Нелли Игнатьева: Отказ врача выписать рецепт на льготное лекарство - это нарушение социальных гарантий государства

Гости
Нелли Игнатьева
доцент кафедры фармакологии Первого Московского медуниверситета им. И.М. Сеченова, член комитета по предпринимательству в здравоохранении и медицинской промышленности ТПП РФ

По данным ОНФ более 70% льготников вынуждены покупать лекарства за свой счет. Из-за чего возникает дефицит льготных лекарств в регионах России и как пациентам защитить свои права? Обсуждаем с исполнительным директор Российской ассоциации аптечных сетей Нелли Игнатьевой.

Тамара Шорникова: Начинаем с темы этого дня. Сегодня повод грустный – будем говорить о доступности льготных лекарств в стране. Побеседовать на эту тему мы решили после того, как узнали о том, что произошло в Саратове – там умерла 28-летняя девушка, потому что не получала положенных ей медикаментов.

Виталий Млечин: Ольга Богаева болела сахарным диабетом. После обследований ей назначили препараты железа и «Эпоэтин». В прошлом году она их принимала, а вот в этом в городской поликлинике, где пациентка стояла на учете, лекарства по льготам не выписывали, и пациентка не получала их пять месяцев. В августе Ольге стало хуже, ей госпитализировали, а через месяц она скончалась. Саратовские следователи уже возбудили уголовное дело об указании услуг, не отвечающих требованиям безопасности жизни и здоровья.

СЮЖЕТ

Тамара Шорникова: По материалам проверки прокуратуры, нехватка лекарств в аптеках возникла из-за проблемы с их закупкой областным Минздравом. Госконтракт на поставку был заключен лишь в августе, а до этого чиновники якобы давали районным поликлиникам негласное указание – не выписывать рецепты на получение отсутствующего препарата.

Виталий Млечин: Проблема с льготными лекарствами существует не только в Саратове, но и в других регионах нашей страны. На ситуацию уже обратил внимание президент, он велел Правительству ее исправить. Но, как мы видим, пока не получилось.

Так что можно сделать? Попробуем разобраться прямо сейчас. У нас в гостях – Нелли Игнатьева, исполнительный директор Российской ассоциации аптечных сетей. Нелли Валентиновна, здравствуйте.

Тамара Шорникова: Здравствуйте.

Нелли Игнатьева: Здравствуйте.

Тамара Шорникова: Прежде всего вот об этой ситуации хочется узнать. Из-за чего она могла возникнуть? Чья это зона ответственности? Кто виноват вот в такой роковой задержке?

Нелли Игнатьева: Мои искренние соболезнования всем родственникам и всем, кто собственно имеет вот эти тяжелые последствия из-за того, что система дает сбои. Непростительный для нас сбой. Но в нашей ситуации, конкретно в этом случае хочется сразу же прокомментировать следующие моменты, которые мы услышали.

Во-первых, для наших пациентов, которые обладают правом льготы, сам факт того, что врач не выписывает лекарства, не является правильным, не является в рамках закона. Если пациенту полагается льгота, то врач обязан выписать эти лекарственные препараты. Лекарственные препараты, вне зависимости от того, есть ли они, как сказали в аптеках, на самом деле в аптечную организацию эти лекарственные препараты поступают от той компании, которая собственно выигрывает этот аукцион, которая осуществляет поставку этих лекарственных препаратов, а закупку осуществляет непосредственно наше государство в лице министерств.

Что касается дальше. Вот если бы пациентке были выписаны лекарственные препараты, и эти лекарственные препараты, которые выписываются врачами, наши пациенты имеют право в случае их отсутствия по тем или иным причинам, не вдаваясь в подробности, имеют право в том числе покупать за собственные средства лекарственные препараты с последующей компенсацией этих затрат в фондах ОМС непосредственно, потому что такое тоже может быть. Но при этом важно, чтобы врач выписал лекарственный препарат.

Первый шаг наших пациентов, которые имеют право на льготу, – это получить рецепт, официально выписанный рецепт. Хочется мне отметить – не листок бумажки, на котором лекарственный препарат, а именно рецепт. С этим рецептом пациент должен прийти в аптеку и не просто спросить: «Есть ли у вас лекарство?» – и развернуться и уйти, если скажут, что нет. Вот это наше иногда, так скажем, торопливое состояние и отношение к себе, когда мы просто: «А мне только спросить. А есть ли препарат? Я ушел», – в этой ситуации это неправильно.

