Оксана Галькевич: С вами снова «ОТРажение», вторая часть вечернего блока нашей программы. Все по-прежнему, мы в прямом эфире, друзья, и в студии по-прежнему Константин Чуриков... Константин Чуриков: ...и Оксана Галькевич. И Земля по-прежнему вертится, и вроде все хорошо. Через полчаса обсудим наш исторический шанс сделать еще лучше и решить жилищный вопрос. Ну вот сейчас, именно вот сейчас открылся такой шанс. Почему открылся именно сейчас? Для кого он открылся? За какие деньги? И какое оно, собственно, новое жилье? Вот в этом будем разбираться после 9 вечера. Еще сравним, сколько стоит квадратный метр, почем он сегодня в Москве и в европейских столицах. Оксана Галькевич: Как ты любишь говорить, окно возможностей открылось. Константин Чуриков: Окно. «Времени на раскачку нет». Оксана Галькевич: Да. Ну а сейчас о качестве жизни в наших регионах давайте поговорим, то есть по сути в принципе о качестве жизни в нашей стране, о том, почему так велик разрыв зачастую в развитии территорий. Об этом, друзья, мы хотим спросить вас – пожалуйста, выходите на связь, звоните-пишите, мы в прямом эфире, – ну и нашего эксперта: у нас на связи со студией профессор МГУ Наталья Зубаревич. Наталья Васильевна, здравствуйте. Наталья Зубаревич: Здравствуйте. Константин Чуриков: Здравствуйте, Наталья Васильевна. Дистанционно, но все-таки имеем возможность общаться, это здорово. Я хочу начать с того, что сегодня сказал, написал Дерипаска. Он сказал следующее, что нужно как-то остановиться с расширением Москвы, что все управление сосредоточено здесь, значит, концентрация ресурсов запредельная, «такая ситуация уже приводит к искажению сигналов, которые правительство посылает экономике». И особенно это опасно, когда у нас сейчас пандемия, там какие-то взаимоотношения с Западом особые и так далее. Как нам разрубить этот гордиев узел, сделать так, чтобы Москва стала ближе к остальным регионам, а регионы ближе к Москве? Наталья Зубаревич: А вы Москвой что называете, федеральную власть или город Москву? Константин Чуриков: Да-да, и федеральную власть, и город Москву, потому что федеральная власть в городе Москве. Наталья Зубаревич: Это две большие разницы. Пожалуйста, как в Одессе, это две большие разницы. Константин Чуриков: Так. Наталья Зубаревич: Федеральная власть – одна история, а город Москва выгодоприобретатель. Когда у вас все сконцентрировано на центр, ну и Москва пухнет, все понятно. Оксана Галькевич: Наталья Васильевна, означает ли это, что если федеральную власть как-то распределить, децентрализовать, перевести в другие регионы для жизни и работы, то, соответственно, как-то поменяется и вот то, о чем говорил Дерипаска, сигналы будут уходить другие от федерального центра, от федеральной власти? Наталья Зубаревич: Простите, что значит «перевести»? Если бы вы мне расшифровали это слово, я бы точнее ответила. Константин Чуриков: Ну, у нас, например, вот эта вечная идея, чтобы кого-то в Петербург заслать, понимать, размазать тонким слоем большую федеральную власть по стране. Наталья Зубаревич: Шикарно, шикарно. Тогда «Аэрофлот» сразу выйдет из прогала, потому что летать они будут как подорванные. Решения-то все равно принимаются в Кремле и в Белом доме. Ну зачем лечить перхоть, когда лечить надо совсем другую болезнь... Оксана Галькевич: А что лечить нужно? Наталья Зубаревич: ...которая называется сверхцентрализацией системы управления? Оксана Галькевич: Ага. Наталья Зубаревич: Потому что кто-то сидит в Москве, а кто-то в Питере, потому что так устроена сама система: все, все решения принимаются наверху, концентрируются деньги наверху. Регионы, мягко говоря, мало на что влияют. Поэтому вертикаль, а не места, где сидят, вертикаль. Оксана Галькевич: Наталья Васильевна, тогда просто чтобы закончить с этой мыслью, с этой темой: а как тогда это лечить и нужно ли? Может быть, мы по-другому и не сможем существовать, в другой системе координат? Наталья Зубаревич: То есть все кругом идиоты, да, по всей стране, а все правильные решения может принимать только федеральный уровень, так получается? Оксана Галькевич: Нет-нет-нет, я так не говорила, я спрашиваю вашего мнения. Наталья Зубаревич: А я довела вашу мысль до финального как бы понимания. Оксана Галькевич: Ага. Наталья Зубаревич: Потому что вообще-то такой огромной страной управлять вот так вот палкой