Константин Чуриков: Сейчас обратимся к тревожным событиям вокруг Запорожской АЭС. Уже не в первый раз мы обсуждаем эту тему. Но сегодня произошло нечто чрезвычайное – два энергоблока пришлось отключить. Сработала система безопасности после обстрела ВСУ. В первой половине дня приходили сообщения о том, что подконтрольная Российской Федерации территория Запорожской и Херсонской областей без электричества, были проблемы с водоснабжением. Сейчас, насколько я понимаю, глядя в информационные ленты, ситуация улучшилась, с электричеством проблем нет и нет проблем с водоснабжением. Но – сам факт. Сегодня Государственная Дума собиралась на внеплановое заседание. Было сказано, в частности господин Слуцкий сказал (Леонид Слуцкий – это глава Комитета Госдумы по международным делам), что Киев уже перешел все «красные линии». В администрации Херсонской области… Запорожской области, прошу прощения, заявили, что МАГАТЭ все-таки собирается, по данным администрации, посетить объект. Ну, будем ждать, когда все-таки руководство МАГАТЭ появится на этом важном объекте. И сейчас у нас есть возможность поговорить по телефону с Валерием Меньщиковым – это член Общественного совета госкорпорации «Росатом». Здравствуйте, Валерий Федорович. Валерий Меньщиков: Добрый день. Константин Чуриков: Хочется с вашей помощью разобраться. Вот отключение двух блоков (сейчас уже один из отключенных опять включился), отключение от сети чем чревато, в чем опасность? Кроме того, что регионы остаются в этот момент без электричества, например? Валерий Меньщиков: Да, я понимаю. На Запорожской атомной станции работают по полной схеме шесть реакторов. И все они – водо-водяные энергетические реакторы (сокращенно – ВВЭР) большой мощности, 1 000 мегаватт. И по техническим условиям это активная зона, и теплоноситель – вода, которая нагревается до 320 градусов под давлением. И дальше этот теплоноситель… Ну, сложная схема. В конце концов, пар крутит турбогенератор и вырабатывается электричество. Но это целая цепочка сложных устройств, где надо эту воду передавать, в определенный момент подключать второй контур уже и так далее. То есть если вода не циркулирует по техническим условиям, то сам реактор может перенагреваться. Ну, и так там 320 градусов. Теплоноситель – вода. И трагедия Фукусимы была в том, что дизель-генераторы, которые в случае остановки подачи электроэнергии на атомную станцию… А ее немного надо по сравнению с тем, сколько она вырабатывает электричества – ну, может, в сотни раз больше. Но она должна быть, вот для того чтобы крутились все эти циркуляционные насосы и так далее. Если нарушена эта основная схема, то начинают работать дизель-генераторы, мощные такие, с человеческий рост, такие большие дизель-генераторы. И ошибка была в Японии, на Фукусиме, в этой трагедии, что этот дизель-генератор очень низко был расположен – ну, на нулевой отметке. И его захлестнула волна цунами. Ну а дальше там уже катастрофа начала развиваться. Константин Чуриков: Валерий Федорович, давайте про нынешнюю ситуацию, про Запорожскую АЭС. Вот сегодня все-таки сработали эти специальные, скажем так, устройство, два энергоблока были отключены. Вот насколько сегодня была вероятна катастрофа? Или просто снаряды не долетели, не знаю, несколько метров? Валерий Меньщиков: Смотрите. Если прекращается внешняя подача электроэнергии, то вся система водоохлаждения может быть нарушена. В этот момент подключается… Вот этот дизель-генератор обычно за самой станцией, ну, рядом с ней стоит. И, видимо, этот дизель-генератор был подключен. Тогда можно снижать мощность реактора практически… ну, постепенно-постепенно до нуля. Вот эта ситуация с работой уже из внешнего источника очень опасна, потому что, в принципе, снарядом можно разрушить и дизель-генератор – а тогда это уже просто наступление аварии и катастрофы. Константин Чуриков: И ваша оценка. Если случится непоправимое – то, о чем все сейчас говорят, что, в общем-то, может случиться, – в каком радиусе, скажем так, будет эта опасная зона, зараженная? Валерий Меньщиков: Ну, я вам скажу так. Поскольку это все-таки был уже поздний советский дизайн этих блоков, они все накрыты железобетонным