Анастасия Сорокина: Минтруд предлагает отказаться от расчета прожиточного минимума как стоимости потребительской корзины. Это приведет, по мнению ведомства, к увеличению минимального размера оплаты труда в России. К 2026 году показатель должен находиться на уровне 42% медианной зарплаты в стране. Александр Денисов: Да. Ну вот в следующем году уже замминистра труда сообщил, что МРОТ составит 12 790 рублей, вот такая вот уже конкретная цифра. Об изменениях поговорим с нашим уважаемым экспертом Георгием Остапковичем, директором Центра конъюнктурных исследований Высшей школы экономики. Георгий Владимирович? Георгий Остапкович: Да, добрый вечер, Анастасия, добрый вечер, Александр. Александр Денисов: Да. Георгий Владимирович, я вот вспомнил, помните, мы все время негодовали, чего это там Росстат такую нам высокую среднюю зарплату насчитывает, 47 тысяч? Все звонили и говорили: «Да нет у нас такой зарплаты». Вот сейчас было бы неплохо, если бы, например, Минтруд привязал бы МРОТ как раз к той самой средней зарплате по данным Росстата. Георгий Остапкович: Росстата, да. Александр Денисов: К 47, было бы 22, было бы совсем неплохо. Георгий Остапкович: Но вы знаете, сейчас по данным Росстата средняя зарплата уже почти 50. Александр Денисов: Ого! Георгий Остапкович: Даже уже не 47. Но привязка идет к медианной зарплате. Но наши телезрители и вы знаете, медианная – это ровно половина людей получает больше, ровно половина получает меньше. В принципе именно такая методика принята практически во всех развитых и развивающихся странах, именно от этого уровня медианной зарплаты, она более адекватная для оценки, считают МРОТ, понимаете? И поэтому я считаю, что абсолютно правильное решение пересмотреть вот эти все параметры, понимаете. Другое дело, что все-таки мы идем от МРОТ где-то 44 или 42%, а вообще-то во многих странах считают от 50 до 65% уровень бедности. Но в любом случае это дает плюс. Во-первых, потому что средняя зарплата, медианная зарплата, у нее темпы роста всегда гораздо выше, чем темпы роста самого МРОТ или самой потребительской корзины. Потом мы, у нас удаляются всякие административные проблемы, потому что... У нас потребительский минимум формируется на базе потребительской корзины, в которую входят продукты, основные продукты питания, они занимают 50%, и дальше услуги и обязательные платежи. Но вот эти продукты питания каждый квартал, ну раз в полугодие точно, подвергаются инфляционной турбулентности. Условно, плодоовощная продукция летом всегда дешевеет, значит, падает цена потребительской корзины, значит, формально мы должны опускать прожиточный минимум на тот уровень инфляции, который упал для плодоовощной и другой продукции, то есть все время идет какая-то непонятная турбулентность. А здесь мы жестко привязываем к средней зарплате или к среднему медианному доходу привязываем и МРОТ, и прожиточный минимум. И в общем-то я считаю, что это полезный закон, его нужно принимать. И в конце я должен сказать, вернее в конце этого раунда: ведь прожиточный минимум это была принята в 1990-х гг., еще при Ельцине, как такая ну разовая необходимая акция. Теоретически, когда тебе было тяжело с доходами, вот приняли вот этот вот прожиточный минимум, поэтому... И от него хотели избавиться, но так мы с прожиточным минимумом прожили до 2020 года, никто его, как говорится, не трогает, понимаете? Александр Денисов: Георгий Владимирович... Анастасия Сорокина: Ну вот сейчас его тронул Минтруд. А как, на ваш взгляд, это реальный показатель бедности, или все-таки показатель занижен? Георгий Остапкович: Ну понимаете, это вопрос диалектический, кто как считает. Может быть, для Румынии это близко к реальному показателю, а, условно говоря, для Люксембурга и Монако это даже вообще... Да какие Люксембург и Монако, они просто первое место по доходам в мире занимают, но даже для Англии, Франции, Германии, конечно, это занижено. Но занижен он не по доле от медианной зарплаты, а занижен, потому что там зарплата сама по себе значительно выше. Александр Денисов: Георгий Владимирович, вот насчет уровня бедности Анастасия, что называется, не в бровь, а в глаз. Ведь количество бедных-то после таких изменений увеличится в России, причем ощутимо, как по вашему мнению? Планка-то поднимется, планка, формально количество бедных увеличится, все, кто меньше вот этого уровня, будут считаться... Анастасия Сорокина: ...за чертой. Александр Денисов: ...