Константин Чуриков: В России изменится система работы с молодежью. По данным газеты «Коммерсантъ», теперь молодежная политика станет частью более такой глобальной задачи под названием «воспитание», воспитание подрастающего поколения. Ксения Сакурова: Ну, по крайней мере именно этим будет заниматься Росмолодежь, где недавно появилась новая руководитель, также Российское движение школьников, новые советники директоров школ по воспитательной работе, а координацией всего процесса займется Администрация президента, где даже появится новое, специально созданное подразделение, о чем тоже пишет «Коммерсант». Константин Чуриков: Ну, излишне объяснять, на каком фоне происходят все эти вещи. Вот, с одной стороны, все-таки участившиеся нападения на школы со стороны самих же школьников, бывших или нынешних. С другой стороны, у нас грядут осенью выборы в Думу. С третьей, ощущение такое, что за последние так лет 30 молодежью у нас по-настоящему в стране никто не занимался, ну, может быть, кроме родителей. Ксения Сакурова: Как подойти к такому тонкому процессу, как выращивание полноценной личности и прививание определенных ценностей? Как думаете вы, каким смыслом нужно наполнять современную молодежную политику России? Обо всем этом мы будем говорить сегодня. Константин Чуриков: Да. Но пока для начала одно из первых заявлений нового руководителя Федерального агентства по делам молодежи (Росмолодежь) Ксении Разуваевой. Вот что она сказала как раз по поводу воспитания. Ксения Разуваева, руководитель Федерального агентства по делам молодежи (Росмолодежь): Я бы понимала под воспитанием непрерывную коммуникацию с нашей аудиторией и, безусловно, совместную созидательную работу. Иными словами, нам важно максимизировать число касаний, чтобы оказать полный комплекс поддержки в становлении молодого человека. Ксения Сакурова: Ну и эту тему мы будем обсуждать сегодня, конечно же, с экспертами и вместе с вами. Сейчас у нас на связи Игорь Реморенко, ректор Московского городского педагогического университета. Добрый вечер. Игорь Реморенко: Добрый вечер, здравствуйте. Константин Чуриков: Игорь Михайлович, здравствуйте. Извините, если мы вас, так сказать, сразу сталкиваем лбами, но вот как вы считаете, вообще воспитание – это «непрерывная коммуникация с аудиторией», или как-то это что-то, в общем, другое? Вообще что такое воспитание молодых людей? Игорь Реморенко: Ну вот смотрите, я думаю, что традиционно для школы это три вещи. С одной стороны, все, что за пределами учебного плана, различные мероприятия, праздники, конкурсы, концерты, различные мероприятия. Значит, второе – это просветительство. Вот мы помним, что в советское время были политинформации, сейчас нет этих политинформаций, но разговор об истории, разговор о том, как следует оценивать окружающие события, – это вот второй такой большой блок. Ну и третье – это вот появление таких организаций молодежных, каковой стало вот это Российское движение школьников. Вот я думаю, что ключевое слово во всей этой, так сказать, круговерти воспитательных дел – это слово «координация». Я думаю, что вот то, что говорил Разуваева, – это в первую очередь про координацию, между всеми этими активностями как-то постараются навести мосты. Константин Чуриков: Игорь Михайлович, извините, а смыслом каким наполнить, как она выразилась, эту коммуникацию, это общение, получается, наставников, не знаю, учителей и детей, не знаю, студентов? Вот смысл какой должен быть внутри всего этого? Игорь Реморенко: Ну смотрите, я думаю, что вряд ли следует ожидать наличия некоторого единого идеологического стержня. В свое время мы с вами выбрали Конституцию 1992 года, в которой есть статья 13-я о запрещении единой идеологии. Если в советское время и для пионерской, и для комсомольской, и для партийной организации была единая сквозная идеология и все мероприятия