Не крах, а банкротство

Гости
Эдуард Савуляк
директор консалтинговой компании
Павел Медведев
финансовый омбудсмен Ассоциации российских банков

Елена Медовникова: Ну а теперь о серьезном. Долги с плеч: по данным Федресурса, в 2020 году банкротами признаны 119 тысяч граждан, то есть за год их количество увеличилось на 73%. Но банкротств может быть и больше, учитывая, что далеко не вся информация заносится в соответствующую базу. По итогам года кредиторы получили всего 12 миллиардов рублей из требуемых 320.

Александр Денисов: Так ли все просто с личным банкротством? Все мы видим бесконечную рекламу «Спишем долги, обращайтесь», актеры такие известные, все это нас заманивает. Если вспомнить русскую классическую литературу, то кто мог себе позволить жить с огромными долгами? – привилегированный класс, а беднота должна отвечать за свои долги. Не такая ли ситуация и сейчас? Банкротится лишь тот, кто может себе позволить хорошего юриста, а малоимущие по-прежнему должны отвечать за свои долги, от них не уйдешь.

Поэтому мы задаем вопрос, вот нам интересно, много ли в стране тех, кого заинтересует эта процедура банкротства, кто хотел бы попробовать, не хотел бы, а, точнее, считает, что ее нужно пройти, долги неподъемные. И мы спрашиваем: у вас есть неподъемные долги? Отвечайте «да» или «нет», через полчаса подведем итоги.

И у нас на связи экономист Павел Алексеевич Медведев. Павел Алексеевич?

Павел Медведев: Да-да, я вас слушаю.

Елена Медовникова: Здравствуйте.

Александр Денисов: Добрый вечер.

Павел Алексеевич, процедура личного банкротства по карману ли рядовому должнику? Вот по приблизительным оценкам, сколько их в России, 15–17 миллионов? Учитывая, что нужно нанять хорошего юриста, увести из-под удара собственность, чтобы потом не предъявили регрессные иски, что, мол, ты перед банкротством продал машину, квартиру, еще что-то. Как считаете?

Павел Медведев: Вы знаете, должников, несостоятельных должников, которые не платят 3 месяца или больше, по критериям Центрального банка такие люди считаются безнадежными, и я с этим критерием согласен, таких должников 17–18 миллионов было накануне вируса, а сейчас, по-видимому, больше. Из них только 1 миллион имеет долги 500 тысяч рублей или больше, то есть под такую нормальную процедуру банкротства попадает ничтожная часть, так сказать, 17-я часть только безнадежных должников.

И действительно, процедура банкротства довольно дорогая. Как говорят мне те люди, которые пишут жалобы, в Москве такая процедура минимум стоит 200 тысяч рублей, если относительно простая процедура, нет сложных отношений должника с какими-нибудь третьими лицами. Разумеется, 200 тысяч – это деньги, которые для должника честного неподъемные: если у него 500 тысяч долга, то он 200 тысяч скорее должен вложить, если они у него есть, скорее отдать своему кредитору, чем юристу.

А остальные люди, вот остальные 16–17 миллионов просто никакой надежды на банкротство не имеют. Их сейчас поманили обещанием устроить внесудебные банкротства, но анекдотическим образом внесудебные банкротства требуют вмешательства суда. Внесудебно может обанкротиться только тот человек, который уже прошел суд, и судебные приставы убедились в том, что с него больше нечего взять. Но таких людей практически нет, слава богу, пенсии-то у нас платятся людям, а если человек инвалид, даже не выслужил еще пенсию, все равно он какие-то деньги получает...

Александр Денисов: Павел Алексеевич, вот сегодня как раз, вы утром у нас были в эфире, позвонила пенсионерка, она рассказала, что взяли с мужем полмиллиона, муж заболел, в итоге они были должны 150 тысяч рублей, подали на банкротство, чтобы пройти эту процедуру, им отказали, потому что у них какая-то избушка была в собственности, им сказали, что нет, будьте любезны, плюс еще пенсия, и из пенсии у них каждый месяц до 30% забирают.

