На старт, инфляция, марш! Новый налог на добавленную стоимость уже толкнул цены вверх. И дорожает всё больше, чем на 2%. Как реально изменилась стоимость товаров и услуг? Оксана Галькевич: Вот логично, как сказал Тимур, наш коллега, – с Новым годом, с новым налогом всех нас, уважаемые друзья, налогом на добавленную стоимость. Это то, что, я думаю, многие из нас с вами увидели в чеках из магазинов уже в первый день наступающего 2019 года: идешь в магазин за «Боржоми», и там налог 20%. Александр Денисов: Да. Этому есть логичное объяснение, куда без логики: увеличившийся с этого года НДС разгоняет цены. Оксана Галькевич: Но это, вероятно, только начало. Вы знаете, даже эксперты Аналитического центра при Правительстве России рассчитали, что и на сколько может подорожать в этом году. На первом месте оказался сахар-песок – плюс 11% ему пророчат. Следом молоко и хлебобулочные изделия, а также яйца, вот такая важная категория товаров. Александр Денисов: Таким образом, инфляция в этом году может достичь 5%, данные Центробанка. Какие прогнозы у вас, что и насколько подорожало по вашим наблюдениям? – позвоните нам и расскажите или напишете, обсудим вместе с вами в прямом эфире. Оксана Галькевич: Ну и расскажите еще, уважаемые друзья, не только о том, что вы заметили в ценах, какие изменения, но и, может быть, подорожание, изменения в каких категориях товаров вы опасаетесь больше всего по каким-то своим личным соображениям. Давай представим нашего гостя: в студии программы «Отражение» сегодня профессор Российской экономической школы Наталья Волчкова, – Наталья Александровна, здравствуйте. Александр Денисов: Здравствуйте. Наталья Волчкова: Добрый день. Оксана Галькевич: Наталья Александровна, вы знаете, мы перечислили молоко, сахар, хлебобулочные изделия, хлеб и яйца, это по данным Аналитического центра при Правительстве Российской Федерации. Но это ведь на самом деле такие социально значимые продукты, да? Наталья Волчкова: Да. Оксана Галькевич: А нельзя ли было как-то, может быть, сохранить хотя бы на них НДС 18%, или экономическая наука не знает таких решений: на все – значит, на все? Наталья Волчкова: Ну вот на ряд перечисленных вами товаров, которые относятся к социально значимым, молоко и хлеб, вообще налог на добавленную стоимость не вырос, он был 10%, он остался. Оксана Галькевич: Он так и остался? Александр Денисов: На лекарства еще остался, на детские товары. Наталья Волчкова: На лекарства, да, льготные категории, все, что не попадало под 18%, на них не изменился НДС, 0% и 10%. Оксана Галькевич: Означает ли это, что не вырастут цены? Наталья Волчкова: Это означает, что на эти товары в их конечном виде, той части конечной, где действительно производится молоко, цены действительно не вырастут. Но поскольку производство молока требует использования еще других процессов (транспортировка и так далее), на которые НДС растет, потому что это не только товарные услуги, то, в общем-то, повышение коснется абсолютно всех товаров, потому что так или иначе есть пересечение и тех видов деятельности, где растет НДС, и где он не изменился. Поэтому просто в меньшей степени это коснется социально значимых товаров, в большей степени товаров, которые не связаны, у которых процессы производства не связаны с социально значимыми… Оксана Галькевич: Вы имеете в виду под процессом производства использование бензина, например, какие-то услуги? Наталья Волчкова: Ну например, конечно, да, потому что когда мы покупаем молоко в магазине, мы платим не только непосредственно за само молоко, но за все те процессы, которые были использованы при создании этого молока. Александр Денисов: Наталья Александровна, хотел вас спросить. Каждый год экономисты в начале года и потом в конце подводят итоги и рисуют нам стрессовый сценарий. В этом году нас тоже ожидает стрессовый сценарий с увеличением санкций, и все это тоже пройдет через наши кошельки, вот эта вот как раз санкционная война? Наталья Волчкова: Если санкции отразятся на нашем внутреннем состоянии, как то обменный курс (а так или иначе они отразятся, если они действительно будут приняты в своем самом худшем сценарии), то, безусловно, все это будет отражаться на ценах, поскольку часть наших товаров и их компонентов мы закупаем за рубежом, что связано с обменом валюты, то обменный курс будет влиять на конечную цену рублевую. Поэтому, безусловно, все