Константин Чуриков: Ну что же, глава Минпромторга и наш новый вице-премьер Денис Мантуров накануне сказал, что надо готовиться к скорой частичной отмене параллельного импорта, как только по каким-то группам товаров у нас будет достаточно своей собственной продукции. Как следовало из контекста, по некоторым наименованиям мы уже к этому близки. Ну, тем временем (это еще один сюжет) Евросоюз намерен снять запреты на поставки некоторых товаров и услуг (пока не понимаем, что это такое) для нашей авиационной отрасли, в соответствии с новыми «санкциями». Поставим их в кавычки, потому что эти «санкции» предполагают смягчения. Так все-таки как нам сейчас быть, как нам наращивать свое производство? И не развратит ли, скажем так, нас этот параллельный импорт? Потому что все-таки когда что-то импортное есть, наверное, мы не очень быстро стремимся работать. У нас сейчас в студии Владимир Морыженков, профессор Бизнес-школы МИСиС. Владимир Алексеевич, здравствуйте. Владимир Морыженков: Здравствуйте, уважаемые коллеги. Константин Чуриков: Есть ли у вас какие-то предположения, по каким товарам, группам товаров мы хорошо импортозаместились буквально за последние месяцы? Ведь, по-моему, об этом говорил господин Мантуров, да? То есть мы не имеем в виду, наверное, продовольствие. Вот где у нас могут быть какие-то сейчас взлеты? Владимир Морыженков: Ну да. Моя точка зрения… Те данные, которые сегодня так трудно стало получать: в целом рядом запасных частей у нас есть небольшие успехи. Все, что касается не электроники – у нас есть серьезные успехи в стране. И такое замещение фактически и в машиностроении, и в производстве средств производства, то есть в станках и оборудовании. Кое-что появляется и есть. Ну, во всяком случае, мы снова обратились к поиску и русских умельцев, которые могут и втулку какую-то наконец-то правильно выточить, и в трудную минуту найти решение. И таких людей, которых называют Кулибиными, сегодня снова взывают к жизни, ищут. К сожалению, нельзя решить всю проблему глобально, но тем не менее страна начинает искать пути. И я считаю, что идея или декларация Мантурова о том, что нужно ограничить параллельный импорт, является очень здравой, и она спасительна для экономики России. Константин Чуриков: Я слышал, что даже на некоторых ранее в полузакрытом состоянии пребывавших предприятиях теперь стали вызванивать сотрудников, ранее уволенных, возвращать их. Они уже встают у станка и начинают делать. А кто сейчас за это отвечает, Владимир Алексеевич? Ну понятно, есть Мантуров. Мне кажется, это должны как-то… Это же из области государственной безопасности, мне кажется, да? Это должны быть органы. Владимир Морыженков: Ну, если за это возьмется государственная безопасность, то я не уверен… Каждый должен делать свою работу. Это инженерные задачи. Как в свое время, в Советском Союзе (те, кто застал этот период, знают), всегда опирались на каких-то ключевых разработчиков, генеральных конструкторов, перед которыми ставили задачу – решить тот или другой вопрос. И гениальность человеческой мысли, гениальность академического и инженерного корпуса… Физтеховцы, эмфэтэишники, эмгэушники – все сейчас могут быть востребованы, надо обращаться к ним. То есть какая-то… Ну, не «какая-то», а я уверен, что произойдет сейчас оздоровительная система, смена управляющих кадров, когда управленцы без базового технического образования – так называемые финансисты и менеджеры – начнут терять свои должности и посты, потому что они принципиально не могут разобраться, как технологически решить ту или другую задачу. А инженеры не могут работать с уважением под руководством не профессионально ориентированного специалиста. Вы же не пойдете к главному врачу, который является просто менеджером. И врач не будет под таким менеджером работать, потому что он должен прежде всего уважать специалиста за что-то важное. И у него еще должен быть талант управленца. Константин Чуриков: Ну да. Дирижер, как известно, должен уметь в идеале играть на любом инструменте. Владимир Морыженков: Сто процентов. Константин Чуриков: Понимаете, по поводу параллельного импорта. Я понимаю, что там целый огромный список, не будем спекулировать. Я просто сейчас процитирую коллег из РБК, вот они тут напоминают, у