Надо ли ограничить использование мобильников в школах?

Гости
Татьяна Половкова
директор фонда «Национальные ресурсы образования»
Леонид Перлов
активист профсоюза «Учитель», почетный работник общего образования России

Последний мобильный звонок. Нарушение психики, сна, гиперактивность и главное - потеря внимания. Все это может быть у школьника, если он постоянно ходит с мобильником. Чиновники от образования рекомендуют запретить использование сотовых телефонов в учебных заведениях. Учителя и родители вроде «за». А что думают сами дети? И сторонники IT-технологий?

Анастасия Сорокина: Переходим к обсуждению темы дня. Напоминаю, что работаем мы в прямом эфире. Вы можете позвонить, вы можете написать, задать вопрос или высказать мнение. Мы всячески это приветствуем. Тем более речь пойдет о таком вопросе достаточно закипающем, много разных мнений.

Учебный год для многих детей может ознаменоваться не первым школьным звонком, а последним мобильным. Сразу несколько ведомств – Роспотребнадзор, Минпросвещения, Рособрнадзор и Российская академия образования – рекомендуют запретить школам использовать мобильные телефоны во время обучения.

Иван Князев: Документ должен поступить в учебные заведения еще до начала осени. В нем эксперты сослались на международный опыт и различные исследования, где говорится, что гаджеты отвлекают от учебы и наносят вред здоровью. Ну, мы с Настей как родители уверены, что большинство мам и пап это так или иначе знают. Тем не менее идею поддержал профсоюз учителей, но не только он.

Анастасия Сорокина: По итогам опроса, 90% педагогов и почти столько же родителей выступают за ограничение. Интересно, что и сами школьники не против – 61% учащихся поддержал инициативу против мобильных телефонов.

Иван Князев: Ну а ученые-медики рассказали, что грозит ребенку, если он постоянно в телефоне сидит: это нарушение психики, гиперактивность, раздражительность, нарушение сна, а также снижение умственной работоспособности, ослабление памяти и внимания.

Мы хотим у вас узнать, уважаемые телезрители, замечали ли вы такие симптомы у ваших детей. Наверное, сразу же запустим наш SMS-опрос, он звучит так: нужно ли запретить мобильники в школах? Отвечайте «да» или «нет». Ну и в конце нашего эфира мы подведем результаты.

Анастасия Сорокина: Ну а прямо сейчас мы обсудим эту тему с нашими гостями. У нас в студии: Татьяна Викторовна Половкова, директор фонд «Национальные ресурсы образования», и Леонид Евгеньевич Перлов, учитель высшей категории, почетный работник общего образования.

Иван Князев: Здравствуйте, уважаемые гости.

Леонид Перлов: Добрый день.

Татьяна Половкова: Здравствуйте.

Иван Князев: Сразу хотелось бы данные опроса… Родители – «за». И даже школьники – «за». И учителя – тем более «за». Вот интересно, как это все будет воплощаться. Ведь идея-то давно витает в умах – и не только учителей, но и родителей, которые всячески недовольны тем, что ребенок постоянно дома с мобильником, еще и на переменах. Но как это все воплощать будут? И что мешало-то до этого? Будут какие-то серьезные запретительные меры?

Леонид Перлов: Здесь, по-моему, имеет место смешивание двух абсолютно разных понятий. Кстати, я являюсь членом профсоюза «Учитель» уже очень давно. И профсоюз «Учитель» не поддерживал идею о запрете мобильников в школе. Я знаю, что по этому поводу говорил сопредседатель профсоюза Всеволод Луховицкий…

Иван Князев: Может, нас немножко дезинформировали.

Леонид Перлов: Видимо, да. Ограничение и запрет – это две разные вещи. Так вот, любой запрет, на мой взгляд (а я и учитель, и родитель, и дедушка еще, кроме всего прочего, 15-летнего внука и 11-летней внучки), любой запрет по отношению к детям школьного возраста заведомо обречен на провал, поскольку, как только дети слышат, что им что-то запретили, у них вполне естественная возрастная реакция на это слово.

Что касается ограничения – ну да, наверное. Для того чтобы использование мобильников детьми на уроке в школе было ограниченное, не нужны распоряжения министерства, мнения нескольких десятков экспертов и труды нескольких организаций федерального уровня. Это вполне в компетенции школы.

И школы давным-давно для себя эти проблемы решают сами. Решают по-разному. Где-то мобильники собираются. Где-то уставом школы предусмотрен этот момент, каким образом ограничивается их использование. Это не есть вопрос федерального уровня, во-первых. И поверьте, не самой главной проблемой для сегодняшней школы являются вот эти сами мобильники, которые у детей имеются при себе.

Иван Князев: Как-то мы сразу дискредитировали эту замечательную инициативу.

Леонид Перлов: Да что в ней замечательного? Она очень старая. Она возникает каждый год, несколько раз в течение учебного года. Так или иначе все равно она затухает, и именно в силу этих причин. Причина технического плана: как это сделать? Причина психологического плана: ребенок остался без связи, мама нервничает. И в конце концов, мне как учителю это наиболее важно – причина методического плана. Да мне просто на уроке бывает довольно регулярно нужно, чтобы дети достали смартфоны (теперь это уже не мобильники у большинства) и, скажем, нашли какую-то информацию, необходимую для выполнения задания.

Иван Князев: Понятно, спасибо.

Анастасия Сорокина: Татьяна, вопрос к вам. Ну, скажем, такое пристальное внимание, понятно, наверное, до каких-то уже доведет конкретных решений. Но почему во всех странах европейских – в той же Франции – просто взяли, ограничили использование, скажем так, ввели запрет во время учебного процесса, и вопрос этот закрыт? Почему у нас все время такие волны поднимаются? Надо запретить! Потом: все-таки нет, давайте не запрещать. Нет, теперь мы опять к этому возвращаемся.

