Анастасия Сорокина: Когда героя фильма «Курьер» спросили, каковы его жизненные принципы, он ответил, что «несложные: приличный оклад, машина, квартира в центре города и дача в его окрестностях». Каковы приоритеты нашей молодежи? Исследование провел ВЦИОМ, и интересные получились результаты. Александр Денисов: Настя, а прежде чем ты расскажешь, я вспомнил, что героиня говорила: «Хочу маленькую собачку, спортивную машину, шарф и магнитофон рядом». Анастасия Сорокина: Материальный достаток оказался на первом месте, его поставили туда 60% опрошенных. Следующий по популярности ответ – это хороший эмоциональный климат в семье, его выбрали 29%. Далее в списке жизненных ценностей идут: забота о своем здоровье, наличие свободного времени и квартира, а также общение с друзьями. А вот самые непопулярные ответы – это рождение ребенка, наличие диплома и постоянного партнера, а еще контроль за питанием. Александр Денисов: Ну, складывается впечатление, что мы решили молодежь заклеймить окончательно: и плохо они говорят, и думают не о том, голова забита сплошь благосостоянием. Анастасия Сорокина: Наши корреспонденты спросили у молодежи: «Какая у вас самая важная жизненная цель?» Давайте посмотрим на ответы и обсудим их. ОПРОС Александр Денисов: Ну, в принципе, неплохой порядок. Анастасия Сорокина: Интересные цели! Александр Денисов: Где-то же нужно узнавать смысл жизни – сидя в BMW, например, или в квартире. Место, безусловно, нужно. Анастасия Сорокина: Не придерешься. Поговорим с экспертами. На связи со студией Юлия Зубок, руководитель Центра социологии молодежи Федерального научно-исследовательского социологического центра РАН, доктор социологических наук, профессор. Юлия Альбертовна, здравствуйте. Юлия Зубок: Здравствуйте. Анастасия Сорокина: Вы как относитесь к итогам опроса ВЦИОМ? На первом месте все-таки материальное благополучие у молодежи. Это пугающий симптом? Это знак? Юлия Зубок: Во-первых, я отношусь как к вполне адекватным результатам. Действительно, они отражают то, что на самом деле происходит. А теперь – как к этому относиться обществу, потому что нас всякий раз волнует именно это. Хорошо это или плохо? Правильно это или неправильно? Ну смотрите. В ситуации, когда молодые люди живут, взрослеют, и при этом им приходится за все абсолютно платить, естественно, выстраивается и палитра тех потребностей, тех ценностей, которая их отличает. Но я бы здесь еще посмотрела на предыдущие поколения, причем не только на поколение родителей, но и на поколение бабушек и дедушек. Понимаете, к сожалению, у нас ни одно поколение не могло похвастаться жизнью в условиях достатка и стабильности. Поэтому это ситуация объективная, которая вынуждает молодых людей выстраивать таким образом свои приоритеты и свои ожидания. Может быть, были бы другие условия – возможно, мы бы видели несколько иную иерархию. Но! Смотрите. Если вы обратите внимание на самую иерархию потребностей и жизненных ценностей, то что мы здесь наблюдаем? Все-таки достаточно длительное время материальный фактор у нас держался не на первом месте, а где-то в серединочке, а на первое место у молодежи выходили любовь, семья, самореализация. В последние годы мы видим, что немножечко меняется этот порядок. То есть при том, что структура сохраняется, воспроизводится, но порядок этих приоритетов меняется. Причем чем более мы с вами попадаем в ситуацию кризиса, чем глубже мы в ней увязаем, тем, естественно, более актуальными будут материальные потребности. Анастасия Сорокина: А если вообще смотреть на срез молодежи? Часто распространенная фраза такая: «Молодежь сейчас стала какая-то другая». Вот если посмотреть на тех, кому было столько же лет, скажем, два-три десятилетия назад, есть эта разница между людьми? Юлия Зубок: Разница, конечно, есть, но, смотрите, ее нельзя преувеличивать. Во-первых, если мы говорим о той молодежи, которая была в этом возрасте молодежи 20–30 лет назад, то это сегодняшние родители нынешних молодых людей. Вот между этими двумя поколениями мы скорее обнаруживаем больше сходства, чем различия, потому что, ну, что то поколение жило в условиях, перемалывающих человека, нужно было встроиться в эту изменяющуюся реальность, что, в общем-то, сегодня те ценности, которые были заложены и как бы схвачены родительским поколением, они были переданы их детям. Поэтому сегодня, если молодые люди нам демонстрируют