Дмитрий Лысков: Да, к сожалению, в нашу реальность, похоже, возвращается слово «дефицит». Не только на Камчатке перебои с продуктами – рестораторы жалуются на недостаток мяса. Речь, правда, идет о премиальном сегменте, о мраморной говядине, но вот вообще, в целом сигналы эти какие-то тревожные. Марина Калинина: Ну вот только вчера в нашем эфире обсуждались перебои с хлебом и мукой из пшеницы твердых сортов, а теперь еще и мясо. Так что же происходит на продовольственном рынке страны? Будем разбираться с экспертами. А вы звоните и пишите, рассказывайте, что происходит в ваших городах, в ваших населенных пунктах. Дмитрий Лысков: Как выглядят полки ваших магазинов. Может быть, это уже распространенное явление? Я просто не знаю, и хотелось бы действительно понять. А к нам присоединяется Сергей Юшин, глава Национальной мясной ассоциации. Сергей Евгеньевич, здравствуйте. Сергей Евгеньевич, к сожалению, не слышим мы вас. Еще раз здравствуйте. Сергей Юшин: А как сейчас? Марина Калинина: Да, вот сейчас слышим. Дмитрий Лысков: Вот сейчас прекрасно слышно. Сергей Евгеньевич, что, теперь и в сферу мяса пришел дефицит? Сергей Евгеньевич, включите микрофон, пожалуйста. Сергей Юшин: Мне кажется, он работает. Дмитрий Лысков: Вот теперь заработал. Сергей Юшин: Работал по крайней мере. Так, что мне надо сделать... Марина Калинина: Нет, все хорошо. Дмитрий Лысков: Все работает, мы вас слышим прекрасно. Сергей Юшин: Сейчас слышно меня? Марина Калинина: Да. Сергей Юшин: Слышно, да? Дмитрий Лысков: Слышим, да. Сергей Юшин: Еще раз: конечно, никакого дефицита мяса в стране, мясо, которым питаются обычные наши граждане, подавляющее большинство, 99,99%, нет. У нас произошло небольшое снижение производства бройлера, это самое популярное мясо, на него приходится примерно 45–47% во всей структуре потребления. И это случилось по причине того, что в начале 2021 года не только Россия, но и многие страны мира столкнулись с птичьим гриппом, который оказал негативное влияние на производственные показатели, на продуктивность птицы, на здоровье птицы, и это была одна из причин снижения объемов поставок. Вторая причина: на протяжении предыдущих 5 лет, это с 2015-го по 2020-е гг., оптовые цены на мясо птицы практически не росли, и это происходило на фоне постоянного роста себестоимости. Птицеводческие предприятия стали нести убытки; какие-то из них, в том числе крупные, разорились, обанкротились, и небольшие птицефабрики стали также испытывать проблемы. В этом году себестоимость очень сильно растет, мы знаем, что дорожают корма, кормовые добавки, масла, а мы пользуемся и подсолнечным маслом, и соевым маслом, и шротами, и т. д. На десятки и сотни процентов подорожали витамины, которые также являются частью рациона для птицы и для свиней. Упаковка – рост 40–60%. Поэтому дело не в дефиците, нет никакого дефицита, а в том, что растут цены. По свинине у нас производство больше, чем в прошлом году, и, конечно, никакого дефицита свинины нет... Дмитрий Лысков: Но и дороже на 12%, чем в прошлом году. Сергей Юшин: Что, простите? Дмитрий Лысков: Но и дороже, вот Росстат говорит, с прошлого года рост цен на свинину составил 12%. Сергей Юшин: Совершенно правильно, а по свинине в течение предыдущих лет, 2018–2020-е гг., последовательно каждый год средние цены в опте снижались, а потребительские стояли на месте. Но у нас, к сожалению, в свиноводстве также проблема большая с болезнями животных. В этом году мы уже уничтожили почти что 800 тысяч свиней, ну за последние 12 месяцев примерно. Африканская чума свиней, к сожалению, это болезнь, которая не лечится, нет ни вакцин, ничего. Мы предпринимаем невероятные усилия, государство очень много внимания этому уделяет, но, может быть, надо еще больше, чтобы бороться с этой болезнью, из-за которой нам приходится уничтожать товарное поголовье. И конкретно... Марина Калинина: А что государство