Это такая сезонная история под названием «начался учебный год – давайте какую-нибудь проблему решим»? Или почему она возникла?

Татьяна Половкова: Ну, отчасти, конечно, сезонная проблема. То есть все готовятся к 1 сентября, все думают о том, чтобы детям было интереснее, чтобы они меньше отвлекались…

Анастасия Сорокина: Поэтому – запретить телефоны.

Татьяна Половкова: «Давайте мы запретим телефоны, чтобы они меньше отвлекались и больше слушали учителя». У нас российская школа должна войти в десятку лучших в мире. Соответственно, мы смотрим на международный опыт, что там делают, в том числе по таким смежным вещам, в образовательном процессе. И конечно, не хочется отставать. Это первый момент.

Второй момент. Почему не получается запретить раз и навсегда? Потому что невозможно никаким распоряжением Министерства просвещения, Рособрнадзора, Роспотребнадзора запретить вашему ребенку принести на урок телефон.

А дальше возникает вопрос. Ну, принес ребенок на урок телефон – и что с ним делать дальше? То есть его не могут выгнать из класса – это незаконно. Его не могут отчислить из школы за многократные нарушения – это тоже незаконно. То есть ребенок понимает и родители ребенка понимают, что в этом конкретном случае никаких инструментов подавления свободной воли ребенка принести гаджет нет.

Поэтому на самом деле очень многие учителя действительно этот гаджет включают в образовательный процесс. То есть это и по проектной деятельности, и по исследовательским работам…

Леонид Перлов: Да просто на уроке.

Татьяна Половкова: И на предметах многих. Конечно, есть учителя, которые считают, что никаких других средств обучения, кроме тех, что дает учитель, быть не может. Это их право, опять же закон, они самостоятельно все выбирают. Но дети уже планируют на самом деле…

Я сейчас ехала в метро, читала газету, кто-то оставил. Думаю: о, как интересно! И там приводятся мнения детей, что же делать. То есть некоторые прямо рассказывают, как они школьную систему взламывают, если есть интернет запароленный, где-то стоят ограничения. И дети рассказывают, что они уже это умеют, говорят: «Я, допустим, буду свой старый телефон сдавать, а смартфон проносить». Здесь действительно фантазия начинает работать в таком направлении.

Анастасия Сорокина: Слушайте, так это же, с другой стороны, согласись, прогресс. За этим XXI век. Все говорят: IT-технологии, профессии будущего. Может быть, наоборот – не запрещать и ограничивать, а как-то, видя этот интерес, наоборот, его поощрять, развивать?

Например, в школе, где учатся мои дети, просто учителю было проще, чтобы дети выключали, они еще маленькие, пока у них нет такой потребности в интернете. Убрали в рюкзачок. Учебный день закончился – включил телефон, позвонил маме, «все в порядке» и так далее. Но, может быть, тогда по возрастам как-то это сделать?

Леонид Перлов: Ключевое слово… Вот комментарий очень опытного и очень талантливого учителя, она филолог, и я отношусь к ней с огромным уважением: «Если ребенок на уроке занят, ему не до мобильника. В значительной степени все определяется квалификацией учителя». Поверьте, если ребенку работа на уроке интереснее, чем стрелялка в мобильнике, он играть в мобильнике в это время не будет: а) ему просто некогда; и б) просто незачем.

Иван Князев: Ну не знаю, не знаю. Это вы сейчас о каких-то, наверное, совсем идеальных детях…

Леонид Перлов: Ну почему об идеальных? Обычные дети.

Иван Князев: Ну не знаю.

Татьяна Половкова: Это совершенно не об идеальных.

Леонид Перлов: Я учил нормальных детей.

Иван Князев: Я просто себя проецирую. Если бы я сидел на уроке, как бы меня ни завлекали… Просто знаете что, уважаемые гости? Мне казалось, что сейчас придут к нам два учителя и начнут в один голос кричать: «Да вы что?! Какие мобильники?!»

Леонид Перлов: Ни в коем случае.

Иван Князев: Но все-таки проблема-то существует? Дети у нас сильно завязаны на это?

Татьяна Половкова: Существует. Когда я была молодым специалистом и работала в школе, мне дали достаточно проблемный класс. Причем я с ними вела не предмет, по нему не было оценок, это была проектная деятельность, и она была обязательной для всех. Половина класса сидела в мобильниках, с ногами на столе, в наушниках…

Иван Князев: Вот!

Татьяна Половкова: И им было совершенно все равно, о чем я там с ними пытаюсь говорить. Поскольку у меня не было вообще никакого опыта и не было никаких административных ресурсов, чтобы это все прекратить, приходилось как-то выходить из ситуации. К концу обучения детей мы с ними дошли до того, что они стали моими помощниками, организовывали работу в других группах. То есть мы просто нашли этому мобильнику другое применение. Скандалить с ними было бесполезно. Вызывать к директору было бесполезно. Класс был реально тяжелый. Это были дети, которых выгнали из всех окрестных школ. То есть это надо тоже учитывать.

На самом деле прививать культуру пользования гаджетом обязательно нужно. Мы сами своим фондом небольшим пытаемся это делать: привлекаем звезд, и у нас звезды снимают ролики, рассказывают, как правильно пользоваться. То есть дети должны понимать, что это вопрос уважения. Если ты уважаешь учителя, то ты сделаешь так, как он просит. Если ты учителя не уважаешь, то это вопрос тогда уже не в плоскости запретов.

