Иван Князев: Дайте нам доехать в тишине и комфорте. В Минтрансе предлагают насильно высаживать из электричек плохо пахнущих пассажиров, Оксана, вот, и различных бродячих музыкантов. Оксана Галькевич: А что – Оксана? Я-то здесь при чем? Иван Князев: Я никак, я просто хотел спросить, так же как у наших телезрителей: много ли среди нас таких, кто с утра едет и сталкивается? Я вот недавно входил в кино с женой 1 января, и через ряд внизу сидели два, скажем, бездомных человека. Запах был кошмарный. Это было просто что-то страшное. В общем, хотят высаживать вообще всех, кто шумит, слушает музыку громко и т. д. Оксана Галькевич: Но это предложение Минтранса, Иван, все-таки обратите внимание. Вот если бы вы в электричке или в поезде, в «Сапсане» смотрели кинофильм с женой и впереди сидели двое дурнопахнущих, вот тогда можно было бы еще о чем-то говорить. А в кинотеатре – не было таких предложений. Обратимся к вам, уважаемые телезрители. Расскажите, вас раздражают подобные, скажем, люди, когда вы едете, например, на работу? Пишите нам, пожалуйста, и звоните, мы работаем в прямом эфире, вот обсуждаем. Возможно, скоро это станет новыми правилами. Мы их хотим вместе с вами обсудить. Правила поездки в электричках, в общественном транспорте и т. д. Иван Князев: И еще один вопрос все-таки. А кто и как будет следить за этим порядком? Милиционеры, полиция, точнее, будет ходить и высаживать этих людей? Или жаловаться на них кто-то? Оксана Галькевич: Не будем обсуждать между собой. Может быть, сразу экспертов. Иван Князев: Да, надо спрашивать об этом экспертов. У нас на связи Кирилл Янков, заведующий лабораторией Института народнохозяйственного прогнозирования Российской академии наук, член Общественного совета при Минтрансе России. Здравствуйте. Оксана Галькевич: Кирилл Владимирович, здравствуйте. Кирилл Янков: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Действительно интересный вопрос. Допустим, эта инициатива будет утверждена, станет это правилом. А как оно будет соблюдаться? Кирилл Янков: Вот в этом главный вопрос. Дело в том, что и сейчас включать громкую музыку или ехать в какой-то дурнопахнущей одежде в общем-то нельзя. Но такой нормы, чтобы высаживать, не было. И я думаю, что, во-первых, норма может быть дифференцирована. Если человек включил громкую музыку, но по замечанию контролера ее выключил и больше не включает, то, может быть, и не надо его высаживать. Что касается людей в дурнопахнущей одежде – да, мы знаем, и в московском метро такие ездят иногда, – то, наверное, их высаживать надо. Весь вопрос в правоприменении. А именно: как это будет определяться? Громкая музыка или не громкая, пахнет дурно или нет? Иван Князев: Нет, ну если с громкой музыкой еще более-менее понятно, действительно, а как будут определять – вот человек, вот плохо от него пахнет, ну и… идет человек с работы, от него пахнет, я не знаю, бензином, он работает автослесарем, что теперь с ним делать? И кто его будет нюхать, извините? Кирилл Янков: Да. Понимаете, для музыки теоретически есть приборы, можно в децибелах измерить шум. А вот с тем, как пахнет, приборы еще не изобрели, чтобы понять, надо его высаживать или нет. Это будет определяться на усмотрение правоприменителей – контролеров. Вот тут интересно, как сложится практика и не будет ли злоупотреблений. Оксана Галькевич: Я просто себе представила сразу несколько каких-то склочных таких ситуаций. Прошу прощения, пахнет ведь не только от человека, который работает на какой-нибудь мотороиспытательной станции, бензином или чем-нибудь… Иван Князев: Ну да. Оксана Галькевич: …Некоторые в метро в жаркий день от них пахнет. С перегаром пахнет необязательно в жаркий день. Ну, нечистым телом пахнет, скажем