Борис Хейфец: Лишь два года из последних двадцати трех были отмечены притоком капитала в Россию

Гости
Борис Хейфец
профессор Финансового университета при Правительстве РФ

Константин Чуриков: В эти полчаса будем говорить о предполагаемом, уже фактически спланированном возвращении некоторых богатых людей из иностранных юрисдикций в Россию. Вы знаете, что бизнес-омбудсмен, кстати, кандидат в президенты России Борис Титов провел переговоры, встретился с некоторыми бизнесменами. Некоторые из них очень хотят, чтобы в России против них закрыли уголовные дела и чтобы они смогли вернуться к нам. Но тем временем поступают новости из Центробанка России. Центробанк сообщил, что чистый отток капитала из нашей страны за прошлый год вырос больше, чем в полтора раза – до 31 млрд долларов. Тем временем президент России предложил инициировать новую финансовую амнистию. В феврале Госдума рассмотрела законопроект о втором этапе амнистии капитала. Он должен начаться 1 марта этого года и закончится уже в 2019 году. Перед нами сейчас была динамика, с какой интенсивностью капитал утекал…

Константин Чуриков: Куда утекает у нас капитал чаще всего? Какие-то офшорные зоны.

Оксана Галькевич: Конечно. А вот что такое офшоры?

Константин Чуриков: Что такое офшоры, я предлагаю процитировать большой толковый словарь. Два значения. Первое – это территория какого-либо государства, на которой при проведении финансово-кредитных операций предоставляются значительные налоговые льготы.

Второе значение – это компания, созданная или зарегистрированная на территории государства, которое предоставляет значительные налоговые льготы при проведении тех самых финансово-кредитных операций.

Оксана Галькевич: А теперь внимание на глобус. Вот эти офшоры сейчас будут перед вами. Вы увидите, как их много, как там удобно. Гражданин любой страны, никуда не выезжая (не обязательно переезжать за рубеж), регистрирует компанию, при этом сохраняет инкогнито. Ни о чем ему не надо заботиться. Фирма под ключ. Сразу есть офис, номинальный директор. Важное условие: в классическом офшоре иностранная компания просто накапливает деньги. Никакой хозяйственной деятельности там не ведется. Может быть, сложно понять, где что. Но тут Андорра, Антигуа и Барбуда, Аруба, Багамы, Бахрейн, Белиз, Бермуды. Хочу туда, просто посмотреть. Малайзия, между прочим. Маврикий.

Оксана Галькевич: Кипр чаще звучит на самом деле.

Константин Чуриков: Республика Науру. Это, по-моему, южная часть Тихого океана. Ниуэ. Это тоже Тихий океан. Палау.

Оксана Галькевич: Давай я назову одну из самых популярных теневых экономик и офшорных зон мира – это Британские Виргинские острова. Они утопают в зелени в прямом и переносном смысле слова. У них, кстати, самая большая доля на офшорном рынке – более 40%. И всего один факт. Он опубликован на официальном сайте правительства этих островов.

Константин Чуриков: Сейчас мы будем беседовать о том, что вообще нам нужнее – возвращение миллиардеров или их капиталов? И возможно ли одно без другого? Уважаемые зрители, присоединяйтесь, внизу экрана указан телефон. А в студии у нас сегодня Борис Хейфец, профессор Финансового университета при правительстве России. Борис Аронович, здравствуйте.

Борис Хейфец: Здравствуйте.

Оксана Галькевич: Здравствуйте.

Константин Чуриков: Давайте здесь разберемся. Потому что тут легко ошибиться. Одна история – это Титов и всего несколько человек (их 16, по-моему) в этом списке, которые хотят вернуться. Кстати, не все из них бизнесмены. Другой вопрос – что ну вернутся люди. А вернется ли за ними капитал, и где он спрятан? Та оценка Центробанка…

Борис Хейфец: Можно с нее начать. Хотя я бы начал с определения офшоров. Не читайте старых энциклопедий и даже почти современных, которые написаны не специалистами. Это неправильное определение офшора.

Константин Чуриков: Это был не экономический словарь. Просто большой толковый словарь.

