Тамара Шорникова: Минус 350 тысяч населения Россия получит по итогам 2020 года, это новый прогноз правительства. Убыль в 10 раз больше, чем в прошлом году, – все это происходит на фоне пандемии коронавируса. Но только ли в этом причина? Иван Князев: Давайте, уважаемые друзья, посмотрим, сколько мы потеряли в последние годы, как мы с вами сокращались. Рост численности населения в стране последний раз был 3 года назад, +70 тысяч в 2017 году. Дальше пошли даже не в легкое, а просто в пике: -100 тысяч в 2018 году, -32 тысячи человек в 2019-м, про нынешний год уже сказали. Прогноз на будущее тоже не самый оптимистичный: в следующем году ждем снижения населения на 290 тысяч человек, в 2022-м -238 тысяч и так далее, ну вот графика на ваших экранах, все данные. Ну и что в итоге? К 2024 году Россия потеряет 1 миллион 200 тысяч человек. Тамара Шорникова: К чему это приведет? Как мы будем исправлять демографическую ситуацию? Есть ли шанс на положительную динамику? В каком году тогда и при каких условиях? Это все мы спросим у экспертов. Вы нам расскажите, что думаете, как мы можем повлиять на ситуацию. Что нужно, чтобы в России увеличивалось население? Звоните, пишите, предлагайте свои варианты, мыслями делитесь. Иван Князев: Ну а пока подключаем к разговору Анатолия Вишневского, директора Института демографии Высшей школы экономики. Здравствуйте, Анатолий Григорьевич. Анатолий Вишневский: Добрый день. Иван Князев: Анатолий Григорьевич, когда правительство скорректировало вот этот прогноз, я прямо несколько, во-первых, удивился, а во-вторых, насторожился, уж больно как-то так резко, и цифра-то очень большая. Реальнее взглянули на проблему сейчас, что ли? И какие причины-то всего этого? Анатолий Вишневский: Понимаете, население России сейчас растет или, точнее, не очень быстро уменьшается только за счет миграции, потому что естественная убыль населения у нас сохраняется и она будет только увеличиваться, поэтому сейчас все упирается в миграцию. Поскольку в условиях пандемии, понятное дело, перемещение людей через границу и вообще всех сегодня усложнилось, то резко сократилась миграция, поэтому и сокращается население. А естественная убыль на это пока, я думаю, сильно не отреагировала, вообще итогов 2020 года еще нет, но она в любом случае будет увеличиваться. Иван Князев: Ну просто, понимаете, если вы говорите про миграцию, у нас есть кое-какие данные, как-то не очень бьются цифры. Вот, например, смотрите, отток какой у нас миграции сейчас составил? По-моему, если я не ошибаюсь, в 2020 году был миграционный приток 65 тысяч человек. Неужели как бы все эти мигранты сейчас уехали? И как это можно сопоставить с 350 тысячами населения, которых мы потеряем по итогам года? Не было у нас, не может от нас уехать 350 тысяч мигрантов. Анатолий Вишневский: Необязательно, чтобы все уехали, но просто миграция не перекрывает естественную убыль, она стала меньше перекрывать. У нас основной источник прироста населения, вернее не прироста, у нас население сокращается, но оно сокращается не так быстро, как оно сокращалось бы под влиянием только естественной убыли, потому что частично эта естественная убыль компенсируется миграцией. Но если миграция убывает, то и компенсация эта уменьшается, соответственно, численность населения уменьшается быстрее, чем если бы миграция эту компенсацию обеспечивала. Иван Князев: Ну то есть, если коротко, во всем виноваты мигранты, которые сейчас уехали? Анатолий Вишневский: Мигранты не виноваты, но просто миграция – это компонент увеличения, или сохранения, или снижения сокращения численности населения. Если их меньше, а естественная убыль увеличивается, она будет только увеличиваться, потому что у нас такая сейчас неблагоприятная возрастная структура населения, что естественного прироста не может быть, убыль будет нарастать, есть соответствующие прогнозы, они были и до 2020 года. Неожиданностью оказалось то, что вот сократилась компенсирующая роль миграции. Тамара Шорникова: Анатолий Григорьевич, давайте вместе послушаем телефонный звонок. Валентина из Нижнего Новгорода дозвонилась. Здравствуйте, Валентина. Иван