были ею пронизаны, вряд ли такое будет сейчас. Но что будет? Я думаю, что наиболее продуктивно будут те модели воспитания осуществляться, где просто с детьми будут обсуждать все, что вокруг происходит, будут не закрывать на это глаза. Конечно, будут и те, кто будут пытаться, так сказать, какую-то идеологию втемяшить во всей этой суете, но думаю, что на самом деле будут разные практики. И вот обсуждать с детьми, какое будущее их ждет, как относиться к тому, что происходит вокруг, мне кажется, это само ценно, не добиваясь единых мнений по всем вопросам. Ксения Сакурова: Игорь Михайлович, а готовы ли сейчас молодые педагоги к роли воспитателей? Очень долго, ну достаточно долго, их ориентировали на то, что они оказывают образовательные услуги и, в общем-то, воспитание – это роль семьи. Сейчас, видимо, им придется как-то переформатироваться, переориентироваться. Они готовы брать на себя такую роль и такую ответственность? Игорь Реморенко: Вы знаете, я должен вас разочаровать. Вот это вот, то, что их учили, что вокруг лишь только оказание услуг, – это такой большой миф, который сложился в силу ряда обстоятельств. Даже в законе об образовании написано, что образование – это не услуга, это такая абсолютная иллюзия, что как будто бы образование – это услуга, нет такого в законе об образовании. И тем не менее, наверное, можно сказать, что отношения между родителями и учащимися в разных школах совсем разные. Где-то мы видим какие-то чрезвычайно агрессивные, такие болезненные проявления, а где-то, в общем, более-менее диалог налажен. Но это как раз налаживание диалога не из-за того, что у кого-то есть право навязывать идеологию, как раз-таки диалог там, где нет навязывающего идеологию, где есть разные взгляды. А там, где кто-то пытается что-то продавливать, там как раз и случаются вот эти вот тяжелые последствия, которые мы видели в том числе в Казани. Ксения Сакурова: По-другому спрошу: а есть ли время у современного учителя заниматься воспитанием? Допустим, есть желание. Игорь Реморенко: Вы имеете в виду большую нагрузку, много уроков, не остается много времени? Ксения Сакурова: Да-да-да. Игорь Реморенко: Ну конечно, вы знаете, что в последние годы правительство, регионы делали очень большие усилия, чтобы увеличить заработную плату, и где-то эта заработная плата увеличивалась за счет того, что просто действительно дополнительные ресурсы за счет укрупнения школ, за счет дополнительных вложений делались, и там у учителей осталось время чем-то заниматься, воспитательной работой в том числе. А там, где просто увеличилась нагрузка, и мы знаем, есть примеры, где по 30 часов и больше учителя преподают, там, конечно, трудно говорить о том, что остается какое-то время на воспитательную работу. Вот если говорить, например, про Москву, то такое время есть, и доплата за воспитательную работу, наверное, очень серьезная и самая большая в стране. Константин Чуриков: Игорь Михайлович, давайте послушаем наших зрителей. Алексей, Владимирская область. Здравствуйте, Алексей. Зритель: Здравствуйте, Константин, да. Ну, мое профессиональное мнение как сотрудника трижды орденоносного Бауманского университета, где проводится высокоэффективная молодежная политика. Во-первых, состояние с нашей молодежью школьной, довузовской должно быть четко, системно, научно проанализировано, и здесь большая нагрузка лежит, должна лежать на Российскую академию образования. В ней должны работать тоже профессионалы, такие как академик Ямбург и далее по списку. Дальше отмечу: нужно пересмотреть политику подготовки учителей. Педагогические вузы должны быть лучшими, в них должны работать лучшие научно-педагогические кадры. Студенты тоже должны в педагогику отбираться лучше, чем в ведущие университеты, потому что главный государственный человек – это учитель, ну врач уже далее идет. Константин