Оксана Галькевич: Ну а сейчас вот о чем хотим поговорить, о золоте и его котировках, но, правда, в переносном смысле. То ли это золото и чего оно стоит? Вы знаете, тут Роспотребнадзору нашему подозрительным показался рост числа медалистов в прошлом году, аж на 30% сразу, хотя в ведомстве понимают, что к этому привело изменение формата аттестации. Александр Денисов: Да. В общем, в ведомстве засомневались, все ли то золото. Медали зарабатываются или натягиваются? Какой сейчас от них прок? Не является ли сам процесс неким опытом «воспитания чувств», когда подросток понимает, что в жизни нужно продвигаться не только благодаря знаниям, но и благодаря умению выстроить отношения с учителем, мол, «помогите, хочу золотую медаль»? Почему бы и нет? Наверняка учитель может и пойти навстречу. Как сейчас с медалями дело обстоит? Нужны ли они в принципе при поступлении? Об этом поговорим с Александром Милкусом, обозревателем Издательского дома «Комсомольская правда». Оксана Галькевич: Александр Борисович, здравствуйте. Александр Милкус: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Александр Борисович, давайте с вами начнем знаете с чего? – со статуса золотой медали. Вот в свое время, действительно, золотая медаль – это не просто была, так скажем, награда за труды, это было еще и некое конкурентное преимущество при поступлении. А как сейчас обстоят дела? Это дает какие-то, я не знаю, дополнительные баллы, еще что-то? Александр Милкус: Ну вот смотрите, я бы только поправил, потому что вы назвали ведомство, я тоже иногда путаюсь, Роспотребнадзор. На самом деле ведомство Рособрнадзор. Александр Денисов: Рособрнадзор, Рособрнадзор, мы и сказали. Оксана Галькевич: Да, Рособр, это я оговорилась, конечно, да-да-да, это такая оговорка. Александр Милкус: Как золотой медалист 1982 года я вам скажу, что, конечно, в советское время тоже натягивались медали, потому что медали позволяли поступать в вуз за один экзамен, то есть сдавая один экзамен. А если мы вспомним, что тогда можно было поступить только в один вуз, в другие в это время, в общем, нельзя было попасть, то, в общем, это было серьезное преимущество. И конечно, уже тогда договаривались с преподавателями, с директорами школ, когда нужно было поддержать. Ну, конечно, совсем олухов не поддерживали, но была технология спасения медалистов, потому что школа отчитывалась о количестве медалистов. Самое большое количество медалистов у нас было в 1990-е гг., когда уже закат был, в общем-то, советской школы, но не было еще... Вот, кстати, ЕГЭ вводили, как раз одно из соображений было сбить эту волну медалистов, потому что медалистов было дикое количество, потому что они давали ну очень большие преференции для получения корочки студента. Сейчас ситуация совсем, ну полегче, попроще, потому что от вуза зависит, как они рассматривают медаль. Они могут ее вообще не рассматривать, могут за нее дать 2 балла, могут, может быть, чуть побольше, включать ее в портфолио, поэтому далеко не всегда медаль – это такой вот гарантированный пропуск в вузы. Александр Денисов: Александр Борисович, статистику приведу, попадалась мне, сколько случаев, когда медаль влияла при зачислении, – 0,1%, то есть вообще там крошечное, практически на уровне погрешности. И число баллов, которые добавляет медаль при поступлении, от 3 до 10, то есть это такие четкие параметры, за которые... Александр Милкус: Ну, 3 балла, а 10 – это вообще очень хорошо, вот. Но то, что вы затронули тему нравственно-эмоциональную, когда анонсировали наш сегодняшний разговор перед новостями, я как раз попал на это, – это, конечно, серьезное дело, потому что кроме практической пользы от медали есть еще польза такая эмоциональная. Вот я знаю, я тоже посмотрел материалы: в прошлом году 30% медалей, которые получили в Белгородской области, не подтвердились при дальнейшей проверке выпускников. То есть в принципе... Оксана Галькевич: А что это