Князев: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Да, слушаем. Зритель: Я вот что хочу сказать? Вот у нас двор 4 дома, хрущевки, и во дворы выходишь, там в основе дети иностранцы, а, извините, русских детей вообще практически нет. Тамара Шорникова: Ага. Зритель: Потому что... И что самое интересное, вот у этих иностранцев родители ведь не работают на стройке или там, например, дороги строить, как у нас все призывают их сюда приглашать, для того чтобы строить дороги... Тамара Шорникова: А где же работают? Зритель: Они торгуют на рынках, они, извините меня, делают шаурму, пекут, вот. А русские дети не родятся, потому что молодежь семьи не заводит. Они обычно как? Встречается пара, вдвоем снимают жилье где-то, живут, а штампа в паспорте нет о том, что они зарегистрированы, семьи как таковой нет, поэтому они, естественно, я думаю, о детях не думают, чтобы заводить детей. Тамара Шорникова: Валентина, раз уж вы начали о своем дворе в Нижнем Новгороде рассказывать, расскажите нам чуть позже. Что-то поменялось? Кто у вас работал, например, дворником, в коммунальных службах? Зритель: Русский парень из деревни Коля, очень хороший парень, такой симпатичный, не пьющий. Но приехал из деревни, здесь, в общем, так получилось, видимо, нашел себе пару и живет с симпатичной женщиной, видимо, и, короче говоря, работает у нас дворником... Тамара Шорникова: Так, про дворника узнали, хорошо. Зритель: Парень из деревни. Тамара Шорникова: Хорошо, а... Анатолий Вишневский: А дети у него не родились? Дети не родились у Коли? Зритель: Да, у него девочка, уже, по-моему, в школу ходит. Анатолий Вишневский: А вы говорите, что не рожают. Зритель: Ну нет, я вот говорю, приехал русский парень сюда опять же, он же не у себя в деревне нашел себе пару, а здесь, в Нижнем Новгороде нашел себе пару. Тамара Шорникова: Видимо, на одного Колю столько других человек, численность как бы не в нашу пользу сейчас. Скажите, пожалуйста, а вот на рынках, в магазинах, где как раз родители, иностранцы торгуют, их меньше стало, больше? Вы замечаете какой-то отток по своему городу? Зритель: Нет, у нас практически нет. У нас в основном, в общем, это самое, по-моему, я лично не наблюдаю этого оттока. Нет, я имею в виду именно на нашей территории, может быть, где-то в верхней части по-другому... Тамара Шорникова: Я поняла вас. Зритель: ...но вот лично в нашем Ленинском районе такого нет. Тамара Шорникова: Хорошо, да, Валентина, спасибо вам за информацию. Анатолий Григорьевич, все-таки хочу вернуться к тому, что, действительно, такой важный компонент в нашей демографической картине – это мигранты, и вы говорите о том, что дальше убыль будет только нарастать несмотря на всякие стратегии правительственные по увеличению населения и так далее. Что же получается, что те меры, которые, как казалось, востребованы, материнский капитал и так далее, и так далее, они не сработали? Или почему так происходит? Анатолий Вишневский: Я думаю, что они не очень сработали. Но дело не в этом, а дело в том, что у нас очень сложная возрастная структура населения. Для того чтобы рождались дети, нужно, чтобы были женщины в том возрасте, когда рожают детей, а у нас сейчас идет волна в это самое время давнего происхождения, когда число женщин снижается и будет снижаться еще довольно долго, потому что идут же сейчас женщины, родившиеся в 1990-е гг., когда была низкая рождаемость. Ну не могут они родить столько детей, сколько рожали женщины, когда их было больше, понимаете? Это не зависит от того, сколько она женщина рожает. Иван Князев: То есть это такой естественный процесс, это естественная демографическая волна, когда у нас население наше в стране стареет, а репродуктивный возраст, таких людей мало? Анатолий Вишневский: Совершенно верно, и это будет еще довольно долго продолжаться, эта волна. Иван Князев: «Довольно долго» – это до какого года? Там вот просто есть данные, что где-то году к 2030-му мы все-таки выйдем на положительные... Анатолий Вишневский: Не знаю, мне кажется, что это иллюзия, к 2030-му не выйдем еще. Иван Князев: То есть еще... Анатолий