Александр Денисов: «Имя отрицательное». Две тысячи москвичей в этом году обратились в загсы с просьбой поменять имя. На Портале госуслуг даже прописана по шагам процедура и все последствия, ведь придется переделать ворох документов: паспорт, права, СНИЛС, ИНН, полис. Кстати, там же разъясняется: в просьбе могут отказать. Правда, для этого службе придется указать мотив. Так ради чего меняют имя? Уйдешь ли от судьбы таким образом или от полиции, как Афоня? «От кого бежим?» – «От себя». – «От себя – можно. А от милиции не убежишь». Задаем вам вопрос: «Имя ваше вам нравится?» Отвечайте «да» или «нет». Через полчаса подведем итоги. И у нас на связи наш первый собеседник. Елена Медовникова: Это Владимир Максимов, директор информационно-исследовательского центра «История фамилии». Вот такое красивое название. Здравствуйте, Владимир Олегович. Александр Денисов: Владимир, здравствуйте. Владимир Максимов: Здравствуйте. Александр Денисов: А можем сразу посмотреть, что говорили жители нескольких городов, нравится ли им их имя? Чуть позже посмотрим. Давайте перейдем к обсуждению. Елена Медовникова: Давайте, Александр, вам слово. Александр Денисов: Две тысячи человек – цифра такая внушительная. Как считаете, это дело вкуса или дело, ну не знаю, психолога, медицины? Вот человек приходит менять имя. Владимир Максимов: Ну, вы не преувеличивайте величину этой цифры. Не настолько она велика. Если послушать психологов, психиатров, то мы выясним, что людей, у которых психические проблемы, гораздо больший процент. Среди тех, кого вы назвали, есть много людей, которые меняют свои паспортные данные по каким-то позитивным причинам – допустим, выходят замуж. Некоторые меняют религию, при этом приходится имя иногда менять. Много разных причин. Александр Денисов: Это что же за религия, требующая поменять имя? Расскажите, приведите пример такой. Владимир Максимов: Нет-нет. Религия, может быть, этого и не требует. Человек считает, что его изменившийся статус требует какого-то изменения в паспортных данных. Александр Денисов: Ну, например, Кассиус Клей стал Мухаммедом Али при переходе в ислам. Вот такой пример можно привести, да? Владимир Максимов: Да, пожалуйста. Знаете, в данном случае имена спортсменов, артистов и прочее – это немножко другое. То есть ситуация точно такая же. Изменяется статус человека, и для определенной ситуации он хочет выглядеть и называть по-иному. Это понятно. Александр Денисов: Скажите, все-таки две тысячи человек… Ну, на мой взгляд, удивительное желание – прийти и поменять имя. Может быть, упускаем такой момент? Наверняка тут есть и какие-то вполне себе здравые объяснения. Ну, например, задержан человек за езду в пьяном виде – все, тут же штраф, внесли в базу. Что-то там поменял – и тут же все это испаряется, и ты прекрасным образом садишься за руль и нажимаешь на газ. Владимир Максимов: Нет. Наверное, любой водитель сейчас подтвердит, что уже так легко эту проблему не решишь. Что касается тех проблем, которые люди решают… Вы знаете, если пошутить, то, в принципе, можно сказать так. Скажем так, медицинские институты эти вопросы не решают, это не пандемия коронавируса, поэтому каждый лечит свои какие-то проблемы теми доступными способами, которые они сами себе придумывают. Потому что смена имени – это настолько разноплановое мероприятие! Разноплановое в плане того, что у каждого… Вот вы опросите. Мне часто доводится общаться с людьми, которые эту процедуру, причем неоднократно, производят. И выяснится, что у каждого свои соображения, у каждого свои представления о том, какое имя и на что надо поменять. Тут какое-то единое правило не работает. Александр Денисов: А приведите примеры, раз вы общались. Интересно. Как вам люди объясняли? Владимир Максимов: Вы знаете, самое частое, самое распространенное объяснение: «Явно мне с этим именем в жизни не везет. Попробую-ка я другое». Елена Медовникова: То есть