Ксения Сакурова: Имущественный, земельный, транспортный, НДС и НДФЛ. А есть еще и скрытые. Речь идет о налогах. Больше трети россиян считают, что отдают государству слишком много. Правда, сколько именно – они не знают. Александр Денисов: Что налоги много на себя берут, ВЦИОМ заявили конкретно 35% опрошенных. 52% налоговое бремя считают посильным для себя. 1% находят ставку НДФЛ недостаточной. Ну, если бы ВЦИОМ произнес магические слова «прогрессивная шкала», явно в графе были бы все 100% согласных. Примечательно, что размер нынешнего НДФЛ смогли назвать только 65%, а среди молодежи и того меньше – лишь 49%. Вот как раз молодежь и считает, что налогов многовато. Ксения Сакурова: Ну, если говорить о налогах на имущество, то за прошлый год россияне чаще всего платили за автомобиль, квартиру, земельный участок, дачу и гараж. Каждый пятый опрошенный заявил об отсутствии имущества, подлежащего налогообложению. Каждый десятый не платит, так как имеет льготы по тем или иным причинам. Много ли мы платим или мало? Или вообще, может быть, мы должны платить больше? Будем обсуждать вместе с экспертами. С нами на связи Евгений Федоров, член Комитета Государственной Думы России по бюджету и налогам, и Алексей Коренев, аналитик группы компаний ФИНАМ. Добрый вечер. Евгений Федоров: Добрый вечер. Алексей Коренев: Здравствуйте. Ксения Сакурова: Я вообще не удивлена, что люди не могут сказать точно, сколько они платят. Про 13% большинство все-таки в курсе, если мы говорим про НДФЛ. Но есть еще же отчисления в социальные фонды, которые платят работодатели, имущественные налоги, некие скрытые налоги. Как вообще оценить реальную долговую нагрузку россиянина? Сколько процентов от доходов мы на самом деле отдаем государству? Алексей Львович, наверное, к вам вопрос. Алексей Коренев: Ну, на самом деле, действительно, вопрос непростой. И рядовые россияне, конечно, в этом плохо разбираются. Есть такой показатель, как соотношение долговой нагрузки к ВВП в процентах. В России это 48%, скажем так. Эта цифра не сильно отличается от той, что есть в Финляндии, Бельгии и даже в Швеции. Другое дело, что сама структура налогообложения у нас действительно выстроена таким образом, что говорить о какой-то социальной справедливости, о социальной направленности налогов не приходится. И даже последнее увеличение налогов для тех, кто зарабатывает больше 5 миллионов рублей, до 15% – это собственно картину не меняет, потому что, во-первых, это всего 60 миллиардов собранных рублей, пусть даже они и планируются быть направленными на лечение детей с редкими заболеваниями. Под этот налог попадают… точных данных нет, но примерно 250 тысяч человек или даже менее, может быть, до 100 тысяч. Причем эти люди как раз этого налога особо и не почувствуют. Серьезная проблема по части налогообложения для тех, у кого очень низкие доходы. Вообще в большинстве цивилизованных стран мира существует нижняя граница доходов, в которой начинается налогообложение и ниже которой налоги не берутся. Почему у нас берутся налоги с самых бедных, которые, кстати говоря, эти налоги спрятать не умеют? Непонятно. При том, что, в общем-то, налог практически одинаковый с теми, кто богат. И те, кто как раз зарабатывают прилично, у них возможностей для того, чтобы каким-то образом снизить налогооблагаемую базу, все-таки повыше. Александр Денисов: Алексей Львович, поспорю с вами. Ну что значит «одинаковый налог»? Человек с миллиона заплатит 130 тысяч рублей. Человек с 20 тысячами рублей заплатит – ну сколько там? – значительно меньше. Поэтому налоги-то разные. Ну да, ставка одна. Хотя с миллиона-то даже больше заплатит, уже ведь 15% НДФЛ. Поэтому это как посмотреть. В рублях это будет разница, знаете, серьезная. Алексей Коренев: Ну вы знаете, поверьте мне, для тех, кто зарабатывает 10–12 тысяч рублей в месяц, вот эти 13% – они тоже значимы. Для человека, который зарабатывает более 5 миллионов в год… А там не вся сумма попадает под налогообложение. В результате его итоговая сумма налога будет на 5 600 рублей больше, чем обычная ставка. И он ее не почувствует. Подавляющее большинство людей с высоким уровнем заработков легко потянут 15%. Другое