них справка, что в первоначальный перечень параллельного импорта вошли: электроника (Apple, Samsung, ASUS, Intel, SONY, HP), автомобили (Jaguar, Porsche, Rolls-Royce, Bentley)… У меня вопрос: кстати, параллельный импорт на кого должен быть нацелен? Понимаете как? Это вечный вопрос: как нам правильно сфокусироваться? На что нам нацелится? Потому что (я сейчас условно) можно импортозамещать McDonald’s, что мы и сделали, «Вкусно и точка». Сейчас будем делать машины – «Едет и ладно». Можно импортозамещать колу в тот момент, когда нужны станки. Понимаете? Вот как нам себя правильно направить? Владимир Морыженков: Я думаю, что и наши спецслужбы, и инженерный корпус, и все умелые внешние торговцы сейчас лихорадочно работают и ищут различные пути ввоза станков и оборудования на территорию России без всякой публичной афиши об этом, иначе мы можем остановиться. То есть самостоятельно, за 30 лет угробив практически всю станкостроительную отрасль, не развив собственные программные продукты, которые позволяют вести инженерные и проектировочные работы, на сегодняшний день начать говорить об импортозамещении уже средств потребления, то есть товаров потребления, без этих станков невозможно. И это, естественно, ошибочная была политика – легкая нажива за счет того, что ты имеешь внешнеторговую деятельность. Всегда люди обогащались на разных транзакциях, на так называемых транзакционных издержках. Здесь еще есть один параллельный и очень опасный… не опасный, а трагический результат. Дело в том, что все успешности и успешные в карьере люди, которых мы обозрим за последние 20 лет, никак в России с русскими фамилиями не связаны, в области достижений, в области техники, каких-то программных продуктов, каких-то замечательных решений внутри России. То есть фамилии есть, но только эти фамилии все на сегодняшний день в Сан-Франциско находятся, в Кремниевой долине. А успешными были торговцы, продавцы. Им нужны были и Bentley, и Jaguar, и они их получали. И даже можно сказать, что это, в принципе, на полученные на комиссионных вознаграждениях эти доходы. Но они развращали, они сделали образец, что любой молодой человек… Хочешь? Научись торговать. Вот иди в этот инфоменеджмент, в инфоцыганство, во все что угодно – и можешь разбогатеть. Огромное количество людей потеряло способность быть квалифицированными специалистами, чтобы что-то делать и разрабатывать. Константин Чуриков: Вы знаете, мне на полном серьезе какое-то время тому назад разные люди говорили, ну знаете, из числа знакомых, не друзей, а знакомых: «Ты на телевидении? Что ты там паришься? Зачем? Слушай, снимай ролики в TikTok, выкладывай. Все вообще сейчас просто!» Я смотрю TikTok и говорю: «Да ты что? Ты серьезно? Такой ерундой заниматься? Как? И на этом можно зарабатывать? И что?» Зачем это нужно? То есть первое – непонятно, зачем нужно. И непонятно, почему за это платили такие деньги. То есть какой-то абсолютно деструктивный труд, если это можно было трудом назвать, он приводил к обогащению. Сейчас должно быть наоборот, но наоборот не происходит. Вы знаете, вы говорите, что вот мы не делали станки, мы не делали это. Но вот тут вопрос к кому? К вам, кто отвечает за образование бизнесменов, скажем так? К государству? Или как? Потому что бизнес говорит: «Ой, мы не виноваты, это государство должно было делать». Государство говорит: «Да нет, мы думали, что это бизнес делает». То есть кто повинен? Владимир Морыженков: Нет-нет-нет. Основная, ключевая проблема – это развитие по пути глобализации. То есть ты в чем-то должен занять свою нишу. Если России была уготована миссия поставлять энергию на Земной шар, в различные страны и государства, то Россия с этим справлялась, а все другие страны обеспечивали Россию всем необходимым со своей стороны. Если такой уклад был, то сегодняшнее заявление о том, что мы будем находиться в новом миропорядке, означает то, что произошла смена парадигмы. Если смена парадигмы произошла внезапно, то есть вот так неожиданно произошли те событие, которые развернулись, и мы не готовились к этому, то тогда, конечно, виноваты лидеры государства в том, что они не развернули эту программу. Но они хотели это сделать. Обратите внимание, сколько еще со времен Медведева поднималась эта