Иван Князев: Итак, на рынке труда и в мире, и в России сейчас наблюдаются весьма странные тенденции. Только, например, в одной Великобритании свободно больше миллиона вакансий. В США похожая картина. В России некому работать на стройках. Количество вакансий в этой сфере выросло на 210%, а резюме – всего на 7%. В ресторанно-гостиничной сфере в июле 2020 года было чуть больше 20 тысяч свободных мест, а в этом году – уже 43 тысячи. Тамара Шорникова: И при этом платят неплохие деньги. Ну, как минимум так заявляют работодатели. Согласно данным портала HeadHunter, в июле этого года работодатели в этой сфере в среднем предлагали 46,5 тысячи рублей. Правда, выросли и запросы соискателей – люди хотят 51 тысяч в среднем. В итоге не хватает кассиров, официантов, поваров, доставщиков. Иван Князев: Буквально же накануне мы говорили о том, что мигранты уже зарабатывают в нашей стране больше, чем россияне. Так почему не идут трудоустраиваться наши граждане? Неужели выгодно на пособие сидеть? Узнаем у экспертов. Что с работой в вашем регионе? Сколько платят? Пишите и звоните нам в прямой эфир прямо сейчас. Тамара Шорникова: Итак, Максим Гликман, коммерческий директор «Калужского цветочного холдинга». Здравствуйте. Максим Гликман: Добрый день. Тамара Шорникова: Расскажите, у вас как стоит кадровый вопрос? Хватает ли специалистов? Если нет, то кого не можете найти? Максим Гликман: Специалистов не хватает, к сожалению, от слова «совсем». И это уже продолжается, наверное, последние полгода. У нас всегда открыты вакансии на всем известных нам сайтах. Причем на текущий момент порядка 25 вакансий открыто. Люди неохотно идут работать. Вот что можно резюмировать на этот счет. Тамара Шорникова: Что это за вакансии? Какие специалисты нужны? Какую зарплату вы им предлагаете? Какой график? Максим Гликман: Есть разнорабочие, то есть без специального образования. Есть инженеры, финансовые аналитики. То есть самые разные сферы. Конечно, проблема в том, что удаленность достаточно большая от более или менее крупных городов, но мы также предлагаем и организовываем подвоз в радиусе 70 километров. То есть мы привозим и увозим за свой счет. Зарплаты по некоторым позициям на 15–20% выше рынка. Тамара Шорникова: Ну, от и до? От разнорабочего до более высокооплачиваемых профессий? Максим Гликман: Ну, это точно от 40 тысяч и до 150. Вот примерно такой разброс. Иван Князев: Максим Викторович, а когда с людьми общаетесь, что говорят? Почему не хотят идти? Вы же, наверное, в профессиональной среде тоже эту тему поднимали, поднимали этот вопрос. Максим Гликман: Ну, вы знаете, банально, наверное, просто не все хотят работать, зарабатывать деньги. Вот и все. Иван Князев: Ну в смысле? Неужели людям деньги не нужны? Неужели, например, в Калужской области такая хорошая экономическая обстановка, люди хорошо зарабатывают, деньги не нужны, все спокойно ходят в магазин, покупают то, что им нужно? Максим Гликман: Вы знаете, можно сидеть и получать пособие, не ходить на работу. Тамара Шорникова: Максим Викторович, сколько месяцев уже, вы сказали, такая ситуация? Максим Гликман: Полгода примерно. Тамара Шорникова: Полгода. А ранее у вас эти позиции кто занимал? Это было местное население? Это были мигранты? Максим Гликман: У нас в основном, естественно, вся Калужская область, мы стараемся подключать своих. Но дело в том, что у нас опять же нет такой большой текучки. Просто наше производство растет, поэтому нам требуются постоянно новые специалисты. Иван Князев: А найти их невозможно. Кстати, о пособиях заговорили. Давайте посмотрим, попросим сейчас режиссеров и редакторов показать графику. Максимальный размер пособия в России по безработице – 12 130 рублей, минимальный – 1,5 тысячи рублей. Ну, это если просто пойдешь на биржу труда, и там в зависимости от того, какой у тебя статус, будут платить либо максимальный, либо минимальный. Но есть еще пособия на детей, в 2021 году вот они какие. Например, ранняя постановка на учет в консультации – 6 350 рублей в месяц. Декрет – 100% заработка в месяц. Есть еще пособие при рождении ребенка – 18 тысяч в месяц платят. Выплаты до трех лет, когда дети до трех лет есть, при доходе ниже двух прожиточных минимумов на члена семьи, тоже будут выплачивать. В общем, целый список сейчас на ваших экранах, когда, в принципе, можно не работать и жить