вертикали невозможно, она всегда неэффективна, поэтому децентрализацию давно надо было делать. И то, что даже Дерипаска прорезался, это уж прямо с ума сойти как. Это понятно абсолютно, но есть понятие развития, оно идет через децентрализацию, а есть понятие политического контроля, и они как-то не очень связаны друг с другом. Вот выбирают то, что выбирают. Оксана Галькевич: Ага. Константин Чуриков: Хорошо. Наталья Васильевна, тут на днях появился рейтинг, новый, очередной рейтинг качества жизни в регионах, это «Национальные кредитные рейтинги», РБК тоже к этому причастно. И тут что получилось? По их данным, Петербург у нас вырвался вперед, он, значит, по обеспеченности жильем комфортнее, чем Москва, которая на втором месте, Белгород дальше, Московская область, Воронежская. Вопрос такой: а почему стабильно внизу у нас, вот годами, что бы там ни менялось в стране, но неизменно одно – Тыва, Карачаево-Черкесия, Республика Алтай, Еврейская АО, Республика Калмыкия и так далее? Наталья Зубаревич: И не лень им эти рейтинги клепать. Я уж в вашей передаче раз пять объясняла, как эти рейтинги делаются: складываются статистические показатели, что заложишь, то и получишь. Там еще и доступность жилья меряется, видимо, в рублях, сколько вам надо зарабатывать месяцев или лет (лет, конечно), чтобы хватило на ипотеку. Но в Москве жилье в 1,5 раза дороже, чем в Санкт-Петербурге, на всякий случай напоминаю, и квадратных метров в Москве меньше, потому что едут в Москву с более как бы высокой скоростью и численностью, чем в Санкт-Петербург. Ну расслабьтесь вы по поводу этих рейтингов, в них всегда наверху Москва, Питер и обычно еще Тюменская область, иногда Белгородская, Татарстан, конечно, а внизу все те, кого вы называли, потому что там ничего не меняется, это правда, это правда. Константин Чуриков: Ну, еще что не меняется. У нас еще одно исследование, мы все-таки, вы человек ученый, поэтому мы будем обращаться к вам с цифрами. Центр макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования выпустил доклад о состоянии бюджетов российских регионов за январь-май этого года. Вывод такой, что 40 регионов уже столкнулись с очень большим дефицитом бюджета, нехваткой денег. Ваша оценка? И каким регионам особенно сейчас несладко в нашей стране? Наталья Зубаревич: Ну вот хорошо, что мы повернули на бюджеты с этих досужих разговоров, что куда переносить и как рейтинговать, давайте по-взрослому поговорим о жизни. Я сама все это тоже считаю, поэтому как бы и ЦМАКП посчитал, и я считала. Чтобы вам было понятно, у нас были 2 тяжелых месяца, апрель и май, согласны? Константин Чуриков: Согласны. Наталья Зубаревич: Они были связаны с карантинными ограничениями. Поэтому смотреть надо не с начала года, с января по май включительно, а смотреть надо вот именно апрель и май. Потому что если берем с начала года, ну более-менее; ну, доходы не выросли, ноль, расходы очень сильно выросли, на 19%, там и «корона», и социальная помощь, и прочее, и здрав, который надо было развивать. А вот если вы смотрите на апрель-май... Давайте я вам дам цифры. Константин Чуриков: Давайте. Наталья Зубаревич: Первое: доходы консолидированных бюджетов регионов рухнули на 12% за эти 2 месяца, я их суммарно считаю. Налоговые и неналоговые доходы, то, что сам регион зарабатывает, без трансфертов, вообще-то на 26%. Оксана Галькевич: Собственные доходы, назовем их, -26%. Наталья Зубаревич: Собственные, да. Налог на прибыль на треть, налог на доходы физлиц, который мы все платим с зарплат, на 16%. Я когда увидела потом в Росстате, что у нас зарплаты выросли в рублях и даже в реальном выражении, у меня глаза на лоб полезли: а как они могли вырасти, если этот налог, который тупо платится с зарплат, бухгалтерия перечисляет, упал на 16%? Интересная история. Но федералы помогли, да, за эти 2 месяца помощь регионам, трансферты суммарные отовсюду выросли почти на 90%. Но вот как только начинаешь считать не в процентах, а в рублях, вот вам цифры: за эти 2 месяца субъекты федерации недополучили доходов, которые они сами зарабатывают, на 590 миллиардов рублей. Это, сейчас скажу, в 1,5 раза больше, чем вся эта детская помощь, которая была выплачена, по 10 тысяч рублей всем детям дважды, а помощь из бюджета, которую получили регионы, была примерно 290 миллиардов рублей. Пятьсот девяносто и двести