Ольга Арсланова: В ближайшие полчаса, друзья, поговорим о "Почте России", тем более что она планирует внедрить в своих отделениях новую технологию, которая сможет распознавать личность клиентов при входе (их лица), и это поможет сотрудникам почты подготовить нужную корреспонденцию, пока человек стоит в очереди. Разработкой технологий для "Почты России" занимается специально созданная компания "Почтовые Технологии", и работа эта, по предварительным данным, крайне недешевая. Юрий Коваленко: Как говорится, минимум желаемого – это максимум действительного. При этом "Почта России", кстати, пока еще не нашла письмо депутата Госдумы Ольги Епифановой. Депутат ранее говорила, что отправила документы почтой еще в июле, а в октябре пожаловалась на пропажу письма главе Минсвязи Николаю Никифорову. На момент парламентских слушаний в ноябре это письмо, кстати, так и не было найдено. Генеральный директор ФГУП "Почта России" Николай Подгузов сообщил, что в Коми, где проживает адресат, находится около 70 офисов, доступ туда почтальонов затруднен. В какой модернизации в таком случае нуждается "Почта России"? Нужна ли ей эта система распознавания или что-нибудь посерьезнее? Ольга Арсланова: Об этом мы поговорим прямо сейчас с Павлом Салиным, директором Центра политологических исследований Финансового университета. Здравствуйте, Павел. Павел Салин: Здравствуйте. Юрий Коваленко: Добрый вечер. Ольга Арсланова: Понятно, что "Почта России" – это всего лишь одно из явлений нашей российской реальности, но крайне показательное в данной ситуации, потому что не проходит и дня, чтобы мы не прочитали что-нибудь удивительного о "Почте России": то сотрудница… Юрий Коваленко: …или не посмотрели видео, как разгружают почтовые… Ольга Арсланова: Да, как разгружают, швыряют ценный груз, как сотрудница встречает людей в очереди газовым баллончиком, как отделение "Почты России" расположено в бочке практически, в контейнере. Юрий Коваленко: В бочке, да, с туалетом снаружи и дровяным отоплением. Ольга Арсланова: И так далее. О зарплатах почтальонов мы делали несколько программ, они одни из самых низких в стране. Как вам кажется, время ли сейчас для модернизации, о которой мы говорим? Павел Салин: Ну время для модернизации, наверное, было позавчера, а даже не вчера и тем более не сейчас. Мы постоянно наблюдаем, что приходят команды менеджеров, которые громогласно объявляют о модернизации, господин Подгузов и не первый, и не второй, там до него было минимум 3… Ольга Арсланова: Их регулярно меняют. Павел Салин: Да, с середины нулевых годов, с 2007 года, наверное. В 2002 году создали, 5 лет посмотрели – не особо получается, с 2007 стали модернизировать – 10 лет как раз. Время для модернизации уже давно наступило, но вот пока не получается. Господин Подгузов несколько месяцев в должности, с июля – посмотрим, получится ли у него. Но вот как-то наследство модернизации крайне негативное у "Почты России". Наверное, все-таки следует менять гораздо больше моментов, чем был настроен любой новый глава "Почты России". Юрий Коваленко: А может быть, есть смысл попробовать взять у кого-нибудь опыт – скажем так, варягов пригласить, может быть, азиатские страны или европейские? У них все идеально работает, и посылка из Китая идет, скажем так, дальше по России, чем по Китаю. Павел Салин: Да, есть такие идеи. Есть идея акционирования "Почты России", и в качестве одного из потенциальных акционеров как раз рассматривается "Alibaba" китайский. То есть есть такие идеи, но они встречаются с сопротивлением, конечно, на уровне менеджмента: понятное дело, что когда у тебя есть акционер, к тому же иностранный, ты гораздо менее свободен, в том числе в тех моментах, по которым в прошлом были претензии к руководству, то есть с премиями и прочим. Там же речь шла не только о премиях не только предыдущего главы, там же менеджмент не только он представлял. И сопротивление идет на уровне депутатского корпуса, части депутатского корпуса. Недавно были слушания, выступали против этого. Есть идея и есть этой идее мощное сопротивление. Чтобы реализовать эту идею, должен, во-первых, прийти менеджер с такой идеей, а во-вторых, он должен иметь примерно такой же кредит доверия у высшего руководства страны, как, допустим, господин