Павел Медведев: С избушкой какое-то недоразумение. У них недостаточно большой долг, чтобы они могли судебную процедуру пройти, а так как они получают пенсию и судебные приставы имеют возможность с них что-то брать, то судебные приставы не позволят им банкротиться, не заявят, что с них взять нечего. Поэтому это внесудебное банкротство – это такой горький анекдот, обидный и очень болезненный для людей, похожих на эту даму, которую вы сейчас описываете.

Александр Денисов: Павел Алексеевич, а много ли отказов тем желающим, которые обращаются? Вот сейчас мы демонстрировали кадры МФЦ, как раз туда приходят с заявлениями о личном банкротстве. Много ли отказов тем, кто приходит с такими заявлениями?

Павел Медведев: Вы знаете, отказов очень много, но пока статистики толком нет, потому что только начиная с сентября вступил в силу этот закон. Но, насколько мне известно, почти 2 тысячи, даже немножко меньше, было подано заявлений, 80% были возвращены назад по причине, которую я сейчас объясняю, все-таки не в Центральной Африке мы живем, какие-то доходы, хоть и очень маленькие, но все-таки у каждого человека есть, поэтому судебный пристав просто не имеет права заявить, что с данного человека ничего взять нельзя, всегда можно третью часть, а часто и половину пенсии забирать.

Александр Денисов: Павел Алексеевич, а чтобы понимать, как же богатые тогда уходят, обеспеченные должники (так их назовем, конечно, оксюморон, но тем не менее) уходят от вот этих, обходят все эти сложные проблемные формулировки и все-таки признаются банкротами? Как им это удается?

Павел Медведев: Ну, начнем с того, что для них удобным образом написан закон. Их специально выделяют в ту группу, которая имеет возможность, принципиальную возможность банкротиться. Им говорят: если у вас крупный долг (а крупный долг, как правило, у относительно богатого человека, самые бедные имеют долги 5–10, 15–20 тысяч рублей, вот подавляющее большинство должников такие), их сразу выделяют в ту группу, с которой в принципе готовы и суды, и юристы работать. Причем из них уже отбирают самых богатых, тех, которые готовы платить юристам. Без юриста трудную процедуру банкротства пройти очень проблематично, только очень упорные люди, единицы смогли это сделать без адвокатов.

Елена Медовникова: Павел Алексеевич, вот как раз говоря... Простите, вас перебиваю, но действительно тема очень затронула наших телезрителей. Говоря о возможности платить, вот из Башкортостана сообщение: «Реклама идет по телевидению, в интернете «Спишем ваши долги, 5–10 тысяч рублей» – это как понимать? Видимо, очередная уловка?

Павел Медведев: Вы знаете, подавляющее большинство заявлений от безнадежных должников, которые я получаю, я получаю от людей, ограбленных по крайней мере два раза. Им навязали какие-то дополнительные платежи тогда, когда выдавали кредит, и они обратились вот к такого рода юристам, которые обещали их бесплатно сначала обанкротить, а потом немножко взяли, потом побольше, еще побольше, написали какие-то бессмысленные совершенно заявления неизвестно куда и скрылись. Обратите внимание, что в интернете уже появился третий слой мошенников – это юристы, которые обещают вернуть деньги у предыдущих юристов, которые вас раньше обманули.

Елена Медовникова: Да, и об этом тоже телезрители наши пишут, что машина...

Александр Денисов: Да, снимают три шкуры.

Павел Алексеевич, у нас на проводе Елена из Петербурга, хочет обратиться к вам за помощью, чтобы вы ей подсказали, как выбраться из ситуации. Давайте поможем вместе. Елена из Петербурга, вам слово.

Павел Медведев: Да.

Зритель: Добрый вечер, ведущие, добрый вечер, Павел. Очень хорошо, что я дозвонилась.

Значит, вот я прямо классический вариант вашей темы, потому что я выплачиваю микрофинансовым организациям все долги 2014 года, позже не было. Что они сделали? То есть тело кредита присудили, дальше через 3–4 месяца они прибежали и еще попросили процентов, скажем, на тело кредита 8 тысяч еще на 150, на 180; некоторые просили на 360, но там я отбилась. И когда я подала на банкротство, мне ответили, конечно, отказом, потому что сказали, что у вас есть пенсия, вот и платите.

