Молодым стрелять охота... Надо ли повышать возраст владения охотничьим оружием?

Гости
Павел Гусев
главный редактор газеты «Московский Комсомолец»
Валерий Кузенков
главный редактор журнала «Охота»

Константин Чуриков: Ну а сейчас поговорим об оружии и о возрасте. Вот по следам трагедии в Нижегородской области: в начале недели 18-летний парень убил троих жителей деревни и нескольких ранил, сам он в итоге покончил с собой. Ну, не в первый раз у нас подросток берет оружие и начинает стрелять, и мы сейчас даже вот не будем касаться темы воспитания, наверное, просто поговорим о наших законах.

Оксана Галькевич: Ну, он не совсем уже подросток все-таки, молодой человек, юноша...

Константин Чуриков: Ну все равно, знаешь, eighteen – это, значит, teen, тинейджер, подросток.

Оксана Галькевич: Как вы думаете, с какого возраста люди должны получать право на покупку охотничьего ружья? Какие, может быть, еще должны быть ограничения, ужесточения? Что нужно ввести, какие требования?

Константин Чуриков: Кстати, после истории, до этого самое громкое, что мы помним, это керченский стрелок, и вот депутаты тогда говорили, что поднимут возраст допуска к оружию, но в итоге все так и осталось на словах.

Оксана Галькевич: Ну а сейчас мы приглашаем в эфир главного редактора газеты «Московский комсомолец», а также заядлого охотника, у нас на связи Павел Николаевич Гусев, еще раз повторю, главный редактор газеты «Московский комсомолец».

Константин Чуриков: Павел Николаевич, здравствуйте, добрый вечер.

Оксана Галькевич: Здравствуйте.

Павел Гусев: Здравствуйте, здравствуйте.

Константин Чуриков: Как охотник гражданам Российской Федерации скажите, ваша позиция, с какого возраста человек может брать в руки охотничье ружье?

Павел Гусев: Я вам хочу сказать, что у нас в этом плане творится полное безобразие. Дело в том, что мы не раз уже поднимали эту тему и обсуждали этот вопрос. Общее мнение, что это должен быть как минимум 21 год, когда человек как минимум уже пройдет службу в армии или в других каких-либо подразделениях. Затем обязательно для этого нужно сдавать охотминимум и стрельбу, это, к сожалению, у нас сплошная формальность. И третье – это, конечно же, медицинское обследование, которое зачастую опять же бывает формальностью, и молодые люди с неуравновешенной психикой, которые насмотрелись и наигрались в игры, которые сейчас в компьютерах и которые сейчас слишком модны у молодежи, все эти стрелялки и прочее, прочее, прочее, у них абсолютно испорчена психика.

Но есть самый главный другой вопрос. Вы совершенно правильно сказали, что после керченского стрелка поднимали этот вопрос и депутаты, поднимали вопрос и мы в Государственной Думе, я лично там на комиссии выступал; мы поднимали этот вопрос и в Министерстве внутренних дел, и во многих других структурах. В чем самый главный вопрос? – в том, что, как и в других странах, особенно в Соединенных Штатах Америки, в России так же уже сформировалось и существует оружейное лобби. Это те, кто изготавливают и производят оружие для охоты, для спортивных целей и так далее, и тому подобное. Очень часто используется в этих целях старое военное оружие, вышедшее уже из употребления, которое хранится на складах и которое переделывается в охотничье оружие, там это специальная методика, это они все правильно делают.

Но самое главное здесь другое, что это оружейное лобби заинтересовано как можно больше продать, и им все равно, 18, 17, 30 лет, лишь бы продать свое оружие, и вот здесь и заключается самая большая проблема. И когда вы сказали, что депутаты неожиданно замолчали, ну что говорить об этом? Оружейное лобби и кто его хозяин, это достаточно мощные люди с очень мощной политической составляющей и финансовой составляющей, которые по сути дела заблокировали дальнейшее прохождение любых законов. Потому что, если оружие продавать с 21 года, это значит как минимум 3 года жизни они не могут продать молодым пацанам это оружие, а это достаточно большие бывают продажи.

