Госнаценка для таблеток. Государство собирается закупать отечественные медикаменты с серьезной наценкой. Это должно стимулировать предпринимателей переходить на производство полного цикла в нашей стране. Но не захотят ли они повысить цены и в аптеках? Спрашиваем исполнительного директора Российской ассоциации аптечных сетей Нелли Игнатьеву. Ольга Арсланова: Государство решило поддержать российских фармпроизводителей новыми преференциями финансового свойства. В следующем году в государственных закупках возможны некоторые изменения и наценки, назовем это так. Виталий Млечин: Да. Дело все в том, что по новому приказу, который сейчас готовится к регистрации в Минюсте, российские лекарства будут закупать на 25% дороже импортных. Но относится это только к тем медикаментам, которые полностью произведены из российских компонентов. Ольга Арсланова: Вероятно, это будет делаться для того, чтобы как-то увеличить долю отечественных лекарств на внутреннем рынке. Сейчас в наших аптеках по-прежнему 70% средств – это импортные. Да и само фармпроизводство растет, растет, конечно, но уже заметно медленнее, чем в 2015-м, например, или в 2016 году. И тем не менее государственная наценка на отечественное – как это может помочь нашим производителям? Интересно было бы в этом разобраться, как будет работать этот механизм. Виталий Млечин: И как это все скажется на ценах, естественно. Прямо сейчас узнаем у нашего эксперта. В студии программы "Отражение" – Нелли Игнатьева, исполнительный директор Российской ассоциации аптечных сетей. Нелли Валентиновна, здравствуйте. Ольга Арсланова: Нелли Валентиновна, здравствуйте. Нелли Игнатьева: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Нелли Валентиновна, во-первых, я вас поздравляю с тем, что наше правительство отказалось, по-моему, от идеи продажи лекарств в продуктовых магазинах. Мы эту тему с вами в прошлый раз, во время прошлой встречи здесь обсуждали. Но вот по поводу нынешней темы хотелось бы разобраться. Что означают эти преференции? Как это будет выглядеть? Нелли Игнатьева: Ну, я действительно принимаю поздравления и поздравляю наших пациентов с тем, что лекарства останутся в аптеках. Как результат того, что эта инициатива была снята правительством – не будет подорожания цен, которые могли бы быть в результате вот того обсуждения. Возвращаюсь к сегодняшней теме. Ну, во-первых, речь пойдет только о государственных закупках. Это тогда, когда государство закупает лекарства для определенных категорий граждан и для определенных организаций, то есть наших стационаров. Это означает, что никаким образом это не повлияет на конечную цену лекарственных препаратов в аптечных организациях. Ольга Арсланова: А почему не влияет? Ведь закупается дороже на 25%. Что за механизм там позволяет, так скажем, не поднимать цену? Нелли Игнатьева: Ситуация в том, что здесь разделим два момента. Во-первых, у нас есть коммерческий рынок, то есть аптеки, куда мы приходим и за собственные средства покупаем лекарственные препараты. И есть госпитальный рынок. И есть рынок льготного обеспечения. Госпитальный рынок – это наши стационары, куда в случае необходимости наши пациенты попадают именно на госпитальное лечение, и за счет государственных средств осуществляется закупка лекарственных препаратов для наших стационаров. Следующая категория граждан – это кто наделен правом льготного получения лекарственных препаратов, то есть правом льготы. Их у нас две – либо совсем бесплатно, либо за половину стоимости. И вот для этих целей, не для целей коммерческого рынка, а вот для целей госпитального и для целей льготного обеспечения государство осуществляет закупки. И на сегодняшний момент предполагаются как раз такие изменения, такие преференции, которые, кстати, пока еще проходят обсуждение, какая это будет величина преференций. И вот эти преференции как раз нацелены, как вы правильно отметили, на то, что если наша российская организация, фармацевтическое производство, производя лекарственный препарат полного цикла, то есть из субстанций, которые ровно также произведены в России… А следует отметить, что у нас сегодня 90%, даже