Константин Чуриков: И вот еще какая новость: россияне могут остаться без глобального интернета, заявил сегодня зампредседателя Совета безопасности Дмитрий Медведев. По его словам, ключевые права на управление интернетом у Америки, так что, я прямо процитирую, «потенциально, если случится что-то чрезвычайное, если у кого-то совсем снесет голову, такое может произойти», конец цитаты. Ну, что же такое может произойти, Дмитрий Медведев не уточнил, но успокоил, что у российских властей есть план на случай отключения интернета из-за рубежа. Вот именно поэтому осенью 2019 года вступил в силу ряд важных законов как раз-таки о формировании нашей внутренней сети. Оксана Галькевич: И сегодня, это мы уже сейчас переходим к другой новости, вступили в силу поправки в закон об информации. По нему социальные сети будут обязаны блокировать запрещенный контент самостоятельно. Под таким контентом имеются в виду не только оправдание терроризма, экстремизм, порнография и мат, но и оскорбление государства, его символов, призывы к участию в несанкционированных акциях. Константин Чуриков: Ну, я думаю, что мы как раз вот об этом поговорим через несколько минут с Дмитрием Мариничевым. А сейчас приглашаем в эфир Василия Черного, это директор по маркетингу Brand Analytics. Василий Анатольевич, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Василий Черный: Добрый день, коллеги. Константин Чуриков: Василий Анатольевич, просто так это все совпало с некоторыми, скажем так, событиями митинговыми, с этими несогласованными акциями в России? Почему сейчас об этом заговорил Дмитрий Медведев? Или действительно нарастает какая-то угроза нашего отключения извне от интернета? Василий Черный: Я не думаю, что такая угроза существует и нарастает. Мало того, мне кажется, что здесь нет какой-либо российской специфики, просто социальные платформы, социальные сети стали настолько влиять на нашу жизнь, на жизнь общества, на нашу даже личную жизнь, что, в общем, все государства практически в мире решили обновить какие-то правила сосуществования с этими социальными платформами. Сразу же после выборов в Америке практически прокуроры всех штатов и Федеральная торговая комиссия американская обратились в суд с требованием разделить Facebook, заставить его продать Instagram, продать WhatsApp. А подобные усилия американских властей против Google, процесс длится уже больше года, попытка принудить Google продать часть своего рекламного бизнеса, который тоже как бы монополизирован, вот. Оксана Галькевич: Василий Анатольевич, но вот то, о чем вы говорите (я прошу прощения, что перебиваю), – это экономические шаги, так скажем, это разделить достаточно крупную, разросшуюся компанию, дабы она не стала монополистом на оказание этих социально-сетевых услуг на этом рынке, разве нет? А Костя вас несколько о другом спрашивал. Василий Черный: Нет, конечно, нет, конечно. Эти компании зарабатывают большие деньги уже не первый год, а вот такого рода претензии начались, как вы помните, после предыдущих выборов, собственно говоря, в Штатах, когда Цукерберг не вылезал практически из Конгресса, оправдываясь, ведя диалоги о том, способствовал Facebook или не способствовал, мог или не мог помешать, повлиять как-то на результаты выборов. Нет, это чисто политическая история. Все мы понимаем, что действительно социальные платформы настолько важны в нашей жизни, что правила игры должны там соблюдаться в обязательном порядке. Константин Чуриков: Василий Анатольевич, а вообще были какие-то прецеденты, когда, например, Соединенные Штаты Америки, у которых, как вот сказал Дмитрий Анатольевич Медведев, «ключи от интернета», просто берут и отключают какую-то страну, «мы вас лишаем интернета»? Это первое. И второе: вот план действий российских властей на случай отключения нас от интернета или самоотключения, я не знаю, как это технически происходит, – вот как бы вы оценили этот план в плане реализации определенных законов, которые вступили в силу в 2019 году? Василий Черный: Ну смотрите, начну я с последнего, потом вернусь к социальным платформам. Да, такой закон о суверенном интернете был принят в 2019 году. Мало того, ровно год назад основные игроки нашего телекоммуникационного рынка отчитались перед Минсвязи о том, что необходимое оборудование установлено, о том, что испытания, условные