Борис Хейфец: Какая разница? Специалисты должны писать, должны привлекаться те, кто понимает в этом деле. Кстати, и правительство не совсем разбирается, когда предлагает сделать офшорные зоны то в Крыму, то на Дальнем Востоке. Да, конечно, определенное снижение налоговой нагрузки в этих территориях. Но главное – то, что там пониженный контроль за операциями и благоприятный инвестиционный климат. То есть обычно это английское право, суды и так далее. И третий признак – анонимность. Что мы хотим? Сделать налоги благоприятные? Да, это хорошо. Теперь по поводу этой цифры. Вы знаете, это чистый отток частного капитала. У нас же есть еще государственный. Причем, он включает в себя не то, что деньги перешли через границу Российской Федерации. Это и покупка валюты. Это не такая большая цифра. Она больше по сравнению с 2016 годом, но это в 5 раз меньше, чем было в 2014 году. Почему? Потому что произошла девальвация рубля, и стали вкладывать в валюту. Вот любая покупка валюты – это вывоз капитала за рубеж.

Поэтому когда сейчас Центральный банк или Минфин покупает на бирже валюту – это тоже отток капитала, правда, не частного. Это надо будет прибавлять к этой цифре.

Оксана Галькевич: А частная покупка валют?

Борис Хейфец: Это частные компании. Частная – да. Персональные и частные лица – это идет сюда.

Константин Чуриков: В том, о чем вы сейчас рассказываете, интереснее всего, конечно же, отток государственного капитала за границу. Когда мы уже говорим не о покупке валюты… У нас там Минфин покупает валюту…

Борис Хейфец: Отток идет… Надо обслуживать внешний долг, погашать по процентам, производить просто выплаты, если заканчивается срок действия займа. Потом 100%-ые государственные компании и банки, если они участвуют, они не должны входить в эту статистику оттока частного капитала. Правда, есть компании государственные, в которых есть частный капитал, иностранный капитал. Я не знаю, учитываются ли они в этом чистом оттоке. Я просто к тому, что это далеко не первое место в списке. В Китае намного больше. И в целом ряде других развивающихся стран. Поэтому не в этом главное. Главное в том, что если отток, то это не приток. У нас с 1994 года было только два года, когда был приток капитала – это был 2006 и 2007 год. А в основном это отток капитала. Почему? Люди как-то стремятся найти более благоприятные условия и вывозят за рубеж.

Причем, тоже ошибка – "выводят в офшоры". Вы привели, вот карта, несколько десятков, 50-60… На самом деле это может быть любая страна мира. Потому что на самом деле используются не офшоры, а цепочки компаний, расположенных в офшорах, в Соединенных Штатах Америки, в Дании, в Эстонии, в Латвии и так далее, которые связывают с Кипром, с Нидерландами. Причем, может быть одна компания, которая владеет другой, вторая владеет третьей, а это офшорная компания. Поэтому реально это может быть больше 100 юрисдикций.

Вот вы перечислили – Малайзия. А Малайзия – там Лабуан, это только часть территории страны. А юрисдикция – это там, где действуют законы, где существуют эти правила игры, по крайней мере три принципа, о которых я говорил.

Оксана Галькевич: Борис Аронович, давайте послушаем нашу телезрительницу из Тюмени. Ее зовут Ирина. Здравствуйте.

Зритель: Меня зовут Ирина Владимировна. "Миллиардер, вернись" – неправильно. Миллиардер, верни все народу. А второе – борьба с бедностью ведется внутри семьи. Я живу за счет своей дорогой дочери и зятя, которые помогают выжить мне с пенсией в 9500 рублей. Я благодарна своему государству за 25 лет, что заработала за это время.

Константин Чуриков: Такие баснословные деньжищи.

Зритель: Такие деньги.

Константин Чуриков: Да.

Оксана Галькевич: Спасибо, Ирина. Борис ­Аронович, скажите, у нас же режим свободного движения капитала. Он приходит, он уходит. Соответственно…

Борис Хейфец: В общем-то, практически без ограничений.

Оксана Галькевич: Когда вы говорите 2006, 2007, имеется в виду, что там прибыло больше, чем убыло?

Борис Хейфец: Да.

Оксана Галькевич: Плюс таким образом считается.