Чуриков: Ну, врач тоже, да, все важны профессии. Зритель: Да, врач тоже. Учить и лечить – это две основные наши задачи. Константин Чуриков: Да, спасибо вам большое за звонок, Алексей. Игорь Михайлович, вот по поводу... Кстати, вот эти «должны» – вы согласны, что все это вот должны, должны? А как это все сделать-то быстро? Игорь Реморенко: Ну, многое из того, что коллега называл, уже сделано. Действительно, Евгений Александрович Ямбург член академии, он этими вопросами занимается. Ну а в нашем университете самый большой в стране средний балл ЕГЭ при поступлении на педагогические направления подготовки, действительно он сильно вырос за последнее время. То есть вот некоторое из того, что называлось, действительно, в самом деле делается, нельзя сказать, что... Помните, в советское время была поговорка: ума нет? – иди в пед. Сейчас это совсем не так, совсем не так, это одно из таких весьма сильных направлений подготовки, куда идут сильные выпускники сейчас, я думаю, что это веяние последнего времени. Константин Чуриков: Ага. Игорь Михайлович, извините, что вас перебиваю, по поводу все-таки образовательных услуг. Вы говорите, что не было такого, сейчас вот на всякий случай просто открыл перепроверить закон, статья 99-я «Особенности финансового обеспечения оказания государственных и муниципальных услуг в сфере образования». Может быть, и не так часто это слово здесь и повторяется, да, но многое изменилось как раз вот ровно в 2013 году, по-моему, когда у нас трансформировался этот закон, потому что, скажем так, появился, как сейчас говорят, клиентоориентированный подход. Вот до сих пор, до того момента школьник был просто учеником, он должен был слушаться учителя, а тут он стал клиентом, появилось это подушевое финансирование. Может быть, в этом смысл тех, так сказать, изменений, которые произошли, и их влияния дальнейшего, собственно, на ситуацию вообще внутри школы, в частности средней? Игорь Реморенко: Ну, дело в том, что 90-я статья – это про финансирование. Финансирование, конечно, в зависимости от числа учеников. Дело в том, что... Вообще, в целом, в бюджете если вы тратите государственные деньги, вы можете тратить либо на услуги, либо на товары, то есть там другого варианта нет, либо услуги, либо товары, то есть в области финансирования действительно либо услуги, либо товары. Но если вы откроете глоссарий закона и посмотрите, что такое образование, что такое обучение, что такое воспитание, то там уже услуг вы не найдете. Поэтому действительно скорее там был такой общественный миф, когда общество реагировало на то, что в школе есть такая соподчиненность, что иногда от школы требуют, так сказать, возьми да принеси, изволь-подай, так сказать... Константин Чуриков: Извините, Игорь Михайлович, просто раньше, понимаете как, если трудный какой-то, не знаю, подросток, остолоп, болван, понимаете, его можно было за уши к директору притащить, можно было родителей вызвать. Сейчас нужно подождать, значит, спросить у психолога, психолог должен спросить разрешение на, так сказать, общение с деточкой у родителей, понимаете, родители... Ксения Сакурова: «За уши» – это вообще крамольно. Константин Чуриков: За уши – это вообще, да. Игорь Реморенко: А вы бы хотели, чтобы вашего ребенка вытаскивали за уши из школы? Я думаю, никто бы из нас этого не хотел. Константин Чуриков: Ну, мне пока повезло с детьми, пока еще так не удивляют, до такой степени. Я в принципе говорю, понимаете. Опять мы вот в начале обозначили контекст, что происходит в школах, – извините, в школах стреляют, в школах приносят нож и нападают на учительницу физики, какой-то вообще... Извините, они слушают Моргенштерна, я думаю, что сейчас уже многие озадачились, что это такое... Ксения Сакурова: Я думаю, Костя, я тебя не перебью, а как бы продолжу: то есть авторитет учителя, авторитет человека, который