дело – где, скажем так, найти оптимум тот самый, который позволит и собирать налоги, и сохранять какую-то социальную справедливость, и при этом не уходить в тень бизнесу? Потому что все мы знаем, что есть такая вещь, как кривая Лаффера, которая показывает, что налоги 50% и более приводят к тому, что собираемость… Александр Денисов: Уточню даже, Алексей Львович: 30%. Утверждают, что после 30% она падает вниз, собираемость. Но на практике никто не проверял. Ну, может быть, мы проверим. Давайте мы… Алексей Коренев: Как это никто не проверял? Вообще-то, Артур Лаффер – всемирно известный ученый. Более того, многочисленные труды Джозефа Стиглица (а он все-таки нобелевский лауреат), они посвящены были в том числе и рынку труда, и… Александр Денисов: Вот как раз Стиглиц в книге «Ревущие девяностые» утверждает, что проверить ее пока никому не удалось, так ли это или нет. Ну, поверим мы Стиглицу или вам. Евгений Алексеевич… Слово Евгению Федорову передадим. Евгений Алексеевич, вот Алексей Львович говорит про необлагаемый минимум. Сегодня ваш коллега Катасонов, депутат от фракции ЛДПР, он сказал, что внесли законопроект. Мол, все, что до 17 тысяч рублей включительно – оно не облагается налогом. При этом сам же и пояснил, что у нас 73% таких работников в стране. То есть 73% не будут облагаться налогами. Да мы все только «за» душой! Но на что мы будем тогда содержать и полицию, и здравоохранение, и пенсию чем мы будем платить, и на что мы будем строить дороги? Потому что НДФЛ – это налог местный. Вдруг выйдем – а кругом одна разруха. Евгений Федоров: Ну, во-первых, я хотел бы немножко поправить. Если мы говорим о совокупном налогообложении (вы так поставили вопрос изначально), то там немножко по-другому выглядят цифры, а именно: бедные действительно платят до 13%. С учетом вычетов эта цифра меньше, потому что понятно, что вычеты для бедных более существенны и снижают их налогообложение. А богатые… Чем отличается богатый от бедного? У богатого есть имущество, так по-крупному, да? Вот богатые с учетом имущественных налогов платят до 30–40%, потому что у богатых есть коттеджи, дорогие квартиры, машины, лодки, у кого-то еще что-то, а это все отдельно налогооблагается. Поэтому в сумме богатые, получается, платят значительно больше налогов. И наконец, наши предки, деды и прадеды, которые создали такую великую и большую страну, с третью, с 30–35% природных ресурсов планеты, платят за нас 50% наших налогов через природные ресурсы, которые составляют больше 50% доходов бюджета. Ну, я имею в виду нефть, газ и так далее. Таким образом, поставленный вопрос о прогрессивной шкале налогообложения… Вот вы сказали, что никто не проверял. Мы проверяли. В Российской Федерации 13% стало не так давно, уже в 2000-е годы. Александр Денисов: Да, совершенно верно. В 90-е годы и 35% была ставка. Расскажите, любопытно, а то мы забыли. Евгений Федоров: Именно так. И когда мы пришли к плоской шкале, скажем, получение налогов от населения возросло приблизительно в 8–9 раз. Так что на самом деле эксперимент такой проходил. Понятно, что 90-е годы были годами такого беспорядка вообще, но тем не менее, если мы говорим формально об эксперименте, он уже прошел. Плоская шкала – люди поняли, что выгоднее платить, чем убегать от налогов, давать взятки и так далее. И в основном стали платить. Да, конверты остались, но конвертов сейчас меньше, чем в 90-е годы (я думаю, мы все понимаем), ну, просто на много-много порядков. Соответственно, такой эксперимент мы уже проводили. Надо ли давать прогрессивную шкалу именно на доходы? Мы рассчитывали этот вопрос в Комитете по бюджету просто многократно. Каждый год считаем, потому что каждый год эта тема в комитете обсуждается, вносят поправки депутаты в Налоговый кодекс и так далее. И каждый раз расчеты показывают: существенное повышение шкалы прогрессивным образом не приводит к увеличению вала налогов. Может быть она решает проблему справедливости в понимании общества, ну, типа: «Человек больше заработал – должен еще прогрессивно и больше платить». Но, с точки зрения бюджета, дохода нет, потому что как раз люди, которые получают самые большие доходы, как правило, они в