Нужно обязательно сотрудника аптечной организации попросить взять рецепт в руки. И в случае если нет этого лекарственного препарата в наличии сегодня, обязательно поставить его на отсроченное обслуживание, сделать пометку на этом рецепте. При этом пациент не должен оставлять рецепт в аптеке. Он с этим рецептом уходит домой. И, как я уже ранее сказала, он в том числе может и сам, по сути, приобрести лекарственный препарат, но целесообразнее подождать 10–15 дней – это тот период времени, когда по законодательству аптечная организация должна будет осуществить заказ.

Я замечу, отмечу отдельно, что аптека сама не закупает лекарственные препараты. К чему я это говорю? Перед эфиром я просто проанализировала несколько справочных сайтов. По сути, наши пациенты к ним обращаются в интернете. Не нужно требовать большего, с одной стороны, а нужно требовать правильно, то, на что имеет пациент свои права.

Первое – это обязательно должен быть выписан рецепт врачом. Дальше мы идем в ту аптечную организацию, которая задействована в системе льготного лекарственного обеспечения, то есть там, где полагается выдать этот лекарственный препарат. Ни в коем случае это не может быть любая аптека. Подчеркну еще раз: нужно рецепт именно дать в руки фармацевтическому специалисту в случае отсутствия препарата, чтобы он сделал на ней пометку. Делая пометку, он как раз делает пометку себе в журнале – и таким образом формируется заявка на то, чтобы препарат пришел.

Если этот препарат по истечении 10–15 дней (в зависимости от того, какой препарат, поэтому я объединяю этот временной диапазон), если этот лекарственный препарат в аптечную организацию не пришел, то есть не было поставки, пациент может, конечно, купить за собственные средства, если есть такая возможность. Это, что называется, один из оптимистичных сценариев, но будем смотреть реально правде в глаза, не каждый пациент это может сделать.

Дальше наш пациент должен, в общем-то, написать жалобу в свободной форме. И эту жалобу… Он должен обратиться в первую очередь к главному врачу поликлиники, той медицинской организации, которая ему выписала рецепт, замечу, на бланке, на официальном бланке. Дальше у него следующий этап, в случае пояснения объяснений и собственно отсутствия лекарственного препарата, он обращается в свою страховую компанию, от которой он получает полис ОМС, обращается в региональное отделение ОМС. Далее – в Росздравнадзор региональный жалобу. Далее – в Министерство здравоохранения Российской Федерации.

И чтобы сейчас не сложилось впечатления, что такой долгий-долгий путь… Весь этот путь все время, всегда возвращается на уровень главного врача поликлиники, где должен быть выписан этот лекарственный препарат.

Виталий Млечин: Давайте мы сейчас обратимся к нашим зрителям. Мы запустим сейчас небольшое SMS-голосование. Пожалуйста, напишите нам на короткий номер 5445, есть ли у вас проблемы с получением льготных лекарств – да или нет? Через полчаса подведем итог, посмотрим, какова ситуация в ваших регионах.

Тамара Шорникова: И нам уже начали звонить и рассказывать, очевидно, о проблемах или, наоборот, о каком-то позитивном опыте. Давайте послушаем.

Виталий Млечин: Прямо сейчас и узнаем. Юрий из Воронежа был первым. Юрий, здравствуйте, вы в эфире.

Зритель: Здравствуйте. К сожалению, мы с женой оба инвалиды второй группы. Жена практически полгода проводит в Федеральном центре дерматологии и косметологии, ну, по-старому – в Институте красоты. У нее одновременно три аутоиммунных серьезных заболевания. Лекарства очень серьезные. Вы знаете, допустим, по 8 таблеток «Преднизолона» ей приписали, они 3 года практически не слезает с этих лекарств, слабость. Ну и другие, естественно, препараты. Есть более современные гормоны. Вы понимаете, в Институте красоты врачи поддерживают, эксперты, профессор Данилова, что именно этот препарат надо. Но из-за низкой обеспеченности бюджета в Воронеже снова дают «Преднизолон», от которого ей очень плохо. Кроме того, специфические заболевания, и надо ждать полгода, пока пройдут торги – это 1 июля и 1 января. А до этого мы покупаем препараты. Препараты разные по качеству. Вот один ей колют. Ей австрийский препарат, 10 граммов два раза в неделю, укол стоит 1 200 рублей. А обходится другим препаратом – за 240 рублей 50 грамм. Выливают 40 лишних миллиграмм. И вы знаете, понять невозможно. Зачем выливать препарат, когда можно лечить эффективно? Вы знаете, ни она не пойдет, ни я, потому что надо иметь железное здоровье в нашей стране больным, чтобы выжить. Пока, конечно, выживаем, не жалеем своих денег, потому что…

