Петр Кузнецов: Наша постоянная рубрика "Профессии". Сегодня мы вам рассказываем о профессии манекенщицы. У нас в гостях Наталья Степанова. Здравствуйте. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Мы начали как раз с дискуссии о том, правильно ли мы вас называем. Есть ли какая-то разница между манекенщицей и моделью? Как правильнее? Петр Кузнецов: Запись в трудовой у вас. Наталья Степанова: В трудовой у меня, конечно, нету никакой записи. Но все-таки более корректно будет сказать "модель". Ольга Арсланова: А модель – это кто? Кто занимается для какой-то рекламы, представлен на фото, или тот, кто ходит по подиуму? Наталья Степанова: Это почему-то у нас в России есть какое-то разделение. На самом деле модель – это все-таки девушка, которая делает и то, и то. То есть это подиум, рекламы, какие-то каталоги. То есть все вместе. Ольга Арсланова: А есть, может быть, среди ваших коллег все-таки какое-то разделение? То есть люди принципиально только представляют одежду на подиуме и не снимаются, например, где-то для социальных сетей, в рекламе, и наоборот. Наталья Степанова: Нет, такого нет. Ольга Арсланова: Такого нет. Соответственно, если ты хочешь попасть на фото рекламы, ты должен подходить и для подиума тоже, получается? То есть ты должен быть универсальным солдатом? Наталья Степанова: Да, должен быть универсальным солдатом. Потому что никому будет не интересно работать только, например, на показ или на съемку. Ольга Арсланова: Я просто так спрашиваю. Петр Кузнецов: У Оли столько вопросов. Как будто она собралась ловить все шансы. Ольга Арсланова: Поздно уже. А есть же люди, например, у которых очень красивое лицо, но маленький рост, или наоборот. Что им делать? Наталья Степанова: На самом деле сейчас вся эта структура немножко меняется. То есть дизайнеры пытаются как-то выбиваться, то есть берут невысоких моделей или моделей не того формата, который привыкли видеть все люди ранее. Поэтому все, конечно, возможно. Петр Кузнецов: Все остальные вопросы после видеоматериала. Посмотрим сюжет о вас и вернемся в студию. Наталья Степанова: Хорошо. СЮЖЕТ Ольга Арсланова: Мы напоминаем, что в рамках рубрики "Профессия" вы можете тоже задавать вопросы нашим гостям. Звоните, все данные сейчас на ваших экранах. Петр Кузнецов: Из Кемеровской области пишут, что "не самый легкий труд – снимаю шляпу". К чему вы оказались не готовы, когда пришли? Наталья Степанова: В плане того, что все-таки мне было 16 лет, когда я пришла к этому, а работать надо, как взрослому человеку. То есть нельзя сказать: "Я заболела, я плохо себя чувствую". Ольга Арсланова: А вы же учились в школе в это время? Наталья Степанова: Я училась в колледже на тот момент? Ольга Арсланова: А как там отреагировали? Наверняка же были вынуждены занятия какие-то пропускать. Наталья Степанова: Да, это очень сложно было. Договаривались, сдавала сессию заочно или потом пересдавала с теми плохими учениками, которые не могли сдать. То есть сложно, конечно, но все возможно, если есть желание. Петр Кузнецов: Образование имеет вообще какое-то значение в этом бизнесе? Наталья Степанова: Нет. Образование не имеет никакого значения. Но все-таки предпочтительно, чтобы у девочки в голове еще что-то было, помимо ее красоты, потому что одна красота… Петр Кузнецов: Знание языков. Наталья Степанова: Знание языков – это обязательно. Английский. И лучше, если возможно, выучить французский язык, потому что в Париже очень любят клиенты, когда девочки знают этот язык. Ольга Арсланова: Спрашивают из Иркутской области: "Предел ли ваших мечтаний быть моделью? В чем заключается у модели профессиональный рост?". Когда можно сказать, что да, это успешная карьера, можно уходить… Наталья Степанова: Когда узнают на улице. Я не знаю. На самом деле успешная модель – это модель, которая все время крутится во всяких рекламах. То есть люди ее узнают, у нее большие контракты подписаны с многими домами мод. В этом есть, наверное, предел. Но предела нет, как говорится. Ольга Арсланова: Скажите, а вот эта