дает знания, он сейчас среди молодежи невелик. И будут ли слышать молодые люди какие-то призывы и какие-то, может быть, действительно правильные вещи от того, кого, по большому счету, видимо, сейчас не уважают? Игорь Реморенко: Ну, я с вами не согласен, потому что те сильные выпускники школ, которые приходят в педагогические университеты, они вполне себе авторитетные, и даже очень, среди молодежи. В ряде школ очень молодые, серьезные, авторитетные, интересные преподаватели. То есть это не исключает, что есть и другие, вот это важно понять. Ситуация в образовании сейчас очень пестрая и очень разная, и вопрос в том, как преодолеть те проблемы, которые у нас есть, а не помазать всех одной краской. Константин Чуриков: Как раз у нас нет такой задачи. Да, спасибо вам большое за ваш комментарий. Игорь Реморенко, ректор Московского городского педагогического университета. Сейчас примем звонок, у нас на связи Ольга из Москвы. Ксения Сакурова: Ольга из Москвы, да. Зритель: Здравствуйте. Вы знаете, я хочу сказать, что воспитание – это такой комплекс мер, а школьникам, детям вообще безразлично, как это будет называться, услуги или как-то еще. Я думаю, что в первую очередь надо воспитывать самих себя, потому что дети начиная с дошкольного возраста и дальше берут с нас пример. Каково общество, таковы и дети. А разговоры, просто воспитание на словах, вообще ничего не дадут, они отвратят, например, детей, они будут делать все наоборот. А вот внеклассная работа, на которую действительно маловато сейчас отводят времени, потому что много учебных дисциплин, дети загружены, вот когда они ходят в походы, на экскурсии, там есть и взаимопомощь, все там случается, разные ситуации бывают. Вот это, к сожалению, сейчас отсутствует, и вот надо бы возродить подобные вещи. Ну и окружающие, то, что дети смотрят эти фильмы... И вы знаете, вот акцентировать внимание на том, что непопулярна профессия учителя, в средствах массовой информации тоже не надо, потому что учителя и врачи притчей во языцех стали буквально. Надо, наоборот, на хорошее обращать внимание побольше. Спасибо. Константин Чуриков: Ольга, а насчет зарплат? Ну там зарплата учителя – на это надо обращать внимание? С одной стороны, вот вы абсолютно правы, я с вами согласен, с другой стороны, ну как нам об этом не рассказать в эфире? Зритель: Нет, по поводу зарплат надо говорить не только об учителях и врачах, а обо всех надо говорить. Зарплату надо повышать всем. А учителям, у них работа... Не просто дается государством отпуск 1,5 месяца, это единственный большой отпуск у учителей. Наверное, это тоже не просто так дается. Работа тяжелая, сложная. Константин Чуриков: Это точно. Спасибо. Зритель: И учителей хороших много. Ксения Сакурова: Да, спасибо, Ольга. Константин Чуриков: Да, спасибо вам большое, Ольга. Ксения Сакурова: Ну что, сейчас с нами на связи Андрей Андреев, главный научный сотрудник Института социологии РАН, доктор философских наук. Как раз посмотрим и поговорим, есть ли чему учиться молодежи у нас сейчас. Андрей Леонидович, здравствуйте. Андрей Андреев: Добрый вечер. Константин Чуриков: Здравствуйте. Андрей Леонидович, вот наша даже зрительница тоже и многие в сообщениях обращают внимание, что дети – это наше зеркало, они по сути с родителей берут некие, так сказать, примеры какие-то, реализуют их в жизни. Ну хорошо, тогда сложнее вопрос – а как нам сейчас перевоспитать родителей? Андрей Андреев: Ну, насчет родителей это сложный вопрос, как их перевоспитать. Человек, который уже имеет собственных детей, наверняка ему уже за 25 в большинстве случаев, а часто и за 30, здесь перевоспитание... Надо было воспитывать в свое время. Но, к сожалению, я должен сказать, что у нас это дело было заброшено и провалено. Вот мое мнение несколько отличается и, наверное, прозвучит диссонансом с мнением предыдущих