Греф в "Сбербанке", тогда получится. А если приходит, условно говоря, молодой технократ, он и сам не совсем настроен… Не настроены молодые технократы, большинство из них на коренное изменение ситуации, и это касается всех молодых технократов, не только ФГУП… И самое главное, у него кредита, административный ресурс, политический ресурс не такой большой, как у зубров государственного менеджмента в некоторых госкомпаниях. Так что не очень получается. Ольга Арсланова: А в чем основные сложности в реформировании ФГУПов? В чем причина вот этой тяжеловесности системы? Павел Салин: Сложность… Нет, я бы здесь все ФГУПы в одну линию не выстраивал. Ольга Арсланова: Где-то получилось? Павел Салин: Где-то получается, да. Но там основная сложность таких ФГУПов, как "Почта России" – это та социальная нагрузка, которая на них лежит. Потому что есть два подхода: один – это чисто бизнес-подход, который справедлив для крупных городов, для средних городов, а второй подход заключается в том (о чем тоже на парламентских слушаниях говорили), что все-таки на почте лежит социальная нагрузка. Потому что ладно в Москве проблемы, в Омске, даже в Рязани, в таких городах, в Иванове – их можно решить путем акционирования, там и так более-менее конкурентная среда. А есть деревни дальние, сельская местность, туда не пойдет условно "Alibaba", ну невыгодно просто. И вот всегда сторонники улучшения, повышения качества говорят: "Нам нужно акционирование, бизнес-подходы внедрять и все прочее", и здесь они правы для 70% населения России, но остается 20-30% населения, в пользу которых говорят те, кто говорит о социальной нагрузке, иначе у нас там начнется то, что сейчас со школами и больницами происходит – сокращение, люди за 50 километров ездят, и так же они будут и на почту за 50 километров ездить, и альтернатива там в виде, условно говоря, Интернета или западных каких-то почтовых сетей тоже нет. Вот вопрос, что приоритетно. Ольга Арсланова: У нас есть сюжет о двух почтовых отделениях в Перми и в одном из поселков Краснодарского края. Давайте посмотрим на эти отделения. СЮЖЕТ Юрий Коваленко: М-да… Ольга Арсланова: Может ли система распознавания лиц вот эта дорогостоящая, о которой сейчас идет речь, появиться в таких отделениях? Это будет постмодерн абсолютный. Павел Салин: Вот в каких таких? Показали, на самом деле, два разных отделения. В обоих плохо, но, мне кажется, то, что показали первым – там можно с этим справиться, это как раз тот бизнес-сегмент, 70%, про которые я говорили. Ольга Арсланова: Большой город потому что. Павел Салин: Да, там можно и нужно работать. А второй сюжет – сомневаюсь, это чистой воды социальная нагрузка, мы видим, что клиентов там знает в лицо почтальон, который разные функции выполняет, и бизнес туда просто не пойдет, и нужно просто это действительно дотировать. А поскольку дотировать без отдачи, отдачи нет никакой, поэтому постоянно пытаются деньги как-то ужать, никогда там не будет ни красивого холла, ни больших зарплат у подобного рода сотрудников. Юрий Коваленко: Почему в таком случае те сверхприбыли, которые "Почта России" получает, идут на премии топ-менеджменту, а не на, скажем так, создание более комфортного, а не уличного туалета, как во втором сюжете? Ольга Арсланова: Но это, наверное, не сверхприбыли, там немножко другое. Павел Салин: Что касается сверхприбыли, вы знаете, я думаю, вам руководство может возразить, а вот что касается разницы в оплате труда сотрудников рядовых и менеджмента, я бы с удовольствием посмотрел эти цифры. Потому что когда я был в прошлый раз у вас в эфире, по этому вопросу мне прислали сразу оттуда всю информацию, но там она средняя такая, знаете, у них с 17 до 20 тысяч повысилась; потом другую информацию я нашел, что у них почтальон действительно мало получает, а вот кто-то (не сортировщики, по-моему) 30, даже 35 тысяч получают, но это тоже. А вот я бы посмотрел отдельно не среднюю температуру, а отдельно топ-менеджмент федеральный, отдельно топ-менеджмент отделений – пусть три категории дадут – и отдельно рядовые сотрудники. И не только оклады, потому что я думаю, что оклады там будут несильно различаться, а годовой доход, который они декларируют. Вот это было бы очень любопытно, и это стало бы, я думаю, одним