечно, подальше, но там тоже приличное и очень хорошо поставленное дело с иностранными языками. Ну, Петербург и Москва на худой конец. Наверное, так.

Тут важно, насколько человек мотивирован, насколько у него сильное желание. Понимаете, если желание сильное очень, и вот он видит, что «это дело моей жизни», то тогда, конечно, пусть он этим занимается, пусть он в это идет – и все будет о’кей.

Тамара Шорникова: Если говорить о языке, профессия сложна тем, что ты постоянно имеешь дело с предметом, который меняется.

Михаил Загот: Это вы про перевод сейчас говорите, да?

Тамара Шорникова: Это перевод, в том числе и про язык – с чего мы начали. То есть появляются заимствования, появляются разговорные слова и переходят в общелитературный. Как поддерживать себя в такой крепкой языковой форме? Как не терять актуальность в профессии?

Михаил Загот: Ну, это не сложно на самом деле. Меня студенты тоже об этом часто спрашивают. Ну как? Во-первых, надо читать все время. Вот я все время что-нибудь читаю на английском языке, на русском языке. Как минимум у меня есть с собой одна книга на русском и одна на английском, и я читаю.

Потом – надо слушать. Я очень люблю кино. Я смотрю все время что-то такое, какие-то фильмы, ну, фильмы в основном, потому что это на самом деле очень хороший источник пополнения твоего лингвистического багажа.

И, если говорить о переводе, то, в принципе, надо самостоятельно практиковаться. Сейчас это все можно делать. Включите что угодно, даже можно наш канал Russia Today, который идет на английском языке. Пожалуйста, переводите себе, тренируйтесь и практикуйтесь. То есть – практика. Прежде всего – практика. Ничего другого, к сожалению, никто не придумал. Какие-то способы изучения языка за 16 уроков…

Тамара Шорникова: Или во сне, например. Сейчас много революционных методов.

Михаил Загот: Или во сне, двадцать пятый кадр – это все, в общем-то, от лукавого слегка. Понимаете? На самом деле, к сожалению, нужен труд. На это дело нужно положить много усилий. Но, с другой стороны, сожалеть-то особо не о чем.

Тамара Шорникова: Ну, как в любой профессии.

Михаил Загот: Да. Потому что, в общем-то, результат может вполне оказаться очень таким приличным.

Тамара Шорникова: Нина из Москвы – следующая на очереди, кто нам дозвонился. Давайте послушаем. Нина, добрый день.

Зритель: Да-да?

Тамара Шорникова: Слушаем вас.

Зритель: Добрый день, здравствуйте. Очень рада, что дозвонилась и поговорю с вашим гостем. Очень приятно его слушать.

Михаил Загот: Давайте, Нина.

Зритель: Я хотела бы… Знаете, я прочла (и сама смеялась), что, оказывается, в работе переводчика очень важны нюансы. Сейчас расскажу. Когда переводили «Гамлета» с английского языка на русский, почему-то в том месте, где англичане всегда смеются, после нашего перевода никто ничего…

Тамара Шорникова: Некоторые задумались, а кто-то заплакал.

Михаил Загот: Да-да-да.

Зритель: Стали думать, в чем же тут вообще дело-то. А оказывается, что… Помните, когда могильщик копает и задает вопрос: «Расскажи про Гамлета». Говорит: «Ну, Гамлет сошел с ума». Вернее, Гамлет спрашивает: «А от чего он умер?» – «Потому что он помешался?» – «А на какой земле он помешался?» А этот отвечает, могильщик: «Ну как? На нашей, на датской». Смеха нет. А оказывается, что в переводе можно и «почва», и «земля». Звучит одинаково, да? Поэтому «на какой земле?» – не смешно. А «на какой почве он помешался?» – задается вопрос. «На нашей, датской». И другое восприятие. Правильно?

Михаил Загот: Правильно, правильно.

Тамара Шорникова: Да, спасибо вам за вопрос.

Михаил Загот: Спасибо большое.

Тамара Шорникова: Он, в принципе, понятен. Ну, действительно, языки разные, понимание разное. Как соединить эту химию в переводе?

Михаил Загот: Знаете, мне пришлось сейчас в голову… Извините, я сейчас на ваш вопрос отвечу. Я просто хочу подхватить то, что дама сказала. У меня есть песня… Мы с вами не говорили, я музыкой занимаюсь в том числе. У меня есть песня, которая называется «Переводчик», где я собрал весь переводческий фольклор, как-то его упаковал – и получилась песня. Так там есть такие слова, в этой песне:

«Быть иль не быть», – известно всем, сказал бедняга Гамлет.
А может, он имел в виду: «Была, мол, не была?»
А переводчик виноват, в него бросают камни,
Поскольку дом его построен из стекла».

Ну, это так и есть. Переводчик часто оказывается последним, крайним, и просто бывают случаи, когда его используют для того, чтобы решить какие-то свои задачи, люди, которых ты переводишь. Ну, я не буду сейчас об этом говорить. Давайте вернемся к вашему вопросу.

Тамара Шорникова: Ответственность большая. Действительно, много идиом в языках, таких устоявшихся выражений, которые понимают в основном лишь носители языка. Ну, не знаю, «денег – как кот наплакал», да?

Михаил Загот: Да.

Тамара Шорникова: Кому-то эта фраза может быть не понятной. Точно так же и на другом языке. А как все это соблюсти в художественном переводе?

Михаил Загот: Ну, вы говорите о художественном переводе. Ну, это тоже та сфера, к которой я имею, так сказать, некоторое отношение, потому что я напереводил за свою жизнь уже… ну, я не знаю, я думаю, что в районе 100 у меня публикаций художественной прозы с английского языка на русский. Ну, на самом деле тут ничего сложного нет. Надо сделать так, чтобы этот перевод, твой перевод воспринимался на русском языке так, как воспринимается оригинал носителем этого языка.

