Ольга Арсланова: Это программа «Отражение», мы продолжаем. Впереди наша большая тема, тема большой дискуссии – поговорим о волонтерстве, о благотворительных фондах и о добровольчестве. В России, стало известно, открылись бесплатные онлайн-курсы для волонтеров, они рассчитаны как на действующих волонтеров, так и не тех, кто только хочет присоединиться к этому движению. Эти курсы бесплатные, открытые, об этом сообщили в организации «Россия – страна возможностей», как раз там и организовали вот это обучение. Петр Кузнецов: Да, накануне. Вообще инициатив и проектов в этой области в этом году немало, ведь 2018-й объявлен президентом Годом добровольца и волонтера. «Это станет признанием ваших заслуг перед людьми, перед самыми простыми нашими гражданами, которым вы оказываете помощь и поддержку, оценкой вашего колоссального вклада в развитие нашей страны», – сказал Владимир Путин в конце прошлого года на церемонии вручения «Доброволец России». Итак, наша большая тема, тема дня – волонтерство. Говорим о многочисленных движениях, о развитии, о помощи, о мотивации и все еще, конечно, существующих проблемах. Ольга Арсланова: Сегодня в нашем эфире был председатель совета Ассоциации волонтерских центров, заместитель руководителя дирекции по проведению Года добровольца Артем Метелев. По его словам, волонтеры в принципе нужны любому государству ради его же развития. Артем Метелев: Сама государственная функция становится, если в ней участвуют волонтеры или некоммерческие организации, во-первых, более прозрачной, более открытой. Та же самая больница или конкретный детский дом, если там есть волонтеры, там меньше происходит каких-то проблем, жалоб, насилия или чего-то еще, когда есть внешнее лицо. Мне кажется, это определенный фундамент здорового общества. То есть если в обществе не будет таких людей, которые называют себя активистами, волонтерами, лидерам, НКО, как угодно, просто если не будет неравнодушных и ответственных людей, мы просто где-то будем на задворках вселенной как страна. Петр Кузнецов: Мы возвращаемся в студию. Приветствуем гостей в студии. В этой большой теме Наталья Починок, ректор Российского государственного социального университета, председатель Комиссии Общественной палаты по социальной политике, трудовым отношениям, взаимодействию с профсоюзами и поддержке ветеранов. Здравствуйте. Ольга Арсланова: Добрый вечер. Наталья Починок: Добрый вечер. Петр Кузнецов: И Юрий Белановский, руководитель волонтерского движения «Даниловцы». Добрый вечер. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Давайте поговорим о главном, о том, что и собственно Год волонтера, вот эти все курсы, сами организации зачастую сейчас организуются сверху, то есть в это вкладываются огромные ресурсы, вкладывает эти ресурсы в первую очередь власть. Насколько это правильно? Ведь по большому счету, наверное, должно по-другому происходить? Или по-другому у нас не получается? Наталья Починок: Вы знаете, по-другому было достаточно долгое время, и долгое время, в общем-то, до принятия решения о том, что 2018 год будет Годом волонтера. Лучшие практики по регионам, федеральные волонтерские программы, такие как, например, «Волонтеры-медики», или инклюзивное волонтерство «Абилимпикс», или «Волонтеры Победы» – это те магистральные волонтерские движения, которые уже, в общем-то, стали либо общероссийскими, либо показали свою эффективность в том или ином регионе. И конечно же, что должно делать государство? Государство должно помочь этим практикам объединиться, помочь получить такой эффект синергии, когда одни компетенции «Волонтеров-медиков», например, будут полезны, например, социальным волонтерам, или спортивным волонтерам будут полезны компетенции инклюзивных волонтеров «Абилимпикс». Вот такая синергетическая история. И конечно же, что должны сделать субъекты Российской Федерации, что делать сделать образовательные организации, для того чтобы убрать все барьеры, которые, в общем-то, были до этого года, до года, когда этот год стал Годом волонтера. Поэтому то, что государство взяло это в свои руки, это правильно, я считаю, потому что только таким образом мы можем, скажем так, объединить усилия и получить тот эффект запуска той машины государственной, которая будет у нас уже в последующие годы эффективно работать. Петр Кузнецов: Смотрите, у нас очень много сообщений тут же, одно за другим: «Волонтеры – это бесплатный детский труд», – Москва. Наталья Починок: Ну что вы. Ольга Арсланова: Причем именно детский. Петр Кузнецов: Ивановская область: «Волонтеры – это бездельники, поддержанные государством. Поддержите бюджетников». Наталья Починок: Какой ужас! Петр Кузнецов: Кемеровская область: «Быть волонтером по указке – это какой-то бред». Наверное, это самое сложное в дальнейшем развитии волонтерского движения, добровольческого – изменить отношение вообще общества к волонтеру, к добровольцу. Юрий Белановский: Ну это действительно определенный информационный шлейф, если хотите, можно сказать о таких перегибах на местах, хотя, побывав в регионах, я могу сказать, что уровень (не в обиду, конечно, конкретным людям), но тем не менее такой социальной отсталости по отношению