Ольга Арсланова: «Золотой ты наш!» – вот так и хочется воскликнуть, глядя на новый внедорожник Aurus Komendant, который встал на конвейер завода в Елабуге (это в Татарстане). В самой компании эту новинку называют первым российским внедорожником класса «люкс». Вот он. Он будет выпускаться в нашей стране в основном из отечественных комплектующих. Вообще это четвертая модель в линейке Aurus и вторая, которая производится в Татарстане. Есть еще седан и лимузин, минивэн. Это Senat, Arsenal и вот внедорожник Komendant. Они все получили свои названия в честь башен Кремля. Красиво, дорого и богато. Давайте посмотрим. Новинка уже доступна для предзаказа у российских дилеров и должна поступить в продажу в первом квартале 2023 года по цене примерно от 33,5 миллиона рублей. Об этом сообщили в пресс-службе автопроизводителя. Эту и другие и новости российского авторынка будем обсуждать прямо сейчас. У нас в гостях автомобильный журналист Александр Гусаров. Здравствуйте, Александр. Александр Гусаров: Здравствуйте. Ольга Арсланова: А вы знаете хоть одного живого человека, который себе уже купил, ну, предыдущие модели Aurus? Александр Гусаров: Ну как? Я знаю одного человека. И его все знают, собственно говоря. Он на нем ездит уже давно. 33 700 она стоит. Вернее, от 33 700. Ольга Арсланова: Я даже занизила. Александр Гусаров: Огромная степень, с одной стороны, локализации – почти 70%. Делается он на заводе… ну, как бы основные вещи, типа сварки и штамповки, делаются… Там делают турки что-то, у них предприятие в Татарстане. И, естественно, на заводе «Соллерс-Елабуга». Так что там, в принципе… Платформы у них практически одинаковые. Я думаю, долго рассказывать про эту машину не стоит. По-моему, если не изменяет мне память, она чуть короче, естественно, лимузина, потому что это как бы… Это, конечно же, не внедорожник. Силовая установка именно такая же, такая же полноприводная трансмиссия, такая же коробка, тот же гибридный двигатель, собственно говоря. Ольга Арсланова: Зрители пишут: «Я себе такой не могу позволить». Александр Гусаров: Ну, к сожалению, да, потому что… Я не вижу вообще какой-то великой радости для страны. Ольга Арсланова: Это для кого вообще? Александр Гусаров: Вы знаете, когда Rolls-Royce выпускает новый автомобиль, в Англии нет всенародного праздника по этому поводу. Я не вижу, чему радоваться, потому что как бы у нас люди как бы не самые богатые в мире, и для них это что-то из области фантастики как бы. Да, очень удобно рапортовать о том, что что-то красивое и хорошо получилось. Я рад, но, собственно говоря, тут только в этом и вся новость. Ольга Арсланова: А давайте наших зрителей тоже пригласим к беседе. Есть, скажем прямо, проблемы с покупкой автомобилей вообще в последний год примерно. Поэтому если вы покупали какую-то машину в последнее время, позвоните и расскажите: какую, сколько стоила, довольны/не довольны. Будем обсуждать. Ну и вообще присоединяйтесь к беседе, задавайте Александру вопросы. Вот вы говорите, что нет особой радости. А почему нет? Вот есть сам факт того, что там российские комплектующие. Это значит, что мы можем их производить. Александр Гусаров: Но в каком количестве? Ольга Арсланова: А может быть, потом мы их сделаем дешевле когда-нибудь? Нет? Александр Гусаров: Ольга, давайте мы будем рассчитывать, что подобные автомобили сегмента «суперпремиум» – в принципе штука больше имиджевая. Например, у концерна Volkswagen есть Bentley и Lamborghini, так сказать, в их широком модельном ряду фирм, которыми они владеют. Так вот, это имиджевые штуки. При их огроменной цене прибыли они