Анастасия Сорокина: Вот очень интересно, что думают сами учащиеся. Поскольку еще летние каникулы, я надеюсь, что кто-то из них у экранов. Пожалуйста, звоните и рассказывайте, какое, ребята, у вас мнение. Как вы считаете, нужны ли вам мобильные телефоны? И как этот вопрос в вашей школе решен?

И выслушаем нашего зрителя. Дозвонился из Мурманской области Эдуард. Здравствуйте.

Иван Князев: Здравствуйте, Эдуард.

Зритель: Здравствуйте.

Иван Князев: Эдуард, скажите, вы за такую инициативу или против?

Зритель: Ну, не совсем ни «за», ни «против». Просто хотелось бы уточнить некоторые ограничения. Телефон, я считаю, должен быть обязательно без выхода в интернет – не смартфон, не айфон, а для того, чтобы просто дозвониться. И он должен быть, конечно, на беззвучном, на вибрации. Вот такого плана.

Иван Князев: Да, понятно.

Леонид Перлов: А как с ним работать тогда, если у него нет выхода?

Иван Князев: Действительно, тогда зачем он ему нужен?

Знаете, смотрите, Саратовская область нам пишет: «Не надо себя обманывать! Дети стали хуже усваивать материал». И многие родители, много у нас SMS подобных. Вот еще один наш телезритель пишет: «Я считаю, что смартфон запрещать не нужно. У многих родителей есть приложения, через которые они отслеживают перемещение своих чад. Надо, – действительно, это ваша точка зрения, – учить культуре детей». Красноярский край: «Запретить во время занятий надо, а то страдают и сами педагоги, и боятся сделать вполне заслуженное замечание».

Анастасия Сорокина: Выслушаем женское мнение, из Московской области дозвонилась Елена. Елена, добрый день.

Иван Князев: Здравствуйте, Елена.

Зритель: Здравствуйте, здравствуйте. Вы знаете, у меня вот такой вопрос. У меня внук, 11 лет, мальчик пойдет в пятый класс. И дочь у меня преподаватель начальных классов. Вот мы с ней вчера обсуждали эту проблему. Конечно, однозначно нужно запретить мобильники в школах – это мое мнение. А кто будет смотреть за этим? Кто? Это опять нагрузка на учителя? Вот как все это будет выглядеть в школе? Что, она должна лазить по портфелям, по ранцам, проверять?

И еще мне знаете что интересно? Позиция родителей. Да, 80% с чем-то родителей – «против». Но интересно, что больше половины родителей каждое утро собирают ребенка в школу. Правильно? Правильно.

Иван Князев: И покупают мобильные телефоны. И каждый проверяет, зарядил или нет.

Зритель: Я не знаю… Вот нас с дочкой больше волнует проблема, кто будет отвечать за сохранность в школе. Как все это будет выглядеть? Опять на учителя все это взвалят? А то мало проблем у них, да, писанины у них очень мало.

Леонид Перлов: Хороший вопрос.

Иван Князев: Да, понятно. Действительно, хороший вопрос.

Анастасия Сорокина: Спасибо, спасибо, Елена.

Иван Князев: Предлагается в этой инициативе, в этом письме, которое сейчас будет направлено во все школы, предлагают несколько нововведений ввести в школах. Вот смотрите: «Оборудовать определенные места для хранения таких телефонов, изымать их прямо при входе». Правда, единственное, не уточняют, за чей счет это можно делать. А за чей счет это можно делать?

Леонид Перлов: Во-первых, за чей счет? Во-вторых, а что значит «изымать»? Какая техника этого дела?

Иван Князев: Ну, зашел в школу – сдал.

Леонид Перлов: А не сдал. Или сдал прадедушкину Nokia, а со своим десятым iPhone пошел дальше

Иван Князев: Вот тоже вопрос.

Леонид Перлов: Это возможно. Дальше, закончились уроки. Допустим, если ребенок сдал этот свой мобильник и его забирает, но выясняется, что он исчез.

Иван Князев: А если это еще и дорогой…

Леонид Перлов: А он стоит 50 тысяч. И дальше что? Допустим, возможно, он даже и найдется через какое-то время.

Иван Князев: А кто компенсирует?

Леонид Перлов: Либо компенсация – неизвестно, за чей счет. В любом случае нервы и ребенка, и родителя. У него еще в этом его айфоне масса информации, которая ему необходима просто элементарно, и он ее лишен. Он домашние задания туда записывал. Он сфотографировал туда информацию с доски объявлений. Сейчас же не переписывают, сейчас щелкают. И это, кстати, удобно детям.

Как ответить на эти вопросы? Кто будет охранять? Ну да, есть Норвегия, у них это называется «отель для мобильников»: дети туда эти мобильники сдают, имея возможность в любую минуту их оттуда забрать. Поверьте, это недешевенькое оборудование. Повесить это на вахтеров, которые охраняют школу? Это не их функционал. Им еще не хватает за мобильниками следить. Тогда за безопасностью уже следить будет некогда. Как говорила женщина из Подмосковья – повесить на учителя? Она права. Учителю только вот этого не хватает.

И наконец, самая элементарная ситуация. «Отдай мобильник». – «Не отдам». И дальше что? Что дальше?

Иван Князев: Отбирать силой.

Леонид Перлов: Ты не имеешь права прикоснуться к ребенку. Тебя лишат диплома. И будут правы.

Анастасия Сорокина: Есть у нас еще звонки на очереди. Из Белгородской области дозвонилась Екатерина. Добрый день.

Иван Князев: Здравствуйте, Екатерина.

Зритель: Добрый день. Я хотела спросить. Смотрите, вы говорите, чтобы отменить телефоны. А если, допустим, мама позвонит и не дозвонится, что-то случится? Почему нужно отменять? Тогда и в техникумах нужно отменить. Почему только в школах?