были, кстати, за проверки тогда, Александр Борисович? Как их проверяли? Если они выпускники, они уже все как бы, оценки выставлены, аттестаты выданы, медали вручены. Александр Милкус: А очень просто, просто посмотрели их работы ЕГЭ. Оксана Галькевич: Поступил не поступил? А, ЕГЭ! Александр Милкус: В прошлом году почему был такой всплеск получения медалей? – потому что они не были привязаны к количеству баллов, которое ты наберешь на ЕГЭ. Поэтому в этом году, вот, кстати, обратите внимание, медаль могут получить только те, кто набрал по русскому и математике больше 70 баллов. А те, кто не поступают в вузы, для них другое испытание, государственный экзамен, на нем нужно получить пятерку; если ты получаешь четверку и даже раньше все годы учился на «отлично», ты медаль не получишь. Александр Денисов: Александр Борисович, так вот про эмоциональное значение медали, мы вас сбили, мы начали говорить. Александр Милкус: Ну да. Вот когда ты понимаешь, что можно договориться и получить медаль, пусть даже она не очень сильно влияет на поступление, хотя 3 балла при прочих равных – это, в общем-то, серьезная заявка, серьезный вариант для поступления. Но мне кажется, что вот как раз когда медаль все-таки что-то еще и материальное дает, ну не совсем правильно. Если сравнить со спортом, человек честно проплыл или пробежал быстрее всех, получил золотую медаль, больше она никак у него, кроме того, что это за те достижения, которые... Александр Денисов: Александр Борисович, не самый удачный пример, конечно, со спортом... Оксана Галькевич: Прервалась у нас... Наши-то спортсмены как раз получают и имущественные в том числе какие-то награды дополнительные... Александр Денисов: Там как раз... Оксана Галькевич: Машины, квартиры, какие-то денежные премии. Почитаем, что нам пишут сейчас зрители. А, звонок у нас слетел, звоните, уважаемые друзья, ждем ваших звонков и сообщений. Пишет Смоленская область о том, что «сейчас нужны деньги для поступления и учебы, все только за деньги, медаль здесь ни при чем». «Медаль можно заменить красным аттестатом», – пишет нам зритель с нашего SMS-портала. (Кстати, есть у нас такой чат прямого эфира на сайте ОТР, друзья, заходите туда.) Кировская область пишет, что «скорее золотые медалисты – это дети состоятельных людей, тут удивляться нечему». Вы знаете, Александр Борисович, а вот все-таки как там можно, простите, договориться? Ведь кроме того, что там нужно подтверждать какой-то успеваемостью, там, я не знаю... Я, простите, тоже медалист, не 1982 года, а чуть попозже, но тем не менее, насколько я помню… Вот у меня было, там 115 лет до этого вся школа безупречной учебы по всем предметам, только два всего медалиста было у нас в потоке, когда мы заканчивали школу. Как там что-то можно было договориться, простите, я вообще не понимаю. О чем договариваться? Александр Милкус: Ну, на самом деле вот когда, если мы вспомним... Оксана Галькевич: Исправьте тройку за 3 класс или четверку по физкультуре за какой-нибудь класс? Не понимаю. Александр Милкус: Ну, я могу рассказать свою историю, потому что она точно известна. Значит, сочинения медалистов проверяются не в школе, а проверяются на этапе повыше, в гороно, ну тогда проверялись. И понятно, что был список тех, кого можно поддержать, а кого можно и завалить. То есть в любом случае всегда сочинение можно оценить и на пятерочку, и на четыре с половиной, и на четверочку, и тому подобное, то есть это вот такая вот история. Поэтому действительно, вот Александр правильно сказал, если ты в хороших отношениях с директором школы, даже если ты хороший школьник, успевающий, у тебя есть шанс. Если ты заелся с директором, будь ты семи пядей во лбу, медаль ты не получишь. Александр Денисов: А я, кстати, в этом не вижу ничего плохого абсолютно. Даже еще, вы говорите, на уровне гороно, Александр Борисович, так еще проще решается: если, например, к тебе хорошо относится учитель