Сироты без места жительства. Генпрокуратура выявила тысячи случаев воровства средств, которые выделены государством на квартиры детям-сиротам. Сотрудники прокуратуры утверждают, что зачастую государственные заказчики не следят за исполнением контрактов, в том числе в части своевременного ввода жилья в эксплуатацию, взыскания штрафных санкций за ненадлежащее исполнение обязательств. Как защитить сирот от халатности чиновников? Марина Калинина: И сейчас – непосредственно к теме. Тема сложная и достаточная тяжелая вообще для обсуждения и для тех людей, которые столкнулись с этой проблемой. И вообще, часто ли мы задумываемся о том, как живут дети-сироты, что происходит с ними после того, как он покидают стены детских домов? А ведь это люди, которые остались один на один со своими проблемами. У них нет ни мамы, ни папы, а у кого-то вообще никаких родственников. Заботиться о них должно государство. Должно. Но понимают ли это чиновники? Судя по всему, нет. Один из главных вопросов остается сегодня – проблема жилья для бывших детдомовцев. А ведь квартиры им положены по закону. Опять же – положены, но не дадены, как говорится. И люди просто остаются на улице… Вот несколько цифр. Сейчас на учете для обеспечения жильем стоит более 230 тысяч детей-сирот. Самая сложная ситуация на Кавказе и в сибирских регионах. Вы видите данные: Кемеровская область – 9400 человек; Иркутская область – 8300; Забайкальский край – 5100. А в некоторых регионах – как, например, в Омской области – дети остаются без жилья более 10 лет. Деньги на квартиры государство выделяет, но они как-то исчезают в пути из бюджета до конечного пункта, их просто воруют. И об этом говорит Генеральная прокуратура. За два года прокуроры выявили 83 тысячи нарушений жилищных прав сирот. Еще одна проблема – это качество домов, в которых детдомовцам выделяют квартиры. Мы много раз показывали и рассказывали об этом в наших программах и репортажах. Это щели в стенах, сырость и плесень, отваливающаяся штукатурка и так далее. Вот примерно так это выглядит иногда. И возвращаюсь к своему первому вопросу: понимают ли это чиновники, не стыдно ли им? Как исправить эту ситуацию? Как дети, которые остались без родителей, могут отстоять свои права? И какие права у них есть? Об этом сегодня будем говорить с нашей гостьей. Это Наталья Леонидовна Городиская, председатель Совета ассоциаций приемных семей при Министерстве образования России, президент Союза замещающих семей. Здравствуйте. Присаживайтесь. Константин Чуриков: Здравствуйте. Зрителей приглашаем к нашей беседе, присоединяйтесь. Я уверен (к сожалению, жизнь такова и цифры таковы), что найдутся и среди нашей аудитории те, кому есть что добавить к этой теме. Наталья Леонидовна, смотрите, Марина сейчас уже в конце своей презентации говорила о качестве жилья. И мне интересно чисто технически, а каким образом… Приобретаются, получается, на вторичном рынке эти квартиры? Марина Калинина: Нет, они строятся тоже. Наталья Городиская: Я сейчас расскажу. Ситуация такова на сегодняшний день, что детям-сиротам строят дома именно отдельно. То есть сейчас выделяют квартиры. Строят дом один большой, допустим, и туда селят сирот. Мне очень не нравится эта программа, скажу честно. Вообще, прежде всего, я приемная мама сама, у меня 12 детей. Марина Калинина: Ничего себе! Наталья Городиская: Да. С нами сейчас 8 детей. Старшие уже дети как раз "выпустились", можно сказать. Все равно они с нами, естественно. Так вот, у самой старшей дочери уже двое детей и муж. И как раз она получала квартиру в таком доме, как вы сказали. Это новостроящийся дом (это раньше была такая программа), где жили обычные люди. Покупали квартиры, и там выделялось несколько квартир детям-сиротам. И эти дети после системы из приемных семей тоже жили в этом обществе среди обычных семей. Естественно, некоторые уже были социализированы, если они из приемных семей, некоторые – из детского дома. Но я наблюдала за их жизнью потом. У них хорошо сложилась жизнь. То есть они смотрели на те