Александр Денисов: Елена, вопрос у всех зрителей возник, куда столько понабрали кредитов в микрофинансовых организациях, что случилось в вашем случае?

Зритель: Объясню, объясню, Александр, потому что это была тема, когда была жива мама, нужны были медицинские вложения очень серьезные, а давали очень мало, то есть 80 тысяч от силы, поэтому мы набирали кучкой.

Елена Медовникова: В общем, обычная история...

Александр Денисов: Сколько в итоге вы взяли кредитов, на общую сумму какую?

Зритель: Ну, там было немного, скажем, если посчитать именно тело кредита, то, что мы хотели, чтобы спасти ее от этого, там нужен был просто стимулятор, кардиостимулятор определенного плана, он достаточно дорогой, около 200 тысяч, я набрала только 80. Выплатила я уже половину из этого, если опять же брать тело кредита, а проценты – это я бегаю как белка в колесе.

Александр Денисов: Ну в целом сколько вы сейчас должны вместе с процентами, какая сумма?

Зритель: Я скажу. Значит, последнее, что я посчитала на начало этого года, еще 280 тысяч.

Александр Денисов: Двести восемьдесят тысяч.

Зритель: Да, учитывая, что пенсия у меня 14 минус 50%, я живу на 7 тысяч второй год.

Александр Денисов: Да. Елена, у меня к вам просьба. Пришлите, пожалуйста, на наш электронный адрес, он указан в интернете на странице телекомпании, письмо со всеми контактами, чтобы мы могли передать Павлу Алексеевичу. Он сейчас вам даст совет, и на всякий случай чтобы у него еще был координаты для связи с вами. Павел Алексеевич, как можем помочь?

Павел Медведев: Да-да-да, вы правильно поступили. Мне от Елены, конечно, нужно сообщение с подробностями, иначе я буду давать совет, который ни к чему не приклеишь. Спасибо. Елена, последуйте совету ведущего, пришлите через них мне сообщение, подробное сообщение о том, в каком положении вы находитесь.

Александр Денисов: Хорошо, Павел Алексеевич, мы вам тогда все передадим.

Павел Медведев: Спасибо.

Елена Медовникова: У нас есть еще один звонок, да? Виктория из Новгорода.

Александр Денисов: Виктория из Новгорода, да.

Зритель: Да, здравствуйте.

Елена Медовникова: Да, здравствуйте.

Зритель: Виктория, Великий Новгород.

Вот я хотела бы узнать, как поступить в этой ситуации. То есть раньше, допустим, была работа, была работа, хороший был заработок, не буду называть какой, но в принципе для регионов хороший заработок. И под этой заработок все с удовольствием брали кредиты, а вроде как мы финансовой грамотности особо были не научены, и как-то вот хочется и ремонт, и что-то вот еще. И кредиты брали, с тем чтобы отдать.

Но у нас же такая нестабильная ситуация в России, что работу человек потерял, я в данном случае, а кредиты-то остались, получается, сложно найти работу. Полгода, нашли работу, с удовольствием вроде работаем, но зарплата просто минимальная, и кредиты отдавать не из чего. Ну вот есть, получается, заработок, как вот говорит уважаемый адвокат или кто там...

Елена Медовникова: Экономист, да.

Зритель: Экономист.

Александр Денисов: Финансовый омбудсмен.

Зритель: Финансовый омбудсмен, что есть с чего взять, – а с чего взять-то? То есть и есть надо, и пить надо, и хочется и лампочку поменять, и на Новый год новую скатерть купить. Ну как, с чего взять?

Александр Денисов: Понятно, жить хочется. Виктория, у вас долгов много?

Зритель: Ну вот 600 тысяч получается, потому что тогда они были набраны с учетом того, что это все реально было вернуть под зарплату, под которую все дают. Они же давали, банки дают. Почему они давали? То есть не выясняли, сколько у человека. То есть они видят хорошее, допустим, предприятие, название хорошего предприятия, и дают, и дают, и дают.

Александр Денисов: А вы тянете эти долги, или уже у вас проблемы?