практически не приносят, потому что… Ну, Porsche приносит гораздо больше прибыли, чем Lamborghini или тот же Bentley. У BMW есть Rolls-Royce, который тоже штука больше имиджевая. На MINI и BMW заработать можно гораздо больше, чем на Rolls-Royce – при его совершенно сумасшедшей стоимости. И цена там, в принципе… ну, там нет предела совершенству как бы, ее нет до конца, то есть нет конечной точки. И это не повод… Для меня гораздо больший повод в том, что как бы что-то разработали. Вы знаете, например, для меня гораздо больше интересна новость, когда, например, появляется новый игрок на рынке электромобилей. Вот Rivian в Америке. Человек в 26 лет, в свое время… Правда, ему потребовалось на это не так, как утверждают наши чиновники, 24 года, а ему понадобилось достаточно много лет. С 2008 года его компания зарегистрирована. И вот только сейчас они начали выпуск внедорожников и пикапов, электромобилей. Это первый, собственно говоря, внедорожник такой. Да, есть у General Motors, есть у Ford, но это такой первый самостоятельный стартап. Это интересная новость. Это действительно интересная новость, потому что чем больше будет их появляться (естественно, сейчас они достаточно дорогие, как это обычно и бывает), с расширением рынка будет происходить падение цены, потому что это нормальная ситуация. В свое время автомобили с ESP и ABS тоже стояли только на премиальном сегменте, но богатые люди оплатили нам в результате наш комфорт и нашу безопасность. Это нормальная история. Ольга Арсланова: Сделали эти технологии народными, да? Александр Гусаров: Да, доступными. Ольга Арсланова: «Всего 33 миллиона? Фу, какой некрасивый!» – пишут из Пермского края. Ну, тут можно спорить. Кому-то нравится. Мне кажется, что ничего такой. Александр Гусаров: Ну, как бы к этим машинам очень тяжело найти какое-то определение «красивый» или «некрасивый». Выглядит богато, солидно. Ну, собственно говоря… А нравится/не нравится – это, знаете, собственно говоря… Мы же автомобиль покупаем, и мы его видим, когда выбираем. Ольга Арсланова: Другие видят. Александр Гусаров: Мы, конечно, выбираем глазами, да, с одной стороны, а с другой – мы его часто видим? Что, мы ходим и его рассматриваем? Это не жена, на которую я могу смотреть каждый день. Это машина, в которую я сажусь, в салон. Вот что в салоне – это гораздо интереснее и удобнее. Ольга Арсланова: Ладно жена. Это машина, которая дороже даже очень многих квартир в Москве. А есть какие-то сопоставимые модели? Ну, просто для того, чтобы понимать. Это примерно как какая машина? Александр Гусаров: Ну, как Rolls-Royce, да. Как Bentley, в принципе, Bentayga и Cullinan, собственно говоря. Ну, грубо так можно назвать их «одноклассниками», потому что в мире не так много существует марок, производящих именно автомобили «суперпремиум», то есть это даже над «премиумом». То есть это машины не для всех, а мизерным тиражом, которые покупают часто для того, чтобы увеличить количество покупок. Как тот же Lamborghini, они выпустили Urus, этот кроссовер, который относительно дешевле, чем Aventador и Huracán, собственно говоря, для того чтобы начать хоть как-то зарабатывать деньги. Ольга Арсланова: «Народный автомобиль, – пишет наш зритель из Кировской области, – это «Москвич», но сделан полностью в Китае, а наши только наклейки». Да, уже разошлось это видео, где… Александр Гусаров: Макс говорит, да, Максим. Он, в принципе, правильно сделал, за 26 секунд… Ольга Арсланова: Давайте расскажем, что там происходит. Александр Гусаров: Ну, происходит… Максим – молодец! Я написал почти две страницы… Ольга Арсланова: Максим Кадаков. Александр Гусаров: Да, Максим Кадаков, главный редактор «За рулем», мой коллега, товарищ. Там он в 26 или 28 секунд умудрился вместить то, что я растянул на две страницы. Ну, я как-то подробно. Ну, дело в том, что действительно очень смешно все выглядит. Причем самое смешное… Простите за тавтологию – «смешно» и «смешное». Получилось, что я сегодня опубликовал статью про «Соллерс», и мне пишут коллеги: «А ты знаешь, Саша, что многие, посмотрев телевизор и посмотрев сообщения, говорят, что это наш автомобиль». То есть их уже убедили в том, что это отечественный автомобиль. Хотя ситуация действительно довольно смешная. Ольга Арсланова: Да. Александр Гусаров: Вот берем вашу ручку. Ольга Арсланова: Давайте. Александр Гусаров: Вы ее собрали. Вот смотрите. Я ее собрал приблизительно, да? Ольга Арсланова: Вы – Китай. Давайте сразу… Александр Гусаров: Ну, я – Китай, да. А вы – Россия. Ольга Арсланова: Я – Россия, да. Александр Гусаров: Вот ручка. Вот у нас конвейер. Я ее собираю, да? Вот я ее собрал. Потом мы что делаем? Мы берем и вот так вот делаем, вот так вот. Теперь у нас… Это все – запчасти. Ольга Арсланова: А там все на месте? Александр Гусаров: Нет, конечно, ничего. Шильдики, к сожалению, я на «Москвиче» не смог… Ну, это надо выбивать ступичную крышку – то, что в центре колеса, – чтобы посмотреть, кто ее изготовил. Скорее всего, Китай. И вот я вам… Простите, я уйду из кадра. Вот вам, пожалуйста, я вернул. А теперь вы собираете эту ручку… Ольга Арсланова: В России! Александр Гусаров: Да. Вот российский продукт получился. Ольга Арсланова: На заводе «Москвич», обратите внимание. Но я же не просто собираю, я сюда клею… Да? Александр Гусаров: Наклеечку. Ольга Арсланова: Наклеечку «Москвич». А еще очень важный момент: если бы вы там разобрали и собрали, вы бы ее продали в Китае у себя за 700 тысяч рублей на наши деньги. Александр Гусаров: Она стоит, в топе этот автомобиль стоит в Китае, по-моему, 1 миллион 150 тысяч на наши деньги. Ольга Арсланова: Это JAC? Александр Гусаров: JAC, как бы «семерка». Ольга Арсланова: Вот оно прибывает к нам и здесь стоит… Александр Гусаров: Я не знаю, цены нет. Ольга Арсланова: Ну, говорят, что больше двух миллионов. Александр Гусаров: Это в топе. Базовый вариант, учитывая то, что эта машина – основной конкурент Haval, который делается, кстати, в Туле, и делается там не просто… это не сборка крупноузловая, а там почти завод полного цикла. Это Jolion. И это Tiggo 4, который делается в Китае, правда, и приезжает сюда как готовая машина. Вы понимаете, здесь очень важный вопрос, что цена не может быть низкой на эту машину. Проблема в том, что по логистике… Ну, вы сами представляете, да? Вот я производитель, я сделал машину. Мы ее собрали на конвейере, вывели с конвейера, потом ее разобрали, потом ее уложили в ящики и по логистике отправили в Россию. Мало того что она проходит таможню, то есть таможенную очистку. Мы можем снизить… Там, кстати, мы нашли два VIN. Вот Макс об этом не говорит, он нашел один. А мы нашли в бардачке два VIN. Один VIN – камазовский, потому что «Москвич» у нас считается… Он и называетсяМАЗ – Московский автосборочный завод. Более того, одобрение типа транспортного средства получено и владельцем его является ПАО «КАМАЗ». А «Москвич» там указан всего лишь как автосборочное предприятие. Ольга Арсланова: То есть, в принципе, никого не обманывают? Александр Гусаров: Ну да, как бы… Нет, вот мне это нужно, я взял, залез и посмотрел одобрение типа транспортного средства на эту машину, на сколько оно выдано, кому оно выдано и как оно выдано. Там ведь