ухудшения состояния экономического, политического страны в целом будет влиять на цены. Но сегодняшние прогнозы, как мы видим у того же Центрального банка, не настолько драматичны, 5% в принципе включая 4%... Александр Денисов: Прогнозировали 4%, да. Наталья Волчкова: 4% без НДС, с НДС ровно 1-1.5%, это то, что ожидается непосредственно от роста НДС при прочих равных. Соответственно, 4% Центрального банка целевой показатель плюс НДС, это укладывается в этот прогноз. И то, что мы видим сегодня, вот уже пошли из регионов сообщения о повышении цен на бензин, они ровно соответствуют этим 1.5-1.7% роста цены. Что про НДС более-менее понятно, это то, что это разовое явление, это разовый рост инфляции, в дальнейшем его действие уже прекратится, потому что с 1 января НДС вводят, все, что после 1 января, сразу на эти 2% автоматически прирастает. Оксана Галькевич: То есть сейчас основной шок, который мы испытываем ценовой? Наталья Волчкова: Да. Оксана Галькевич: Это январь 2019 года. Наталья Волчкова: Именно здесь будет больше всего, еще в феврале, может быть, чуть-чуть протянется, но дальше эффект НДС уже… Александр Денисов: …нивелируется. Наталья Волчкова: …нивелируется, дальше уже будут играть другие факторы, обычные наши ценовые, будет обменный курс влиять, изменение цены на нефть, которое будет отражаться на цене бензина, и так далее. Александр Денисов: Про нефть хотел у вас уточнить, Оксана, прости, пожалуйста. В прошедшем году сложилось ощущение, что правительству, экономическому блоку удалось отвязать рубль от нефти, и мы уже как-то не реагируем болезненно, что там с ней, падает она или растет, нам не жарко и не холодно. Благодаря чему это удалось сделать? И сохранится ли вот эта разорванная связь в этом году, чтобы мы не ощущали это по полкам тут же, мгновенно? Наталья Волчкова: В первую очередь это, конечно, бюджетное правило, то, каким образом доходы от нефти вливаются в нашу экономику, бюджетное правило позволяет эти доходы, которые превышают, которые связаны с высокой ценой на нефть свыше 40 долларов, сложить в кубышку правительства, Минфина и тем самым не проливаться в экономику, тем самым уводя влияние всего того, что выше 40 долларов за баррель, на обменный курс и на зарплаты в экономике. То есть отвязка в первую очередь произошла благодаря вот такому жесткому бюджетному правилу. Но есть другие механизмы, к сожалению, работающие здесь если не через обменный курс… В том же прошлом году мы увидели, как цена на бензин становится у нас чувствительной к мировой цене на нефть. Это связано с другим элементом государственной политики, а именно налоговым маневром: если раньше мы были защищены от мировой цены на нефть своими собственными налогами плюс налогом на экспорт нефти, экспортный налог на нефть, то сегодня этот налог начинает играть меньшую роль, потому что мы меняем принцип налогообложения нефти, мы уходим на налогообложение на место добычи, так называемый налог на добычу полезных ископаемых, мы уменьшаем роль вот этого буфера между нашей внутренней ценой на бензин и мировой ценой на нефть, мы больше будем в будущем чувствовать движение цены на бензин в ответ на движение мировой цены на нефть. Оксана Галькевич: Ну вот нам люди пишут о том, что бензин, кстати говоря, тоже подорожал на заправочных станциях, люди увидели движение вверх, – это тоже отыгрывается НДС? Наталья Волчкова: НДС в первую очередь. Оксана Галькевич: Это только НДС пока, да? Наталья Волчкова: То, что в краткосрочной перспективе, в перспективе января это НДС, который соответствует нашим ожиданиям, что 1.5-1.7% рост цен на бензин будет иметь место за счет только НДС. Оксана Галькевич: Наталья из Кемеровской области дозвонилась, давайте ее послушаем. Наталья, здравствуйте, вы в прямом эфире. Александр Денисов: Добрый вечер. Зритель: Здравствуйте. Вот я сейчас у вас смотрела, написано, что яйца должны подорожать на 4% с чем-то. Оксана Галькевич: Да. Зритель: Они у нас после Нового года в «Магните» подорожали, не знаю, наверное, в 2 раза – 89 рублей стали, а перед этим они стоили 46, самое большое 50. Александр Денисов: Наталья, может быть, вы про яйца какой-то дорогой категории? Потому что много же… Зритель: Нет-нет, недорогой категории. Во-первых, сначала подорожали яйца в…, я смотрела, но те не так дорого подорожали, сейчас они уже 60 рублей, хотя были еще меньше, рублей