экспертов и телезрителей также. Дело в том, что мне кажется, что у нас здесь все очень неблагополучно. Слова, так сказать, такая благостная картина была немножко нарисована, но на самом деле она не очень-то соответствует действительности. Вот я вам скажу, мы проводили исследование, это было 2 года назад, мы изучали социальные реакции студенческой молодежи российской, в основном мы брали Москву, и белорусской, мы проводили это исследование вместе с белорусскими коллегами. И кстати говоря, тогда еще, в 2017 году, я обратил внимание на некоторые вещи, которые потом, в 2020 году, так сказать, прозвучали на улицах Минска и других белорусских городов, это не просто так, это, вообще говоря, взрывоопасная была вещь. Но что мы получили, какой результат, который меня совершенно не порадовал? Константин Чуриков: Так. Андрей Андреев: Вот, понимаете, мы решили нарисовать образы, такие психологические ассоциативные образы различных стран, ну не всех, конечно, мы взяли Соединенные Штаты, взяли, конечно, Россию и Белоруссию. Для белорусов важна была Польша, взяли Китай и Евросоюз в целом. Константин Чуриков: Так. Андрей Андреев: Так вот я вам скажу. Значит, тест состоял в том, чтобы наши опрашиваемые, как мы их называем, респонденты, они должны были отметить, какие ассоциации у них связаны с той или иной страной. И вот интересно, что не очень хорошо получается с Россией, не очень хорошо получается с Белоруссией. Вот, скажем, такие ассоциации, как интеллект, инновации, динамичное развитие – это какая страна? Это уже не ЕС, уже не Соединенные Штаты, это Китай, вот. Благосостояние, комфорт – это, конечно, ЕС. Константин Чуриков: Это они так сказали просто, ага. Так. Андрей Андреев: Да, они, так сказать, отмечают некие признаки, которые у них ассоциируются с образом той или иной страны... Константин Чуриков: Да, и вы не спрашивали, были ли они там, в странах Евросоюза, или не были, условно говоря. Андрей Андреев: А это неважно, это не имеет значения, иногда были, иногда не были. Константин Чуриков: Понятно. Так. Андрей Андреев: Ну, в России и в Белоруссии все были или, так сказать... Константин Чуриков: Это точно, да. Андрей Андреев: Ну, белорусы в Белоруссии точно были, а россияне в России точно тоже были. Так вот, что же они ответили по поводу наших стран? Россия, у нее, так сказать, один в основном позитивный признак – сила. Интеллект, культура, их, да, тоже отмечали, но это не приоритетные качества. Ксения Сакурова: А не связано ли это с тем (простите, я вас перебью), что у нас в последнее время, если мы говорим о каком-то воспитании патриотизма, то это всегда с неким оттенком милитаризма идет? То есть мы редко говорим о каких-то других достижениях нашей страны. Ну вот в последний год мы достаточно много говорили про космос, но очень часто мы говорим про какие-то военные достижения, причем прошлых лет. Может быть, люди просто мало знают, молодежь мало знает о наших других победах? Андрей Андреев: Ну, она и о победах не знает. Вот я вам скажу: например, года 2 назад я одного студента, просто принимаю у него зачет и спрашиваю, с кем Россия воевала в Первой мировой войне. Он мне отвечает: «С Наполеоном». Так что про победы не знают тоже. Вы говорите, что милитаристская пропаганда, – увы, и ее-то нет, и она-то не работает. Константин Чуриков: Андрей Леонидович, это в каком институте такие «дарования» учатся? Андрей Андреев: Ну, позвольте мне уж... Константин Чуриков: Ну ладно. Андрей Андреев: Позвольте мне не компрометировать институт и коллег, но я там работаю, да, это мои студенты. Константин Чуриков: Это, я помню, меня в одной стране спросили их студенты: «Ты как бы из России? А почему ты по-русски разговариваешь?» Я говорю: «А почему это я должен не по-русски разговаривать?» – «Ну как, вас же тогда немцы, это самое, завоевали». Я говорю: «Чего?» Вот так вот, да, тоже