чисто психологический аспект? Владимир Максимов: Да. Вы знаете, можно и так назвать, да. Проблем в чем? В том, что если с человеком поговорить чуть подальше, то выясняется, что и здесь ему не сильно помогло, не помогла такая смена. Но если говорить с точки зрения элементарной психологии, вы знаете, это из раздела «Десять советов тому, кто…» и так далее. В общем-то, на этом уровне это вполне работает. Скажем так, если человеку достаточно было, чтобы мнение о себе поменять (ну, я говорю про женщину, допустим), надеть новую шляпку или какой-то жакет другой – и вот она уже более уверенно себя чувствует, то вот такой метод самовнушения: «Вот с таким именем я теперь совсем другой человек». Елена Медовникова: Владимир, кстати, а кого-то удалось отговорить поменять имя? Владимир Максимов: Я никогда перед собой такую цель не ставил. Вы знаете, я считаю, что эти проблемы нужно детям не то чтобы внушать, а объяснять в раннем возрасте. Если человек годам к двадцати пяти в этом плане не сформировался, не определился, то… Вы знаете, мы с вами все-таки говорим больше в шутейном смысле об этой теме, но она гораздо более серьезная. То есть человек, который регулярно или хотя бы однажды категорически и радикально решил поменять свое имя, – значит, что-то у него не так с его представлением о его месте в жизни, допустим, о его принадлежности к религии, о принадлежности к народу какому-то и так далее. То есть я, допустим, к этому отношусь довольно отрицательно. Я понимаю, что некоторые жизненные ситуации действительно к этому принуждают. Но чаще это связано с такой надеждой, что что-то переменится. Такие случаи именно в городской среде… Вы Москву взяли как пример. Так вот, могу вам подтвердить, что великий процент людей, которых иногда называют городскими сумасшедшими. То есть это люди, которые надеются, что… Знаете, это очень модно среди тех, кто всегда стремится похудеть, вот эти рассуждения: «Что бы еще такое съесть, чтобы уже точно похудеть?» Как бы человек, не предпринимая никаких усилий, хочет что-то изменить, не усилием воли, а просто в паспорте, чтобы что-то в его жизни изменилось. Как правило, этого не происходит. Елена Медовникова: А если говорить не о смене имен, то сегодня какие самые популярные имена? Владимир Максимов: Вы знаете, все как было последние лет двадцать, так оно и остается. У нас Александры, Артемы и Максимы. У девушек сейчас Софьи, я знаю, Анастасии. Я не настолько плотно за этим слежу. Вы знаете, я интересовался этой темой в 90-е годы очень плотно, когда пошла эта волна публикаций на тему «Имя и судьба», «Имя и характер», «Имя и всякие другие части тела» и прочее. Ну, я просто почитал, посмотрел, о чем там люди фантазируют. И понял, что это… Вы знаете, это такое язычество, то есть неоязычество, когда человек, не войдя в какую-то культуру, не чувствуя себя связанным с народом, то есть просто реально не зная ни своей истории, ни культуры своего народа, ищет какие-то другие для себя… Он придумывает себе религию. Александр Денисов: Владимир Олегович, со зрителями поговорим. Зоя, пока у нас она не сорвалась. Елена Медовникова: Да, давайте примем звоночек. Александр Денисов: Зоя из Иркутской области. Зоя, добрый день. Елена Медовникова: Добрый день. Зритель: Здравствуйте. Я хочу сказать, что я очень люблю свое имя, хотя почему-то редко называют так. Меня назвали в честь Зои Космодемьянской. Но в паспорте у меня написано «Зося». Но я свое имя считают конкретно – Зоя. И очень нравится. Переводится как «жизнь». Александр Денисов: А в паспорте «Зося» написано, да? Зритель: «Зося» написано, да. Просто у меня отец – литовец. Александр Денисов: Спасибо, спасибо, Зоя. Елена Медовникова: Спасибо. Александр Денисов: Галина из Татарстана на связи. Галина, добрый день. Зритель: Здравствуйте. Александр Денисов: Здравствуйте. Елена Медовникова: Добрый день. Александр Денисов: Вам имя ваше нравится? Зритель: Прежде всего скажу чуть-чуть не по теме. Ваши сюжеты – прекрасная, как говорится, капля здоровья среди нашего не очень счастливого народа. Страна большая, народ не очень счастлив. А мое имя мне не нравилось ранее, потому что не я называла. Я была только благодарна матери, что она все-таки меня родила и дала это имя. Имя мне дали такое же, как у медсестры, которая принимала мамины роды. Потом у меня настал период, когда я хотела изменить все в жизни – не только имя, а вообще все: фамилию, имя, отчество – все абсолютно, потому что была длительная полоса неудач. Мое мнение: люди прежде всего при замене своих данных хотят изменить свою судьбу, потому что много людей оказываются в одиночестве, когда наступают проблемы… Александр Денисов: Галина, но вы так и не поменяли имя? Так и не поменяли имя? Зритель: Нет, я не меняла. Я поменяла только фамилию в связи с замужеством. А потом был очень острый период, когда хотела вернуть именно девичью фамилию. Я думаю, что все-таки люди хотят изменить судьбу. Вот мое мнение. Александр Денисов: А что вас не устраивало в вашем имени? Или просто изменить жизнь, а других претензий не было к имени? Зритель: Ну, я как-то была психологически зависима. У нас же эти периоды – бабушки, гадалки. Я в молодости попала к гадалке, и она мне судьбу пророчила. И просто случайно сошлось. И мне хотелось изменить самой, чтобы не кто-то, допустим, как-то заложил программу, а хотелось самой все построить заново. Елена Медовникова: Галина, у нас как раз буквально через несколько минут будет и психолог в эфире, и нумеролог. Вот как раз поговорим. Важно их слушать или как-то можно обойти эти вопросы? Спасибо. Александр Денисов: Владимир Олегович, а все-таки бывают примеры, когда имя может изменить жизнь. Ну конечно, достаточно ироничный пример, но тем не менее. Люди не отказались бы от своих слов. Помните историю знаменитую, когда у Ксении Собчак родился ребенок, и компания Burger King сказала, что заплатит два миллиарда, если назовет своего сына Кинго, по-моему. Елена Медовникова: Кинго, да. Александр Денисов: Кинго, да. Это, конечно, железобетонный пиар-ход, просто гениальнейший. По всем новостям это крутилось. Видите, до сих пор мы это вспоминаем. Она, конечно, отказалась. Но в какой-то мере это поменяло бы судьбу ребенка. Смотрите. Владимир Максимов: Вы знаете, я могу привести много других примеров. Я помню, лет десять, может, двенадцать назад общался с молодым мужчиной из Архангельска, который… Вы знаете, я не следил за его творчеством. Он несколько раз в году менял себе имя: то он был Апрель Мартович, потом он Май Апрелевич. Вот таким образом. Он судьбу свою в некотором смысле изменил – он привлек к себе большое внимание телеканалов, радиостанций местных и центральных. Ну, наверное, ему это нравилось. Есть немало и других примеров, когда люди именно таким образом пытаются привлечь внимание к себе. И если они изгаляются над своими собственными именами, я не вижу в этом проблемы. Пускай развлекаются и народ развлекают. Проблема в том, что многие не ограничиваются экспериментами над собой и начинают вовлекать в этот процесс детей – и таким образом лишают их возможности развиваться в условиях, знаете, какой-то такой определенности, когда ребенок с детства понимает, кто он по национальности, к какой вере традиционной он относится, и во многом другом. Они ограничивают его круг общения, потому что… Ну, хоть я и противник утверждения, что имя влияет на судьбу, но имя помогает человеку социализироваться, чувствовать себя принадлежащим к какому-то сообществу. Александр Денисов: А помните, как у Гоголя? «Имя каркнет – и сразу станет про человека». Помните, да? Елена Медовникова: Владимир Олегович, да-да-да. С вами как раз еще наш телезритель согласен из Воронежской области: «Изменив имя, судьбу не изменишь. От имени ничего не зависит. Человек сам творит свою собственную жизнь и судьбу». Спасибо