Виталий Млечин: В ближайший час, как и обещали, будем говорить о том, что волнует сейчас очень многих – о частичной мобилизации, объявленной в нашей стране. Обсудим разные аспекты. И самое главное – попробуем дать ответы на самые важные вопросы, в том числе, естественно, и даже в первую очередь на ваши. Пожалуйста, пишите нам. Спрашивайте, что вас интересует. 5445 – короткий номер для ваших SMS-сообщений. 8-800-222-00-14 – бесплатный телефон прямого эфира. Сначала побеседуем… Ольга Арсланова: И WhatsApp тоже не забудьте. Виталий Млечин: Да. Ольга Арсланова: Нам уже туда тоже вопросы приходят. Пользуйтесь, кому удобно. Виталий Млечин: Да, WhatsApp тоже можно, но на самом деле проще, наверное, все-таки по SMS. Сначала – юрист. У нас в студии Иван Соловьев, заслуженный юрист России. Иван Николаевич, здравствуйте. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Иван Соловьев: Добрый, добрый. Виталий Млечин: Иван Николаевич, много вопросов, будем по порядку их задавать. Много сообщений из разных городов приходят о том, что очереди к нотариусам. Скажите, пожалуйста, из вашего опыта, как вы считаете, что оформляют у нотариусов? Ольга Арсланова: И что нужно оформлять? Виталий Млечин: И что стоило бы оформить все-таки тем, кто попадает под мобилизацию? Иван Соловьев: Ну, вопрос здесь, конечно, интересный: что оформляют? Ну, скорее всего, оформляют, я думаю, какие-то… Ольга Арсланова: Завещания? Иван Соловьев: Да ну! Я думаю… Виталий Млечин: Доверенности? Иван Соловьев: Нет, нет. Конечно, это нотариальные действия, которые не связаны с завещанием, потому что все-таки плохая примета – оформлять завещание перед тем, как идешь призываться в вооруженные силы. Ольга Арсланова: Да, плохая шутка, конечно. Иван Соловьев: Нет конечно. Ольга Арсланова: Иван Николаевич, мой знакомый рассказывал, что там удивительным образом две очереди соединяются. Одна большая очередь – это действительно люди, которые оформляют генеральные доверенности перед тем, как уйти служить. И такая небольшая… Они даже визуально отличаются. Вот не выглядят годными к службе те, кто оформляют документы перед отъездом, чтобы как раз избежать службы. Иван Соловьев: Ну, это неизбежно. Ольга Арсланова: Вот такое наблюдение, да. Иван Соловьев: Это абсолютно правильное наблюдение. Такое же наблюдение есть и на границе. В частности, на КПП между Северной Осетией и Грузией значительно увеличился трафик людей. Ну, я могу сразу сказать, что я видел документ, который предлагают подписать грузинские власти тем гражданам мужского пола призывного возраста, которые пересекают границу. Документ этот выглядит примерно следующим образом: «Я, гражданин Российской Федерации, такой-то и такой-то, признаю, что Россия – это государство-агрессор. Я признаю, что Абхазия и Южная Осетия являются частью Грузии». Ольга Арсланова: Да вы что?! Иван Соловьев: «Я сожалею, что являюсь гражданином Российской Федерации. Обязуюсь не агитировать в пользу России и вообще от всего отказываюсь». То есть такой документ, где-то на страничку примерно. И если ты его не заполняешь – соответственно, идешь обратно на территорию Российской Федерации. Ну и вот таким образом просто на конвейер поставлено такое изготовление предателей. Виталий Млечин: А такой документ имеет юридическую силу? Иван Соловьев: А как же? Вы же ставите туда, вписываете свой паспорт заграничный, вы ставите там свою подпись. Он абсолютно юридически значимый. Так же, как, например, ваша расписка работать на какую-нибудь иностранную спецслужбу тоже не заверяется у нотариуса, она тоже в простой письменной форме дается. Ольга Арсланова: Возможность продать Родину за возможность поесть хинкали. Иван Соловьев: Да, за возможность поесть хинкали, вино… Что там сейчас? Сезон, хурма будет. Ну, на самом деле… Ольга Арсланова: У нас очень много вопросов от зрителей. А еще у нас в студии наш коллега Алексей Дашенко, который все самые частые вопросы о мобилизации задавал работникам горячей линии. И нам очень интересно… Виталий Млечин: Горячей линии. Номер – 122. Вы тоже можете на нее обратиться. Вот сейчас узнаем, какую информацию можно получить. Леша, здравствуй. Ну рассказывай. Ольга Арсланова: Добрый день, Леша. Алексей Дашенко: Да, здравствуйте, коллеги. Ну, горячая линия, как вы знаете, работает совершенно недавно, поэтому туда дозвониться можно просто. Сразу включаешься в разговор, но попадаешь, к сожалению, на робота. И вот когда робот услышал, что меня интересует частичная мобилизация, тут же выдал заготовленную фразу о возрасте призывном. То есть эта информация открытая, там ничего не поменялось, каждый может посмотреть и узнать. А вот когда я начал дальше засыпать вопросами, видимо, программа перегрелась – и тут мне наконец-то дали живого человека. Она представилась, эта женщина, и дальше мы уже общались с ней. Так вот, например, она сразу объяснила по поводу кредитных каникул, по поводу оплаты за ЖКХ, если человек живет один, а его призывают. Дадут отсрочку, не стоит расстраиваться, не будет никаких долгов, ничего. То есть можно будет потом вернуться и все оплатить. А вот на некоторые вопросы она не смогла дать ответы. Например, я говорю: «Сколько специальностей, какие профессии могут получить «бронь» или отсрочку?» А это очень важно сейчас. Говорит: «Такой информации нет». И вот давайте, чтобы просто не быть голословными, мы сейчас часть нашего разговора посмотрим, как это было. Ну и потом я с вашего позволения продолжу. – Скажите тогда, если человека, все, уже призвали, он пошел служить, вот сколько будет длиться подготовка сама? – Такой информации тоже, к сожалению, нет. – Тоже нет. Скажите, а подготовленных уже людей, которые прошли так называемый курс молодого бойца (ведь он, наверное, так называется), вот куда будут отправлять – на передовую или нет? Люди волнуются. Или в какие-то другие войска? В патрули куда-то? – Эта информация тоже нам не предоставлена. – Когда к человеку, который все-таки может попасть на службу, приходят из военкомата… У меня знакомая, она говорит, что им ночью кто-то звонил в двери, они боялись просто открыть. Это вообще законно или нет? Они даже спрашивать не стали – бандиты это или не бандиты. А вдруг это сотрудники военкомата приходили? Во сколько они должны приходить? – Ну, в рабочее время, в рабочее