Иван Князев: Да, спасибо. Действительно, весьма актуальный вопрос задала наша телезрительница…

Анастасия Сорокина: Я хочу как раз к Татьяне… Когда она рассказывала про свой опыт, я вспомнила свою школу. У нас довольно поздно появились мобильные телефоны. Тоже по-разному дети себя вели. Тогда нельзя было уцепиться, что их отвлекают телефоны. Что угодно отвлекало.

Может быть, действительно вопрос какой-то культуры? Есть определенный порядок использования каких-то средств. Может быть, просто какой-то регламент выработать, как использовать мобильные телефоны в школах? Многие пишут: «Сейчас очень много интернета, интернет-классы, школы оборудованы компьютерами, этого интернета достаточно для учебы». А мобильный оставить просто в неиспользованном виде, чтобы без звука они лежали.

Татьяна Половкова: Вы знаете, я вообще как человек, который работал в образовании и продолжает иметь отношение к нему, я за свободу, за такую умную свободу в школе. То есть я считаю, что эти правила должны быть, и их надо обязательно вырабатывать вместе с детьми.

То есть ничего не мешает учителю начальных классов… К нему пришли первоклашки, и они посвятили час тому, что они совместно выработали правила, а дальше совместно следят за тем, как они выполняются. В конце дня опять же ничего не мешает десять минут посвятить тому, кто сегодня лучше всех выполнил эти правила, а кто отвлекался, уважительные причины, неуважительные. То есть здесь каждый учитель может начинать формировать эти правила под себя, под класс. И тогда будет совершенно нормально, что дети, переходя в пятый или шестой класс, когда они уже с разными учителями занимаются, они по-другому, более осознанно к этому относятся.

Когда мы говорим: «Мы им запрещаем», – у нас сразу резко добавляется дополнительный фактор конфликтности, которой сейчас и без того хватает. Ссылаются разработчики на социологию, на опросы родителей, детей. Мы тоже свои опросы проводим, опрашивали школьников. У нас есть традиционный вопрос: «С каким обращением к президенту вы бы выступили для того, чтобы улучшить качество образования?» Из двух с половиной тысяч последних опрошенных подростков от 13 до 18 лет только один всего лишь высказался про мобильные телефоны. То есть все остальные просьбы – это питание, это хорошие отношения с учителями, это профессионалы, это интересные экскурсии, это профориентация. То есть детей на самом деле сейчас в школе волнуют другие вещи.

А то единственное обращение (специально с коллегами смотрели) касалось того, что давайте лучше, наоборот, мы включим гаджет в образовательный процесс, чтобы те, кто сидят на задней парте и отвлекаются, чтобы они отвлекались не на это.

Дальше. Мне во всем этом документе больше всего понравилось приложение 1, где написано, что есть исследование, которое говорит о том, что использование навигационной системы смартфона ухудшает построение когнитивной пространственной карты. На мой взгляд, это очень важное замечание, которое дальше открывает целую дискуссию. А все остальное, что мы сейчас в школу внедряет, оно как?

Иван Князев: А вы можете на русский язык перевести?

Татьяна Половкова: То есть если мы говорим о том, что…

Иван Князев: Когнитивная пространственная…

Татьяна Половкова: Да, на русский язык. Очень много исследований на тему того, что как только у ребенка есть готовое визуальное средство, допустим, он смотрит фильм, у него начинается редуцироваться собственная способность к воображению. То есть он уже зрительный образ не может построить, допустим, из книги. Он привык, что образ готовый. Человек, который читает с экрана, хуже запоминает детали и не может дальше их выстроить в логическом порядке. На эту тему тоже есть исследования.

То есть дальше, когда мы говорим, что у нас цифровая школа, когда у нас будет мобильное приложение для коммуникации, то это мы все в ту же логику? Или у нас какие-то две немножко противодействующие линии начинают реализовываться в рамках одной системы образования?

То есть, на мой взгляд, здесь нужно поднимать вопрос в целом про «цифру»: где она нужна, когда она нужна, и нужна ли в тех объемах, в которых она сегодня выступает?

Леонид Перлов: Можно по этому поводу сказать?

Анастасия Сорокина: Да, конечно, Леонид Евгеньевич.

Леонид Перлов: Вы поднимаете вопрос про «цифру». Волевым порядком, силовым сплошь и рядом, по крайней мере в школах Москвы, доски заменены панелями МЭШ. Это планшет, полтора метра на метр, который, по задумке авторов Московской электронной школы, заменяет все остальное. Все оборудование в классе демонтируется. И вот – пожалуйста. Ребенок получает единственный инструмент для того, чтобы работать на уроке, как и учитель, – эта самая полутораметровая панель. И все. Та самая картинка, которая лишает ребенка возможности формировать собственное…

Я географ, поэтому… Да, есть проблема, при наличии GPS ребенок теряет (да и взрослый тоже) возможность самостоятельно ориентироваться в пространстве. Но, поверьте, это не проблема школ, эта проблема гораздо шире.

Анастасия Сорокина: А как вы относитесь к проблеме…

Иван Князев: Так в том-то и дело, мы как раз хотим вернуться к проблеме школы.

Леонид Перлов: И я бы с удовольствием…

Анастасия Сорокина: Сейчас очень часто обсуждают проблему жестокости. Вот эти гаджеты «перегревают», условно говоря. То есть ребенок не отдыхает, он все время находится в состоянии таком немножечко агрессивном. И это провоцирует…

Леонид Перлов: Не жестокости, а жесткости.

Анастасия Сорокина: Жесткости, да.