из элементов, одной из тех точек, с которой нужно было реформировать "Почту России". Сейчас там это планируется, там планируется вроде бы, один из планов, вводить KPI, но это будет означать, что просто вот эти вот премии будут подводиться под эти числовые KPI и касаться они будут только руководящих работников, скорее всего. Ольга Арсланова: Галина из Самары нам дозвонилась – добрый вечер. Зритель: Добрый вечер. Вот с удовольствием слушаю вашу передачу, но я живу в центре Самары, и мне смешно. О какой модернизации вы вообще говорите? В 41-м отделении связи у нас ступеньки развалились, уже год я писала назад, чтобы поправили ступенечки: и в жалобную книгу, и на сайт отправляла – никто ничего не исправляет. Ольга Арсланова: А работает-то как отделение? Ладно, ступеньки обойти можно. Зритель: Я просто хочу сказать: маленькое помещение, все соседние отделения связи закрыты, там сидят друг на дружке – не сидят, стоят друг на дружке по 20 человек. Еще "Почта Банк" поставили, банкомат поставили, 3 сидячих места, и вот старые, пожилые люди толпятся там – это вообще невыносимые условия. Я не знаю, как там люди работают, которые работают по ту сторону, но мы, жители, находиться там совершенно не можем, а главное, подняться невозможно, ступеньки разрушены до основания, там держаться не за что. Ольга Арсланова: Понятно. Спасибо, Галина. Смотрите, что нам еще пишут: "В каком ужасном состоянии почта в Крымске", "Вы показали шикарные отделения – вам в Астрахань в 16-е", "В Москве на Мясницкой улице на Главпочтамте нет туалета и посылают всех в ближайший Макдональдс", "Балашиха – закрыт пункт "Почты России" (нет света), и приходится ездить в соседний микрорайон". Теперь об эффективности работы: "Письмо, отправленное из Читы в Читу, шло 2 недели". Жалоб очень много. Юрий Коваленко: А что далеко ходить? Я в Москве попал в ситуацию, когда вот эта электронная очередь, электронный билет вот этот, там был моток, рулон этих электронных билетов, надо было подойти и оторвать (сломался аппарат просто), подойти и в порядке живой очереди точно так же стоять – вот, собственно говоря, и вся модернизация. Павел Салин: Ну вы знаете, 10 километров от МКАД – поселок, где я живу, 5 километров от Москвы – примерно я видел то, что показывали, это и у нас есть. Я там всего лишь 2 раза был за последние 5 лет, поскольку понимаю, с чем столкнулись, и стараюсь по возможности не пользоваться. Ну да, это не где-то там, а тут, ближайшее Подмосковье, там то же самое. Вы знаете, если будет реформирование, я вот с чем сталкиваюсь… Если будет реформирование… Есть один их крупных, системообразующих банков, там происходит реформирование (государственный банк), и вот там как раз был этот подход 70 на 30, и остались и те отделения, которые несут социальную нагрузку, и те, которые приносят прибыль. Я не буду банк называть, все, наверное, поймут, какой. Если вы зайдете в те отделения, которые по бизнес-модели, там все шикарно, но есть и отделения в том же поселке, где я живу, которые несут чисто социальную нагрузку, они ему точно не приносят. Там приходят люди (я видел, когда стоял), там бабушки снимают по 3 тысячи рублей с книжки и все прочее, поэтому эти отделения не приносят дохода. И там обстановка точно такая же, как в тех отделениях почты, которые показывали, то есть из-за реформ ничего не улучшилось. Вот здесь в Москве отделения банка шикарно выглядят, очень быстро обслуживают несмотря на то, что большой поток посетителей, а там как было, так и осталось. Они бы их, если бы могли, сбросили, но просто есть политическая и социальная нагрузка. Юрий Коваленко: В смысле "сбросили"? Павел Салин: Ну просто отказались бы от них, ну не нужны им там отделения. Юрий Коваленко: То есть закрыли? Павел Салин: Закрыли бы, да. Но им не дают, есть политические ограничения. Юрий Коваленко: Но в целом все эти реформы делаются, для того чтобы почта стала лучше, да? Павел Салин: Кто спорит. Юрий Коваленко: Это очевидно. Какой видят идеальную почту? Что будет в конце? Как это должно выглядеть вообще? Ольга Арсланова: И будет ли? Павел Салин: Вы знаете, есть показатели, по-моему, в 2012 году они опубликованы, до сих пор на сайте Минкомсвязи висят, там очень много показателей. И любопытно, там как раз контрольная