время, по крайней мере до 9 часов вечера. – Человек призвался служить, а рабочее место сохранится за ним или нет? – Сейчас уже есть такое постановление, что должно рабочее место сохраняться. Приостанавливается трудовой договор, и рабочее место должно сохраняться. Он должен вернуться и занять свое место, где он работал. Иван Соловьев: Занять. Алексей Дашенко: Ну, это только часть разговора, как вы поняли. Виталий Млечин: Ну, какая-то общедоступная, в принципе, информация. Алексей Дашенко: Ну, даже на общедоступную пока у них нет ответов. Я полагаю, потому что горячая линия недавно открылась, каждый день поступает информация. Мне она даже сказала: «Позвоните завтра, я вам завтра точно отвечу». Например, по обмундированию. Опять же, это очень важный вопрос! В Интернете можно найти списки, что нужно с собой брать мобилизованным людям, причем они довольно странные, разные списки. Я задал вопрос, конкретный вопрос: «Выдадут ли бронежилет и каску?» – ну, что самое главное в условиях ведения спецоперации. Сказала, что вроде бы выдадут. Несколько так сомневаясь, но сказала, что этим точно должны обеспечить. Ну а как еще может мобилизованный человек, находясь в зоне боевых действий, работать, не знаю, с открытой головой и без бронежилета? Ольга Арсланова: Леша, мы как раз начали говорить об уезжающих по разным причинам. Люди могут в том числе и по работе, командировки и так далее. Противоречивая информация о том, можно ли сейчас покинуть территорию страны, потому что в Минобороны заявили, что никаких ограничений нет. При этом из разных регионов (но эту информацию, конечно, нужно проверять) приходят заявления о том, что людей не выпускают, пока они справку из военкомата не покажут. Вот что-то об этом знаешь? Алексей Дашенко: Да, да, говорил. Мне тоже сказали, что ограничений нет на самом деле. С другой стороны, есть информация, что ограничения как раз есть из тех стран, куда люди едут, но не со стороны России. Россия по-прежнему остается открытой. Сказали, что можно выехать. Но, опять же, если говорить, очень много информации есть в Интернете о нарушениях со стороны военкоматов. Естественно, на такие вопросы мне ничего на горячей линии не ответили. Но каждую информацию надо проверять, все-таки много идет неправдоподобной информации. Иван Соловьев: Да, фейков очень много. Кстати… Ольга Арсланова: Спасибо большое, Алексей Дашенко. Спасибо, Леша, за рассказ. Виталий Млечин: Спасибо, Леша. Иван Соловьев: Сегодня достаточно противоречивая информация из Казахстана пришла. Сначала с утра власти Казахстана заявили о том, что они не видят оснований для выдачи тех россиян призывного возраста, кто туда приехал и скрывается от мобилизации, поскольку нормативно-правовая база двухстороннего сотрудничества не предусматривает такой выдачи без возбужденного уголовного дела. Ну а потом, очевидно, подумав какое-то время, через два часа вышло сообщение, что если здесь в отношении уклонистов будут возбуждены уголовные дела, то Казахстан все-таки будет возвращать таких людей в Российскую Федерацию. Ольга Арсланова: Там еще очень интересная история с цифрами. 100 тысяч с 21 сентября, практически 100 тысяч россиян приехали в Казахстан, а 65 тысяч уехали из Казахстана. Куда уехали – не уточняется, но не исключено, что вернулись обратно. Иван Соловьев: Может быть, и обратно. Может быть, еще дальше куда-то. Ольга Арсланова: Делайте выводы, что называется. Давайте несколько вопросов от наших зрителей, будем вразнобой их задавать. Виталий Млечин: Да, пора. Ольга Арсланова: Очень много, в частности о возрасте. Наша зрительница написала: «Почему говорят, что мобилизация до 35 лет? У меня забрали мужа, ему 39. Я не работаю, двое маленьких детей. Ответьте, как мне поступить». То есть для кого этот возрастной ценз? Там же разные категории. Иван Соловьев: Все абсолютно верно. Среди трех очередей мобилизации вот сейчас идет первая очередь, то есть, как называется, «вариант лайт». Это солдаты, прапорщики, старшины до 35 лет, младшие офицеры до 40 лет и старшие офицеры до 50. То есть это так называемая первая группа. И очевидно, что муж нашей телезрительницы имеет офицерское звание, поэтому и был призван. Ольга Арсланова: Кстати, тут же вопрос тоже вопрос от зрителя, которому 39, он пишет: «Я не служил, категория А в военном билете. Сам мастер спорта, физически крепкий. Хочу пойти на спецоперацию. Как мобилизоваться?» А ему, видимо, не приходит повестка. Иван Соловьев: Вообще никаких проблем. Он как доброволец может прийти в военкомат. Его с удовольствием там, я уверен, примут. И если он здоров, как он пишет, пройдет врачебную комиссию, напишет заявление. Я думаю, что еще спасибо скажут там. Виталий Млечин: Как поступить, если человек не согласен с действиями военкомов? Потому что достаточно много сообщений приходит о нарушениях. И даже губернатор Севастополя Михаил Развожаев сам лично сообщил о выявленных нарушениях. Ольга Арсланова: И не только он, там несколько губернаторов. Виталий Млечин: Да. Что пожилых людей мобилизуют. Ну, это и из других регионов приходит. А вот вопиющий случай: сообщение об ошибочной мобилизации поступило от пятнадцатилетней девочки, которая обратилась на горячую линию, сообщила, что ее отца мобилизовали, а она осталась одна, так как мать умерла, а старший брат служит в армии. «Прямо сейчас решаю этот вопрос», – написал губернатор. То есть получается, что губернатор лично. А что, кроме губернатора некому такие вопросы решать? Иван Соловьев: Ну послушайте, конечно, как призвала Валентина Матвиенко: «Давайте проведем без единой ошибки мобилизацию!» – ну, это очень… Конечно, хотелось бы, чтобы ошибок не было. Понятно, что губернаторы возглавили региональные призывные комиссии. И странно, что они заявляют. Им бы решать эти вопросы, чем тратить время на то, чтобы заявлять о каких-то нарушениях. Я так понимаю, что у губернатора время дефицитное. Так кто мешает, так сказать, помочь людям и решить вопрос? Вопрос здесь, наверное, в другом. Вот многие говорят: «Слушайте, а ведь списки были уже готовы, все это к тому времени, когда Владимир Владимирович выступил, уже все были, так сказать, поименованы». А оказывается-то сейчас, что никаких списков и не было, что списки начали готовить только после этого. И во многих военкоматах погнались