Иван Князев: Ну, иногда и жестокости.

Леонид Перлов: Иногда, да. Но тут не в гаджете дело.

Анастасия Сорокина: Видео, которые выкладывают дети, с разными ситуациями на переменах. Вот у нас есть материал, который сняла наш замечательный корреспондент Татьяна Григорьянц, давайте посмотрим его – о том, что попадает в мобильные телефоны у школьников.

СЮЖЕТ

Иван Князев: Вот опять же, видите, два совершенно, можно сказать, таких противоположных примера использования мобильных телефонов. С одной стороны, вот вы говорите, что дети развиваются, интерактивные доски и так далее. Друзья, вот так вот, видите… Вы даже сейчас пришли в студию… Хотя мне операторы тоже запрещают приносить телефон в студию, потому что помехи. И вот так вот, видите, сидят и под партой… В чем они там? В приложении Like, в еще каком-нибудь. Ну ладно, если бы один ребенок, он самой такой, не хочет учиться, ладно. Но – весь остальной класс отвлекается на это. И получается что? А получается то, что мы видим: учитель с силой забирает. Еще и не отдают.

Татьяна Половкова: Вот смотрите. Когда я училась, не было мобильных телефонов. У нас были радуги. Я не знаю, может быть, вы застали эту игрушку цветную, красивую.

Леонид Перлов: Пружинка.

Татьяна Половкова: Потом ее приспособили спускаться вниз по учебникам. Чем занимались дети? Начальная школа: складывали учебники и дальше спускали пол-урока эту радугу вниз. Потом были лизуны. Потом были какие-то взрывающиеся под языком шарики. То есть учитель рассказывает про «Ж» и «Ш», а некоторые дети эти шарики ссыпают под язык и наслаждаются весь урок тем, как они взрываются. Я уверена, что дело не в мобильном телефоне как в таком, в самом по себе. То есть уберите мобильные телефоны – будут радуги, шарики, лизуны и прочие другие отвлекающие вещи.

Учитель, который отбирает у ребенка мобильный телефон, он явно на взводе. Это, конечно, его не оправдывает, но здесь может возникнуть такой момент. У нас учителя – при всей моей колоссальной любви к ним и уважении – они не всегда понимают границу того, о чем говорят эти документы устанавливающие. То есть рекомендации…

В некоторых СМИ вчера уже была такая трактовка, что рекомендации позволяют учителям отбирать. Рекомендации ничего не могут позволить отбирать. Это рекомендации. Рекомендовано этот вопрос урегулировать в рамках каждой школы. Учитель, который не до конца разобрался, прочитал (а может, и не прочитал) сам документ, но про это услышал по телевизору, он может где-то превысить свои полномочия и реально создать проблему всем.

То, что откровенные нарушения попадают в кадр – я считаю, что это хорошо. Вот то, что такие вещи попадают в кадр… Плохо, что мы сразу начинаем говорить, что это вся школа у нас такая или все дети такие, или учителя такие плохие. Это плохо. А хорошо то, что мобильный телефон местами позволяет это выявить и начинать с этим что-то делать. Это вопрос открытости, с которой тоже надо научиться работать.

Иван Князев: Нет, не слушайте, есть же какие-то…

Анастасия Сорокина: Леонид Евгеньевич…

Леонид Перлов: Можно?

Иван Князев: Да, пожалуйста.

Леонид Перлов: Я, помнится, уже упоминал о том, что главным и основным средством недопущения негативных каких-то вещей является квалификация учителя, достаточная квалификация, которая в такой форме уже выражаться не будет. Дотронуться до ребенка нельзя, это однозначно. И ни при каких обстоятельствах квалифицированный учитель этого делать не станет, у него есть другие инструменты для этого.

Анастасия Сорокина: Есть звонок у нас из Оренбургской области, дозвонилась Ольга. Ольга, добрый день.

Иван Князев: Здравствуйте, Ольга.

Зритель: Да, здравствуйте.

Иван Князев: Ольга, как вы считаете?

Зритель: Я старомодная бабушка и вообще считаю… О чем спор? Вот полностью табличку вы напечатали вначале. Понятно, что вреда от этих гаджетов больше, чем пользы. Это же понятно. И понятно из этих ваших сценариев.

И еще хочу сказать. Запретить? А сама система образования подсаживает детей на эти гаджеты. Мне пришлось внука опекать один год. Учительница по математике дает дополнительные контрольные работы для натаскивания по ЕГЭ по интернету, хотя методичек всяких полно, за которые родители деньги заплатили, различные варианты. «Нет, ищите в интернете дополнительные задания».

Леонид Перлов: И что?

Зритель: Я считаю, что у учителя мало квалификации, если он опирается на интернет.

Анастасия Сорокина: Понятно, понятна ваша позиция. Спасибо.

Давайте узнаем мнения простых зрителей, которые попали на улицы городов под внимание нашего корреспондента и ответили на вопрос: «Нужно ли запрещать мобильные телефоны в школах?» И вот какие получились ответы.

ОПРОС

Иван Князев: Вот видите, даже в опросе, который провели наши корреспонденты, мнения радикально противоположные.

Анастасия Сорокина: Родители, которые в школе не присутствуют, говорят: «Запретить». А дети, которые в школе, говорят: «Не надо запрещать».

Леонид Перлов: Вот мнение детского психолога квалифицированного: «Запрет детям ни к чему хорошему не приводит. Взрослым запретили Telegram – и к чему это привело? Увеличилась численность его пользователей».

Иван Князев: Ну, это та же мысль, что вы вначале сказали.