как бы про уровень образования. Андрей Андреев: Да-да, и такое тоже может быть, вот. Я скажу: это, конечно, тот шаг, на который сейчас пошли, это очень своевременный шаг, потому что ситуация была сильно запущенная. И надо сказать, что шаг этот довольно концептуальный, и это мне понравилось. Я здесь такие просто вот замечательные формулировки увидел, например, «понимание воспитания как непрерывной коммуникации и совместной созидательной работы». Это отход от той дидактически занудной концепции, в том числе от того перекармливания патриотизмом, который у нас, к сожалению, вызывает обратную часто реакцию. Константин Чуриков: Андрей Леонидович, осталось тогда определиться, о чем конкретно-то будем говорить. Понимаете, это иначе как в том фильме: «Людмила Прокопьевна, давайте с вами поговорим о грибах». Ну о чем мы будем разговаривать? Ну хорошо, не о патриотизме. Андрей Андреев: А вот давайте сначала определим, чего... Вот плюсы я назвал, а вот есть и минусы. А минусы такие. Значит, прежде чем о чем-то говорить, надо понять, о чем мы не говорим. Константин Чуриков: Да. Андрей Андреев: А мы о чем не говорим? Во-первых, в том проекте, о котором я сегодня узнал, может быть, это чисто журналистская передача, не все они, так сказать, отметили, но там звучит только школа. Школа – это, конечно, фундамент, это очень важно, а студенты? А высшие учебные заведения? Дальше. Что здесь не прозвучало? Значит, очень хорошо, что реанимируется общество «Знание», у него славные, большие традиции, и, конечно, его надо возрождать и подключать к этой работе. Но посмотрите, совершенно не звучит тема общественных наук, а общественные науки у нас, вообще говоря, не в очень хорошем состоянии находятся, а студенты системный материал... Можно проводить разные лекции, выступает Симоньян, выступает владыка Тихон, еще кто-то, но лекция – это лекция, а системное изучение материала в течение семестра или двух семестров – это, так сказать, как бы каркас, на который все знания навешиваются. Константин Чуриков: Андрей Леонидович, я тоже обратил внимание, вот это вот общество «Знание», вот там недавно же был какой-то форум, от них там со стороны Америки выступали... Ксения Сакурова: ...Илон Маск, в частности. Константин Чуриков: ...Илон Маск и Стив Возняк, а от нас, соответственно, перечисленные вами спикеры. Андрей Андреев: Ну, это неплохо, но нужен, так сказать, фундамент, нужна структура, на которую все это дело как бы навешивается, вот. А мы с чем сталкиваемся? Мы сталкиваемся с тем, что часы на общественные науки все время сокращаются. Вот, например, я читаю философию, философию я должен изложить, уже даже не семестр, значит, там лекции черезнедельно – ну что там можно сказать? Константин Чуриков: Ну да. Андрей Леонидович, давайте послушаем наших зрителей. Сергей, Красноярский край, Сибирь. Здравствуйте, Сергей. Зритель: Да-да, здравствуйте, вечер добрый. Константин Чуриков: Добрый. Ксения Сакурова: Добрый вечер. Зритель: Я бы хотел, значит, все-таки вспомнить советскую школу. Дело в том, что в те годы прививали, так сказать, ценности, я бы сказал, особо присущи нации русской, вот. Дело в том, что доброта, совесть, сочувствие. И дело в том, что, так сказать, приводились примеры определенные из русских былин, из сказок, вот тот же Илья Муромец, он смотрит, что он еще, так сказать, сам в степь..., не обижает ли кто слабого, это было важно. А сейчас как бы капитализм, сейчас другие ценности прививаются, и сейчас, так сказать, во имя успеха, во имя, так сказать, благополучия личного приходится ближнего давить, наступать кому-то на горло, вот в чем дело. Константин Чуриков: Подождите, Сергей, но программа-то школьная хотя и поменялась, но не во всем. По литературе проходят же Достоевского, хотя бы одно произведение «Война и мир», но проходят, кто-то даже, счастливчик, «Братьев