офшорной экономике и имеют возможность маневра по этим доходам. Александр Денисов: Евгений Алексеевич, ну сейчас особо не побегаешь. Как президент объяснил: «Устанете пыль глотать». Уже устали. Деньги придется выдергивать. Что касается нижнего порога налогообложения, предложения коллеги Катасонова и фракции ЛДПР (ну, наверняка и другие тоже что-то такое предлагают) не взимать налоги с тех, кто зарабатывает не больше 17 тысяч – мы можем себе это позволить сейчас или нет? Евгений Федоров: Во-первых, мы с вами должны понимать, что в этом случае в эту планку сразу идут те, которые зарабатывают значительно больше. То есть они так сманеврируют налогами, особенно крупный бизнес или тот же офшорный, они немедленно сманеврируют – и мы сразу получим здесь дыру. Во-вторых, вообще-то говоря, мы двигаемся в сторону снижения налогообложения для бедных. У нас постоянно добавляются вычеты. Две недели назад мы добавили еще один вычет – на физкультуру и спорт. То есть теперь, если вы занимаетесь спортом, у вас тоже появляется налоговый вычет в объеме минималки. Александр Денисов: Евгений Алексеевич, ну это, конечно, сейчас многие рассмеются. За 17 тысяч физкультура и спорт – это, конечно, веселое занятие. Не знаю, не знаю, позволяют ли себе люди фитнес при такой зарплате. Не уверен. Ну, бог с ним. Может быть, что-то и есть такое. Евгений Федоров: Вы умножьте это на семью. Вы же не забывайте, что семья, в ней находятся дети, отец, мать, родители, еще что-то. И когда вы эту цифру 17 увеличите на состав семьи и используете всю систему вычетов, то вы увидите, что это… Ну, в принципе, так люди живут в провинции. Это для них нормально. И что, в провинции нет этих фитнесов? Просто они не такие дорогие, как в Москве. Но там тоже есть такие возможности, есть вычеты. И вообще у нас вычетов больше двадцати разных: и на здравоохранение, и на образование, и на многие другие программы. Поэтому в совокупности вычеты для человека, который получает небольшой доход, вполне могут, так сказать, компенсировать даже эти 13% налога. Ксения Сакурова: Евгений Алексеевич, а вообще нужны нам эти деньги, которые мы забираем у тех, кто и так немного зарабатывает? Вообще какова доля этой самой налоговой нагрузки в бюджете нашей страны? Есть же страны, где вообще нет НДФЛ. Арабские Эмираты, например. Тоже нефтяная держава, как и мы. Они себе могут это позволить. Почему мы не можем себе этого позволить? Евгений Федоров: Это немножко другой вопрос. Почему Арабские Эмираты могут позволить вообще не платить налогов большинству граждан и даже выдавать государственные пособия, а мы не можем? Вы на карту просто посмотрите. Арабские Эмираты, действительно, имеют такую же структуру доходов бюджета, как и Россия. Ну, чуть больше. У них налоговый сектор – нефть, газ и так далее. Но какие у них расходы? Вот такая маленькая страна – сколько надо расходов на поддержание в целом инфраструктуры страны? И сколько надо на страну, которая занимает одну седьмую часть планеты? Александр Денисов: Конечно, несоизмеримо больше. Андрей Вячеславович, вам передадим слово. Уж простите, чуть-чуть притомили вас ожиданием. А может быть, нам перейти, как предложение еще звучит, и оценивать доходы не одного человека, допустим, а всей семьи с иждивенцами? Ксения Сакурова: Домохозяйства, да? Александр Денисов: Да. И, исходя из этого, налоговую нагрузку корректировать. Потому что это ведь совершенно другая картина получится. Алексей Коренев: Я как раз не успел в прошлый раз договорить об этом. Хотя я немного не понял мысль, для чего нужно 17 тысяч умножать на весь состав семьи (внуков, детей и дедов), потому что они-то как раз иждивенцы, они как раз не зарабатывают. Очень часто в подобных семьях либо один человек зарабатывает, либо два – допустим, родители. А семья многодетная, плюс пожилые родители. Поэтому вопрос-то как раз состоит в том, чтобы оценивать в том числе и расходы домохозяйства на необходимые вещи для поддержания жизни: ЖКХ, питание и так далее. И, исходя из этого, уже определять планку, ниже которой, видимо, либо не стоит брать налог совсем, либо он должен быть существенно меньше. Потому что, в общем-то, эти люди с самым низким