более 90% субстанций в обращении лекарств, которые находятся, они производятся у нас не на территории Российской Федерации. Это, кстати, характеристика совершенно всех национальных уровней, то есть всех стран. И вот для того, чтобы поддержать не просто фармацевтическое производство… А у нас на сегодняшний день… Я вот позволю прокомментировать ситуацию. Вы цифру назвали, что 70% лекарственных препаратов в аптечных организациях – это иностранные препараты. И да, и нет. Почему? Потому что если мы будем… Ольга Арсланова: Это данные Минпромторга. Нелли Игнатьева: Совершенно верно. Я говорю – и да, и нет. А почему? А потому что, если мы будем измерять в деньгах, то деньги наши россияне действительно тратят около 70% на покупки иностранных лекарственных препаратов. В свою очередь, если мы начнем их измерять в упаковках, в упаковочках лекарственных препаратов, около 70% – это те лекарственные препараты, которые произведены на территории Российской Федерации. Виталий Млечин: Они настолько дешевле, или их нужно настолько больше? Нелли Игнатьева: Ну подождите. Если мы денег тратим 30% от общего количества затраченных средств (мы говорим "мы", когда мы сами за собственные средства покупаем лекарства), то в упаковках это 70%. Это получается, что они действительно ровно настолько дороже. Цифры, увы, как бы повторяются. И таким образом, получается, что мы заинтересованы развивать собственное производство в силу того, что это дешевле, собственное производство на территории Российской Федерации. Но собственное производство – это еще и собственные субстанции. Ольга Арсланова: Ну, это еще и импортозамещение – собственное производство. Правильно? С этой точки зрения тоже. Нелли Валентиновна, я предлагаю сейчас подключить активнее наших телезрителей к беседе. Если это импортозамещение – значит, так скажем, выбор отечественных препаратов у нас будет больше. Вопрос в том, чему больше доверяют потребители – отечественным препаратам или импортным, к которым, может быть, уже привыкли за долгие годы? Друзья, SMS-опрос в оставшееся время нашей беседы: вы доверяете отечественным лекарствам? "Да" или "нет" на 3443, первые буквы "ОТР". Вот буквально минут через двадцать мы подведем итоги. Ну а пока продолжим с вами беседу. Виталий Млечин: Вот какой вопрос, мне кажется, очень многих сейчас озадачивает. Если государство будет покупать с наценкой, с любой наценкой, неважно даже с какой, то предприятие – это же про прибыль, да? То есть тогда какой смысл будет продавать в аптеке по обычной цене, если можно будет все продавать государству по завышенной? Не вырастут ли все-таки вслед за этим цены в аптеках? Нелли Игнатьева: Нет-нет, это нужно рассматривать исключительно с другой плоскости. Предприятию для того, чтобы развиваться, фармацевтическому производству, ему действительно нужны инвестиции, дополнительные средства для того, чтобы разрабатывать хотя бы и вводить на линии производство новых субстанций. И вот если в торгах, на которых государство закупает для государственных нужд лекарственные препараты, будут принимать участие как иностранные, так и лекарства, производимые на территории Российской Федерации… Я почему использую этот термин? Потому что у нас есть уже локализованные иностранные площадки. И кстати, лекарства, которые произведены по иностранным технологиям и имеют регистрационные удостоверения, которые принадлежат компаниям иностранным, но производятся они здесь, в Подмосковье, здесь, на территории Российской Федерации, они гораздо дешевле по цене. Гораздо гарантированнее, что они на нашем рынке остаются, они остаются для наших пациентов. О чем сегодняшнее наше обсуждение? Когда в торгах будут принимать участие ровно как иностранные, и ровно как произведенные по полному циклу лекарственные препараты локального производства, Минпромторг будет давать, как предполагается, паспорт как раз тем, кто заслуживает эту преференцию. И на торгах всегда выигрывает тот, кто определяет цену контракта наименьшую. Допустим, если отечественный производитель заявил меньшую цену, например, 100 рублей, а у иностранца это 200 рублей и выше, то отечественный