даже наклейки… Ну, из шести машин, которые я видел, на трех машинах, по-моему, были бумажные наклейки, что это производство ПАО «КАМАЗ». Два VIN: один – китайский, другой – российский. Вот этот российский VIN, кстати, принадлежащий «КАМАЗ», не имеющий никакого отношения к «Москвичу», он позволяет снизить максимум ввозную стоимость на машину, по-моему… ну, где-то там 15% получается. Ольга, то есть вы сами понимаете, что сделать… Естественно, они могут сейчас лечь костьми. Им не важна на сегодняшний день прибыль, она им не важна. Им нужно сейчас показать то, что автомобиль вроде бы как есть. Ольга Арсланова: И что бренд как-то возрожден, пусть пока китайскими руками. Александр Гусаров: Да. Соответственно, они это сделают. И они предложат цену чуть ниже рынка, даже в убыток себе. И я это понимаю. От завода остались стены. Я говорил об этом еще, по-моему, в мае-июне этого года, тут же, в эфире. Там ничего больше нет, только стены, потому что все оборудование, как бы они это ни скрывали, естественно, они вывезли его, просто целиком упаковали. Все конвейеры, которые были у Renault, они увезли все это в Тольятти – с прицелом, что Renault, может быть, когда-нибудь, через пять лет, может быть, вернется. Они скажут: «Видите, какие мы хорошие, мы все вам сохранили». Соответственно, вы понимаете, какие капиталовложения необходимы? Ведь Renault «ввалил» (простите за такое просторечие) огромные суммы денег не только в переоборудование «АвтоВАЗа», но и в Московский завод. В принципе, на мой взгляд… И Renault же собирался уходить отсюда, это тоже факт, и об этом все знают, именно из Москвы, потому что это все-таки, ну давайте будем откровенными, это все-таки практически центр города. Там до Красной площади ехать, если нет пробок, 5–7 минут. Ольга Арсланова: Условно, Текстильщики. Александр Гусаров: Ну, как бы 5–7 минут. Ну что там ехать? Раз! – ты Микояновский проехал и тут же выскочил. Ольга Арсланова: В пробочке постоял на Волгоградском. Александр Гусаров: Ну, я и говорю, что если нет. Это дорого. Дорого содержание подобного завода, потому что там земля дорогая, соответственно, и аренда, коммуналка. Все-таки это Москва. Поэтому проще вывезти все это, конечно, в Тольятти, потому что это намного дешевле. Сейчас капиталовложения, которые могут быть, если мы говорим о создании чего-то собственного… Ольга Арсланова: Нет, они же обещают локализовать какую-то часть до 2025 года. Александр Гусаров: Как? Где закупленные конвейеры? Я не видел коробок с конвейерным оборудованием. Ольга Арсланова: Понятно. Александр Гусаров: Более того… Хорошо, ладно. Тут вообще очень хитрый намек такой. Сейчас JAC получается, потому что, собственно говоря, у нас фирма, о которой еще два года назад знало где-то 30% населения нашей страны… Ольга Арсланова: Да-да, кстати. Александр Гусаров: …она вдруг становится основным партнером ПАО «КАМАЗ». 26-го числа господин Мантуров едет у нас в Татарстан, открывает там «Аурусы» всякие, и в «Соллерсе» начинают производство двух малотоннажных грузовиков. Но ведь там тоже JAC. Более того, этот JAC… Я могу найти цены на него. Я могу найти все характеристики – на 100% совпадают. Более того, на одной из машин, ну, они просто изготовили фальшрадиаторную решетку другую, а на второй, вы знаете… Ну, на «Москвиче» хоть красиво поступили. Да, эмблема очень похожа на JAC, такой же овал черный, только с эмблемой «Москвича». Ольга Арсланова: Попроще. Александр Гусаров: А там просто кусок пластика, вот такой беленький, его взяли, наклеили на переднюю облицовку – и все. Ну вот. Ольга Арсланова: Да, сейчас продолжим