к крупным городам-миллионникам чудовищный, просто чудовищный. И безусловно, это очень распространенная тематика, когда целыми колледжами еще куда-то направляют и так далее. То есть от этого шлейфа мы очень долго не избавимся, но тем не менее крупные города действительно задают уже правильные какие-то стандарты. В частности, Москва уже много лет отошла от этой практики, на самом деле мы видим, что крупные спортивные, например, мероприятия или еще что-то, Чемпионат мира оставим в стороне, а, допустим, какой-нибудь там Чемпионат мира по какому-нибудь хитрому кудо, он тоже обслуживается волонтерами, там нет никаких студентов колледжа. В этом смысле действительно развитие идет и все достаточно позитивно, но этот шлейф, я думаю, еще на десятилетия, безусловно. Наталья Починок: Вы знаете, я бы хотела поспорить. Студенты колледжа, принудительный труд… Мне кажется, что здесь… Я как представитель все-таки образовательной организации… Юрий Белановский: Одного из крупнейших, популярнейших ВУЗов страны, безусловно. Наталья Починок: Конечно. Вот я хочу сказать, что если ребятам, особенно молодым ребятам, не показать, что это здорово, что это интересно, что ты открываешь новый лист в компетенциях, что ты приходишь на интересное событие или помогаешь действительно тем людям, которые нуждаются в твоей помощи и говоришь, что это круто (извините, пожалуйста, за такой молодежный сленг), это правильно, это должны делать образовательные организации. Я считаю, что вот как раз опыт Социального университета, на самом деле мы вот уже года 4, 5-й год, представляете, всех первокурсников, которые поступают к нам из разных регионов страны, в первый год обязательно учим техникам социальных коммуникаций, волонтерству. Мы говорим, что волонтер – это хорошо, это здорово, посмотрите, какие интересные компетенции приобретают люди. В будущем… Ольга Арсланова: А какие они приобретают компетенции? Наталья Починок: Слушайте, умение общаться, умение видеть, где нужна помощь, и помогать, умение, вы знаете, выстраивать даже диалог между собой. Потому что очень часто коммуникативные пробелы, которые есть у современной молодежи… Знаете, все сидят в гаджетах, и сказать что-то другому человеку, протянуть руку, помочь, знаете, развлечь даже, если мы говорим о волонтерах, которые работают с детками, помогают деткам, – это, конечно, те социальные навыки, в которых действительно очень нуждается наша молодежь сейчас. И мы этому учим, и это правильно. И кстати сказать, объявлена онлайн-программа, которая на самом деле является, конечно же, не единственной возможной программой, но очень правильной и очень полезной, которую сейчас запустила «Россия – страна возможностей». Это, кстати, пул уникальных проектов, которые собраны воедино тоже государством, потому что это некоммерческая организация «Россия – страна возможностей», она объединяет такие уникальные проекты, как «Лидеры России», как конкурсы профмастерства для людей с инвалидностью «Абилимпикс», где целое волонтерское движение создано во всех регионах страны, которые помогают людям с инвалидностью. Вы знаете, это уникальные качества, которые люди, ребята молодые, просто люди-волонтеры приобретают. Потому что то, как ты можешь помочь человеку с инвалидностью, с разными нозологиями, просто даже пожилому человеку, – это уникальные компетенции: не только, знаете, человеческое общение, но и будущий плюс с точки зрения твоей карьеры, работодателя. Потому что на самом деле очень многие работают потом с населением, работают с людьми, и вот ты должен быть очень, так скажем, компетентным человеком, для того чтобы общаться с разными людьми. В общем-то, это дополнительный плюс, и ребята это понимают. И на самом деле я всегда была за то, чтобы особенно школьникам… Кстати, волонтерство очень молодеет, потому что с огромным… Петр Кузнецов: Это как раз к вопросу о среднем портрете волонтера в России. Ольга Арсланова: Спрашивают наши зрители, кто такие волонтеры, на что они живут, на что они себе могут позволить… Юрий Белановский: Это безусловно молодые люди большей частью, потому что… Петр Кузнецов: Интересно сравнить с портретом в мире. Юрий Белановский: С портретом в мире мне сложно сравнивать, хотя я много раз слышал о всевозрастной такой палитре в Европе, в Америке, в Канаде. В России, безусловно, во всяком случае в той сфере, которую я представляю, сфера благотворительности, социальная сфера, это, безусловно, молодежь, старший вузовский возраст и первый возраст после ВУЗа, пока у человека не появляются какие-то шаги в карьере, семейная жизнь и так далее. Я не знаю, в процентном отношении это 90%. Сейчас ведется большая работа по развитию волонтерства пожилого возраста… Наталья Починок: Серебряного. Юрий Белановский: Серебряного, это очень такая важная история, но она только началась, в количественном смысле она очень мало что дает. Центральный же возраст, который с годами (послевоенные годы и так далее, все это развивалось в Европе и в Америке)… У нас просто благодаря «прекрасному-ужасному» советскому прошлому эта история обнулена полностью, люди зачастую не понимают. Это же отражается, в частности, что в благотворительности, например, вообще