Константин Чуриков: Павел Николаевич, при таком сильном оружейном, как вы говорите, лобби тогда какой должна быть система медосвидетельствования, то есть допуска к этому оружию? Ну хорошо, лобби сильное, предположим, но как тогда поменять систему медосмотров, чтобы это был реальный инструмент недопуска?

Павел Гусев: Ну, знаете, я вам хочу сказать, что вот вы бы просто взяли, знаете, камеру с репортером, и чтобы ваш журналист прошел медосвидетельствование. Возьмите, наверняка среди вас есть ребята с каким-то недугом определенным, физическими недостатками, и там он пускай врет все напропалую – я вам хочу сказать, что пройдет спокойно. То есть эти справки достаточно формальны на сегодняшний день. Есть отдельные врачи, которые жестко смотрят, а в основном это формальное получение этих медицинских документов.

Константин Чуриков: Ну да, и к тому же у нас психиатрия все-таки носит такой тоже заявительный характер. Чтобы ты стоял на учете, надо прийти и заявиться, да.

Павел Гусев: Ну конечно, конечно.

Константин Чуриков: Да. Спасибо вам большое. Павел Гусев, главный редактор газеты «Московский комсомолец». У нас много звонков.

Оксана Галькевич: Давайте звонки принимать. У нас сейчас первый дозвонившийся Михаил из Московской области. Здравствуйте, Михаил.

Зритель: Здравствуйте. Слышите меня, да?

Оксана Галькевич: Да-да.

Константин Чуриков: Отлично слышим.

Оксана Галькевич: Что думаете, говорите.

Зритель: Вот у меня такое. Ну, ограничение по возрасту, мое понятие, человек если дурак, он в 25 лет, в 30, в 60 он дурак.

Оксана Галькевич: Ага.

Зритель: Он идиот и...

Константин Чуриков: ...и это надолго.

Зритель: ...законы не писаны. А вообще я считаю, что 25–30 лет – это вполне сформировавшийся человек, который может, как бы сказать, более сознательно подходить к покупке оружия.

Оксана Галькевич: Но не раньше 25, правильно я вас понимаю, Михаил?

Зритель: Да-да-да, согласен, не ранее 25.

Константин Чуриков: Михаил, но человек может получить разрешение, пройти даже по-честному все комиссии и все в порядке, а потом, не знаю, идет, ему кирпич на голову падает и...

Зритель: Я понял, меня сейчас хотят немножко, может быть, осечь, что в 18 лет дают оружие, люди в армию идут, вот.

Константин Чуриков: Да.

Зритель: Я это, конечно, понимаю, в 18 лет, да. Но тут уже немножко другая ситуация, он идет уже как по призыву, и закон пускай даже смягчают в этой стороне. Там в армии у нас все с оружием.

Оксана Галькевич: Но он там хотя бы под присмотром коллег, профессионалов, вот так вот.

Зритель: Ну, будем говорить так, а тут-то человек просто ходит по улице, взял ружье и что хочет, то и делает, сам себе хозяин.

Константин Чуриков: Ну да... Спасибо, Михаил, за ваш звонок.

Оксана Галькевич: Спасибо.

Константин Чуриков: Оксана, в армии даже под присмотром, как мы знаем, тоже периодически стреляют.

Оксана Галькевич: Мы знаем, Костя, да.

Константин Чуриков: Дело Шамсутдинова.

Оксана Галькевич: Валерий Кузенков у нас на связи, главный редактор журнала «Охота». Или примем еще один звонок? Давайте звонок примем.

Константин Чуриков: Валерий Петрович, буквально минутка, да. Здравствуйте.

Оксана Галькевич: Да. Кто?

Константин Чуриков: Из Ленинградской области нам звонит Вячеслав. Здравствуйте.

Оксана Галькевич: Вячеслав, здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте, уважаемая редакция, ведущие. Очень вас люблю, очень вы мне нравитесь.

Константин Чуриков: Спасибо.

Зритель: Мое мнение, вот как было 18 лет, так и надо оставить. Не надо молодых людей, они уже сформировавшиеся, они уже умеют и знают, что они хотят. Если человек, извините меня за выражение, идиот, то он всю жизнь идиот. В мои годы, мне 62 года, ребята с ружьями ходили уже в 16 лет, и никто никого никогда не застреливал, никого никогда не убивал, вот. Охотились, любили это дело, и никаких не было... А сейчас почему-то по всему миру эта волна идет.