Вишневский: Это намекает на то, что сейчас идет, вот вступили женщины, которые родились в 1990-е гг., вот они, значит, сейчас молодые женщины, они будут еще, ну в 20–30 лет они могут рожать, ну вот они и будут проходить этот период. Это все есть, Росстат регулярно делает прогнозы, он это все учитывает. Иван Князев: Анатолий Григорьевич, но понимаете, спустя какое-то время их нужно будет как-то мотивировать рожать еще все, пока они сейчас этот период проходят и думают. Потом же их надо как-то мотивировать, а вы говорите, что материнский капитал не помогает. Анатолий Вишневский: Ну не знаю. Если вы считаете, что он помогает, очень многие считает, что он помогает, тогда чем объяснить, что рождаемость снижается? Я-то сейчас говорю о женщинах, которые уже родились, мы точно знаем, сколько их, сколько их будет, тут нет почвы для спора. А что касается материнского капитала, вы знаете, есть показатель такой, по которому измеряют, коэффициент суммарной рождаемости. Если бы материнский капитал так сработал, как об этом говорят, так этот показатель должен был бы повышаться, а он снижается у нас. Вот как это объяснить? Тамара Шорникова: Понятно. Анатолий Вишневский: Он снижается... Тамара Шорникова: Да, ваш тезис понятен. Иван Князев: Хороший вопрос. Анатолий Вишневский был с нами на связи, директор Института демографии Высшей школы экономики. Тамара Шорникова: Еще один телефонный звонок послушаем. Нина, Московская область, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте, добрый день. Я очень рада, что дозвонилась на вашу передачу. Всем здоровья прежде всего. Дело в том, что я хочу сказать, не все дело в пандемии, мы другой статистики не видим – не лечат людей, не лечат, понимаете? Я из Железнодорожного звоню, буквально вот в этом месяце похоронила двух близких людей, брату 65 лет и еще родственница 62 года, вот только было 9 дней. У нее онкология была, мало того онкология, инсульт, у нее случился инсульт, ее в воскресенье забирают, это уже повторный инсульт, в Реутово в больницу, человека парализовало, речи нет, ходит она, движения нет, а в среду ее выписывают, выписывают из-за того, что они закрываются. Мы говорим: «Если закрывается где-то кардиологический центр, где-то еще есть же больница отвезти?» – «Нет, забирайте домой». Ей в результате дают I группу инвалидности, ей там сказали, что ей нужен биотуалет, ей положена коляска, то-се. Все это едем, у меня муж отпросился с работы помочь все это привезти, уместится ли это в машину, а в результате это только на очередь поставили и ждали, ждали... Иван Князев: Ну понятно, да. Зритель: Это не меньше 3 лет. В результате человек умер. Мало того, лекарств бесплатных невозможно было ходить. Я прямо вот по прямой линии обращаюсь к нашей заведующей отделением, Патова Ирина Викторовна по-моему, которая мне вот прямо глядя в глаза... Мы говорим, ну совершенно у нас медицина, ну хотя бы какую-то поставку, какое-то направление – никакой, только одна грубость, одно вот: «Идите, нету, что мы...» Тамара Шорникова: Да, спасибо вам за вашу историю. Это, безусловно, конечно, тоже влияет, и цифры мы еще будем изучать, я думаю, после. Иван Князев: Вопрос развитости здравоохранения, конечно же, один из самых важных. Ларису из Белгорода давайте тоже сразу послушаем. Тамара Шорникова: Да, Лариса, вы в эфире. Зритель: Алло? Можно говорить, да? Тамара Шорникова: Нужно, давайте, ждем. Зритель: Добрый день. Это, конечно, очень жалко, что у нас убывает население, это просто даже невозможно. Но вот здесь нужно подходить со всех сторон. Во-первых, воспитание. Вот сейчас, в настоящее время нет никакого воспитания, девчонки стремятся ехать в Москву, и чем они там занимаются? Красавицы, генофонд уничтожается. Вот теперь уже у нас браки не настоящие, а вот спрашивает ведущий, говорит: «Вы в отношениях?» Ну что это за отношение? Это разве брак? Она объясняет, что да, и красавицы становятся в отношения с какими-то там непонятными мужчинами, из одного переходят в другое и так далее, то у них эскорты... То есть нет в фильмах патриотизма, нет настроения, чтобы люди не только... Иван