цифра 2018-й год, то есть меньше двух месяцев осталось. Вот я ознакомился, там шикарно. Мне больше всего понравилось: у них целевая задача была, когда тогда пакет реформ запускался еще при предыдущем руководстве – "к 2018 году уровень удовлетворенности услугами "Почты России" составит 80%". Вот давайте просто на соцопросы посмотрим. Юрий Коваленко: Сейчас посмотрим. Ольга Арсланова: Отлично. Давайте посмотрим еще небольшой сюжет – у нас есть история про отделение в деревне Кемеровской области. Посмотрим, впечатлит ли нас это. СЮЖЕТ Ольга Арсланова: По крайней мере отделение там есть, что вообще удивительно. Павел Салин: По крайней мере есть, да. И содержание этого отделения оплачивают в том числе и граждане в крупных городах. Возникает вопрос: либо откажемся от этого, эгоизм проявим, либо будем платить, понижая уровень услуг для себя в крупных городах (не только в Москве и не только в Петербурге) содержать такие отделения для людей, которых показали в сюжете. Социальные моменты здесь тоже присутствуют. Юрий Коваленко: Вот я зашел на этот сайт Минкомсвязи, про который вы говорили, и вот цитирую: "Перед "Почтой России" стоит амбициозная задача по увеличению выручки в 2 раза за ближайшие 5 лет (ну это понятно). В пределах населенного пункта почтовое отправление будет доставляться за 1 день, между городами – 3 дня, между любыми населенными пунктами – не более 7 дней". Павел Салин: Не более 7 дней, да. Вот из Москвы в Салехард письмо 2 недели идет, дважды отправлял. Ольга Арсланова: А некоторые теряются. Например, наши зрители жалуются, что и посылки, и письма найти не могут. При этом эти амбициозные задачи кто-то должен решать. Разумеется, это задача квалифицированного топ-менеджмента. Возможно, тогда их премии, сверхприбыли и вот это все оправдано? Ведь не так много специалистов, которые готовы это все разгребать, которые готовы реформировать и, главное, могут это сделать. Их надо удержать как-то. Павел Салин: Да, действительно. Но вопрос-то… Понимаете, если посмотреть на всю историю "Почты России", историю руководителя: приходил руководитель, декларировал амбициозные задачи, получал хорошую зарплату, не справлялся, уходил, но за несколько лет хорошие денежки зарабатывал. Для кого-то из них, как для господина Казьмина, наверное, не очень большие это были деньги после "Сбербанка", для кого-то приличные. Но уходил и без последствий. И потом следующий, следующий, следующий, а воз и ныне там, 10 лет ее реформируют. Может быть, как-то вот все-таки привязать какой-то бонус итоговый, по итоговым показателям? – не KPI вот эти вот, о которых я говорил, а достижение целевых показателе, к этому привязать годовую премию, а оклады топ-менеджменту поставить в 2 раза больше, чем у почтальона или у сортировщика, грубо говоря – не 20-30 тысяч, а пусть у него базовый оклад 50-70, он на него живет в год, а потом в конце года есть достигнутые показатели (то, что вы читали, или что-то другое), и получает он свои 2 миллиона долларов честно и заслуженно, пожалуйста. Я думаю, что такой метод стимулирования… Причем это не только для главы "Почты России", а для глав региональных отделений, для всех менеджеров высшего звена. Юрий Коваленко: А вот эта реформа в 2018 году… Павел Салин: …должна была закончиться. Юрий Коваленко: Вы говорите "должна была", потому что она не закончится, за 2 месяца не успеют? Павел Салин: Она не закончится, это предыдущее руководство. У нас еще в чем суть всех реформ? Приходит человек, декларирует реформы, а потом он эти реформы либо корректирует, либо уходит, и про реформы все забывают, а новый честный менеджер говорит: "А это не я, это он, а мне дайте еще года 2-3, я вам покажу". Ольга Арсланова: Слушайте, ваша схема жизни на оклад и бонусы KPI в конце года, мне кажется, можно и для чиновников использовать. Шикарная схема, подходит отлично. Павел Салин: Да, можно, я думаю. Но вопрос-то в том, кто будет реформировать. Реформировать будут сами чиновники, они из чувства корпоративной солидарности не потеснят своих же, только во ФГУПах. Не получится так. Ольга Арсланова: Спасибо. У нас в гостях был Павел Салин, директор Центра политологических исследований Финансового университета. Большое спасибо вам. Юрий Коваленко: Спасибо. Павел Салин: Спасибо.