производитель выигрывает этот контракт. Но государство будет закупать у него, как предполагается на сегодняшний момент, не за 100 рублей, а за 125 рублей. Таким образом, получается, что это не на четверть будет дороже, скажем, другого иностранного препарата, а это будет дополнительная поддержка отечественного производителя для того, чтобы он развивал и расширял свой портфель, то есть производил еще большее количество препаратов, но опять-таки при правильном условии: его мотивировать на то, чтобы он еще занимался изготовлением своих собственных субстанций, я говорю, произведенных здесь, на территории Российской Федерации. И таким образом, те лекарственные препараты, которые будут по полному циклу изготавливаться здесь… В общем, мы не будем зависимы от другого мира. И таких лекарственных препаратов у нас становится все больше и больше. Ольга Арсланова: Я попрошу режиссеров сейчас в поддержку ваших слов показать. У нас доля зарегистрированных российских лекарств действительно растет. В 2012 году это был 61%, а в 2018-м это 84%. Зарегистрировано за это время более 2,5 тысячи отечественных препаратов, удовлетворяющих критериям качества и безопасности. Я предлагаю сейчас, Нелли Валентиновна, послушать… Нелли Игнатьева: И это только перечень жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов. А в общем перечне эта цифра еще больше. Ольга Арсланова: Сергей у нас из Красноярска дозвонился, давайте с ним побеседуем. Виталий Млечин: Здравствуйте, Сергей. Говорите, пожалуйста, вы в эфире. Зритель: Здравствуйте. Меня интересует, почему отечественные препараты гораздо дороже стали, чем они были. Например, левомицетин был 30 копеек, а сейчас 120 рублей, но в красивой упаковке. Почему? Ольга Арсланова: А это за какой период-то, Сергей, так подорожало все? С 30 копеек до 120 рублей – это действительно серьезно. Зритель: Год. Ольга Арсланова: Всего за год, да? Зритель: Вот в этом году я пошел в магазин, и он 120 рублей, в красивой упаковке. А в стандартном блистере стоил 30 копеек. Виталий Млечин: Спасибо. Ну, я сейчас открыл сайт аптечный, и действительно 120 рублей стоит левомицетин. Нелли Игнатьева: У нас нет оснований не доверять нашим уважаемым согражданам. А ответ как раз таки и лежит в том, что наши лекарственные препараты на 90% производятся из иностранных субстанций. Ольга Арсланова: Даже левомицетин? Нелли Игнатьева: И для того чтобы как раз таки сделать цену более доступной, мы заинтересовать в том, чтобы развивать и увеличивать внутреннее производство, производство полного цикла, в том числе субстанций. Ровно для этих целей как раз таки и рассматриваются сегодня те преференции для производителей, именно тех производитель, повторюсь неоднократно, которые производят лекарственные препараты из субстанций, произведенных здесь, на локальном рынке. Виталий Млечин: А много таких производителей? Нелли Игнатьева: Ну, речь о производителях, скорее, не совсем уместна, а вот о количестве лекарственных препаратов в общей доле потребления этих лекарственных препаратов она растет, она увеличивается. Мы сегодня уже эту цифру назвали, в какой прогрессии это все движется. Ну и теперь мы заинтересованы в том, чтобы это действительно еще бы был полный цикл производства. Виталий Млечин: Ну да. Как раз мой вопрос был о том, достаточно ли у нас предпринимателей и предприятий, которые готовы наладить вот этот самый полный цикл после того, как получат эти преференции. Нелли Игнатьева: Ну, я очень сомневаюсь, что на этот вопрос вам кто-то даст ответ. На сегодняшний момент нужно создать те мотивации, которые бы сподвигли наших предпринимателей заниматься именно фармацевтическим производством. Но одно я своим коллегам скажу по нашему фармацевтическому рынку: спасибо. Здесь можно долго даже спорить, есть ли необходимость полного цикла производства, с одной стороны. А с другой стороны, мне очень приятно за наших сограждан, что это гарантия более доступной цены. И в то же время наличие этих лекарственных препаратов, чтобы не было дефицита лекарственных препаратов. Ольга Арсланова: Вот тот пример, который наш телезритель из Красноярска