за количеством. А когда погнались за количеством в короткие сроки, то получается то, что получается. Вот где-то призвали папу, единственного родителя девочки несовершеннолетней. Конечно, это просто дичь! И мне очень странно, что, даже несмотря на все призывы, я не слышу региональных уполномоченных по правам человека. Они где вообще? Что они делают? Заявил ОНФ: «Мы будем каждый случай рассматривать, будем защищать людей». Где ОНФ? Где аппарат губернатора? Ольга Арсланова: Куда обращаться, в том числе и нашим зрителям? Иван Соловьев: Зрителям обращаться в Минобороны, во-первых, потому что… Во-первых, сейчас создали, и многие наши общественные деятели, ведущие создали в своих телеграм-каналов ботов, которые принимают эти жалобы и переправляют сразу в Министерство обороны. Там обещают очень быстро рассматривать. И, насколько я знаю, отношение достаточно лояльное и доброжелательное. И даже знаю случаи, что там, где трое детишек было несовершеннолетних (а по закону полагается четыре), даже при наличии трех не призвали. Ольга Арсланова: Иван Николаевич, справедливости ради надо сказать, что далеко не все граждане сообщали об изменении своего статуса в военкоматы. То есть откуда они должны знать, что человек сменил место жительства, чем-то заболел за это время, категория изменилась? Иван Соловьев: Конечно. Ольга Арсланова: Или у него дети родились. Я так понимаю, что этой информации у многих просто не было. Иван Соловьев: А вот здесь задача… Да, эти базы данных при всей нашей информатизации совершенно безумной общества, они не смогли соединить базы данных, которые есть, например, по гражданам. Сколько детей? А может, уже четыре, уже многодетная семья, не подлежит человек. Или оформил опеку. А мы знаем, что сейчас многие побежали над мамами опеку оформлять. Ольга Арсланова: Это хорошо. Иван Соловьев: Да, вспомнили о своих родителях, потому что опекуны тоже у нас не призываются. Вы знаете, я еще один момент хотел бы акцентировать – это участившиеся случаи мошенничества в связи с предлагаемыми отсрочками. Люди приходят в мессенджеры (в Viber, в WhatsApp) сообщения примерно такого содержания: «Здравствуйте! Я имею доступ к спискам мобилизованных. Вы в этом списке. Я могу оперативно вам подготовить пакет документов, чтобы вас из этого списка исключить. Стоимость – 100 тысяч рублей». Ольга Арсланова: Быстро подсуетились. Иван Соловьев: «Если вам придет повестка (не доводите до этого!), то стоимость моих услуг увеличится до 500 тысяч рублей. Вот реквизиты. Давайте сейчас переводите». Ну слушайте… То есть любое социально значимое событие в нашей стране, к сожалению, используется в том числе и мошенниками. Поэтому, конечно, людям нужно быть бдительными, аккуратными и понимать, что в мессенджерах орудуют мошенники, и не вестись на это. Виталий Млечин: Все-таки как юрист скажите, есть ли какой-то алгоритм действий? Вот человеку пришла повестка. Он явно не попадает под эти критерии мобилизационные, но повестка пришла. Человек пришел и хочет доказать, что он не подлежит. А ему говорят… И о таких случаях известно, к сожалению. А ему говорят: «Нет. Садись в автобус и езжай». Вот как быть в такой ситуации? Иван Соловьев: «Садись в автобус и уезжай», – ну, это вряд ли возможно, потому что… Виталий Млечин: Но сообщения об этом приходят. Иван Соловьев: Потому что для этого нужно пройти сначала медицинское освидетельствование – это первое. Второе – необходимо получить мобилизационное предписание и, собственно говоря, собраться. То есть должны дать время на сборы. Поэтому в одночасье этого не произойдет. И если человек в беседе с сотрудником военкомата доводит… В одной руке держит указ президента о частичной мобилизации, где прописаны критерии, а в другой показывает свои документы и говорит: «Я не подпадаю», – и если после этого его никто не слышит, то, конечно, нужно соответствующую жалобу оформлять в Министерство обороны. Кстати, уже сегодня первый военком был отстранен от своей должности за многочисленные нарушения, которые были допущены в работе с гражданами при частичной мобилизации. Главное – не нужно ничего бояться. Нужно оперативно отстаивать свои права. Виталий Млечин: А как это правильно сделать? Что, позвонить куда-то или пойти? Что сделать? Иван Соловьев: Оформить письменное сообщение в Министерство обороны, и в электронном виде можно, написать соответствующую жалобу – раз. Своему региональному омбудсмену, уполномоченному по правам человека, чтобы на контроль поставили, – два. В свой Народный фронт, который этим занимается, в аппарат губернатора. Вот четыре. В прокуратуру. Пять инстанций, пожалуйста, куда можно одновременно подать. И точно будут результаты! Ольга Арсланова: Еще несколько сообщений от зрителей. Очень много вопросов! Это понятно. Стараемся все зачитать. По поводу места жительства, например, зрительница: «Мой сын уехал на вахту до приказа о мобилизации. Как нам быть, если приходит повестка? Куда обращаться? Какие действия?» Вот если приходит повестка, а человек сейчас не там, не по тому адресу. Многие, во-первых, не хотят пропустить этот момент, чтобы пойти служить. А многие переживают, что за это могут как-то оштрафовать или даже посадить, если они не явятся по этой повестке. Иван Соловьев: Ну смотрите. Здесь, конечно, человек-вахтовик – это абсолютно добросовестный гражданин. И здесь говорить о том, что его надо куда-то привлекать – это абсолютно неправильно. Конечно, маме нужно, в случае если придет повестка, маме необходимо сообщить своему сыну о том, что пришла повестка, направить ему или копию, или скрин. Сын показывает эту повестку своему работодателю. Работодатель обязан в самый короткий срок обеспечить ему отъезд к месту проживания для того, чтобы пройти мобилизацию. Соответственно, место за этим работником сохраняется. Эти разъяснения уже были даны. Он увольняется по специальной статье Трудового кодекса – по 81-й, по которой увольняются мобилизованные, с соответствующими выплатами. Плюс, когда он вернется, его рабочее место будет за ним. Ольга Арсланова: И сообщение от зрительницы: «Мне 51, я медицинская сестра. Хочу оказывать помощь раненым. Куда обращаться?» И возьмут ли в таком возрасте? Иван Соловьев: Ну смотрите. Буквально неделю назад был разговор о том, что большой потребности в медицинском