Виталий Млечин: Мы начинаем. Начинаем, как всегда, с темы дня. И, как всегда, вначале напоминаем, как с нами связаться. Это сделать очень просто. Нам можно позвонить в прямой эфир по телефону 8-800-222-00-14. Можно написать SMS-сообщение на короткий номер 5445. Не забывайте, что это бесплатно, мы с вас денег за связь с нами не берем. Также у нас есть группы во всех социальных сетях, они прямо сейчас на ваших экранах. И есть наш сайт otr-online.ru, там во время прямого эфира появляется кнопка «Прямой эфир + Чат»: нажимаете на нее и переходите на страничку, где одновременно можно смотреть наш прямой эфир и писать нам сообщения в чате. В общем, все способы доступны. Пожалуйста, присоединяйтесь к нам. А мы сейчас расскажем, что будем обсуждать. Тамара Шорникова: Да. Тем более, что наша тема сейчас актуальна для очень многих людей. Дача для кого-то – это отдых, для кого-то – способ выжить, для кого-то – работа настоящая. Виталий Млечин: А для кого-то – наказание даже. Тамара Шорникова: И такое бывает. Но выясняется, что очень многим дача сейчас не по карману. Владельцы загородных домов все чаще пытаются от них избавиться. Содержание обходится в копеечку. Плюс тревожит будущее. Дачную амнистию хоть и продлили до марта 2020 года, но рынок реагирует уже сейчас. Вот данные специалистов, давайте расскажем. Виталий Млечин: Да, посмотрим на статистику. Количество объявлений о продаже дач в первом квартале 2019 года увеличилось почти на 22% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Это данные портала «Авито Недвижимость». При этом, по данным этого же портала, спрос вырос лишь на 0,7%. При этом есть и другая статистика, она свидетельствует о том, что спрос вообще упал – не только не вырос, но еще и снизился. Ну и по данным Союза садоводов России, в нашей стране 16 миллионов дачных участков. Если сложить их вместе, то по площади получится целое государство небольшое или, например, 10 российских столиц. При этом интересно, что количество дачников учету сейчас не поддается. По подсчетам того же Союза садоводов, в нашей стране около 60 миллионов горожан занимаются работой на земле, а, например, по данным профессора Института экономики РАН Ивана Старикова, – от 42 до 47 миллионов. Кто ближе к истине? Попробуем разобраться с вашей помощью, разумеется. И хотим у вас спросить: а вам накладно содержать дачу? Пожалуйста, напишите нам на наш короткий номер 5445 – «да» или «нет». В конце часа подведем итоги. Узнаем, что думаете вы. Тамара Шорникова: У нас в студии – Юрий Викторович Шалыганов, заместитель председателя Союза садоводов России. Ждем ваших звонков в прямом эфире. Очень много новостей было на дачную тему буквально в эти дни: и теплицы, и те же амнистии, и налоги. И во всем будем разбираться по порядку. Задавайте вопросы, которые волнуют лично вас. Ждем вас в нашем эфире. Итак, вы фиксируете вот такой спрос, о котором говорят специалисты по недвижимости, спрос продать дачу, предложение? Юрий Шалыганов: Дорогие друзья, здравствуйте. Прекрасная погода. Виталий Млечин: Дачная. Юрий Шалыганов: Сезон открылся дачный, да. Уже в майские все наши граждане по всей стране будут активно проводить время на даче и сажать рассаду уже в теплицу, огороды и наводить порядок на своих участках. Хотя уже заранее, в Московском регионе точно уже эти все занимаются, наверное, вторую неделю. Касательно вашего вопроса. Я думаю, что активность по продаже дач, наверное, связана больше с тем, что общие тенденции кризисные, и у людей стало меньше денег. Появились какие-то другие затраты, которые необходимы. У всех они разные. А спрос на продажу превышает тех, кто хотел бы это купить. Это такая общая тенденция, и она связана не только с нашими дачами, но и с недвижимостью в целом, со строительством. Посмотрите – только в нескольких регионах идет рост какой-то строительный, может быть, в Московском регионе. А в остальных… Везде это общее падение. Люди хотят выйти в наличные и использовать их по другим каким-то своим расходам. Виталий Млечин: Ну, казалось бы, как раз именно в кризисные времена дача – это хорошее подспорье. Там же можно вырастить огурчики, помидорчики, еще что-то, картошку можно посадить. Юрий Шалыганов: Это правда. Виталий Млечин: То есть каким-то образом себе помочь, прокормиться просто элементарно. Юрий Шалыганов: Ну, традиционно сложилось так, что у нас дача – это как бы вторая недвижимость. У всех есть квартира в городе, а дача – это как подсобное хозяйство, на которую выезжают в течение сезона, отдыхают, выращивают огурчики, помидорчики, зелень, яблоки и так далее. И наверное, у многих наших граждан встает дилемма: от чего избавиться? От квартиры? От социального пакета, который есть в городе? Или от дачи? И в этом вопросе, наверное, дача