Леонид Перлов: Да, совершенно правильно. А это заслуженный учитель России, учитель МХК: «На уроке по поводу телефонов – личная договоренность. Убираем, и точка. Словосочетание «запретить» лучше заменить словосочетанием «давайте договоримся».

Иван Князев: Вот Краснодарский край пишет, тоже учитель с 30-летним стажем: «Запретить нужно обязательно!» Челябинская область, еще хуже: «Надо в школе разрешить учителям применять розги – тогда будет порядок». Ну, розги розгами, а действительно, есть же какие-то определенные правила поведения в учебном заведении, в школе.

Леонид Перлов: Есть.

Иван Князев: Есть какая-то школьная культура. Мы сейчас носим школьную форму…

Леонид Перлов: Ну, не везде.

Иван Князев: Ну, не везде, да. В школе нельзя, не знаю… В мое время нельзя было бегать по коридорам. Есть же то, чего в школе делать нельзя. Почему туда, в эту категорию, аккуратненько не внедрить ограничения на мобильник?

Леонид Перлов: Правила можно написать любые. В уставах школы, как правило, сегодня это уже прописано – относительно пользования мобильными на уроке и так далее. Нет механизма воздействия. Нет инструмента, с помощью которого учитель в состоянии это правило поддерживать и это требование реализовывать.

Иван Князев: Понятно. То есть здесь фактически каждая школа должна для себя решить?

Леонид Перлов: Да, совершенно правильно. Не на министерском уровне, не на уровне Рособрнадзора, а это решает школа. И решается в первую очередь… Кстати, прав был один из говоривших людей: это вопрос воспитания, вопрос общей культуры.

Иван Князев: Еще такой момент. Один наш телезритель пишет, Красноярский край… Татьяна, это, наверное, уже больше к вам вопрос. Есть такой термин на английском языке «mobile phone addiction» – «зависимость от мобильных телефонов». Наши дети ведь не только, когда дома… На сколько им выдают? На час, на два. Они ведь постоянно в этом телефоне на перемене, на уроке и так далее. Это действительно уже какая-то зависимость.

Я знаю, что производители гаджетов… Ну, известная история, когда Стив Джобс, по-моему, запрещал своим детям…

Леонид Перлов: И не только он.

Иван Князев: Не только он, да. Это страшно? Это действительно зависимость? Прямо слово «зависимость»?

Татьяна Половкова: Я могу тут только оперировать нашими опросами и теми исследованиями, которые опубликованы. У нас родители считают на сегодня, что ребенок находится с гаджетом 3,5 часа в день в среднем, вот мы опрашивали. Причем часть этого времени, они считают, ради развлечения, а часть – ради обучения. 69% родителей считают, что ребенок использует мобильный телефон, чтобы учиться. И если мы говорим про развлекательные цели, то родителям, конечно, хотелось бы это время сократить. А вот то время, которое направлено на обучение, им кажется, что либо его достаточно, либо чуть-чуть можно где-то увеличить, то есть меньше развлекаться, а больше учиться с помощью телефона и компьютера.

Про зависимость. Конечно, это есть. Опять же, если обращаться к родителям, то большинство замечают, что у ребенка может измениться настроение, если его отлучить от телефона, от компьютера в качестве наказания. Или просто: «Все, время вышло, давай я уберу до завтра».

Иван Князев: Я подтверждаю полностью это замечание.

Татьяна Половкова: Ребенок может начать топать ногами, в отдельных случаях кричать, угрожать. И конечно, есть определенная такая проблема.

При этом если мы говорим о том, что родители думают относительно влияния этого гаджета, помимо технологического состояния, определенно считают, что отрицательно влияет на слух, зрение, осанку. А все, что касается когнитивных способностей – им кажется, что, наоборот, только развивается понимание, воображение, память. И вот тут как раз ученые считают, что на самом деле наоборот.

Но если мы опять же посмотрим, откуда родители берут свои представления, то 80% – на основании личного опыта, а только четверть – на основании врачей, исследований и так далее. То есть если у родителя сформировалось мнение, что нужно запретить или не нужно запретить, нужно побольше использовать или меньше использовать, то исследования, мнения врачей (даже лечащего врача) не всегда способны это мнение поменять.

И поэтому мы опять попадаем в ситуацию… Вот у вас корреспонденты опрашивали, и поделились примерно пополам, да? А вот представьте теперь класс – половина родителей говорят: «Запретить!» – а половина: «Не вздумайте!»

Анастасия Сорокина: Выслушаем еще наших зрителей. Из Самарской области дозвонился Михаил. Михаил, добрый день.

Иван Князев: Здравствуйте, Михаил.

Зритель: Добрый день. Я как юрист хочу сказать, что я, конечно, не за то, чтобы ребенка совсем оградить от мобильной связи, но я считаю, что надо детей ограничить именно от смартфонов. То есть я считаю, что надо переработать наше законодательство, чтобы, когда родители покупают для своего ребенка телефон или когда покупают смартфон, они давали письменное обязательство, что данный смартфон ребенок использовать не будет. И чтобы эти письменные обязательства хранились в органах внутренних дел, чтобы полиция посмотрела и, если ребенок со смартфоном, штрафовала родителей.

Потому что я считаю, что смартфон нужен только для взрослого человека. На самом деле смартфон – вещь полезная. Там и навигатор есть, и карты, и какую-то информацию можно вычерпать. Но ребенок в основном использует смартфон не по назначению – что, конечно, его и отвлекает, отвлекает от учебного процесса. Даже был один раз случай, я лично сам видел: шел ребенок, смотрел в смартфон, и его чуть не сбила даже машина на пешеходном переходе.

Иван Князев: Понятно, Михаил. А можно вопрос? У вас дети есть?

Анастасия Сорокина: Я тоже хотела спросить.