уровнем доходов не делают погоды в нашем бюджете. Как правильно говорил оппонент, у нас половина бюджета формируется за счет нефти, газа, металлов, и лишь остальная половина – за счет всего остального. Поэтому доля тех, кто платит налоги, зарабатывая при этом 8, 9 или 10 тысяч, в общем бюджете не велика. Жить им тяжело. Поэтому большой вопрос. Мы можем сколько угодно говорить о том, что никто не проверял и никто не высчитывал, тем не менее во всех высокоразвитых и цивилизованных странах существует планка дохода, ниже которой налоги не взимаются. Либо это планка дохода на человека, либо это планка дохода на домохозяйство (это отдельные варианты). То, что у нас Комитет по бюджету каждый раз защищает плоскую шкалу – это понятно. Прогрессивная шкала – она очень сложно администрируется. И у нас уже устоялась такая система: со всех собираем поровну, а потом кому-то просто возвращаем из бюджета обратно эти деньги в виде дотаций либо вычетов и так далее. Система устоялась еще с советских времен, и она вроде бы работает. Но это не значит, что не стоит задуматься о том, чтобы ее… Александр Денисов: Алексей Львович, а разве просто убежать вот так от повышенной, прогрессивной шкалы по офшорам и прочее? Честно говоря, мне слабо верится, учитывая нынешние обстоятельства в мире. Отдай тогда Минфину США – пусть они у тебя заблокируют. Или еще кому-то. Алексей Коренев: Убежать непросто в принципе, особенно сейчас, когда, скажем так, количество возможностей для офшоров существенно сужено. И тут надо еще иметь в виду, что если мы говорим о людях с действительно высоким доходом, то у них структура доходов совсем иная, чем у людей с невысоким уровнем доходов. Богатые люди значительную часть своего дохода получают не в виде заработной платы, а в виде доходов от вложений в ценные бумаги (дивиденды, купоны по облигациям), в виде доходов от владения какими-то иными активами, имуществом и так далее. И тут совершенно другая система и контроля за доходами, и возможности их налогообложения. И, естественно, совершенно иная система для того, чтобы пытаться избежать налогообложения, то есть каким-то образом регистрировать его в юрисдикциях, которые не контролируются нашими фискальными органами. Но эта тема отдельная, сложная. И я не думаю, что сейчас стоит в нее глубоко уходить. Александр Денисов: Вы знаете, сейчас поговорим с Татьяной из Московской области и вернемся к богатым, там есть еще за что их ущипнуть. Татьяна, добрый вечер. Зритель: Добрый вечер. Алло. Ксения Сакурова: Да, здравствуйте, мы вас слушаем. Зритель: Добрый вечер. Я абсолютно согласна с первым экспертом, с Алексеем Кореневым, поэтому я не буду повторять то, что он говорил. Я хочу добавить свое. Вот я не согласна с тем налогом на имущество, которым обложили абсолютно все население страны. Кто в землянке живет, кто в деревянном доме, кто где… Должна быть какая-то норма на человека. Семьи разные. Некоторые живут по три человека в домах по пять этажей, а другие пять человек живут в однокомнатной или двухкомнатной квартире, где на человека 10–12 квадратов приходится, где в одной комнате пятеро детей. Установите какую-то норму проживания, сколько должно быть на человека. Пусть это 20 квадратов, которые не должны облагаться налогом на имущество. За что платит человек такие деньги? Александр Денисов: Татьяна, так если они живут впятером, так они и заплатят мало за эту однокомнатную квартиру. Там же не по количеству проживающих, а за квадратные метры. Зритель: Не мало, не мало. Кадастровая стоимость все выше и выше. Платится от кадастровой стоимости. Евгений Федоров: Минус вычеты, минус вычеты. Зритель: Хорошо. Евгений Федоров: Вот это и есть вычеты при налогообложении. Зритель: Какие вычеты? Евгений Федоров: Которые в натуре выводятся из-под налогообложения. Если у вас такая ситуация скученности, о которой вы говорите, вы вообще налог не платите. Зритель: Уважаемый Евгений, можно я добавлю? Не надо вводить в заблуждение население. Вы сказали о налоговых вычетах на обучение, на физкультуру. Вы когда-нибудь декларацию сдавали в налоговую? Там расчет составлен таким образом, что вы никогда не вернете всю сумму, которую вы заплатили