имеет приоритет в продаже. Плюс, наверное, много людей пожилого возраста от дач отказываются. Почему? Становится тяжело добираться. Чем человек старше, если у него нет машины, может быть, нет родственников, которые могут регулярно его довозить, то дачи простаивают. Мы знаем, что огромное количество участков брошено, огромное количество дач. Люди могут там годами не появляться. То есть это и с этим связано – пожилому человеку трудно туда добраться. Виталий Млечин: Да. Вот как раз из Челябинской области только что пришло сообщение: «Очень тяжело с годами на земле работать». Юрий Шалыганов: Абсолютно верно. Виталий Млечин: То есть, конечно, чем старше мы становимся, тем тяжелее дается. Юрий Шалыганов: Абсолютно. И у многих нет или наследников, или того, кому это можно передать, поэтому, в общем-то, предложения появляются. Еще вторая часть, наверное, волны – это когда люди вступают в право наследования дачи, а у них есть своя дача. Пожилые родственники уходят в мир иной, и вот эти объекты недвижимости в том числе появляются на рынке. Тамара Шорникова: Давайте послушаем Галину из Кировской области, узнаем ее мнение на этот счет. Галина, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Мы пенсионеры с мужем. Садовый участок у нас, давно взяли мы. Понемножку как бы обрабатываем. И дом построили. Все это законно сделали. Дают нам, конечно, налог, но немножечко в уменьшенном виде, как бы льготы какие-то. Но впереди у нас еще проблема. По Кирову идут разговоры такие, что наша местная власть хочет нам на теплицу налоги наложить еще. А мы и так только-только… Весь сезон, как говорится, четыре месяца. А что будет дальше? Теплицы будут сносить. И что? Кроме картошки, морковки, лука, больше там ничего не вырастет. У нас пенсии небольшие. Мы физически что-то можем делать, и это какой-то небольшой доход. Юрий Шалыганов: Да, понятно. Зритель: Получаются только одни убытки. Мы не в состоянии будем это содержать. Вот проблема. Тамара Шорникова: Вопрос про теплицы понятен, он острый, сейчас разберем его по полочкам. А вы подсчитывали, во сколько вам дача в год обходится? Зритель: Ну, как бы… Тамара Шорникова: Те же самые налоги и так далее. Зритель: Этого вопроса мы не касались. Все-таки свежий воздух, положительно. Все-таки что-то мы вырастили. Юрий Шалыганов: На лекарствах сэкономить можно. Зритель: Вырастили мы экологически чистое, а это для семьи хорошо. По крайней мере, лично у нас практически 12,5 соток. Овощей практически мы не покупаем, у нас свои овощи, как говорится. До мая месяца, вот сейчас, на данный момент есть еще своя капуста. Всей семьей – и мы, и дети – обеспечены. И я годы, и что-то еще плодовое вырастет. Тамара Шорникова: Понятно, спасибо большое за ваш звонок. Виталий Млечин: Очень здорово! Тамара Шорникова: Пока дача кормит. Но есть тревоги. И конечно же, вот эти новость про теплицы напугала многих. Давайте все-таки разберемся, за какие теплицы придется налоги платить, а за какие – нет? Юрий Шалыганов: Мне кажется, что это все-таки больше газетная утка. Вот у нас вчера председатель нашего Союза садоводов России, депутат Государственной Думы Валенчук Олег Дорианович… А он, кстати, из Кировской области, и избирался оттуда. Большую работу с садоводами в области проводят. Он даже уже разъяснение на таком федеральном уровне о том, что налога на теплицы не существует. Тамара Шорникова: Подождите. Вот смотрите. Разъяснение Федеральной налоговой службы. Все-таки прицельнее, если мы про налоги говорим, да? Если дачная теплица имеет капитальный фундамент, а ее перемещение без повреждения всей конструкции невозможно, то такая постройка относится к недвижимости. Юрий Шалыганов: Это точно. Тамара Шорникова: Это значит, что на нее необходимо оформить право собственности, то есть внести в Единый государственный реестр недвижимости. Понятно, что огурчики, скорее всего, все-таки в разборной конструкции выращиваются. Юрий Шалыганов: Давайте разберемся. Что такое теплица у наших садоводов? Вот у девушки, которая звонила, 12 соток. Скорее всего, теплица каркасная или стеклом каким-то накрыта. Это из себя не представляет объект недвижимости, это временное сооружение, которое без ущерба для него можно разобрать, передвинуть в любое место нашего дачного участка или вообще на другой участок отвезти. И это не является предметом налогообложения. Налоговая служба заявляет о том, что если это капитальное строение с фундаментом, которое без разрушения его основ не может быть передвинуто. Это является капитальным строением. И тогда возможна регистрация. Но наши дачники и садоводы – они все обычные классические теплицы ставят, 3 на 6 обычно, которые являются временным сооружением. Так же, как и навесы, хозпостройки, хозблоки, какие-то