Зритель: Да конечно, проблемы. Сначала были проблемы не..., а теперь уже проблемы такие, что уже и не спится спокойно, ну а что сделать дальше?

Александр Денисов: Приходила вам мысль подать на банкротство, на личное банкротство?

Зритель: Приходила, приходила, но просто как-то страшновато, потому что непонятно, как вот подавать на банкротство, и так-то денег нет, а вдруг проиграется, а вдруг что-то еще, а вдруг последний телевизор отберут...

Александр Денисов: Отлично, все поняли, Виктория.

Елена Медовникова: Давайте мы сейчас спросим как раз у Павла Алексеевича.

Александр Денисов: Павел Алексеевич, я вам перескажу, вы сейчас не слышали звонок, там линии не связаны были. Виктория из Новгорода рассказала, что у нее долгов на 600 тысяч, с работой там не очень, и думает подать на личное банкротство, но опасается, вдруг выиграет, вдруг проиграет. Расскажите, пожалуйста, как тут можно проиграть в данной ситуации?

Павел Медведев: Если она находит честного юриста, что очень трудно, но не невозможно, через знакомых, не знаю, как врача надо искать хорошего юриста, тогда максимум, что она потеряет, – это гонорар, который она ему заплатит, ну еще относительно небольшие платежи определены законом, порядка 40 тысяч. Если это ей под силу, то, наверное, есть смысл банкротиться. Правда, 600 тысяч относительно платежей, которые нужно будет сделать по закону и юристу, все-таки очень велики.

Александр Денисов: Спасибо, спасибо, Павел Алексеевич. Павел Медведев, финансовый омбудсмен, был у нас на связи.

И наш следующий собеседник – Эдуард Савуляк, директор консалтинговой компании. Эдуард Валерьевич, добрый вечер.

Эдуард Савуляк: Добрый вечер.

Елена Медовникова: Здравствуйте.

Александр Денисов: Эдуард Валерьевич, вот отдам должное вашей проницательности, опыту, мы с вами ровно, по-моему, год назад обсуждали эту тему, когда зашли разговоры об упрощенном личном банкротстве, вы тогда сказали, что совсем тут ничего упрощенного и легкого в этом нет, что стоит это и денег, и времени на это уйдет немало, и не нужно так уж рассчитывать, что долги простят, что это связано со многими издержками.

Эдуард Савуляк: Ну, в целом да, соглашусь, так оно и получается.

Александр Денисов: Эдуард Валерьевич, ну вот мы сейчас говорили, сколько это стоит нанять хорошего юриста. Давайте про Москву скажем, примерно 150 тысяч, я так интересовался, нанять юриста, чтобы он вел дело в течение полугода, примерно же полгода занимает вот эта процедура личного банкротства, пока по судам, то-се?

Эдуард Савуляк: В целом да, причем эти суммы... минимальные, потому что вот Павел Алексеевич перед этим говорил про 200 тысяч, это уже чуть-чуть больше похоже на правду.

Александр Денисов: Уже здравая цифра, да?

Эдуард Савуляк: Ага.

Александр Денисов: Эдуард Валерьевич, что касается МФЦ, почему вот тут не срабатывает механизм? Есть же судебный способ признания гражданина банкротом, есть внесудебный. Почему внесудебный вообще не срабатывает?

Эдуард Савуляк: Ну смотрите, с одной стороны, Павел Алексеевич уже говорил об основных нюансах, то есть относительно не так все просто, то есть должны быть люди совсем без дохода, чтобы им это позволили сделать. Опять же даже по звонкам, которые в студии раздаются, мы видим, люди-то в основном... не миллиарды, которые должны, а те, кто должны несколько сотен тысяч рублей, даже никто не позвонил про... Поэтому заплатить, соответственно, даже относительно небольшие деньги и в итоге потом получить отказ из-за того, что у тебя пенсия 14 тысяч рублей и зарплата 30 тысяч рублей или 40, ну, видимо, тоже никому не хочется.