девяносто – понятно, что это не могло компенсировать потери. И это я вам говорю еще среднюю температуру по больнице. Как только мы идем на региональный уровень, вот эти самые налоговые и неналоговые, то есть собственные, доходы... Ну несколько цифр, пожалуйста: Ямало-Ненецкий округ – в 2 раза упали, Пермский край – почти в 2 раза, на 49%, Астраханская область – почти в 2 раза, Красноярский край – почти в 2 раза, на 48%. Ну, Сахалин богатый, переживет, на 41%, Коми на 43%... То есть все почти в 2 раза, и все это регионы индустриальные, где сидит крупный бизнес. Вот такая сейчас ситуация с налоговыми доходами. Поэтому мы выбираться из этой ямы будем ведь небыстро, промышленность не восстанавливается. Если вы забыли, даю три цифры: в апреле, карантинный пик, промышленность упала менее чем на 7%, в мае на 10%, а в июне, когда большинство карантинов отменили, почти на 10%, на 9,4%. И не потому, что карантин, а потому, что спроса нет, нет. Очень слабый глобальный спрос для нашей экспортной продукции, и сильно сжался внутренний спрос. Автомобили-то за полгода полетели в 2 раза производство, и не только они. Поэтому у нас проблемы, а вы про рейтинги. Оксана Галькевич: Наталья Васильевна, ну вот люди спрашивают, неужели карантин, собственно говоря, так обострил эту ситуацию и виноват в нашей нищете? Ульяновская область прислала сообщение. Ведь, наверное, это все не с пустого, не просто так, даже не только кризисом этим обусловлено. Наталья Зубаревич: Согласна. Уважаемые ульяновцы, автопром наш падал в 2015 году, еще с 2014-го он начал падать, потом маленько оклемался годах в 2017–2018-х, а с осени 2019-го, про «корону» мы еще ничего не знали, опять спрос начал сокращаться. А уж в коронавирусный период, да, он посыпался основательно. Это про многое: про то, что у нас не росли доходы 5 лет, а машина-то денег стоят, а ульяновцы производители автомобилей. А сейчас и доходы населения во II квартале посыпались на 8% вниз, а мы еще из старой ямы, кризиса 2015 года не вышли, у нас -7% до сих пор к 2014-му, и еще к этим -7% во II квартале -8%. Ну вот так. Мы вообще в тяжелом кризисе, кто не знал. «Корона» его, конечно, мощно ускорила, до этого было ну так, слабенький рост или стагнация, кому как нравится. Но сейчас наша экономика и доходы нашего населения реально в кризисе. У нас безработица официальная, зарегистрированная с марта по июнь, выросла в 3,5 раза. Константин Чуриков: А в абсолютных цифрах сколько это? Наталья Зубаревич: А это смешно, это смешно: было 700 тысяч на всю страну, а сейчас где-то 2,5–2,7 миллиона. Это мало в людях, но в динамике, конечно, это показатель. Мы понимаем, почему люди пошли регистрироваться, пособие-то подняли, не всем, но многим до прожиточного минимума, потому что там самозанятые не могут этого получить, там по-другому. И облегчили регистрацию: онлайн, упрощенная система, меньше документов подавать. Спасибо, сделали, помогли тем. Но основной-то поток не в безработицу ушел. Ведь когда падает НДФЛ в Татарстане на 26%, в Краснодарском крае на 24%, в Удмуртии на 26%, в Пермском крае и в Тюменской области на 27% за апрель-май, что это значит? Неполная занятость. Не так уж мощно увольняли, хотя и увольняли тоже, самое главное – простои, отпуска без сохранения содержания, по соглашению сторон. Там ты либо на тарифе сидишь, либо ничего не получаешь, вот ведь основная проблема. И как мы сейчас будем выползать? Промышленность – это привычная, накатанная история, они умеют потихоньку, они людей так массово не увольняют. Но у нас же посыпался сектор рыночных услуг от непродовольственной торговли до ресторанов и далее развлечений, туризма, что хотите, далее по списку, и там восстановления быстрого быть не может, потому что рыночные услуги платные, мы с вами из своих кошельков за них платим, а у нас кошельки-то похудели. Поэтому восстанавливаться будут очень небыстро. Константин Чуриков: Наталья Васильевна, Дмитрий из Омск звонит, наш зритель, давайте послушаем, о чем он хочет нам рассказать. Дмитрий, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Дмитрий. Зритель: Добрый вечер. Константин Чуриков: Добрый. Зритель: Вы знаете, очень интересно слушать Наталью Васильевну, со многими тезисами согласен. Хотелось бы вот высказать... свое мнение. Мы говорим о том, что регионы очень сильно отстают от нашей центральной