летние туалеты обычные – это все не объекты недвижимости, и они не облагаются налогом. Виталий Млечин: А знаете, мне кажется, пару лет назад, если я не ошибаюсь, налоговая и местные власти так всерьез взялись за то, чтобы все переписать, все пересчитать, что на участках находится у дачников. А вот из практики расскажите, пожалуйста, как идет эта работа? Пугали нас тем, во-первых, что будут с воздуха это все снимать. Тамара Шорникова: Да, коптеры будут снимать. Виталий Млечин: А с воздуха ты же не отличишь – что у тебя там тент натянут, что у тебя какое-то капитальное строение. Тамара Шорникова: Есть фундамент или нет его. Юрий Шалыганов: Нет, с воздуха видно все равно. Если привязать каждый объект недвижимости и посмотреть в реале, то дальше уже выходит комиссия и смотрит, что у тебя происходит на данном участке. Виталий Млечин: Вот вопрос был как раз в этом. Действительно ли ходят комиссии? Действительно проверяют и убеждаются в том, что капитально, а что не капитально? Юрий Шалыганов: Мы с вами прекрасно понимаем, что местные власти, региональные власти всегда заинтересованы, чтобы было все посчитано, потому что налоги, которые собираются за недвижимость, они идут в местную казну. Соответственно, все они заинтересованы, чтобы мы платили как можно больше. Граждане наши, понимая, что это обременение для кармана, стараются максимально спрятать или не поставить на учет эти строения, не внести их в Единый государственный список недвижимости. Соответственно, даже дачной амнистией 20–25% не воспользовались – на капитальные строения. Поэтому региональные власти… Вот в Московской области беспилотник летал и фотографировал населенные пункты. Снимал и потом сверял с кадастровой публичной картой. Соответственно, другой вопрос, что вот эти сооружения не облагаются налогом. И этого бояться не надо. А дом, я считаю, надо поставить на кадастровый учет в любом случае, потому что жизнь длинная, надо передать по наследству, продать даже. И это не является объектом недвижимости, если не поставлено на кадастровый учет. Виталий Млечин: Ну да. Но мне кажется, что по поводу домов все-таки особо никто и не спорит, что это надо сделать. Юрий Шалыганов: И ставка на них, в общем-то, не такая большая. Вот даже сегодня из Кирова звонил человек и сказал: «Мы овощи едим до сих пор, капусту, собранную с нашей грядки». Представляете, какое это подспорье для семейного бюджета? Виталий Млечин: Ну, это еще и труд физический и тяжелый. Тамара Шорникова: Владимир, Москва. Давайте послушаем. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте, здравствуйте. Меня зовут Владимир Максимович, Москва. Значит, я ведущего немножко поправлю, так как готовился высказаться свое мнение. Он сказал, что это подспорье. Я против, я против. Почему? Огородники мы с 2001 года, начинаем сезон со скрипучей душой. Мы не знаем, куда сегодня пенсию – отдать государству за дачу, дать членам правления, руководству СНТ. Оформили по дачной амнистии – вроде бы хорошо, все. Но это все после оформления, когда стала наша группа после получения документов консультироваться у юриста, юрист сказал: «Ребята, это только временная бумажка. На будущее через наследство оформить, продажу – все начинается именно сначала». Так что это, я считаю, пустой отрезок времени. Как дальше будет? Вот я смотрю: 92% – «да», а 8% – «нет». Насколько народ говорит, не то что 50%, а 70% готовы освободиться от этой обузы. А подыхать там жутко. Вот мое мнение, пожалуйста. Виталий Млечин: Обуза. Тамара Шорникова: Владимир, вы расскажите поподробнее про свой участок. Сколько у вас соток, может быть, даже гектаров? Виталий Млечин: Гектаров? Тамара Шорникова: Ну, вдруг. Зритель: 10 соток, 10 соток. Значит, находится на севере Ступинского района. Тамара Шорникова: И на что у вас уходят основные траты? На что приходится тратиться? Зритель: На что уходит? По сей день, по сей день… Вот я купил, не первый хозяин. Только в прошедшем году мы с нашим хорошим руководством закончили общий забор делать. Вы представляете, сколько денег собирали? Тамара Шорникова: Не представляем, поэтому и спрашиваем у вас. Зритель: На дорогу. У нас дорога… Хотя говорят, что муниципальная от трассы, но мы за свои деньги ее каждый год по три, по четыре раза подсыпаем. Это все временное явление. И чтобы собрать что-то, нужно… не менее важно вложить еще. А вложив в одно, во второе… Линии электропередачи? На современном этапе должен быть по СНиП, а у нас еще алюминиевые висят. И тоже нужно вложить. Виталий Млечин: Владимир, понятно. Зритель: Мы посчитали – нужно от 15 до 20 тысяч с участка снять, оплатить. Виталий Млечин: Вы готовы расстаться с вашей дачей или пока еще нет? Тамара Шорникова: За сколько продали бы ее? Зритель: Ее бы? Вот