колпаком, мощным. И в случае аварийной ситуации, если только не разрушен этот железобетонный колпак сверху снарядом, не знаю, какой-то реактивной артиллерией и так далее, тогда выход радиоактивности, по нашим нормам (ну, тогда еще советским), это все должно было оставаться под этим колпаком. Но если будет разрушение этого колпака – ну, тогда уж точно сначала 30-километровая зона, а там как ветер подует, как роза ветров будет определяться. Константин Чуриков: Да, спасибо большое, Валерий Федорович, спасибо. Валерий Меньщиков, член Общественного совета госкорпорации «Росатом», был у нас в эфире. Сейчас мы поговорим, пригласим в эфир Игоря Шатров – это руководитель экспертного совета Фонда стратегического развития, политолог. Здравствуйте, Игорь Владимирович. Игорь Шатров: Здравствуйте. Константин Чуриков: Вот такая тревожная ситуация. Кстати, она тревожная не первый день. Госдума на внеочередном заседании принимает обращения в различные международные структуры. Слуцкий, Леонид Слуцкий говорит, что Киев уже перешел все «красные линии». На этом фоне Госдеп заявляет, что он не знает, кто обстреливает Запорожскую атомную электростанцию. Это я ссылаюсь на Бонни Дженкинс, зам. госсекретаря США по контролю над вооружениями. И вот директор МАГАТЭ, глава МАГАТЭ сейчас, в данный момент, насколько я понял по сообщениям агентств, он находится в Париже. Как вы думаете, почему господин Гросси в Париже, а не в Энергодаре? В принципе, на днях, по-моему, вчера он был в Турции, в Стамбуле, как раз с гендиректором «Росатома» они там тоже встретились. Можно было бы быстро – раз! – долететь, оказаться на месте событий, что-то порешать. Игорь Шатров: Ну, я надеюсь, что готовится эта поездка, готовится целая делегация, которая направится не в составе одного руководителя МАГАТЭ, а в составе группы экспертов. Вполне возможно, для этого надо и в Париже какие-то встречи провести. Может быть, и не только в Париже. Поэтому пока будем надеяться на то, что в первых числах сентября, как было обещано, эти встречи состоятся. Ну а что касается ситуации на Запорожской АЭС, то дожила бы… Ну, я не знаю, я не хочу быть каким-то таким… Кассандрой какой-то, но дожила бы Запорожская АЭС до визита делегации МАГАТЭ. Потому что все, что происходит, говорит о том, что у украинских властей есть большое желание так использовать ситуацию к этому визиту, чтобы там были сделаны выводы соответствующие. А какие соответствующие выводы? О необходимости проведения каких-то действий уже без участия российских военных, потому что там случится какая-то катастрофа. Я боюсь, что к этому ведут просто, поэтому вот это все затягивание чревато. Но мы видим, что и Запад в целом-то готов, похоже, уже готов к тому, что там что-то случится. Я с трудом вообще осознаю, что они на это готовы пойти, готовы поставить свое население. Ну, похоже, готовы. Константин Чуриков: Вот сейчас мы услышали оценки. Я спросил: в каком радиусе будет беда? И эксперт ответил, что в радиусе 30 километров как минимум, а дальше – как повезет. Но мы помним по Чернобылю, что зона отчуждения была достаточно большой. Игорь Шатров: Нет, ну там ситуация, конечно, другая. Просто эксперт, я так понимаю, не закончил свою мысль. Ну, он не то что не закончил, времени не было. Речь идет, конечно, не только о реакторе, а еще об этом хранилище отходов ядерных. И вот опасность попадания в него гораздо более высокая, чем опасность поражения этого купола реактора. Ну, это практически невозможно в настоящий момент, как говорят, потому что эти купола способны выдержать падение пассажирского самолета. С другой стороны, если методично бить в одну точку (к счастью, не получается пока в одну точку), то можно пробить все что угодно – пуленепробиваемое стекло или купол ядерного реактора. Я думаю, что они не хотят ядерной катастрофы в полном смысле слова, потому что осознают, что территории будут выведены из хозяйственной деятельности на многие десятилетия вперед. Но они готовы устроить, что ли, взрыв так называемой «грязной бомбы» – попасть в это хранилище ядерных отходов и заразить территорию на определенном расстоянии (может быть, даже больше, чем 30 километров), и именно для того, чтобы