привел, – это взлет цены за год на какие-то невероятные проценты. Хотя у нас вот есть данные, правда, по 2017 году, потому что за 2018-й нет еще готовой статистики от Минпромторга. Российские препараты прибавили 7%, иностранные – 14%. А жизненно необходимые, кстати, даже упали в цене почти на 2%. Нелли Игнатьева: Даже упали, да. Ольга Арсланова: Еще один звоночек у нас есть – Галина из Алтайского края. Давайте с ней побеседуем тоже. Галина? Виталий Млечин: Здравствуйте, Галина. Говорите, пожалуйста. Зритель: Здравствуйте, уважаемые. Я хочу задать вопрос Нелли. Нелли Игнатьева: Да, здравствуйте. Зритель: Я пенсионерка из Алтайского края. Хотела задать вопрос нашим губернаторам и кому-то в аптечной сети, но у меня ничего не получается. Я хотела бы задать этот вопрос вам. Потому что мой муж находится на лечении, у него есть льготные лекарства, у него эпилепсия. И нам как краевому льготнику положены эти лекарства, но мы получаем крайне редко. И не знаем, в какую аптеку обратиться, куда обратиться. Подскажите, может быть, куда обратиться, потому что мы не можем… Мы покупаем эти лекарства, они очень дорогие, и мы их покупаем за свою цену. Нам не дают. Ольга Арсланова: Ну, здесь, видимо, мы вот так конкретно и лично в этой ситуации разобраться не можем. Но алгоритм какой-то действия хотя бы можете подсказать в такой жизненной ситуации? Нелли Игнатьева: Каждый вот такой случай… Искренне мне стыдно за нас, что мы в такой ситуации пребываем. Но, увы, это правда и это про нас. Для наших граждан я со своей стороны хочу объяснить, что аптека не занимается закупкой именно для льготных категорий граждан. Это как раз таки то, о чем мы сегодня говорили. Эту закупку осуществляет государство на уровне дистрибьюторов, где разыгрываются аукционы и где осуществляется эта закупка. И, увы, случается именно так. Даже те примеры, когда заявили, лот выиграли, как бы гарантировали поставку, а лекарственных препаратов, увы, нет. И наши пациенты вынуждены не по льготе покупать (ну, или покупать, если 50-процентная льгота; получать по льготе в большинстве случаев – это 100-процентная льгота), а покупать за собственные средства. Алгоритм следующий. Если вы не получаете вовремя лекарственные препараты – пожалуйста, не молчите об этом. В каждом регионе есть свои министерства, есть департаменты Росздравнадзора, куда необходимо оставлять жалобы на то, что, увы, своевременно не получили лекарственный препарат. Видимо, пока мы сами не начнем с этим бороться… И здесь я совершенно с вами солидарна. И мы готовы этот момент тоже поддержать. У нас есть в ассоциации и государственные аптеки, которые несут эту функцию. Но повлиять аптеки напрямую на этот процесс не могут, кроме как не оставаться неравнодушными. Мы со своей стороны тоже будем реагировать на все те жалобы по различным заболеваниям, по различным лекарственным препаратам. Это так. Ольга Арсланова: Люди же жалуются и вам тоже. Приходят – у вас нет. Они могут как-то оформить, может быть, это заявление? Нелли Игнатьева: От того, что они жалуются в аптечную организацию… Единственное, что мы можем сделать и мы делаем – это принять его как отсроченный рецепт. Мы обязаны это делать в течение 10–15 дней и обеспечить нашего пациента, обратившегося за лекарственным препаратом. Но если государство не закупило, то мы ниоткуда не возьмем его по льготе. Ольга Арсланова: Нет, понятно, что вы ниоткуда не возьмете. Но вы ведь тоже можете бить в набат, так скажем, да? "У нас критическая масса отложенных рецептов. У нас люди с жизненно важными лекарствами…" Нелли Игнатьева: О чем я конкретно сейчас и подчеркнула. Действительно, это так. Обращайтесь к нам – мы будем тоже в том числе поддерживать ваши жалобы, с точки зрения их движения. Мы сегодня… у нас государственные аптеки с 1 июля не смогут закупать лекарственные препараты по торговым наименованиям для полной стоимости. Это тоже та проблема, которая может просто-напросто опять действительно вызвать количество сокращений государственных аптечных организаций. А в отдельных городах вообще это может привести к тому, что действительно аптеки будут закрываться. И еще