испытания зональные, значит, суверенного интернета прошли, что-то работало, что-то не работало, но в целом, что называется, было оценено как успешный эксперимент. Последние детали технологического решения, технологическая инфраструктура должны заработать в 2021 году, то есть сейчас есть некий общественный консенсус, общественное мнение, говорящее о том, что мы готовы юридически и технологически. Я не думаю, что, конечно, это именно так, я думаю, что, если сейчас вдруг грянет гром, ничего сходу не заработает. Но если мы напряжемся, то с первой, во второй, с третьей, с пятой попытки действительно заработает. Мы все знаем пример Китая, это возможно, и определенные шаги у нас действительно сделаны. Однако в таком отключении, именно инфраструктурном отключении российского интернета не заинтересован никто, ни мы, ни американцы, никто, слишком много на это завязано в том числе американских интересов. Поэтому я думаю, что здесь речь все равно идет о политизированных моментах, а они все связаны с социальным влиянием, с социальными платформами. Поэтому... Оксана Галькевич: Василий Анатольевич, это такой, знаете, в некотором смысле информационный железный занавес, получается, был бы, да? То есть такая деглобализация и замыкание самих себя в некоем собственном информационном пространстве, ну вы пример Китая привели, собственно, там так и есть. Это серьезный очень шаг. Василий Черный: Ну, мне кажется, что мы идем по пути антиглобализации все последние несколько лет, не только мы, я имею в виду весь мир... Оксана Галькевич: А кто еще, кроме Китая, в информационном пространстве по этому пути идет? Вот у нас готова, вы говорите, уже опробована платформа в некотором смысле. Кто еще кроме Китая и России, которая проводила эксперимент в этом направлении? Василий Черный: Ну, Америка идет. Причем если опять же, уж извините, но Америка действительно один из ключевых игроков в мире в том числе в этой области, которую мы обсуждаем, поэтому привожу постоянно ее пример. Соответственно, если вы помните августовскую историю прошлого года, когда Трамп поставил ультиматум TikTok, сказал, что американская часть TikTok должна быть продана, – ну как вы думаете, это рыночная история? Это не закупоривание? Конечно, это закупоривание, инкапсулирование в своем информационном пузыре. Мало того, как это ни удивительно, вернее как это ни смешно, подталкивал Трампа к этому именно Цукерберг, года два его уговаривал заблокировать TikTok, добился результата, после чего получил себе же удар под дых, когда с этим же пришли к нему. Оксана Галькевич: Ага. Василий Черный: Поэтому антиглобализация в том числе в информационном плане происходит. Да, люди закупориваются, для того чтобы установить опять же правила игры и не зайти в какую-то тупиковую ситуацию в этом плане. Константин Чуриков: Спасибо большое за ваш комментарий. Василий Черный, директор по маркетингу компании Brand Analytics. Нам зрители активно пишут. Архангельск: «Надо еще отключить электричество», – я думаю, Архангельск шутит. Мордовия: «Наплевать на интернет, может, люди людьми станут?» А еще Карелия пишет, три буквы «ж»: «Это жжж неспроста, нас к чему-то готовят», – мы сейчас узнаем, к чему нас готовят. Оксана Галькевич: Это «жжж» неспроста, да, из известного мультфильма. Константин Чуриков: Да. Оксана Галькевич: У нас на связи еще один эксперимент – Дмитрий Мариничев, интернет-омбудсмен. Дмитрий Николаевич, здравствуйте. Дмитрий Мариничев: Здравствуйте. Константин Чуриков: Дмитрий Николаевич, ну вот... Оксана Галькевич: К чему нас готовят? Константин Чуриков: Не только мы, зрители, вообще все обратили внимание, что что касается вот нового закона, скажем так, обновленного закона об информации, поправки в который сегодня вступили в силу, речь идет не только об очевидных вещах, как там оправдание терроризма, экстремизм, порнография и прочие ужасы, речь идет, например, об оскорблениях общественной нравственности... Вот какие-то пункты, мне кажется, требуют прояснения, что такое общественная нравственность, как ее можно оскорбить. Вот, может быть, с этого начнем? Что такое «явное неуважение к обществу, государству и госсимволам», например? Дмитрий Мариничев: Ну, например, если вы вдруг начнете сжигать флаг Российской Федерации и снимать это на видео, а потом выложите где-то на видеохостинге, это