просчитать свои вложения, просчитать свои вложения. Но дело в том, что у меня напротив продается аж три участка. И из-за того, что нет газа и не предвидится газа… Лес рядом, и за лес нужно тоже хорошие деньги платить, хотя лесной какой-то сбор тоже есть, лесоповал можно собирать. Не знаем мы еще (этот сезон только начался), насколько мы можем дрова добывать. Живем в лесу, нам дрова возят. Куб колотых дров – 2 300, 2 400. Вы представляете? На зимний период… Я почему там не проживаю? На зимний период нужно, считай, 7–9 кубов дров. Виталий Млечин: Да, понятно. Зритель: И купить этот участок… Нет газа. Приезжают, посмотрят: «Все, до свидания». Юрий Шалыганов: Видимо, дорого просто. Зритель: У кого есть деньги – они эти участки не покупают. А у кого нет денег – они готовы купить забесплатно. Ну, согласитесь, как отдать за бесплатно, куда туда вложены и деньги, и… Тамара Шорникова: И здоровье, и время. Понятно, спасибо. Виталий Млечин: Спасибо вам большое. Тамара Шорникова: Вот видите – три участка напротив. Виталий Млечин: Обуза. Ключевое слово произнес наш зритель: это теперь обуза. Юрий Шалыганов: А вы знаете, можно такой простой пример привести. У нас существует, согласно федеральному закону, очередь людей, желающих приобрести земельный участок на льготных условиях: многодетные, инвалиды. И очередь эта лет пять назад закрыта была в связи с тем, что этих участков не было у Москвы. Показатель – 120 тысяч человек. То есть 120 тысяч человек хотят эту обузу получить, хотят там работать, вывезти своих детей и так далее. Видимо, у каждого своя личная история. Виталий Млечин: Так а в чем проблема? Огромное количество продается. Хотят же льготу… Юрий Шалыганов: Ключевой вопрос – цена вопроса. Виталий Млечин: да. Юрий Шалыганов: Если сейчас с человеком начать разговаривать о том, за какие деньги он хочет продать, он говорит: «А я хочу продать столько, сколько я вложил – разумно вложил, неразумно вложил, соседу подарил, еще что-то сделал». А реальной цены на сегодняшний день на падающем рынке, как мы с вами проговорили, ее нет. То есть человек не готов продать за те деньги, которые рынок предлагает, за 100–200 тысяч рублей. Он хочет получить миллион, два миллиона. Какие-то другие ожидания у человека, который продает. А тот, кто хочет реально продать, он продаст. Тамара Шорникова: Давайте посмотрим видеоматериал. Мы спросили телезрителей: «Во сколько вам обходится содержание дачи?» Собственно, посмотрим, что отвечали на этот вопрос. ОПРОС Виталий Млечин: Очень много субъективных таких ощущений. Юрий Шалыганов: Конечно. Виталий Млечин: Практически все говорят: «Да, дорого. И за то приходится платить, и за это. Но все-таки это природа, нравится». То есть дача все-таки вызывает теплые чувства пока еще у людей. Тамара Шорникова: Я вмешаюсь в эти теплые чувства все-таки, потому что много SMS приходит. Юрий Шалыганов: А можно? Тамара Шорникова: Сейчас, одну секунду. Действительно, каких-то счастливых дачников поймали наши корреспонденты. Нам пишут другие, которые говорят о совершенно других суммах: о регистрации хозпостроек, 21 тысяча за квадратный метр; о перевешивании счетчиков… Юрий Шалыганов: За квадратный метр? Тамара Шорникова: За квадратный метр. Новосибирская область: «В СНТ зарегистрировал нежилые постройки. Оценили почти в 21 тысячу за квадратный метр, летний кухню и хозблок без электроэнергии, в черте города. Продать невозможно по такой цене». Юрий Шалыганов: Это, наверное, кадастровая стоимость. Это не заплатил он 21 тысячу за метр, а это оценка кадастровой стоимости. Тамара Шорникова: 17 тысяч конкретно заплатил человек за перевешивание счетчиков. Заставили переподключиться к другой компании. Пришел специалист, перевесил буквально с места на место – и это назвали переподключением и попросили 17 тысяч. Юрий Шалыганов: Это называется «монополия». Точно так же, как с газом. Это называется «монополия». Когда мы начинаем разбираться в подключении дома к газу, то десятки, сотни, тысячи и миллионы рублей стоимости – мы понимаем, что это просто монополия. Тут надо разбираться и Федеральной антимонопольной службе, и регионам. В пример мы привели Нижний Новгород и Ульяновск – ценник на содержание дачи почти в 2–3 раза меньше. Почему? Хотя это один Приволжский федеральный округ, соседние области. Потому что в Ульяновске существует Программа поддержки дачников и садоводов, губернатор многие года дотирует. Плюс налоговая ставка. Приоритет налогов – это местные бюджеты. Может быть нулевая ставка налога на землю общего пользования, на дачи. В Челябинске, пожалуйста, нулевая ставка во многих муниципальных образованиях, ставка налога на землю, а максимальная – 0,3. Почему бы не пойти в эти тяжелые времена людям навстречу, и региональным властям не принять льготную ставку – 0,1, 1,5? Виталий Млечин: Ну, как же можно у себя из кармана вынуть? Юрий Шалыганов: Ну, это условно, что у себя из кармана. Понятно, что это наполняется муниципальный бюджет… Виталий Млечин: Сейчас же повышают только налоги. Юрий Шалыганов: А в кризис надо, наоборот, не резать курицу, которая несет яйца, а в данном случае люди занимаются самообеспечением, в том числе и пополнением своего кошелька через выращивание экологически чистых продуктов, отдых. Не в Турцию едут и везут деньги, а едут на дачу и везут туда детей. Тамара Шорникова: Ну, как правильно – всегда легче говорить. Давайте посмотрим, как обстоят дела на самом деле. Чита сначала, Евгений. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Евгения. Прошу прощения. Зритель: Да. Я хотела бы сказать, что мы живем в Забайкальском крае, в Чите. Здесь дачу содержать очень дорого, но мы содержим. Виталий Млечин: Сколько? Зритель: Я точную сумму не подсчитывала. Виталий Млечин: Ну, примерно. Зритель: У нас небольшой грузовичок навоза стоит пять с половиной. Небольшой грузовичок чернозема стоит две с половиной. И это маленькие грузовички такие, японские, небольшие, там объем небольшой. Поэтому обходится… И это только, допустим, такие вещи, это обходится очень дорого. Юрий Шалыганов: Но это же не каждый год делается. Зритель: Не считая какой-то мелочевки, семян или еще чего-то. Семена у нас привозят в основном из Китая, и очень часто очень плохого качества. В этом году у меня персики очень плохие, очень слабенькие, маленькие. А это все зависит от семян. Но мы содержим, мы держим дачу только потому, что у нас есть дети, и мы живем в Забайкальском крае, овощи и фрукты нам возят только из Китая, которые есть… Ну, в них нет ни витаминов, никакой пользы. И чтобы летом хотя бы восполнить потребность в витаминах, мы только для этого содержим дачу. А если бы не это, я бы дачу продала с удовольствием и не работала бы на ней. Виталий Млечин: Понятно, спасибо большое. Тамара Шорникова: А теперь – Комсомольск-на-Амуре, Анатолий. Виталий Млечин: Здравствуйте, Анатолий. Тамара Шорникова: Сравним опыты в разных регионах. Зритель: Здравствуйте. Виталий Млечин: Мы слушаем вас, вы в эфире. Зритель: У меня очень простой вопрос. Виталий Млечин: Давайте. Зритель: У меня дачный участок, земля приватизированная. Но дачный участок не такой, вот как вам люди звонят, что там газа нет и прочего. Просто там летний домик и кухня. Земля приватизированная. Вот у меня такой вопрос. Детям она не нужна уже, а мне 72 года уже. Мне без машины тяжело. Ну, пока машина есть, я еще езжу на дачу. А вокруг дачи пять или шесть участков, вокруг меня уже брошенные просто. А я бросить не могу, потому что земля приватизированная. Как мне это сделать – расприватизировать? Или как мне захочется, я ее просто оставлю, и все? Виталий Млечин: Нет, вы можете продать ее. Зритель: Продать? Я вам говорю, что четыре или пять участков вокруг брошенные, и их просто никто не берет. Домики эти похилившиеся стоят, и заросло бурьяном все. Виталий Млечин: Ну, это же вопрос цены, как я понимаю. Зритель: У нас не такая дача, как в Подмосковье. Это северные районы Дальнего Востока. Юрий Шалыганов: Можно написать заявление в муниципальные органы государственной власти и отдать муниципалам. Зритель: Вот приехать на день-два… Виталий Млечин: Анатолий, вы послушайте, вам сейчас наш гость ответит. Юрий Шалыганов: Я говорю, Анатолий, что можно написать заявление о том, что вы отказываетесь от этого участка, если он вам не нужен, и отдать в органы муниципальной власти. Они примут этот участок и распределят для каких-то других целей. Тамара Шорникова: Это, что называется, безвозмездно? Юрий Шалыганов: Безвозмездно. Тамара Шорникова: Или все-таки попытаться выставить… Юрий Шалыганов: Ну, если Анатолий говорит: «Я хочу бросить», – либо надо продавать по какой-то цене, которая есть в том месте, либо отдавать муниципальным органам государственной власти, и тогда не платить ни налоги, ничего. Виталий Млечин: Ну да, главное, чтобы за содержание хотя бы не платить. Тамара Шорникова: Многие пишут, что действительно выросли траты именно на содержание. Если сейчас кратко рассказать о том, что в это содержание включается, то сейчас обязаны платить дачники, какие взносы? Юрий Шалыганов: Ну, дорогие друзья, мы прекрасно понимаем, что мы саморегулируемая организация, это некоммерческая организация. Члены ее собрались… А сейчас даже и не члены могут собираться на общее собрание по некоторым вопросам. И на общем собрании мы решаем, что мы в своем садовом товариществе будем делать в этом году, какие у нас траты, какое содержание на дороги подъездные, на охрану, на внутренние дороги, на ремонт и восстановление каких-то