сфера сейчас все-таки стремится к каким-то стандартам, или есть уже потребность в индивидуальном, штучном товаре? Нехорошо, наверное, так говорить. Но в некой индивидуальности. И она становится все более востребованной. Наталья Степанова: Конечно, индивидуальность – это очень важно. Потому что никому не интересно будет работать с одним и тем же человеком или с человеком, который говорит все то же самое, что другой. То есть клиентам на самом деле сейчас важна не только внешность девочки, а то, как она подает себя, как она общается, что у нее в голове. Ольга Арсланова: И внешность все-таки – это стандарт, или это тяга к поиску чего-то нового, необычного? Наталья Степанова: Параметры всегда стандартные были и будут. Но внешность – нет. То есть, наоборот, ищут сейчас что-то уникальное, того, чего нет у других. Петр Кузнецов: Но при этом, вы уж простите, лица такие одинаково невозмутимые, что ли. То есть такой стандарт Виктории Бекхэм, которая никогда не улыбается. Это тоже чему-то учит. Ольга Арсланова: Знаете, да, просто есть такой стереотип, что чем больше можно слепить из лица, тем лучше. Петр Кузнецов: Вы даже в сюжете улыбнулись только в самом конце. И то, наверное, не знали, что вас снимают. Наталья Степанова: Да. Просто система состоит в том, что эти невозмутимые лица… Просто на каждой работе нужно что-то свое. Где-то нужно улыбаться, где-то надо грустить, где-то надо быть серьезной, где-то надо с каким-то жестоким взглядом, мне говорят больше агрессии подавать. То есть это можно сравнить с профессией актрисы. Потому что модель – это не просто девочка, которая пришла, вот она постояла, ее накрасили, и она ушла. То есть она должна вжиться в роль, которую ей как раз перед этим рассказывает фотограф, что он хочет в ней увидеть, и показать это. То есть просто, может быть, вы видели тех девочек, которые с таким лицом ходили. Петр Кузнецов: Раньше модели становились звездами. Сейчас, получается, даже наоборот: звезды становятся моделями. Вы как к этому относитесь? Наталья Степанова: Как к этому можно относиться? Это нормально. Ольга Арсланова: Вы конкуренты с ними, или это разные… Петр Кузнецов: Без соответствующей какой-то карьеры. Просто человек актриса. Она снимается в той же самой рекламе. Наталья Степанова: На данный момент очень легко перейти из одной ниши в другую. То есть девочки-модели становятся актрисами. Актрисы переходят и рекламируют дома мод. Но мы же должны понимать, что у актрис есть определенная фан-зона, фан-группа, их последователи. И на данный момент, например, как социальные сети актер, актриса – это очень выгодная реклама для домов моды. Потому что люди смотрят, наблюдают, хотят быть похожими на своих кумиров. И им интересно будет покупать вещи те, которые носит их кумир. Поэтому многие актрисы, актеры переходят на роль модели. Ольга Арсланова: Но по сути задача модели – сделать так, чтобы зритель захотел стать таким же? Наталья Степанова: Да. Ольга Арсланова: И он понимает, что он, наверное, может приблизиться, купив ту или иную вещь. Такая взаимосвязь? Наталья Степанова: Да, такая взаимосвязь. Но все-таки у актеров, понимаете, больше фан-зона. То есть никому будет интересно смотреть на девочку. Да, она красива, она стоит, но никто не знает ее истории. А с актерами немножко по-другому. Петр Кузнецов: Алена из Москвы спрашивает вас: "Правда ли, что на съемках моделей заставляют читать классику, чтобы лицо не было "пустым"?". Ольга Арсланова: Это шутка, наверное? Наталья Степанова: Наверное, это шутка. Петр Кузнецов: Я почему-то думаю, что Алена имеет отношение к этой профессии, к этому бизнесу. Ольга Арсланова: Может быть, ее заставляли. Наталья Степанова: Я бы не сказала, что у девочек-моделей пустые лица и что их для этого заставляют читать классику. Могу сказать, что очень многие девочки имеют по 2 образования. Да, они заочно закончили, но знают несколько языков. Я не могу назвать моделей пустыми, потому что… Петр Кузнецов: Алена закавычила. Наталья Степанова: А, закавычила. Ну, такого нет. Ольга