Мода для народа

Гости
Яна Недзвецкая
дизайнер бренда LO
Андрей Разбродин
президент Российского союза предпринимателей текстильной и лёгкой промышленности

Оксана Галькевич: Ну что, иностранцы уходят, но мы-то с вами остаемся, и нам надо не только кормить себя, семью, но и как-то одевать себя и семью. Когда-то у нас в стране был огромный текстильно-фабричный кластер, где еще в докитайские, так скажем, времена Московская, Ивановская, Ярославская, Костромская области, другие регионы, были производства там тоже. Но в девяностых там произошел, наверное, можно так сказать, катастрофический спад.

Константин Чуриков: Ну, может быть, сейчас как раз, в наши непростые времена это вот тот самый шанс на подъем этих производств для людей, у которых руки еще помнят, как работать на этих станках, как это все восстановить. Ну, очевидно, что теперь это будет очень востребовано.

Оксана Галькевич: Расскажите нам, уважаемые зрители, что из российского текстиля, того, что отшивается, производится в России, какую одежду, может быть, постельное белье, я не знаю, полотенца, халатики, что-то еще, – что вы используете? Что вы знаете, каких производителей?

Константин Чуриков: Насколько вы импортозамещенные в плане одежды.

Оксана Галькевич: Да. Мы в прямом эфире работаем, короткий номер для ваших SMS 5445, он бесплатный, пишите нам, пожалуйста.

Константин Чуриков: Ну а мы приглашаем в эфир Андрея Разбродина, это председатель Комитета Торгово-промышленной палаты по предпринимательству в текстильной и легкой промышленности. Андрей Валентинович, здравствуйте.

Оксана Галькевич: Здравствуйте, Андрей Валентинович.

Андрей Разбродин: Добрый вечер.

Константин Чуриков: Андрей Валентинович, ну мы сейчас все смотрим в будущее и пытаемся предугадать, что и как будет. По текстилю, по легкой промышленности мы насколько можем оптимистично в это будущее смотреть? Сначала такой вот общий вопрос.

Андрей Разбродин: Ну, я считаю, что мы можем смотреть абсолютно оптимистично. Ну, во-первых, прежде всего потому, что сегодня спрос в 2 раза ниже, чем в мире, на продукцию текстильной и легкой отрасли, нежели предложение сегодня и возможности производства. Поэтому любой бренд, который отсюда уйдет, будет очень быстро заменен, это во-первых.

Во-вторых, я должен вам сказать, что есть вот такая очень интересная цифра. Вы сказали об упадке сейчас, только что, но я бы так сегодня не выражался. Дело не в том, что руки помнят, дело в том, что руки давно и хорошо уже работают. Например, в конце 2019 года...

Оксана Галькевич: Андрей Валентинович, мы сказали про девяностые, что в девяностые произошел резкий спад.

Андрей Разбродин: Да-да, но вы тем не менее сделали такую прокладку, что руки помнят, – а руки все это время серьезное работали и отрасль на самом деле живет и развивается. И вот в конце 2019 года, скажем, загруженность швейных мощностей российских была всего порядка 45–47%, а вот на сегодняшний день это уже 110–115%, т. е. очередь стоит. И прежде всего это те же самые бренды заказывают на территории России, которые сегодня говорят о том, что они уходят, т. е. это и Zara, это и H&M, это и Adidas, и Decathlon, и т. д. Поэтому...

Оксана Галькевич: Андрей Валентинович, мы нисколько не умаляем возможности, перспективы и способности нашей легкой промышленности, но...

Константин Чуриков: Секундочку, можно я вас поправлю? Decathlon, по-моему, не уходит, как раз-таки французы заявили, что остаются.

Оксана Галькевич: Они остаются, да, французы.

Андрей Разбродин: Нет, я не говорил, что Decathlon уходит, я говорю, что он заказывает продукцию.

Константин Чуриков: А, понятно все.

Андрей Разбродин: Размещает заказы на территории России. Это говорит о том, что отрасль живет и развивается и что сегодня существует определенное окно возможностей. То есть для того, чтобы...