семьи, которые их окружают, и старались как-то… Марина Калинина: То есть они жили в нормальной среде, среди семей. Наталья Городиская: В нормальных условиях, да. А потом началась программа. Наша старшая дочь получила квартиру именно по этой программе. Но потом началась эта программа, когда стали строить дома. Я их называю "гетто для детей-сирот". И детей селили… Вы представляете, после системы, когда дети совершенно не социализированы, они жили такой большой коммуной в детском доме – и их селят всех вместе в этот большой дом, выделяют им квартиры. И они совершенно не приспособлены. Они не могут вести хозяйство. Они не знают вообще, как жить отдельно. Они сбивались в стаи буквально и жили в одной квартире, другие сдавали. И моя старшая дочь ездила в гости в такой дом к подруге через год, по-моему, после того, как этот дом был сдан и заселен. Константин Чуриков: И какие впечатления? Наталья Городиская: Ужасные. То, что она рассказала… Она говорит: "Нормальной семье в этом доме жить невозможно". Потому что в одной квартире наркотики продают, в другой квартире проституцией, простите, занимаются. Константин Чуриков: Понятно, маргинализация происходит. Наталья Городиская: Ручки все выкрутили из дверей, стекла вынули. То есть все, что можно было оторвать и унести, – оторвали и унесли. Кроме того, там постоянно стук в дверь: "Дай соли", "Дай картошки". По моему мнению, это вообще неправильно. Причем дети из приемных семей, которых мы забираем в свои семьи для того, чтобы их социализировать, научить жить в обществе, создавать свои семьи… Это наша задача, приемных родителей, – дать образование этим детям, показать, как вообще живет семья. Иначе для чего мы их воспитываем? Они тоже идут туда. То есть они должны получать квартиры в этих же домах, собственно говоря. И здесь такой перекос. Ну, понятно, почему это делается. Это дешевое жилье. То есть это маленькое дешевое жилье, естественно, ужасного качества. Марина Калинина: Еще и некачественное. Константин Чуриков: Маленькое дешевое жилье. Но я почему говорил и собственно Марина упоминала об этом – о трещинах, об этом ужасе, о грибке? Потому что даже Счетная палата установила факты, что на вторичном рынке приобретается для выпускников детдомов жилье в домах, например, 1948 года выпуска, что называется. Марина Калинина: В полуаварийных, если не в аварийных. Наталья Городиская: У нас же федерация, то есть в каждом регионе разные правила. Некоторые регионы именно поступают таким образом, что строят жилье отдельно. Возможно, где-то приобретается вторичное жилье плохого качества. Да, это есть. Константин Чуриков: Но что мы видим? И то, по сути, плохо, и это плохо. Где этот грамотный подход? Ведь задача – чтобы произошла социализация, была устранена эта несправедливость, которая произошла с этим ребенком много-много лет назад, чтобы человек раскрылся, раскрыл свой потенциал. Естественно, за счет того, что у него все в порядке. Марина Калинина: Чтобы и деньги не отбирали. Наталья Городиская: Мне кажется, чтобы у него все нормализовалось, все-таки его надо устроить в семью прежде всего – для того, чтобы он социализировался. Но, к сожалению, не все дети у нас попадают в семьи и живут в системе. Сейчас меня что радует? Сейчас очень много разных программ развиваются именно постинтернатного сопровождения, когда или волонтеры, или некоммерческие организации сопровождают выпускников, то есть помогают им добиться своего жилья, отстаивать их права. И по регионам сейчас такая достаточно частая картина, когда людям не все равно и когда они занимаются этими проблемами. А так как я общаюсь с разными регионами в силу своей общественной деятельности, то я вижу, как эти организации развиваются. Но, к сожалению, этой помощи недостаточно часто, она есть не везде. И очень часто дети предоставлены сами себе. То есть они не могут вообще добиться получения квартир, они не могут добиться того, чтобы это жилье соответствовало каким-то нормам. То есть над этим нужно работать обязательно. Вы говорите: "Где