Карамазовых» читает... Ксения Сакурова: «Войну и мир» Достоевского? Константин Чуриков: Кто-то там «Униженных и оскорбленных», ну да, и по Толстому тоже. Что поменялось-то в детях? Проходят они это, читают они это, должны читать во всяком случае. Зритель: Вы знаете, мне приходилось общаться с детьми, в общем-то, не так давно я занимался с детьми. Дело в том, что они не читают, не читают Бианки, не читают Куприна, вот в чем дело. Дело в том, что у нас гораздо шире была представлена русская культура, вот в чем дело. И воспитание, оно же проходило не только в школе, оно проходило в детском садике, оно проходило на улице, если угодно. Ксения Сакурова: Так, Сергей, может, пора обновить в том числе и список литературы? Ну сколько мы можем на одних и тех же авторах выезжать, все-таки времена меняются. Может быть, нужны уже более свежие какие-то примеры? Константин Чуриков: Кого ты хочешь добавить, прости? Ксения Сакурова: Надо подумать. Константин Чуриков: Ну, надеюсь, не «Гарри Поттера». Ксения Сакурова: Надо подумать. Константин Чуриков: Уверен, что нет. Спасибо большое, Сергей, за звонок. Давайте еще Екатерину, Республика Крым, выслушаем, тоже давно ждет. Екатерина, здравствуйте. Ксения Сакурова: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Да вот я хочу сказать, что мы говорим много о воспитании. В советское время воспитанием занимались и учителя, и пионерские были пионервожатые, и комсомол, походы организовывали. Сейчас же дети кое-как, эта вот программа, как это, 27, 31 ученик. Вот у меня в 3 классе учится правнук, да он говорит: «Бабушка, да мы вообще никому не нужны в школе, на нас вообще никто не обращает внимания». Это в 3 классе он уже понимает это, что никто не обращает внимание. Раньше и в походы ходили, пионервожатые были, комсомол. Есть сейчас, вот там в Сочи организовали, где особо одаренные, а простым-то смертным куда деваться? Просто никто не занимается, правильно пишут, родители деньги зарабатывают, а больше никому ничего не нужно. Константин Чуриков: Зато какой счастливый внук, у него есть прабабушка, а у вас есть правнук. Спасибо, Екатерина, за ваш звонок. Ксения Сакурова: Спасибо. Мне бы вот хотелось оттолкнуться от того, что сказал Сергей. Вообще правы ли мы, когда мы стараемся воспитывать некие ценности в молодом поколении, не думая о том, какие ценности им на самом деле будут нужны в этом новом мире, который вообще непредсказуем? Все-таки задача воспитания – это сделать удобного для общества человека или сделать его счастливым, успешным, чтобы он мог себя действительно реализовать в этом непростом и не всегда справедливом мире? Андрей Андреев: Это вопрос ко мне, да? Константин Чуриков: Да-да-да, к вам. Ксения Сакурова: Да-да-да. Андрей Андреев: Ага, я понял. Вы знаете, я бы немножко другое понятие употребил – мотивация. Надо воспитывать мотивацию. Кстати говоря, это слово совершенно не звучит. Вот я прочитал довольно внимательно те тексты, которые связаны с реформой, так сказать, воспитательной работы, там нет ничего о мотивации. А самое главное – это зажечь, так сказать, такой вот жизненной энергетикой ребят. И надо сказать, что мотивация здесь может иметь несколько измерений. Ну, во-первых, нам нужно улучшать демографическую ситуацию, нам, грубо говоря, нужно много детей для России, потому что она, в общем-то, население наше сокращается, это один вид мотивации. Семья. У нас, к сожалению, приходят, в общем-то, из-за рубежа, но и у нас тоже для этого есть почва, различные такие установки ценностные, чайлдфри и так далее, ребята не очень хотят создавать семью, боятся ответственности. Значит, надо воспитывать эту мотивацию? Надо. Я про это ничего не слышал, я имею в виду в тех проектах, которые мы сегодня обсуждаем. Дальше. Мы с вами нацелены на интеллектуальный и технологический прорыв, об этом говорил президент, и, в