Константин Чуриков: А почему по всему миру идет эта волна, как вы думаете, Вячеслав?

Зритель: Ну, потому что нагнетается вот эта вот агрессия везде, по телевидению, в играх, да и в жизни, она нагнетается, она специально нагнетается. Вот как ни посмотришь какие-то новости, везде какие-то воины, везде какое-то насилие, везде... Ну я просто не могу все это вот сейчас рассказывать, тратить ваше время.

Константин Чуриков: Да, в приличных выражениях тем более.

Оксана Галькевич: Спасибо, Вячеслав.

Константин Чуриков: Да, спасибо. А теперь как раз...

Оксана Галькевич: Ну а теперь наконец подключаем Валерия Петровича Кузенкова к нашей беседе, главного редактора журнала «Охота». Валерий Петрович, скажите...

Константин Чуриков: Здравствуйте.

Оксана Галькевич: ...таких случаев стало на самом деле больше, или это просто больше попадает в информационное поле, больше, чаще об этом стали писать?

Валерий Кузенков: Ну, это статистические данные, которые надо спрашивать в Росгвардии, это первое, да. Значит, у меня, чисто мое если визуальное мнение, больше стали писать, сейчас большое, огромное информационное пространство. Но дело в том, что я-то давно охочусь, уже 40 лет как официально только, а если считать еще неофициально, то это уже больше 50 лети, и, конечно, такие случаи у нас тогда не возникали, я имею в виду 40 лет назад. Может, просто не знали, в газетах про это не писали.

Значит, проблема в чем? Надо сразу отделить суп и мух. Есть оружие, которое оборонительное, вот за вашими плечами, вот эти вот винтовки американские...

Константин Чуриков: Вот, Оксана, вот.

Валерий Кузенков: ...М-16, и охотничье оружие. Тут идет разговор, все кричат «ужесточить, 21 год». Я за ужесточение, но за уменьшение срока выдачи разрешений на классическое охотничье оружие, это классические двухстволочки, одностволочки, на гладкоствольное. Можно проработать законодательную базу советских времен, законодательную базу разных стран и взять самое лучшее у них, перенести на нашу страну. Мы должны как бы экономически развиваться, о чем говорит наш уважаемый президент и все говорят. Если мы сейчас сделаем 21 год, как это повлияет на наши оружейные заводы, да? Как это повлияет на наши заводы-производители патронов? Конечно, люди, купившие оружие, хотят стрелять, но сейчас сами посмотрите, что творится.

Вот Павел Николаевич, я его знаю лично, правильно говорил о выдаче билетов по заявительному признаку, охотничьего билета государственного. Пришел в МФЦ, написал заявление, через 5 дней ты получил билет – такого не было никогда, это творится с 2009 года, когда был принят закон об охоте, и билеты получают кому не лень, а билет дает право дальше получения оружия. Но не надо забывать, что у нас страна огромная и закон у нас един как для Калининградской области, так и для Чукотки, мы всем... с 21 года, или мы будем учитывать коренные народы многочисленные и так далее, и тому подобное?

Оксана Галькевич: Валерий Петрович, у меня маленький вопрос-уточнение. Вы сказали, что вы охотитесь, используете оружие уже 40 лет официально, а неофициально так больше. Неофициально – это как?

Валерий Кузенков: Неофициально – это папа мне первый раз дал выстрелить из ружья в 6 лет, я в 1961 году рожден, посчитайте, какой год это был.

Оксана Галькевич: Ага.

Валерий Кузенков: Значит, сразу могу сказать, что сын мой с 3 лет ходит со мной на охоту, ходил, сейчас ему более 30, первого глухаря он добыл в 12 лет, я ему разрешал это делать.

Оксана Галькевич: Ага.

Константин Чуриков: Валерий Петрович, ну вот тот юноша, который там застрелил нескольких человек в Нижегородской области, этот Данила, он же тоже, они с папой увлекались, и увлекается до сих пор его папа охотой. Как здесь правильно воспитать ребенка? Как ему объяснить, что по баночкам условно можно, а по людям нельзя?