литературы, когда пишешь сочинение (ну сейчас не знаю, как они там пишут не пишут), подойдет, глянет, ну так, знаете, достаточно пройти, если что-то увидела, бросилась в глаза какая-нибудь ошибка, шепнула и так далее. Все строится на отношениях, и это хорошая жизненная школа, на мой взгляд, я тут ни в коей мере не наговариваю. Александр Милкус: К чему мы готовим? Оксана Галькевич: Хорошая школа или практика хорошая? Александр Милкус: Если школьника, я не знаю, европейского или американского, вот ему об этом сказать, у него глаза на лоб полезут, они вообще не понимают, как может подсказывать одноклассник, сосед и так далее. Ты должен, вот если школа жизни, своими знаниями, своим трудом всего добиваться. Конечно, можно договориться, можно коммуницировать. Если мы Остапов Бендеров растим, то да, прекрасно, Остап Бендер знал, по-моему, 400 сравнительно честных способов отъема денег у населения. Оксана Галькевич: Ну я поняла, вы о том, что одних тянут, другим специально или не специально занижают, в общем, не тянут как минимум. Светлана из Петербурга... Да что ж такое-то, у нас слетают и слетают звонки. Чувашия нам как раз об этом пишет: «В школах медали нужно отменить, учителя одних тянут, других занижают». Самарская область пишет, не знаю, что вы имеете в виду: «С чем боролись, на то и напоролись, на тот же рожон». Александр Денисов: А вот Оксана читала сообщение зрительницы, она жаловалась на платное образование, что, мол, сейчас только деньги, – новость этого дня, даже этого часа, Александр Борисович, как прокомментируете: министр науки и высшего образования Валерий Фальков заявил, что в этом году каждый второй выпускник поступит на бюджетное место. И вот он приводит данные: 697 тысяч одиннадцатиклассников у нас, при этом количество бюджетных мест 422 тысячи, даже, видите, больше, даже не в 2 раза, а вот побольше шансов поступить на бесплатное, на бюджетное место в вузе с этого года. Серьезная, серьезная цифра. Александр Милкус: Нет, ну смотрите, давайте мы все-таки тут тоже объясним нашим слушателям, зрителям о том, что это общие контрольные цифры приема, это имеются в виду и бакалавриат, и специалитет, и магистратура, и, по-моему, аспирантура, но я могу путать. Но это разные уровни образования. То есть вот воронка, когда все выпускники школы могут поступить в вуз на бюджет, она все-таки не соответствует. Александр Денисов: Но каждый второй-то, звучит серьезно, или Валерий Фальков просчитался? Александр Милкус: Ну... На самом деле сейчас политика государства уже третий год состоит в том, чтобы как можно больше ребят обеспечивать бюджетными местами. Финансовая ситуация не очень простая. И кроме того, добавлю, что эти бюджетные места в основном увеличиваются для региональных вузов, для того чтобы поднять там уровень образования, для того чтобы ребят сильных заинтересовать учиться у себя дома, не уезжать в столицы, потому что понятно, что после столиц они не возвращаются в большинстве своем к себе в регион. Но дальше, кстати, на этом же выступлении, я так понимаю, что это выступление Валерия Николаевича перед сенаторами... Александр Денисов: Да, сегодня, да-да, в Совете Федерации. Александр Милкус: Я смотрел эту трансляцию. Там очень важно то, что он говорил, что дело не только в бюджетных местах, а дело в том, что этих ребят нужно готовить так, чтобы они были востребованы экономикой региона, чтобы им было интересно оставаться, любопытно оставаться и хотелось бы оставаться и чтобы зарплаты соответствовали их уровню подготовки. Тогда мы, в общем-то, получим то, что мы хотим. Александр Денисов: Александр Борисович, а разве вот эта проблема не решается целевым набором? Потому что про целевой набор, вот особенно в медвузы, вот в правоохранительных органах тоже эта работает система, когда поступают и возвращаются именно в регион. То же самое с медициной планируют сделать. В общем, решение проблемы достаточно