Константин Точилин: У нас другая – не про прошлое, а все-таки про… Анастасия Орлова: Про будущее наших детей. Константин Точилин: Про наше будущее, про образование наших детей. Расскажи: у тебя ребенок-школьник – тебе и карты в руки. Анастасия Орлова: Да, это правда. Все российские школы должны формировать у учеников антикоррупционное мировоззрение и способность противостоять идеологии экстремизма, национализма, ксенофобии и дискриминации. Вот такой нормой Министерство образования и науки предлагает дополнить Федеральный государственный образовательный стандарт. Ну, тот самый ФГОС. "Ум, честь и совесть нельзя оценить в баллах", - так оценивают инициативу российские педагоги. Также в поправках Минобразования и науки к образовательному стандарту много места уделено астрономии. Появится новый предмет. Точнее, он у нас раньше был – его вернут, будет снова астрономия. Предлагается сформировать у школьников понимание сущности наблюдаемых во Вселенной явлений, осознание роли отечественной науки в освоении космоса. Одна из инициатив по модернизации школьного образования, прозвучавшая из уст члена Совета Федерации Вадима Тюльпанова, - это введение шахмат в образовательную программу, ну, начальной школы. То есть вместо нескольких уроков физкультуры будет, например, вместо трех уроков физкультуры – один из трех будут шахматы. Кстати, интересная инициатива. Сейчас Министерство образования и науки заверяет, что предмет, посвященный изучению… новый предмет православной культуры не будет вводиться в школьную программу на обязательной основе. Но об этом сейчас и будем говорить. Константин Точилин: Да, будем говорить. Ждали мы Евгения Ямбурга в нашей студии – он, к сожалению, в пробке оказался, не успевает, очень жалко, но ничего. Пока с его коллегами говорим по телефону. У нас на связи Андрей Демидов, сопредседатель межрегионального независимого профсоюза работников образования "Учитель". Андрей, здравствуйте, добрый вечер. Андрей Демидов: Да, здравствуйте. Константин Точилин: Ну, вот какое-то такое лавинообразное, как у нас любят, такая волна преобразований: одновременно и шахматы, и астрономия, и антикоррупция… Как-то это можно разделить или так в комплексе к этому и нужно подходить, это рассматривать? Андрей Демидов: Ну, попробуем разделить мух и котлет. Что касается котлет, то, наверное, образование действительно должно модернизироваться, и время от времени какие-то новые предметы должны попадать в программу и, соответственно, что-то устаревшее из программы выпадать. Но в этом направлении, кажется, все нормально: у нас есть новые федеральные стандарты, у нас есть новый, в 12-м году принятый закон "Об образовании". У нас нет проблем с инициативами. Но вопрос, надо ли так много и так часто. Вот здесь, к сожалению, начинаются мухи, потому что, как тут недавно посчитали, если бы все предметы, которые у нас депутаты и чиновники предлагают внести в программу, в нее действительно вошли, то у нас бы появилось 30 новых предметов. Ну, понятно, что школа не резиновая, и детская голова – это тоже как бы не тот резервуар, куда нужно впихнуть все пиар-инициативы или какие-то, так сказать, свидетельства чиновничьего усердия. Поэтому нужна во всем мера, и здесь, к сожалению, пока не все благополучно. То есть, если по шахматам, например, можно согласиться, но вряд ли это стоит вводить предмет или отнимать у физкультуры часы… Константин Точилин: Потому что, хотя шахматы и считаются спортом, но это не физкультура-то уж никак. Анастасия Орлова: Но можно не за счет физкультуры… Андрей Демидов: Так или иначе мысль депутата понятна, но если рассматривать оптимальный путь введения шахмат в жизнь современных школьников, то это, наверное, будет так называемая внеурочная деятельность. То есть сейчас по новым стандартам уже и в начальной школе, и далее предусмотрены какие-то часы, оплачиваемые часы для педагогов, которые могут быть дополнительными к обязательной программе. Как говорится, вперед – и с песней, пожалуйста. Был бы человек, который может, так сказать, этот предмет или искусство преподавать. Анастасия Орлова: Андрей, а как можно сформировать у ребенка антикоррупционное мировоззрение? Вообще как этот будет предмет проходить? Это игра будет, как ребенку будут это