должно сделать в данном случае? Сергей Юшин: Оно делает на самом деле. Это, конечно, усиление ветеринарного контроля за передвижением, перемещением продукции. Это, безусловно, работа с дикой природой, потому что одними из разносчиков африканской чумы свиней являются дикие свиньи, то есть кабаны. А мы с вами пошли за грибами, где-то случайно наступили на останки кабана, и в обуви зашли на свой приусадебный участок или в личное подсобное хозяйство – все, наши свиньи уже, считайте, мертвые. А если не дай бог с кормами, или с грызунами, или на нашей одежде, хотя к нам на свинокомплексы нельзя зайти не помывшись полностью с мочалкой, с шампунем и т. д., но все равно вирус если малейший, просто вирус, вы понимаете, попадает в поголовье, где 50 тысяч свиней, уничтожаются все свиньи, потому что все равно они все обречены. И конечно, это влияет на волатильность цен. У нас был прогноз по этому году прироста в свиноводстве примерно 6–7%, невероятный объем. В конце прошлого года после заноса на два крупных свинокомплекса мы снизили прогноз до 3–4%, а сейчас мы прибавляем всего лишь 1,5%, а спрос на свинину очень большой и от потребителей, и от мясоперерабатывающей промышленности. Почему? Потому что и свинина, и мясо птицы остаются очень востребованными, они доступные по цене по сравнению с другими подорожавшими продуктами, например с рыбой. Вот идет хозяйка в магазин и смотрит, то ли рыбу купить за 500 рублей, то ли курицу за 160. Конечно, выбирают больше курицы, и получается, что спрос смещается на дешевый товар, который дает вам много белка, много калорий. Или мы знаем, что овощи очень сильно подорожали, летом были дорогие, помидоры, огурцы и т. д. – ну зачем вам покупать воду по 150 рублей, вы, конечно, для семьи купите нормальную курицу, сварите бульон, сделаете жаркое, второе какое-то блюдо, и все это за те же самые 150–160 рублей. Дмитрий Лысков: Сергей Евгеньевич, у нас есть телефонный звонок, давайте послушаем нашего телезрителя. Наталья из Ростовской области. Наталья, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я звоню вам из станицы Егорлыкской Ростовской области. Вот вы говорите про рост цен – так у нас же ни птицефабрики, у нас ничего. У нас местное население, которое выращивает, и то поднялось очень много, на 100 рублей буквально в течение месяца все поднимается. Та же самая свинина, та же самая курица, которую придешь в магазин брать, она выходит не 160, она выходит где-то в пределах 300 рублей курица, а то и больше дальше. Дмитрий Лысков: Ну, вот это как раз то самое подорожание, о котором и говорит наш уважаемый эксперт. Кстати, вот несколько сообщений... Зритель: Да понятно, эксперты очень много разговаривают, очень много рассказывают. Но ведь надо же возрождать наше сельское хозяйство, которое уничтожили в пух и прах. Дмитрий Лысков: Наталья, я с вами полностью согласен. Спасибо вам огромное за ваше мнение и за ваш звонок. Вот несколько сообщений с нашего SMS-портала, мы же попросили рассказывать, как ситуация обстоит с прилавками магазинов. Из Башкирии: «Свинина 230–280 рублей, завалены прилавки. Говядина 340–370», – другое дело, что с 10 тысячами дохода, как нам сообщают, цена не слишком-то и доступна. Из Дагестана: «Сейчас полки наших магазинов выглядят богато», – но, правда, опять же указывают, что с низкими доходами народ не слишком-то их любит, такие богатые полки магазинов. Марина Калинина: Еще несколько сообщений. Из Воронежской области: «Рыба стоит по цене мяса. Мойва, всегда кошачья еда, стоит как мясо. Это нормально?» – вот такой вопрос. Сергей Юшин: Ну, вот это и подтверждает мои слова, что люди предпочитают именно мясо. Что касается возрождения сельского хозяйства, то я бы хотел напомнить, а многие, может быть, не знают, что Россия сделала невероятный, фантастический рывок в развитии нашего аграрного комплекса. И что касается мяса, мы занимаем сегодня 