адекватное. Александр Милкус: Слушайте, пока мне не очень понятно, как этот целевой набор работает. Его несколько лет назад существенно изменили. Раньше по целевому набору можно было поступить даже с тройками и в обход ЕГЭ, многие «веселые» ребята с хорошими связями этим пользовались. Вот эта система была изменена, и сейчас даже для целевого набора нужен высокий балл ЕГЭ. И что важно, к целевикам, как правило, тут же подключаются и будущие их работодатели. Посмотрим, как сработает. Пока эта программа только, по-моему, несколько лет, 2 или 3 года, пока еще такого массового возвращения ребят-целевиков в регионы не произошло. Оксана Галькевич: Спасибо. Александр Милкус был у нас на связи, обозреватель Издательского дома «Комсомольская правда», заведующий лабораторией Высшей школы экономики. Сейчас у нас Мария из Орла, наконец-то. Мария, спасибо, что дождались, не сорвался ваш звонок. Слушаем вас. Зритель: Значит, я насчет золотых медалей. У меня в этом году заканчивала внучка. Девятый класс она закончила с красным дипломом, пошла на золотую медаль. Но в итоге оказалось, что ей надо было в десятом классе подойти к классному руководителю и сказать, что она хочет получить золотую медаль. В итоге ей золотую медаль не дали ну как бы потому, что было, допустим, в списке 9 человек, а она 10-я. Ей там уже, как вы и говорили, подставили четверочку по английскому языку, сославшись, что у нее якобы неправильное произношение, хотя в 9 классе у нее было все правильно, она закончила. Поэтому я хочу сказать, что золотые медали на данном этапе, их вообще не надо выдавать, потому что они все покупаются. В итоге медалисты, которые были в этой школе, я не буду называть, некоторые меньше положенного набрали баллов. Оксана Галькевич: Ага. То есть, Мария, там получается, я не поняла, лимит какой-то на эти золотые медали? Зритель: Да, да. Оксана Галькевич: Не успел записаться в список, не попал? Зритель: …Нет, она поступила, она учится, она поступила в университет в Москве... Оксана Галькевич: Ну и хорошо. Александр Денисов: Мария, а может быть, учитель... Зритель: Но девочке обидно... Оксана Галькевич: Ну обидно, да, психологически, конечно. Александр Денисов: Да. Может быть, учитель имел в виду, что если бы предупредили, они бы, так сказать, провели бы всю процедуру? Зритель: Да-да, если бы она вот в 10 классе, как другие, значит, подписала бы, что она хочет получить тоже золотую медаль и тянет ее... Но в итоге классный руководитель видел, что у него... Александр Денисов: И поставили бы не четверку, а пятерку, потому что знали, девочка идет на медаль. Зритель: Да-да-да. Александр Денисов: Спасибо, спасибо. Оксана Галькевич: Ну а должны на самом деле ставить те оценки, которые действительно ребенок зарабатывает, а не под медаль, или под поступление, или под что-то еще. Давайте еще одного эксперта выведем в эфир. Приглашаем Сергея Зиновьевича Казарновского к разговору, директора школы «Класс-центр», заслуженного учителя России. Сергей Зиновьевич, здравствуйте. Сергей Казарновский: Здравствуйте, добрый день. Здравствуйте. Оксана Галькевич: Слушаем наших зрителей, читаем рассуждения на SMS-портале и удивляемся, как изменились, так скажем, котировки этого золота школьного. Вы давно в профессии, что скажете по этому поводу? Сергей Казарновский: Ну, я слушал сейчас ваш разговор, и я понимаю, что настолько понятная ситуация, что люди наблюдают, как девальвируется само это золото, просто сами медали, и так далее, и так далее. И знаете, я вспомнил, когда слушал, что когда-то мы пришли к моему дядьке, он прошел войну, правда, он только в конце 1943 года попал, он прошел войну, и мы приехали где-то в 1980-х гг. с моим сыном, вот. И у него висел пиджак, 9 мая весь в медалях. И пока мы сидели за столом, поздравляли, выпивали, мой дотошный сын 10-летний в очках долго рассматривал медали все, которые у него висели. А потом он сказал: «Знаете, я посмотрел, там