части России, в частности от Москвы. Есть простое очень, мне кажется, дельное предложение оставить все налоги предприятий градообразующих, которые приносят больший доход, берут больший доход в регионах, оставить в этих самых регионах. Оксана Галькевич: Ага. Наталья Зубаревич: Я можно сразу вам скажу? Зритель: Как только мы... Давайте. Наталья Зубаревич: Вам – да. Оксана Галькевич: Да, спасибо, Дмитрий. Наталья Зубаревич: Это Омская область, правильно? Константин Чуриков: Омск, да, Омская область. Зритель: Омск, это Омск, да. Наталья Зубаревич: Да, ваши налоги идут в Санкт-Петербург, «Газпромнефть» их платит по Санкт-Петербургу, вы остаетесь с дыркой от бублика, вот про Омскую область верно абсолютно. Но если вы возьмете другие налоги, которые федеральные, и мы их будем оставлять в регионах, а это два, я уже здесь рассказывала про это, это налог на добычу полезных ископаемых и НДС, на добавленную стоимость, они чисто федеральные. Знаете, если вы их оставите в регионах, кто их получит львиную долю? НДС, потому что это конечное потребление, с него потратится, где у нас больше всего конечного потребления? В крупнейших агломерациях, Москва, Мособласть, Питер, им добавится хорошо. А если мы берем налог на добычу полезных ископаемых, это чисто нефть и газ, Ямал, Ханты и далее по списку, они и так небедные. Поэтому если мы эти налоги оставим в регионах, богатые станут еще богаче. Проблема же не в этом, ренту надо собирать, проблема в том, как мы перераспределяем и почему у Крыма и Севастополя душевые доходы бюджета в 1,5 раза выше средних по России, а у Чечни до недавних пор было в 1,2 раза. Вопрос: как мы их перераспределяем? Вот где собака зарыта. А это опять про вертикаль и политический контроль. Константин Чуриков: Наталья Васильевна, а может быть, собака зарыта еще и в наших резервах? Вот сегодня Михаил Владимирович Мишустин сказал, сколько у нас там в резервах, 8 триллионов, да, если я ничего не путаю? Оксана Галькевич: Было на 1 января 2020 года. Наталья Зубаревич: Нет, 12. Константин Чуриков: Двенадцать, двенадцать, путаюсь, да. Оксана Галькевич: Да. Наталья Зубаревич: Двенадцать триллионов. Константин Чуриков: Двенадцать триллионов. Наталья Зубаревич: Их тратили очень слабо, было 12,8, осталось 12,1. Ну очень коротко: был переходящий триллион с прошлого года, недотратили, пустили в дело, продали Сбербанк, поменяли собственника, там 4 триллиона, один в этом году пустили, сейчас выпускают облигации. А вот эту заначку тратят очень-очень аккуратно вы знаете почему? Причина первая: недополученные доходы бюджетов регионов по старым прикидкам был 1,3 триллиона, а сейчас я услышала о том, что вот в Счетной палате сказали, что дело может дойти до 2 триллионов. Недополученные доходы федерального бюджета по этому году точно 2 триллиона, потому что легко считать, там нефтегазовые в основном, итого уже под 4. Это только на этот год. А как мы будем выходить? А на какие деньги оплачивать меры поддержки? Тут не все так просто. Но то, что зажилили, я согласна, помогать можно... Уж детские пособия можно было 3 месяца подряд точно давать по 10 тысяч, потому что у нас дети самые бедные в стране, кто не знал, у нас детская бедность вот сейчас по расчетам, пока данных нет, это где-то вилка 23–26%, а общая бедность тоже по расчетам, по моделям вырастет с 12,5 до 16%, а у нас каждый 4-й ребенок бедный в семье живет. Детям надо было помочь больше, не один раз, а второй под голосование, а каждый месяц, апрель, май, июнь, сделать это несложно, и деньги терпимые для федерального бюджета. Оксана Галькевич: Наталья Васильевна, а как, собственно, выстроить эти полноценные финансовые отношения федерального центра и регионов, чтобы перестать регионы держать на этом сухом пайке, правильно перераспределять? Как? Наталья Зубаревич: Первое... Да все рецепты давно известны. Вот смотрите, у вас все трансферты по прошлому году были 2,6 триллиона рублей, ну немаленькие деньги. Оксана Галькевич: Ага. Наталья Зубаревич: Вот сейчас уже как бы по этим двум кризисным месяцам их увеличили на 89%, а с января по май включительно их увеличили в 1,5 раза, потому что помогать надо, у бюджетов дыры в регионах. Как это делать? Вот сейчас пиковая ситуация, помогать начали правильно, стали давать дотаций больше. Вот эти дотации в кризисных условиях, ты получил