Тамара Шорникова: Юрий, простите, а вы пытались, как-то пробовали компенсировать те затраты, когда вы покупаете препараты за свой счет?

Зритель: Вы знаете, первый раз услышал, спасибо эксперту. Теперь будем добиваться, будем добиваться.

Виталий Млечин: Спасибо вам большое, что позвонили. Вот это тоже большая проблема. Очевидно совершенно, есть разные лекарства – менее дорогие, более дорогие.

Тамара Шорникова: Подходящие и сложно переносимые пациентом.

Нелли Игнатьева: Да, спасибо за такой подробный рассказ и описание вашей ситуации. Но я бы еще раз остановилась на том моменте… И буду повторять сегодня, видимо, неоднократно этот момент. Именно только тот лекарственный препарат, что выписывает врач, он обладает правом на ту же компенсацию, если вы за самостоятельные средства покупаете лекарственный препарат.

В этой ситуации, которую нам сегодня наш телезритель рассказал, тут другая ситуация. Она тоже не менее важна для наших пациентов. Единственное, что я бы подчеркнула: все лекарственные препараты проходят контроль качества. Пациент, очевидно, наш телезритель на сегодняшний момент нам прокомментировал, что другого качества лекарственный препарат. Качество у всех подтвержденное. А вот эффективность (пациенты у нас в каждом индивидуальном порядке имеют свою эффективность порой) может отличаться.

Почему я это вам сейчас рассказываю? Уважаемые телезрители, если лекарственный препарат, который включен в тот перечень, который может быть выписан на основании льготы… То есть мы сейчас подводим к тому, что не любой лекарственный препарат может быть выписан, а только тот, который в эти перечни включен. Это могут быть препараты из перечня жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов, ровно как и не входящие в этот перечень.

Я тоже хочу это подчеркнуть, потому что иногда есть такие комментарии: «Он не ЖНВЛП, не можем вам выписать». Это не то, это другой перечень абсолютно. Но если лекарственный препарат… Пересечение там имеет место быть. Но если лекарственный препарат в перечне, который по льготе отпускается, то только он может быть выписан врачом.

Но в тех индивидуальных случаях, когда пациенту не подходит лечение тем препаратом, который в перечень включен, собирается врачебная комиссия, и по решению врачебной комиссии… Это уже для специалистов отдельный алгоритм выписки этого лекарственного препарата. Но у пациента это право есть. Вот те комментарии, которые…

Виталий Млечин: А насколько его сложно реализовать в жизни?

Нелли Игнатьева: Это все зависит, действительно, от тех врачей, которые должны это сделать, от их решимости, от решимости. Может быть, где-то немножечко совершенствовать нашу систему на практике, потому что законодательные механизмы такие есть. Поэтому я и говорю, что на практике… Вот врач, например, отказывает. Есть у нас Росздравнадзор. И искренне ему спасибо за это, за те действительно действия, которые проводятся на протяжении уже нескольких лет в сторону улучшения ситуации. Контролируют абсолютно все. И он мониторирует, по каким причинам вдруг пациенты не получают лекарственные препараты. На сайте Росздравнадзора есть горячая линия, куда любой пациент может позвонить. И эта линия пользуется успехом. Я сегодня где-то прорекламирую эту историю.

Наши пациенты, минуя все те этапы, о которых я вам рассказываю, звонят в Росздравнадзор. Но это может быть раз случай, два случая. Я имею в виду каждого отдельного пациента. Ну, если пациент на льготе, он же постоянно нуждается в этом лекарственном обеспечении. Все равно все это дойдет (я уже подчеркнула) до главного врача. Решение должно быть на уровне той медицинской организации, которая выписывает этот лекарственный препарат.