объяснить? Андрей Демидов: Ну, я полагаю, что это пиар чистой воды. Антикоррупционная повестка сейчас весьма популярна, но я лично и не только я, думаю, опасаюсь следующего. Не получилось бы как с внедрением основ православной культуры, которое уже сейчас приводит к росту антиклирикальных и даже антирелигиозных настроений. Константин Точилин: То есть вы считаете, что введение антикоррупционного курса приведет к росту коррупционных настроений? Андрей Демидов: Я боюсь, что приведет к росту протеста, так сказать, и обструкционизма вообще. Ну, я представляю себе диалог среднестатистического гражданина с ребенком, который вернулся, так сказать, из школы с антикоррупционной проповедью: "Да лучше бы они сами взяточников ловили, чем детям мозги промывать". И я, в общем-то, здесь с ним, наверное, соглашусь. Вот буквально на днях были опубликованы последние данные опроса граждан "Левада-центром", и тут говорится о том, что криминальной коррупционной власть… ну, условно, власть называет 31% граждан. Вы знаете, это не очень много, потому что в марте 15-го года, 1,5 года назад было 41%. Вот на этом фоне я боюсь, что любые проповеди в школе о том, что брать или давать взятки нехорошо, они будут как-то слегка оторваны от почвы. Все-таки здесь, наверное, бытие первично, а любое воспитание, в том числе и в школе, оно вторично. Лучше, в общем, обратить внимание на борьбу с коррупцией в реале, как говорится. Константин Точилин: Да, забавно, потому что мы проводили опрос на канале как раз про коррупцию и про взятки. Какие взятки наши зрители дают. Самая распространенная взятка оказалась за детский сад. Самая широко распространенная. Не гаишника, как многие думают, а вот именно чтобы попасть в детский сад. И наверняка эта тема, эти разговоры в семье присутствуют. И если ребенок знает, что даже за то, чтобы он в детский сад сходил, пришлось кому-то дать, а потом в школе ему начинают объяснять про то, что это не хорошо, то у него, наверное, в голове все это не очень устаканится. Андрей Демидов: Ну, я с вами абсолютно соглашусь. Очень ошибочным является представление, что ребенок – это такая чистая дискета, на которую можно записать все что угодно. На самом деле, ребенок, который приходит к нам в школу, очень сильно впитывает то, что ему дает семья. Все-таки семья в социализации ребенка – это первый институт. Школа, при всем уважении к ней, только второй, максимум. И если в семье он видит и слышит, что эти все антикоррупционные речи есть только фикция, а практика, к сожалению, свидетельствует о другом, то в школе мы ничего этому не сможем противопоставить, если будем просто ему рассказывать о том, что нехорошо давать взятки. Хотя я не спорю о том, что все-таки какие-то ценности в этом направлении надо формировать. И я уверен, как учитель истории, обществознания, что в рамках своих предметов я могу найти повод даже, так сказать, не демонстративно, не нарочито, так сказать, без специального нажима все-таки поговорить с детьми о том, к чему приводит коррупция. К сожалению, в истории, в том числе отечественной, примеров более чем достаточно. И можно пытаться делать какие-то выводы. Константин Точилин: А какой бы вы пример привели? Так, на вскидку. Анастасия Орлова: На каком примере? Андрей Демидов: Вот сейчас очень много дебатов идет о причинах Февральской и далее Октябрьской революции. Так вот, собственно, я думаю, профессиональные историки со мной согласятся, что одной из причин резкой дискредитации того режима, который был у нас до февраля 17-го года, была именно коррупция тотальная, казнокрадство, говоря простым русским языком. Особенно ужасно нетерпимо выглядящая на фоне военных действий, на фоне огромных потерь, на фоне лишений большинства населения. Я уверен, это сыграло свою роль в том, что российская власть того времени пала. Константин Точилин: Ну, в общем, если мемуары того времени почитать, то именно такое впечатление, кстати, и складывается, безусловно. И вот что еще хотел вас спросить. Мы начали разговор, вы сказали: "Депутаты и чиновники…" Оп-оп, телефонная связь самая надежная, но не очень надежная. Анастасия Орлова: Прервалась, но у нас есть еще с кем поговорить. Дмитрий Гущин, почетный работник образования России, учитель года 2007, учитель