Константин Чуриков: 18:15 точное московское время, вы смотрите "Отражение" на ОТР, мы в прямом эфире. В студии я, Константин Чуриков. Оксана Галькевич: …и я, Оксана Галькевич. Мы, уважаемые друзья, сейчас хотим поговорить с вами о следующем. Мы часто с вами слышим, что денег в стране нет, а меж тем, Костя, федеральный бюджет в этом году может быть исполнен, оказывается, с профицитом, причем достаточно серьезным. Константин Чуриков: Очень серьезным. Оксана Галькевич: Солидным. Судя по проекту поправок в закон о бюджете от нашего Министерства финансов, прибавка может составить больше 440 миллиардов рублей, это почти 0.5% ВВП, это очень серьезно. Константин Чуриков: То есть, получается, "деньги есть, но вы все равно держитесь". Иначе как понять предложение того же Минфина сократить расходы по статистике социальной политики? Почти на 53 миллиарда рублей предполагается их сократить. В частности, если внимательно прочитать этот документ, там можно найти следующее: поддержку инвалидам могут урезать на 2.23 миллиарда рублей. Оксана Галькевич: От миллиардов и миллионов, этого общего финансирования давайте перейдем к простому человеку. Социальные пенсии по инвалидности у нас в стране и так невелики, я думаю, что многие знают: инвалиды с детства I группы и дети-инвалиды получают от нашего Пенсионного фонда ежемесячно 12 с небольшим тысяч рублей, а другие категории и того меньше. То есть 12 тысяч – это на самом деле ведь немного, правда? – но другие категории еще меньше получают от государства. Чего тогда ждать всем этим людям в том случае, если поправки в бюджет, которые предлагает Минфин, будут приняты, и тогда финансирование социальных обязательств будет действительно сокращено? Чего им ждать? Константин Чуриков: Мы сейчас обращаемся ко всем, кто нас смотрит, к людям, которые уже столкнулись с невозможностью добиться каких-то выплат по инвалидности, добиться того, чтобы лекарства были бесплатными или то лечение, та профилактика, которая вам требуется. У нас в студии сейчас Мария Генделева, руководитель отделов Региональной общественной организации инвалидов "Перспектива". Мария, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Мария. Мария Генделева: Здравствуйте. Константин Чуриков: Вот наша медицина становится все менее бесплатной, все более платной, а что касается конкретно помощи, поддержки инвалидов? Можно ли сказать, что и здесь тоже та же самая тенденция, что идет урезание, скажем так, каких-то льгот? Мария Генделева: С одной стороны, внешне кажется, что все намного лучше, чем было, и действительно государство делает какие-то положительные движения в эту сторону. Но если копнуть поглубже, то выясняется, что, например, человек, чтобы приобрести себе коляску, или приобрести слуховой аппарат, или приобрести себе протез, как правило, может его приобрести за счет государства, но тогда уровень и качество этого изделия оставляет желать лучшего, либо человек может купить за свой счет, предположим, ту или иную коляску или слуховой аппарат, и государство потом вернет ему часть денег. Иногда бывает, что у человека просто нет денег, чтобы даже купить, и поэтому выбора как такового нет, он практически должен пользоваться только тем, что ему предлагают. Оксана Галькевич: Еще и сроки ожидания наверняка. Мария Генделева: Да. Качество оставляет желать лучшего. Константин Чуриков: И это еще, наверное, требует как раз от инвалида, извините, повышенной мобильности какой-то, это же надо куда-то ходить, это же надо… Оксана Галькевич: …выбивать. Мария Генделева: Человек должен самостоятельно приехать, человек должен выбрать, например, тот или иной предмет, который ему необходим, то или иное техническое средство реабилитации. Никто не поддерживает этого человека финансово, не оплачивает ему дорогу. Предположим, многие заводы протезные сосредоточены в некоторых городах, у нас очень большая страна, вы примерно представляете, сколько стоит примерно билет на самолет, для того чтобы человек, например, из того же Якутска приехал в Москву просто сделать замеры, предположим, для создания протеза. Один билет туда и обратно стоит около 50 тысяч рублей, то есть человек должен из своего кармана, то есть, наверное, копить год со своей пенсии или вообще не есть, не пить… Оксана Галькевич: Вообще не есть, не пить, ни на что не тратить. Константин Чуриков: Для этого он должен, может быть, работать, даже в Москве, а не в Якутске, условно