деньги, ты их тратишь так, как тебе на что важнее, ты сам разбираешься. Но наша-то бюджетная система, скажем, в нестрессовых условиях устроена иначе. Вот смотрите, весь объем трансфертов, если посмотреть, там деньги, которые неокрашенные, то есть ты сам решаешь, на что ты их тратишь, это называется дотациями, вот только одна из этих дотаций считается по формуле, и она в разные годы от 25 до 30% всех трансфертов. Все остальное очень интересно. Субсидии министерства распределяют – как? У них какие-то свои есть методики. Мы про них что-нибудь знаем? Нет. Поэтому все губернаторы, вице-губернаторы мотаются по министерствам выбивают эти субсидии. Есть абсолютно интересные дотации именные Чечне, Крыму, Севастополю. Другие виды дотаций на сбалансированность, они как-то тоже очень интересно распределяются. Есть субвенции, это то, что федеральные полномочия, тут федералы вправе как бы давать, но они как-то очень медленно растут, как будто ничего не дорожает. И наконец последнее, у нас еще есть прелесть – иные межбюджетные трансферты. Константин Чуриков: Так. Наталья Зубаревич: По прошлому году это была четверть почти всех трансфертов регионов. Может, вот в этой консерватории как-то сделать так, чтобы был формульный расчет, чтобы регион знал, что он получит, и был гораздо... ? Константин Чуриков: Наталья Васильевна, вы все знаете, вот эти вот иные виды помощи... Оксана Галькевич: Это очень интересно. Наталья Зубаревич: Ой, чего там только нет: там и лекарственное какое-то обеспечение, там и Калининграду на особую зону... Ой, там черт ногу сломит, там десятки позиций. Вот понимаете, когда так все непросто... Я аккуратно выражаюсь? Константин Чуриков: Да, более чем. Наталья Зубаревич: В этой непростоте очень удобно держать регионы на крючке. Если бы у нас было формульное распределение в зависимости от бедности, от вашей налоговой базы... Да, самых слабых до какого-то надо подтягивать уровня, потому что ниже уже нельзя, на образование и здравоохранение не хватит, а дальше там много чего интересного. Поэтому про-зра-чность, четкие правила. Да, мы страна, в которой очень разная налоговая база, и фраза «давайте оставим налоги регионам»... А давайте я вам скажу, что Магадану, Камчатке практически все, что у них там есть, оставляют, и части регионов Дальнего Востока немалой также. И? И они все... Камчатка на 60% дотационная, на минуточку. Ну вот, вот такие налоговые базы у нас. Поэтому живем на нефтегазовой ренте, и раз мы на ней живем, мой вопрос: а можно правила игры, то есть этого перераспределения, сделать понятными, прозрачными, а не так, чтобы все висели на крючке? Оксана Галькевич: А этот крючок зачем нужен? Спусковой для чего? Наталья Зубаревич: Он не спусковой. Вы знаете как, мясной туже крюк под ребрышко. Оксана Галькевич: Ага. Наталья Зубаревич: Очень удобно управлять, очень. Константин Чуриков: Наталья Васильевна, по поводу нефтяной иглы. (Извини, Оксана, я тебе дам слово.) Оксана Галькевич: Ага, спасибо, Костя. Константин Чуриков: Но у нас же есть национальные цели. Вот президент подписал указ, там что-то обновилось: рост инвестиций в основной капитал и рост экспорта несырьевых, неэнергетических товаров не менее 70% по сравнению с показателем 2020 года к 2030 году. Наталья Зубаревич: Можно я не буду комментировать? Я читала прошлые программы, у нас еще была программа инновационная – не выполнили. Программы писать мы умеем, давайте посмотрим, что из этого получится. Пока никакого изменения в структуре экспорта России за последние 15–20 лет не произошло, за исключением одного – выросла доля экспорта вооружений, это правда. Константин Чуриков: Ну, тоже вариант. Наталья Зубаревич: Ну, для того чтобы у вас покупали, это же всегда с помощью государства делается, вы согласны, да, что это такой страновой лоббизм, чтобы брали ваше. Константин Чуриков: Да. Наталья Зубаревич: Все так делают, и американцы, и французы, это нормально. Но чтобы у вас покупали, желательно, чтобы вам при этом не мешали продавать, а поскольку... Константин Чуриков: Я понял. Наталья Зубаревич: ...