Оксана Галькевич: Скажите, а почему тогда в Советском Союзе у нас были такие проблемы именно с продукцией легкой промышленности отечественной? Все время вот этот дефицит, нечего надеть, то, это, фасончики не те, знаете, все помним. Почему?

Андрей Разбродин: Ну, понимаете, это достаточно удивительная ситуация, это, в общем, никак не связано с развитием самой отрасли в чистом виде. Это связано с тем, как производилось планирование, чему отдавались приоритеты. То есть в 1988 году, как говорится, доля отрасли в ВВП доходила до 28%, это удивительная цифра, вот сегодня она, как говорится, до 1% по сути своей не «доезжает». А суть была в том, что это было обеспечение прежде всего армии и самых простых потребностей, т. е. в основном отрасль работала на армию и предприятия были очень серьезно ориентированы на две задачи, на армию и госрезерв опять же в интересах в значительной степени армейских. Поэтому...

Константин Чуриков: Андрей Валентинович, поправьте меня, если я не прав, но и сейчас, вот мы говорим про одежду, производство одежды – а производство какой одежды? У нас сейчас, по-моему, больше чем наполовину это производство спецодежды, правильно? А мы говорим об одежде, в которой мы можем, не знаю, на работу ходить, на улицу...

Оксана Галькевич: Дети растут, в конце концов.

Андрей Разбродин: Нет, ну давайте так, как говорится, вот давайте не будем говорить непрофессионально. Сегодня в России производится разнообразная одежда. По спецодежде, да, мы сегодня удовлетворяем практически на 85–90% спрос нашего рынка, как по гособоронзаказу, да и по заказу крупных монополий и т. д. Что касается обычной одежды, то и здесь все... Я вам привел пример загрузки швейных мощностей, и сегодня посмотрите интернет – сегодня огромное количество молодых дизайнеров, разнообразных фирм, новых появившихся брендов, которые предлагают свою продукцию, она все более и более пользуется спросом. Поэтому...

Константин Чуриков: Андрей Валентинович, никто не спорит, мы с вами согласны, да. Но, понимаете, дело в том, что есть какие-то, и вы в этом специалист, какие-то отстраненные, скажем так, параметры, которые вы видите в развитии, действительно производство растет, но есть мы, люди, граждане, «человеки», которые хотят, особенно сейчас, иметь доступ в большей степени к отечественной одежде. То есть это наше заблуждение, что она не отечественная? Тогда давайте определимся, какую одежду мы можем считать отечественной.

Андрей Разбродин: Конечно, конечно, в значительной степени это заблуждение, потому что очень много отшивается, как я вам сказал, по заказам зарубежных компаний. Конечно, и многие российские фирмы часть отшивают в России, часть отшивают в том же самом Китае. Далеко ходить не надо, небезызвестная Gloria Jeans или Bosco имеют прекрасные фабрики в России, но часть своей продукции они тем не менее по-прежнему делают в Китае и постепенно переводят, увеличивают свое производство в России. То есть эта тенденция развивается, и вот то, что происходит сейчас, должно дать дополнительный толчок развитию отрасли. Я всегда привожу такой пример, что в начале 2000-х гг. только ленивый не говорил, что заниматься сельским хозяйством в России не имеет никакого смысла, потому что 80% земель рискового земледелия.

Константин Чуриков: Ну да.

Андрей Разбродин: Но мы с вами знаем, что мы имеем сегодня. Поэтому если государство обратит больше внимания в сторону текстильной и легкой промышленности, то оборачиваемость у нас гораздо выше, чем в сельском хозяйстве...

Константин Чуриков: Мы именно для этого и ведем этот разговор с вами, поверьте, ровно для этого.

Оксана Галькевич: Если можно, коротко. Просто мы на самом деле просто вопросы вам задаем, ни в коем случае не пытаемся как-то обидеть, унизить или что-то еще.

Константин Чуриков: Да-да, разобраться.