помогать взрослым даже не принято. То есть вообще вот это взрослое население, если человек попадает в беду, ребенку помогают, животным помогают, а если попадает в беду взрослый человек, ему не помогают. Вообще вот это как бы выпадение взрослого населения из этой сферы социальной благотворительности очень значимо, хотя, безусловно, с точки зрения финансового участия, конечно, в основном это взрослые, зрелые люди. Петр Кузнецов: Вот финансовая часть: скажите, пожалуйста, меняется ли какая-то мотивация волонтеров? То есть можно сказать, что 10 лет назад мотивация была такой… Ольга Арсланова: Приходилось платить. Юрий Белановский: Если мы говорим про социальное волонтерство, то безусловно нет, потому что социальное волонтерство – это же лицом к лицу встретиться с чужой бедой, с какой-то скорбью, болью, переживаниями. И здесь безусловно достаточно ровная мотивация, основанная на том, что созрело в сердце у человека. Если человек готов к этому… Вот к нам часто приходят на собеседование люди, и многие говорят: «Я слежу за вами 2 года». Вот человек зреет 2 года или год и говорит, что наконец-то принял… Петр Кузнецов: Готовит себя. Юрий Белановский: Не то что он готовит, а оно как-то само у него, какая-то у него каша сама варится, а потом вдруг он понимает, что он сейчас снимет трубку и позвонит. С точки зрения волонтерских мероприятий, акций, здесь, наверное, гораздо более компетентен не я. Ольга Арсланова: Давайте посмотрим наш сюжет. В России в волонтерство сейчас вовлечены около 7 миллионов человек, одни из самых популярных направлений – это социальное и экологическое. И вот несколько историй из Ростовской области, из Улан-Удэ. Давайте посмотрим. СЮЖЕТ Петр Кузнецов: Удмуртия нам пишет, здесь и ирония, и тоска: «С нашей зарплатой у нас половина страны волонтеры». Мне кажется, воспитатели точно. «Волонтеры ищут ходы к известности, публичности, цель их – какая-то карьера», – Оренбургская область. А из Липецка пишут: «У меня жена волонтер, причем лучший». Ольга Арсланова: Очень многие зрители, которые пишут нам, чувствуется недоверие и к благотворительным фондам, и к работе волонтеров, потому что все время кажется людям, что есть корыстные цели или как минимум желание самоутвердиться за счет хороших дел. Юрий Белановский: Это тоже очень распространенная тема, восприятие волонтеров как бесплатной рабочей силы, безусловно, в том числе и в области благотворительности. И выражается это прежде всего не в партнерских отношениях… Вот, например, захотели вы стать волонтерами в нашем движении, если бы я вам просто дал адрес, больница №7, баба Маня, идите работайте, это было бы вот такое потребительское абсолютно отношение. Или с вами выстраиваются нормальные, партнерские такие истории, где вы делаете только то, подо что вы подписались. Вы говорите, что, например, любите в шахматы играть, а вы готовы разукрасить стену больницы, что-нибудь нарисовать. Если вы сделаете только то, подо что вы подписались, а все остальное мы возьмем на себя – договоримся с руководством больницы и так далее, вам краску предоставим, вам эти шахматы, – то в принципе тогда у вас ничего, кроме самоудовлетворения и радости, не будет. Вы поймете, что это значимо, это результативно и так далее. То есть потребительское отношение, безусловно, есть, с ним надо бороться. Петр Кузнецов: Хорошо, раз уж мы заговорили о средствах, откуда берутся эти деньги, направляющиеся на ту или иную акцию, на тот или иной проект? Ольга Арсланова: Это же все нужно организовывать. Петр Кузнецов: Сложно ли вообще взаимодействовать в этом плане с государством? Наверное, у государства есть какое-то одно-два ключевых условиях, при которых они начнут вот это партнерство, сотрудничество. Ольга Арсланова: Ведь далеко не всем… Наталья Починок: Ну смотрите, если взять в целом источники поддержки, на что купить краску, на что купить шарики, игрушки, то как раз основная доля вот этих всех финансовых вопросов – это благотворительность: благотворительность корпораций, благотворительность граждан. Они финансируют эти проекты, и хочу сказать, что сейчас уже стало модно, когда наш бизнес (большой, средний, малый) действительно видит в волонтерах, в некоммерческих организациях, которые зарекомендовали себя, являются действительно прекрасными организаторами добрых, хороших мероприятий с привлечением волонтеров, они передают эти средства некоммерческим организациям, и уже некоммерческие организации покупают ту краску, общаются с теми ребятами или волонтерами, которые готовы провести тот или иной праздник или мероприятие. Есть достаточно небольшая часть средств, как было в сюжете, это средства фонда президентских грантов. Есть такие же, скажем, источники на уровне субъектов Российской Федерации. Есть интересный механизм на уровне муниципалитетов, так называемое самообложение, то есть когда муниципалитет или граждане, которые проживают на территории муниципалитета, договариваются, что вот им здорово было бы скинуться и построить площадку. Средства на постройку площадки они из своего кармана скидывают, немножко добавляет, может быть, муниципалитет, а все, что необходимо – руки, творческий потенциал – волонтерским образом они эту задача решают. Поэтому здесь многообразие вариантов. Но, конечно же, с развитием доверия к некоммерческим организациям и вот эта вот хорошая такая мода на благотворительность, которая тоже у нас есть, – это очень здорово, это надо поддерживать. Я считаю, что вот это хороший баланс между людьми, которые хотят частичку себя передать, и корпорации, которые хотят тоже немножко передать добра, этот баланс достигается очень хорошо. Ольга Арсланова: Послушаем наших зрителей. На связи Александр из Псковской области. Добрый вечер. Петр Кузнецов: Здравствуйте, Александр. Зритель: Добрый вечер. Девушка, я бы хотел… Здравствуйте, мужчина. Я бы хотел узнать, как они в одиночку организовывают вот эту волонтерскую деятельность. Вот, например, я сам захотел организовать, допустим, по поводу помощи животным, вот как подключить других? Я же не пойду, допустим, к Пете и скажу: «Давай вместе организуем такую деятельность в помощь животным». Как они вообще организовывают? Ольга Арсланова: Хороший вопрос. Петр Кузнецов: Спасибо. Мы как раз уже начали об этом говорить. Наталья Починок: Здесь прекрасный может быть совет: есть прекрасный портал «Добровольцы.рф», есть как раз Ассоциация волонтерских центров, она создала уникальный проект, где все волонтеры могут найти там, скажем так, те интересные проекты, где можно записаться, увидеть тех людей, которые тоже хотят и любят помогать животным. Скорее всего, таких людей уже очень много, и вы можете, зарегистрировавшись на этом портале, действительно получить и информацию о том, что происходит в вашем городе, и, может быть, познакомиться с теми неравнодушными людьми, которые тоже есть и которые занимаются этой важной задачей. Но, конечно же, каждая волонтерская организация, большая, маленькая, средняя, ведет учет, скажем так, информацию о добрых людях, которые готовы подключиться к решению задач. Вот, например, опять же несколько слов об инклюзивном волонтерстве «Абилимпикс». РГСУ является национальным центром по развитию этого движения, мы работаем с ВУЗами, с колледжами, со школами, конечно же, с людьми старшего поколения, которые хотят помочь людям с инвалидностью. Очень много, кстати, в этом движении самих людей с инвалидностью, которые помогают, в общем-то, быть активными своим, скажем… Петр Кузнецов: И это направление как раз развивается активно. Наталья Починок: Очень стремительно развивается. И я хочу сказать, что мы, конечно, «ведем учет» – это я очень бюрократически сказала, потому что если ты хочешь помочь людям с инвалидностью, ты все-таки должен пройти курсы обучения, тебе должны рассказать, в общем-то, особенности, это на самом деле тоже очень социально важный аспект навыка. И конечно, если ты получил соответствующее обучение… Кстати, к этому обучению как раз привлекаются сами люди с инвалидностью, всероссийские организации инвалидов приходят и рассказывают, как правильно общаться с людьми с нарушением слуха, с нарушениями зрения, с нарушениями опорно-двигательного аппарата, и так далее. И конечно, у нас есть огромная база. На сегодняшний день за несколько лет развития этого движения у нас прошли курсы более 15 тысяч волонтеров уже по всей стране. Это уникальная вещь. И мне очень понравилось, кстати, в одном из писем, которые зрители обозначали, что волонтерство – это про то, чтобы зарекомендовать себя в карьере, и вы как-то зачитали это в негативном плане. А я считаю, что это очень правильный посыл. Ольга Арсланова: С другой стороны, почему бы и нет? Наталья Починок: Потому что, если знаете, раньше в резюме писали в графе «Хобби» собирание марок или путешествия, то… Ольга Арсланова: …волонтерство, конечно, смотрится солиднее. Наталья Починок: Многие, многие работодатели, HR как раз смотрят, насколько человек социально активен, какие у него есть проекты на сегодняшний день, где он «волонтерил», какие навыки у него есть. Ольга Арсланова: На связи у нас Тверская область, приветствуем Сергея. Добрый вечер. Петр Кузнецов: Сергей, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. У меня вот вопрос. Петр Кузнецов: Да, пожалуйста, слушаем ваш вопрос. Зритель: Вы не могли бы мне как-то, есть ли волонтеры, которые помогают животным достаточно крупным, как вот лошадям? Дело в том, что у нас сено невозможно накосить, все поля скуплены как таковые, а чтобы купить, слишком дорого, несколько тысяч с лишним и плюс доставка приличная. При низкой зарплате это невозможно. Петр Кузнецов: Спасибо. Ольга Арсланова: Как людям найти друг друга? Петр Кузнецов: То есть у нас был вопрос, как стать волонтером, теперь вопрос в том, как привлечь к своей проблеме волонтерское движение? Юрий Белановский: Нет, я боюсь, это вопрос не про волонтерство, потому что волонтерство – это все-таки участие своим временем, своими силами, своими навыками, компетенциями. Безусловно, сено, в общем, продукт, который должен быть приобретен где-то, и если вокруг его нельзя разрешенными, легальными способами накосить, то, соответственно, волонтерство здесь ни при чем. Но если вот на прошлый вопрос отвечать относительно такого определенного алгоритма, то для меня очевидно, что человек, желающий сделать