программа импортозамещения, все рапортовали. Самое важное и ужасное, что рапорты все по импортозамещению принимались и гордились, что все так произойдет, все замечательно. А на самом деле это было очковтирательство и перебивание шильдиков на китайском оборудовании или на оборудовании даже IBM, что «Сделано в России», каким-то образом… Константин Чуриков: Очковтирательство? Владимир Морыженков: Очковтирательство. Что может и дальше сейчас попытаться происходить. Но мы видим, с какой скоростью ищутся и поднимаются залежи старых инженеров. Константин Чуриков: Это правда. Владимир Морыженков: Просят программистов ведущих вернуться. Это серьезная задача. Константин Чуриков: Сейчас еще об одной серьезной задаче поговорим – по части авиации нашей. Как нам ее, скажем так, реанимировать? Олег Бадера у нас сейчас на связи, председатель Комитета по развитию транспортной инфраструктуры Общероссийской общественной организации «Деловая Россия». Олег Алексеевич, здравствуйте. Олег Бадера: Да, здравствуйте. Рад вас слышать. Константин Чуриков: Взаимно. Вот вчера, когда мы узнали, что в седьмом пакете санкций прописано некое смягчение в отношении товаров и услуг для гражданской авиационной промышленности России, одни (те, кто, видимо, плохо понимают в этом вопросе) вздохнули, подумали: «Ой, здорово! Будем ремонтировать Airbus». Ну а те, кто в теме, поняли, что опасное это дело. Значит, мы никогда тогда не построим свой собственный дальнемагистральный самолет, например. Олег Алексеевич, знаете ли вы подробности этого сюжета по смягчению санкций в отношении нашей авиации? И, по-вашему, надо на это вестись? Или надо, не оглядываясь ни на что, упорно делать наконец свои самолеты, как мы раньше делали, в советское время? Олег Бадера: Мы как бизнес-структура, конечно, все это подробно обсуждаем, каждый день обсуждаем. Бизнес – такая организация, которая пытается выжить в любой ситуации. И все, что началось с февраля месяца, мы расписывали самые различные сценарии, что будет. И даже в авиации расписывали сценарии «каннибализма», когда на прикол должно стать большинство судов. Но жизнь показала обратное. В принципе, отрасль авиационная переживает этот кризис пока неплохо, особенно авиакомпании, которые связаны с перелетами в Сочи, в курортные города, показывают вообще рекордные показатели. Плюс, конечно, надо отдать должное, правительство предприняло целый ряд очень важных мер для поддержки авиационной отрасли. Ну, допустим, дотация «один рубль на один километр» на пассажирские перевозки значительно улучшила экономику многих авиационных перевозчиков. И они практически из-за того, что там инфляция была, подорожание, рубль дешевел очень сильно, за счет этого в марте, апреле, мае государство практически полностью дотировали авиационные перевозки, оплату бензина… керосина, топлива. Что будет сейчас? Почему вдруг идут вот такие движения со стороны Запада к нам? Мне кажется, что Запад тоже очень тяжело переносит эти санкции. Многие авиационные компании терпят большие убытки из-за того, что облетают Россию, из-за того, что не летают в Россию. Ну, кроме турецких. Вот у нас выиграли турецкие компании и те компании, которые у нас сегодня занимаются… Константин Чуриков: Короче, они сломались, понятно. Но они же, мне кажется, еще параллельно хотят нас и развратить. Наверное, им как-то совершенно не нравится, что них появятся, ну, рано или поздно появятся же конкуренты в лице, я не знаю, возрожденного какого-то Ила, например. Олег Бадера: Обязательно появятся. И еще раз… Вот вы правильно меня концентрируете на правильном вопросе. Сейчас в бизнес-сообществе много обсуждений поддержки производства, российского производства. Все, кто раньше считал, что невыгодно заниматься этой темой, сегодня начинают заниматься этим бизнесом. И в «Деловой России» мы видим просто бум на эту тему. Мы даже отдельные подкомитеты открыли: и беспилотная авиация, и пилотируемая. В общем, сейчас бум на эту тему. Будет развиваться российская авиация обязательно. Константин Чуриков: Олег Алексеевич, отлично! Очень интересно узнать вообще все подробности. Давайте, если у вас будет время, если вдруг вы не в отпуске, а в Москве, встретимся в этой студии и вместе с представителями авиаотрасли нам