есть вопросы к нашей политике, то мешают продавать. Оксана Галькевич: Наталья Васильевна, тут на днях появилась информация о том, что нужно бы присмотреться к статьям бюджета, которые можно было бы сократить, ну понятно, в связи с нынешней ситуацией... Наталья Зубаревич: Да. Оксана Галькевич: Секвестр бюджета, так скажем, нам светит. Наталья Зубаревич: Да, я знаю. Оксана Галькевич: Что в связи с этим ждет бюджеты регионов, доходы регионов? Вот вы такие цифры на самом деле печальные в самом начале привели, а как грянет секвестр, чего им ждать? Наталья Зубаревич: Первое. Там, если вы обратили внимание, два основных канала сокращений. Во-первых, на 5% на гособоронзаказ, и это очень важно, и это очень правильно, сейчас не до жиру, быть бы живу, хотя это тоже оборонные заводы, занятость, но как-то они там разберутся. Во-вторых, это неповышение, нереорганизация госорганов и неповышение заработной платы госслужащим. Ну, наверное, тоже правильно, потому что сейчас она сильно, прилично выше... У муниципалов нет, а вот у госслужащих, особенно федеральных, она заметно выше. В-третьих, там нет, не сказано было Силуановым, что будут резать трансферты субъектам. Ну слушайте, вам мало того, что люди обеднели, вы хотите, чтобы уже не хватало на здрав, на образование? Вообще, на минуточку, за январь-май расходы консолидированных бюджетов регионов выросли на 19% несмотря на все эти правды, а расходы на здравоохранение выросли больше чем в 1,5 раза с января по май, считать-то надо по-честному апрель-май, когда эти деньги пошли, так они выросли больше чем на 80%, а в Москве в 2,4 раза почти, Москва больше всех вложилась в это дело, огромное количество денег. Это все надо делать, сейчас соцзащита пойдет, поэтому ситуация очень непростая, не порежешь, не посеквестируешь. А вот что точно можно подсокращать – это рабочие места, и это тоже плохо будет влиять на динамику восстановления. У нас на 20% выросли расходы на нацэкономику. Чтобы было понятно, что это такое, дорожное строительство, транспорт, поддержка агросектора, но больше всего, конечно, дорожный фонд, там 20% очень круто, а в Москве если вы возьмете, там выросло на 40% с лишним. Но Москва как бы с благоустройством завязала вот сейчас, в «корону» и после нее, и на остальное денег точно хватит даже при ее падении доходов, у нее дефицит, и, в общем, дефицит приличный. Но самый тяжелый дефицит у Татарстана, уже по январю-маю -14%, то есть 14% дефицит ко всем доходам. Но Татарстан меня потряс, у них расходы выросли на 46% с января по май – опа. Хотелось бы понять на что, столько на здравоохранение не потратишь. Тут много чего интересного. Каждый регион пытается, кто-то экономит, но на здрав тратят все, кто-то, простите мое просторечие, гуляет по буфету. Интересно. Оксана Галькевич: Наталья Васильевна, вот я в связи с этим хотела вас спросить. Ведь это расходы, которые выросли в регионах, они непредвиденные расходы, я правильно понимаю, в связи с тем, что вот эта ситуация с «короной» ударила, нет? Наталья Зубаревич: Нет, нет. В Москве расходы, которые она тратит на национальную экономику, что тут непредвиденного, транспорт, дорожные фонды, в Москве эти расходы на национальную экономику выросли на 48%. Москва тратит и садится сейчас в дефицит, потому что она выйдет на рынок и займет, она облигации сделает, еще что-то. Москва поддерживает занятость вот таким образом. Татарстан идет по похожему пути, все остальные, конечно, мягче, Питер вообще почти не наращивал расходы на нацэкономику, поэтому он в профиците, а Москва и Татарстан в дефиците. По-разному регионы, каждый выбирает свой путь, но у богатых возможностей больше, потому что они всегда могут выйти на рынки заимствований. Оксана Галькевич: А вот те, у кого возможностей меньше и кому придется не за счет каких-то своих возможностей, а за счет недостатка возможностей пересматривать, секвестировать свои, уже региональные бюджеты, как вы думаете, что они порежут-то в первую очередь? Культуру, я не знаю, образование? Что пострадает? Наталья Зубаревич: Культура не росла, вы правы, культура не росла, в целом даже во многих регионах немножко подсократилась. У нас как что, так сразу по культуре. Образование росло более-менее нормально, не резали пока и вряд ли порежут. А соцзащита, 10–12% соцзащиты и образования... Я думаю следующее. Вот смотрите, в какой такой как бы вилке находятся губернаторы. У них есть, простите меня за это страшное слово, KPI... Константин Чуриков: Да-да-да. Наталья Зубаревич: ...