изменить статус-кво. Понимаете, сейчас это «борьба» за Запорожскую атомную электростанцию, это действительно военная операция. Нет другого способа изменить статус-кво. Россия медленно, но методично и уверенно наступает. Каждый день мы узнаем (а иногда и не узнаем, но просто потом нам сообщают в целом пакете) о захвате… об освобождении одного, двух, трех населенных пунктов. Сейчас успехи на соседнем с Энергодаром Николаевском направлении, а именно оттуда ведутся обстрелы многих освобожденных территорий. То есть, по большому счету, украинские подразделения отступают, а российские уверенно идут вперед. Как изменить статус-кво? Или запугать местных жителей, обстреливая тыловые районы, ну и создать какие-нибудь, не знаю, протестные акции, что ли, каким-то образом изменить ситуацию. Либо создать условия для возникновения техногенной катастрофы. Мне кажется, сейчас у них план такой – B, C, D – не знаю какой, но техногенная катастрофа в зоне боевых действий. Мне кажется, они уверенно ведут ситуацию именно к этому. Константин Чуриков: Ну да. Тем более что мир, похоже, судя по тем нормативным документам, которые существуют, совершенно не готов к такой ситуации. Никто не думал, что можно прямой наводкой, как говорится, ударять по атомной электростанции. По поводу, кстати говоря, спецоперации. Я сейчас попрошу вывести карту военной обстановки на Украине. Это по данным «РИА Новости». Здесь обращает на себя внимание что? Что сегодня, в общем, удары были уже сразу по нескольким областям. Кроме уже перечисленных вами Николаевской и Днепропетровской, это Полтавская область, Миргород (знаменитый город, по произведениям Гоголя знаем), это Хмельницкая область (а это уже, можно сказать, запад Украины). Есть ли у вас ощущение, что несмотря на то, что мы говорим, что мы никуда не торопимся, но после последних уже каких-то событий откровенно провокационного и опасного характера все-таки мы начинаем как-то действовать активнее? Игорь Шатров: Ну, я думаю, что мы начинаем действовать активнее в связи с разрешением постепенным ситуации в Донбассе. Дело в том, что в Донбассе ситуация переломлена, и там идет освобождение последних территорий. Несмотря на то, что эти последние территории захвачены украинцами, украинскими фашистами, они примерно половина Донецкой народной республики, чуть меньше, но тем не менее там два мощных укрепрайона, таких серьезных, в частности Краматорск, который еще предстоит освобождать. А вот сейчас освобождаются пригороды в Донецком районе, меняется ситуация в Донецке таким образом. В дальнейшем этим войска будет гораздо проще продвигаться, потому что в том регионе, в том месте создан мощный укрепрайон. То есть там не просто стоят подразделения, а там фортификационные сооружения. Там забетонированные окопы, какие-то блиндажи и так далее. Дальше этого нет. Дальше на территории Украины этого нет. Украина – это не Албания, где каждые два километра имелся компонент какой-то, в котором находился дот. Нет, это обычная страна, мирная когда-то, да, по которой придется передвигаться, конечно, российским военным. Но они будут действовать гораздо быстрее, когда этот укрепрайон уничтожен. На пути только один укрепрайон еще – Киевский, а в дальнейшем это обычная мирная территория. Поэтому я думаю, что то, что мы сейчас наблюдаем – это, во-первых, произошла ротация войск. Ну, я тоже разговаривал с теми, кто находится на фронте. Пришли свежие подразделения, отдохнувшие, одни, а другие – просто свежие подразделения. Это с одной стороны. А с другой – часть подразделений освободилась на Донбассе. В итоге они могут сейчас уже вести действия… Ну, сейчас, я понимаю так, идет активная борьба на Николаевском направлении. Хотя это может быть, вы знаете, уловкой военной, хитростью, некоей дезинформацией, для того чтобы врага каким-то образом запутать, дезориентировать. Но похоже, что все-таки мы движемся к Николаеву. Константин Чуриков: Не могу не спросить о сегодняшнем указе Владимира Путина. Он подписал указ об увеличении штатной численности Вооруженных сил России на 137 тысяч военнослужащих. Как мы понимаем, речь идет все-таки о контрактниках, да? Стоит ли людям чего-то опасаться? Вы