Оксана Галькевич: Наше дело вопросы ставить, формулировать.

Еще такой вопрос – производство тканей, что с этим? Мы говорим только о шитье, о том, что отшивается. И что с сырьем для производства? Если можно, коротко.

Андрей Разбродин: С сырьем тоже ситуация развивается, не так быстро, как нам бы хотелось, но есть уже производство в России разнообразных видов тканей, в т. ч. и суперсовременных технических. Конечно, пока говорить о том, что волнует в целом население, т. е. производство именно специализированных тканей прежде всего для fashion-индустрии, пока мы в этом отстаем и в значительной степени закупаем это за рубежом.

Но сегодняшняя ситуация, она сильно не может повлиять, потому что Европа не производит ничего практически из тканей сегодня на территории Европы, в лучшем случае отделывает в итальянском кластере, а так завозит все ткани из Китая, Пакистана, Индии, что, собственно, и мы тоже сегодня делаем, наши предприятия сегодня очень тесно связаны с поставщиками. Но развитие швейной отрасли в России приведет к большему спросу на ткани и к большей рентабельности производства тканей на территории России, одно зависит от другого.

Поэтому так же, как я говорил, в сельском хозяйстве нужно достаточно серьезно с этим начинать, и результат будет достаточно быстрый и очень качественный, потому что отрасль у нас хорошая, прекрасные специалисты. Да, сегодня есть, как говорится, некоторые проблемы в образовании, но мы тоже над этим работаем, в общем-то, это процесс и задача решаемая.

Константин Чуриков: Хорошо.

Оксана Галькевич: Ну и хорошо. Спасибо.

Константин Чуриков: Спасибо, Андрей Валентинович. Андрей Разбродин, председатель Комитета Торгово-промышленной палаты по предпринимательству в текстильной и легкой промышленности.

Оксана Галькевич: Давайте посмотрим...

Константин Чуриков: Оксана, все очень неплохо. Слушай, значит...

Оксана Галькевич: Да? Что там пишут?

Константин Чуриков: Кировская область: «Белорусский трикотаж очень хороший».

Оксана Галькевич: Подожди, белорусский?

Константин Чуриков: «Дефицит нижнего белья будет восполнять Белоруссия», – из Мордовии сообщение.

Оксана Галькевич: Что-нибудь российское, Костя.

Константин Чуриков: Это союзники. Архангельская область: «Хорошая женская одежда из Киргизии», – так что все у нас будет. Российского тоже полно, вот «очень хорошую одежду шьют в городе Новосибирске».

Оксана Галькевич: Да много где на самом деле шьют, это правда.

Константин Чуриков: «Особенно для полных», – пишут нам...

Оксана Галькевич: Как в условиях санкций и девальвации рубля сейчас работают челябинские производители одежды и ткацкие фабрики в Ивановской области, давайте посмотрим в нашем следующем сюжете.

СЮЖЕТ

Константин Чуриков: Такой сюжет.

Оксана Галькевич: Я бы сказала, что ивановский текстиль – это вообще уже такой бренд, магазины по всей стране. В Москве, кстати, много таких точек...

Константин Чуриков: Да-да, на каждом углу уже практически.

Оксана Галькевич: «Ивановский трикотаж» или «Ивановский текстиль», как-то вот так называется.

Константин Чуриков: Я думаю, что директор ткацкой фабрики оговорился, имелось в виду, конечно же, не повышение курса рубля, а, наоборот, понижение, но да, мы поняли его.

Оксана Галькевич: Да, мы поняли.

У нас на связи как раз вот дизайнер, основатель одного из российских брендов Яна Недзвецкая. Яна, здравствуйте.

Константин Чуриков: Яна, здравствуйте.

Яна Недзвецкая: Добрый день.

Константин Чуриков: Мы тут с Оксаной, ну как и все, собственно, особенно все, у кого дети, понимаете, мы вот думаем, а как дальше. Я бы хотел все-таки с вашей помощью сначала про детскую одежду поговорить, здесь мы насколько, в общем-то, сами себя обшиваем.