Тамара Шорникова: А если именно на этом уровне все и буксует?

Нелли Игнатьева: Наша задача…

Тамара Шорникова: Потому что нам очень часто пишут телезрители, что…

Нелли Игнатьева: Да-да-да, извините. Наша задача – вместе этот уровень растормошить, если это именно так. Я говорю «если это именно так», потому что у нас есть на самом деле очень серьезная ситуация, которую я хочу сегодня для наших телезрителей донести. Я не собираюсь сейчас обсуждать те правовые моменты, как регулируются, финансирование льготного лекарственного обеспечения. Это прерогатива делать мне на других площадках.

А вот наши пациенты сегодня в силу нашего законодательства имеют право, согласно монетизации тех социальных гарантий, которые предоставляет государство, имеют право. И они, собственно, отказываются от натуральных льгот в части лекарственного обеспечения. То есть они отказались от лекарственного обеспечения, они взяли денежную компенсацию – и таким образом, по сути, они определили для себя, что они самостоятельно будут себе в случае необходимости покупать лекарственные препараты. Я сегодня только комментирую часть лекарственных препаратов из всего перечня социальных льгот. Но при этом у них все равно остается право на получение бесплатного лекарства, кстати. Интернет просто прямо направляет пациентов. Даже если вы отказались, вы при этом все равно имеете право на получение социальных льгот, в том числе лекарственных препаратов.

Я не буду сейчас говорить, из каких это бюджетов происходит. Я сегодня коротко расскажу, что на следующий год заявка, по сути, то есть бюджет уже, определение величины бюджета уже формируется, потому что все эти заявки принимаются до 1 октября каждого текущего года. И таким образом получается, что у нас есть регионы, которые имеют такие показатели – только 4% льготников пользуются натуральной льготой, а остальные от этой льготы как бы отказались. И получается, что финансирование в этом регионе будет бюджетироваться, как раз исходя из этих 4% наших уважаемых льготников.

Тамара Шорникова: Но при этом отказники могут прийти в аптеку и попросить лекарство?

Нелли Игнатьева: Совершенно верно. Вот это другая категория – 96%. Они называются «отказниками». Ну, они приходят не в аптеку. Нужно прийти обязательно к врачу. Я уже этот алгоритм сегодня рассказала. Первоначально должен быть именно рецепт в руке врача. Те комментарии, которые можно слышать от врача, допустим (а я допускаю, что такое есть, и на самом деле есть): «Лекарства в аптеке нет». Не разворачивайтесь, не уходите. Вы требуйте выписки рецепта, потому что с этого момента, по сути, пошло… И вот именно наличие этого рецепта – начинается момент, когда государство официально подтверждает, что оно обязано дать вам гарантию и то, что вы этот лекарственный препарат должны будете получить

Тамара Шорникова: Если врач не выписывает, и главврач также подтверждает: «Не можем, нет», – звонить на горячую линию?

Нелли Игнатьева: Если такая ситуация происходит… Ну, мне ее сложно сегодня представить, хотя я могу себе такое представить. Уже следующий этап – это у нас есть страховая компания, в которой у вас полис ОМС, региональный ОМС. Потом – региональный Росздравнадзор.

Тамара Шорникова: Девять кругов ада.

Нелли Игнатьева: Росздравнадзор. На самом деле, вы знаете, я приведу, может быть, не совершенно хороший пример, но тем не менее. Если вдруг кто-то из нас решает что-то приобрести, допустим, какую-то мебель себе домой, мы все рекламные акции изучаем по всем магазинам, кому это очень важно. Что нас останавливает изучить свои права в области социальных гарантий, вот именно того, что нам делать? Очень важно, поэтому…

Я сегодня действительно говорю о том, что очень много информации в интернете, и не вся информация объективная. Я буквально 10 источников изучила для того, чтобы скомпоновать для себя как эксперта единую картину. Но я-то знаю эту картину, как она происходит. И ни один достоверно… «Вот требуйте у аптеки». Аптека вообще закупки не осуществляет, закупки осуществляет государство. Все, что нужно требовать от аптеки… Вот мне вчера просто обрывали журналисты телефон по этому случаю. У нас ведь пока не случится беда, мы как-то не умеем решать… не то что решать, а обращать внимание. Решение на самом деле происходит.