знаете, у нас периодически, так сказать, разные слухи возникают, и люди начинают волноваться. Игорь Шатров: Нет, у нас срочнослужащие выполняют определенную миссию в армии давным-давно уже, и она не связана с боевыми дежурствами, она связана с подготовкой на перспективу. Ну конечно, если завтра война, то все мы должны встать на защиту Родину. Но реальную боевую деятельность ведут, конечно, в Российской Федерации уже давно контрактники. Более половина армии состоит из контрактников. Поэтому я не думаю, что это вообще связано с какой-то угрозой, не знаю, призыва срочнослужащих, какого-то военного положения. Мне кажется, это связано… Это вообще бюрократическая история, мне кажется. Таким образом сейчас выравнивается статистика – в том плане, что сейчас реально в зоне боевых действий оказался ряд подразделений, которые, можно сказать, не проходят как-то составляющую Российских вооруженных сил. Это, во-первых, скажем так, так называемые частные военные компании. Мы уже не скрываем, что они участвуют в боевых действиях в Донецкой народной республике, имеют право. Донецкая народная республика может пригласить кого угодно на свою территорию для выполнения подобных миссий. И вот эти добровольческие батальоны, которые отдельные регионы отправляют один за одним сейчас на передовую. Мне кажется, их статус должен быть повышен до статуса Вооруженных сил, для того чтобы в дальнейшем они имели все те льготы как участники боевых действий, которые имеют Вооруженные силы, которые имеют те, кто проходят как солдаты, как служащие Вооруженных сил. Поэтому мне кажется, что это чисто бюрократическая история, которая выравнивает возможности для тех и для других, делает их одинаковыми. Константин Чуриков: Кстати говоря, я обратил внимание на Швецию. Сегодня, например, в Швеции их либералы, либеральная партия предложила ввести обязательную базовую военную подготовку в стране для всех граждан, которым исполнилось 18 лет. Я так понял, и для мужчин, и для женщин. То есть даже, казалось бы, спокойные скандинавы начинают думать в эту сторону. Игорь Шатров: Психоз. Константин Чуриков: Что? Психоз? Игорь Шатров: Ну, это психоз. Константин Чуриков: Психоз, да? Игорь Шатров: Это психоз. Конечно, психоз. Константин Чуриков: Но у них там в этом году военную службу проходят всего 5,5 тысячи человек. Наверное, они как-то поняли, что, как говорится, собрались на войну, а воевать-то кому? Игорь Шатров: Это да. Константин Чуриков: Еще не могу не спросить по поводу… Сегодня все стали обсуждать сценарии возможного будущего, что будет дальше. Guardian пять или шесть сценариев описал. Я, честно говоря, читал несколько раз – ничего не понял! То есть это, видимо, надо было заполнить, так сказать, полосу первую в газете. Дмитрий Анатольевич Медведев сказал, что есть полтора сценария развития военной операции. Первый сценарий – достижение всех целей спецоперации на Украине и «недвусмысленное признание ее итогов Киевом». И второй сценарий – военный переворот на Украине, а затем признание итогов спецоперации. Вот второй сценарий мне почему-то очень как-то стал интересен. А насколько это вообще возможно сегодня? Игорь Шатров: Кстати, об этом говорят не первый раз, по большому счету. Конечно, для мирового сообщества, которое привыкло уже, знаете, власть менять в разных странах с помощью переворотов, военных или просто мирных каких-то… Как считать события 2014 года? Это что? Это был государственный переворот – ну, может быть, не совсем военный, а просто дворцовый. И то же самое. И все нормально, легитимизировали эту власть, приняли. Ну и дальше эта власть начала уже своими делами заниматься и развязывать войну. Но другая история, что власть, тем не менее, в Киеве каким-то образом была признана мировым сообществом легальной. Понимаете, мне кажется, для России было бы удобнее, если бы киевляне, украинцы сами поменяли свою власть. Потому что долго придется объяснять… Ну как? По большому счету, объяснять-то никому не надо, но просто создадутся дополнительные проблемы все равно, если там новая власть придет в результате… ну, на фоне оккупации российскими подразделениями того же Киева. Ну, может быть, это будет выглядеть