расскажете, что сейчас затевается – ну, хотя бы образно, чтобы нас на Западе не услышали, не поняли, что мы делаем. Спасибо. Олег Бадера: Спасибо. С удовольствием. Константин Чуриков: Олег Бадера, председатель Комитета по развитию транспортной инфраструктуры Общероссийской общественной организации «Деловая Россия». Ну видите? На самом деле все как надо. Вот вы тоже говорите, что все идет. Давайте послушаем Владимира из Подмосковья. Здравствуйте, Владимир. Зритель: Здравствуйте, добрый вечер. Константин Чуриков: Добрый. Зритель: Хотелось бы задать вопрос вашим экспертам: вы действительно считаете, что россияне с удовольствием пересядут не только на «Москвичи», но и на «Запорожцы», после того как поездили два-три десятка лет на иномарках – корейских, немецких и прочих? Константин Чуриков: Владимир, прямо сразу удар ниже пояса, в самое больное место! Это правда. Нет, это правда. Знаете, нам пишут… Я вот себе отложил. Мурманск нам пишет: «Рабочему классу предлагают убогие ВАЗы, «тазы с болтами», как в 70-е годы. А где Toyota и Volkswagen? Народу просто не нравятся товары, – имеются в виду автомобили, – российского производства». Вопрос резонный, Владимир Алексеевич. Владимир Морыженков: Ну, вопрос резонный. И ответ на него довольно простой. Те решения, которые сегодня будут приниматься людьми, которые командуют автопромом, должны носить инновационный характер. На первом этапе это будут какие-то автомобили, китайцы, но лидирующие китайцы, которые уже заявили о своем потенциальном согласии дать базовые модели для сборки. И второе… Это касается и «Москвича». Это не будет старый «Москвич». Каждый понимает, что шаг в такое тяжелое прошлое разочарует вообще отношение людей к управляющим лицам в этой стране. Поэтому, конечно, Собянин не допустит такого. И я уверен, и даже у меня есть много информации о том, что они хотят сделать серьезно, изюминку преподнести, какая это будет машина. Удастся ли ее собрать? Давайте два слова про автопром. Я вам скажу такую вещь: автопром – это отражение состояния экономического развития всей страны. Из-за того, что вся комплектация внутренняя, она многоотраслевая. И вот это многоотраслевое только тогда успешно, когда у тебя все отрасли подняты на определенный уровень. Поэтому, конечно, вот эта интеграция будет и дальше сохранятся долго. И я думаю, что китайцы с удовольствием… Для них это маленькая часть рынка, они займут эти нишу. И с автомобилями все будет в порядке. Не ждите, что у вас будут эти «Москвичи» сделаны целиком на территории России. Это невозможно сделать. Сегодня ни одна страна в мире не делает машину с комплектацией со своей территории только. И, заметьте, от глобализации в мире никто пока, кроме нас, отказываться не собирается. А у нас будет просто островное государство… Константин Чуриков: Кроме Ирана, кроме Кубы… Владимир Морыженков: Ну да. Константин Чуриков: Все больше стран, которые отказываются. И Венесуэла. Владимир Морыженков: Ну да. Я оказался на одном семинаре в Узбекистане, и там… Ну простите, я употреблю слово – «по Сеньке и шапка». Прекрасные маленькие Chevrolet! Очень много. Люди их обожают, все ездят, стоят в очередь на покупку, копят деньги. Красивенькие беленькие машинки. В сто раз лучше ВАЗа. Ездить комфортно, удобно, всем нравится. Для начала и нам не помешает ездить на таких простых машинках. А от ВАЗа, конечно, надо что-то делать и бежать. Это вся страна знает. Константин Чуриков: Вопрос, может быть, чисто теоретический, вы же не автоэксперт, но в принципе. Вот мы годами, десятилетиями работали на этом реношном заводе, наши работяги работали, мы делали Renault, вы пускали. Да? Владимир Морыженков: Да. Константин Чуриков: Ну, мы же как-то за это время что-то там поняли, наверное, увидели, чему-то научились? Владимир Морыженков: Нет, нет, нет. Константин Чуриков: Почему мы не можем это воплотить? Владимир Морыженков: Нет, не научились и не поняли. Дело в том, что когда у вас отверточная сборка из готовых узлов… Мы только каким-то образом говорим, что коэффициент импортозамещения увеличивается, множество продуктов локализовано. Даже в местах отдельных локализации отдельных деталей и узлов все равно идет комплектация иностранными модулями и блоками. Все защищено патентами, и самостоятельно