Оксана Галькевич: Обеспечены.

Яна Недзвецкая: Вы знаете, дело в том, что я не занимаюсь детской одеждой, я произвожу одежду как раз уровня «средний плюс» и уровня прет-а-порте.

Константин Чуриков: А-а-а.

Яна Недзвецкая: Вот та самая модная одежда, которую все боятся, что мы потеряли, ее не будет больше, никто в России этим не занимается, – ничего подобного, конечно. Понимаете, все русские бренды, они, конечно, называются по-иностранному, и я уверена, что половина брендов, все думали, что это зарубежные бренды, а на самом деле, конечно, это мы, российские бренды.

Константин Чуриков: А почему «конечно, по-иностранному называются»? Яна, почему «конечно, называются по-иностранному»? Почему их нельзя назвать по-русски?

Яна Недзвецкая: Послушайте, вы знаете, как только россияне знают, что это русский бренд, продажи все равно на приличный процент падают. Вот если они знают, что это Франция, Италия, вы знаете, любая дрянь, любого низкого уровня одежда, она будет продаваться лучше. К сожалению, это осталось с девяностых и продолжается до сих пор.

И конечно, самая важная проблема вот даже для одежды такого уровня, сегмента «средний», самая большая проблема на самом деле – это где продавать. Ведь Inditex, не надо вообще забывать о том, что они стояли во всех торговых центрах практически бесплатно, а с российских брендов брали две-три цены, понимаете? Вот это мы все сбрасывались на то, чтобы Inditex стоял в наших торговых центрах, и это ни для кого как бы не секрет.

Оксана Галькевич: А это почему так, простите, Яна? Вы прямо нам глаза открываете.

Яна Недзвецкая: А вот мы «черные», мы, понимаете, разнорабочие в своей стране. Мы те идиоты, которые никому здесь не были нужны. А Inditex сидел на нашей шее, потому что торговые центры уважают своих, потому что там очень многие торговые центры с иностранным капиталом, они своих поддерживают. А нас нет, не поддерживает никто.

Оксана Галькевич: Вот так даже... Нет, подождите, а законные какие-то в договоре основания для этой дискриминации, простите, есть?

Яна Недзвецкая: Нет, конечно, никаких. То есть у них заходит этот якобы бесплатно... Мало того, вы знаете, что последние годы Inditex даже ремонт делали торговые центры, понимаете? Они считают... Да, наверное, они правильно считают: вот зашел Inditex, и люди повалили в торговые центры. Но это есть, и об этом знают все, понимаете.

Константин Чуриков: Еще раз, Inditex – это что такое, еще раз?

Яна Недзвецкая: И вот выдержать эту конкуренцию, когда у них миллионы за плечами и плюс вообще никакая аренда, и нам, понимаете... У меня своя фабрика, мы выпускаем очень красивую одежду, у меня ничем одежда не отличается от супер-пупербрендов...

Константин Чуриков: Да. Яна, можно первый вопрос? Еще раз, Inditex – это что такое? Потому что, честно говоря...

Яна Недзвецкая: Это Zara, это Massimo Dutti, это вот это вот...

Константин Чуриков: А-а-а, понятно.

Яна Недзвецкая: Как раз те, кто ушел. Повернулся, плюнул и ушел.

Константин Чуриков: Это вы их так называете на своем профессиональном языке.

Яна, можно я все-таки к вам обращусь не просто как к дизайнеру и представителю компании, которая занимается производством одежды для взрослых, все-таки вы эксперт в своей отрасли, поэтому все-таки про детскую одежду ответьте. Сейчас коротко объясню, меня поймете. Ну, как говорится, взрослому человеку, много ли ему надо, особенно мужчине, вот мне, например, много мне не надо. Но у меня дети растут, у Оксаны тоже дети, а здесь-то требуется, понимаете, покупать и покупать. Вот все-таки мы по одежде насколько можем быть уверены, что, как говорится, одежда у нас своя детская все-таки есть?

