Иван Князев: Если ситуация на нефтяном рынке не изменится, денег России хватит на два года, не больше. Это подсчитали эксперты Deutsche Bank. Речь идет о Фонде национального благосостояния. Пока за счет него наша экономика покрывает выпадающие доходы и сможет это делать еще пару лет при цене российской Urals в 15 долларов за баррель. Вот смотрите. Немецкие эксперты подсчитали, что ресурсы фонда сократились на 30 миллиардов долларов только за один месяц. Если еще в марте в нашей национальной «кубышке» было 150 миллиардов рублей, то в апреле уже осталось 120 миллиардов. При цене на Urals в 15 долларов мы протянем еще года два. Если нефть вырастет до 30 долларов за баррель, то – шесть лет. Тамара Шорникова: Ну и главный вопрос, конечно же: что будет дальше? Есть ли у нас чем пополнять бюджет, помимо продажи нефти? Или, может, немецкие банкиры все же просчитались? Ведь чужие деньги считать легче и проще. Иван Князев: Ну да, это точно. Спросим у экспертов. Тамара Шорникова: Вы, друзья, тоже звоните, пишите. Следите ли вы вообще за котировками нефтяными, за курсом доллара? Беспокоит ли вас это или нет, своих забот хватает? Ждем ваших звонков. Иван Князев: У нас на связи сейчас Константин Ордов, профессор университета имени Плеханова. Константин Васильевич, здравствуйте. Так, мы вас видим, но пока не слышим. Константин Ордов: Добрый день. Иван Князев: Вот теперь слышим. Скажите, пожалуйста, Константин Васильевич, ваши немецкие коллеги все правильно посчитали? Константин Ордов: Ой, здесь, кстати, может быть, меня как раз соседский перфоратор иногда «перекрикивает». В продолжение вашей темы. Иван Князев: А, вот оно что! Константин Ордов: Ну, тем не менее с соседями надо находить общий язык. А вот наши немецкие соседи – ну как вам сказать? – с точки зрения арифметики, наверное, они правы. Но с точки зрения какого-то интереса к этой информации либо ценности этой информации – я думаю, обращать на это исследование внимание и пристально его изучать смысла нет. Мы говорим о 15 долларах. Кто бы был в этом уверен? Это во-первых. А во-вторых, мы всегда знаем, что у нашего правительства есть секретное «термоядерное» оружие, к сожалению, в виде девальвации. И если мы действительно для себя поставим цель – растянуть время использования Фонда национального благосостояния, то тогда самый простой и надежный путь – это сделать курс 100, 120, 150. И вы поверьте, срок использования Фонда национального благосостояния, так как он вложен весь в валютные инвестиции, он будет уходить в бесконечность, за горизонт. Поэтому тут важно оценивать эффективность и целесообразность использования средств, которые нами же и были накоплены, с точки зрения именно поддержки людей сегодня – тех, кто особенно остро в этом нуждается. И второе – это достижение цели, как реформирование экономики. Потому что мы понимаем, что уже, к сожалению, сырьевой сектор такое доминирующее положение и все обеспечивающее – единственной нашей надежды и опоры бюджетной – уже перестанет выполнять. И нам надо найти для себя какие-то другие отрасли, которые сегодня готовы обеспечить новые высокоэффективные, высокооплачиваемые рабочие места, куда мы сегодня уже тех людей, кто потеряет работу, сможем переобучить, может быть, с использованием как раз средств Фонда национального благосостояния и трудоустроить. Вот это единственное, что я думаю. Тамара Шорникова: Константин, почему это беспокоит? Во-первых, мы долгое время привыкли слышать, что у нас огромная «кубышка», она пополняется, она какая-то безразмерная, у нас все хорошо с бюджетом. Мы копили и копили. Мы затягивали пояса. Мы не тратили, не вкладывали в экономику, потому что вот на «черный день». «Зато у нас будет такая резервная подушка, какая и не снилась никому!» Вот «черный день» наступил. Оказывается, что она не такая уж и большая. Это во-первых. Во-вторых, девальвация – это метод, конечно, но что будет все-таки с социальными обязательствами: с пенсиями, с зарплатами и так далее? Иван Князев: На них-то денег хватит? Константин Ордов: Ну, надо понимать, что