4-е место в мире по производству свинины, Россия стала одним из ведущих экспортеров этого вида мяса. Марина Калинина: А что с говядиной у нас происходит? Дмитрий Лысков: Ну вот давайте, да, все-таки вот эта нашумевшая новость... Сергей Юшин: Да-да. Дмитрий Лысков: Одну секундочку, просто вот эта нашумевшая все-таки новость про мраморную говядину, с которой якобы испытывают трудности рестораны. Она-то куда делась? Вроде бы мы свою мраморную говядину научились производить и некоторое время назад полностью заместили всю иностранную. Куда пропала мраморная-то? Сергей Юшин: Слушайте, я удивлен был этому заявлению, честное слово. Вообще у нас две ситуации: очень дорогая курица и не хватает мраморной говядины, цена которой в ресторане примерно 10 тысяч рублей за килограмм, даже 15 тысяч. Вот такое социальное расслоение. На самом деле у нас производство премиальной говядины, говядины, которую мы получаем от скота специализированного мясного направления, постоянно, год из года растет. У нас стагнация в общем производстве говядины, потому что снижается поголовье молочных коров, мы меньше ну нашей обычной, скажем так, советской говядины получаем на полках. А то, что касается говядины более высокой ценовой и качественной категории, ее становится больше. И в результате, если брать цены Росстата, то средняя температура по больнице растет, потому что качественного товара, вот эти бычки у вас прекрасные, ангусы, на экране, оно повышается, доля такой говядины, полученной от специализированного скота, сегодня уже превышает 20%. И конечно, это более дорогой, но и более востребованный продукт. Люди говорят: я лучше меньше съем говядины, но я удовольствие получу, потому что еда – это не только калории, но это еще какие-то ощущения, эмоции. И люди наши помимо шашлыка теперь уже все хотят готовить стейки и дома на электронном гриле или на угольном гриле на даче где-то у себя, а не все только шашлыками питаются. И рестораны, стейкхаусы, барбекю, гриль-кафе так расцвели в России, что мы просто не успеваем, потому что у животных есть биологический цикл. Вот такого бычка от момента рождения, его нужно 18 месяцев откармливать, чтобы он превратился в хороший продукт. И сейчас короткий период времени, когда, может быть, не хватает (ну опять же, это маленькие объемы) именно говядины с той степенью мраморности высочайшей, которая нужна ресторанам. Но в магазинах все есть, на «Фуд Сити» все есть, для тех, кто может себе позволить говядину от 1,5 до 6–8 тысяч рублей за килограмм, все есть, и это направление мы продолжаем развивать. Более того, российская говядина такого качества сегодня действительно продается и в Китай небольшие объемы, и в Арабские Эмираты, и в Саудовскую Аравию. О чем это говорит? – то, что покупатели в других странах готовы платить эту высокую цену за наш качественный продукт, где у нас нет ни гормонов роста, ни стероидов, это чистое мясо. Поэтому рестораторы пусть успокоятся, мы не могли предугадать, что так будет расти премиальное потребление. Кстати, оно выросло, премиальной говядины потребление, с 2014 года в 10–12 раз, это при том что доходы населения падают. Дмитрий Лысков: Ну, это тоже в принципе успех, я с вами полностью согласен, да вообще что мы начали выращивать премиальную говядину в нашей стране, а раньше закупали исключительно за рубежом. И, как вы говорите, мы ее еще и благополучно экспортируем – ну да, это тоже достижение нашего сельского хозяйства. Спасибо вам огромное! Сергей Юшин, глава Национальной мясной ассоциации, был с нами на связи. Несколько сообщений. Вот Камчатский край: «Что за ерунду вы говорите (цензурирую немножко)? Прилавки полны, сбоев нет, но цены высокие». В Карелии мясо 500–700 рублей говядина, но тоже присутствует. На самом деле я рад, что мы ошиблись, а дефицит, если он и есть, коснулся только премиального сегмента, да и то за счет роста потребления.