Яна Недзвецкая: Вы знаете, я думаю, что на 100% можете быть уверены, потому что все мы... У меня своя фабрика, но я тоже лет 7–10 назад все производила в Китае, начинала все с Китая, все мы начинали с Китая, и весь мир в Китае сидит. И если честно, та самая Италия, которую выдают все за Италию, там давно скуплена китайскими компаниями, понимаете? Все Прато, это район Италии, где сидят производители ткани, – это все китайцы теперь, нет там итальянцев уже давно, все продано. Поэтому, понимаете... В Турции много хороших тканей, в Китае полно хороших тканей.

Да, у нас в России с тканями беда, ткани нет, потому что это материалоемкое, дорогое производство, своих тканей нет. Но детские ткани, футер, трикотаж, кулирка, вот те самые футболочки детские, уже начали производить комбинаты, и довольно много, поэтому не надо волноваться. Понимаете, у меня половина фабрики еще стоит. Вот сейчас, слава богу, убрались эти бренды, и я легко наращу еще объемы, вообще нет проблем, понимаете. Я, например, очень этому рада.

Оксана Галькевич: Яна, а скажите, мои опасения связаны с ценами на товары наших дизайнеров. Потому что Inditex нехороший, все эти Zara, Massimo Dutti и все прочее, плюс дискриминация эта... Но, понимаете, они отшивают в таких объемах, что они держат цены на определенном уровне, другие товаропроизводители тоже. У наших дизайнеров зачастую, в общем, все это стоит дороже.

Яна Недзвецкая: Ну, вы знаете, это стоит дороже у тех, у кого три машинки дома и она на коленке платье шьет. На самом деле у кого фабрики, а много у каких брендов фабрики, или кто отшивает в Китае, у них... Вот у меня цены Massimo Dutti, у меня цены на жакеты, на верхнюю одежду вполне Zara. В Zara сейчас жакеты по 16 тысяч – это что, дешевый бренд? Давно Zara не дешевый бренд. Средний сегмент Zara Women довольно дорогой, понимаете? Поэтому нет, ничего подобного. Уровня цен Massimo Dutti все российские дизайнеры, большинство именно такого уровня цены, поэтому ничего страшного.

Константин Чуриков: Яна, кстати, по случаю нашего кризиса и нашего выбора, давайте все-таки воспользуемся ситуацией и, может быть, переведем наши бренды одежды на русский язык, тем более сейчас деваться некуда, как раз отличная возможность избавиться от этого колониального мышления.

А что вы думаете (я сейчас понимаю, что вы сейчас отреагируете не очень хорошо) по поводу развития секонд-хенда в нашей стране? Ну вот, извините, доходы упадут, почему нет? Я вот вспоминаю какие-то такие позднесоветские времена, ну были там эти комиссионные магазины, я помню. Правда, там было дорого, конечно, все, но тем не менее.

Яна Недзвецкая: Вы знаете, в России надо жить долго. Я в России с 1988 года занимаюсь производством женской одежды. Я вам хочу сказать: да, как только вот эта вот тяжелая ситуация в стране, вот эти кризисы 2008 года, 2014 года, сейчас, сразу начинаются секонд-хенды, сразу начинают развиваться магазины, знаете, одной цены... Ну ничего страшного, переживем и поехали дальше, ничего страшного. Да, у кого сильно упадут доходы, конечно, придется в таких магазинах одеваться. Но мне кажется, что, вы знаете, сейчас на Avito очень много перепродаж очень хорошей, стильной одежды, наших дизайнеров в том числе, поэтому я не думаю, что кто-то пострадает, вот правда, по одежде.

Главное все-таки помочь, как это сделали с продуктами. Вы посмотрите, ну каждая страна заградительные пошлины ставит, ну никто не пускает на рынок, как мы. У нас, вы знаете, такая широкая русская душа, заходите, люди добрые, имейте нас все, понимаете. Ну надо же с этим прекращать! В Турции найдите импортную шмотку – вы знаете, сколько она там стоит, иностранный бренд? А у нас-то почему такое хамство?