и о JAC, и о «Москвиче». У нас звонки от зрителей. Ирина из Москвы в эфире. Добрый день. Зритель: Здравствуйте. Александр Гусаров: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Да, Ирина, здравствуйте. Зритель:Я считаю… Ну, я думаю, что выражу мнение большинства народа, если скажу, что именно народный автомобиль должен стоить не более полумиллиона рублей. И то я вам хочу сказать, что в какой-то суперкомплектации. На самом деле цены все очень накрученные, отличаются от качества. Действительно, то, что может купить народ… Если бы дали народу более дешевую цену, мне кажется, производство бы наших машин наладилось быстрее. Александр Гусаров: У меня один вопрос: а почему вы себя так не любите? Вот я хочу спросить у дамы, которая только что звонила. Ольга Арсланова: Ирина, вы с нами еще? Зритель: Да-да, я с вами. Александр Гусаров: Почему вы себя так не любите? Вот почему вы хотите ездить на «Жигулях», которые производились в Советском Союзе? Почему вы не хотите ездить на нормальном автомобиле, получать денег достаточное количество, чтобы покупать автомобили современные, безопасные, комфортные, в которых вам будет удобно, в которых вы не будете бояться, что в случае аварии что-то случиться? Ольга Арсланова: Почему? Ирина, я думаю, хочет такой автомобиль, но чтобы он при этом был недорогим. Александр Гусаров: А он не может быть недорогим. Понимаете? Я всегда хороший пример привожу. В Германии Volkswagen Golf – это машина для не очень богатых людей. Есть еще вопросы? Я думаю, нет. Вот Volkswagen Golf, который у нас, в принципе, стоил до всего этого порядка… Их даже здесь не делали, потому что машина нишевая. По-моему, порядка 2,5 миллиона рублей. Даже в январе месяце еще. Ольга Арсланова: Ну хорошо. А стоит ли этих денег этот китайский JAC? Вообще хорошая машина? Александр Гусаров: Неплохая машина. Вы понимаете, как бы плохих машин, вот откровенно плохих даже в Китае уже очень сложно найти, потому что… Очень многие начинают мне писать, что это «ведра с гайками», еще что-то. Господа, вы не путайте машины двадцатилетней давности… Китайцы – они ребята такие, они очень быстро учатся. Они вначале просто тупо воровали как бы, и воровали все. Но в один момент они все прекрасно поняли, что взять и просто украсть – из этого ничего хорошего не получится. Потому что автомобиль нужно научить ездить, автомобиль должен быть удобным, комфортным, он должен хорошо управляться, он должен быть безопасным. Поэтому они делают что? Они приглашают европейских и американских дизайнеров, они приглашают европейских и американских инженеров, конструкторов. Соответственно, они покупают европейские фирмы. Соответственно, они берут технологии, которые уже давно развиты в Европе. Что такое создать машину? Мне говорят: «Это так просто! Нарисуем – будем жить». Ольга Арсланова: Нет, говорят: «Вот смотрите – у Китая получилось. Может, и у нас получится». Александр Гусаров: Ну, может быть, да. А капиталовложения какие? Это раз. Не 5 миллиардов. И 5 миллиардов рублей – это ничто для того, чтобы создать новый автомобиль. Вы знаете, предыдущая платформа Volkswagen, которая MQB, самая распространенная… А Volkswagen ее использовал не только для автомобилей Volkswagen, а для всего модельного ряда, включая даже премиальные Audi. Да, это была «трешка», А3, но все равно там стояла MQB. Так вот, они вложили туда за время разработки порядка 18 миллиардов евро. Это не 5 миллиардов рублей никак, да? Ольга Арсланова: Да, отнюдь, отнюдь. Александр Гусаров: И учитывая их опыт… А там ведь работают инженеры. Не просто сидели, как у нас принято рассказывать: Менделеев проснулся и сразу таблицу нарисовал! Автомобиль – инженерная штука, просто так она не делается. Мы не можем с вами, сидя… Я могу в гараже вместе с вами, кстати, даже мы можем сделать автомобиль вообще в одном экземпляре. И, может быть, он будет ездить. Было в СССР такое движение «Самоавто», когда люди из пластика делали машины, причем делали очень неплохие. Та же «Лаура» – это был первый, кстати, переднеприводный автомобиль. И они сделали это. Но это в одном экземпляре, в двух, но никак в широком… Ну, автомобиль – ширпотреб, это реально товар широкого потребления. Я имею в виду, конечно, доступные и дешевые автомобили. Они производятся миллионными тиражами. Более того, не надо изобретать велосипед. Вот смотрите. Есть, предположим, некая немецкая компания, которая производит системы стабилизации курсовой устойчивости и антиблокировочную систему тормозов. Так вот, из-за того, что она делает ее для всего мира, это ее разработка, мы можем купить лицензию, а можем украсть, да? Как бы два варианта есть. Но лучше… Нет, может быть, мы сделаем лучше. Но знаете стоимость этих систем, этих блоков? Она будет стоимостью в чугунный мост, потому что та немецкая фирма производит их миллионными тиражами, а у нас даже в лучшие годы не производилось больше 2,5 миллиона автомобилей. Ольга Арсланова: Евгений из Забайкалья, давайте его тоже послушаем. Александр Гусаров: Да, конечно. Ольга Арсланова: Добрый день, Евгений. Зритель: Здравствуйте. Александр Гусаров: Здравствуйте. Зритель: У меня такой вопрос. Я вам звоню из Забайкалья. У нас тут наших отечественных машин очень мало, на Дальнем Востоке, особенно в Забайкалье. Хотелось бы узнать… Например, у нас говорят, что лучше купить подержанную «японку», чем новый наш отечественный автомобиль. Ольга Арсланова: А сейчас выбор такой большой, чтобы покупать-то? Уже и подержанных, наверное, не так много на рынке. Александр Гусаров: Они есть, но достаточно… Ну как вам сказать? Я думаю, что автомобили, которые… У вас там хорошо налажен экспорт из Японии подержанных праворуких машин. Честно говоря, ну, хотя я большой противник того, чтобы в стране с одним типом движения ездили на машинах, которые приехали из другой страны с другим типом движения (правым или левым), тем не менее, я думаю, что это будет более выгодная покупка, потому что, во-первых, у вас там и запчасти, и сервисы, которые уже могут работать с этими машинами. И, конечно же, цена. Да, это будет подержанный автомобиль, но в нем будут и подушки, и всякие системы безопасности, и даже навигация, я подозреваю, потому что у японцев это сто лет развито. Поэтому, к сожалению, я не могу… И дело не в патриотизме. Знаете, это мнимый патриотизм, когда рвать на себе рубаху и кричать: «Вот только наше, и все!» Просто нужно отдавать себе прекрасно отчет в том, что люди не всегда могут себе позволить. А я все-таки сторонник того, чтобы люди ездили на безопасных, комфортных, удобных автомобилях, чтобы они не боялись посадить туда детей в своих креслах, чтобы они не боялись, отправляясь в путешествие, что с ними что-то случится, у них отвалится колесо по дороге. Я хочу вот этого. И как бы это нормальное, на мой взгляд, желание, потому что я тут волнуюсь не только за себя, хотя я тоже участник движения. И если ты едешь на неисправном автомобиле мне в лоб, то пострадаем мы оба. Я только за это. Ольга Арсланова: Александр, ну, мы же не сами так решили. Неизвестно, сколько все эти ограничения продлятся. Как вам кажется, чем надо заниматься российскому автопрому, если стоит вот такая задача – рассчитывать на себя и немного