будет являться прямым нарушением законодательства. То есть все, на мой взгляд, достаточно интуитивно понятно с точки зрения требований закона, и, наверное, нет необходимости нам детально их расшифровывать. Константин Чуриков: Так. Дмитрий Мариничев: Может быть, есть некоторая такая как бы небольшая сложность в понимании условно «неуважения к государству», в чем оно может выразиться. Это действительно все-таки, наверное, сложно, что... высказывая то или иное, то есть здесь требуется и экспертная оценка, и сразу, наверное, смысловую нагрузку понять невозможно, это немного спорный момент. Но в то же время если касается нецензурной лексики, или оскорбления, или унижения в адрес конкретного человека, то я думаю, что с таким вот троллингом, наверное, каждый пользователь Сети время от времени сталкивался, и этот буллинг, троллинг... (Извините за все эти английские слова, но в русском языке, слава богу, не было раньше такого опыта, поэтому и слов русских не придумали.) И, сталкиваясь с таким вот буллингом, каждый может уже на своем опыте понять, что это есть, когда происходит некая травля, некие нападки... Константин Чуриков: Ну да, русское слово-то есть, «травля» как раз, да. Оксана Галькевич: Ну, то есть то, что запрещено, собственно, или неприемлемо в офлайн, то, собственно, не должно быть приемлемо и в онлайн. Я вот хотела к нашим зрителям обратиться: друзья, мы ваших звонков в том числе ждем, расскажите, вот вам понятны, всегда ли понятны правила, так скажем, поведения и взаимодействия в социальных сетях, в интернете? Поделитесь своим мнением. Константин Чуриков: Дмитрий Николаевич, вы говорите, что на интуитивном уровне тут все понятно. Вот вопрос: а у представителей, не знаю, органов правопорядка тоже на интуитивном уровне будет именно то понимание, о котором вы говорите? И мы действительно с вами согласны... Оксана Галькевич: Общее, что у нас общее это понимание. Константин Чуриков: Да, сожжение флага ясно, о чем идет речь, но они так же это будут понимать, как вы это понимаете, как мы это понимаем, или у них будет какое-то другое понимание? Дмитрий Мариничев: Вообще у них будет понимание с точки зрения экспертной оценки, и она, на мой взгляд, должна быть на порядок выше и качественнее, чем наше интуитивное понимание, чем наш анализ такой на бытовом уровне. Но здесь нужно понимать, что по закону сейчас в Российской Федерации этим должны заниматься непосредственно интернет-сервисы, то есть они должны самостоятельно находить такого рода контент и блокировать его либо удалять. И естественно, они это будут делать так же по правилам, и эти правила они получат со стороны компетентных источников от государства, и я не думаю, что... Оксана Галькевич: Дмитрий Николаевич, а как это будет делаться, простите? Это вручную будет сидеть какой-то специально обученный, нанятый человек за зарплату, или это вот роботы там какие-то делают все это, по каким-то алгоритмам машины выискивают? Дмитрий Мариничев: Ну что вы, это, конечно же, вообще невозможно сделать вручную, потому что на сегодняшний день соцсети реагируют на какие-то жалобы пользователей, когда, например, их оскорбляют, или вот вышеперечисленные все примеры – это все уже на сегодня есть в правилах социальных сетей, мессенджеров, они не допускают распространения такого рода контента. Но обрабатывать это в ручном режиме невозможно, потому что наполнение соцсетей или информация в мессенджерах происходит силами самих пользователей, и, естественно, пользователей всегда будет больше, чем потенциальных, возможных проверяющих, ни о каком ручном труде речи и быть не может, это только как бы случаи по отклонениям, а производиться он должен в автоматическом режиме роботом. Но запустить такого робота и использовать его на сложных социальных сетях – это не очень тривиальная задача, поэтому, я думаю, потребуется время, чтобы все это заработало, чтобы все это пришло в какой-то правильный, осознанный вид. И вот именно поэтому... Оксана Галькевич: Да, но, если вот работает тот механизм, который вы нам только что описали, тогда получается, что, простите, какая-нибудь любая жалоба, не всегда, кстати, адекватная в социальных сетях, кляуза какая-то или попытка даже доноса, ну я не знаю, какой-нибудь подставы со стороны какого-то человека в отношении своего, я не знаю, недруга