за обучение. В прошлом году в школу моя дочь заплатила 44 тысяч. Там заставляют, квитанции раздают учителя, и за уроки дополнительные платят. Сдали декларацию – получился вычет 3 700 рублей. Что вернулось? Это же капля в море. Есть вычет в институте – там 50 только возвращается. Вы платите 300–500 тысяч в год за обучение ребенка, а больше 50 тысяч вы не вернете налога никогда. Просто там есть потолок. Ксения Сакурова: А имущественный налог у вас какой? Сколько вы заплатили за квартиру? Зритель: Я живу одна. Я не помню сколько. По-моему, 1 800. Александр Денисов: Вот видите, Татьяна, вы даже не придали значения. А вы говорите, что имущественные налоги большие. Вот лично вы даже в уме не держали. Зритель: Ну, я не помню, это было год назад, это было год назад. Ну я не могу держать это в голове. Зачем мне это надо? Александр Денисов: Спасибо, спасибо. Все равно хорошо и так подробно рассказали. Евгений Алексеевич, если коротко про вычет… точнее, не вычет, а про налоги. Евгений Федоров: Во-первых, уважаемая Татьяна упомянула как раз тот механизм, который действует в налогообложении на недвижимость. Например, если даже у пенсионера есть дом с Московской области на Рублевке, даже большой гигантский дом, то пенсионер платит ноль налогов на этот дом, потому что под пенсионера идет вычет по всему дому. В отношении всех граждан есть система вычета. Участок до 6 соток – вычитается из налога, то есть налог ноль. Поэтому как раз уважаемая Татьяна описала ситуацию, при которой если такая скученность, большая семья, и она правильно распределяет свою семейную собственность, то там вообще налоги на имущество будут ноль. То есть так устроена система налогообложения. А теперь – общий обход, о нем сейчас звучало. Ну давайте его еще раз обсудим. Наш подход к налогам такой: бедным надо помогать адресно. Вы не можете налог... Принцип снятия налога с работающего бедного полностью противоречит этой логике, потому что если это бедный, то ему надо помогать, то есть давать ему. У нас около 100 программ государственной помощи, разных – федеральных, региональных – разным категориям, исходя из их критерия бедности (на детей и так далее). Если он работает, то пусть платит налоги, но при этом как бедный, например, получит компенсацию на жилье, на коммунальное хозяйство, получит компенсацию на вопросы, связанные с детьми и так далее. Вот какой у нас подход в системе налогообложения. То есть либо мы отказываемся от критерия, как вы правильно сказали, возвращения из бюджета этих же налогов для бедных и переходим на прекращение налогообложения бедных. Но это хуже будет, очевидно. Александр Денисов: Евгений Алексеевич, поняли вас, логику поняли. Евгений Федоров: А теперь – по деньгам. Надо просто понимать, как у нас работает вообще макроэкономика. У нас эмиссия рублей в стране осуществляется через Питерскую валютную биржу под экспортные операции. То есть это означает, что можно через эту валютную биржу больше ввезти в Россию результатов экспортных операций – и это все распределится по карманам граждан. А можно меньше. Поэтому если мы будем прижимать богатый класс, то он тогда просто начнет перераспределять свои доходы в сторону офшоров. Александр Денисов: Евгений Алексеевич, поняли, спасибо. Алексей Львович, насчет богатых и бедных. Мы бы сейчас не обсуждали эту проблему, если бы был достаточный уровень доходов. Люди бы платили с них налоги и прочее, и не запоминали бы. Вот как Татьяна не запомнила, сколько она заплатила за свою квартиру – вроде бы 1 800. И платили бы. Смотрите. Все экономисты выстраивают цепочку, они говорят: «Если вы хотите, чтобы были хорошие доходы, надо инвестировать в экономику. Экономика будет развиваться – появятся деньги, появятся доходы». Да, в конце цепочки мы должны ждать. А давайте обратим внимание на начало этой цепочки. Было предложение Высшей школы экономики повысить налог на недоинвестирование. То есть для богатых людей, у которых, так сказать, много нала или безнала, и деньги просто мертвым грузом лежат. Либо на корпорации, на компании, у которых тоже аккумулируется большое число средство, и тоже они не инвестируют. Ну, люди не все патриоты, они думают: «Что я буду