коммуникаций, водовода и так далее. Все же требует какого-то внимания. И мы сами определяем, какие взносы – целевые, членские – мы вкладываем в садовое товарищество. А сейчас, с этого года это в первую очередь безналичные средства через расчетный счет, потому что огромное количество злоупотреблений было. И сейчас поднимается волна: «Вроде бы давайте по-старому взносы собирать, через наличную форму, отдаем председателю». Но зло, которое порождало сбор наличных средств, оно гораздо большее, чем расходы, связанные с тем, что теперь легально надо на расчетный счет и вести расчетный счет. Тамара Шорникова: Расчетный счет. Вот пишут зрители, что раньше было все просто. Нужен какой-то электрик кому-то конкретно – ты его пригласил, как-то с ним по-свойски договорился, за мешок картошки он тебе все сделал. А сейчас, чтобы вызвать электрика, нужно кассовый аппарат ставить. Юрий Шалыганов: Не надо кассовый аппарат ставить. Можно с расчетного счета взять средства и отчитаться потом по этим средствам. Вот и все. А электрик должен быть… ИП какое-то у него открыто должно быть, основание для получения этих денег. Это если он электрик. А если он просто дядя Вася, который просто пришел или мимо шел – это другая история. Но поймите еще раз, допустим, огромное количество… Вот сейчас задайте вопрос в сеть или в телевизор, мы спросим зрителей: сколько людей в садовых товариществах обращалось в правоохранительные органы, просто на собраниях поднимали вопрос о том, что непонятно как расходуются членские и целевые взносы садовых товариществ? И это гораздо большее зло, чем вот эти небольшие расходы, связанные с тем, что перешли на безналичную форму оплаты, гораздо большее, потому что тысячи, десятки тысяч и миллионы пропадали из касс товариществ, и потом никто с этим не мог разобраться, куда эти деньги ушли, на какие дороги и так далее. Поэтому сейчас это невозможно, сейчас это только через расчетный счет, и все. Это можно восстановить и на год, и на два, и на три назад. Тамара Шорникова: Еще один вопрос. Как раз просили задать коллеги из редакции, потому что конкретно у них председатель СНТ говорит: «Спасибо, до свидания». Мотивирует свое объяснение покинуть пост тем, что сейчас нужно будет официально получать зарплату председателям. Соответственно, многие люди – пенсионеры. А это значит, что у них не будет индексироваться пенсия. Юрий Шалыганов: Да, это большая проблема. Тамара Шорникова: Это значит, что трудно будет найти того самого председателя, бухгалтера, которые бы захотели. Юрий Шалыганов: Или не пенсионер он будет. Это правда. Этот вопрос мы подняли на уровне федерации, чтобы какое-то решение компромиссное принять. Мы здесь не работаем, а мы несем… председатели в данных товариществах несут, по сути, огромную социальную нагрузку и небольшую доплату получают. А по формальным признакам с них снимают региональные льготы. Это очень серьезный вопрос, он поднят на уровне Государственной Думы, Правительства. Я думаю, что какое-то решение будет в ближайшее время найдено, это совершенно справедливо. Тамара Шорникова: И еще один звонок, Андрей из Тверской области к нам дозвонился. Андрей, здравствуйте. Виталий Млечин: Здравствуйте, Андрей. Слушаем вас, вы в эфире. Зритель: Здравствуйте. У меня дача в Тверской области. Вот тут говорят, что суммы небольшие, в принципе, которые тратятся на дачу. Это неправда. Целевые взносы я даже пропускаю. Вы забываете постоянные сборы: уборка снега, заборы, вода. Очень много! Трансформатор заменить, трубы поменять. И это выливается в большую сумму на самом деле. Особенно свет, воровство идет, постоянно суды, меняются председатели. И постоянно это как-то из нашего кармана идет. Я не считаю взносы за мусор, которые положено платить, к ним вопросов у меня нет. Нужно и нужно. Но вот эти нам навязывают, и деваться некуда. Постоянно приходится суммы большие платить. Юрий Шалыганов: А кто навязывает? Тамара Шорникова: Скажите, а вы каким-то общим решением в своем садовом товариществе решаете, на что и сколько потратить? Зритель: Ну конечно. Но на самом деле, извините, дороги нужно чистить? Вот тут никто не сказал. Это раз. Забор, трансформатор. Постоянно приходится вкладывать деньги. И постоянно председателя меняют, и постоянно у них недостачи. Вот и все. Юрий Шалыганов: Вот то, о чем я и говорил. Зритель: Вы говорите, что суммы маленькие. Так нельзя. Вообще я считаю, что нужно на государственном уровне эти вопросы решать, чтобы действительно был какой-то надзор. А иначе скоро будет в этом бардак! И от дач будут отказываться, потому что стараются наложить со всех сторон налоги. Извините, есть те, кто профессионально выращивают на продажу, а есть такой, как я, извините, у которого есть курник, что-то выращу для