же и как лучше?" Мне кажется, по моему мнению как приемной мамы, мне бы очень хотелось, чтобы мои все дети получили жилье именно по той программе, когда несколько квартир в новостройке (а сейчас строится домов очень много), и несколько квартир выделялось бы именно детям-сиротам. Им пришлось бы жить, соответственно, с теми соседями. Им бы не позволили там гулять. А если бы это и случилось, то, естественно, принимались бы какие-то меры. Я просто знаю историю своей старшей дочери. Они уже… Сейчас же, вы знаете, новая программа, по которой ребенок – выпускник интерната – не может продать квартиру в течение пяти лет. Это правильно, потому что, к сожалению… Константин Чуриков: Мы понимаем почему. Наталья Городиская: К сожалению, квартиры продавались, и дети вообще оставались без жилья, потому что они не умеют пользоваться финансовыми средствами, их никто этому не учит. Это хорошо, пусть эта квартира будет закреплена. Марина Калинина: Извините, я вас перебью. С другой стороны, то, что они не могут ничего делать, и то, что у них после детского дома, как вы говорите, одно желание пробовать наркотики или даже не пробовать, а их просто употреблять, заниматься проституцией и воровать все, что плохо лежит, – наверное, это вопрос того воспитания, которое им было дано в детском доме. И это вопрос к преподавателям, воспитателям, психологам и так далее. Наталья Городиская: Не у всех, конечно, такое желание. Есть очень классные ребята. Я очень много общалась с детскими домами. Марина Калинина: Нет, я не говорю, что у всех. Наталья Городиская: К сожалению, есть такие. Эти дети же очень травмированные на самом деле. Могу сказать, что и с родителями была ситуация (родители асоциальные, и дети видели эту картину жизни перед собой), и в семью они не попали, к сожалению. И очень часто… Ну, не знаю, как сейчас. Сейчас ситуация, естественно, изменилась, потому что я в теме уже достаточно большое количество лет. Но раньше, когда я приходила в детский дом, семь лет назад, я слышала, как с ними разговаривали. Очень часто им говорили: "Вас ждет только тюрьма или публичный дом". Причем преподаватели… Константин Чуриков: Их к этому уже готовят, получается. Наталья Городиская: Да. Извините, если вам будут говорить в течение 20–30 дней, что вы свинья, то вы захрюкаете. То же самое. То есть почему появилось пятеро подростков в течение года в нашей семье? Потому что мы с мужем были волонтерами в детском доме, и мы не могли их там оставить, потому что мы видели, что там происходит. Мне очень хотелось этим детям помочь реально, но не так, что "вот мы вас облагодетельствовали", а чтобы они увидели, как вообще должна жить семья. И могу сказать, что все у нас дети, несмотря на то, что когда мы их забирали, нам говорили: "Вы их обязательно вернете. Все очень плохо. И вообще это невозможно, они не могут жить в семье", – они все в семье, все поступили в колледжи сейчас, у старшей уже семья и так далее. То есть дети растут. Очень хорошие дети, правда. Марина Калинина: Давайте все-таки поговорим о тех детях, у которых не было такого шанса и пока его нет. Например, сирота Сергей Минаев третий год живет на улице по вине омских чиновников. Почему выпускник коррекционного интерната не получил положенную по закону квартиру, прямо сейчас давайте узнаем из нашего сюжета. Александра Барабанщикова, корреспондент: Сейчас помочь Сергею Минаеву пытаются всем миром. Омичи подписываются под петицией губернатору с просьбой вмешаться в ситуацию и все-таки обеспечить сироту положенным по закону жильем. Сам Сергей сейчас задержан за бродяжничество, нарушение общественного порядка и отбывает 15 суток вот в этом изоляторе временного содержания. До этого парень в течение трех лет скитался на улице, спал в подъездах. А все потому, что по халатности чиновников он не получил законную квартиру. Тамара Гулиян, инициатор обращения к властям в защиту права Сергея Минаева на жилье: Он жил на улице, он был на улице. А уже зимой, после Нового года, уже морозы 30–35, он стоит возле подъезда, но