Арсланова: Многие пишут: "Вы молодцы. Тяжелая работа". "Бедные модели. Ради карьеры, наверное, приходится постоянно сидеть на диете, и сложности с личной жизнью", - видимо, из-за загруженности. Это правда? Наталья Степанова: Да, это правда. То есть у меня же есть определенные параметры, как у всех моделей, которые прописаны в контракте. Я не могу выходить за эти рамки. Я всегда должна быть в форме. И да, отношения – это сложная тема, потому что невозможно построить отношения на расстоянии, а всегда с собой возить своего молодого человека – это сложно. Если он никак не закручен в этой сфере… Ольга Арсланова: А сколько дней в году вы в разъездах? Наталья Степанова: Обычно контракт идет от 2 месяцев. То есть бывает такое, что ты можешь приехать на 2 недели, быть перед этим 3 месяца в поездке, приехать, сделать визу, уехать еще на 2 месяца. Ольга Арсланова: А стандартный рабочий день как складывается? Во сколько вы встаете? Во сколько заканчиваете работать? Петр Кузнецов: В контракте это прописано? Есть ли нормы какие-нибудь? Наталья Степанова: Это все зависит от клиента, заказчика. То есть когда ты должен приехать, все этот индивидуально в каждой работе. Петр Кузнецов: А вы никак не влияете на процесс съемки? Может, подаете какие-то свои идеи? То есть полностью как видит заказчик это все дело вплоть до декораций. Наталья Степанова: Нет, декорации – там, конечно, целая команда, которая все это обсуждает и делает заранее до съемки. Нет, иногда можно что-то от себя добавить, например, показать… Например, какой-то фотограф хочет, чтоб я сделала определенную позировку. А я могу предложить что-то другое. Если ему понравится, то да… Петр Кузнецов: О возрасте спрашивают. О возрастном потолке. Здесь как это работает? Как бы ни выглядела, условно говоря, в 35, заглядывают в паспорт – все, карьера закончена. Наталья Степанова: Нет, конечно, не так. Первое, что смотрят – это на внешние данные девочки или мальчика, кто работает. Петр Кузнецов: Пожалуйста, до 50, да? Наталья Степанова: Да. То есть если ты выглядишь хорошо и у тебя есть клиентура, то есть заказчики, которые хотят тебя увидеть у себя на работе, то да, ты можешь работать, и не важен твой возраст. Ольга Арсланова: А вы видите сейчас расширение этого возрастного диапазона? Потому что я с удовольствием, например, смотрю фотосессии очень возрастных моделей, которые прекрасно одеваются. Они дают какой-то очень хороший посыл в целом стареющему населению планеты. Понятно, что мы сейчас к этому движемся. И, наверное, и такие модели будут востребованы. Наталья Степанова: Да, на данный момент мода расширяется, рамки стали намного больше, чем раньше. И нет такого предела. Ольга Арсланова: То есть теоретически моделью можно до 90 работать, если ты чем-то заряжаешь свою аудиторию? Наталья Степанова: Да. Ольга Арсланова: Но вы так не хотите? Наталья Степанова: Нет. Петр Кузнецов: Про одежду можно я узнаю? Есть ощущение, что уверенно себя чувствуешь в той одежде, которая тебе идет, которая тебе нравится. Но вам же приходится в разных одеждах ходить. Вы как сражаетесь с тем, что вам явно не подходит по цвету, по форме? Все равно приходится ходить. Ольга Арсланова: Колется, жмет. Петр Кузнецов: Или это совершенно не проблема уже для вас? Наталья Степанова: Это уже не проблема, потому что для меня это прежде всего работа. И уже неважно на самом деле. Колется одежда – можно потерпеть. Бывают туфли удобные – можно упасть с них. Встал и пошел дальше. Это работа. Петр Кузнецов: Вас штрафуют, кстати, за падения? Знаете, есть очень много видеороликов, где падают модели особо видные, которыми многие наслаждаются. Наталья Степанова: Нет, не штрафуют. Потому что очень часто, даже зачастую, неудобная обувь на показах. И сами дизайнеры это понимают. Или, например, неудобная одежда, то есть в ней невозможно ходить. Ольга Арсланова: У нас есть Кристина из Новосибирской области. Добрый вечер. Зритель: Здравствуйте. Как отнеслись родители к выбору стать моделью? Ольга Арсланова: Вы же сменили