Иван Князев: Вы им когда-нибудь покупали мобильный телефон? У вас они со смартфоном ходят или с кнопочным обычным?

Зритель: У меня детей пока нет. Но у меня племянник есть, и он сам говорил: «Я не хочу смартфон, дайте мне кнопочный телефон». Почему у него такая реакция – я не знаю.

Анастасия Сорокина: Понятно, Михаил, спасибо за звонок.

Иван Князев: Спасибо вам.

Анастасия Сорокина: Еще у нас есть Евгений из Чувашии, давайте выслушаем его. Евгений, здравствуйте.

Иван Князев: Здравствуйте, Евгений.

Зритель: Добрый день, здравствуйте. Я тоже виртуально проголосовал: «Нужно ли запретить мобильники в школах?» Ну, в том виде, каким образом сейчас используются мобильники в школах, конечно же, я против. Думаю, что большинство родителей в первую очередь подумали не о кнопочных телефонах, а о смартфонах. У меня дочь также ходит в школу (в шестой класс пойдет) со смартфоном. И я думаю, что это не совсем хорошо, потому что все-таки смартфон имеет немножечко другой функционал, в отличие от кнопочного телефона. И дети, на мой взгляд, в полной мере этим функционалом в силу своего возраста не могут воспользоваться.

Кстати, у нас в Чебоксарах в 5-й гимназии в прошлом учебном году родители и дети договорились пользоваться кнопочными телефонами. То есть они приняли такое коллективное решение – не ходить в школу со смартфонами.

Ну и мое личное наблюдение. Я люблю задавать такой вопрос школьникам: «В каком году родился Пушкин?» Вы знаете, 1799-й в последние годы не слышал ни разу. А вот буквально вчера-позавчера подряд несколько человек мне на вопрос «Кто такой Евгений Онегин?» ответили: «Это писатель».

Иван Князев: «Мой дядя самых честных правил».

Анастасия Сорокина: Спасибо вам за звонок, за мнение.

Если мы говорим сейчас о таком действительно вопросе, в котором нет конкретных сторон: кто-то видит какой-то компромисс…

Леонид Перлов: Ну, фифти-фифти.

Анастасия Сорокина: Да, мнения разделились. Может быть, сейчас от этой проблемы у нас есть возможность переключиться на что-то, что действительно заслуживает внимания?

Леонид Перлов: Да. Я бы, например, с удовольствием предложил переключиться именно на то, что заслуживает наибольшего внимания. Таких вопросов масса. И опять-таки основополагающим для школы я считаю вопрос квалификации учителя. Значит, как база для того, чтобы того, чтобы она была выше, – ну, например, изменение социального статуса профессии. Сегодня он никакой, его просто нет. Учитель – работник сферы услуг. Соответствующее отношение складывается и к нему, и к его профессии, и к тому делу, которым он занят.

Иван Князев: Уважаемые гости, у нас все-таки тема…

Леонид Перлов: Ну, пока сегодня тема – смартфоны.

Иван Князев: Да, тема – смартфоны. И у нас не за горами 1 сентября, точнее, 2 сентября, мы 2 сентября пойдем в школу. Вы знаете, меня беспокоит следующее. У меня дочка сейчас возвращается из отпуска, идет в школу. И более того, она идет (я уже это знаю) туда с конкретной целью – показать фотографии, которые она сделала летом.

Леонид Перлов: Которые она нащелкала летом.

Иван Князев: У нас мнения разделились. Мне как родителю как себя вести? Потому что я каждый день сталкиваюсь с этой проблемой. Ребенок туда идет, и она знает уже. Она знает, какие фотографии она покажет. Она знает, что они будут делать уже после линейки 2 сентября. Мне как родителю как себя вести?

Татьяна Половкова: Ну, наверное, это вы сами только можете ответить себе на этот вопрос. Мне кажется, вот что целесообразно сделать? Поговорить с ребенком про интернет-безопасность. Потому что у нас же смартфоны сейчас все подключены к интернету. И не всегда дети при желании обменяться фотографиями… Ладно, если с экрана показывают. А если выкладывают куда-то в Instagram? Там же есть сейчас возможность ставить какие-то тэги. То есть можно, во-первых… То есть человек посторонний может понять, с кем отдыхал, где отдыхал, когда ездил. Если что-то из личных данных попадает в кадр, то это тоже важный вопрос То есть вот это все, мне кажется, нужно обязательно обсудить.

И ничего не мешает также напечатать эти фотографии. Пусть она тогда ходит и показывает, как мы показывали после своих отпусков, в альбомчике. Если вас так беспокоит, что это именно смартфон…

Леонид Перлов: Татьяна, а что значит «пусть»? Сколько вашему ребенку?

Иван Князев: Десять.

Леонид Перлов: Десять лет. Она уже достаточно большая для того, чтобы самой решить, в каком виде – в распечатке либо на экране – она это будет показывать.

А вы не думали о том, что… Да, она собирается кому-то показывать свои летние фото. А кому? Одноклассникам.

Иван Князев: Подружкам.

Леонид Перлов: Подружкам. Это элемент общения. Они будут это обсуждать. Вы против того, чтобы она общалась?

Иван Князев: Я не против.

Леонид Перлов: А что вас насторожило?

Иван Князев: Я против того, чтобы она слишком много этому времени уделяла на переменах или даже на уроках.

Леонид Перлов: А что значит «слишком»? У нас с вами нет критерия меры достаточности. Его каждый человек устанавливает для себя сам. Единственный критерий… Если, с вашей точки зрения, это слишком, то как это выражается, как это проявилось? Она перестала учиться? Или что?

Иван Князев: Да вроде нет.