Тамара Шорникова: Ну, это кажется очень простым. Русский человек, начитанный человек чаще всего на слух может определить, чем отличается Тургенев от Достоевского. Даже дело не в сюжетах, это мелодия другая, синтаксис другой. Но как это все перетащит из одного языка в другой?

Михаил Загот: Не надо перетаскивать синтаксис. Мелодию – да. Мелодию надо перетаскивать. Синтаксис – не надо. Лексику тоже необязательно перетаскивать. Ты должен эту мысль передать и атмосферу создать необходимую, вот это ты должен сделать. А средства – они в разных языках могут быть разные.

Что касается идиоматики. Ну, например, какая-нибудь простая система вещь… Я не знаю, «у семи нянек дитя без глазу». А по-английски это будет звучать: «seven cooks spoiled the broth» – «семь поваров испортили бульон».

Тамара Шорникова: То есть что-то похожее ищется в другом языке?

Михаил Загот: Что-то похожее ищется в другом языке. И оно, как правило, находится. Когда уже там какая-то совсем такая игра слов, то это уже какая-то отдельная категория, но и там все можно так или иначе решить. И, как правило, решают.

Тамара Шорникова: Успеем послушать еще одного телезрителя – Галина, также из столицы. Галина?

Зритель: Алло. Здравствуйте.

Тамара Шорникова: Если можно, максимально коротко, мало времени в эфире остается.

Зритель: Да, очень коротко. У меня возраст довольно большой – 58 лет. Уровень довольно средний, но люблю английский, работаю учителем английского языка. Хотела спросить: есть ли шансы выучиться на переводчика? И если вдруг да, то можно ли к вам на ваши курсы попасть?

Тамара Шорникова: Спасибо.

Михаил Загот: Я не услышал, какой возраст. Ну, большой, как я понял.

Тамара Шорникова: За 50.

Михаил Загот: А, за 50? Ну, вообще учиться никогда не поздно. Понимаете, учиться никогда не поздно. Выучиться можно. Если вы говорите о профессии синхронного переводчика, то я думаю, что это поздновато. Мне кажется, что поздновато, потому что должна быть база. Если ее нет, то ты ее уже в этом возрасте просто ниоткуда не возьмешь. Заниматься письменным переводом – да, я думаю, что это вполне возможно, это вполне возможно.

Тамара Шорникова: Вы занимаетесь разными видами перевода. Для вас какой сложнее – синхронный, художественный?

Михаил Загот: Ну, это разные вещи.

Тамара Шорникова: Разумеется.

Михаил Загот: Это разные вещи. Вообще считается, что письменный переводчик и устный – это разные профессии. Но есть люди, которые это совмещают. Ну, это совершенно необязательно.

Тамара Шорникова: Что больше вдохновляет, а что отнимает больше сил?

Михаил Загот: Я думаю, что… Я-то предпочитаю устное общение – ну, может быть, в силу характера. Хотя одновременно я с удовольствием провожу время за компьютером, я что-то пишу. Можно вот это показать, да? Смотрите. Вот у меня есть такой словарь, который я взял и на досуге написал. Это англо-русский словарь библеизмов. Ну, как-то мне показалось, что это интересная тема, потому что у нас, по крайней мере в то время, когда я это писал, у нас как-то с Библией были люди не сильно знакомы. Получилась полезная такая штучка. А это мой сборник поэзии, это мои стихи. Даже это не стихи, а это тексты песен, потому что я занимаюсь вот этим вот.

Тамара Шорникова: Да, диски видела перед началом программы. Да, вот этот диск «Я подпевал битлам». И так тоже вы учились английскому?

Михаил Загот: Я так учился английскому, это совершенно точно, это именно так и было. Они мне в большой степени помогли и как-то подтолкнули. Вот песня получилась «Я подпевал битлам», которую я, в общем-то, люблю на своих концертах исполнять. Ну, переводчики – народ разносторонний, и я тут никакое не исключение. Многие занимаются чем-то еще.

Тамара Шорникова: Буквально полминутки. Составители словаря Collins English Dictionary назвали словом года 2018 «single-use» («одноразовый»). Ну, как правило, раз в год выбирают лингвисты такое слово популярное, отражающее какой-либо год. Вот в этом году очень много…

Михаил Загот: Слово «одноразовый»?

Тамара Шорникова: Да. Много боролись с пластиковыми стаканчиками, трубочками – и, видимо, в связи с этим это слово выиграло. Если бы вас попросили назвать слово года, вы бы какое выбрали?

Михаил Загот: Я не знаю. Я бы назвал, наверное, просто такое важное слово, которое отражает какие-то твои жизненные установки. Я бы сказал, что это «трудолюбие». Да? То есть человек должен трудиться. Если он хочет чего-то добиться, он должен много и старательно работать. Я очень рад, что я… Ну, я сам считаю себя человеком трудолюбивым. И я своему старшему сыну это качество передал, и он, в общем-то, тоже добился каких-то серьезных успехов в жизни.

Тамара Шорникова: Ну, трудолюбие – явно то, без чего не представишь профессию переводчика, как мы поняли из этой программы.

Михаил Загот: Безусловно.

Тамара Шорникова: Это была рубрика «Профессии». Сегодня говорили о профессии переводчика с Михаилом Александровичем Заготом. Спасибо, что пришли к нам в эфир.

Михаил Загот: Спасибо и вам.

Тамара Шорникова: Ну а мы с вами, дорогие телезрители, в этой рубрике увидимся ровно через неделю.

Рубрика «Профессии»: переводчик