на пособия. Но это, мне кажется, совсем не та картина, как мы привыкли, например, говорить, что в той же Америке можно жить на пособия определенным категориям граждан и при этом не работать. Максим Викторович, вы дальше как планируете из этой ситуации выходить? Вам развиваться надо. Где будете брать людей? Максим Гликман: Ну, будем дальше искать. Будем, наверное, увеличивать возможность развозить людей – то есть не 70 километров, а 100 километров и так далее. У нас работают также люди из Москвы, которым мы предоставляем жилье. Будем дальше искать, больше вариантов никаких нет. Тамара Шорникова: А зарплату поднять можете? Максим Гликман: Зарплату поднять можем. Более того, мы стимулируем даже текущих сотрудников, которые у нас работают. Мы им даем премии, если они приводят людей. То есть задействуем все возможные методы. Тамара Шорникова: У ваших коллег какая ситуация? Максим Гликман: Ну, касаемо производственных предприятий – я уверен, что такая же ситуация. Тамара Шорникова: Спасибо. Максим Гликман, коммерческий директор «Калужского цветочного холдинга». Давайте почитаем, что нам пишут наши телезрители. Москва: «Платили бы зарплату народу, как жалованье народных депутатов, – и все места были бы заняты». Тоже из Москвы: «Работодатели обманывают, мало платят и так далее». Иван Князев: Из Калужской области: «150 тысяч в Калуге? Сколько живу, первый раз слышу, чтобы такие зарплаты были». Из Кировской области: «То, что обещают, не платят, поэтому народ и не идет. Нет у нас доверия к бизнесу. А за 15 тысяч никто сейчас уже работать не будет в современной России». Послушаем телефонный звонок. Тамара Шорникова: Татьяна (Санкт-Петербург) на связи. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте, добрый день. Я звоню из Санкт-Петербурга. Я работаю уборщицей в школе, в обычной школе. Получаю оклад – 19 тысяч. О каких 50 тысячах говорят по телевизору? В Санкт-Петербурге нам не платят, допустим, 50 тысяч. Я бы была очень рада и пошла бы работать за такие деньги. Тамара Шорникова: Мы в начале программы говорили о сферах гостиничного бизнеса, ресторанного, о магазинах и так далее. Естественно, зарплаты в разных сферах и в разных регионах отличаются. Татьяна, на этой работе вас что удерживает? Есть возможность – все-таки Санкт-Петербург, большой город – найти что-то более высокооплачиваемое? Зритель: Да, да, можно было бы найти. Я вообще работала всю жизнь маляром. По состоянию здоровья уже не могу работать, ушла уборщицей. Я и работаю уборщицей, потому что я не могу по состоянию здоровья работать на стройке. Тамара Шорникова: Понятно. Зритель: Хотя на стройке у нас тоже не платят 50 тысяч. Тамара Шорникова: А сколько платят? Зритель: Работая на стройке, я не получала 50 тысяч. Тамара Шорникова: Ну, времена… Год от года сильно отличается. Иван Князев: Да. Сегодня, если верить экспертам, если верить исследованиям различных организаций, то платят вот именно столько. Ну, спросим еще у других наших гостей нашего сегодняшнего эфира, действительно ли столько платят или нет. Тамара Шорникова: И у телезрителей, конечно же, тоже будем по регионам уточнять информацию. Анна из Ростовской области о ситуации в этом регионе расскажет. Иван Князев: Здравствуйте, Анна. Зритель: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Да, слушаем вас. Зритель: Мне бы хотелось сказать. У нас вроде бы как, если посмотреть, в службе занятости вакансий очень много. Очень много вакансий на hh.ru, очень много! Но то, что они заявляют, зарплаты – 30, 40, а порой и 50 тысяч – и близко этого даже нет! Вот я, допустим, поработаю три недели, четыре недели. Я сталкиваюсь, что зарплату платят гораздо меньше, чем заявляют. Тамара Шорникова: Анна, а кем работаете? Это что за сфера? Зритель: Разные – производственные, торговые. Тамара Шорникова: А как так получается? Условно, в вакансии что написано? Сдельная получка? Или что? Зритель: В вакансии написано, допустим: «Оклад – 30 тысяч». А там нет и близко даже 17–18. Тамара Шорникова: Хорошо, вы приходите устраиваться… Иван Князев: Это на собеседовании выясняется? Зритель: А? Тамара Шорникова: Смотрите, Анна. Вы прочли вакансию – там 30 тысяч. Вы приходите, чтобы начать работу, и, наверное, подписываете какие-то документы. Соответственно, там размер оклада. Вы видите – в два раза меньше. Вы это обсуждаете с