какого-то, она будет расценена так же, как честная ситуация, понимаете, честное возмущение какого-то человека неправедным поведением. Согласитесь, в этом есть некая опасность. Дмитрий Мариничев: Есть, потому что все-таки закон предписывает проводить анализ как бы по реальным фактам, например, написанных русским языком, русскими буквами. Но, скажем, вернемся к теме того, что у нас сейчас запрещен мат в интернете в рамках этого законодательства. Матерное слово можно написать и открытым текстом, и тогда его соцсеть должна заблокировать, удалить, а можно написать его и неким завуалированным текстом, который будет понятен человеку как смысл, но не будет понятен машине. И опять же смысл всего повествования может быть очень-очень ярко выраженно отрицательным, а все слова в нем как бы нормальные, и это тоже придется разбирать машинам или людям, и этому нужно учить нейросети. То есть не такая это простая задача, повторюсь, хотя сами социальные сети решают ее, потому что это также им головная боль, они прекрасно понимают, как высказывания, обидные высказывания могут приводить к конфронтации, могут приводить к тому, что просто доводят до исступления человека или вообще создаются угрозы жизнью и здоровью людей. Даже последний как бы случай в соцсетях, то, что было в Facebook со Слепаковым, когда он высказал свое мнение в стихотворной, художественной форме, однако получил огромный обратный эффект, когда общество раскололось на части, кто «за», кто «против», кто его ненавидит, кто его любит. Константин Чуриков: Дмитрий Николаевич, давайте послушаем наших зрителей, они очень активны. Я сейчас просто сначала зачитаю сообщения. Краснодар: «С запретами опоздали лет на 10». Тула пишет: «Я буду очень рад, – пишет зритель, – если отключат интернет. Интернет дебилизирует общество». В общем, даже надо было, наверное, нам опрос провести, потому что я смотрю, сколько желающих почистить интернет, и, кстати, людей тоже по-своему можно понять. Давайте еще звонок послушаем. Оксана Галькевич: Без интернета мы бы не смогли получать и читать ваши сообщения, друзья... Константин Чуриков: Много чего. Оксана Галькевич: У нас на связи Челябинск. Людмила, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Константин Чуриков: Здравствуйте. Зритель: Вот хотелось бы, вот у вас хорошая тема, значит, «В соцсетях наводят порядок». Я считаю, что в соцсетях это порядок для народа, чтобы, значит, закрыть интернет, чтобы потом нас прессовали и чтобы об этом никто не знал, чтобы мы свои права не могли высказать, свои желания. Оксана Галькевич: Нет, а почему вы, Людмила... Смотрите, если вы высказываетесь без матерщины, если, ну вот как вот в нормальном обсуждении, в уважительном каком-то тоне, почему вы боитесь, что это как-то вот против вас обернется? Что тут такого? Зритель: Пойду на митинг свои права защитить, чтобы меня обманули, мне не дают пенсию, и меня за это дубинкой отхлещут. Константин Чуриков: Будем надеяться, что этого не произойдет. Оксана Галькевич: Да, только к интернету... Константин Чуриков: Давайте мы сейчас вот как раз ровно вот эти опасения... Дмитрий Николаевич, наша зрительница Людмила, которая считает, что это ограничит какую-то свободу слова, что она не сможет узнать о митингах... Оксана Галькевич: Информацию какую-то ограничат, да, что будет подаваться только дозированно какая-то информация, которая... Кто-то будет считать, что именно она должна быть, а не другая. Такое возможно? Дмитрий Мариничев: Теоретически да. Но опять же нужно понимать, что правила касаются не интернета всего как некой среды технологической, информационной, а касается отдельно взятых сервисов, причем сервисов с большим посещением, которые могут влиять и на мнения, и передать, дистрибутировать информацию достаточно быстро, в том числе заведомо ложного и противоправного характера. Высказывать свое мнение вы, конечно же, всегда сможете. Вы можете сделать страничку, написать там все что хотите, общаться с кем захотите, это ваша персональная зона ответственности, именно там вы можете делать все что захотите, хоть ругаться матом, в конце концов. Ну, естественно, вы не можете делать ничего противоправного, рекламировать наркотики или суицид и так далее, это, я думаю, абсолютно понятно и абсолютно нормально. Но требования к сервисам, конечно же, будут возникать