приверженность к каким-то ценностям, то мы должны обязательно посмотреть, а в какой степени они представлены как раз в поколении родителей. И мы обнаружим, что чаще всего они повторяются. С другой стороны, конечно же, каждое поколение молодежи отличается. Внутри поколения молодежи (а молодежь – это 15–29 лет) мы видим, что шаг изменения составляет примерно 6–7 лет. И это такая ситуация, при которой мы видим уже значимые подвижки. Но, знаете, такая структура базовых ценностей сама по себе все-таки воспроизводится. Я еще раз хочу подчеркнуть: это не значит, что не меняются позиции. Что еще меняется? Меняется смысл. Меняется понимание. Допустим, что значит богатство? Что значит быть обеспеченным? Скажем, 20–30 лет назад это было одно, а сегодня это немножечко другое. Поэтому нас с вами зачастую сбивает с толку именно вот эта смысловая интерпретация. Они употребляют понятие «обеспеченность», но мы понимаем, что это что-то другое. Они говорят о дружбе, а мы видим, что это не та дружба, которая была в предыдущих поколениях. Они стремятся к любви, но мы также обнаруживаем, что их понимание любви несколько отличается от того, что было раньше. Поэтому эта ситуация тоже объективная, и она связана с общественными изменениями. От этого мы с вами никуда не уйдем. Александр Денисов: Юлия, вы знаете, мне интересно. Скажите, а зачем вообще нам узнавать, о чем там думает молодежь и какие у нее ценности? Мы тут уже фильм «Курьер» цитировали. Помните, они там вечно нападали на своих детей? И кто-то объяснял: «Нас беспокоит, в чьи руки попадет воздвигнутое нами здание». Во-первых, еще надо разобраться, воздвигнутое или нет. А потом, ну попадет – и все нормально будет. Почему тревожиться-то особенно? Как будто мы что-то плохое чувствуем, что ценности у них не те, и все разрушат. Юлия Зубок: Вы понимаете, это обычное беспокойство. В данном случае общество – это как коллективный родитель. Родители беспокоятся, кому они передадут то, что они создали. У кого-то покрепче создано, у кого-то – так сказать, победнее, но тем не менее всегда хотелось бы, чтобы продолжение было каким-то хорошим, здоровым, на приращение и так далее. В данном случае общество таким же образом себя позиционирует по отношению к молодежи. И я вам скажу, что ни одно нормальное общество не относится безразлично к тому, что будет завтра. Понятно, что сегодняшняя молодежь – это завтрашнее общество. Однако по-разному выстраивается отношение самой молодежи. Мы с вами можем благодушно рассуждать о том, что взрастает и что они привнесут в наше завтрашнее, но при этом палец о палец для них не ударить. Что я имею в виду, когда я говорю «палец о палец для них не ударить»? Не вот это квохтанье, которое свойственно современному бедному интенсивному родителю, который старается закрыть их от всех бед и так далее, а речь идет о нормальной сбалансированной системе государственной молодежной политики… Александр Денисов: Юлия, вы знаете, еще уточню. Извините, что прерываю вас. Юлия, а может быть, в этом таится, знаете, какое-то ощущение, что сами не доделали, не достроили, жизнь неустроенная? И такие робкие надежды, что, может быть, хоть дети завершат. В этих исследованиях, может быть, такая мысль тоже присутствует, как вы думаете? Юлия Зубок: Вы понимаете, все-таки исследователи имеют другие цели. Вот то, о чем вы сейчас сказали – это имеет место на индивидуально-личностном уровне, так мы рассуждаем в отношении своих детей. Но в общественном плане все-таки цель совершенно другая. Зачем нам нужно выяснять потребности? Зачем нам нужно выяснять смыслы, которые молодые люди вкладывают в те или понятия? Для того, чтобы разобраться, а какие у них ожидания, чего они сами хотят, чтобы таким образом выстроить общественную систему взаимоотношений, чтобы и молодые люди самореализовались (а для них, я все время повторяю, это для них новая религия сегодня – самореализоваться), и чтобы через их самореализацию что-то хорошее было сделано для страны. С моей точки зрения, если удастся хоть в какой-то части вот такое соединение их ожиданий и ожиданий общества обеспечить, то у нас развитие пойдет более живо. Анастасия Сорокина: Спасибо. Александр Денисов: Спасибо большое, Юлия. Анастасия Сорокина: Спасибо. Это была Юлия Зубок, руководитель Центра социологии молодежи Федерального научно-исследовательского социологического центра РАН, доктор социологических