по которым они отчитываются. Константин Чуриков: Ключевые показатели эффективности, да. Наталья Зубаревич: Отлично. Так вот в них сидит ввод дорог, в них сидит все то, что в нацэкономике, и на это еще выделяются субсидии, именно на это, ни на что другое. Если тебе субсидию дали, ты обязан софинансировать и эту субсидию потратить, иначе у тебя ее отберут. А одновременно у тебя социалка и доходы сыплются. Вы знаете, сейчас быть губернатором в России, вернее Минфином региональным, хотя решения финальные принимает, конечно, команда губернатора, ох сейчас непростое дело. А у слабых все очень просто: пытаются экономить те, кто понимают, что в диком дефиците они не получат большой... В банке не дадут, а федералы сейчас бюджетные кредиты по новой давать не начали. Наиболее отчаянные тратят со страшной силой, как это по-русски, авось, небось. Но когда будет совсем плохо, федералы же никуда не денутся, они же помогут. По-разному. Константин Чуриков: Нам звонят зрители, Наталья из Ярославля просится в эфир. Наталья, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Константин Чуриков: Да, пожалуйста. Зритель: Очень хотелось бы поблагодарить Наталью Васильевну. Вы знаете, настолько грамотный, образованный человек, и все так доступно очень объясняет. Вы знаете, если бы у меня в свое время был такой преподаватель, как вы, наверное, экономикой я бы более интересовалась. Спасибо вам большое. И совершенно с вами согласна, что по большей части вопрос о перераспределении расходов. У нас замечательная большая страна с достойным населением, с достойным народом, и я считаю, что, конечно, наши граждане достойны жить лучше. Поэтому спасибо вам большое, очень приятно вас слушать. До свидания. Константин Чуриков: Да, спасибо вам. Наталья Васильевна, а почему у достойных граждан, у такого прекрасного, действительно, без всякой иронии нашего народа вот как-то с трудом получается жить лучше или не получается? Оксана Галькевич: Как говорится, если мы такие богатые, то почему мы такие бедные? Константин Чуриков: Да. Наталья Зубаревич: Мы и умные, мы небогатые, страна в целом небогатая. Но я скажу то, что на вашем канале не приветствуется. Константин Чуриков: Почему? Давайте. Наталья Зубаревич: Деньги собираются наверх и тратятся там так, как считают правильным наверху, а мы с вами на принятие этих решений повлиять практически не можем. Вот поэтому мы такие бедные, потому что там, наверху, другие приоритеты, не те, которые касаются нас: геополитические, еще какие-то. А вот то, что мы видели... Забыли про оптимизацию здравоохранения? Это же вынужденная мера, потому что регионам пришлось повышать зарплаты в основном из своих бюджетов, ну вот и получили эту полуразруху. Нас кто-нибудь слышал? Регионы кто-нибудь слышал? Наверху были другие приоритеты. Вот до тех пор, пока наш голос не слышен, будут приниматься такие решения, которые кажутся правильными наверху. Оксана Галькевич: Наталья Васильевна, фокус не на внутренней жизни страны, вы это имеете в виду? Наталья Зубаревич: Огромная программа перевооружений, гигантская. Если вы не знаете, я вам могу сказать, что по 2014–2015-м гг. 33% всех расходов федерального бюджета, это очень немаленькие деньги, шло в два канала: первый канал – национальная оборона, второй – национальная безопасность. Треть, сейчас меньше, сейчас меньше 30%, 26–27%. Ну вот, 2014–2015-е гг. Дальше комментировать, или мы все поняли? Константин Чуриков: Но мы же понимаем, Наталья Васильевна, с какими событиями это было связано. Наталья Зубаревич: М-м-м... Да. И в 2013-м это уже начиналось, кто не знает, тогда событий не было. Это осознанное решение о модернизации российской армии такой ценой. Константин Чуриков: Наталья Васильевна, вот слово «модернизация» у нас давно уже звучит, и много раз говорится о том, что это нужно. Нам как-то с этими многочисленными «-ациями», все, что заканчивается на «-ацию», как-то не везет. Теперь говорят о цифровизации, в общем-то, можно себе представить, что это, наверное, часть модернизации. Чтобы повезло хотя бы с цифровизацией, что нужно нам? Наталья Зубаревич: Первое – чтобы не было монополии, которая будет это проводить, это будет дорого, плохо и медленно, там должна быть конкуренция. Второе – чтобы государство не было всевидящим оком, а делало цифровизацию так, чтобы нам было удобно этим пользоваться, а не за нами тщательно следили в целях не нашего благополучия. Много чего. И третье – IT-шники, все