Валерий Кузенков: Значит, могу сказать: воспитать ребенка надо через охотничьи коллективы, как это раньше было. Меня папа привел за руку в 6 лет в первичный охотничий коллектив нашего комбината, было свое здание, было райохотобщество, и дальше, прежде чем стать охотником, мы год ходили в кандидатах, за нас поручились два старейших охотника, как бы знающие меня как ребенка, они писали свои поручения, я год ждал получения этого билета. Потом я сдавал экзамены старейшим охотникам, которые, поверьте, не просто так принимали экзамены, они задавали вопросы, я мог с первого раза не сдать экзамены. То есть надо систему выстраивать так, чтобы она работала. А этот ребенок получил билет по заявительному признаку, да, но папы тоже бывают разные, вы же понимаете.

Константин Чуриков: Конечно, да.

Валерий Кузенков: А дальше у него что-то заклинило. Правильно говорит Павел Николаевич, все наши медицинские справки даются как бы... ну вы сами знаете, как. Я сегодня получил справку, завтра вышел этот ребенок, обкурился или укололся и пошел всех убивать. Или справка дается на 5 лет, а через год меня, как сказал один телезритель, кирпич упал на голову, я стал как бы, извините меня...

Константин Чуриков: Ну да.

Валерий Кузенков: У нас единственная страна, где разрешение дается ружью, а не человеку.

Константин Чуриков: Кстати.

Валерий Кузенков: И поэтому надо законодательно проработать эти вопросы, чтобы вот этого не происходило, а это уже не первый раз, это уже статистика, как вы понимаете, среди молодежи.

Константин Чуриков: Валерий Петрович, последний уточняющий вопрос. Сколько сейчас охотничьих ружей на руках, стволов, как говорится, у населения?

Валерий Кузенков: Ружей не знаю, охотников на сегодня по зеленым билетам 4 миллиона 900 тысяч, это люди, имеющие госбилеты. А сколько стволов, это надо все-таки спросить Росгвардию, они более точно ответят, потому что вся регистрационная система идет через них. Там опять же надо делить нарезное оружие, гладкоствольное оружие, оружие для обороны своего дома, там же есть право иметь оружие, но не ходить с ним по охотугодьям, там целая статистика, вы понимаете, да?

И на сегодня я бы оружие классическое выдавал с 16 лет через образование, через подготовку, через стендовую стрельбу, а оборонительное оружие, которое сделано из автомата Калашникова, и такого оружия очень много, вот к нему надо относиться более серьезно. Хотя этот мальчик стрелял из классического оружия охотничьего, я видел, так сказать, фотографии.

Но я еще раз говорю: когда человек с детства знает, что такое ружье, что оно может принести ущерб другому человеку, он по-другому относится к этому оружию. Там это долго можно говорить, потому что это большая проблема на сегодня, охотничье оружие в нашей стране, просто огромная проблема экономическая, социальная, и как бы вот на сегодня уже и люди погибают от этого.

Оксана Галькевич: Спасибо.

Константин Чуриков: Да, спасибо большое вам.

Оксана Галькевич: Валерий Кузенков, главный редактор журнала «Охота», был у нас на связи. Спасибо.

Константин Чуриков: Охота поговорить со зрителем, у нас еще зритель есть на связи.

Оксана Галькевич: Людмила из Воронежа у нас.

Константин Чуриков: Людмила, здравствуйте.

Зритель: Добрый вечер.

Константин Чуриков: Добрый.

Зритель: Я категорически против разрешения на выдачу оружия гражданским людям, потому что это представляет собой большую опасность. Дело в том, что многие дети играют в компьютерные игры, в которых много агрессии, и ценность жизни уменьшается. И очень сложно детям объяснить, что это реальная угроза и опасность.

Константин Чуриков: Спасибо.

20 часов 31 минута, мы перейдем через пару минут к следующей теме, говорить уже будем о чем?

Оксана Галькевич: О жилых домах деревянных, друзья. Деревянное домостроение в нашей стране решили поддержать...

Константин Чуриков: ...и деревянную ипотеку создать.

Оксана Галькевич: Ты все-то не рассказывай сразу, Костя.

Константин Чуриков: Чуть позже.

Чему нас учит трагедия в Нижегородской области?