говоря, жить уже на какие-то другие зарплаты. Мария Генделева: Еще не факт, что человека с инвалидностью трудоустроят, сейчас, к сожалению, у нас большая проблема с работой. Иногда людям без инвалидности сложно найти работу, плюс нужно же как-то добираться. Если в Москве и то я не могу сказать, что на 100% создана доступная среда, то что можно говорить о регионах? Иногда человек просто не может выйти из своей квартиры. Оксана Галькевич: Мария, вы знаете, у нас как раз из региона есть сюжет, из Владикавказа, и ситуация вот ровно такая, как вы говорите: чтобы чего-то добиться, нужно зачастую полстраны проехать, натерпеться. Расскажем историю 9-летнего мальчика Виталия Кцоева; его родители пытаются добиться много лет инвалидности для ребенка (у мальчика нет глаза), ему нужно за протезом постоянно ездить в Москву. Посмотрим репортаж Вероники Айларовой. СЮЖЕТ Константин Чуриков: Мария, вот мы когда просто получили этот сюжет, мы своим глазам, ушам не поверили. Мы не поверили в то, что есть не то что даже наши, международные нормы, которые не считают человека, у которого одного глаза просто вообще нет как органа, не инвалидом. Скажите, пожалуйста, вот эти критерии инвалидности как надо пересматривать? К вам обращаются очень многие люди. На что они конкретно жалуются? Мария Генделева: Здесь еще тоже проблема, что люди просто не информированы, где и куда можно обратиться, если их права нарушаются. Иногда… Вот мы говорили в самом начале, что просто человека с инвалидностью, что он иногда сам даже не может выйти из квартиры и рассказать о своей проблеме. Просто получается, что не все умеют пользоваться Интернетом, не как мама этого замечательного мальчика, которая вообще смогла вот эту проблему поднять в соцсети и как-то привлечь внимание общественности, а многие просто не могут даже рассказать о том, что такая проблема существует, не могут дойти и пройти комиссию, потому что человек для того чтобы получить инвалидность должен пройти комиссию. Зачастую именно архитектурно эти комиссии недоступны для людей с инвалидностью, не всегда у людей есть замечательные родственники, которые могут помочь добраться, нет помощников. То есть если копнуть, на самом деле, в эту проблему, то понимаешь, что там есть с чем работать, куча недочетов. Поэтому каждый день для людей это просто какая-то борьба.  Оксана Галькевич: Вы знаете, я хочу, чтобы вы еще прокомментировали, почему у нас снижается вот так стремительно численность инвалидов в России. Может быть, это как раз тоже связано с тем, что критерии постоянно пересматриваются в ту или иную сторону? Мы посмотрели просто по годам с 2014-го по 2018-й: у нас в 2014 году было больше 12.5 миллионов человек, в 2018 году уже почти на 1 миллион меньше. То есть так медицина хорошо работает, мы стали здоровее, или это все-таки за счет того, что критерии, здесь туда, теперь не даем, не подтверждаем, не продлеваем? Мария Генделева: Это как раз говорится о критериях, да. Потому что даже если взять опыт других стран, то в каждой стране абсолютно разные цифры, потому что, предположим, для сравнения, в Европе если у ребенка повышенная активность или аутизм, дается инвалидность ребенку. У нас в стране иногда говорят, что у него плохое поведение, он хулиган… Константин Чуриков: Нехороший мальчик. Мария Генделева: Нехороший мальчик, да, вы его плохо воспитываете, то есть инвалидность ему не дается, хотя ребенку тоже нужны психологи, нужно постоянное наблюдение специалистов (логопедов, дефектологов). И родители зачастую тратят свои деньги и борются тоже постоянно, то есть каждый день это борьба со школой, потому что, естественно, школа недовольна, что ребенок нарушает режим. Поэтому это все-таки говорит о критериях, но я не думаю, что у нас настолько сейчас прекрасная медицина, что люди просто вылечиваются на раз, два, три. Оксана Галькевич: За 4 года, да, вдруг столько… Мария Генделева: Мне кажется, наоборот, эта цифра должна расти, потому что иногда люди просто не знают, что у ребенка есть какая-то форма инвалидности, и здесь уже дело медиков, чтобы именно подсказать специалистов. Константин Чуриков: И не всякая наша медицина в состоянии это, между прочим, выявить.  