наук, профессор. Выслушаем наших зрителей. На связи со студией Сергей из Москвы. Добрый вечер. Зритель: Добрый вечер. Я поддерживаю ту молодежь, которая выбрала материальное благополучие. Если молодые люди сами себя сделали материально благополучными, то у них будет все нормально: и семья будет, и жилье будет, и работа будет, и отдых. Все будет нормально. Это нормальный и здоровый образ жизни и мышления. И ничего в этом плохого нет, если люди стремятся зарабатывать больше и лучше жить. Я так считаю. Александр Денисов: Спасибо, Сергей. Анастасия Сорокина: Спасибо, Сергей, за ваше мнение. Александр Денисов: Ну действительно, что плохого? А сейчас у нас на связи следующий собеседник – Олег Цапко, председатель Всероссийского студенческого союза. Олег Цапко: Добрый вечер. Александр Денисов: Олег, добрый вечер. Вот мы тут обсуждаем, какие цели у молодежи. А может быть, с нашей молодежью все в порядке? Ну возьмем известную историю, которая на слуху. Вот Магомед Нурбагандов – молодой полицейский, застреленный боевиками, сказал: «Работайте, братья». Светлана Анурьева – президент посмертно ее наградил, она болела раком, но продолжала… она была волонтером, помогала пожилым во время эпидемии. Все нормально с нашей молодежью, если мы вспомним про этих ребят. И нечего нам тревожиться и исследования проводить. Все на поверхности, все видно. Олег Цапко: На самом деле, безусловно, не стоит тревожиться. Опрос показывает приоритеты. То есть приоритетов же несколько. Как минимум первый – это материальное благополучие. И это нормальная история в связи с тем, что… Нас пытаются почему-то сравнивать – предыдущие поколения с настоящим поколением. Но давайте посмотрим на реальную жизнь, как уже говорили собеседники. Если сегодня посмотреть, то у нас молодежь – у большинства нет собственных квартир, они снимают. Раньше давали многим жилье молодым сотрудникам, специалистам. Если стипендии раньше были, то они были на уровне средней заработной платы, а сейчас они на уровне двух тысяч. И на это невозможно выжить. И студенты уже с первых курсов начинают работать. Молодежь, по сути дела, как говорится, вырываясь из родительского дома на учебу, становится достаточно самостоятельной. И это нормально, что они хотят, собственно говоря, зарабатывать – только потому, что нужно выжить. Им каждый день среда говорит: «Ищи деньги, для того чтобы выжить, для того чтобы прожить, для того чтобы питаться». А особенно это про крупные города. Ну, например, чтобы в Москве финансировать обучение, даже жизнь студента, как правило, иногда даже родительской зарплаты в регионах не хватает. Александр Денисов: Олег, то есть мы можем уже сделать вывод, что нынешней молодежи намного сложнее вступать в жизнь, двигаться, чем предыдущим поколениям? Олег Цапко: Безусловно. Потому что нынешние поколения живут в абсолютно рыночной ситуации, где «как потопаешь – так и полопаешь», и никто, как говорится, подарков не дает. Никакого жилья, никакого высокооплачиваемого труда и никаких высоких стипендий. И абсолютно оправдано, что люди хотят сначала каким-то образом закрыть свою базовую потребность в выживании, а потом уже думают о более важных и высоких вещах. Между прочим, эти результаты абсолютно не опровергают того, что люди вторым приоритетом или третьим поставили поддержку семьи, самореализацию и так далее. То есть каждый человек, который называл материальное благосостояние, как правило, он вторым приоритетом называл те важные нравственные ценности, семейные ценности. Анастасия Сорокина: Ну, вот это пугающая тенденция. «Хороший эмоциональный климат» – там была такая формулировка. Значит ли это, что сейчас молодежь формируется в таких стрессовых условиях, видя, как родители постоянно работают, денег все не хватает? Может быть, у них из-за этого на первом плане эта история про достижение достатка? Олег Цапко: В том числе. Александр Денисов: Нет бы кто-нибудь сказал: «Хочу, чтобы горело синим пламенем!» – помните, как в фильме «Самая обаятельная и привлекательная». «Да, хочу, чтобы все горело синим пламенем!» – вот так бы сказали, и было бы интересно, да? Олег Цапко: Ну, на самом деле жизнь немножко сложнее. И в этом плане находить только одну причину не стоит. Ну, поменялось поколение, мировоззрение. Люди с детства живут в совершенно другой среде. И оправдано, что люди хотят, например, и достатка, и поддержки семьи, и