разработать очень тяжело. Все очень просто. Вы не можете приобрести навыки разработчика автомобилей и генерировать новые мысли, потому что вы все время вращаете отверткой, стандартные операции. Вы можете уникальным отверточником стать в результате этого, но не разработчиком автомобиля. А вот разработку и создание нового автомобиля на территорию России никто никогда не пускал и не будет пускать. А когда вы возьмете машины прошлые – ЗИЛ или ВАЗ, то это все двойники уже давно старых марок, которые… В России не было сделано собственных автомобилей, увы, никогда. Константин Чуриков: Так, хорошо. Смотрите, какие эсэмэски. Нижегородская область: «Иголки, нитки, булавки и резинки для трусов надо делать в России». Ну, трусы тоже можно в России делать. Челябинская область: «Когда у нас будет не «будет», а «у нас есть»?» То есть когда это все сбудется? Сложный вопрос. Владимир Морыженков: Да. Я вам скажу следующую вещь: если люди не умеют это делать, то это значит, что будет покупаться. Пока Россия как энергетическая держава будет всячески пытаться заполучить те же самые остро необходимые доллары и евро. И не надо… С предыдущим оратором я категорически не согласен. Доллары и евро являются величайшей, важнейшей ценностью, потому что на это и будет работать параллельны импорт. И дедолларизация – это очень важный аспект, но нужно понимать, как это будет работать. Потому что сегодня даже то, что откладывается на сентябрь возможность населения получить валюту – это значит, что она по-настоящему где-то оберегается. Для чего? Для того, чтобы вести закупки того оборудования и станков. Мир не отказался от доллара и от евро везде. Поэтому важно себе отметить, что мы должны покупать то, что нам необходимо. Константин Чуриков: Вы знаете, вот это очень важная мысль. То есть, с одной стороны, нам нужно, да, насытить рынок. Но, с другой стороны, мы не просто пользуемся западной валютой, а мы пользуемся, получается, западной методой по обходу санкций. То есть мы, условно говоря, понимаете, мы играем в их же собственную игру. Вот сейчас одна рука пишет «расстрелять», а другая – «на самом деле миловать». Так и мы. Мы говорим: «Нет, все! Идите вы… знаете куда». Тем не менее, мы вот эти доллары, которые сегодня есть, а завтра у нас их отобрали, оказывается, мы трясемся над этими бумажечками и что-то пытаемся, понимаете, приобрести. Как бы нам… Вот до конца мы можем быть по-честному начать решать проблему? Владимир Морыженков: Я хочу сказать, что страна находится сейчас в условиях проведения специальной военной операции. И слова «до конца», «по-честному», «давайте открыто» – это значит, что могут этим самым быть нанесены серьезные потери, могут возникнуть, страна может очень много чего потерять. Дело в том, что миру предложена новая расстановка каких-то сил, новые взгляды, новые концепции. Мир сам не ожидал, что все это может произойти. И на сегодняшний день каждый шаг несет такое количество неопределенностей, что не знает никто, как все произойдет. Константин Чуриков: Ну подождите. Вопрос дискуссионный. Владимир Морыженков: Да. Константин Чуриков: Когда столько лет… Уж не будем в политику, просто коротко. Когда столько лет не выполнялись Минские соглашения, когда свергалась власть законная, мир, в принципе, так сказать, наверное, должен был ожидать, да? К этому все долгое время шло и не за один день случилось. Ладно. Смотрите, Самара пишет: «С удовольствием пересяду. А тот, кто звонил, пусть пешком ходит, мажор». Ладно. Владимир Алексеевич, вы знаете, мне кажется, еще очень важная наша проблема – наше неверие в себя. Вот уже идет который месяц спецоперация, который месяц есть действительно люди, которые подрываются и стараются что-то делать, но многие говорят: «Ой, нет! Ну что вы? Вот это? Да я не куплю никогда. Да никогда в жизни!» Слушайте, на самом деле, может быть, мы чего-то не знаем, но ко мне приходили эксперты в студию и рассказывали, показывали, что есть у нас и свои какие-то платы, в Пензенской области работает предприятие, тоже там делают какие-то чипы. Ну есть же это! Но мы в себя не верим, мы сразу априори говорим: «Нет-нет, не получится». Вот насколько здесь, скажем так, сознание определяет бытие? Владимир Морыженков: Моя точка зрения такова. Чем