какое-то доброе дело, прежде всего все-таки должен обрести некую собственную компетенцию, вокруг которой он уже может выстроить и свою команду, и все остальное. То есть если у человека есть желание помочь животным и он сам сейчас не помогает животным, как-то отстранен от этой темы, навряд ли что-то получится. Но начав помогать, я не вижу здесь большой проблемы подойти к своим друзьям, знакомым и сказать: «Я уже кормлю зимой кошек, собак, помоги мне – может быть, корм купи, может быть, приди вместе со мной, я не могу, ты разложишь этот корм». И таким образом, безусловно складывается вот эта первая команда. И обретенные компетенции дают возможность эту команду уже где-то представлять – не в смысле на телевидении, а в смысле в каких-то социальных группах, где-то на работе или что-то. Это куда более эффективно, на самом деле. Ольга Арсланова: Давайте поговорим о каких-то социальных гарантиях, льготах для волонтеров. Потому что у нас вот зрители спрашивают: люди тратят очень много времени на это, например, если это какие-то поисковые отряды или экологические организации… Петр Кузнецов: Про время я бы отдельно еще поговорил. Ольга Арсланова: Да, то есть люди в свободное от работы время иногда тратят просто все, что у них есть, и ничего по большому счету не получают. Юрий Белановский: Здесь проблема вот в чем. Все-таки волонтерство – и мне кажется, это во всем мире так – это все-таки изначально не за что-то, а ради чего-то. Ольга Арсланова: Ну вот спрашивают, пенсию они будут получать потом. Юрий Белановский: И если человек изначально думает, что это за что-то, то на самом деле лучше пусть человек сделает что-то полезное в своей семье, лучше потратит времени на работе. Как раз волонтеры – это мир, где люди делают ради кого-то, ради чего-то: кто-то из высоких порывов, ради страны, ради еще чего-то, кто-то из очень приземленных порывов (накормить кошечку), но в этом смысле… Петр Кузнецов: Пусть даже если это сейчас модно, в этом ничего страшного нет, если сейчас просто волонтерство сделали трендом и модой. Юрий Белановский: В личный мотив… Вот мы, например, в личные мотивы не влезаем, к нам может прийти юноша за компанию с девушкой или кто-то прийти из условно «корыстных» мотивов чему-то научиться, что-то освоить, познакомиться с девушкой… Ольга Арсланова: Главное – это результат. Юрий Белановский: Это его личное дело. Но, скажем так, внутреннее личное выставление условий «я буду «волонтерить», потому что…» условно пенсия будет или что-то, на мой взгляд, для волонтерства это деструктивный мотив, лучше будьте профессиональными в своей работе, лучше больше времени уделите своим детям, в конце концов, или собаке. Ольга Арсланова: То есть получается, что волонтеров никак нельзя поощрять, это для них… Юрий Белановский: Я об этом не говорю. Наталья Починок: Ну почему? Пенсия точно у волонтера более ранней не будет. Петр Кузнецов: Нет, ну в хорошем смысле – карьерный рост, может быть. Наталья Починок: Карьерный рост – да. Поощрение в виде… Вы знаете, когда руководитель или… Вот я лично как ректор университета очень часто встречаюсь с ребятами-волонтерами. Понятно, мы не говорим про спорт, но давайте все-таки скажем. Вот Чемпионат мира по футболу прошел, 1 600 ребят-волонтеров (большинство, конечно, студенты РГСУ, но были ребята и из других университетов), которые прошли жесточайший отбор, потому что нужно было быть настолько, так скажем, мотивированным, любить спорт, иметь соответствующие социальные навыки. Конечно, они огромный вклад сделали в успех Чемпионата мира по футболу. И я, конечно же, с ними встречалась, встречалась на этапе отбора, встречалась на этапе, скажем так, уже завершения. И для них это тоже огромный был поощрительный шаг, потому что я считаю, что это правильно, когда работодатель, когда ректор, когда человек, которому тоже помогали, благодарит. Мы, кстати сказать, начали с коллегами из Роструда, есть на самом деле такой портал в России «Работа в России», он объединяет всех работодателей страны, он является, так скажем, единственным государственным порталом, где должны происходить встречи между работодателями и соискателями. Вот мы начали говорить с коллегами о том, что было бы здорово информацию о волонтерской деятельности инкорпорировать, вставить обязательно в информацию для работодателей, чтобы работодатели… Не то что он хочет для себя сказать, а чтобы, знаете, вместе с профессиональным опытом, с образованием, информацией об образовании была информация о волонтерских практиках. И как только мы это сделаем, уже будет вот это вот желание самого работодателя поощрять за хорошие успехи, за интересные волонтерские проекты. И кстати сказать, волонтерство, отдельно вот эта тема корпоративного волонтерства, когда большинство, очень много сейчас корпораций делают в рамках, внутри корпорации для сотрудников всех возрастов корпоративные волонтерские программы, куда-то выезжают в детские дома, тем же животным помогают, пожилым людям, и это становится корпоративной политикой, мода на волонтерство. И конечно же, то, о чем мы говорим, молодежь прежде всего, молодого возраста является, естественно, той подпиткой в кадрах, но на самом деле