медаль начинается примерно так (не начинается, а в большинстве): «10 лет Победы», «25 лет Победы», «30 лет Победы» и так далее». Но при этом он выходил на парад гулять, он был весь в медалях, и он был горд, что он прошел это, но так раскладывалось. Поэтому все-таки я думаю, что медаль, конечно, это важная вещь, но не с точки зрения поступления и так далее. Как только, действительно, начинаем бороться, что нам дают очки какие-то, еще что-то и так далее, и так далее, тут же начинается вот эта история про битву за медаль. Я недавно... Оксана Галькевич: Вот как нам тут пишут: «У нас медалистов приглашали вечером переписывать уже проверенные работы», – из Самарской области пришло. То есть вот это, собственно говоря, все и подстегивает такое нечестное, неспортивное, неолимпийское, немедалистское поведение, да? Сергей Казарновский: Ну конечно. Понимаете, я недавно, года 2 назад, в Третьяковской галерее увидел, была выставка, коллекционер какой-то устроил выставку похвальных грамот дореволюционной России. Потрясающе красивые грамоты, которые назывались не «аттестат зрелости», совершенно непонятное какое-то слово, а «похвальная грамота». Мне показалось, круто это все, и мы устроили эту выставку похвальных грамот в школе. Я вот по сию пору думаю, что это крутая история, похвальная грамота, в ней уже самой много чего-то звучит, и поэтому медаль по хорошему счету должна быть такой похвальной медалью, что вот... Потому что все равно, поступая в вуз, тебя могут понять, увидеть или не увидеть, это другая история, такие какие-то бонусы специальные эта медаль, ну трудно сказать. Если бы мы действительно могли... Вот смотрите, в лексиконе нашем до сих пор слово «шпаргалка» произносится как нечто ну такое, как некая удивительная заслуга, мы из поколения в поколение передаем эту шпаргалку: у меня мама, говорят, была здесь, здесь у папы была. А фильм известный, там профессор лопух и так далее, да? Действительно, Саша Милкус говорил, что на другом языке слово «шпаргалка», потому что ну как шпаргалка? Это просто воровство по большому счету, это не может быть элементом воспитания. А у нас шпаргалка, вот поймали со шпаргалкой. Александр Денисов: Сергей Зиновьевич, но, с другой стороны, знаете, везет умелому, все-таки какая-то база у детей есть. Ну вот захотелось родителям, может быть, это, знаете, говоря по-русски, понт родительский? Вот они хотят, чтобы у них дети были медалисты, и да, договариваются с учителями: «Вот мы хотим, чтобы... Помогите, расскажите». Может быть, тут особо и не нужно, учитель скажет ученику: «Понимаешь, у тебя четверка, ты недотягиваешь так, так и так, подтянешься – все, будет пятерка». – «Договорились, понял, вершина достигнута», – это так тоже может работать. Сергей Казарновский: Может быть, да. Но это потом вы придете к нему на прием в медицинский кабинет, к этому ученику, которому вы там поставили, а из-за этой медали ему там дали дополнительные баллы... Как в вузах есть? Они же даются, в одном большом, в другом меньше, где-то не даются вообще. И вам будет все равно, как он получил свою медаль. Это же все равно некая аттестация умений, знаний человека и так далее. И дальше ведь... Знаете, у Эйнштейна никаких медалей не было, он еле школу закончил на тройки и так далее. Это такая вещь очень неоднозначная. Оксана Галькевич: Ну понятно, это скорее благодарность за твое усердие в учебе, в труде. Сергей Зиновьевич, у нас много звонков, просто срываются, если долго держим им. Александр из Иваново пусть выскажется, и вернемся к разговору с вами. Александр, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я закончил школу в 2002 году, вот. У нас было 4 медалиста в классе, 2 золотые и 2 серебряные. И что можно сказать? Все 4 медали были, грубо говоря, натянуты. Я сам закончил школу с медалью и четко знаю, что мне еще в начале 9 класса сказали, что у меня хорошие задатки, если я буду хорошо учиться 9–11-е