Борис Хейфец: У нас ведь офшоры использовались как способ не то чтобы отмывания. Платили пониженные налоги. И деньги возвращались из офшорных компаний в Россию и уже инвестировались. Причем, инвестировались тоже в очень своеобразной форме. Значительная часть приходилась на кредиты, а не на прямые инвестиции. Потому что кредиты вроде можно оспаривать в международных судах, если они не возвращаются. Инвестиции, если они уже вложены, могут быть удачными, могут быть неудачными и так далее. Но вот наша телезрительница подняла очень важную проблему. Потому что действительно сейчас во всем мире, и на форуме в Давосе сейчас была одна из центральных – это проблема неравенства. Это действительно очень серьезная проблема во всем мире. И у нас такие расчеты, что 1% населения владеет 72% всех богатств. В мире – 1% и 82% всех богатств. И, конечно, по регионам очень большие различия вообще в обеспечении конкретно между богатыми и бедными регионами. И вот это одна из основных проблем. Но не думаю, что здесь просто призывами "верните миллиардеров из офшоры в Россию" можно что-то сделать. Многое сделано за последнее время. Принята так называемая программа деофшоризации. Два главных компонента – это закон о контролируемых иностранных компаниях и амнистия капитала. Но пока не очень они работают.

Константин Чуриков: Я правильно вас понимаю, что в данном случае не какие-то специальные методы и законы нужны, а процветание нужно в стране, и тогда капитал потянется и вернется куда надо, на свое место? Я имею в виду развитую экономику, экономику другой весовой категории.

Борис Хейфец: Я думаю, что очень важный фактор – доверие. Доверие бизнеса к действиям властей, к судебной системе. Очень характерный пример: на днях было опубликовано сообщение из Казахстана. Казахстан строит у себя международный финансовый центр. И для того, чтобы усилить доверие бизнеса, он вводит английский суд. Будет приглашаться 8 судей из Великобритании. И они будут решать. Там будет коммерческий суд. Это важный фактор.

Константин Чуриков: Они даже уже на латиницу перешли.

Борис Хейфец: На латиницу – это безусловно. Это как раз вообще политика очень интересная у Казахстана, в том числе и по амнистии капиталов. У них очень успешно прошла третья амнистия капиталов. Она кончилась 1 января 2017 года. И было легализовано почти 16 млрд долларов. Причем, значительную часть этой суммы составляли средства, легализованные внутри страны. Почему они легализуют собственность и вклады внутри страны? Потому что они с 2019 года вводят, как во многих цивилизованных странах, обязательное декларирование доходов граждан.

Оксана Галькевич: Борис Аронович, а вы говорите про Казахстан. Но там экономика поменьше. Соответственно, вот этот коэффициент успеха тоже другой. Для нас в каком случае можно было бы сказать, что она будет успешной?

Борис Хейфец: Там почти 18 млн человек население. У нас 146. А заявило об участии в амнистии 141 000 человек. У нас недавно министр Силуанов привел на Гайдаровском форуме – 7200. А масштабы экономики другие. Но там, я повторяю, не только иностранные. Иностранные малую часть. В основном внутренние декларанты, которые просили об амнистии.

Константин Чуриков: Не так давно, в конце прошлого года, президент объявил о прощении долгов тем, кто их накопил в определенные сроки. Речь шла о гражданах, о каких-то неуплатах. И после этого нам писали люди: "Ох, я дурак. Вовремя платил за коммуналку. Надо было не платить". Давайте посмотрим с другой стороны на этот процесс. Если сегодня, предположим, все органы внутренних дел и прочие возьмут под козырек, скажут: "Ладно, хорошо, прощаем", - какой пример будет подан, не наделаем ли мы бед?

Борис Хейфец: Вот здесь всегда дилемма. Действительно, добросовестные ­люди в проигрыше. А выигрывает тот, кто вроде бы нарушал закон. То же самое и в амнистии капиталов. Но что делать? Ведь на кону что? Пускай не будет амнистий. Ведь много или мало, но что-то вернется. Конечно, лучше больше и надо изучать опыт других стран и смотреть, почему возвращается капитал. А он же куда-то пойдет, он будет использоваться в качестве инвестиций, в качестве приобретений на рынке, что тоже будет двигать экономику. Или встать, что называется, в позу: "Нет, это несправедливо. Не надо ничего делать". Мир решил в пользу того, что все-таки в конечном счете выигрыш больше от таких амнистий.

Здесь то же самое. Потому что, прощая долги, даже внутри, увеличивается спрос. То есть уже думают не о возврате долга и могут часть своего заработка, своих доходов… а новые приобретения – это всегда хорошо для развития.