работодателем? Зритель: Да-да. Начинают говорить: «Будет премия «черная». Вот в эту сумму входит, допустим, «черная» премия. А ее нет. То есть они, как зазывали, зазывают, чтобы человек пришел работать. Он отработал две-три недели – и все. Типа: «Мы еще таких найдем». Понимаете, вот так действуют. У нас в Азове это сплошь и рядом. И потом, еще вот такой момент я хочу сказать. Они пишут: «Работа – 8 часов, с 9 до 18». А по факту ты будешь работать с 7 и до 20 часов. Ладно, если ты в 8 часов выйдешь из этого помещения. Понимаете? Говорят, что два выходных, а по факту каждая вторая суббота – рабочая. Понимаете? Тамара Шорникова: Да, Анна, везде обманывают. Зритель: Я сталкивалась с этим на «Кока-Коле», сталкивалась на производстве чипсов. Азовская кондитерская фабрике тоже этим грешит. И это – крупные. А уж маленькие шарашки всевозможные… Иван Князев: Там и говорить не приходится. Да, Анна, понятно. Спасибо вам большое за эту информацию. Это на самом деле очень серьезная проблема. Вот сейчас у Валентины Митрофановой спросим про это. Это директор Института профессионального кадровика, эксперт по трудовому законодательству. Здравствуйте, Валентина Васильевна. Валентина Митрофанова: Добрый день, коллеги. Иван Князев: Я слышал, что это явление действительно набирает обороты, когда на сайте того или иного портала по поиску работы у работодателя одна зарплата заявлена, приходишь на собеседование – на деле выясняется совершенно другое. А люди даже из других городов приезжают. И вроде бы даже сейчас идут разговоры о том, чтобы законодательно как-то это урегулировать. Это действительно массово сейчас? Валентина Митрофанова: К сожалению, конечно, это явление достаточно массовое, потому что работодатели борются тоже за рынок труда и указывают более высокую заработную плату, чем фактически будут выплачивать, для того чтобы кандидаты пришли. Потому что кто-то, например, как Анна, откажется работать за меньшие деньги, чем было указано в вакансии. Кто-то согласится. Самые стандартные мотивировки, которые говорят: «После испытательного срока будет эта сумма». Или в виде премии. Или в виде конверта. И многие соглашаются. Поэтому у работодателя, по сути, нет проблем с тем, чтобы указать большую сумму и принять человека на меньшую. То есть закон, к сожалению, никак в данном случае кандидатов у нас не защищает. Тамара Шорникова: Валентина Васильевна, но сейчас же назывались крупные компании. Мы, безусловно, не говорим о том, что это подтвержденная информация, это со слов нашей телезрительницы, но это же не «Рога и копыта», а это вполне себе крупные корпорации, которые должны, более того, по зарубежным стандартам работать, четким и понятным. Валентина Митрофанова: Это тоже правда. Хотя на самом деле я бы сказала, что большей частью это проблема такого среднего и мелкого российского бизнеса. В крупных компаниях с фиктивными суммами, скажем так, кандидатов, как правило, не играются. Это бывает по позициям, которые достаточно массовые. То есть, конечно, никто не будет указывать по главному бухгалтеру, по экономисту какую-то некорректную зарплату. Укажут действительно ту, которая будет. Но по массовым, проходным, по которым очень высокая текучка, опять же и крупные компании для того, чтобы привлечь кандидатов, к сожалению великому, тоже в эту игру играют. Иван Князев: Там обычно завышают. Ну хорошо, Валентина Васильевна, это только часть проблемы, почему у нас на рынке вакансий больше, чем желающих работать. Как вы объясняете именно этот момент? Валентина Митрофанова: На самом деле, мне кажется, все абсолютно очевидно. Потому что ситуация, связанная с ограничениями, которые у нас в последние два года сложились, и более высокими гарантиями, которые были предоставлены работникам, в том числе безработным, – это еще в прошлом году стало понятно, что у нас это явление будет, что люди встанут на учет в органы занятости. В данном случае можно еще где-то подрабатывать за «черные» деньги, но при этом у тебя гарантируется… Причем, в отличие от работодателя, тут никто не обманет. Ты стабильно каждый месяц будешь получать сумму пособия, будешь получать пособие на детей. Я, например, сейчас приехала буквально из региона. Коллеги в регионе (это Сибирь), они говорят: «Мы действительно не можем найти людей. Причем это МФЦ. У нас уровень заработных плат в среднем – где-то 