себя. И тоже облагать налогом? Извините, это действительно… Я считаю, что вообще нужен контроль. И не надо повышать цены. Раньше все старались быть на даче, и больше порядка было. Были дети там, были внуки, следили за ними. А сейчас хотят опять в города загнать. Вот и все. Извините, накипело. Виталий Млечин: Спасибо большое, спасибо. Тамара Шорникова: Понятно, да. Виталий Млечин: Давай мы расскажем еще об истории из Хакасии. Жители Абакана, у которых есть дачные участки на горе Самохвал, не справляются с ними без поддержки государства, как оказалось. Раньше садовые товарищества получали гранты от правительства Хакасии, а теперь финансирование закончилось. Жители СНТ «Огонек» за четыре года получили около двух миллионов рублей. Эти средства они использовали на благоустройство поселения. Теперь вынуждены все делать за свой счет. Помимо этого, нужно платить еще взносы: за 1 сотку – около 400 рублей в год. Плюс ежегодный налог на землю. В итоге многие просто бросают свои участки. СЮЖЕТ Тамара Шорникова: Сейчас дачники своими силами убирают общие территории, обрезают деревья вдоль улиц и собирают сухие листья. Чтобы избежать пожаров, приходится следить и за заброшенными участками. Виталий Млечин: Красивые такие места, красивая картинка. Люди ждут какой-то помощи от государства. Ну, не дождутся уже теперь, вряд ли. Юрий Шалыганов: Да нет, ну не все так печально. Наоборот, я скажу так, что тенденция – во многих регионах создают все-таки и программы поддержки, и целевым образом. Даже взять Московскую область: в прошлом году выделено было около двух миллиардов рублей из бюджета города Москвы на Московскую область, на подъездные дороги к садовым товариществам. И многие СНТ получили детские и игровые площадки. Достаточно большая была работа. Может быть, она разовая, может быть, предвыборная в том числе, но тем не менее это факт. А что касается вообще налогов, которые мы, садоводы, платим на землю, на имущество, то такой парадокс, который мы тоже поднимаем на федеральном уровне и пытаемся решить, чтобы часть налогов, которые мы платим, возвращалась нам обратно в виде каких-то услуг от муниципалитетов. Тамара Шорникова: Ну, те же дороги, возможно. Юрий Шалыганов: Те же дороги, те же водоводы. Хотя бы часть этих налогов. Потому что собираемость с дачников и садоводов, какая она ни есть, все равно обратно не возвращается. Мы ни копейки из бюджетов не получаем. И только в тех регионах, где есть региональные программы поддержки (вот мы Ульяновск сегодня вспоминали), там есть условие «50 на 50». Если вы хотите ремонтировать, допустим, линию электропередачи, то 50% вы собираете, а 50% бюджет региона дает. Вот на таких условиях. Тамара Шорникова: Еще один телефонный звонок. Виталий Млечин: Да, послушаем Приморье теперь. Владимир, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Слушаем вас. Зритель: Значит, я являюсь председателем садоводческого товарищества, это Надеждинский район. Значит, смотрите. У нас подъездные пути – где-то около 4 километров подъездных путей, которые мы сами полностью делаем, то есть благоустраиваем, отсыпаем и так далее и тому подобное. За это мы налог платим – 38 190 рублей. Представляете? У нас около восьми улиц, у нас 290 дачных участков. Вот это все дело. Потом, у нас есть центральная улица, которая между дачами, по которой проезжает дальше очень много дачников и так далее. Когда мы обращались в муниципалитет для того, чтобы эту дорогу хотя бы как-то отсыпали, что-то сделали, потому что эта дорога ничьей считается, они говорят: «Это подъездные пути к дачам – значит, вы должны сами собирать и все это дело делать». Естественно, приходится выпрашивать, вымаливать у людей, для того чтобы заплатили деньги, и как-то эту дорогу отсыпать, чтобы люди подъезжали. Так же и по электричеству – не берут нас на обслуживание, потому что считают, что у нас воровство всевозможное и так далее, электролинии не в таком хорошем состоянии, чтобы их обслуживать. Они всячески от нас открещиваются. «Только до основного счетчика, а дальше как хотите. Какую угодно оплату берите, чтобы погашать свои недостатки», – и так далее. Так что я считаю, что дачникам все хуже и хуже. А сейчас поменяли вид экономической деятельности в товариществах. Считают, что сейчас опять налог будет повышаться, потому что экономическая деятельность поменялась. Процент был 0,3%, а сейчас уже разговоры идут в налоговой, что 1,5% надо брать. И так далее. Я считаю, как-то надо с этим делом утрясать. Спасибо. Виталий Млечин: Да, спасибо. Тамара Шорникова: Спасибо вам за подробное мнение. Юрий Шалыганов: Можно я возражу? Виталий Млечин: Конечно. Юрий Шалыганов: Сейчас сказал человек, что 1,5%, как говорит налоговая, и так далее, на уровне слухов. Надо понимать, что