эмоционального климата, потому что по-другому складываются даже семейные отношения, чем 10, 20 или 30 лет назад. И в этом смысле определенная независимость супругов, наверное, более равный статус супругов и так далее – это тоже накладывает отпечаток. И в этом смысле поменялась сама суть семейных отношений, поэтому в том числе поддержка семьи, членов семьи выходит на первый план. Но в этом исследовании я бы на самом деле еще некоторые моменты обозначил. Все-таки почему-то все ищут между материальным и нравственным, а там есть тоже очень важные сигналы, например, для системы образования. Высшее образование среди приоритетов назвали всего лишь 5%. Но при этом, если мы посмотрим, то около половины представителей молодежи получают высшее образование. А если мы уже говорим о выпускниках школ, то там больше половины – там, наверное, порядка 70–80% идут в высшие учебные заведения. Собственно говоря, мы видим, какой колоссальный разрыв. Студенты… точнее, молодежь, с одной стороны, получает образование повсеместно, но при этом не видит его среди приоритетов никаких. И это вызывает достаточно большие вопросы. Зачем тогда нужна система образования? Почему люди идут за высшим образованием? Только за «корочкой» или за знаниями? Собственно говоря, они напрямую не связывают свое личное благосостояние с высшим образованием. Александр Денисов: Олег, а можем ли мы посочувствовать нынешней молодежи, даже пожалеть? Оказывается, это юность без юности. Если ты сразу встал из-за школьной парты и решаешь вопрос, где тебе жить… Ну понятно, если ты уехал учиться, тебе нужно думать. Нет общаги – нужно снимать, нужно работать. Получается, что и учебы-то толком нет, и сразу беготня начинается, вот эта жизненная теснота. Может быть, она лишает молодежь самой жизни в какой-то мере? Олег Цапко: Касаемо того, что, с одной стороны, молодежь закаляется. И это хорошо, что уже в каком-то более молодом возрасте люди становятся более серьезными. Но, например, вы правильно сказали, что даже учеба получается уже не учебой, когда студент уже с первого-второго курса начинает работать в ущерб тому же образованию. Позиция студенческого союза: стипендии должны все-таки каким-то образом соизмерятся либо со средним уровнем заработной платы, либо хотя бы МРОТ, как это работает во многих странах, чтобы хотя бы минимально обеспечивать себя какими-то базовыми вещами. Потому что когда студент пропускает учебу в первые годы своей учебы – ну, к сожалению, это абсолютно точно накладывает отпечаток и на качество образования, и на его будущие профессиональные навыки, и, соответственно, на его реализацию, в том числе достаток в будущем. И из-за этого, конечно же, мы видим, как эти 5% появляются, при этом абсолютно нет взаимосвязи в головах молодежи: «Я получу высшее образование – и стану финансово благополучным, материально благополучным». К сожалению, это прямое следствие тех условий среды, в которой обитает сегодня молодежь. Александр Денисов: Помните, у Николая Васильевича Гоголя в «Мертвых душах» было: «Набирайте в юности, потом не поднимете». У него там такая есть фраза: «Потом уже не наверстаешь». Олег Цапко: Безусловно. На самом деле в этом смысле молодежь сегодня тоже находит очень много способов – и работа, и подработка, и учеба. И форматы учебы развиваются. Не зацикливаются только на получении образования. И поэтому они уже к определенному возрасту (то, о чем вы сказали), будучи молодыми, постигают и разные профессии. Если раньше, например, молодежь получала образование раз и на всю жизнь, то сегодня молодежь получает сначала одно образование, понимает, что они хотят работать в другой сфере, идут и получают следующее образование, постоянно развиваются. И в этом смысле уже к 30 годам, как правило, конечно, специалисты могут выходить более высокого уровня и более подготовленные. В этом смысле, конечно же, сегодня российская молодежь выигрывает по многим позициям, потому что она уже попробовала много в жизни в своем молодом возрасте – то, к чему приходили наши многие предыдущие поколения намного-намного позже. Александр Денисов: Да, такая ускоренная молодость получается. Олег, спасибо вам большое за такой всесторонний и любопытный разговор. С нами беседовал Олег Цапко, председатель Всероссийского студенческого союза. Ну, мы вернемся после новостей, у нас немало интересных тем. Не уходите. Или уходите, но возвращайтесь.