на 20 подорожали. Но вот в «Магните» резко подскочили до 89 рублей. Это что? Если у них не изменился налог, был 10%, то есть это как бы значимый продукт для населения, а почему же тогда такая цена? Александр Денисов: А что еще подорожало на ваш взгляд? На что обратили внимание? На яйца, а может быть, еще какие-то? Зритель: Ну вот допустим, сегодня сходила в магазин, куриное мясо подорожало: допустим, если приблизительно 230-250 рублей стоило куриное филе, то сейчас оно 300 рублей стоит. Оксана Галькевич: Да, спасибо, Наталья. Вот действительно мы можем, знаете, как обыватели ошибаться в каких-то 1-2%, в каких-то десятых, сотых, но когда мы видим, что было 40, а стало 86 или 89, тут уже как-то сложно объяснить. Наталья Волчкова: Действительно, здесь надо смотреть на совокупность… Все-таки когда мы говорим об инфляции, мы говорим о совокупности товаров и движении в течение года. Возможно, что на предыдущий момент (40 рублей за яйца) были какие-то акции и магазин… Плюс есть еще такое явление, что довольно дорого переписывать ценники, поэтому иногда магазин держит цены до какого-то момента, а затем меняет в значительной степени, потому что каждый раз переписывать ценники дорого, просто чисто физически дорого переписывать в масштабе большого… Оксана Галькевич: Затраты определенные. Наталья Волчкова: Да, определенные затраты, связанные… Александр Денисов: Ну и не переписывали бы, оставили как есть. Наталья Волчкова: Безусловно. Поэтому есть некоторая диспропорция, возможно, в прошлом, которая компенсируется в сегодняшнем дне. Конечно, повышение в 2 раза мне тоже кажется довольно избыточным, поскольку здесь нужно действительно внимательно смотреть, та ли категория яиц, это всегда довольно непросто в силу того, что там разные… Александр Денисов: Там спрос действительно велик. Наталья Волчкова: Поменялся поставщик, другого поставщика, другого размера, другой категории, с дополнительными добавками и так далее. Оксана Галькевич: Нюансов много. Наталья Волчкова: Безусловно. Поэтому когда речь идет о росте инфляции, то это совокупная корзина, где все эти быстрые и резкие изменения сглаживаются, поскольку мы взвешиваем с маленькими весами каждый отдельный товар. Поэтому, конечно, где-то большой рост на единичные товары не исключен, притом что инфляция в целом будет составлять 1.5-2% за месяц. Александр Денисов: Давайте послушаем, как изменилась ситуация в магазинах Новгородской области, Лилия дозвонилась. Лилия, добрый вечер. Зритель: Добрый вечер. Александр Денисов: У вас как ощущение? Зритель: Я сама фермер, занимаюсь выращиванием кроликов. И вот вы говорите про яйца. Я любитель яиц, я всегда отслеживаю цены на яйца. Я очень была удивлена, когда они в магазине стали 79 рублей в конце декабря, а сейчас они 89. И правильно телезрительница сказала, что их подняли. Но мы как фермеры уже держим цены почти 3 года, мы никуда цену на мясо ни в какую сторону не меняем. Даже если сейчас мы эту цену поднимем, просто люди не смогут у нас брать, хотя зерновые с сегодняшнего дня, уже 3-го даже числа были подняты ровно на 20%. То есть уже корма будут стоить в ближайшее время 17 рублей, представляете, как людям будет невыгодно? Мы сами проходим комбикорма и для своих животных, и жителей нашего района. Александр Денисов: Кролика килограмм сколько стоит у вас, Лилия? Зритель: Мы сейчас продаем 13-14 рублей смотря какой… Александр Денисов: За килограмм? Зритель: За килограмм комбикормов. Александр Денисов: А кролик, кролика килограмм сколько стоит? Зритель: А кролик у нас стоит сейчас на данный момент 500 рублей, после Нового года мы стали говорить, что будет 500 рублей. До этого он колебался 400-450 рублей, нас устраивала эта цена. Но мы эту цену держим уже 3 года, 3 года, все цены поднимались, мы не могли поднять, потому что мясо диетическое, достаточно дорогое, я считаю, и его не так берут. Но у нас зерно поднимается, 3 года назад мы закупали по 5 рублей, сегодня я уже закупать его буду за 17 рублей, – представляете, как поднялись цены? Оксана Галькевич: Да, Лилия, мы поняли, спасибо большое. Александр Денисов: Спасибо. Оксана Галькевич: Вы знаете, очень много… Александр Денисов: Наталья Александровна, вопрос. Каждый год у нас рекордный урожай зерна, при этом цены растут. По учебникам вроде должно быть наоборот. Разъясните. Оксана Галькевич: Ну в прошлом году не рекордный, но