в каждой стране мира, потому что, как мы с вами и с Трампом видели, и на сегодняшний день с различными людьми и по различным тематикам, они достаточно сильно влияют на сознание и влияют, соответственно, на те эмоции, которые существуют в обществе, и могут приводить к печальным последствиям. Константин Чуриков: Еще буквально один звонок, все хотят задать вам вопрос или высказаться. Руслан, здравствуйте. Зритель: Добрый вечер. Константин Чуриков: Добрый. Зритель: Ну вот смотрите, я сам с Узбекистана. Я могу вам сказать, что там интернет уже дорогой, то есть скачать фильм стоит бешеных денег, то есть молодежь не будет сидеть в интернете долго. Почему? Потому что они знают, что за это придется дорого заплатить. Интернет нужен, вот, например, я общаюсь с мамой, я готов заплатить за Skype, все такое. Но, например, молодежи, когда отец заплатит за сына 2–3 тысячи за интернет, за то, что он просто посидел в соцсетях, музыку послушал, я не знаю, по порносайтам полазил... Оксана Галькевич: Сын по порносайтам? Константин Чуриков: Будем надеяться... Это про другую страну. Оксана Галькевич: С отцом? Зритель: ...родители почувствуют. Вот я сам с Узбекистана, я могу вам сказать, что там интернет нереально дорогой, там не продаются 25 Гб, там 1 Гб, 2 Гб, 1,5... Оксана Галькевич: А, вот так. Константин Чуриков: Руслан, ну вот ваша позиция... Хорошо, мы же сейчас говорим не о стоимости интернета, не о тарифах, мы говорим о том, что... Зритель: А вы сразу увидите, как отсеется больше половины молодежи, просто отсеется. Оксана Галькевич: Вот о чем говорит Руслан. Константин Чуриков: Копейкой, рублем в смысле, да. Зритель: Да, это первое. Второе – регистрация. Полная регистрация должна быть, чтобы не было фейковых... Если, например, ты вводишь какие-то данные, да, хранение данных должно быть хорошее действительно. Действительно, когда будет это дорого и хранение данных будет очень выгодно. Почему? Потому что провайдеры боятся потерять дорогих клиентов. Когда их много, они зарабатывают на массе, а когда их мало, они зарабатывают на качестве. Константин Чуриков: Ага, понятно. То есть сделать интернет дороже и недоступнее, в то время как мы решили тут совершить в стране цифровой рывок и всеобщую цифровизацию. Спасибо, Руслан. Оксана Галькевич: Ну, в общем, у нас немножко другая страна, да. Дмитрий Николаевич, как прокомментируете? Дмитрий Мариничев: Ну, конечно, я не согласен со слушателем, потому что такого рода ограничения ведут к деградации. Нужно всегда понимать, что уровень коммуникации создает такую зависимость, знаете, как квадратичную, это чем-то похоже на взрыв атомной бомбы, быстрее и быстрее. Точно так же, в такой же геометрической прогрессии, по экспоненте растут знания в обществе, соответственно, и культура повышается, и качество жизни улучшается. Наша задача и задача государства – делать как можно больше качественную связанность населения, и рано или поздно цена интернета должна стремиться к нулю, то есть подключение к интернету и количество трафика, который вы потребляете, должны быть безграничны и в себестоимости ничтожной. Именно тогда может произойти то, что называется как бы технологическим прорывом. И это во всех странах так, в развитых странах таким же образом действуют, и Китай работает в этом же направлении, здесь нет никакого... Оксана Галькевич: То есть информационный обмен ограничивать нельзя, иначе начнется такой застой информационный? Константин Чуриков: То есть надо исходить из того, что интернет – это не только помойка, это еще и доступ к знаниям, к хорошим знаниям, они же там есть, бывают, Оксана, да? Оксана Галькевич: Да, в общем-то, в книжных магазинах тоже, понимаешь, разные книги продаются, в библиотеках зачастую тоже смотря с какой полочки возьмешь... Константин Чуриков: Спасибо, спасибо большое. Оксана Галькевич: Спасибо. Константин Чуриков: Дмитрий Мариничев, интернет-омбудсмен. Оксана, далеко не все книги можно найти, разрешенные в России, в библиотеке, я тебе свидетельствую. Зрители что пишут? «Дайте молодежи работу, интернет уйдет». Краснодар пишет: «Народ, что вы? Как можно радоваться закрытию интернета? Без него нельзя уже», – пенсионерка. Оксана Галькевич: Главное, чтобы ты плохие книги не читал. Константин Чуриков: Я читаю только хорошие книги. Оксана Галькевич: Меняем тему, друзья.