он же не может зайти. Весь красный, можно сказать – синий уже от мороза. Лицо красное такое. Я говорю: "Ты чего стоишь? Давай пойдем, поднимайся с нами". В общем, я его подняла, покормила. Я говорю: "Не выходи на улицу, холодно". А он сидит на окошке или на лестницах этих… Александра Барабанщикова: Двадцатилетний Сергей Минаев не только сирота, но и инвалид второй группы. Он родился в деревне Пустынное Тевризского района Омской области. Сначала жил в доме малютки в своем районе, а потом был переведен в Омск. И здесь его документы потеряли. Сироту просто вычеркнули из льготной очереди на получение жилья. Тамара Гулиян: У него паспорта и документов нет. Я у него спросила, он говорит: "Паспорт? У меня шалаш был – сожгли. И вместе с моими вещами, которые были…" В общем, все у него сгорело. Без паспорта мы. Александра Барабанщикова: Ситуация Сергея так и осталась бы его личной трагедией, если бы не Тамара Гулиян, мать двоих сыновей. Когда она узнала о проблемах Сергея, попыталась ему помочь. Она звонила и в училище, где получал профессию Сергей, и чиновникам департамента образования – в ответ получала только отговорки. Чиновники оправдываются тем, что Сергей до сих пор прописан в родной деревне. Но дом, где он формально числится, принадлежит районной администрации, и в нем давно живут другие люди. Сейчас Следственный комитет проводит проверку по факту лишения сироты положенной квартиры. Ну а дожидаться ее результатов Сергею Минаеву придется снова, видимо, на улице. Марина Калинина: Вот такая история. И таких историй, к сожалению, очень много, не только в Омске. Нам дозвонились, сразу послушаем Владимира из Нижегородской области. Владимир, здравствуйте, вы в эфире. Зритель: Здравствуйте. Нижегородская область. У меня ученик, который закончил учиться, сейчас входит в паралимпийскую сборную по лыжам среди лиц с интеллектуальными нарушениями. Четыре года мы стоим, и никак он не может получить квартиру. Обращались в Балахтинскую прокуратуру – ответ пришел отрицательный. Ездили в Нижегородскую прокуратуру – пришел ответ, что он стоит на очереди. После этого я обращался в приемную Медведева в Нижнем Новгороде – пришел ответ, что он стоит 25-й. После этого я обращался уже в приемную губернатора Шанцева – пришел ответ, что он стоит уже 11-й. Все ответы у нас сохранились. Но недавно опять ходил в Балахтинскую мэрию. Сказали, что его дело пересмотрели – и он уже стоит 45-й. И что вы посоветуете? Марина Калинина: Ничего себе! Константин Чуриков: Интересно! А как это объяснили? Владимир, вы, наверное, интересовались, задавали вопрос: "А почему? Мы же были 11-е". Зритель: Сказали, что он, оказывается, стоял не на той очереди. Пересмотрели его дело – и он уже теперь 45-й. Сказали: "Ждите". Хотя мальчик занимается очень активно спортом, его всегда хвалят. Таких детей очень мало, которые бы выступали на областных соревнованиях. Но квартиру до сих пор никак не дадут. Константин Чуриков: Владимир, интересная история. Марина Калинина: Спасибо вам большое за звонок. Константин Чуриков: Пожалуйста, оставьте нашим телефонистам свой телефон. Просто интересно проследить за этой ситуацией. Наталья Городиская: Да, к сожалению, это частые ситуации, из регионов очень многие обращаются именно с этим. Марина Калинина: И что делать? Наталья Городиская: Хотя выделяются деньги, на самом деле выделяются. Они все осваиваются, к сожалению. Константин Чуриков: Такое плохое слово… Наталья Городиская: Не хотят, наверное, строить застройщики. Невыгодно им строить такое жилье, потому что это достаточно, может быть, дешево. И очень много детей, которые нуждаются в получении жилья. И очереди отодвигаются почему? Еще объясню такую ситуацию. Очень часто за детьми закрепленное жилье есть. Например, в этом жилье проживает мама, которую лишили прав. И по закону этот ребенок, уже выросший, после интерната, после 18 лет он должен получить квартиру от государства. Иногда это бывает опека, когда бабушка проживает в квартире, допустим, со своей спившейся дочерью, есть