большое вам. Александр Денисов: И у нас как раз обещанный опрос. Наши корреспонденты спросили жителей нескольких городов, нравится ли им их имя. Посмотрим и вернемся к разговору. ОПРОС Александр Денисов: Кого собралась побеждать, интересно, Ольга/Виктория? Елена Медовникова: Вот мы сейчас поговорим с психологом. К нам присоединяется Константин Лисецкий, доктор психологических наук, профессор, декан психологического факультета Самарского государственного университета. Константин Сергеевич, здравствуйте. Ну, слышали наш опрос. Знаете, хочу сразу же до кучи сообщение, Магаданская область: «Ольгой назвали. Спасибо родителям». Многие говорят как раз «спасибо родителям». А вот что скажут родителям те дети, которых сейчас модно называть какими-то ну весьма странными, мягко говоря, именами? Константин Лисецкий: Ну понятно. Имя несколько иначе вообще живет в человеческом теле. Вот смотрите. Первоначально имя носило такой профориентационный характер: Верный Глаз, Чингачгук, Крепкая Рука. И в процессе жизни оно менялось вместе с тем, как что-то научился делать этот человек. Потом, когда оно формализовалось, появилось что-то типа паспортов, стали Екатерина, Константин и так далее. А дальше – чудеса родителей, которые превращали имя… Коленька, Колечка, Колюшечка – всевозможные варианты. Или: «Коля!» Именем родители либо угрожали либо выражали нежность. Вот когда ребенка приносят домой и начинают как-то жить уже в социуме, а не только в животике, то он слышит три первых слова. Первое слово – это «да». Второе слово – это «нет». И третье – его имя. И чего больше? Если сплошное «нет», то, конечно, становится как-то не очень комфортно со своим именем. Конечно, сама магия, сама история приятна, она радует, мифология имени, но не она определяет, конечно, а определяет комфортное чувство. А комфортные чувства дарят родители или учителя. Особенно учителя, когда смотрят журнал, потом пристально смотрят в класс и говорят: «Так, к доске пойдет…» И все напрягаются, сжимаются всячески и так далее. И имя становится таким чувством дискомфорта. Когда мама жалуется на консультации: «Я сто раз повторяю: «Иди, ешь! Иди, ешь! Петя, иди, ешь! Петя, иди, ешь!» – а Петя никак не идет. Вместо того чтобы подойти к Пете, сначала погладить его по ручке или по плечу, сказать: «Петя», – еще раз погладить. Он включается тогда. И сказать: «Иди, ешь». И ребенок совершенно по-другому чувствует и переживает это имя. Если накоплено это чувство дискомфорта и негатива, и все время есть послание: «Я кому-то не нравлюсь. А если я не нравлюсь всем, то я не нравлюсь вроде бы и себе»… Отрицать свою руку и голову – это нелепо. И тогда отрицают имя люди. Вроде бы, поменяв имя, меняется внутренняя реакция. «Теперь этой негативной реакции у меня гораздо меньше – и даже судьба становится повеселее». Удивительная вещь, конечно. Имя живет в пространстве тела. Положительные имена – Светочка, Света. И – Светка! Если почувствовать, то они даже в разных территориальных местах живут. Елена Медовникова: Ну, совсем разная энергетика от них идет, конечно. Одно – жесткое, другое – мягкое. Не зря все эти суффиксы называют «уменьшительно-ласкательные». Константин Лисецкий: Да, конечно. Да, конечно. Это и определяет желание такое скрытие (или открытое) поменять свое имя. Или наоборот – восхищаться им, сохранять его. Говорят: «Я люблю свое имя», – сколько людей опрошенных сказали. И когда они говорили об этом, они улыбались, у них как-то светилось лицо. Значит, родители не угрожали именем, когда нужно положить то, что нельзя брать. Они все-таки ругали действия, но не ругали именем. Я всегда это рассказываю родителям. Елена Медовникова: Константин Сергеевич, кстати говоря, я с вами соглашусь, потому что когда мы подбирали имя для своего третьего ребенка, то решили назвать его… Один – Михаил. Другой – Григорий. Решили назвать третьего Даниилом. У меня три сына. Вы