уже очень много делается в корпорациях. Есть на самом деле даже в нашей стране Совет по корпоративному волонтерству, куда объединяются все те компании, которые поддерживают внутри себя активно волонтерство. И конечно, это очень здорово, потому что если наши все компании, бизнес будет позитивно смотреть на волонтерство и оценивать компетенции, то, конечно же, мы больше сплотим бизнес и общество, и те социальные задачи, которые есть в нашей стране, конечно, быстрее решатся. Петр Кузнецов: То есть наличие волонтеров в штате позволяет повысить престиж самой компании. То есть компания, например, на своем ресурсе где-то может разместить информацию, согласно которой «наши волонтеры помогали возводить такой-то объект на Сочинской олимпиаде». Наталья Починок: Конечно. Ольга Арсланова: Давайте послушаем нашего зрителя, Юрий из Екатеринбурга на связи с нами. Здравствуйте. Петр Кузнецов: Здравствуйте, Юрий. Зритель: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Вы в эфире. Юрий Белановский: Здравствуйте. Зритель: Да. Слышите меня? Петр Кузнецов: Да-да, прекрасно. Зритель: Я бы хотел высказать свою точку зрения по поводу волонтерства. Мне кажется, что это лишнее дело. Очень многим то, что подходит под волонтерство, занимаются непрофессионалы. Особенно меня больше всего беспокоит, я просто по профессии геофизик, когда в лес, в болото идут люди, абсолютно не подготовленные, ищут там детей, зверей, еще что-то. Я думаю, что это неправильно. Волонтерство превратилось в какой-то, мне кажется, не бизнес, может быть, но неправильные действия. И особенно меня беспокоят люди, которые это волонтерство поддерживают, руководители. Вы представьте себе: в лес заходят люди, которые неподготовленные, и начинают искать… Петр Кузнецов: У вас есть опасения, что потом будут вот этих людей искать, которые пошли искать, потому что они, условно говоря, заблудятся? Зритель: Вы меня очень правильно поняли. Петр Кузнецов: А как вы предлагаете тогда их готовить? Двухлетние какие-то курсы, куда-то типа армии отправлять? Зритель: Нет, я предлагаю сделать это по-другому. Петр Кузнецов: Тогда мы такой штат не получим. Зритель: Да, у нас есть абсолютно нормальный МЧС, у нас есть люди, которые подготовлены, когда-то в детстве я в «Зарнице» занимался. То есть это должны быть подготовленные люди, а тут… Вы знаете, тут реклама идет, я не хочу обижать людей, два циркача, известных дрессировщика, которые там где-то ребенка нашли. Вот я бы не хотел доверить поиск каких-то людей – бабушек, дедушек, кто по грибы пошел – людям неподготовленным. Ольга Арсланова: Ваша точка зрения понятна. Наталья Починок: Как раз те, кто ходят в лес, подготовлены, я хочу заверить. Петр Кузнецов: Было много вопросов по поводу того, неужели не справляется МЧС. Ольга Арсланова: Вот, очень многие наши зрители говорят, что волонтеры почему появляются? – потому что не хватает профессионалов, потому что не выполняют свою работу хорошо. Петр Кузнецов: И государству выгодно, ничего делать не надо, все делают волонтеры. Юрий Белановский: Вот смотрите, в этом и есть на самом деле уникальный ресурс и потенциал волонтеров, что при правильной организации труда это как раз просто люди. Если мы выделим волонтеров сугубо профессионально – не знаю, медики, еще кто-то, – у нас их никогда не будет. В этом и есть огромный плюс. В этом смысле опасения… Я думаю, что в большинстве случаев опасения не оправданы по одной простой причине, что на каждые, грубо говоря, 10 необученных ставишь одного старшего на отряд обученного, и все будет совершенно нормально. То же самое происходит… Например, мне представляется, почему вот такие вот реакции негативные и так далее? На мой взгляд, потому что, во-первых, люди не видят всего спектра проблем, где нужна помощь простых людей без каких-либо суперкомпетенций, а во-вторых, они не понимают ясных шагов по участию. Вот я вам пример дам: по всей стране есть детские дома для умственно отсталых детей или психоневрологические интернаты, пока давайте только для детей возьмем. И если в Москве, Питере хоть как-то что-то налажено, то по всей стране это оставшиеся с советского времени маленькие, уж простите за такое слово, концлагеря с колючей проволокой по периметру, режимный объект, на окнах… Эти люди ни в чем не виноваты, они едят из алюминиевых мисок, как собаки, понимаете? Многие из этих детей никогда не гуляют. И можно, конечно, говорить, что выделены деньги, персонал, что угодно, но они никогда не гуляют, и для того чтобы они погуляли, нужны простые люди. Этим людям не нужны какие-то суперзнания, хотя кто-то может сказать, что это умственно отсталые дети, пройдите школу, пройдите вот это, а вдруг вы повредите, – да нет, на каждые 10 человек поставьте одного обученного, и будут прекрасные прогулки с этими детьми, эти дети увидят солнце, увидят небо, почувствуют, что такое снег, и так далее. Эти дети могут играть в своих игровых, понимаете? Таких детей тысячи, десятки тысяч, а взрослых еще больше в нашей стране. И в этом смысле это та помощь, которая посильна каждому, это и есть наш посыл, понимаете? Все достаточно просто, если мы подходим ответственно. Вот тоже я вам пример дам: наше