Князев: Лариса, ну а как вот воспитывать? Не только же, наверное, фильмами можно воспитывать нашу молодежь. Ну вот как ее воспитывать, чтобы они создавали семьи, рожали как можно больше детей, вот по вашему мнению? Зритель: Ну вот, по моему мнению, у нас вообще сейчас нет как таковой семьи, которая была бы именно примером, эти семьи... Вот я очень завидую нашим мусульманам, вы посмотрите, какие у них крепкие семьи, для них нет… У них девственность на первом месте, девчонок выдают замуж, и они гордятся тем, что они девственные, невинные выходят замуж. У нас этот вопрос снят, у нас идет только разврат, только разврат. Иван Князев: У нас гулящие в основном? Ну так дети ж с... Тамара Шорникова: Вань, сейчас договоришься. Иван Князев: Это судя по логике рассуждений Ларисы. Лариса, получается, семьи у нас взрослые сейчас себя неправильно ведут, они пример не показывают? Зритель: Нет, взрослые, я бы не сказала, что взрослые неправильно себя ведут. Иван Князев: Ну вы говорите, что детям нужно брать пример, – с кого тогда? Зритель: Взрослые нормально себя ведут. Но дело в том, что молодежь не видит смысла в семье. Ведь вы посмотрите, как... – запретить эти браки дурацкие, которые просто «в отношениях». Это ж неправильно, как вы думаете? Разве это правильно? Ну и потом социальный вопрос. Вот то же образование взять: сейчас дети идут, учатся платно, и потом непонятно, понадобится этот диплом, но все сейчас с высшим образованием. А толку? Это просто получается детский сад после школы, вот школу заканчивают, почти 5 лет родители их нянчат еще в вузах, притом в вузах на специальности, которая никогда, может, и не понадобится, они потом идут торговать, еще что-то делать. А сколько девчонок уезжает за границу, то в Турцию, то еще куда-то? Это что такое? Генофонд пропадает, самый хороший генофонд пропадает. Иван Князев: В Турцию... Тамара Шорникова: Лариса, ну вроде в одной стране живем, я вас послушала сейчас, и мне страшно стало, как выходить после эфира в люди, в город. Спасибо вам за ваше мнение, все приветствуются. Иван Князев: Несколько SMS почитаем, вот рецепты, как сделать демографию, как вывести ее на нормальный уровень. Из Удмуртии телезритель написал, что нужно, вот опять же возвращаясь, вернуть бесплатную медицину, чтобы она хорошая была. «При чем тут миграция? У нас, например, в районе за полгода умирает около 50 человек, а рождается меньше 10». «Уверенность в будущем нам нужна», – это пишет телезритель из Новгородской области. Из Воронежской области: «В прошлые века даже в самые тяжелые годы население прибавлялось и без всяких мигрантов и гастарбайтеров». Тамара Шорникова: Ставропольский край: «Не надо откупаться деньгами, стройте экономику, будут дети». Москва: «Мои друзья, пара из Тверской области, уехали в Москву, чтобы выжить, в провинции работы нет. Рожать детей не собираются». Чувашия: «Не рожают, потому что работа в России в торговле и обслуге, такая перспектива для детей далеко не всех русских устраивает». Иван Князев: Еще один эксперт у нас на связи – Андрей Коротаев, научный сотрудник Института прикладных экономических исследований РАНХиГС. Здравствуйте, Андрей Витальевич. Андрей Коротаев: Добрый день. Тамара Шорникова: Андрей Витальевич, давайте немного об экономике поговорим. Вот с точки зрения экономики государства государству важно, сколько нас? Андрей Коротаев: Ну, экономический аспект здесь, конечно, очень важен, ну и то, что мы в следующем году ждем очень заметного снижения рождаемости, это связано как раз с экономическими факторами, с тем кризисом, который мы имеем в этом году в связи с непосредственно эпидемией COVID. То есть эпидемия COVID сейчас сказывается неблагоприятно на естественном приросте, но, во-первых, действительно из-за роста смертности очень заметного, то есть в пересчете на год избыточная смертность прогнозируется где-то 150 тысяч, ну а в следующем году она будет сказываться через как раз очень заметное снижение рождаемости. То есть в этом году снижение рождаемости будет даже не такое сильное, как в прошлом году, а вот на следующий год прогнозируется очень заметное