персонале пока нет, поскольку перекрыто на сегодняшний день. Но если женщина хочет в том числе и свои профессиональные навыки применить в ходе специальной военной операции, она может обратиться в военный комиссариат. И если возникнет такая потребность, то я не исключаю, что она тоже вполне может как гражданский специалист поехать туда и помогать. Виталий Млечин: Поговорим о делах финансовых. Это тоже очень важный аспект. Ольга Арсланова: Важный. Виталий Млечин: С нами на прямой связи Гарегин Тосунян, президент Ассоциации российских банков. Гарегин Ашотович, здравствуйте. Ольга Арсланова: Добрый день. Виталий Млечин: Гарегин Ашотович, слышите ли вы нас? Так, мы вас не слышим. Ольга Арсланова: Президента Ассоциации российских банков мы ждем в эфире. Много вопросов о кредитах, о каникулах, о списаниях. Виталий Млечин: Хорошо. Все-таки соединимся с Гарегином Тосуняном чуть-чуть попозже. Давайте тогда продолжим задавать вопросы адвокату. Вот что из Волгоградской области пишут: «Мой сын служит. В декабре дембель. Могут ли его забрать на мобилизацию сразу после срочной службы?» Ольга Арсланова: Да-да-да, очень часто спрашивают. Иван Соловьев: На этот вопрос есть однозначный ответ: те, кто сейчас проходят срочную службу, частичной мобилизации не подлежат. И к тому времени, когда молодой человек будет уже демобилизован, частичная мобилизация будет окончена. Поэтому у него шансов попасть туда нет. Виталий Млечин: А есть ли понимание, сколько будет этих самых волн мобилизации? Вот нас спрашивают: «Сколько людей будет участвовать?» Ну, об этом заявил Сергей Шойгу, что около 300 тысяч. А вот сколько будет очередей, волн мобилизации? Иван Соловьев: Вы знаете, я думаю, надо исходить из того, что есть на сегодняшний день. Я думаю, что Министерство обороны как следует просчитало, сколько нужно людей, чтобы закрыть линию фронта в тысячу километров, как говорил Верховный главнокомандующий. И здесь, конечно, не факт, что все, кто будут мобилизованы, пойдут штурмовать или куда-то в поле, потому что есть освобожденные территории, есть службы тылового обеспечения, есть необходимость в поддержании правопорядка, в досмотровых мероприятиях. Поэтому на такое огромное количество территории, конечно, эти люди станут большим подспорьем. Но давайте смотреть дальше. Если мы будем идти и освобождать все большие территории, если будет какая-то необходимость в том, чтобы увеличивать наш контингент, то тогда… Ничего нельзя исключать, но говорить об этом сегодня пока рано. Давайте завершим то, что сейчас начато. Пока это еще, собственно говоря, не сделано. Ольга Арсланова: Да, и не стоит забывать, что это займет некоторое время – обучение. Сначала, да, медицинская комиссия, обучение, слаживание. Это все не быстрые вещи. Иван Соловьев: Конечно, не быстрые. Выстраивание боевой работы. А без нее просто ничего не бывает. Ольга Арсланова: Вопрос от зрительницы из Приморского края: «Уже забрали по мобилизации мужа. Могут ли его без медицинской комиссии отправить в зону спецоперации?» Иван Соловьев: Нет. Ольга Арсланова: Не знаю, почему такой вопрос. Иван Соловьев: Нет. Ольга Арсланова: Нет? Иван Соловьев: Ответ: нет. Виталий Млечин: Давайте с Гарегином Тосуняном все-таки поговорим, президент Ассоциации российских банков с нами на прямой связи. Гарегин Ашотович, здравствуйте. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Гарегин Тосунян: Здравствуйте. Виталий Млечин: Гарегин Ашотович, обсуждаются очень активно кредитные каникулы для мобилизованных, а кто-то говорит и вовсе о том, что хорошо было бы долги им списать. Как вы относитесь к такой идее? Гарегин Тосунян: Ну как я могу относиться к идее списания полностью долгов? Это за счет государства тогда надо делать. За счет коммерческих структур списывать долги – это фактически их обречь на погибель. Если они будут списывать долги, не имея компенсации от государства, то тогда они свои обязательства перед своими кредиторами не выполнят. Как вы сами к этому отнесетесь, если они перед вами не выполнят свои обязательства? Ольга Арсланова: Гарегин Ашотович, получается… Ой, извините, что перебиваю. Но получается, что граждане идут и рискуют своим здоровьем, берут на себя такую ответственность. Может быть, это время, когда банковский бизнес тоже может проявить какой-то патриотизм и объявить долгие каникулы? Гарегин Тосунян: Еще раз, давайте так: патриотизм каждый проявляет в силу своих возможностей и в силу своего понимания. В данном случае, безусловно, граждане идут, государство их призывает, и государство имеет соответствующие ресурсы, чтобы это оплачивать. С другой стороны, естественно, функция… имеет место быть, но это не означает, что гасятся все долги, это не означает, что банки принимают на себя все эти затраты, потому что тогда, еще раз напоминаю, в этом случае банки перед своими кредиторами окажутся несостоятельными. А среди кредиторов в том числе те, кто призываются. Имейте в виду, что вот сейчас вы вопросы задавали по поводу нотариусов. Они оформляют свои вклады, они оформляют свои зарплаты, чтобы по доверенности можно было получать. А если, соответственно, банки окажутся несостоятельными, то значительная часть граждан, в том числе часть которых будет призвана, окажутся в минусе. Поэтому речь идет о каникулах, которые, безусловно, подразумевают приостановление исполнения заемщиков своих обязательств на какое-то время, уменьшение размера платежей на какой-то период. И на это банки, безусловно, должны пойти. Но это все определяется не только заемщиком, но и кредитором. И главное, что это должно по срокам быть ограничено. И кредитор, конечно, должен взять на себя обязанность в срочном порядке рассмотреть такого рода обращение. Но полностью возлагать все эти функции на коммерческие банки – вы понимаете, это, в общем, не самое грамотное решение. Так что страховщики и банки должны частично взять на себя эту нагрузку, но только чтобы не было ощущения, что все долги прощаются, если человек мобилизованный. Или если коммерческие долги, были взяты не какие-то непосредственно самые необходимые нужды, а на развитие бизнеса. Так что давайте во всем чувство меры знать. И в этом смысле понятно, что ложится огромная нагрузка на тех, кто мобилизован, но эта нагрузка должна в первую очередь перераспределяться в