так. Вот здесь, но это все какие-то склочные такие ситуации. Я не знаю, вот у человека так работает выделительная система, еще что-то. Вот здесь-то как быть, простите? А это тоже весьма неприятно бывает. Кирилл Янков: Да, это может быть следствием болезни. Вы правильно сказали. Оксана Галькевич: Индивидуальные особенности какие-то, да. Кирилл Янков: Непонятно, как будет правоприменение происходить. Понятно, что это направлено против тех граждан, которые часто идентифицируются как граждане без определенного места жительства, и в московском метро такие постоянным пассажирам хорошо известны. Оксана Галькевич: Нет, но я-то на самом деле имела в виду вполне себе социальных персонажей, необязательно людей без определенного места жительства. Вот заходит человек, а от него как-то так. А может, у него воду летом дома отключили, ему негде душ принять было с утра. Вот такое может быть. Кирилл Янков: Вы очень правильно поставили вопрос. Направлено это против асоциальных персонажей, а может ударить по вполне себе социализированным людям, которые действительно не могут, может быть, неделю помыться или чем-то таким болеют, что запах. Вот в чем дело. И это сложно как-то, даже на подзаконном уровне, регламентировать. Просто потому, что запахи не измеряются приборами, пока не дошла техника до этого у нас. Иван Князев: Понятно. Спасибо большое. Оксана Галькевич: Спасибо. Кирилл Янков был у нас на связи, заведующий лабораторией Института народнохозяйственного прогнозирования Российской академии наук, член Общественного совета при Минтрансе. У нас звонок есть из Петербурга, правильно? Иван Князев: Да. Оксана Галькевич: Алексей, да? Алексей, здравствуйте. Слушаем вас. Иван Князев: Здравствуйте, Алексей. Зритель: Здравствуйте. Иван Князев: Вы, наверное, часто в электричках ездите? Зритель: Я, конечно, «за». Но это и так в правилах прописано уже было давно. Я считаю, что Минтранс просто забалтывает. Лучше бы он занимался тем, что действительно: увеличил бы комфорт проезда, частоту езды транспорта. А вот это все – это направлено действительно на то, чтобы, как бы, разделяй и властвуй, понимаете? Оксана Галькевич: В том смысле частоту? Вы имеете в виду: не устраивает пассажир по соседству в этом автобусе – выйди, дождись следующего, тем более что он через 2 минуты подойдет, – чтобы никому не… Иван Князев: Да нет, я думаю, что чистота – здесь речь о том, чтобы почаще полы мыть. Оксана Галькевич: Нет, чистота и частота. Наш зритель сказал об этом. От слова «часто» и «чисто». Вы это имели в виду, Алексей? Зритель: Да, конечно. Понимаете, дело в том, что вот это и так в правилах прописано, а Минтранс занимается вообще не тем. Он так отвлекает нас от нужной проблемы. От той, которую действительно надо решать. Оксана Галькевич: Да, спасибо, Алексей. Иван Князев: Новосибирск интересно пишет: «Добавить табличку „Чернокожих тоже высаживать. Только для белых!”». Вот в принципе… Оксана Галькевич: Нет, но это прямо такие шуточки на грани, на пределе. Давайте с серьезными людьми обсудим эту тему. Сергей Храпач у нас на связи, председатель наблюдательного совета Ассоциации «Межрегионавтотранс». Сергей Валентинович? Иван Князев: Здравствуйте. Сергей Храпач: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Реализуема идея Минтранса? Как вы считаете, как человек, который работает в реальном секторе, так скажем? Сергей Храпач: Вы знаете, на самом деле ничего нового Минтранс сейчас не придумал. Эта норма существует и посейчас. Это пункт 70 Правил перевозки пассажиров и багажа железнодорожным транспортом. Там все то же самое указано, только теперь добавляются уточняющие моменты в скобках. Это дурной запах, асоциальное поведение, громкая музыка и т. д. Т. е., по большому