Несколько сообщений, и будем слушать звонок. Кузбасс: "Свекру ампутировали половину ступни и не признали инвалидом". Омск: "У меня одна почка, и я тоже не инвалид, врачи сказали, чтобы я даже не думал". Вот такие врачи. Оксана Галькевич: Давайте послушаем Сергея из Курской области. Сергей, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я вот смотрю вашу передачу, позволю сразу же такую реплику небольшую. У вас написано, что на инвалидах сэкономят, а я как инвалид второй группы с детства по зрению могу сказать, что… Константин Чуриков: …на инвалидах экономят? Зритель: …экономят вообще, всегда экономят. Константин Чуриков: Мы сейчас можем переписать эту табличку. Зритель: Да. Дело в том, что даже нынешний размер пенсий по инвалидности говорит сам за себя. Вот я, допустим, как инвалид II группы получаю те же самые 10 360 плюс ЕДВ 2 с небольшим тысячи. На эти деньги прожить и купить необходимые лекарства просто нереально. Устроиться инвалид, я вам могу сказать, я журналистом работал более 13 лет в местной газете и продолжаю как журналист работать – просто невозможно устроиться инвалиду по зрению, люди скрывают инвалидность, чтобы хоть как-то устроиться. Люди пытаются…  В службе занятости я имею права на пособие по безработице, но меня направили в Курское бюро МСЭ на переоформление индивидуальной программы реабилитации, где будет прописано, что вот я нуждаюсь в том-то и том-то. То есть по факту в связи с моей профессиональной деятельностью, так как я защищал инвалидов по зрению, других категорий в том числе перед работниками МСЭ, я не поехал, потому что я опасался, что с меня снимут группу инвалидности, установленную мне бессрочно. Заведомо предвзятое отношение. Это вот касаемо вопроса трудоустройства.  Вопрос самой инвалидности – это тоже отдельная тема. Это субъективная оценка работников, экспертов МСЭ, которые могут установить группу инвалидности, могут не установить. Константин Чуриков: Ну да, как бог на душу положит, конечно. Сергей, спасибо за ваш звонок. Зритель: Нет, не как бог на душу. Они спрашивают: "Вы можете себе обслужить?" – "Могу". – "Вы можете сходить в магазин?" – "Могу". – "Все. Так вы же себя обслуживаете!" У них не здоровье является критерием инвалидности, и может ли человек себя обслужить, и это в корне ошибочно, в корне. Константин Чуриков: Спасибо за ваш звонок, Сергей. Оксана Галькевич: Спасибо. Мария, скажите, мы начали с того, что могут быть сокращены финансовые потоки, которые направлялись прежде на поддержку инвалидов в нашей стране. Мы поговорили о пособиях. Но чего это в принципе может коснуться? Вот если будет эта статья по поддержке инвалидов сокращена, на чем это отразится? Я надеюсь, что уж пособия-то ежемесячные не тронут, пенсии-то не будут урезать, я очень на это надеюсь? Тогда чего это может коснуться? Мария Генделева: Всего остального: это сфера образования, это сфера доступной среды, это сфера трудоустройства людей с инвалидностью, то есть это все другие сферы, куда выделяется тоже. И необходимо финансирование, необходима поддержка. То есть для того чтобы человек чувствовал себя комфортно на рабочем месте, его нужно адаптировать. Оксана Галькевич: Лекарственное обеспечение, может быть, да? Мария Генделева: Да. Оксана Галькевич: Опять же, специальные технические средства. Мария Генделева: Специальные технические средства реабилитации, сама реабилитация людей с инвалидностью. То есть, предположим, для того чтобы ребенок пошел в школу напротив вместе со своим братом или сестрой, с которым он вместе живет в семье, нужно чтобы школа была доступна, чтобы педагоги были готовы принять этого ребенка. Естественно, на это тоже нужно финансирование, нужно обучать педагогов. Константин Чуриков: А мне еще вот что интересно. Если пенсионный возраст действительно у нас в стране поднимут, поднимут ли его и для инвалидов в том числе? У нас же инвалиды получают пенсию, пособие по инвалидности, а вот по старости, интересно, это будет тоже наступать позже? Это такой риторический, наверное, вопрос. Мария Генделева: Я думаю, что да, потому что у человека все-таки в нашей стране две пенсии быть не может, и пенсии по инвалидности, и пенсии по выслуге лет. Поэтому я думаю, что в любом случае государство сделает так, чтобы не остаться с носом, если можно так сказать. Оксана Галькевич: Мария, спасибо вам большое. Константин Чуриков: Спасибо. Оксана Галькевич: У нас в студии программы "Отражение" была Мария Генделева, руководитель отделов Региональной общественной организации инвалидов "Перспектива". Константин Чуриков: Ровно через 2 минуты продолжение на ОТР программы "Отражение". Стихами заговорил. Оксана Галькевич: Спасибо.