большой тоже урожай. Александр Денисов: Да, в этом году опять мы что-то там перешагнули, большой экспорт у нас. Наталья Волчкова: Это связано с изменением мировой цены на зерно в том числе, поскольку мы рынок довольно открытый, если у нас будет цена меньше, чем диктуется мировым рынком, то, естественно, у нас и продавать будет нечего, все уйдет на международные рынки. В этом смысле изменение цен на мировых рынках связано с изменением цен у нас и наоборот, то есть мы чувствительны к этому и по зерну, и по любому товару. И действительно в последние 3 года, как и говорит слушательница из Новосибирска, мы наблюдаем на мировом рынке очень существенное увеличение цены на комбикорм. Это влияет и на стоимость мяса, и вообще любой животноводческой продукции, которая использует комбикорм. В этом смысле, и слушательница тоже рассказала эту историю про то, что 3 года держатся цены, а потом они резко растут на 10-15%, – эта история как раз связана с тем, что изменять каждый раз, каждый год на 2-3% цены тоже дорого, поэтому это, как правило, бизнес откладывает до тех пор, пока это возможно, а дальше резко повышается цена на товары, дальше эта цена некоторое время держится. Плюс с 1 января также меняются различные тарифы на другие коммунальные услуги, электричество и так далее, там тоже НДС растет, кстати говоря, то есть здесь завязанная цепочка, что январь довольно чувствителен к этим всем изменениям. То, что перед Новым годом пытались продать, выполнить план, компании снижали, делали различные скидки и так далее, конечно, в январе аукаются ростом цен и довольно значительным. Но есть надежда на то, что в дальнейшие месяцы таких шоковых изменений мы уже не будем наблюдать. Оксана Галькевич: У нас люди просто все время удивляются тому, что вот как так получается, что мы вроде бы и нефть добываем, но ее продавать своим людям по приемлемой цене невыгодно. Александр Денисов: Для экономистов это логично, а для населения это не логично, они не понимают, почему мы должны на Запад смотреть: раз у них там подорожало, почему неизменно у нас должно? Вот эта взаимосвязь неизбежна? Оксана Галькевич: Себя, что называется, еще не накормили, не обеспечили. Наталья Волчкова: Ну вопрос про «накормили» всегда вопрос, по какой цене. Если мы начинаем регулировать цены в ручном режиме, запрещая компаниям, мы ставим под удар компании, потому что если мы им сегодня запретим экспортировать, то они потеряют покупателей за рубежом, и в дальнейшем им будет довольно сложно восстановить свои потери, для экономики это будет оборачиваться также убытками. Поэтому чувствительность, если мы являемся экономикой интегрированной, то нам деваться от этого некуда, это естественная наша… Александр Денисов: То есть это последствия глобализации так называемой? Наталья Волчкова: Ну это интегрированность, потому что глобализация имеет много аспектов, а это непосредственно интегрированность нашей экономики в мировую экономику. Александр Денисов: И нам придется это терпеть во всех сферах. Наталья Волчкова: Да, это то, что является частью, как изменение цен, так и возможность и бизнеса выигрывать от участия в мировых рынках. Если мы хотим участвовать в мировых рынках, это оборотная сторона медали. Оксана Галькевич: Давайте послушаем еще один звонок из Забайкальского края, а дальше посмотрим интересный сюжет, который у нас есть. Алексей, мы вас слушаем. Зритель: Здравствуйте, это Алексей, Забайкальский край. Я бы хотел узнать у вас по поводу того, откуда берутся проценты, как их считают? Оксана Галькевич: Какой процент? Зритель: Хлебобулочные изделия, хлеб на 5.4%... Александр Денисов: Вы имеете в виду средние цифры по подорожанию продуктов откуда берутся? Зритель: Да. Хлеб стоил 18-20 рублей, сейчас 35 рублей; яйцо стоило 42 рубля, сейчас 73 рубля; домашних в продаже вообще нет, потому что оно до Нового года стоило 100 рублей, сейчас смысла нет его, наверное, продавать. Откуда берутся такие маленькие цифры? Там, наверное, запятую не там ставят. Поднимается все на 70-75%. Александр Денисов: Спасибо. Наталья Волчкова: Если речь идет об инфляции, то инфляция считается суммированием и взвешиванием изменения цен на большой спектр товаров, там тысячи товаров, которые входят в и индекс инфляции, и по ним всем идет усреднение. Поэтому если один товар может подорожать даже в 2 раза, а остальные не подорожают, то инфляция