садовое некоммерческое товарищество, расположенное на землях, оно имеет предельную ставку налога – 0,3%. Она не может быть 1,5%. Если это в границах населенного пункта, если это ИЖС, то может доходить до 1,5%. Но к дачам, к садовым товариществам это на сегодняшний день не относится, если оно не находится в границах населенных пунктов. Это первое. Второе – что касается электриков и энергетиков. Понятно, что это частные компании. Они, естественно, не хотят вкладывать в наши дачи. Но надо добиваться. И в Московском регионе, и в других регионах многие садовые товарищества отдают сети профессиональным участникам рынка, и платят люди только по счетчику. Это массово уже. У энергетиков это называется «распаковка СНТ». Уже идет эта тенденция. И рано или поздно эта ситуация закончится. Что касается дорог подъездных. Опять же, если это бесхозная, то есть она СНТ не принадлежит, то понятно, что люди складываются своими деньгами и каким-то образом грейдируют, отсыпают дорожки, чтобы просто проехать по ним физически можно было. Но опять же я призываю ходить в общественную приемную, к нам обращайтесь – мы поможем составить бумаги. Просто призываю обращаться к муниципальным властям, для того чтобы они бесхозную дорогу определяли, забирали себе и содержали. Для этого у них все есть. И в данном случае мы можем и в органы прокуратуры обращаться. Все инструменты есть. Надо просто быть активными, ходить и просить. Виталий Млечин: Давайте подведем итоги. Мы спросили у наших зрителей: накладно ли содержать дачу? И 93% ответили на этот вопрос «да». То есть явно, что практически все заметили, что все больше и больше приходится отдавать. Вот как вы считаете? Государство же, наверное, тоже понимает, что своими действиями оно создает такие условия, что все сложнее и сложнее людям содержать дачи. Очевидно, что таким легко просчитываемым последствием этого станет то, что люди начнут отказываться от дач, в некоторых случаях даже их бросать. Скорее всего, руководство нашей страны это понимает. Вот как вы думаете, почему это делается? И возможно ли как-то изменить ситуацию? И надо ли вообще? Может, это правильный подход? Юрий Шалыганов: Я прямо два слова скажу об истории возникновения дач. Вы знаете, может быть, что основное количество дач появилось когда? До развала Советского Союза, до 91-го года, огромное количество. И там была выстроена очень четкая система. Кто был, сегодня, спонсором этого? Это были предприятия, на которых работали люди. И во-вторых, уже сами люди. Когда в 91-м году Советский Союз перестал существовать, остались только люди, которые начали содержать эти дачи кое-как, на свои средства, без какой-то государственной поддержки вообще. И наверное, в последние, может быть, 10–15 лет… ну, наверное, 10 лет, если точнее, я вижу тенденцию, что уходит старшее поколение, приходят новые собственники, покупают, по наследству приобретают или еще каким-то образом. И они уже не хотят выгребных ям, они не хотят, чтобы не было охраны, не хотят, чтобы не было дорог. Все уже на машинах приезжают. Уже другие требования к самим дачам. И это, соответственно, автоматически ведет за собой удорожание и содержание этих историй. То есть, если мы знаем, что в 90-х годах многие садовые товарищества даже электричества не имели, про дороги вообще никто не говорил, и чтобы подъехать на машине – такого тоже не было, люди пешком ходили, то сейчас у всех машины. Электричество? Уже 99% всех СНТ с электрикой. Уже люди хотят и газ, и постоянное жилье. И сейчас поднимается вопрос уже о том, чтобы дачи включить в границы населенных пунктов и делать, знаете, новой формации населенные пункты. И тогда уже муниципалы будут обязаны содержать инфраструктуру, дороги, вывозить мусор, а мы платим только ту ставку, которую дают. Ну, как в городе? Виталий Млечин: Ну да. И платить будем все больше и больше. Юрий Шалыганов: Да. И тогда это еще приведет к удорожанию. Поэтому, наверное, на сегодняшний день вот эта форма садового некоммерческого товарищества, если она правильно организована, она позволяет за относительно небольшие деньги содержать общие территории, охрану, пользоваться этой дачей, выращивать урожай, отдыхать с семьей. И все-таки больше тут, наверное, позитива, чем негатива. А содержание? Понятно, что есть и инфляция, есть какие-то другие расходы, которые тянут за собой удорожание. Виталий Млечин: И никуда от этого не денешься. Спасибо вам большое. У нас в гостях был заместитель председателя Союза садоводов России Юрий Шалыганов. Мы говорили о дачах и обо всем, что с этим связано. Выяснили, что действительно все дороже и дороже их содержать. Сегодня это наша большая тема, поэтому коллеги вечером к ней вернутся. Ну а мы вернемся в прямой эфир через пару минут.