Леонид Перлов: Да вроде нет? Стало быть, не слишком, скорее всего.

Иван Князев: Ну, я помню, в мое время мы во время перемен… Ну, если большая перемена, нам нужно было сходить покушать. А сейчас мне нужно иногда позвонить даже ребенку, чтобы напомнить ей, чтобы она пошла поела. И еще мы на переменах выходили, если теплая погода, подышать воздухом.

Леонид Перлов: Играли в футбол.

Иван Князев: Да, поиграть в футбол. А сейчас детишки что делают? Они сидят вот так…

Леонид Перлов: А если погода плохая (иногда и хорошая), мы разговаривали – и не только мое поколение, но и ваше. Вот это, на мой взгляд, проблема более чем серьезная. Она впрямую не связана с наличием или отсутствием смартфонов у детей на уроках – я разберусь с этим как опытный учитель. А вот то, что дети перестают общаться…

Сегодня резко снизилась доля времени на вербальное общение детей между собой, с родителями, с кем угодно. Отчасти, да, в силу этого. Они заняты, они теряют навыки устной речи. Невозможно на уроках сплошь и рядом получить связный, по-русски сформулированный устный ответ. И я вынужден затачивать методики на это, чтобы вытянуть из них устный ответ. И одна из причин – да, этот непрерывный push, который им заменяет общение.

Иван Князев: Потому что литературный язык из книжек заменяется телефоном.

Леонид Перлов: Заменяется телефоном, заменяется SMS-мышлением, заменяется клиповым мышлением, заменяется общением… Причем два ребенка сидят рядышком на скамейке и общаются друг с другом посредством SMS или WhatsApp. Да, вот это серьезная проблема, действительно. Но к наличию или отсутствию в школе смартфонов эта проблема большого отношения не имеет. Имеет отношение, но косвенное. Это проблема социальная.

Анастасия Сорокина: Выслушаем Сергея из Новосибирской области. Сергей, пожалуйста, коротко, совсем немного времени остается.

Иван Князев: Здравствуйте, Сергей.

Зритель: Здравствуйте. Ну, лично мое мнение: действительно, стоит ограничивать применение и пользование мобильными устройствами (не только смартфонами, а вообще в принципе мобильными телефонами) в школах. Хранение телефонов и всех остальных устройств – это решаемая проблема с помощью индивидуальных шкафчиков. Другое дело, что не приспособлены многие наши школы, просто не хватает площадей для этих вещей.

Видеонаблюдение тоже. Вот просто на сегодняшний день не проблема устанавливать камеры в классах, в коридорах. В случае неправомерного поведения педагогов или учеников по отношению к педагогам все это очень быстро можно зафиксировать и рассмотреть.

Если говорить о тенденции современной… Ну, как сказать? Педагог вообще не имеет права каким-то образом давить на ученика. Тогда, с другой стороны (это мое личное мнение), ученик просто никак не вправе влиять на учебный процесс. Если ученик тем или иным способом деструктивно влияет на учебный процесс, он должен быть удален, соответственно, с урока. Это ведет к чему? Нет аттестации за четверть, за полугодие, за год. А дальше, родители, думайте как хотите.

Анастасия Сорокина: Понятно.

Зритель: И небольшой такой укольчик в сторону участника программы Леонида. Видимо, может, редакторы подсказали или сам догадался, но половину программы Леонид просидел со смартфоном в руках.

Леонид Перлов: На столе. У меня там записи к передаче.

Иван Князев: А мы здесь все, Сергей, со смартфонами.

Леонид Перлов: Да, тут у каждого лежит.

Иван Князев: Мы тоже нарушаем запреты. Понимаете? Вот в этом-то и проблема.

Анастасия Сорокина: А на нас смотрят дети и потом идут в школу. Давайте подведем итоги нашего опроса: нужно запретить мобильники в школах или нет? «Да» – ответили 67%, «нет» – сказали 33% участвовавших в опросе.

Леонид Перлов: Я так и думал.

Иван Князев: Прокомментируете?

Леонид Перлов: Да, конечно. Это вполне ожидаемый результат. Ну, я ожидал, что будет чуть ближе к 50 на 50. Ну, небольшое большинство. Да, безусловно. Участники опроса – это в основном не педагоги.

Иван Князев: Татьяна?

Татьяна Половкова: Ну, это понятно, потому что те, кого вы опрашиваете, они сами привыкли учиться без смартфонов, и для них естественно, что есть учитель, учебник, и ничто не должно отвлекать. Но когда касается вопрос именно своего ребенка: «Вот ты своему ребенку не дашь смартфон в школу, заберешь?» – то здесь очень многое может поменяться.

Иван Князев: Леонид, вы добавить что-то хотели?

Леонид Перлов: Да, конечно. Учебник, привычный поколению родителей сегодняшних детей, сегодня сплошь и рядом устаревает к моменту своего выхода. Я географ, мне нужна на уроке оперативная информация на данный момент, даже не на данный год, а на данный момент. Найти ее можно только в ходе уроке, непосредственно в базе данных через интернет. И найти ее должны дети, потому что это момент методический.

Иван Князев: Спасибо вам большое, уважаемые гости.

Анастасия Сорокина: Спасибо за интересную дискуссию. У нас сегодня в студии были: Леонид Евгеньевич Перлов, учитель высшей категории, почетный работник общего образования, и Татьяна Викторовна Половкова, директор фонд «Национальные ресурсы образования». Обсуждали инициативу: стоит ли запрещать мобильные телефоны в школах? Надеемся, какое-то решение в скором времени появится. Спасибо.

Леонид Перлов: Всего доброго!

Тему дня обсуждаем с экспертами Татьяной Половковой и Леонидом Перловым