классы, мне дадут медаль. Я получил медаль серебряную с четверкой по физкультуре, вот, и бо́льшая часть моей медали – это в принципе хорошие отношения с учителями. В общем-то, всегда так было... Александр Денисов: И вы называете это «натянули»? То есть была четверка, все-таки поставили пятерку, вы это называете «натянули», Александр? Оксана Галькевич: По физкультуре. Зритель: Нет, меня тянули по всем остальным предметам, поставив мне четверку только по физкультуре. Оксана Галькевич: А. Александр Денисов: А что значит «тянули»? Ну вот приведите пример, как вас тянули, не знаю, по математике, по русскому. Как это было? Зритель: Мне предложили дополнительные занятия, я ходил на занятия, ездил на олимпиады от школы, чтобы... Александр Денисов: Так вы же ее завоевали. Вы сейчас нам рассказываете о том, как вы добивались этой медали. Натянули – это когда ничего не сделано, знаете. Зритель: Не смотрели на оценки младше 10 класса, то есть при выставлении оценок было все равно, как ты там учился до 10 класса. То есть я закончил 9 класс с тройками. Александр Денисов: Спасибо, Александр. Двойственное у меня впечатление от вашего рассказа, на мой взгляд, вы заработали эту медаль. Сергей Зиновьевич, ну вот я приводил пример. Ученик, ему объяснили: «Недотягиваешь. Дотянись, будет у тебя медаль», – заработал. Вы говорите, боитесь к врачу такому прийти, – так, может, наоборот, вы придете к хорошему, который все-таки понял, что чуть-чуть... Знаете, что отличает хорошего, например, журналиста от просто журналиста? – что-то, какая-то малость, вот он что-то видит еще сверх. Вот так же и парень: он понял, что в жизни есть небольшой шажок сверх, так ты и становишься лучше. Сергей Казарновский: Мне, знаете, кажется, что здесь трактовка не совсем точная. Слово «натянули» с точки зрения ученика школы и так далее – это значит, что поставили чуть-чуть больше, чем он заслуживал, а не натянули – то, что ему дали возможность двадцать пять раз пересдавать, это тоже такая история. Мне кажется, ну моя точка зрения, то, чем я занимаюсь уже 40 лет, школа должна научить получать удовольствие от того, что она делает, это самое главное. Вот сколько уже у меня выпусков было, первый выпуск был в 1982 году, я вижу, как происходят выпуски и как счастливы, когда что-то с ними происходит интересное, и вообще к медали это не имеет никакого отношения. Они научились получать удовольствие, решая какие-то проблемы, задачи по математике либо написав сочинение потрясающее и так далее, я горжусь этим, выпускаю книжки с их сочинениями, и они счастливы этому, приходят в школу. К медалям это не имеет никакого отношения, по большому-то счету, если честно сказать. И вот мы сейчас слушаем этот разговор все время, здесь натянули, тут еще больше, тут бабушка звонит расстроенная, потому что было так или не так, – ну мы так устроены, к большому сожалению, что вот эта вот коррупционная история проникает во все абсолютно. Вот как от нее избавиться, может, черт его знает, было бы лучше, не знаю, мне кажется, это так. Во всяком случае я знаю учеников своих, которые выигрывали российские олимпиады, да, это такая история сложная, интересная, вот эта ценность мне понятна совершенно, это мне очень важно. А в школе я, правда, мог бы сам, я бы дал такие бонусы человеческие, еще что-то такое могу сделать, выпустить книжку с их стихами, еще что-то, это гораздо больше останется на всю жизнь, чем всякие медали, или похвальные грамоты, в конце концов, сделаю. Оксана Галькевич: Сергей Зиновьевич, у нас еще один звонок, давайте поговорим сейчас с Элиной из Московской области. Элина, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Ну, я хочу сказать, что медаль нужна прежде всего тому, кто ее получает. Если он ее действительно заслуженно получил, то это уже награда за его труд за многие-многие годы. Я сама закончила школа в середине 1980-х гг. Единственное, что 10 лет у меня не было в