15–17 тысяч рублей. У нас люди в период пандемии пошли и встали на учет в органы занятости. Плюс районный коэффициент. Плюс пособия на детей. Они, просто сидя дома, получают физически больше, чем на работе. Поэтому, конечно, эти люди уже больше не вернутся». Иван Князев: Ну, очевидный вывод, знаете, может быть, такой. Может быть, государству пора сворачивать эту лавочку и платить такие высокие пособия? Ну, это с одной стороны. Конечно же, наверное, этого делать нельзя, потому что людям деньги нужны. Пособие – это тоже совершенно другой механизм. А как тогда решать эту проблему? Валентина Митрофанова: Ну, здесь я тоже против того, чтобы мы снижали пособия. Объективно оно и не такое у нас высокое… Иван Князев: Ну, в том-то и дело, да. Валентина Митрофанова: …по сравнению с прожиточным минимумом, который во многих субъектах существует. Другой вопрос, что для людей получается сейчас стабильность получения маленькой суммы, ну, небольшой, она гораздо привлекательнее, чем работа по шесть-семь дней в неделю с неограниченным графиком, с теми же деньгами, которые то ли дадут, то ли не дадут. Причем, обратите внимание, у нас же у кого сейчас основная проблема? Проблема у компаний, которые столкнулись с последствиями пандемии. В чем смысл сейчас человеку, например, идти и устраиваться на работу в ресторан или в структуру развлечений, если никто из нас сейчас не может сказать, когда будут следующие ограничения, когда опять закроют, опять без выплаты каких-либо денег посадят всех домой или уволят без объяснения причин? Поэтому, конечно, люди в те организации, которые закрывались в период пандемии, они сейчас будут очень и очень аккуратно идти. Что делать с этой ситуацией? Здесь сейчас нужно уже самому работодателю задуматься о той стратегии, в которой мы существовали долгое время, потому что людям нужна стабильность. У нас, к сожалению, 30% работодателей платят «черную» заработную плату, «серую», не оформляют трудовые договоры, не предоставляют никаких гарантий. И пока эта ситуация не будет меняться, понятно, что эти компании либо будут ждать мигрантов, которые приедут и будут счастливы без каких-либо гарантий… Иван Князев: …либо не приедут. Валентина Митрофанова: …либо закрываться. Менять свою стратегию компаниям необходимо в части управления персоналом и соблюдения законодательства. Тамара Шорникова: У нас очередь из звонков. Давайте послушаем, что говорят телезрители. Сначала – Светлана из Ставрополя. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я из Ставропольского края, Новоалександровск. Тема, конечно, интересная – «Некому работать». Работать есть кому. У меня предпенсионный возраст. Работаю с 8 утра до 11 вечера в магазине, чтобы заработать 20 тысяч. Два дня работаю, день выходной. И так каждый раз. Вы говорите про биржу труда, платят 12 тысяч. Я ходила на биржу труда. Только тот, кто по сокращению в пандемию попал, тому платят. А нам – полторы тысячи. И сказали: «Вам это надо?» Действительно, а мне это надо? Я развернулась и пошла опять на эту работу. Я месяц как на пенсии, получаю пенсию – 8 500. И снова мне надо возвращаться на эту работу с 8 до 11. Как я могу прожить на 8 500? В данный момент муж болеет, и все деньги идут на больницу, по онкологии болеет. Вот как? Где этот Росстат? Из чего он берет? У нас в Ставропольском крае вообще таких заоблачных зарплат нет. Обратите внимание, Росстат, приехали бы и посмотрели, как люди работают. По 15–16 часов. И молодежи работать негде. У нас вся молодежь в Москву уезжает, а мы стараемся здесь быть, чтобы оплатить коммуналку. Тамара Шорникова: Спасибо вам за ваш рассказ, Светлана. Иван Князев: Спасибо за такую информацию. И еще одна Светлана, но уже из Санкт-Петербурга. Зритель: Да, добрый день. Я бы хотела рассказать свою историю, коротенечко поговорить. Я в 2017 году вышла из декрета и вынуждена была начинать искать работу. Хорошо, что мне муж сказал: «Ты не беспокойся, ищу ровно, спокойно. Найдешь то, что тебе нужно, и все. Без каких-то спешек». Я искала ровно два года. За эти два года я куда только ни присылала резюме. Благо, что в личном кабинете на известных сайтах все это видно: кому ты рассылаешь, есть ли отклик и так далее. Так вот, я могу сказать совершенно откровенно, точно и авторитетно, что 85%, а то и 90% (может быть, даже больше) вакансий, вот честно признаюсь, – это