больше будет появляться лидеров, которые скажут: «Мы решили вот такую-то проблему»… А нам нужно называть, какая проблема решена. Вот я вижу, как работает Портал госуслуг, как появляются новые продукты, как работает система «Мои документы». Мы видим. И можно позавидовать. Здорово работают! Лучше, чем в других странах мира. И лидеры отраслевые, которые могли бы взять на себя решение задач и заявлять их, – в этом была бы ценность пропаганды. Если бы мы даже в этой передаче могли сейчас прийти и сказать: «Вот устройство, которое вчера делалось там, мы покупали его, а сегодня…» Константин Чуриков: Пропаганда в хорошем смысле слова? Владимир Морыженков: В хорошем, да. Константин Чуриков: Оповещение, информирование. Владимир Морыженков: Пропагандировать ценности о том, что Россия может что-то сделать – это высшая задача пропаганды. Ничего плохого в этом слове нет. Константин Чуриков: С другой стороны, я помню (кстати, ОТР тогда уже был), как в этой же студии говорили: «Ой, ну что вы? С продовольствием? Да мы не сможем. Зачем? Да как? Мы по мясу не справимся». Справляемся! Ну, по говядине есть вопросы, я знаю, но по свинине смогли, по курице смогли. Владимир Морыженков: Ну, я только что… Вот видно, что уже многие беспокоятся. Очень много ввозных добавок к кормам, от чего у нас хорошие результаты с кормовой базой. Вроде бы база есть, а эффективное выращивание, чтобы себестоимость мяса была невысокая… Нужно привозить. И вот у нас химическая технология сильно хромает в системе. Нам нужны умные люди, нам нужны специалисты. Нам нужны не лжеученые, которые возглавляют огромное количество кафедр в стране, ничего не сделав никогда в жизни, не добившись никаких результатов, чтобы выложить какое-то готовое устройство на стол, готовый рецепт, готовую технологию. И чтобы на этой технологии эти заведующие кафедрами университетов или научные сотрудники были бы колоссально богатыми людьми. И сказать: «Вот он придумал такую деталь – вот у него роялти такие. За этот год он получил 100 миллионов рублей, именно за это». Вот тогда такие богачи, настоящие технологические богачи и становятся локомотивами развития. Константин Чуриков: Нам еще нужны люди, которые искренне любят страну. У нас как-то с этим не задалось. Владимир Морыженков: Ну, я бы сказал следующую вещь: чтобы любить эту страну… Ведь можно любить… Есть такой термин «глубинный народ», да? Высокопатриотичное настроение: «Мы все решим». Но очень важно, чтобы та часть людей, которую мы называем технологической или технократической интеллигенцией, чувствовала, что она в этой стране имеет права свои как личности, и эти права будут защищены. Почему мы видим огромное количество русскоговорящих людей в разных странах мира? В Кремниевой долине половина говорит по-русски. Ровно потому, что их права защищают. Если он… Константин Чуриков: Вы о каких правах? Владимир Морыженков: Мы говорим о правах собственности. А право собственности – это право получать определенные богатства и не быть просто богатым человеком, а снова инвестировать эти богатства… Константин Чуриков: Вы о бизнесе говорите, я понял. Владимир Морыженков: Да. Как можно создавать, строить на территории России заводы. А мы знаем какие-нибудь примеры, когда кто-нибудь вообще инвестировать на территории России в какой-то завод и был успешен, и у него этот завод потом не отобрали или все это дело не дезавуировали? Обязательно нужно тогда… Константин Чуриков: Я думаю, что были такие примеры. Владимир Морыженков: Ну, были. Но тогда ты должен как-то иметь к власти отношение, быть каким-то… Константин Чуриков: Были разные примеры. Вы это хотите сказать? Владимир Морыженков: Да, совершенно правильно. Константин Чуриков: Ну что же, спасибо большое. Для того чтобы разрядить обстановку, Москва пишет: «Иголки и резинки для трусов можно купить и в Китае. А вот самолеты и автомобили нужно делать у себя». Согласен. Но, конечно, лучше все равно, если что… Если свои самолеты, то и без трусов тоже лучше бы не остаться. Владимир Алексеевич Морыженков был у нас в студии, профессор Бизнес-школы МИСиС. Говорили о параллельном импорте. А через несколько минут – новость дня: Центробанк резко снизил ключевую ставку. Зачем? Узнаем. Спасибо. Владимир Морыженков: Спасибо.