счету, нормотворец, Министерство транспорта, оно лишь всего-навсего уточняет, в каких случаях пассажир может быть высажен сотрудниками милиции. Потому что пассажир может быть еще в двух других случаях высажен. Когда по медицинским показаниям либо когда сотрудники контрольно-ревизионной службы не обнаружили у этого пассажира билет. Соответственно, говорить о том, что вводится какая-то совершенно новая инновация, которая перевернет с ног на голову понимание и возникают двусмысленности в понимании, соответственно и злоупотребления в связи с этим, – то я бы не стал так явно говорить, потому что… Оксана Галькевич: Сергей Валентинович, а как это работает? Вот смотрите, заходит в электричку или в другое транспортное средство человек в нечистой одежде, с каким-то сильным запахом неприятным. Как это ­работает? Другие пассажиры вот подошли к водителю, да, пожаловались? Водитель сам должен меры предпринять? Или вызвать полицию? Как вообще это работает, алгоритм каков? Сергей Храпач: Ну, вообще водитель не может никого высадить. Но мы сейчас говорим об изменении приказа Минтранспорта касаемо железнодорожного транспорта… машинистов тоже, естественно… Оксана Галькевич: Но вдруг коснется и вас тоже. Я понимаю, что вы больше с другими… Сергей Храпач: У нас, понимаете, в Уставе автомобильного транспорта нет такой нормы, которая позволяла бы сотрудникам полиции высаживать пассажиров. В Железнодорожном уставе есть такая норма. И есть, соответственно, в приказе Минтранса. Поэтому сам процесс высаживания пассажира из железнодорожного транспорта, начиная с федерального закона, который называется «Устав автомобильного транспорта», упирается в постановление правительства, утвердившее правила оказания услуг, и соответственно приказ Минтранса – это низший правовой акт, который определяет процесс высаживания. Соответственно, сотрудник полиции, и в данном случае только он, имеет право по таким основаниям такого пассажира высадить. В автобусном транспорте такой линии, вернее, вертикали нормативной нет. Иван Князев: Понятно. Разве что могут только не пустить… Оксана Галькевич: Подождите, но он же за билет заплатил. Вот как дальше-то? Сергей Храпач: Ему не продадут. Оксана Галькевич: Ну, как? Нет, он уже заплатил. Сергей Храпач: Вы знаете, написано, если вы в автобусе обратили внимание, сейчас я не помню точно, по-моему, остались. «Правила пользования наземным транспортом». Иван Князев: Да-да, они есть. Они есть в каждой маршрутке и в каждом автобусе. Сергей Храпач: Написано: «Запрещено в пачкающей одежде осуществлять проезд в транспортом средстве». Т. е. если вы, гипотетически некий человек, прочитав это правило… Иван Князев: Он принимает условия перевозки, да. Сергей Храпач: Совершенно верно. Да, покупает билет, а ему говорят: «Извините, вы в пачкающей одежде или в нетрезвом виде, в сильно нетрезвом, – вы вот высаживайтесь». Иван Князев: …«Выходите». Сергей Валентинович, совсем-совсем коротко, что касается вот этих бродячих музыкантов, трубадуров вот этих, которые ходят, распевают песни различные, с гармошками, по вагонам, и т. д. Если коротко. Сергей Храпач: Субъективное понятие сотрудника полиции. Если он посчитал, что данный трубадур издает громкие звуки и мешает пассажирам, то он его высадит. Никаких объективных критериев здесь посчитать нельзя, невозможно. Оксана Галькевич: Спасибо большое. Иван Князев: Спасибо большое. Оксана Галькевич: Сергей Храпач был у нас на связи, председатель наблюдательного совета Ассоциации «Межрегионавтотранс». Друзья, мы с вами прощаемся ненадолго, на выпуск новостей. После этого вернемся и будем обсуждать с вами большую тему, тему дня. Сегодня говорим о жилье без ипотеки: возможно ли сегодня такое в нашей стране?