просто фейк. Работодатели потенциальные даже их не смотрят. Это видно в личном кабинете. И это не выдумки абсолютно точно. У меня две профессии: одна – педагогическая, вторая – экономическая. Я искала по экономической. Я вернулась к своей первой профессии – педагогической. И что вы думаете? Я нашла себя в своей первой профессии. Она меня выручила, она меня выручает сейчас. Но я работаю сейчас на себя, я никому не принадлежу, как говорится, я никуда не оформляюсь. Мне так хорошо! Вы просто не представляете. И мне это оформление официальное, чтобы к какому-то дяде идти, даже не нужно, потому что все вот эти пенсионные отчисления, которые будут производиться, если я буду оформляться официально, они будут просто идти в Пенсионный фонд, который шиш с маслом даст мне во время моего выхода на пенсию. Потому что вот наше поколение 70-х годов (а мне 45 лет сейчас) просто кинули после 2014 года, когда заморозили накопительную часть пенсии. И вот это официальное оформление у какого-то дяди мне даже не нужно. Я хочу работать «вчерную». Понимаете? Не «всерую», а «вчерную». И меня это полностью устраивает. Вот такая история. Поэтому работодателям потенциальным и рекрутам никто не нужен. Я даже больше могу сказать. В откровенной приватной беседе рекруты сами говорят: «Мы вынуждены просто писать какие-то слова на сайтах, чтобы просто у нас висела какая-то вакансия, что якобы нам кто-то нужен». Да никто никому не нужен. Нет этих вакансий. Ну нет! Тамара Шорникова: Да, интересно, Светлана. Зритель: 85%, даже 90% – это просто фейк! Тамара Шорникова: Спасибо. Иван Князев: Спасибо вам, Светлана. Тамара Шорникова: Смотрите, Валентина Васильевна, вот опыт Светланы, которая говорит, что 85–90% – это фейк. Другие телезрители звонят и говорят о том, что те самые практически 50 тысяч, которыми заманивают в гостиничный бизнес, в ресторанный, – тоже нет таких зарплат. Приходишь, а там премии в конверте и так далее. Так может быть, все-таки эта лавина вакансий и предложений от работодателей – это действительно очень преувеличенная информация, а на самом деле плохо ищут сотрудников, мало предлагают? Валентина Митрофанова: Я бы, честно, здесь, наверное, с аргументом того, что очень много вакансий являются фейковыми, не согласилась, потому что не вижу ни экономической, ни финансовой, ни организационной, никакой выгоды для работодателя в вывешивании фейковых вакансий. То есть у нас законодательство никаким образом не требует какое-то количество вакансий вывешивать. Ты можешь вообще никого не искать и нигде не вешать вакансии, никаких последствий для работодателя нет. Поэтому здесь моя практика не подтверждает это, что очень много, какое-то количество фейковых вакансий. Мне кажется, что Светлана, заметьте, подняла еще одну проблему, о которой тоже надо говорить. Институт самозанятости, который у нас сейчас развивается. Или институт того, что сами люди понимают, что выгодно и хорошо уходить работать «вчерную». Это же тоже как бы влияет на то, что организации не могут найти себе на нормальную работу с нормальным оформлением людей, потому что людям выгоднее уйти в курьеры работать «вчерную», людям выгоднее оформить самозанятость и работать на себя по своему графику, как хочешь. То есть многие люди сами приходят и говорят: «Я согласен только на «черную» заработную плату, мне никакая «белая» не нужна». Но при этом «белая» легальная компания тоже на это не может пойти. Поэтому здесь и со стороны работодателей есть проблемы, но и со стороны рынка труда у нас есть проблемы. У нас рынок труда тоже сильно уходит в «черную» занятость и в самозанятость. Иван Князев: Спасибо. Валентина Митрофанова, директор Института профессионального кадровика, эксперт по трудовому законодательству, была с нами на связи. Буквально парочка SMS. «В Рязани по местному ТВ идет реклама о вакансиях с зарплатой 80–110 тысяч. На звонки не отвечают, вакансий таких нет». Башкортостан: «25–30 тысяч предлагают, а берут с испытательным сроком на три месяца с зарплатой в 12 тысяч». Вот так обманывают наших телезрителей. Тамара Шорникова: После короткого перерыва будем говорить о том, что происходит с климатом и как нам подготовиться к этим изменениям в нашей стране. Ну а после поговорим о том, можем ли мы заставить богатых немного поделиться с бедными. Иван Князев: Не пора ли их раскулачивать?