внук. Маму лишают прав, а ребенок остается с бабушкой. Причем ничего в его жизни не меняется, мама остается там же, но после 18 лет он по закону должен получить жилье. И поэтому этих детей… Они же выпускаются каждый год. И получается, что за ребенком жилье это не сохраняется, потому что там прописана мама, лишенная прав, и этому ребенку нужно выделить жилье от государства. Понимаете, есть вот такая проблема. Марина Калинина: Но главный-то вопрос: куда обращаться в этих случаях, что делать, как свои права доказать и защитить? Наталья Городиская: Вы знаете, я вообще не чиновник, я общественник. Марина Калинина: На практике вы же сталкиваетесь. Наталья Городиская: Очень часто обращаются в суды и прокуратуру. Старшей дочке нашей мы через суд квартиру тоже получили. И обратиться можно… В Омске тоже есть организация Ассоциация приемных родителей, которая занимается именно постинтернатом. Нужно просто найти эти контакты. Не знаю, можно ли мой контакт оставить, потому что я найду ее обязательно. А вообще нужно добиваться обязательно своих прав. К сожалению, эти дети… Хорошо, что у этого мальчика есть такой человек, который ему помогает. Очень часто у этих детей вообще никого нет. Константин Чуриков: А может быть, как раз по поводу звонка нашего зрителя Владимир из Нижегородской области, который рассказывал про своего выпускника, скажем так, мы тоже передадим вам его контакты? Наталья Городиская: Да, вы мне передайте, пожалуйста, а я уже свяжусь. Константин Чуриков: Потому что кажется, что он не скоро дождется жилья. Марина Калинина: Четыре года уже… Наталья Городиская: Нужно будет выяснить, что это за ситуация в Омске. Я позвоню и свяжусь обязательно. Я еще являюсь помощницей депутата Государственной Думы Баталиной Ольги Юрьевны. Как раз вчера состоялось совещание. И я тоже вхожу в рабочую группу, которая будет обсуждать эти вопросы наболевшие, которые мы обсуждали на всероссийском форуме. И как раз эта проблема жилья очень острая. Кроме того, существует еще одна проблема. Я думаю, многие зрители, кто в теме, они знают о ней. Это коммунальные долги, когда ребенок выходит из детского дома в 18 лет, а за ним остается закрепленное жилье, в котором жили его родители. Допустим, они спились или умерли. И вы представляете эти долги за 10–15 лет. Допустим, 10 лет они копились. Ребенок выходит, ему нужно жить в этой квартире, а там долг – 600 тысяч. Что делать? Есть позитивные практики решения этих вопросов в регионах. Например, в Татарстане (нам рассказывали на форуме) решили так, что эти долги будут списываться. И детям списывают эти долги, и они могут жить в жилье без этих долгов. А так какой выход? Продавать квартиру и закрывать долг. Константин Чуриков: Правильно. Но это в Татарстане, а проблема существует по всей стране. И как нам приблизится к ее решению? Наталья Городиская: По всей России. Опять же, у нас федерация, то есть в каждом регионе какие-то свои практики. У нас нет такого, что сверху сказали, что во всех регионах будет одинаково. Такого, к сожалению, не получится, потому что у нас федерация. Марина Калинина: Смотрите, если ребенку после детского дома положена квартира, у него есть жилье, в котором жили его родители, родственники, которых нет уже в живых, они из жизни ушли, а квартира осталась. Но новая-то квартира ему все равно положена? Наталья Городиская: Нет. Если за ним закреплено жилье – нет, новая квартира ему не положена. Марина Калинина: А, не положена? Наталья Городиская: Нет. Это только если у ребенка нет никакого жилья. Марина Калинина: Просто я думала, что тогда, может быть, какую-то денежную компенсацию ему выплачивать для того, чтобы он потом смог оплачивать коммунальные услуги. Наталья Городиская: Если нет жилья и если в этом жилье не прописаны его родители, лишенные прав, то он получает квартиру от государства. А если есть закрепленное жилье… К сожалению, зачастую оно находится в ужасном состоянии просто! Я знаю, что многие мои знакомые правозащитники помогают сиротам добиться прав, добиться