И вот еще важный момент: видимо, все-таки прошлый год был не совсем показателен, а мы помним, там фактически..., буквально 3 месяца только эта процедура упрощенная была. Мы помним, ведь МФЦ не работали достаточно долго, туда по записи можно было только попасть из-за ковидных ограничений. Возможно, в том числе поэтому многие в том числе относительно пожилые люди и не ходили из-за боязни там заразиться COVID лишний раз вообще не выходить на улицу, в том числе не ходили в МФЦ. Я думаю, что в этом году, конечно, людей в МФЦ будет больше, даже если сравнивать соответствующие периоды, ну будет в лучшем случае в 2 раза, наверное, больше, чем за соответствующий период прошлого года.

Елена Медовникова: Эдуард Валерьевич, наша телезрительница, смотрите, из Самарской области пишет: «Моя подруга в прошлом году оформила банкротство, но дело в том, что после этого она хотела сделать загранпаспорт, и ей отказали». И еще несколько подобных сообщений. Давайте все-таки еще раз просветим наших телезрителей, чем грозит процедура банкротства, если люди все-таки решаются на нее подать, там очень много подводных камней.

Эдуард Савуляк: Самый главный подводный камень, надо себе отдавать отчет в том, что, если даже так получилось, что вас банкротом признали, все-таки ваши кредиторы совсем после этого не уснули, эти по-прежнему хотят получить свои деньги. И если увидят, что у вас как бы жизнь налаживается, они понимают, в том числе если человек не смог получить загранпаспорт, он, видимо, имеет деньги на то, чтобы за границу полететь отдохнуть, что не считается, видимо, скажем так, желанием первой необходимости у бедных людей. Поэтому ведь точно так же можно процедуру банкротства развернуть назад.

Более того, я скажу важный нюанс. Дело в том, что не так давно, буквально, по-моему, 3 месяца назад, в одной из южных республик был очень показательный случай: гражданину отказали в банкротстве на суде, то есть там суд был относительно..., именно по причине того, что он обратился к юристу, который рекламировал себя как то, что условно за 50 тысяч избавит от проблемы банкротства. И суд посчитал именно из-за юристов, то есть там не смотрели на какие-то источники доходов банкрота, а именно из-за такого юриста посчитал, что человек долги платить не хочет, поэтому ему даже в иске, в рассмотрении вопроса отказали.

Поэтому при прочих равных условиях осторожнее смотрите в том числе на тех юристов, которых вы привлекаете, то есть даже такая относительно кричащая реклама, я не говорю, что она добросовестная, она такая слишком уж обнадеживающая, вот она может выйти боком, и, естественно, никакой юрист никакой гонорар не вернет.

Александр Денисов: Да. Эдуард Валерьевич, а я еще слышал такую информацию. Верно или нет, что если человек понабрал много долгов, то у суда может возникнуть подозрение, что это намеренное банкротство, что он к нему готовился и вот теперь явился, «пожалуйста, давайте спишем», что тут тоже могут возникнуть проблемы и могут отказать?

Эдуард Савуляк: Ну... действительно, отказать-то могут по самым разным причинам. То есть на самом деле обанкротиться не так просто. Возможно, у кого-то какое-то такое странное... появляется мнение, что банкротиться достаточно просто, может быть, надо просто поднакопить деньжат, условно говоря 100 тысяч рублей, 200 тысяч рублей в Москве, и банкротство, как бы за полгода вы этот вопрос решите. Нет! Кредиторы хотят получить свои деньги, поэтому если уж совсем все худо, вот тогда, возможно, кредиторы поймут и банкротство получить будет можно. И еще раз повторюсь: если потом вдруг человек таинственным образом начнет хорошо жить, кредиторы опять вернутся.

Александр Денисов: А как они проконтролируют, Эдуард Валерьевич? Как они проконтролируют, что ты начал хорошо жить?

Эдуард Савуляк: Нет, ну относительно легко проконтролировать, в том числе даже если какие-то официальные источники есть о том, что человек работает на работе, столько-то денег получает, … не потратит, да. Соответственно, я уже молчу про то, если человек улучшает жилищные условия, покупает автомобили, ну или в меньшей степени летает за границу. То, что вы собрались лететь за границу, отследить гораздо сложнее, но мы видим, даже на этом этапе человека как бы вовремя остановили.