тут вкладывать?» Требуют каких-то гарантий, рубль ненадежный и прочее. Отговорок – тьма! Давайте мы попробуем с этой стороны их прижать: «Не инвестируешь? Все, у тебя повышенный налог. Инвестируешь? Молодец! Даже понизим тебе». Так и доходы вырастут. И мы перестанем задаваться вопросом про налоги. Алексей Коренев: А кто и каким образом будет определять критерии инвестирования? Я вас уверяю, при желании все эти неинвестированные средства можно оформить как инвестированные, тем более если речь идет о корпорациях, компаниях и людях небедных. Не знаю, можно найти, наверное, не одну сотню вариантов, каким образом эти средства показать как инвестиции. Поэтому вопрос критериев остается открытым. И до тех пор, пока он не будет решен, все остальное подвисает в воздухе. А вот что касается налогообложения бедных и адресной помощи им, то я не очень понимаю, потому что вообще нужно противопоставлять эти две вещи. Вообще-то говоря, вполне можно их совмещать. Действительно, с малоимущих… Я имею в виду – с тех, кто совсем мало зарабатывает. А у нас все-таки 20 миллионов живут за чертой бедности. Александр Денисов: Алексей Львович, ну объяснил же Евгений Алексеевич, что они тут же свои зарплаты в несколько сот тысяч рублей понизят до 17 – и привет! Вы же говорите, что поймать сложно. И тут не поймают. Алексей Коренев: А что тогда мешает понизить до 12 750? Нет, на самом деле не так у нас легко спрятать сейчас налоги, ФНС работает хорошо. Я немножко о другом говорю – о том, что необходимость социальных выплат, поддержки точечки, адресной, которая сейчас делается, она никоим образом не отменяет вопросов и проблемы снижения налоговой нагрузки на наименее зажиточных граждан. Одно другому не мешает. Вполне можно и налоговую нагрузку снизить, и сохранить адресную помощь тем, кто действительно нуждается: это многодетные семьи, это молодые семьи, это инвалиды и так далее. Почему нужно противопоставлять эти две вещи, «или – или», я не совсем понимаю. Александр Денисов: Евгений Алексеевич, вы хотели что-то сказать? Евгений Федоров: Я наоборот не понимаю. А почему? Если человек работает, трудится, почему он должен избегать налогообложения. Да, с него возьмут немного, 13% – он заплатит 1,5 тысячи рублей, условно говоря. Ну, заплатил 1,5 тысячи рублей налогов. А за счет государственной поддержки разного уровня получил 10 тысяч, например, в Москве на коммуналку или что-то еще, потому что он мало получает. Вот и все. Он заплатил 1,5, получил 10. Разница – 8,5. Как раз это и есть стратегия государства. Зачем его освобождать от налогообложения, если он компенсирован государственной поддержкой? Понимаете? А так у него теряется мотивация к зарабатыванию. Поэтому это просто разные подходы. То есть тут надо объяснить – зачем. И слово «зачем» является ключевым. Ксения Сакурова: Мне кажется, тут еще вопрос: насколько эта система прозрачна для граждан, насколько они в состоянии ею воспользоваться? Это если мы говорим про налоговые вычеты. Алексей Львович, как вы считаете? Алексей Коренев: Ну, она не до конца прозрачная. И общеизвестно, что у нас вообще доля «серой» экономики – она огромная, что были ни говорилось. И доля зарплат в конвертах – огромная. Говорить о том, что она снизилась на много порядков, не приходится. Тем более сейчас, когда из-за снижения доходов и из-за проблем компаний из-за коронавируса многие увеличили долю выплат в конвертах. У нас доля «серого» сектора по-прежнему очень велика. Александр Денисов: Алексей Львович, к сожалению, время уходит. Смотрите, а ведь эта статистика – она позитивная. В каком смысле? Если посчитать, то недовольны своими налогами… Ну, кто-то – больше, кто-то – меньше. Если сложить, то понятно, что их платят 88%. Да, 52% считают адекватными, 36% – неадекватными. Получается, что у нас «серый» сектор, который про налоги вообще ничего не гугу, ни плохо ему, ни хорошо, им плевать, раз они в «сером» секторе, он небольшой – 12%. Ксения Сакурова: Или не признались, Саша. Александр Денисов: Так можно трактовать эту статистику. Спасибо вам большое. К сожалению, уходим с этой темы, переходим на другую. Алексей Коренев у нас был на связи и Евгений Федоров. Спасибо.