жилья, доказывают, что это жилье в аварийном состоянии, это нужно делать. Но власти неохотно идут на выделение жилья, правда, в таких случаях. Ну, это деньги. А еще одна проблема… Константин Чуриков: Слушайте, извините, но есть госпрограммы. То есть мы с вами открыто признаем, что они, оказывается, неохотно на это идут, потому что это деньги. Тогда нужно это громко произнести. Марина Калинина: То есть они работают незаконно. Наталья Городиская: Не везде. Есть регионы, где положительная ситуация с выделением жилья. К сожалению, сейчас я не помню эти данные, но есть точно. Марина Калинина: Сейчас посмотрим. Наталья Городиская: И очень хотелось бы говорить об этих успешных регионах, потому что они реально есть, где власти лицом повернуты к этой проблеме. Мы уже сколько раз собираемся, и я вижу такой человеческий фактор. Те люди, которым это небезразлично, те, кто стоят у власти, они действительно принимают какие-то положительные решения. Константин Чуриков: Наталья, конечно, говорить надо обо всем – и про черное, и про белое. Марина Калинина: В Краснодаре, пишет нам Сергей, что всем сиротам дают квартиры. Наталья Городиская: Вот, Краснодар. Константин Чуриков: Просто как мы обычно говорим: мы никогда не рассказываем о вовремя прилетевших самолетах и вовремя пришедших поездах. Понимаете, мы должны как раз разбираться в проблемах. А проблемы есть. Более того, я смотрю на наш SMS-портал… Кстати говоря, есть такие голоса: "А зачем предоставлять сиротам жилье?" Марина Калинина: "Пусть работают, как все". Константин Чуриков: Более того, нам пишет Наталья Степанова: "Категорически против предоставления жилья сиротам. Многодетная мать, не получившая жилья". Вот так она подписалась. Наталья Городиская: Сколько людей, столько и мнений, возможно. Но так как я все-таки являюсь, можно сказать, таким правозащитником сирот, то я считаю, что все-таки это дети, которые не по своей воле оказались в такой ситуации. Марина Калинина: И натерпелись еще. Марина Калинина: Да, именно из-за своих родителей, к сожалению, пошедших по такому пути. Я знаю, насколько поломанные судьбы, насколько им тяжело. И эта боль потери остается на всю жизнь. И очень здорово, если в их жизни появляются наставники, приемные родители – люди, которые их подхватывают и по жизни ведут. Это очень здорово. Но, к сожалению, у нас очень большое количество сирот, хотя оно и очень сократилось с 2012 года. И такая тенденция идет по нарастающей. То есть действительно сейчас принимается много различных законопроектов, много меняется. И я вижу: то, что было семь лет назад, и сейчас, допустим, – это большая разница. Сейчас создаются различные… Например, я отслеживаю ситуацию в течение четырех лет, когда создаются в каждом регионе, практически уже есть Ассоциации приемных родителей. Семь лет назад это представить было невозможно. И приемные родители идут и защищают права своей семьи, права своих детей. К сожалению, они вынуждены это делать. Мы не должны защищать права своих детей и свои собственные. Константин Чуриков: Вот! Как раз вопрос к вам. Может быть, даже реплика. Может быть, не вам нужно этот вопрос задавать, конечно. Смотрите, мы живем в век прогресса. Уж казалось бы, что может быть проще, чем учет данных? Уже, как говорится, техника для этого есть. Тем не менее в Генпрокуратуре такие сведения, что очень часто власти просто не учитывают сирот. То есть из серии, извините, "включают дураков", наверное. Ну, каким-то образом… "Вот у вас эти данные есть, а к нам они не поступили, мы не знаем". Марина Калинина: И просто на них деньги не выделяют, и все. Константин Чуриков: Даже в Москве количество несвоевременно выделенных и включенных в список детей-сирот в 2015–2016 годах составило 221 человек. Это город Москва. Много. Воронежская область – 110, Краснодарский край – 97, и т.д. и т.