Я здесь немножко еще хотел бы такое предложение, шаг в сторону сказать. Вот мы сейчас говорим больше о последствиях, что вот люди попали в очень тяжелую ситуацию, набрали долгов в основном в микрофинансовых организациях, мы видим, там... взяли 80 тысяч, должны 280, при том что 40 уже отдали, вот. На мой взгляд, тут просто надо говорить не только о том, что о чем люди думали, набрали, а они думали, что смогли, а вот сейчас вот как же им, а в том числе о том, что перед нами фактически есть такое понятие, как ростовщичество. На самом деле когда человек взял 80 тысяч, а должен 320, это ненормально, и, на мой взгляд, ненормально не только в России, ненормально нигде, уж по крайней мере ни в одной цивилизованной стране таких ужасных процентов нет. Я уж не говорю, что даже у старухи-процентщицы у Достоевского не было таких процентов.

Поэтому в том числе, мне кажется, надо все-таки Центральному банку как-то адекватнее относиться к микрофинансовым организациям и в том числе на нормативном уровне сделать наивысший потолок. Грубо говоря, не знаю, не то что 40%, видимо, и о десятках процентов говорить нельзя. И если какое-то МФО не хочет работать, условно говоря, за 25–30% годовых, пусть не работает. Лучше пусть эти люди не получат эти свои 80 тысяч, чем потом будут не знать, как от этой кабалы избавиться. В конце концов, у нас банки в первую очередь должны заниматься кредитованием, пусть там люди деньги берут.

Александр Денисов: Эдуард Валерьевич, у нас Надежда из Уренгоя дозвонилась, пообщаемся с ней. Надежда, добрый вечер.

Елена Медовникова: Здравствуйте, мы вас слушаем.

Зритель: Добрый вечер, здравствуйте.

Я как-то в 2008 году взяла в «Ренессанс Банке» кредит, брала технику, то есть холодильник и еще что-то. Потом ушла в декрет и проплатила, осталось... На 42 тысячи был кредит, остаток, там чуть-чуть было. Сейчас, на данный момент, так как я лежала в больнице с ребенком с маленьким, потом 3 года не работала, сейчас без работы сижу, не смогла я погасить остаток кредита, там копейки совершенно остались. Сейчас с этих копеек вырос процент, 800 тысяч, с меня каждый день кредиторы требуют эти деньги.

Александр Денисов: И вы...

Зритель: Подскажите, пожалуйста, как мне с ними разрешить этот вопрос?

Александр Денисов: Надежда, напрячься и заплатить есть возможность, раз, вы говорите, остались копейки?

Зритель: Сейчас процент набежал 800 тысяч уже.

Александр Денисов: Восемьсот тысяч?

Елена Медовникова: Восемьсот тысяч!

Александр Денисов: Понятно, понятно. Эдуард Валерьевич...

Елена Медовникова: Надежда, вы напишите нам тоже, может быть, мы постараемся вам помочь и как-то решим этот вопрос.

Эдуард Савуляк: На мой взгляд, обращаться в суд именно не о банкротстве, а в суд именно обращаться о том, что нелегитимны такие суммы, я говорю не только о процентах, там и штрафы, скорее всего. Нелегитимны такие...

Елена Медовникова: К сожалению, связь пропала.

Александр Денисов: Да, вот Эдуард Валерьевич...

Елена Медовникова: Но вот, Саш, хочу еще одну показательную историю из Воронежской области: «Банкротилась. Напала на мошенника, отдала 146 тысяч рублей, не сделал ничего, а долга всего 200 тысяч рублей. Три года прошло, тупик», – ну вот, пожалуйста, да, то есть из-за таких небольших, в общем-то, сумм получается, что люди...

Александр Денисов: Подведем итоги опроса. «У вас есть неподъемные долги?» – «да» ответили 49%, «нет» 51%.

У нас на связи был Эдуард Савуляк, директор консалтинговой компании. А вот про старуху-процентщицу он говорил, у которой «злой процент», как у Достоевского было написано, – «злой процент» составлял примерно 20% годовых, так что по нынешним временам это «добрый».

Как правильно провести процедуру, чтобы кредитор вновь не подал на взыскание?