день наступил чернее черного. Мы себе рисовали такие черные картинки, а по сути получается, что в этом году мы ждем падения ВВП на 6%, а это примерно 7 триллионов рублей. Вот сегодня мы с вами уже наконец-то слышим о каком-то серьезном разговоре в Правительстве о том, что надо бы поддержать экономику в размере 3 триллионов рублей. Наверное, если бы это было сделано эффективно, в том числе помощь социальным группам людей, которые особенно в этом нуждаются, тем, кто потерял доход, кто потерял работу, ну и тем, кто дома вынужден так или иначе остаться будет после окончания самоизоляции, – 3 триллиона, в общем-то, наверное, сегодня было бы достаточно, для того чтобы мы не заметили так уж принципиально первые два квартала, которые, конечно же, как обухом по голове всех ударили. Так что в настоящее время Фонд национального благосостояния… И вот эти два года действительно должны и могут нам сказать, что есть эти резервы, для того чтобы ни наши пенсионеры, ни наши учителя, ни наши медицинские работники (ну и силовые службы в том числе) не думали о том, что завтра им придется, так сказать, каким-то иным способом обеспечивать свое выживание. Но у нас же есть еще и другие группы – коммерческие компании, которые так или иначе инкорпорированы во всю экономическую систему. И поверьте… А бюджетники – это те люди, которые живут на налоги от какого-то бизнеса. Если не будет бизнеса, то двухлетняя отсрочка вряд ли кого-то должна сильно успокаивать. Иван Князев: Спасибо, Константин Васильевич. Бегите к соседям и договаривайтесь, а то к вечеру голова у вас точно будет болеть. Спасибо. Следующий эксперт у нас. Тамара Шорникова: Поговорим с Сергеем Пикиным, директором Фонда энергетического развития. Здравствуйте. Слышно нас? Иван Князев: Сергей Сергеевич, здравствуйте. Сергей Пикин: Да, здравствуйте. Иван Князев: Сергей Сергеевич, предыдущий наш эксперт сказал, что нужно надеяться не только на нефтяные доходы, но и развивать другие отрасли экономики. Вопрос: какие? Вот хотелось бы мне узнать. Где мы сейчас можем поднапрячься, в связи с такой ситуацией сделать акцент и выиграть потом от этого? Сергей Пикин: Вы знаете, сейчас вопрос стоит даже не о развитии как таковом, а о сохранении того, что было достигнуто за последние годы. Мы каждый год, в общем-то, снижали объем доходов, которые были от нефти и газа, в процентном отношении от бюджета. То есть доходы от других отраслей росли. Мы продавали больше продовольствия, сельхозпродукции (и сейчас будем продавать), вооружений. То есть эти новые такие сегменты роста и давали прирост доходов бюджета. Иван Князев: Сергей Сергеевич, ну а почему так пессимистично? Не развивать, не находить новые, а сохранить? Ну а почему бы нет? Помните, когда нас обложили санкциями, мы так быстренько перешли на импортозамещение. Ну что греха таить? Многие отрасли стартанули у нас. Ну, сельское хозяйство по многим позициям улучшило свои показатели. Сергей Пикин: Действительно, сельское хозяйство именно из-за этого и улучшилось. Но тут ситуация несколько другая: там были санкции в отношении России и ограничения именно по России, а здесь весь мир пребывает в одинаковой ситуации. Падение спроса по всем направлениям, по всем товарам, ограничения различного характера, страны замыкаются, торговля замирает, поэтому… Иван Князев: А, ну понятно. То есть вы имеете в виду, что развивай не развивай, а продавать будет некуда? Сергей Пикин: Да, вопрос спроса остается ключевым на текущий момент. Тамара Шорникова: И также говорили с экспертом о том, что вот этот пессимистичный прогноз при 15 долларах за баррель нефти… Ну, какие цены мы увидим, а какие не увидим – вопрос. Действительно, если говорить о ценах, то какие перспективы? Иван Князев: Они вырастут все-таки? Нефть подорожает? Тамара Шорникова: Потому что уж и отрицательные показатели. Все переживают, что скоро надо будет доплачивать за нефть. Сергей Пикин: Ну конечно, нефть находится в другой реальности. Но, с другой стороны, мы сейчас, на мой взгляд, проходим минимум этого года. Например, наш