спорт на модельный бизнес. Наталья Степанова: Да. На самом деле у меня мама все понимающая, и она была рада. У нас в семье обстоит так. Если ты реально хочешь этим заниматься и готов выкладываться по полной, то ты можешь делать все, что ты хочешь. В пределах разумного. Поэтому мои родители не были против. Но когда уже начало касаться учебы, проблемы появились, то да, там мама уже была немножко против. Петр Кузнецов: У вас были, даже не под прессингом, такие моменты отчаяния, когда вы думали: "Ну все, хорош, хватит, все, уже не могу, надо заниматься своей жизнью". Наталья Степанова: Да. Было такое. Когда как раз у меня был последний год в колледже, мне нужно было защищать диплом, у меня были поездки, я просто понимала, что это очень сложно. Ольга Арсланова: Но отказаться от какого-то одного контракта, сказав: "Ой, у меня сейчас немного другие дела, я чуть позже вернусь". Я так понимаю, в этом бизнесе это очень опасно. Петр Кузнецов: С вами сразу же разрывают контракт, то есть вы теряете? Ольга Арсланова: Ты обязана на все соглашаться, или ты можешь выбирать, что для тебя приоритетно? Наталья Степанова: Конечно, это не каторга. То есть никого заставлять не будут. Но тоже должно быть понимание, что если ты приехала и сделала хорошую работу где-нибудь в Нью-Йорке или в Париже, то нет смысла отсиживаться дома. Многие девочки в такой момент, когда они нереально ловят звезду и понимают, что им надо идти дальше, то они берут либо академический отпуск, либо уже совсем серьезно настроены, вообще бросают учебу. Ольга Арсланова: Вот вы сейчас сказали – Нью-Йорк, Париж. Это какая-то такая мантра, которую постоянно все повторяют, потому что да, там происходит все самое важное. Наталья Степанова: Да. Просто Нью-Йорк открывает, Париж закрывает все это. Ольга Арсланова: Мы вообще на сколько веков отстаем от этих центров моды? У нас вообще когда-нибудь что-нибудь свое может появиться, или это не нужно? Наталья Степанова: Нет, почему? У нас как у индустрии моды очень хорошие дизайнеры, которые уже не первый год выставляются. Это все та же Ульяна Сергиенко. Ольга Арсланова: Просто первая, кто приходит на ум – это она, и больше как-то все. Наталья Степанова: Юдашкин. То есть у нас очень много на самом деле хороших дизайнеров, которых знают за границей, за рубежом и в Америке. То есть их покупают, заказывают, носят, в том числе селебрити. Но именно взять Россию как одну из столиц моды – конечно, мы очень сильно отстаем. Просто у нас, когда людям говоришь, что работаешь моделью, они тебя неправильно понимают. Петр Кузнецов: А можете сравнить зарубежных моделей и наших? Главные отличия. Наталья Степанова: Внешность, наверное. Петр Кузнецов: Заносчивее? Наталья Степанова: Нет. Петр Кузнецов: Внешность? Наталья Степанова: Внешность – это что можно только отличить, что у нас светлые лица, светлые большие глаза, улыбка не всегда есть на лице у девочек. То есть можно так посмотреть, стоит кучка девочек около кастинга. Русская мафия, так обычно называют. Ольга Арсланова: Что вам в процессе вашей работы больше всего нравится? Все равно из-за чего вы остаетесь? Наталья Степанова: Путешествия, общение с людьми. Потому что на самом деле дает большой толчок для развития. Можно увидеть много разных национальностей. Это очень большой толчок. И также можно добавить, что, например, все равно я работаю, я зарабатываю деньги, я становлюсь независимой, я делаю то, что мне нравится. Поэтому остаюсь. Петр Кузнецов: Можете дать напоследок (30 секунд у нас осталось) практичный совет, самый главный для тех, кто только начинает. Наталья Степанова: Нужно всегда верить в себя. Но в то же время понимать, есть ли у тебя шансы для этого, куда ты идешь, зачем это тебе нужно. Потому что если этого не будет, то и успех не придет. Но самое главное, конечно – упорство. Упорство и идти до последнего, если это тебе реально нужно. Петр Кузнецов: Мы вам желаем успехов. Ольга Арсланова: Спасибо. Петр Кузнецов: Спасибо. Наталья Степанова, манекенщица, модель в рубрике "Профессии".