п. Наталья Городиская: Да, есть еще проблема, когда дети помещаются в приют. Мы их называем "дети без статуса". Это когда мама имеет право просто привести ребенка на полгода, написать заявление, оставить его там. А потом она приходит еще. А потом она приходит еще. И так три раза. Константин Чуриков: И она по-прежнему мама – официальный статус? Наталья Городиская: Она по-прежнему мама. И ребенка в семью устроить невозможно. А к сожалению, время идет. И чем дольше ребенок в системе, тем тяжелее ему потом адаптироваться в семье. Вот эта травма депривации, отрыва от матери, нарушение привязанности… Там очень много всего. И ребенку сложнее и сложнее. Это тоже есть. К сожалению, во многих домах ребенка, допустим, из 80 человек только 15 детей подлежат семейному устройству. И мы тоже вчера об этом говорили. Так не должно быть! Потому что, как правило, эта мама потом вообще не появляется. Это очень редкие случаи, когда этих детей забирают мамы. Ну, если мать привела ребенка в дом ребенка, то понятно, что… Марина Калинина: То там он и останется. Константин Чуриков: И напоследок, пока есть время, вроде и в тему, и не в тему сообщение. Смотрите, Ольга Шляхова нам пишет: "Очень хочу так же, как Наталья, заняться общественной деятельностью для помощи детям, оставшимся без попечения родителей. Не знаю, с чего начать". Расскажите, пожалуйста, с чего начать Ольге. Наталья Городиская: Вообще у меня началось все с волонтерства. Потом проект был очень интересный у нас – помощь приемным семьям. Если вы хотите заниматься, то вы можете создать ассоциацию… Для того чтобы заниматься теми же общественными делами, что и мы, нужно создать Ассоциацию приемных родителей в вашем регионе. Если она уже есть, то можно пойти в эту ассоциацию и начать с ней работать. Марина Калинина: У вас, может быть, сайт какой-то есть, и вы назовете? Наталья Городиская: Я могу оставить свои контактные данные, чтобы со мной лично связаться, потому что мы как Совет и как Союз приемных родителей помогаем такие ассоциации организовывать на местах. Если это возможно каким-то образом, то я могу оставить свой контакт. Константин Чуриков: Дело в том, что за истекшие полчаса мы поняли, что государство не в состоянии контролировать и исполнять в полной мере все обязательства перед сиротами. Наталья Городиская: К сожалению, еще и не выполняется то, что сверху принимается. На местах очень часто этого просто нет. Я раньше тоже жила в Пензенской области, в Пензе, сейчас я живу в Московской области. И я очень много общаюсь с регионами. И я вижу, что действительно принимаются хорошие какие-то законы, поправки вносятся, но на местах очень все как-то… "Ну, нам не надо. У нас дотационный регион. Мы не можем". И поэтому сложностей очень много, понимаете. То есть нельзя одну волшебную таблетку сразу всем дать – и у всех все хорошо станет. Константин Чуриков: Именно поэтому вас, правозащитников, общественников, и нас всех должно быть больше. Наталья Городиская: Да. Некоммерческие организации – это как раз тот рычаг, который помогает зачастую в регионах решать очень многие проблемы: и с сопровождением приемных семей, и с постинтернатным сопровождением. И поэтому не бойтесь, занимайтесь и создавайте свои ассоциации, объединения. Это очень здорово. И власти слышат родителей. Константин Чуриков: Как с вами связаться, если не номер телефона? Что? Сайт, может быть? Наталья Городиская: У нас есть страница на Facebook, она называется "Совет Ассоциации приемных семей", можно там найти. Можно меня найти там – Городиская Наталья. Я всегда иду на контакт. Там на фотографии большая семья, у меня детей много, ошибиться трудно очень. И поэтому с удовольствием поможем создать организацию либо направим к местной организации. Марина Калинина: Вам уже пишут во "ВКонтакте". Придете домой – увидите. Наталья Городиская: Спасибо большое. Константин Чуриков: Спасибо вам. Мы говорили о детях-сиротах, о выпускниках детских домов. К сожалению, многие из них остаются без квартир. В студии у нас была Наталья Городиская, председатель Совета Ассоциаций приемных семей при Министерстве образования, президент Союза замещающих семей. Марина Калинина: Спасибо. Константин Чуриков: Спасибо. Наталья Городиская: Спасибо.