Оксана Галькевич: Подождите, а там что, нет этого Inditex, нет этой Zara?

Яна Недзвецкая: Вы знаете, он есть, но он намного дороже турецкой одежды, понимаете.

Оксана Галькевич: А, да?

Яна Недзвецкая: Там все равно у них заградительные очень хорошие пошлины, а у нас вообще ничего. У нас, наоборот, демпинг по отношению к ним, им все дешевле, дешевле, чем нам, русским производителям. Что же это такое? Это же так нельзя!

Оксана Галькевич: Ох... Яна, скажите, а по творческой части? Ну вот какие-то бренды большие, крупные, они могли себе позволить, знаете, посещение вот этих вот, как они там, неделя моды там, неделя моды сям...

Яна Недзвецкая: Да-да-да.

Оксана Галькевич: Все это, в общем, такой большой рынок, рынок, где люди обмениваются идеями. В связи с тем, что в некотором смысле мы сейчас, какой-то занавес такой опять упал, мы не окажемся в изоляции, в творческой изоляции, в модной изоляции?

Константин Чуриков: Оксана, неделя моды в Минске чем тебе не нравится?

Оксана Галькевич: Где вот у нас там «Брюки превращаются, превращаются в брюки...», в общем, чтобы это соответствовало также модным тенденциям.

Яна Недзвецкая: Вы знаете, тоже могу успокоить – уже лет 5 никто особо никуда не ездит. Ездят те, кому хочется развлечься, я вам честно скажу. Вот я 5 лет... Если до этого я ездила – интернет, интернет нам всем в помощь. Я все недели знаю, я наизусть знаю все коллекции, я всегда работаю в трендах, не только я, другие дизайнеры то же самое. Сейчас тратить деньги, ездить на эти выставки вообще нет никакого смысла: открываешь компьютер, и перед вами вообще все мировые тренды, все.

Оксана Галькевич: А если нам это сделают, русский интернет только, ха-ха?

Яна Недзвецкая: Но вы же знаете, что такое русские люди, ха-ха. Не мне вам говорить. Мы обойдем любые запреты.

Оксана Галькевич: Ага.

Константин Чуриков: Это правда, мы всегда что-нибудь придумаем.

Яна Недзвецкая: Да.

Константин Чуриков: Спасибо большое, Яна.

Оксана Галькевич: Яна, спасибо.

Константин Чуриков: Яна Недзвецкая, дизайнер, основатель российских брендов.

Нам очень активно пишут зрители. Саратовская область, женщина пишет: «Муж в конце девяностых скроил и сшил трусы себе и сыну. Русский человек не пропадет».

Оксана Галькевич: Вот, Костя, осваивай. Возьми телефончик, кстати, у этого мужа.

Константин Чуриков: Я шить не умею, ха-ха.

Оксана Галькевич: Он, наверное, тоже не умел.

Константин Чуриков: Значит, Ростовская область: «Вот вам текстильный патриотизм – чушь. Говорят, не купят, если по-русски будет написано», – чушь, я тоже считаю, что люди сейчас купят все.

Оксана Галькевич: Уж трусы-то ты себе сошьешь, ха-ха.

Константин Чуриков: Так, спокойно.

Значит, нам тут, кстати говоря... Между прочим, вот судя по сообщениям вашим, уважаемые зрители, на самом деле у нас правда все не так плохо с одеждой, во всяком случае тут прямо называются города, фабрики, производства, все это есть.

Ну что же, на этом все. Вы смотрели вечернее «ОТРажение», его сегодня для вас провели Оксана Галькевич...

Оксана Галькевич: ...и Константин Чуриков. Вот не спросила, из чего вязать-то мы будем, что у нас с пряжей. Но это уже отдельное...

Константин Чуриков: Ну, Оксана, ты вязать умеешь, ты это выяснишь.

Оксана Галькевич: Главное, чтобы было из чего, Костя.

Константин Чуриков: Далее «Итоги дня» и наш коллега Денис Чижов.