сторону государства, бюджета, а не коммерческих структур. Виталий Млечин: Понятно. Ольга Арсланова: Не очень хорошо слышно, но позиция понятна. Виталий Млечин: Спасибо вам большое. Президент Ассоциации российских банков Гарегин Тосунян, был с нами на прямой связи. Ольга Арсланова: А по закону сейчас на что имеют право – относительно кредитов, долгов – мобилизованные граждане? Иван Соловьев: Ну, пока ни на что. Вот сейчас идет разговор о кредитных каникулах, действительно, по ипотеке и по некоторым потребительским кредитам. Но я на самом деле позицию понимаю, в том числе и некое раздражение банковского сообщества, которое есть, что опять придется, так сказать, выстроенные схемы получения дохода немножко сдуваться начнут. Ну что делать? Тем не менее, отсрочка для многих семей, наверное, в том числе и кредитные каникулы, станет существенным подспорьем, потому что мы понимаем, что если это семья, то домохозяйство остается без хозяина, без самого главного добытчика. И очень хорошо на самом деле, что все те гарантии и льготы, которые положены военнослужащим по контракту, будут распространяться на мобилизованных. Это я могу сказать сразу. Лица рядового состава – под 200 тысяч рублей. Младшие офицеры – это где-то 230–240 тысяч. Ольга Арсланова: Ежемесячно? Иван Соловьев: Ежемесячно. Старшие офицеры – это 280–300 тысяч рублей. Плюс есть региональная единоразовая доплата. Например, Москва будет каждый месяц 50 тысяч. Крым – 200 тысяч единоразово. Якутия – 300 тысяч единоразово. Соответственно, для России… Ольга Арсланова: Есть из чего заплатить кредит. Иван Соловьев: Это солидные деньги, это серьезные деньги, адекватные риску. Ольга Арсланова: И главный вопрос: когда они будут выплачены и как можно их будет там получить? Иван Соловьев: А вот здесь вопрос в том числе к нашему Министерству обороны, к Минфину, чтобы все было своевременно оформлено, указаны платежные реквизиты, куда человеку можно было бы это переводить. И я надеюсь… Слушайте, у нас уже выплаты, например, президентские на детишек – они все были в автоматическом режиме произведены. Никаких проблем. Ольга Арсланова: Да, никаких проблем не было. Иван Соловьев: И также в автоматическом режиме можно этим гражданам все это перевести. И вот этот градус, мне кажется, определенной напряженности сразу будет поменьше, потому что будут обеспечены те, кто остаются здесь. Семьи не будут чувствовать, что они должны выживать и сводить концы с концами. Это будет достойное содержание. И ребята на фронте будут спокойны за то, что они здесь никого не оставили бедствовать. Вот это самое главное – спокойно воевать и защищать свою страну. Виталий Млечин: Практический вопрос из Астраханской области: «Как будут удерживать алименты у мобилизованных?» Иван Соловьев: Алиментные обязательства – это личные обязательства, и никоим образом они не прекращаются. И здесь, я думаю, у Федеральной службы судебных приставов появится к злостным неплательщикам, которые все равно попадут в число мобилизованных… А такого не может быть, чтобы те, кто не платил, какие-то нулевые показатели себе записывали.Что греха таить? Многие так делают, к сожалению, в целях уклонения от алиментных обязанностей. А здесь будет абсолютно прозрачное денежное довольствие, с которого, соответственно, бывшая супруга начнет получать причитающиеся проценты – 25% на одного ребенка, 33% на двух и 50% на больше трех. Ольга Арсланова: По мотивам нашего разговора с Гарегином Ашотовичем пишут из Оренбургской области: «Какие каникулы? Банки обязаны все списать! Сейчас солдаты будут проливать кровь. А потом долги закрывать, которые накопятся до бешеных цифр? Пусть и банкиры раскошелятся». Иван Соловьев: Банки никому ничего не обязаны. Вот это сразу могу сказать. Ольга Арсланова:Принесете вы туда депозит, и из вашего депозита… Виталий Млечин: Так в том-то и дело. Гарегин Тосунян все же объяснил. Это же не деньги банков, а это фактически деньги вкладчиков. Соответственно… Иван Соловьев: Ну давайте смотреть, потому что есть и другие меры поддержки, которые социального характера, которые будут выработаны и уже начинают реализовываться. Поэтому в сфере кредитования очень хорошо, что возник вопрос о предоставлении кредитных каникул, потому что никто никогда никому ничего подчистую не списывал. Это личное обязательство человека, которое он брал. Ну и потом, все взрослые люди и понимают, что если человек взял ипотеку – это одна история, а если он себе купил, заказал новый какой-то телефон за 200 тысяч рублей, то это другая история. И здесь цель потребления тоже имеет немаловажную роль. Виталий Млечин: Еще один, извини, интересный вопрос… Ольга Арсланова: Да-да-да. Виталий Млечин: Из Вологодской области: «Что делать ИП при мобилизации? Как быть с работниками, оформленными у ИП? Что делать с деятельностью? Кто может управлять, если нет генеральной доверенности?» Иван Соловьев: Ну, если нет генеральной доверенности и выдать некому, то можно обратиться в ФНС и на время отсутствия ИП закрыть. Это делается достаточно быстро. Виталий Млечин: А с людьми, которые работают? Увольнять? Иван Соловьев: По трудовым договорам рассчитать, да. А какие могут быть варианты? Ну или соответствующим образом договориться… Вы знаете, я до конца все-таки не верю в то, что нет у человека какого-то достойного помощника, кому можно было бы поручить, все-таки не обваливать, пусть даже и малый бизнес, а оставить его в рабочем состоянии. Ну никто не заставляет на время проведения специальной военной операции, если человек является, например, учредителем какого-то ООО, продавать свои доли куда-то, выходить. Пожалуйста, все остается за человеком. Единственное, что если он генеральный директор, то ему придется, да, уволиться с этой должности и вернуться на нее по возвращению из зоны проведения специальной военной операции. Ольга Арсланова: Бодрое сообщение от зрителя: «Мне 45. Когда мобилизуют?» Еще раз, по желанию, да? Иван Соловьев: Ну, смотря какое звание у него. Ольга Арсланова: Может, не подлежит. Иван Соловьев: Если рядовой и сержантский состав, то, к сожалению, уже у него время ушло. Ольга Арсланова: И даже если человек хочет, то все равно? Иван Соловьев: Если добровольно – пожалуйста. Ольга Арсланова: Могут, да? Иван Соловьев: Если он здоров и у него востребованная