математики. Здравствуйте. Константин Точилин: Дмитрий Дмитриевич, здравствуйте. Анастасия Орлова: Дмитрий, вы нас слышите? Или у нас второй звонок тоже сорвался? Константин Точилин: Второй звонок тоже сорвался. Сейчас будем перенабирать. Анастасия Орлова: Перенабирать. А я вот о чем подумала, пока там звонок набирают. Действительно, мы сейчас говорим о нагрузке. Люди пишут: "Выполнять эту бешеную нагрузку будут замученные учителя". Константин Точилин: Правда. Анастасия Орлова: То есть это все ляжет на плечи учителей. Константин Точилин: И еще вот, что я, собственно, не успел у Дмитрия спросить, хотя он начал даже сам говорить на эту тему. Он говорит, что депутаты и чиновники придумывают что-то, чтобы отчитаться. И вот из Краснодарского края наш зритель пишет: "Педагогов-то никто и не спросит. Как обычно, школу учат все, кому не лень, а выполнять будут замученные учителя". Анастасия Орлова: Замученный учителя – вот я о них и говорю. Так, Дмитрий. Константин Точилин: Удалось, кажется. Кажется, будем осторожны, с Дмитрием Гущиным нам все же связаться. Дмитрий Дмитриевич, добрый вечер. Анастасия Орлова: Дмитрий, здравствуйте. Дмитрий Гущин: Добрый вечер. Константин Точилин: Как вот, пытаемся мы понять, относиться нам к этому валу самых разных инициатив, начиная от коррупции и заканчивая шахматами? Дмитрий Гущин: Вы знаете, мне кажется, есть такая точка зрения у некоторых, кто управляет системой образования, что детей можно обучить всему, в том числе тому, во что не верят ни сами дети, ни их родители, ни преподающие учителя. Константин Точилин: Вы же не про астрономию ведь? Дмитрий Гущин: Ну, вы знаете, я про все. И про уроки нравственности, и про уроки духовно-нравственной культуры, и про исторические события. Это же все было, было, например, в Советском Союзе. Ну, все изучали краткий курс истории ВКП(б), изучали обществоведение, потом обществознание. Если то, что наблюдает ребенок, противоречит тому, что говорит ему учитель, ребенок недолго будет ему верить. И все эти инициативы, в которые не верит народ, они обречены на полный провал. Вот другое дело, если учитель учит и объясняет то, что ребенок видит, как это происходит в физике, в биологии, в химии. Тогда ребенок понимает, для чего он ходит в школу, для чего он учится, почему ему надо выполнять эти домашние задания, которые ему задают. Но ученик, прежде всего, должен доверять тому, что говорит учитель, - в этом ключ к познанию. Константин Точилин: Ну, вот начали мы говорить о том, что предлагают депутаты, предлагают чиновники, а что бы предложили учителя? И вообще, кто должен предлагать, от кого должны исходить какие-то инициативы, если уж нужно реформировать нам школьную программу? Дмитрий Гущин: А знаете, школьная программа она ведь в значительной мере отражение того, что происходит вокруг школы. Школа – один из институт общества, и какое общество, в общем, такая и школа. Конечно, есть такая точка зрения небезосновательная, что учитель должен вести за собой, что школа должна задавать уровень, но возможности школы, любого образовательного учреждения в этом отношении они не безграничны. И для того чтобы у нас не было коррупции, чтобы люди были нравственные, чтобы они были честные, порядочные, мы должны все для этого делать, но ограничиться тем, что мы введем 45 минут и в течение этих 45 минут урока сделаем так, что все дети поменяются и создадим новое красивое общество? Общество надо по-другому создавать, я в этом уверен. А сами по себе уроки ничего не изменят. Анастасия Орлова: Дмитрий, вот зрители пишут: "Шахматы не нужны, антикоррупция тоже не нужна, а вот астрономию хорошо бы вернуть". А вы как думаете? Дмитрий Гущин: А я думаю, что чем больше мы будем вводить дополнительных курсов, которые учащиеся могут выбирать, тем будет лучше. И если ребенок считает, что ему интереснее шахматы, чем астрономия, а другой считает, что ему интересней будет астрономия, чем шахматы, так, по-моему, это совершенно замечательно, это надо только приветствовать. Я бы ограничил то, без чего действительно нельзя обойтись, то, что задает общий уровень для всех школьников страны. И чем больше, тем лучше, на мой взгляд. Переводите в дополнительные, необязательные курсы, урочные, внеурочные, послеурочные. Мне