сорт Urals сегодня стоит чуть выше 16 долларов за баррель. Он никогда не был отрицательным на самом деле. Это были отдельные игровые моменты на бирже американской. Иван Князев: Ну да. Сергей Пикин: Поэтому все смотрят с ожиданием, что мир должен побыстрее выходить из карантина. И начинает реализовываться сделка по сокращению добычи с мая, уже часть стран начали это делать сейчас. Поэтому ожидания такие: быстрее восстановление спроса – быстрее сокращение предложения. Чем быстрее это будет, тем быстрее цена пойдет вверх. Иван Князев: Насколько быстро спрос восстановится? Смотрите. Китай уже вроде как начинает спокойно жить, производства вновь заработали. Ну а мы в Китай все-таки нефть поставляем – как раз неплохо. Это станет вариантом? Спрос будет? Сергей Пикин: Китай сейчас активно покупает нефть. Они понимают, что сейчас самые низкие цены и надо этим пользоваться. Они максимально быстро заполняют свои хранилища, для того чтобы получить самое дешевое сырье. А чем дешевле сырье, тем быстрее, кстати, еще и экономика китайская будет восстанавливаться. Но Китай один, конечно, не может весь мировой спрос по нефти вытянуть. Иван Князев: Да зачем весь мировой? Наш хотя бы, наш хотя бы. То есть пока в Китай гнать нефть можно? Пока они покупают? Сергей Пикин: Пока – да. Но только именно то, что идет на Китай. Потому что есть сорта, которые предназначены исключительно для европейского рынка. И там необходимо, чтобы Европа ожила. Иван Князев: Спасибо. Тамара Шорникова: Да, спасибо. Сергей Пикин, директор Фонда энергетического развития. Есть звонки у нас. Иван Князев: Да, есть у нас звонок. Слушаем нашего телезрителя, Юрий дозвонился из Омска. Юрий, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я хочу высказать свое мнение. Какая разница, какая цена за нефть, если деньги увозят за границу? Нужно повышать благосостояние своего населения. Пока власть не поймет, что только платежеспособность населения сможет поднять экономику страны… Если нет денег, то бесполезно строит заводы. Кто купит эту продукцию? Иван Князев: Ну послушайте, Юрий. Что значит – «все деньги увозятся за границу»? Мы нефть продаем – бюджет пополняем. Тот же Фонд национального благосостояния пополнялся все эти годы за счет нефтяных доходов. Зритель: Кто это знает? Вы видели эти деньги? Иван Князев: Ну, хороший вопрос. Тамара Шорникова: Спасибо. Иван Князев: Спасибо, Юрий. Тамара Шорникова: И еще один звонок, узнаем мнение Натальи из Санкт-Петербурга. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Извините, пожалуйста, мы уже второй месяц слышим эту дискуссию, так сказать: надо поддерживать бизнес, поддерживать население. С утра до вечера, президент раз в четыре дня нам это все говорит. Понимаете, «кубышку» эту бесконечную катают, валяют. Ну простите меня, выступает Набиуллина и говорит: «Нет, не время, не время». Понимаете? Ситуация какая-то странная, как по Гоголю: читатель почитывает, писатель пописывает, никакой связи между ними нет. Опять же вы говорите про нефтедоллары, которые пополняют нашу «кубышку». Так они пополняют только поверх разницы. А если менее какой-то цены, так ничего там никуда не пополняется. И на фоне этого мы наблюдаем, так сказать, строительство, я не знаю, храма пещерного в «Патриоте». Вы понимаете, это вообще как-то безумно! Никому ничего… Иван Князев: А что такое пещерный храм в «Патриоте»? Зритель: Ну, я имею в виду храм, где наскальные мозаики делают. Там какие-то бешеные миллиарды! Иван Князев: Ну хорошо. Зритель: Вы понимаете, странная ситуация. У нас в Питере никто никому ничего не дал. Даже несчастные… Иван Князев: Ой! Ну спасибо, спасибо вам за ваше мнение. Переходим к следующей теме? Тамара Шорникова: Да, переходим к следующей теме. Кстати, подробнее о поддержке бизнеса – о той самой, которая то ли есть, то ли нет – мы будем подробно говорить в два часа дня. Подключим экспертов. Можете послушать – возможно, что-то узнаете. Или можете с кем-то поспорить из экспертов. Иван Князев: Да, присоединяйтесь к нашему эфиру. Ну а сейчас – другая тема.