военно-учетная специальность. А мы говорили, что это танкисты, артиллеристы, водители, связисты и так далее – то есть те, кто нужны реально там, а не повар или парикмахер, то может быть. Ольга Арсланова: Звонки от наших зрителей. Ольга из Москвы нам дозвонилась. Добрый день, вы в эфире. Виталий Млечин: Здравствуйте, Ольга, вы в эфире. Зритель: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Зритель: Я бы хотела задать вот такой вопрос вам как юристу. У меня близкий знакомый, у него ИП, и передать его просто некому, управление организацией. Понимаете, да? Как в этом случае быть? Ольга Арсланова: Поговорили только что. Иван Соловьев: Ну, в этом случае два варианта. Либо обратиться в Федеральную налоговую службу с просьбой о приостановке деятельности ИП. Я не думаю, что кто-то будет настаивать на том, чтобы прямо, если будет просрочен, предположим, срок сдачи отчетности… А что еще здесь может быть, собственно говоря? За что там могут быть применены штрафные санкции? Я думаю, что если человек это обоснует, то очень положительно к этому отнесется Федеральная налоговая служба. Это первый вариант. Второй вариант – это пойти и закрыть ИП. Но это крайний случай. Поэтому я думаю, что не стоит отчаиваться, а просто написать в свою инспекцию по месту регистрации ИП соответствующее обращение с просьбой о приостановке деятельности и спокойно идти. Ольга Арсланова: «Мой муж получил повестку, – сообщение из Москвы. – Он инвалид третьей группы. Заберут ли его воевать или все-таки можно получить отсрочку?» Иван Соловьев: Отсрочка есть для инвалидов первой группы. Но мы все понимаем, что это абсолютно индивидуальная история. И нужно понимать, в каком состоянии он сейчас находится, пройдет ли он врачебную комиссию. И если у него есть соответствующее заболевание, которое входит в перечень заболеваний, в соответствии с которым предоставляется отсрочка, то конечно. Или его текущее состояние здоровья требует комиссионного освидетельствования, то это освидетельствование будет проведено и принято решение – годен он или нет. Виталий Млечин: Из Омской области: «В городе Омске в рамках частичной мобилизации призывников заставляют покупать бронежилеты за собственные деньги. Говорят: «Иначе при ранении не получите никакой страховки». Иван Соловьев: Ну, это чистой воды какой-то (я не знаю даже, как это назвать) волюнтаризм. Действительно, сейчас говорят о том, что призывник может взять с собой определенное снаряжение. И на разных сайтах есть списки этого снаряжения. Но мы понимаем, что, например, полностью если купить все, что советуют опытные бойцы, то это, слушайте, приличная сумма. И бронежилет, и каска, и разгрузка, и индивидуальные пакеты, и так далее, и обувь, и все виды камуфляжа… Ну, странно. Это очень странно слышать. И это абсолютно точно перегиб, потому что, не знаю, со своим копьем или топором, по-моему, только в древности ходили воевать. Ольга Арсланова: Но если есть желание взять с собой какое-то улучшенное копье, то, как говорится, кто вам запретит? Иван Соловьев: Пожалуйста. Если есть желание купить себе бронежилет с повышенным уровнем защиты, который совсем-совсем высокий, то пожалуйста, если есть такое желание. А так должны быть все обеспечены. Ну, особенно те, кто близко к передовой. Это абсолютно точно. Ну а если это части тылового обеспечения, то что там носить бронежилет, если туда ничего не прилетает? Ольга Арсланова: А давайте этот вопрос сейчас обсудим с нашим следующим гостем. К нам присоединяется ветеран спецподразделения «Беркут», участник обороны Крыма Роман Ефременко. Роман Юрьевич, здравствуйте. Виталий Млечин: Здравствуйте, Роман Юрьевич. Роман Ефременко: Здравствуйте. Ольга Арсланова: У нас много таких сообщений. Из Тверской области: «Сына призвали на службу. В казармах заставляют покупать за свой счет экипировку. Правомерно ли это?» Вот давайте разберемся. Рекомендуют или заставляют? Что можно, а чего нельзя? Роман Ефременко: Ну, наверное, здесь у каждого индивидуальный подход, как коллега сказал ранее. Среди моих сотрудников все стараются со своими прийти бебехами, как мы их называем. Естественно, бронежилет и каску никто не покупает, ну а средства индивидуальной защиты, налокотники, наколенники, рюкзаки, обувь – ну, это, как говорится, на свое усмотрение. А то, что будут обеспечены всем необходимым – на примере нашего губернатора крымского Аксенова Сергея Валерьевича. Человек с полной ответственностью, с полным подходом отнесся ко всему. И все – и добровольцы, и мобилизованные – обеспечены всем необходимым снаряжением. Вот сегодня в 12 часов в Севастополе с площади имени Павла Степановича Нахимова мы отправили порядка 600 человек в пункты, скажем так, на тренировочные базы, на полигоны для обучения, для боевого слаживания. Поэтому тут индивидуальный подход у каждого. Ольга Арсланова: Ну, может быть, есть что-то, что вы рекомендуете буквально всем с собой взять? Роман Ефременко: Ну, наверное, обязательно носки, сменные стельки, аптечки укомплектовать, чтобы все необходимое и качественное было. Обувь, очки тактические, перчатки. Ну, наверное, на этом остановимся. Это то, что я, скажем, закупил, что ждет своего часа, дома лежит. Виталий Млечин: На сайте «Объясняем.рф» появился список. Тут в том числе предметы личной гигиены, термобелье, батарейки, фонарик, перчатки тактические, мультитул. Это пригодится? Роман Ефременко: Ну, это необходимо, да. Виталий Млечин: То есть это все нужно обязательно прибрести. Ольга Арсланова: А что такое мультитул? Виталий Млечин: Мультитул – это вроде такого ножа перочинного. Роман Ефременко: Универсальный нож. Ольга Арсланова: А, швейцарский нож? Виталий Млечин: Ну, вроде того, да. С отверткой и с другими инструментами. Ольга Арсланова: Понятно. Иван Соловьев: Чтобы и зарезать, и открутить. Ольга Арсланова: Роман Юрьевич, а вот с телефонами вопрос. Правда ли, что нельзя брать с собой смартфоны, потому что по ним можно отследить, а нужно покупать специальный кнопочный телефон? Роман Ефременко: Безусловно. Смартфоны – это такая вещь, по которым можно отследить и местонахождение. И, к сожалению, сразу будут прилеты. Поэтому наши боевые товарищи, уходя за ленточку, покупают обыкновенные кнопочные телефоны, SIM-карты свои оставляют дома, потому что, опять же, по номерам