люди, которые занимаются высокими технологиями, как правило, люди вольные, свободные и инновативные. И вот как бы они очень плохо женятся с базовыми силовыми структурами, которые у нас контролируют все. Чем больше вот такого силового контроля, тем меньше будет успехов у IT-шников. Оксана Галькевич: Наталья Васильевна, вот наши зрители тут задают такой вопрос: а не опасно ли вот так, знаете, больше денег регионам оставлять? Ну не уворуют ли местные, так скажем, распорядители? Может, поэтому на крючке? Наталья Зубаревич: Вы знаете что? Можно задать вопрос? Оксана Галькевич: Это вопрос, Наталья Васильевна. Наталья Зубаревич: А на федеральном уровне стерильно? Стерильно на федеральном уровне? Вам не кажется, что и там и там есть вопросы. На региональном уровне ответ простой, контроль снизу, депутаты, которые могут контролировать, выборы, когда губернатор вам не нравится, таким был Шпорт, ну вот его и снесли. Но не придумано в этом мире ничего нового, ну! Давайте все вообще в Кремле сложим и выдавать будем по очереди, может, в Кремле все будет храниться отлично – ну пожалуйста, если это вам нравится, попробуйте. Оксана Галькевич: Марина из Новгородской области хочет высказаться, давайте выслушаем ее. Марина, здравствуйте. Зритель: Алло, здравствуйте! Константин Чуриков: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Зритель: Очень рада, что до вас я дозвонилась. Как бы привлечь, вы абсолютно правильно говорите очень часто, и самый лучший у вас канал, естественно... Алло? Оксана Галькевич: Да-да, говорите. Константин Чуриков: Да, спасибо. В трубку говорите, не слушайте телевизор. Оксана Галькевич: Говорите в трубку, пожалуйста, да. Зритель: Алло? Константин Чуриков: Да-да-да, классный канал, спасибо, да. Ваш вопрос? Зритель: Алло? Самое главное – надо привлечь внимание к русским регионам совершенно угробленным. Вы правильно привели цифры, что русское население хронически недофинансировано. И где мы только ни поднимаем этот вопрос, все бесполезно. Если местная власть, оторванная от жизни, говорит, что все хорошо, мы не ходим на выборы, ходим и «против» голосуем, нас не видят и в упор не слышат. Почему такой геноцид против русского населения? И когда это вообще прекратится? Жить невозможно. Оксана Галькевич: Хорошо, Марина, спасибо. Константин Чуриков: Спасибо. Оксана Галькевич: Наталья Васильевна, давайте я просто как-то, может быть, сформулирую... Наталья Зубаревич: Я жестко скажу: а вы что думаете, в Хакасии как-то иначе? А вы думаете, что в Марий Эл живут шибко богаче, чем вы во Владимирской области? Вам цифры показать? Константин Чуриков: В Новгородской. Оксана Галькевич: В Новгородской. Наталья Зубаревич: Это не против русского народа, это политика, которая делает, создает проблемы всему населению Российской Федерации, за исключением Москвы. Константин Чуриков: Да, а мы еще удивляемся, что сюда все едут. Наталья Зубаревич: Конечно. Константин Чуриков: Спрашивают... Может быть, конечно, наивный вопрос, но людям интересно, Саратов: «Наталья Васильевна, что нам ждать от августа?» Наталья Зубаревич: Потепления. Я сижу в двух свитерах. Мы будем ждать потепления. А вот ждите, пожалуйста, от августа... Во-первых, я узнаю наконец реально про свои регионы про доходы II квартала и про инвестиции II квартала, потому что пока я вам ничего сказать про регионы не могу, данные будут в конце августа. Вот мы сэкономили на Росстате, очень хорошо сэкономили, оптимизировали, и мы теперь рыдаем без адекватной своевременной статистики. Второе: ждите сентября, будет интересно. Оксана Галькевич: Вы знаете, когда вы это говорите, Наталья Васильевна, мы немножко напрягаемся. Наталья Зубаревич: Не надо. Будет живая жизнь, будет живая жизнь. Я хочу посмотреть, как пройдут выборы в регионах, мне это очень интересно. Я же ни к чему не призываю, кроме одного – ходите голосовать. Если вы хотите что-то менять или вы поддерживаете власть, любое ваше решение, ходите, пожалуйста, голосовать, это правильно, это влияет. Константин Чуриков: «Личное мнение» Натальи Зубаревич. Оксана Галькевич: Спасибо. Константин Чуриков: Профессор географического факультета МГУ. Спасибо большое. Через несколько минут продолжим, не отключайтесь, у нас будет жилищный вопрос, который теперь-то можно решить. Оксана Галькевич: Тоже важная тема, друзья, да. Оставайтесь с нами.