снижение рождаемости. Это как раз из-за того, что рождаемость – это трус, рождаемость кризиса не любит. На самом деле можно вспомнить, что даже еще в 1920–1930-е гг. Великая депрессия в США привела к очень заметному... падению рождаемости. Ну и в целом, действительно, всякие серьезные экономические кризисы приводят к очень заметному снижению рождаемости. Ну и в следующем году можно ждать поэтому очень заметного снижения рождаемости, но, на мой взгляд, несколько меньше, чем в других развитых странах. Иван Князев: Просто, Андрей Витальевич, сравнивать 1930-гг. в США, какой там кризис был, и нынешний коронакризис, мне кажется, несколько может быть некорректно, потому что очень разные условия были. К тому же сейчас наше государство достаточно много всяких противокризисных мер принимает. Андрей Коротаев: Ну понимаете, вот рождаемость – это трус, то есть важно даже не то, какая реальная ситуация, а вот именно субъективное ощущение. То есть если все-таки... Безработица в ряде случаев все-таки заметно выросла, но если муж и жена потеряли работу, то, наверное, пара будет откладывать рождение ребенка на какое-то время. Но при этом я повторяю, что, конечно, масштаб кризиса сейчас, конечно, поменьше, чем в Штатах во времена Великой депрессии, хотя, как вы знаете, в Штатах как раз рост безработицы даже был выше, чем во времена Великой депрессии, ну понятно, потому что это более короткий... Поэтому, естественно, масштаб будет не такой, как в Штатах в 1929–1933-х гг., поменьше, но следует ждать, что тем не менее удар будет вполне заметный по рождаемости нанесен. Тамара Шорникова: Давайте послушаем вместе телезрителя. Татьяна, Москва, здравствуйте. Иван Князев: Здравствуйте, Татьяна, слушаем вас. Зритель: Здравствуйте. Вы меня слышите? Тамара Шорникова: Да. Иван Князев: Да. Зритель: Я хотела бы сказать вот так. Первое – это то, что распущенность нашей молодежи в том плане, кто эту ввел моду, не знаю, это очень плохо с точки зрения нас, россиян, и вообще российских традиций, эти гражданские браки. Молодые мужчины, пока они женятся, они оставляют детей непонятно где, сколько, некоторые даже не знают, кто у них родился и от кого, и эти женщины остаются матерями-одиночками. Семья предполагает, когда мужчина заботится о семье об этой, и потом он женится только тогда, может быть, когда он там все это, встанет на ноги. Потом, когда он уже, как говорится, оформится в этом плане, он начинает думать, зачем ему плодить нищету, как богатые люди рассуждают, богатые семьи, я одному все дам, и образование, и заграницу, и все. Ну и потом еще вот эта вот у нас финансовая, многие бедно живут, надо вот это поднимать, чтобы завтрашний день, как вот пишут зрители. А завтрашнего дня нет, даже нормальная семья, как говорится, традиционная, муж, жена и все вместе, и расписаны, все, они тоже думают: «А я рожу второго, квартира маленькая, муж потеряет работу или еще что-нибудь...» Вот как-то так, мне кажется, вот в двух таких вопросах. Тамара Шорникова: Да, понятно ваше мнение, Татьяна, спасибо. Андрей Витальевич, я все-таки вернусь еще раз к своему первому вопросу по поводу того, насколько наше количество важно для государства именно в плане, с точки зрения экономики действительно. Все-таки 144 миллиона, ну плюс-минус, – это много, это большое население, но при этом мы всегда судорожно смотрим на цифры, сколько нас убавилось и так далее, мы строим планы, как вот обязательно нарастить население. А может, не надо? Может, постараться сконцентрировать свои усилия на том, чтобы сделать качественной жизнь этих 144 миллионов? Андрей Коротаев: Ну, понимаете, низкая рождаемость имеет свои последствия в виде старения населения, изменения возрастной структуры. Очень низкая рождаемость – это значит, что число работающих людей через какое-то время будет, может быть, не так уж сильно отличаться от числа пенсионеров. Если на одного работающего будет приходиться более одного пенсионера, это непонятно, как пенсионная система такой удар вынесет. То есть она у нас и так находится в не очень хорошем отношении, но такое дальнейшее изменение возрастной