российским при скоплении нескольких штук сразу прилетает. Ну, это в целях личной безопасности. Виталий Млечин: А что касается пользования мобильными телефонами – это как-то регламентировано, когда можно позвонить, в какое время, когда его вообще можно с собой иметь, а когда лучше оставить в казарме или где-то? Роман Ефременко: Ну, люди, которые были в зоне боевого соприкосновения, все эти тонкости изучили. Как правило, мобильные телефоны с собой не берут. Ольга Арсланова: Роман Юрьевич, вот сейчас вас слышит вся страна. Вы ветеран боевых действий. Что вы можете сказать людям, которым сейчас пришли повестки или кому еще не пришли, но кто, может быть, чего-то опасается? Вот что бы вы им посоветовали сейчас? Роман Ефременко: Ну а что можно посоветовать в этих делах? Я вам на примере своего подразделения скажу. Безусловно, у нас е сказать перегибы при частичной мобилизации. Ну, я вам скажу так. Сотрудники и пенсионеры органов внутренних дел состоят на спецучетах. К сожалению, военкоматы эти спецучеты не учитывают. Я столкнулся с такой проблемой, что не могу пока достучаться, скажем, до руководства города, чтобы на базе пенсионеров МВД – ребят, которые имеют опыт участия в боевых действий, ребят, которые на законодательном уровне подготовлены, ребят, которые имеют достаточный опыт в проведении специальных операций по задержанию, обезвреживанию и устранению вооруженных преступников, – их можно было бы использовать, несмотря на возраст, и внутри регионов для поддержания общего порядка в регионах. И я скажу по своему опыту. Обзвонив порядка 20 человек, которые находятся на сегодняшний день на пенсии, ни одного отказника у меня не было. И мы готовы выступить при необходимости и поехать и в зону боевых действий, и в городе выполнять поставленные задачи, для того чтобы сохранить спокойствие, в том числе и в борьбе с диверсионно-разведывательными группами, которые сейчас проводят свою работу на территории Российской Федерации, в том числе спящие ячейки, которые находятся и сейчас… Ольга Арсланова: Роман Юрьевич, вы человек профессиональный, а многие люди сейчас призываются, которые вообще не понимают, что их ждет. Поэтому тут, что называется, совершенно другой настрой у многих. Роман Ефременко: Вы знаете, тут каждому в голову не вольешь и не объяснишь ему, что это необходимость, что сейчас мы не воюем с Украиной, а мы воюем против всего блока НАТО. Украина, к сожалению, стала полем битвы. И руководство этой страны сейчас занимается уничтожением собственного населения, обогащением собственных карманов, совершенно не думая о последствиях того, что будет. Поэтому каждому в голову не вложишь. Есть у нас, скажем, опыт наших дедов и отцов, которые выполняли свой воинский долг беспрекословно. К сожалению, сейчас много людей, которые бегут. Ну, воспитали такое поколение. Иван Соловьев: Да, такое в 41-м году трудно представить было, чтобы Роман Ефременко: Сейчас пожинаем, к сожалению, плоды всего этого воспитания. Ольга Арсланова: Спасибо вам. Виталий Млечин: Спасибо большое. Ольга Арсланова: Спасибо за разговор. Роман Ефременко с нами был на связи, ветеран спецподразделения «Беркут», участник обороны Крыма. У вас комментарий, да? Иван Соловьев: Да нет. Я просто, да, согласен с коллегой, ветераном, в том плане, что, конечно, если вспоминать годы Великой Отечественной войны, если мы к опыту наших дедов и прадедов обращаемся, то трудно себе представить, что где-то в 41-м году или в 42-м, когда самая сложная ситуация была на фронте, были какие-то отказники. Были массовые случаи, когда люди исправляли себе в документах даты, приписывая или два. Ольга Арсланова: Да-да-да. От «брони» отказывались. Иван Соловьев: Приписывали год только для того, чтобы их призвали, только для того, чтобы идти и защищать свою страну. И на самом деле вот что страшит людей? Людей страшит неизвестность. Вот они из зоны комфорта выходят, из своей привычной жизни, где 5/2 с 9 до 6. Вот куда-то их повезут, что-то будет происходить. Но на самом деле не нужно бояться. Никогда не поздно, во-первых, показать свой мужской характер. А именно этого, мне кажется, ну немножко иногда недостает нашим мужчинам. И второе – это, конечно, остаться верным своей стране. Вот за 30 лет это все пытались из нас последовательно вынуть и убрать. И это результат той абсолютно совершенно грустной идеологической разобщенности и потребительского отношения вообще ко всему, к жизни и так далее. Вот эти абсолютно досадные случаи, когда люди куда-то бегут и вообще забывают, кто они такие, где они родились и какая за спиной у них история, как они после этого, я не знаю, на могилы предков своих будут приходить и смотреть в глаза женщинам, которых надо было защитить. Не знаю. Это все очень сложный вопрос, и каждый для себя это решает сам. Вот видите, мы опять это на откуп каждому отдаем. Хотя то коллективное сознательное, которое было в том же Советском Союзе, мне кажется, было более полезно и для человека, и для страны в целом. Ольга Арсланова: Елена из Курской области нам дозвонилась. Вопросы от наших зрителей. Здравствуйте, Елена. Виталий Млечин: Здравствуйте, Елена, вы в эфире. Зритель: Здравствуйте. Будьте добры, можно задать вот такой вопрос? Скажите, пожалуйста… У моего сына от двух прежних браков двое детей, в разных браках. Он платит алименты. Он какой-то период времени не работал, накопилась большая задолженность. Сейчас он работает на предприятии. Как бы судебные приставы-исполнители 70% заработной платы в счет погашения задолженности и текущих алиментов исчисляют. Скажите, пожалуйста, если он попадет под мобилизацию, каким образом будут исчисляться его алименты? Этот вопрос меня интересует. Большая часть, наверное, будет уходить на текущие. В наших интересах, конечно, выплатить задолженность образовавшуюся как можно скорее. Вот каким образом будет исчисление происходить? Виталий Млечин: Понятен ваш вопрос, спасибо. Иван Соловьев: Да, вопрос понятен. Смотрите. Я так понимаю, раз есть судебные приставы, то есть решения судов. По двум исполнительным листам у него будут на одного ребенка 25% и, если от другого брака, на другого ребенка 25%. Я не понимаю, откуда 70% там взялось. Соответственно, те денежные средства, которые он будет получать в виде своего денежного довольствия, при наличии