уже бедными, и к этому начнут подтягивать социальные выплаты, правильно мы рассуждаем? Георгий Остапкович: Да, вы рассуждаете правильно, но, Александр, оно вот принципиально акцентированно не увеличится. Ну Минтруд же все посчитал, то есть рост от медианной зарплаты будет, ну я не знаю, на 700–800 рублей больше, чем он есть сегодня. Но все равно это, в общем-то, удар по бюджету. В бюджете планируется на эти предприятия только на следующий год 128 миллиардов рублей, а к 2025 году более 400 миллиардов рублей, это 0,5 триллиона, понимаете? Может быть, в связи с этим и оправданы вот эти последние маневры правительства с точки зрения повышения налогов на рентные компании, это металлургия, добыча, рудокопы, я не знаю, акциз на сигареты, на минеральные удобрения... То есть, может быть, из этих денег как раз и предполагается изменение вот это вот оценки МРОТ и оценки прожиточного минимума? И потом, ведь вы понимаете, даже исходя из русского языка, что такое... Когда мы говорим «прожиточный минимум», «ниже прожиточного минимума», то исходя из русского языка это значит, что неизвестно, если человек ниже прожиточного минимума, вообще проживет он или не проживет, понимаете, тут неясно. А вот уровень бедности – это совершенно другой показатель социальный, и во всем мире уровень бедности признается как уровень людей, которые ниже общепринятых стандартов. То есть человек может только раз в 6–8 лет поменять машину, раз в 3–4 года поменять смартфон, раз в 2 года съездить отдохнуть куда-то там в какой-то санаторий, или он может своих детей на обучение устроить только в какое-то дешевое высшее учебное заведение. Александр Денисов: Георгий Владимирович, может быть, доживем и до таких стандартов. Давайте со зрителем пообщаемся и продолжим. Георгий Остапкович: Давайте. Александр Денисов: Добрый вечер, да. Анастасия Сорокина: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Анастасия Сорокина: Людмила, здравствуйте, да. Зритель: Да. Я из Санкт-Петербурга. Я работаю на одном и том же производстве уже 12 лет. По истечении срока, вернее как, уже минимум 3–4 года нам не то что повышают зарплату, а в принципе она идет вниз. Могу объяснить, по какой системе. Если я делаю выручку 10 тысяч, значит, от 10 тысяч мне дают всего 1%. То есть если я 10 тысяч заработаю, то я, значит, получу 100 рублей. Александр Денисов: Людмила, а что у вас за предприятие, расскажите. Зритель: Я могу объяснить, да-да. Я работаю простым, извиняюсь, киоскером. Да, может быть, кто-то как бы скажет, что... Александр Денисов: Газеты продаете? Зритель: Да, я продаю прессу, вот, много-много лет. То есть получается так, что... То есть я отрабатываю 13 часов в день, и я зарабатываю всего... Если я заработаю 10 тысяч выручку, то с этих 10 тысяч 10%, вот посчитайте, я всего получаю 100 рублей. Анастасия Сорокина: Ага. Александр Денисов: Да. Людмила, вы знаете, очень интересный у вас рассказ. У нас вечером будет как раз тема, связанная непосредственно с вашим примером, к чему сейчас привязаны зарплаты, нужно ли вернуться к тарификации. В 21:30 у нас будет тема, подключайтесь тоже к разговору. Анастасия Сорокина: А давайте спросим, сколько все-таки в месяц у вас сейчас средняя зарплата? Александр Денисов: Да. Анастасия Сорокина: Не получится уже спросить... Ну вот, Георгий Владимирович, и Владимир Владимирович говорит, что нужно следить, чтобы люди не получали зарплату меньше, чем минимальный размер оплаты труда. Но все равно есть такие недобросовестные работодатели, которые находят лазейки, чтобы и этих денег человека лишать. Георгий Остапкович: Ну вы понимаете, лазейки-то эти найти элементарно, вы просто ставите человека не на полную ставку, а на 0,75, на 0,5, вообще можете на 0,1 поставить, то есть пропорционально уменьшается зарплата или пропорционально уменьшается доход. Но если человек стоит на полной ставке и получает меньше МРОТ, это уже статья, понимаете, это уже даже не административная, а уголовная ответственность может попасть. Поэтому я думаю, что вряд ли, в принципе контроль достаточно серьезный сегодня за МРОТ, потому что это действительно следит и президент, и Администрация президента. Александр Денисов: Но с другой стороны, Георгий Владимирович, вот хозяину этого киоска вообще никто не указ, какой ему там МРОТ... Анастасия Сорокина: Не нравится – наймет кого-то другого. Александр Денисов: Да-да-да, привязал к продажам и привет, понимаете? И непонятно, на полставки там человек, может быть оформлен как угодно, может быть, даже на треть ставки, и ничего не предъявишь в таком случае, как Людмила рассказала. Георгий Остапкович: Нет, он может вообще конверт надавать, она может вообще у него не числиться в штате. У нас, извините, «серых» зарплат, вот тут еще одна проблема с этим МРОТ: по данным Минфина, у нас за год проходит 11–12 триллионов рублей в виде «серых» зарплат, а вот как с них-то будут считать этот МРОТ? У нас огромный неформальный сектор, у нас огромный сектор самозанятых, а они-то какой будут получать МРОТ или потребительский минимум? То есть проблема... Александр Денисов: К нему они совсем и не привязаны, да. Спасибо большое, Георгий Владимирович. Анастасия Сорокина: Спасибо, спасибо. Это был Георгий Остапкович, директор Центра конъюнктурных исследований Высшей школы экономики. Идем дальше. Александр Денисов: К следующей теме перейдем.