структуры в сторону уменьшения молодых возрастов, увеличения пожилых возрастов – вот это, пожалуй, такой момент, почему низкая рождаемость все-таки представляет определенную угрозу. Иван Князев: Андрей Витальевич, лет через 10, эксперты говорят, все-таки у нас будет прирост. Хотелось бы понять, какие условия этому поспособствуют, по вашему мнению, в том числе экономические. Андрей Коротаев: Нет, ну тут банальный момент, почему у нас следует ждать в районе 2030 года начало естественного прироста, это как раз все-таки свидетельствует о том, что материнский капитал не впустую ушел, это как раз... Все-таки у нас в 2007 году был очень заметный рост рождаемости, число живорождений по сравнению с предыдущим годом было на 130 тысяч, и потом этот уровень довольно долго сохранялся, устойчиво превышал уровень до материнского капитала. Поэтому, собственно говоря, соответственно, в 2030 году тем, кто родился в 2007 году, будет 23 года, то есть люди начнут выходить в детородный возраст. То есть реально это все-таки именно меры поддержки рождаемости, принятые в 2007 году, будут как раз выводить естественный прирост в плюс. Так что в этом плане, конечно, материнский капитал совершенно не зря был использован. Иван Князев: Ну вот, кстати, мнения демографов явно не бьются, точнее бьются, но насмерть, с мнением экономистов, потому что демографы говорят, что все это естественный процесс, никакие экономические меры не помогут, а экономисты говорят, что нет, они помогают. Так может, тогда наращивать нам все-таки экономические меры нужно? Андрей Коротаев: Безусловно, надо наращивать, в том числе и в области здравоохранения, то есть расходы на здравоохранение надо увеличивать. То есть у нас, собственно говоря, ставка на выход в естественный прирост в майском указе 2018 года делается, кстати сказать, именно, прежде всего за счет роста ожидаемой продолжительности жизни: если вы помните, то вообще-то целевой показатель на 2024 год был 78 лет. Но у нас сейчас за прошлый год было 73 года и 4 месяца, где-то так, и у нас в последнее время оно росло где-то 4 месяца за год. Но видно, что такими темпами шанса выйти к 2014 году на целевой уровень абсолютно нет, тем более в этом году у нас ожидаемая продолжительность жизни где-то на год с лишним упадет из-за эпидемии коронавируса. Поэтому, действительно, чтобы... Здесь в качестве целевого показателя, целевой страны была, кажется, Куба, которой удалось добиться более высокого уровня продолжительности жизни, чем в Соединенных Штатах, за счет очень эффективной системы медицинской помощи. Но Куба расходует на здравоохранение, государственные расходы в 3 раза больше, чем в России, при пересчете на ВВП. То есть для того чтобы выйти на кубинский уровень, нам надо расходы на здравоохранение не на 10–20%, а где-то в 2 раза и более увеличивать. Иван Князев: Спасибо. Тамара Шорникова: Куба обогнала по затратам на здравоохранение? Андрей Коротаев: Что? Тамара Шорникова: Куба обогнала? Это просто для меня, честно говоря, удивительно. Андрей Коротаев: Да-да, государственные расходы на здравоохранение как доля от ВВП в 3 раза выше, чем в России. Тамара Шорникова: Вот так. Спасибо. Иван Князев: Сколько открытий чудных, да, Тамара? Андрей Коротаев был с нами на связи, научный сотрудник Института прикладных экономических исследований РАНХиГС. Ну вот несколько мнений телезрителей. Из Калужской области человек пишет, что он на личном примере знает, что рожают малообеспеченные люди, богатые ищут причины, чтобы не рожать, о себе думают, вот. Из Рязанской области говорят, что все-таки когда поменяются ценности в нашей жизни, от материальных мы перейдем к духовным, тогда и демография будет расти. Тамара Шорникова: «При чем тут неродившиеся дети, – вопрошает зритель из Тюменской области, – если рабочие места отсутствуют? Если мы народим (как тут пишут), что, появятся эти рабочие места?» – ну так, может, и появятся. Иван Князев: Это мнение, наверное, всех демографов и экономистов резюмирует следующая SMS из Краснодарского края: «На все воля божья в конечном счете». Скоро продолжим. Тамара Шорникова: Увидимся, да.