движение «Даниловцы» сотрудничает с Российской академией народного хозяйства и госслужбы, к нам 2 раза в год приходят на практику их студенты. Они не волонтеры, у них исследовательское задание посмотреть, что такое волонтерство на фоне их бизнес-обучения, и они приходят в наши волонтерские группы. Первые встречи, реакция очень похожая: ну как же, государство выделило деньги, вот это и вот это. Но когда они вдруг видят спектр простых дел, которые не входят в задачи государства, например, прогулка, почитать книжку кому-то, что-то еще сделать, у них глаза открываются: «А что, это нужно?» И мы говорим: а вы сами бывали в таких скучных учреждениях? В очереди сидели в поликлинике? Там же скучно, какая-то помощь нужна. А потом они видят простые шаги для любого. И в конце очень сильно отношение меняется, на самом деле, люди видят себя в этом, это очень важно. Петр Кузнецов: У нас как раз сейчас на связи по Skype Маргарита Паймакова из Волгоградской области, она журналист, можно сказать, бывший журналист, не знаю, бывают ли бывшие журналисты… Ольга Арсланова: Наша коллега. Петр Кузнецов: Она как раз как волонтер, работает с людьми с умственной отсталостью. Маргарита, здравствуйте, слышите нас? Ольга Арсланова: Здравствуйте. Маргарита Паймакова: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Расскажите, вы полностью решили себя этому посвятить? Петр Кузнецов: Да. Мы просто с Юрием Белановским как раз говорили, с руководителем волонтерского движения «Даниловцы», о том, что там был какой-то пример, человек 3 года шел к этому, он понимал, что втягивался, через 3 года он понял, что он хочет стать волонтером, и стал волонтером. Вы как к этому пришли? Ольга Арсланова: У вас как? Маргарита Паймакова: В настоящий момент, отвечаю на ваш вопрос, я хочу этим заниматься, но я не загадываю на слишком длительный период времени, но в ближайшие года 3 думаю, что да. Я пришла к этому так, что я хотела заниматься какой-то социальной помощью, но так как я жила и работала в Москве, я была приезжим человеком, я снимала квартиру, у меня просто не было времени на какие-то дополнительные добрые дела, потому что я работала на трех работах, в выходные я делала какие-то курсы, еще что-то, у меня просто времени не оставалось. Мне не хотелось никого обнадеживать тем, что я приду один раз и потом пропаду куда-то, потому что я своим временем свободно не распоряжалась. И я узнала, что есть проект европейского волонтерского сервиса, который спонсируется Евросоюзом, и я начала сначала искать про это через вот этот сервис. Но там, знаете, было очень много развлекательных проектов вроде того, чтобы работать с рок-группой на гастролях, работать с театром. Но меня все-таки больше интересовала именно помощь людям в каких-то сложных ситуациях, например, с особенными людьми работать, с беженцами или что-то такое. И в итоге совершенно случайно я нашла материал про организацию «L`Arche» – это международная организация, которая была создана во Франции, а сейчас она в очень многих странах есть, почти в каждой европейской стране. Это организация, которая занимается помощью людям с интеллектуальной инвалидностью, с аутизмом, со сложностями в обучаемости, с синдромом Дауна, и это такие общины. Я поняла, что мне очень близка сама идеология этой общины, потому что люди живут вместе, по сути тем, что они живут в общине, живя друг с другом бок о бок, они помогают особенным людям раскрыть свои таланты и как-то реализоваться в жизни, найти себе, может быть, работу, может быть, хобби. Ольга Арсланова: Маргарита, вы в частности чем занимаетесь? Как вы помогаете? Маргарита Паймакова: Я как волонтер живу в общине вместе… То есть есть какие-то обязанности, которые мы должны делать. Есть люди, которые просто сотрудники, и есть волонтеры. Обязанности в принципе одни и те же, но волонтеры делят этот дом, делят дом с подопечными. По сути… Я даже не знаю, как объяснить это одним словом, это просто проживать жизнь и помогать в каких-то обычных делах, поддерживать людей. У большинства из них нет семей уже, потому что это взрослые люди, людям за 30. И как-то вот искать какие-то вещи, которые работают, которые им интересно делать вместе, в которых они могут себя реализовать. Ольга Арсланова: Получается, что вся ваша жизнь этому посвящена. Это глубокая работа. Она как-то оплачивается, правильно мы понимаем? Маргарита Паймакова: Она не оплачивается, есть базовая стипендия, которая называется как деньги на карманные расходы, плюс предоставляется проживание и питание. Петр Кузнецов: Скажите, Маргарита, все-таки с какими трудностями вы столкнулись как волонтер в России? Мы понимаем, что… Ольга Арсланова: Вы выбрали все-таки международный проект, не российский. Почему? Петр Кузнецов: Короткий был этап, но тем не менее сейчас Год волонтерства у нас в России. Что по-вашему прежде всего нужно изменять, улучшать в российском движении? Маргарита Паймакова: Ну у меня была моя личная трудность, потому что у меня все-таки не было времени, потому что... Ну вы понимаете, жизнь приезжего человека в Москве не очень легкая, приходится как-то держаться на плаву. И вот в условиях вот этого, что я сама себе не могла