не так красиво, давайте так. Хотя кто сейчас думает о красоте в такой ситуации? Мы должны думать о мире, порядке, о том, чтобы там не угнетали русских людей, а не о красоте для мирового сообщества. Но есть ведь среди наших политиков такие, которые хотели бы, чтобы как-то было органично. Поэтому вот эта история с военным переворотом – это как раз та самая история. Если сейчас Зеленского скинут, придут к власти другие, более адекватные люди, которые заключат, во-первых, мир с Российской Федерацией, а потом признают результаты специальной военной операции, позволят регионам, которые хотят вступить в Российскую Федерацию, вступить, признают Крым частью Российской Федерации, Донецкую и Луганскую народные республики не частью Украины, то я думаю, что специальная военная операция может остановиться на каких-то рубежах. А в дальнейшем начнутся там переговоры, результатом которых должна стать тем не менее полная денацификация, демилитаризация до определенного уровня. То есть надо определить, какие вооруженные силы нужны Украине. Нужны ли те силы, которые сейчас? Или это должны быть силы самообороны, раз в десять меньше по численности? Ну и так далее. Ну а другая история – да, действительно, это просто завершение специальной военной операции, встречаемся с Западом на бывшей украинско-польской границе. А что же делать? Константин Чуриков: И немного о внутренней ситуации. Вот сегодня ВЦИОМ опубликовал результаты опроса: вот что люди думают, как изменится отношение к России в мире, что будет с экономикой? И если так перевести это все на русский язык, то, наверное, народ просто не понимает – станет хуже/станет лучше. То есть: «Россия улучшит позиции в мире» – 47%, почти половина; «Ничего не изменится» – 31%; «Россия ухудшит позиции» – 15%. По экономике сейчас тоже покажем: «Изменений не будет» – 42%; «Ситуация ухудшится» – 26%; «Ситуация улучшится» – 24%. Игорь Владимирович, в переводе на русский, по-моему, это такой… Ну как сказать? Это непонимание того, что будет дальше. Как сформировать это понимание? Или сейчас никто не понимает, что будет дальше? Игорь Шатров: А я бы с вами поспорил. Нет, мне кажется, это не совсем каша. Вот вы хотите сказать, что в головах каша у людей. Да нет. Просто как понимать эти слова? Вот те, которые считают, что будет лучше, что ничего не изменится. Ну, это примерно и есть основная масса, да? О чем она думает? Просто она по-другому видит тот же самый мир. Она не считает мир, что он скукожился до размеров Европы, то есть он шире, чем Европа. Поэтому из-за того, что у нас есть проблемы с несколькими десятками стран – это не говорит о том, что у нас есть проблемы в мире. Поэтому, конечно, будет лучше. То есть Россия – полноценный участник мирового сообщества, ведет со всеми диалог открытый, с нею все общаются. Как было это раньше, так и осталось. А эти страны остаются за «железным занавесом», который сами выстроили. Поэтому я считаю, что нет, наоборот, вы не правы. В России в целом консенсус. У нас есть понимание будущего. Нет, может быть, понимания, знаете, деталей: «Это будущее наступит в январе 2023 года». Да нет. Оно в принципе наступило. Будущее наступило 24 февраля 2022 года. Оно наступило. Поживем в этом будущем. Сейчас это будущее оформляет свои институты, то есть оно определяет: БРИКС ли мировую повестку, экономическую и политическую, будет определять или ШОС? Но явно, что не G7, да? Ну и так далее. То есть идет какое-то определение ориентиров новых. Константин Чуриков: Уточнение обстоятельств. Игорь Шатров: Да, да. Поэтому будущее наступило, просто сейчас оно неким образом уточняется. Константин Чуриков: «Противник будет повержен, победа будет за нами». Игорь Шатров: В этом вообще сомнений нет. Но это не ура-патриотизм, поверьте, а он основан на понимании ситуации и на общении с людьми на фронте, которые реально мотивированные и настоящие патриоты. Константин Чуриков: Спасибо, Игорь Владимирович. Игорь Шатров, руководитель экспертного совета Фонда стратегического развития, политолог, был у нас в эфире. Через несколько минут (далеко, кстати, не уходите) «Темы дня» с Дмитрием Лысковым. Кстати, о внутренних событиях тоже сегодня поговорим.