практически не изменится, просто вклад каждого товара в общую инфляцию очень незначителен, с очень маленьким весом. Александр Денисов: Но все что-то по яйцам судят. Оксана Галькевич: Дело в том, что речь здесь о том прогнозе Аналитического центра при Правительстве России, в котором было сказано, что в 2019 году сахар подорожает на 11%, молоко на 6.1%, хлеб и хлебобулочные на 9%, яйца на 4.2%. Все посмотрели… Наталья Волчкова: В среднем по совокупности товаров они оценивают по стране, имея в виду изменение спроса и предложения, их балансовое взаимоотношение в следующем году. Конечно, судить по одному товару в течение месяца неверно, мы можем даже увидеть, возможно, что эти яйца станут чуть дешевле спустя 2-3 месяца с изменениями цены на мировых рынках, в том числе на корма и так далее, которые будут транслироваться сюда. Оксана Галькевич: Может быть, но как-то мы не помним движения обратного. Наталья Волчкова: Безусловно, такое редко случается, но вопрос в темпах роста. И когда такие цифры приводятся, это интегральные цифры за год по большому спектру товаров, включая в том числе и наши расходы на здравоохранение, на образование и так далее, где мы, в общем, не ожидаем значительного роста цен. То есть инфляция в этом смысле такое среднее по больнице, индивидуальный больной в больнице может иметь высокую температуру, кто-то низкую температуру, в среднем может быть нормальная температура, но это такая же история и вот с показателями интегральными инфляции, которые оцениваются исследователями или Центральным банком. Оксана Галькевич: Просто не получается ли так, что, знаете, за всеми этими цифрами, интегральными вычислениями человека не видно с его проблемами, с его какими-то сложностями? Или вот вы, экономисты, привыкли так мыслить: вам интегральное что-то там 4.2%, и вам сразу понятно, что на самом деле в 2 раза цена на яйца или на мясо, молоко поднялась? Наталья Волчкова: Нет, это, конечно, не так. Есть… Центральный банк, если он управляет инфляцией, а именно это является его целью, смотрит на совокупный индекс, это должен быть какой-то критерий, это критерий. При этом внутри флуктуация по отдельным товарам может крайне различаться, изменения цен, но если будет… Центральный банк не может смотреть на отраслевые… Александр Денисов: Только на яйца. Наталья Волчкова: У нас есть другие, отраслевые ведомства, которые могут смотреть на отдельные показатели, для них это является целевым, но для такого глобального регулятора, каким является Центральный банк, он, конечно, не может иначе действовать. Но если при этом, конечно, все-таки идет и мониторинг индивидуальных цен, если где-то зашкаливающие изменения цен происходят, то, конечно, здесь и внимание правительства к этому также приковывается. Мы помним эти истории, когда, знаете, росла цена на гречку вдруг в несколько раз за недели… Александр Денисов: Да, были такие странные истории. Наталья Волчкова: Это, конечно, привлекает внимание. Александр Денисов: И там нужно разбираться. Наталья Волчкова: Там начинают разбираться, в чем причина. Александр Денисов: Конечно, нет ли спекуляции. Наталья Волчкова: И часто такие истории связаны не с оправданным экономическим поведением, а с некоторой монополизацией. Вот если есть монополия у кого-то, то, конечно, они могут переложить весь рост издержек плюс рост маржи на покупателей. Но все-таки в отношении яиц у нас довольно много маленьких, небольших производителей, продавцов; считать, что здесь есть влияние вот этой монополизации рынка на цену, в общем-то, нет оснований. Оксана Галькевич: У нас уже немного времени остается, нам надо успеть посмотреть сюжет. Наши корреспонденты провели такое исследование, до Нового года и после Нового года в одном и том же магазине одну и ту же группу товаров посмотрели и сравнили цены. Наталья Волчкова: Отлично. Оксана Галькевич: Давайте посмотрим, интересно. СЮЖЕТ Оксана Галькевич: Ну вот, как говорят экономисты, в перспективе на окончание года какой будет ситуация, посмотрим где-нибудь в декабре 2019-го, вспомним этот сюжет, правда? Спасибо большое нашему гостю. В студии программы «Отражение» была профессор Российской экономической школы Наталья Александровна Волчкова, – Наталья Александровна, спасибо большое. Александр Денисов: Спасибо. Наталья Волчкова: Спасибо. Оксана Галькевич: Ну а мы не прощаемся с вами, прямой эфир продолжается.