ужесточить ситуацию? Ну, мы, поверьте, делаем, во всяком случае, как мы можем, как мы умеем. Мы стараемся предотвратить вот эти, извините, не нужные никому проблемы, которые в результате каких-то ошибок, даже порой законодательства, случаются. Виталий Млечин: Давайте послушаем Наталью из Астрахани. Наталья, здравствуйте. Говорите, пожалуйста, вы в эфире. Зритель: Здравствуйте. Я хочу сказать большое спасибо вам за вашу передачу "Отражение". Я ее смотрю регулярно. Мне очень нравится, какие темы вы поднимаете. Они необходимы, они актуальны. И я очень благодарна этой передаче. А насчет лекарств я хочу сказать. Я доверяю нашим отечественным лекарствам, я их покупаю. Ну и импортные, конечно, покупаем. И еще хотелось бы, конечно, чтобы рецепты, которые выписываются на льготные лекарства, не ограничивались сроком, потому что инвалид должен еще раз пойти к врачу, чтобы продлить это лекарство. Ну, если не дала аптека лекарство, не поступило вовремя, то при чем здесь инвалид? Виталий Млечин: Логично, вообще-то. Нелли Игнатьева: Я совершенно с вами согласна. Да, я свяжусь с вами. Ольга Арсланова: Да, мы попросим наших администраторов взять телефон. Нелли Игнатьева: Именно по вашему конкретному случаю, о каких лекарственных препаратах и нозологиях идет речь. Потому что нам удавалось продлевать сроки действия рецептов для льготных категорий граждан. Мы готовы здесь свою роль включить, поддержать Ольга Арсланова: Вы знаете, мы провели небольшую работу перед этим эфиром – собрали мнения телезрителей, какие лекарства они покупают, чему отдают предпочтение, опять же российским или зарубежным. Давайте послушаем. Липецк, Симферополь у нас и Екатеринбург. ОПРОС Ольга Арсланова: Ну, вот как-то так поделились, мне показалось, примерно 50 на 50. Виталий Млечин: А давай мы этот же вопрос зададим нашей гостьей. А вы какие лекарства предпочитаете? Нелли Игнатьева: Я как эксперт все-таки прокомментирую уважаемых зрителей. Во-первых, врач никогда не выписывает лекарственный препарат иностранного производства. Врач выписывает только действующую молекулу, простым языком. А когда вы уже приходите в аптеку, на рецепте должно быть выписано МНН (международное непатентованное наименование), как это профессионально называется. И вы уже, исходя из своих возможностей, выбираете лекарственный препарат. Вы вправе выбрать как отечественный лекарственный препарат, точнее, произведенный на локальном рынке, или же иностранный препарат, точнее, ввезенный. О чем я говорю? Есть лекарственные препараты, снижающие давление, производятся в Старой Купавне, а регистрационное удостоверение принадлежит американцам. Чей это препарат? Российский препарат? Я считаю, что это препарат, произведенный здесь, произведенный для нас. Что касается терминологии качества. Контроль качества ровно одинаков для препаратов, обращающихся на рынке Российской Федерации – как произведенных на локальном рынке, так и ввезенных на территорию Российской Федерации. Скорее, мы несколько путаем или подмениваем понятия "эффективность" – он нам больше или меньше помогает. Но с термином "качество" будьте, пожалуйста, аккуратнее. Контроль качества абсолютно одинаков. Ну и какие я предпочитаю препараты? Я предпочитаю наши цифры. А цифры говорят о том, что около 70% в упаковках наши россияне последние 10 лет приобретают лекарственные препараты, произведенные на нашем локальном рынке. А это и есть ответ на наш вопрос: что мы выбираем? Ольга Арсланова: Да, Нелли Валентиновна. Виталий Млечин: Спасибо. Ольга Арсланова: И хорошо, что мы с этим разбирались сегодня, потому что, как вы говорите, большую часть все-таки покупаем отечественных препаратов. И нас очень беспокоят цены, чтобы они не изменились. Мы спрашивали вас, уважаемые друзья: доверяете ли вы отечественным лекарствам? Вот смотрите, у нас несколько иначе распределились мнения телезрителей. 35% сказали, что "да". В общем, несколько иначе настроены 65% наших телезрителей. Спасибо большое. В студии "Отражения" сегодня была Нелли Игнатьева, исполнительный директор Российской ассоциации аптечных сетей. Виталий Млечин: А мы вернемся через пару минут.