общем, наша судьба как государства, как народа связана в значительной степени именно с этим. Это что такое? Это наука, конечно, большая наука, но это большая наука, которая транслируется на всех уровнях. Можно не быть лауреатом Нобелевской премии, но можно быть, так сказать, человеком тем не менее на своем месте, владеть современными знаниями, потому что лауреаты Нобелевской премии без исполнителей, без рядовых инженеров, без рядовых доцентов ничего не сделают. Вот это вот все нам нужно. Но для этого нужно не просто разработать программу и, так сказать, поменять там руководство, о чем мы сегодня тоже узнали. Надо сказать, что у нас с мотивацией на интеллектуальную деятельность, на сложные виды деятельности стало очень плохо. Вот когда я учился, у нас ребята хотели поступать в университет, в МИФИ, в МФТИ, в Бауманку, но не все поступали, конечно... Константин Чуриков: Ну, Андрей Леонидович, почему мы так, извините, тогда, получается, поглупели, что ли? Что случилось-то? Андрей Андреев: Нет, люди стали... Вот нет этого горения, оно ушло куда-то. Ну, его выбивали довольно долго, его выбивали все 1990-е гг., частично это удалось восстановить, потому что после того, как, так сказать, у нас произошла смена общественного строя и Советский Союз, так сказать, приказал, к сожалению, долго жить, вот было обследование социологическое школьников в Москве, в Москве, не где-нибудь, не в глухой какой-нибудь провинции, и вот только 32% хотели поступить учиться в вузы. Сейчас, конечно, ситуация изменилась, сейчас... Конкурсы были 0,3 человека на место, то есть видите, как сломали культурный код и традицию интеллектуальную. Сейчас, конечно, ситуация другая, но вот мы все равно что видим? Ребята не хотят идти в науку, не хотят идти в образование, и дело здесь... Это вообще проблема, которая должна решаться комплексно, ее никто не решает. Всем кажется, что вот мы дадим денег, действительно, сейчас педагоги получают в школе неплохо, профессора неплохо получают в вузах... Константин Чуриков: Ну, в московских школах, в московских вузах, наверное, все-таки. Андрей Андреев: Ну в московских, конечно, да, в московских. Но я вам скажу, что не только это важно и не столько, может быть, это важно. Но, вы знаете, та бюрократическая нагрузка... Вот у меня молодые ребята на кафедре, которые на это смотрят, сколько я заполняю отчетов в электронной форме, какие-то галочки, какие-то таблицы, там постоянно что-то вылетают данные, значит, их приходится восстанавливать... Константин Чуриков: Ну да. Андрей Андреев: Это отнимает массу времени. И ребята вот так вот смотрят и говорят: «Ой, Андрей Леонидович, мы, наверное, себе что-нибудь другое найдем, наверное, в науку, в преподавание не пойдем». Константин Чуриков: Андрей Леонидович... Андрей Андреев: Поэтому здесь контекст надо создавать очень широкий. Ксения Сакурова: Так получается, что не в них проблема, не в молодых людях, проблема все-таки в том, что действительно и старшее поколение не горит. Константин Чуриков: Андрей Леонидович, большое спасибо вам за ваши комментарии, за беседу. Давайте продолжим в следующий раз, прямо вот в рубрику «Личное мнение» вас отдельно пригласим, потому что интересно правда, и зрители благодарят. Андрей Андреев, главный научный сотрудник Института социологии РАН, доктор философских наук. Вот что зрители пишут. Ставрополье: «Капитализм и патриотизм несовместимы». Воронеж: «Какое воспитание? У всех на уме одно – бабло». Ленинградская область: «Сделать канал «Наука» первым каналом телевидения». «Чтобы воспитывать молодежь, надо, чтобы воспитателям было на 8–13 лет больше, чем воспитуемым», – тоже, кстати, интересно. Ксения Сакурова: Интересная тема, да. Ну что... Константин Чуриков: Мы продолжим. Ксения Сакурова: О молодежи мы поговорили, поговорим еще и о старшем поколении буквально через несколько минут.