знаете, сначала казалось, что Даниил – это действительно такое жесткое имя. Ну, Даниил. Да? Воинственно несколько. В общем, в итоге он стал Дасей, Данечкой, Дусей. И реально ребенок очень ласковый. Абсолютно согласна здесь с вами. Александр Денисов: А хотите я вам такое же, уж простите… Константин Лисецкий: Только не перестарайтесь в переходном возрасте. Когда будет подростковый средний возраст и он начнет бунтовать, не перестарайтесь с Дасей. Александр Денисов: Про армянский паспортный стол хотел реальную историю рассказать. Вот Лена рассказывает. Армянский паспортный стол. Приходит молодая мама вписывать ребенка и говорит: «Впишите – Андриан». Они говорят: «Ну как это? Как вы будете его звать?» – «Андрик». – «Ну вот так давайте и напишем». Елена Медовникова: Кстати говоря, Константин Сергеевич, ведь сегодня много имен совсем непопулярных. Вот с этим вообще как жить детям? Ну вообще не вписываются в нашу среду? Константин Лисецкий: Спокойно! Если родители как-то комфортно будут обращаться… У нас много исследований по этому поводу. Я вам даже скажу, что примерно 30% населения (я за планету не скажу, но за Россию могу сказать) не очень нравится имя, оно не очень комфортное. И есть очень простые имена, которые не очень нравятся. И есть чудесные, какие-то редкие, вызывающие напряжение и с трудом запоминаемые окружающими, но они оказываются привлекательными за счет переживания. Потому что имя – это что такое? Это чувство внимания и мобилизация. Елена Медовникова: Спасибо вам большое. То есть поняли, что в любом случае все зависит от родителей. И наш следующий эксперт – это Радамир Гаевский, нумеролог. Как раз вам задаем самый важный вопрос, который тоже звучит от наших телезрителей: влияет ли имя на судьбу? Здравствуйте, Радамир. Или это все выдумки? Радамир Гаевский: Здравствуйте. Во-первых, я хочу сказать, что с предыдущими ораторами – как с Владимиром, так и с Константином – я абсолютно согласен, в определенной категории отношения к имени. Однако есть разное отношение. Есть отношение просто человеческое, а есть отношение, скажем так, как к чему-то тонкому и необъяснимому, ну, эзотерическому, давайте скажем так. Соответственно, имя несет в себе… Мы знаем: волна и частица. Помните из физики? Две составляющие у света. Так вот, имя, как этот свет, оно несет две составляющие – как волну, так и частицу. Если мы говорим про имя как волну, то это звуковая история, то это то, что мы слышим, когда нас называют каким бы то ни было именем, любым, будь полным, будь уменшительно-ласкательным. Кстати, вставочка маленькая: -чка, -шка, вот эти суффиксы уменьшительные, они защищают человека, особенно когда мужчина называет женщину «Любушка моя/Олюшка». Это как бы защитный суффикс. Это я говорю про славянскую азбуку. У нас раньше у наших предков это так было. Вот такие мелочи на самом деле… Александр Денисов: К самому главному… Елена Медовникова: К самому главному, да. Радамир, хотим узнать, менять имя, если не нравится? Поменяется судьба или нет? Или все в наших руках? Радамир Гаевский: Я как человек, который менял имя, скажу точно: судьба меняется. Мало того, у меня много соплеменников, которые рядом со мной менялись. Для меня в моем опыте конкретном – да. Смена имени несет влияние на судьбу. Ну, не зря куча книг называются «Имя и судьба». То есть если отвечать, то однозначно, с моей точки зрения, моя опыт говорит: да. Александр Денисов: А как вас звали, Радамир? Радамир Гаевский: Меня мама назвала Антоном. Александр Денисов: Где Антон, а где Радамир… Елена Медовникова: Интересно. Александр Денисов: Спасибо. Елена Медовникова: Вот услышали и другое мнение. Спасибо вам большое. Александр Денисов: Был у нас на связи Радамир Гаевский, нумеролог. И подводим итоги опроса: «Вам имя нравится?» «Да» – ответили 78%, «нет» – 22%. Елена Медовникова: Хорошо воспитывали родители детей. Александр Денисов: Правильно назвали, да.