этих исполнительных листов половина будет уходить в два адреса – одной бывшей супруге и другой бывшей супруге – на содержание этих детей. Оставшаяся задолженность может быть в случае накопления определенной суммы, которая ему придет, предположим, после трех- или четырехмесячного нахождения в рядах Вооруженных сил Российской Федерации, накопится достаточно солидная сумма. Плюс единоразовые выплаты, которые полагаются от регионов и так далее. Он вполне может гасить эту задолженность из тех денег, которые ему будут приходить. И, я с вами согласен, чем быстрее он с этим закончить, тем быстрее себя почувствует свободным. Ольга Арсланова: Сообщение из Краснодарского края: «Работники и офицеры МВД могут быть мобилизованы?» Иван Соловьев: Работники и офицеры МВД на сегодняшний момент не мобилизуются. Была инициатива главы Чечни Рамзана Ахматовича Кадырова, который предложил хотя бы половину списочного состава всех спецслужб призвать, но там специалисты посчитали, что все-таки в том же МВД, например, наверное, 40% женщин служит, которых вряд ли призовешь. Плюс достаточное количество работников обеспечивающих подразделений: кадровики, юристы, финансисты, журналисты и так далее. Плюс те, кого нужно оставить для проведения следственных действий, оперативников и так далее. Ну, в итоге там получится не такая большая цифра. Но если сотрудник органов внутренних дел напишет своему вышестоящему руководителю рапорт с просьбой направить его в зону проведения специальной военной операции, то он, во-первых, на это имеет полное право, ну а остальное остается на усмотрение его непосредственного начальника. Ольга Арсланова: Вот еще по процедуре вопрос: «Сыну пришла повестка поздно вечером, лично в руки не вручили, а в шесть утра уже отправка». Как так? Иван Соловьев: Абсурдная ситуация, абсолютно абсурдная ситуация. По закону «О мобилизационном учете и мобилизации в Российской Федерации», повестка вручается под роспись гражданину сотрудником военкомата, работником органа местного самоуправления либо работодателем. Вот три варианта. При этом в законе абсолютно не прописано, где это может произойти. То есть это необязательно по месту жительства. Это может быть действительно где-то на улице, на рабочем месте, еще где-то, где встретятся, так сказать, две стороны. Но такая непонятная в данном случае передача этой повестки через кого-то, а уже утром отбытие – это наводит на мысль, что имело место нарушение. И здесь, конечно… Виталий Млечин: Как повести себя? Как поступить? Иван Соловьев: Ну, во-первых, понятно, что в данном случае для человека актуальна отсрочка, иметь возможность собраться, потому что здесь мы видим, что если человек по закону и подлежит призыву, то ему не была вручена повестка в соответствии с действующим регламентом. Во-первых, устранить этот недочет, вручить человеку эту повестку под расписку. А во-вторых, дать ему время на то, чтобы собраться элементарно. Виталий Млечин: То есть, в общем, в шесть утра не приходить? Или приходить? Как поступить? Иван Соловьев: Послушайте, я не буду призывать человека не приходить. Я думаю, нужно собраться и прийти, и заявить свое право на то, что были допущены определенные нарушения: «Дайте мне еще сутки на то, чтобы собраться». Ну зачем? У нас есть административная статья, которая предусматривает штраф от 500 до 3 тысяч за уклонение, тем не менее это неприятно. Зачем? Ольга Арсланова: Звонков и сообщений очень много. Если на что-то не успеем ответить, то у нас вечером будет еще в эфире такая тема. И не забывайте о номере горячей линии – 122. Все вопросы о мобилизации можете туда задать, позвонить. Много сообщений про «бронь». Какие-то специальности сейчас получают отсрочки, люди, которые работают. Иван Соловьев: Все верно. Ольга Арсланова: И предприятия, которые признаны системообразующими, тоже имеет право оформить эту «бронь». Но многие люди, которые сейчас имеют право на эту отсрочку по «брони», получили повестки до этого момента. Попали в список позже, а повестку уже получили. Что делать? Иван Соловьев: Ну, в данном случае у нас же есть правило (в принципе, оно конституционное), что закон, который ухудшает положение, обратной силы не имеет. Поэтому стоит обращаться. Если эта действительно эта специальность полностью соответствует введенному праву на отсрочку, то нужно об этом заявлять своему непосредственному командиру, который сейчас, собственно говоря, является начальником для этого мобилизованного человека, и просить, требовать. Если он считает, что ему лучше быть на гражданке в это время, то действовать таким образом, именно со ссылкой. Только нужно грамотно составить свое обращение: «Тогда-то и тогда-то таким-то постановлением Правительства или таким-то указом были введены отсрочки для таких специальностей. Я работал там-то и там-то по такой-то специальности. Был призван тогда-то, до издания. Прошу, соответственно, привести в соответствие с действующим законодательством и отменить приказ о моей мобилизации». Ольга Арсланова: С условным сроком человека могут забрать? Или смотря за что? Иван Соловьев: Ну, вообще это, слушайте, достаточно сложный вопрос. Осужденные к лишению свободы (условный этот срок или реальный) не привлекаются. Но мы прекрасно знаем, и это не секрет, что те, кто находятся в местах лишения свободы, они к проведению специальной военной операции могут быть привлечены с их согласия. Ольга Арсланова: Иван Николаевич, посмотрите, какой эффект ваша речь о патриотизме произвела. «Здравствуйте! – пишет наш зритель. – Могу ли я служить с папой? Я очень хочу идти служить, но мне 11 лет». Иван Соловьев: Вот молодец какой! Нет, пусть учится, это сейчас его работа самая большая и главная. Ему огромное спасибо. И, конечно, когда подрастет… Ольга Арсланова: Дай бог, чтобы не пришлось, когда подрастет, Иван Николаевич. Иван Соловьев: Конечно. Виталий Млечин: Ну, 11 лет в любом случае. Иван Соловьев: Мы стали Россией, поэтому теперь хватит на всех работы. Ольга Арсланова: Спасибо вам. Виталий Млечин: Спасибо вам большое. Иван Соловьев, заслуженный юрист России, был у нас в гостях. Пора нам завершать. Благодарим Маргариту Старцеву и Ларису Истомину – переводчиков жестового языка, которые с нами работали сегодня. И увидимся сегодня вечером на ОТР. Ольга Арсланова: До встречи!