кажется, вот это было бы совершенно замечательно. Константин Точилин: А скажите, насколько дети и родители, наверное, что важно еще, готовы ребенка отправлять на неурочные такие вот такие дополнительные факультативы? Дмитрий Гущин: Ну, я знаю, что многие ходят и на кружки танцев, и на кружки по программированию – на самые разные кружки дополнительные, спортивные секции. Чем больше такого рода занятий со школьниками можно будет организовать прямо в стенах школы, тем лучше. Понимаете, урок астрономии… Ну, вот много сейчас о нем говорят, но одно дело – этот урок будет вести учитель, который сам эту астрономию не изучал никогда. Он будет пытаться пересказать что-то по учебнику, этого учебника еще нет и так дальше, и так дальше. А другое дело – ребята вместе с учителем возьмут телескоп, соберутся, когда стемнеет, вместе понаблюдать за звездами. И это будет не обязательный урок для 90 человек в параллели, а это будет разговор увлеченных людей друг с другом, и этих людей будет четверо, пятеро, но отдача от этого будет как раз та, которая задумывается, мне кажется. Это будет не формально, это будет интересно. Константин Точилин: Ну, согласитесь, наверное, что учитель, плохо пересказывающий учебник, вряд ли будет по ночам бегать с детьми по крыше. Очень мало, мне кажется, таких учителей. Дмитрий Гущин: Безусловно, но это же та проблема, которая есть. Когда мы говорим: "А пусть-ка учитель попреподает вот это, а пусть он попреподает вон то". А как? А как это в действительности организовать? Где тот учитель, который завтра готов начать преподавать нравственную культуру, или рассказывать об астрономии, или преподавать второй иностранный язык. Проблема кадров – это одна из основных проблем, и вот так вот решить – давайте мы будем делать вот это… Так, а где методическая работа? Учителей надо учить, в том числе учить работать по тому учебнику, который еще не написан. Реформа образования, если все-таки всерьез говорить, это же план на несколько лет, причем несколько – это не два и не три года, это десятилетия. И если мы говорим, что да, в нашей стране надо преподавать астрономию, это невозможно организовать в течение там 4 лет. Нет, конечно. Анастасия Орлова: А интересно. Какой-то специальный педагог, с какой-то специальной подготовкой должен преподавать антикоррупционное мировоззрение и учить, что взятка – это плохо. Где такие педагоги? Константин Точилин: Или это на физика, например, повесят? Анастасия Орлова: На кого повесят это? Дмитрий Гущин: Ну, я догадываюсь, кому это можно поручить. Конечно же, учителю обществознания, может быть, в меньшей степени – учителю литературы. Константин Точилин: Математики, чтобы считать денежки. Дмитрий Гущин: Друзья, вам видней. Константин Точилин: Ну, вы учитель математики, поэтому эта идея вами не поддерживается. Дмитрий Гущин: Нет, ну как вам сказать… Ну, любой из этих учителей, в том числе который пройдет какую-то подготовку, что спросить, что задать на дом… Понимаете, урок ведь в школе – это не то, что учитель пришел, рассказал, а дети запомнили. Это же надо уметь как-то подать, это должна быть какая-то система: что учить в сентябре, что в декабре, как это друг с другом связано, что включить в материал контрольной работы. Вообще-то знания надо не только давать – их же надо еще проверять. Какого размера это должен быть курс? Это что, коррупция или антикоррупция – раз в неделю, два раза в неделю, по 30 минут, по 45… За счет чего? Анастасия Орлова: Вот и мы не знаем. Дмитрий Гущин: Для того чтобы что-то рассказать, надо что-то перестать рассказывать.  Это тоже важный момент. Константин Точилин: Ну, посмотрим, чем кончится дело, естественно, за этой инициативой будем следить. Дмитрий Гущин был у нас на связи, почетный работник образования, учитель года-2007. Ну, одну смс-ку буквально и очень коротко отвечу. Спрашивают наши зрители: "Это шутка про детский сад, что взятка такая? Вы кому это лепите, а как же наши полковники?" Мы спрашивали, какие взятки вы, наши зрители, чаще всего даете. И вот чаще всего на бытовом уровне взятки, оказывается, по нашим и по вашим данным, дают именно в детские сады. Можно зайти на наш сайт otr-online.ru, в рубрике "Реальные цифры" просто посмотреть детально. Но это так, к слову.