помочь, я не была готова помогать еще кому-то, потому что свободной я была в основном по ночам, и то не всегда, потому что иногда приходилось что-то экстренно писать. И поэтому я поняла, что… Не знаю, хотелось что-то предложить людям, и поэтому у меня все-таки выбор пал на международное волонтерство, потому что я могу и по специальности работать, я могу писать какие-то тексты только по любви, мне не нужно для этого ходить в офис или писать ночами, но при этом я могу дни посвящать… работе. Ольга Арсланова: Спасибо. Маргарита Паймакова, Волгоградская область, журналист, наша коллега и волонтер. Вот мы видим, как организовано за рубежом, то есть есть ресурсы, для того чтобы человек фактически полностью себя этому посвятил. Чего действительно не хватает сейчас российским организациям? Ну кроме денег, потому что их всегда не хватает, это понятно. Наталья Починок: Мне кажется, что в России как раз… Уже, знаете, практически Год волонтера подходит к концу, на самом деле в России сейчас есть все те, скажем так, основы: есть и деньги с точки зрения благотворительности, есть возможности, интересные проекты, где человек может проявить себя; есть образовательные программы, есть внимание работодателя, есть общественное признание волонтерства. Поэтому я считаю, что в России есть все. Ольга Арсланова: Вы согласны? Юрий Белановский: С точки зрения потенциальных таких историй и с точки зрения возможностей, безусловно, я здесь поддержу, ну разве что кроме относительно небедных населенных пунктов, где меньше 10 тысяч людей. Но если мы говорим о реальности, то разве сегодняшние комментарии слушателей не выявляют проблему на самом деле очень негативного отношения к волонтерству? С другой стороны, то, что сегодня обсуждалось, и сами вот эти возможности, все-таки мы говорим о конкретном человеке, найди себя. Но если мы говорим о системном развитии, например, социальной области волонтерства, здесь же проблем выше крыши. На самом деле далеко не каждый директор, заведующий отделения хотел бы видеть у себя волонтеров. Ольга Арсланова: То есть вопрос открытости. Юрий Белановский: Да, и не потому, что он, как сказать, не очень понимает, как с ними взаимодействовать, а где-то это могут быть какие-то коррупционные вещи, человек просто не хочет пускать на свою территорию лишние глаза, лишние уши. Ведь скандалы, связанные с теми же психоневрологическими интернатами год назад, выходили публичные, это же чудовищные вещи, это убийства, насилие, воровство, об этом страшно подумать даже. И на самом деле в этом смысле, конечно, проблем очень много. Но тем не менее опыт накапливается, и мы знаем, что сейчас как раз во многом благодаря Году волонтера, во многом благодаря принятому закону сейчас эта ситуация будет потихоньку меняться. Мир действительно изменился… Петр Кузнецов: Года хватит? Юрий Белановский: Нет, конечно, не хватит, я думаю, что это задача на ближайшие 10 лет. Вообще наша мечта, чтобы в каждой больнице, в каждом социальном учреждении появилась волонтерская группа и так далее. Это, конечно, не один-два года. Петр Кузнецов: У нас есть еще один материал небольшой, результат опроса на улицах в разных городах разных людей: «Участвовали ли в волонтерских акциях?» Вот что отвечали граждане. ОПРОС Петр Кузнецов: У нас минута буквально, посвятим ее итогам, резюме. По 30 секунд буквально у каждого. Хороший вопрос из Москвы и Московской области, как раз подходящий под подведение итогов: «Волонтеры нужны государству или обществу?» Ольга Арсланова: Кому больше? Юрий Белановский: Волонтеры нужны прежде всего себе, потому что если человек чувствует ответственность за свою страну, за тех людей, кто рядом и нуждается в помощи, он это сделает. В ином смысле они, грубо говоря…, а это плохо на самом деле. Они прежде всего нужны себе как ответственным гражданам. Петр Кузнецов: Наталья? Наталья Починок: Волонтеры нужны стране, нужны обществу, и конечно же, без волонтеров нет и не будет вот тех скреп между гражданами, вообще скреп общества, правильного, хорошего, доброго, которое цементируют волонтеры. Ольга Арсланова: Вот еще один важный момент, о котором мы, наверное, успеем очень коротко поговорить. Пишу наши зрители, что в основном движение волонтерское, благотворительность развиваются в странах, где другой уровень дохода. Коррелирует действительно уровень дохода и желание помогать? Юрий Белановский: Я абсолютно уверен, что да, поэтому в центральной части у нас нет волонтеров, люди обеспечивают свою жизнь. Ольга Арсланова: Согласны? Наталья Починок: Здесь таких корреляций прямых, наверное, нет. Наоборот, вы знаете, в опросе отвечали простые люди, что они помогают соседям, помогают чем можно, знаете, с миру по нитке у нас. И поэтому мне кажется, что в России у нас слишком молодое волонтерское движение, у нас еще все впереди. Ольга Арсланова: Спасибо большое, уважаемые гости. Напоминаем, у нас в студии были ректор Российского государственного социального университета Наталья Починок и руководитель волонтерского движения «Даниловцы» Юрий Белановский. Большое спасибо от наших зрителей. Петр Кузнецов: Большое спасибо. Наталья Починок: Спасибо. Юрий Белановский: Спасибо вам.