четверти ни одной четверки и, так сказать, своим трудом я шла на золотую медаль. Единственное, что у нас получилось, несколько школ в городе, и на город дали одну золотую медаль. Естественно, получила ее дочка директора школы. Но получила я серебряную медаль, но не расстроилась, потому что потом сразу же с успехом поступила в медицинский институт. Поэтому я считаю, что медаль, если она действительно заслуженно получена, то это прежде всего оценка твоих трудов, и к этому надо стремиться. Ведь в спорте тоже получают спортсмены за труд медали, получают места, поэтому... Если это, конечно, натянуты оценки, это уже не та медаль, а если это действительно настоящая, полученная своим трудом за 10 лет отличной учебы, то я считаю, что это правильно. Александр Денисов: Элина, спасибо. Оксана Галькевич: Спасибо. Александр Денисов: А с другой стороны, Сергей Зиновьевич, ну должны же у учителя быть какие-то преференции, ну вот хочет, чтобы его дочь или сын получил золотую медаль, справедливо тоже в какой-то мере. Сергей Казарновский: Ну есть, это тут человек говорит... Я вам скажу, тут одна очень важная вещь. Вот мне бы было как директору неудобно перед учениками, если бы я понимал, что вот этот ученик получил те же самые преференции в виде медали и так далее, когда мы ему натянули, а этот не получил. Я бы со стыда сгорел перед своими учениками на выпускном вечере, если бы это была такая ситуация, для меня это тоже важно. И поэтому у нас, конечно, получают, у нас в прошлом году в одном классе было 8 медалей, но это московские, правда, это немножко другая ситуация, но все равно это больше 220 баллов, 100-балльные отметки, победители олимпиад и так далее. Это для меня тоже важная вещь. Когда мы говорим о спорте, и вы совершенно справедливо сказали, что там другая вещь и так далее, и так далее, – ну ведь что, мы не знаем этих скандалов с допингом? Что, мы не видим, что там тоже идет своя история, как со шпаргалками? И мы это видим, это тоже происходит. То есть это такая трудно избегаемая часть, поэтому я понимаю эту женщину, которая говорит, что да, это круто, надо получать эти медали, и понимаю тех, кто столкнулся с этим по-другому и говорит: «Да, это ничего не дает». Ну, что тут можно сказать? У нас очень разнообразная, мягко говоря, жизнь и страна разная, и действительно... Александр Денисов: Так вы сами и привели пример, Сергей Зиновьевич... Оксана Галькевич: Нужно приводить это все к какому-то единому. Александр Денисов: Сергей Зиновьевич, философия-то нежизненная у вас. Сами про спорт привели пример, где там куча всего, – это жизненная философия: да, надо добиваться, добавляя еще какие-то там моменты. Все жизненно, рецепт успеха. Сергей Казарновский: Ну-ну-ну, эта жизненная философия, когда мы начинаем пробегать и оббегаем кого-то, приняв там какие-то дозы, – ну это такая... Мне эта жизненная философия, скажем так, не очень нравится, вот и все. Я думаю, что для учителя это по большому счету неприемлемо. А добавлю следующее. Ломоносов на вратах своей первой русской школы написал четыре столпа образования: арифметика, грамматика, гимнастика и стыд. Это те нравственные категории, которые должны быть обязательны в образовании; если этого не происходит, значит, что-то в образовании не то, а мы все время про это в том числе говорим. Поэтому я понимаю про жизненность, о которой говорите вы, и так далее, но в данном случае, мне кажется, наша задача, мы же в школе, мы же занимаемся, каждый наш шаг, в том числе и медаль, – это элемент воспитания. Александр Денисов: Сергей Зиновьевич, мне стало стыдно, я признаю, да. Оксана Галькевич: Сергей Зиновьевич, нужны какие-то, видимо, общие правила и бороться с какими-то злоупотреблениями здесь. Спасибо. Сергей Казарновский был у нас на связи, директор школы «Класс-центр», заслуженный учитель России. Но, друзья, это еще не все. Спасибо всем, кто писал и звонил, много сообщений от вас, да.