на Китай? Александр Гусаров: Ну, скорее всего, вы знаете… Ольга Арсланова: Или наоборот – на Китай и на себя. Александр Гусаров: Я думаю, что скорее на Китай, потому что, я еще раз повторюсь, для разработки новых платформ… Я не зря упомянул Volkswagen, который ввалил такое количество денег в платформу. И он собирал кучу марок на этом. Вы представьте себе, во сколько обойдется «Москвич», который будет, как утверждает Сергей Семенович Собянин, разработан в ближайшие два года. Ольга Арсланова: То есть не нужно этого делать? Лучше продолжать у Китая покупать? Александр Гусаров: Нет. Либо вы покупаете и делаете хотя бы мелкоузловую сборку (то, что называется SKD, а не DKD), потому что это реально удешевляет стоимость автомобилей… Как в свое время поступали тот же Volkswagen, тот же Ford, тот же Nissan, Toyota – все, кто начинал здесь производство. Они начинали с малого. И здесь то же самое. Вы понимаете, что разработка не будет дешевой. Соответственно, ни о каком народном автомобиле… Мы опять сделаем Aurus. Либо что? Государство у нас настолько богатое, что оно может позволить себе продавать автомобиль себестоимостью 30 миллионов долларов… рублей, простите, за миллион рублей? Тогда мы разорим государство. Понимаете, это патовая ситуация. Дело в том, что надо сотрудничать. Ну, пока с Китаем получается, надо сотрудничать. Хотя тоже неизвестно, бабушка надвое сказала. Но нельзя вот просто взять, разработать… Сейчас все уперлись в эти электромобили. Господа, ну у нас нет инфраструктуры. Она, может быть, есть в Москве, во Владивостоке. Ну, я тут был у вас на эфире, как раз мы говорили про электромобили. Так даже в Питере нет нормальной инфраструктуры! Ну о чем мы говорим? В Москве есть, да. Во Владике есть. Где-то еще есть. Ну, в Казани, может быть. Соответственно, есть ли в этом смысл? Поэтому, скорее всего, действительно надо договариваться всеми правдами и неправдами с тем же Китаем и пытаться сделать ту же SKD, вот эту мелкоузловую сборку. Хотя некоторые заводы, типа «Соллерса», опять же, они в состоянии производить и штамповку, и покраску, и сварку – там все оборудование есть. И слава богу, они очень хорошо это научились делать на примере Ford Transit, который они там выпускали. Соответственно, даже рамы для грузовиков они смогут делать. А вот с моторами и электроникой – здесь я уже не уверен. Потому что мотор – это не просто чугунный блок или алюминиевый блок, а это еще и навесное оборудование, это электроника, которая заставляет эти современные двигатели работать. Соответственно, мне кажется, что самый нормальный путь – это действительно пытаться привести тот же… не прикручивать колеса, потому что жалко. Вы понимаете, на том же «Москвиче» работает куча технологов и специалистов, кстати, высокооплачиваемых… Ольга Арсланова: Которые могли бы намного больше, чем просто колеса прикручивать. Александр Гусаров: А сейчас они на этих 50 метрах цеха вынуждены подрамник… все это крутить и задний мост вставлять вместе с колесами. Ну, как бы это обидно. Мне просто жалко людей, потому что это все равно, что… Знаете, мы с вами учились, я не знаю, где-то, а нам дали в руки, я не знаю… Ну, метлу – ладно, мы справимся. Я не знаю, что-нибудь посложнее сделать. Или запустить ракету. Ну да, давайте, мы попытаемся это сделать. Хотя я бы сравнил все-таки труд с веником. Это нерационально. Ольга Арсланова: Да, за «Москвич», конечно, обидно. Пока такая не очень приятная история. Спасибо. Что есть, то есть. Автомобильный журналист Александр Гусаров. Новости российского авторынка мы обсуждали в прямом эфире. Скоро продолжим.