Оксана Галькевич: Борис Аронович, сейчас мы в принципе говорим о том, чтобы капиталы выводились из некой заграничной тени, там, где они недоступны для нас. Но буквально на днях мы в этой же студии обсуждали и проблему теневой экономики в нашей стране. У нас тоже правительство очень заинтересовано этим вопросом. Но когда речь идет о том, чтобы какую-то амнистию капиталов или еще чего-то предложить нашим гражданам, которые зарабатывают копеечку в тех же гаражах, то как-то мы не видим особой широты мысли в этом направлении. Особо ничего не предлагают. А вот такое ощущение, что когда речь идет о больших деньгах, то тут уже, конечно, полет фантазии наблюдается. Почему?

Борис Хейфец: Потому что у нас очень много граждан занято в теневом секторе. Вообще тоже недавний доклад Международного валютного фонда – там 34%. Это довольно низкий уровень. На уровне африканских стран. То есть очень большая доля теневой экономики. Но дело не в этом. Я повторяю, много граждан. И, конечно, многие занимаются, что называется, мелким бизнесом. Долгое время не внедрялись патенты на работу, лицензии, которые просто было реализовать. Пытались внедрить повсеместно кассовые аппараты, даже на очень мелких торговых точках, что затрудняло. Делали проблему из ничего. А, тем не менее, выпадали какие-то доходы государства налоговые, которые можно собрать. Наверное, надо все-таки различать разные виды бизнеса и применять разные методы.

Константин Чуриков: У нас сейчас на экране надпись, посвященная этой теме - "Миллиардер, верни(сь)!". Зрители предлагает озаглавить нашу тему так: "Вор, верни!". Давайте сейчас Владимира из Ленинградской области послушаем. Здравствуйте, Владимир.

Зритель: Здравствуйте. Я слышал Путина. У него был какой-то съезд по миллиардерам... чтобы президент нашей страны просил воров вернуть… я жил при Сталине. Я такого…

Константин Чуриков: Нет. Президент ни о чем не просил. Президент выслушал бизнес-омбудсмена Бориса Титова, который по собственному почину решил поговорить с некими предпринимателями, их сейчас называет кто-то олигархами. Речь шла об этом.

Борис Хейфец: Но там нет олигархов в этом списке.

Зритель: Поймите… с такой политикой, когда гробят нас… Я жил при Сталине. Я такого бардака не встречал, чтобы воры знали, что они воры…

Константин Чуриков: Нам все вспоминают сейчас как раз "Место встречи изменить нельзя": "Вор должен сидеть в тюрьме".

Оксана Галькевич: Настрой такой решительный.

Борис Хейфец: Надо доказать. К сожалению, у нас столько банков обанкротилось – и никто не привлечен к серьезной ответственности из руководителей этих банков.

Константин Чуриков: У меня последний вопрос. Вы сказали, что бывает отток капитала естественный, понятный. У Китая тоже отток капитала, потому что в Африке бизнес, по всему миру бизнес.

Борис Хейфец: Не только. Там и теневой бизнес.

Константин Чуриков: Давайте так. Какой отток капитала незаконный? Чтоб мы понимали. Что такое незаконный отток капитала?

Борис Хейфец: Незаконный – это который с нарушениями закона. Есть в платежном балансе так называемые "сомнительные операции", то есть притворные. Например, лжекредиты. Вы якобы предоставляете кредит, потом вам не возвращают. Лжеэкспорт – когда вы получаете или платите авансом за то, что вам должны поставить, и не поставляют. То же самое – аванс за лжеимпорт, лжестрахование, лжеконсультации. Вот эти сомнительные операции, где есть элементы притворства.

Оксана Галькевич: Доля таких операций в этом капитале?

Борис Хейфец: По статистике она резко уменьшилась. Но на самом деле публикуются данные, что вывезено при помощи таких сомнительных операций, ну, не в последние годы, а, скажем, в 2012-2014 годы, достаточно много денег. В том числе, кстати, через государства бывшего Советского Союза, которые образовались – ту же Беларусь, Казахстан, Молдову. Вот дело… там 22 млрд долларов называлось. Но не забывайте, что есть еще непризнанные государства. И там могут существовать фирмы, через которые можно выводить. То есть схемы могут быть самые разнообразные. И что назвать нелегальным? То, что идет с нарушением. Деньги, которые заработаны с нарушением закона, без уплаты налога, или притворные операции.

Константин Чуриков: Спасибо. Мы говорили о миллиардерах и об их деньгах, о тех миллиардах, которые не работают на нашу страну, а находятся где-то там далеко. У нас в студии был Борис Хейфец, профессор Финансового университета при правительстве России. Через несколько минут смотрите продолжение нашего сегодняшнего банкета. Это программа "Отражение".