Что касается первого вопроса – почему аптеки не закупают лекарства? Аптеки вообще в этой системе не закупают лекарства. Но аптеки делают свою функцию. И эта функция заключается в том, что не просто на словах, а есть ли лекарство… Знаете, пациент пришел в поликлинику, а в ней есть аптечная организация, которая отпускает льготу. Вот он идет конкретно к врачу, чтобы выписать себе лекарство. Он уже знает, какое лекарство ему должны выписать. Он подходит и в аптеке спрашивает: «Скажите, пожалуйста, а есть лекарство?» Ему говорят: «Нет». Это не значит, что ему отказали. Пациент должен дойти до врача и сказать: «Лекарства нет, но рецепт мне выпишите». Врач выпишет рецепт. Хотя это нарушение имеет место быть.

Росздравнадзор у нас контролирует всю эту сферу, сферу качества оказания лекарственной помощи в системе льготного лекарственного обеспечения. Такая системная ошибка имеет место быть. Пациенту, допустим, полагается пять лекарственных препаратов, врач выписал только три, а пациент должен попросить врача выписать еще два, поскольку здесь нарушение уже социальных гарантий со стороны государства начинается.

Виталий Млечин: Давайте дадим слово нашим зрителям. Виктор из Екатеринбурга до нас дозвонился. Здравствуйте, Виктор.

Зритель: Здравствуйте. Я слушаю ваше обсуждение этой тематики. Вы понимаете, все проблемы, которые здесь обсуждаются, они касаются людей, страдающих заболеваниями. И вот для того, чтобы покачать свои права, добиться получения лекарства, человеку нужно походить, понервничать, позвонить, добиться, сходить в одной, другой, третий кабинет. А не слишком ли много? Потому что немало чиновников в каждом городе непосредственно, получающих за это неплохую заработную плату, сидят и обязаны заниматься нашими проблемами.

Виталий Млечин: А как узнают чиновники о проблемах, если до них не доносить эту информацию?

Зритель: Уважаемые товарищи, они прекрасно все знают. Просто, видимо, обеспокоенность…

Виталий Млечин: Ваша позиция понятна, да. Спасибо большое. Давайте еще Людмилу из Тулы послушаем.

Нелли Игнатьева: По-человечески я понимаю позицию нашего телезрителя. Но все-таки, действительно, чиновник на месте не знает, что тому человеку, который отказался вообще от натуральной льготы, вдруг понадобится лекарство. Ну как это возможно узнать? Никак. Другого варианта нет. Главный в этой системе – это пациент. Я искренне нас прошу помочь нашей системе, нас всех и телезрителей, помочь нашей системе и начать с того, что действительно требовать, в хорошем смысле требовать выписки рецепта.

Виталий Млечин: Людмила из Тулы. Людмила, здравствуйте, вы в эфире.

Зритель: Алло. Алло?

Тамара Шорникова: Да, слушаем вас.

Виталий Млечин: Говорите, пожалуйста.

Зритель: Я инвалид первой группы, гематология. Врач участковый объяснил мне, что у нас в Туле практически все деньги уходят на инсулин. Потом идет еще какая-то категория, а по третьему сорту идет онкология и все остальное. Вот я третий сорт, гематология. У нас в каждой больнице есть своя аптека льготная. Вот моя – 178-я. И четыре или пять лет уже по городу никакого отсроченного обслуживания просто нет – это раз.

Второе. Вот мне требуется постоянно обезболивающее, и мне нужен «Кетонал» импортный. А предлагают, например, со второго полугодия «Кетопрофен» наш. Но дело в том, что наш препарат ни в коем случае нельзя применять при заболеваниях желудочно-кишечного тракта, иначе он просто спровоцирует кровотечение, и человек умрет. И за весь год я получила только четыре штуки «Кетонала», а мне нужно две штуки в месяц. У меня на бесплатные лекарства уходит от 3 до 5 тысяч в месяц.

Виталий Млечин: А вы пытались как-то компенсировать эти деньги?

Зритель: Сейчас. При пенсии 12 500. Не пыталась, потому что я четвертый год сижу, вернее, уже третий год кончается, как я не могу выйти из квартиры. И до этого я ходила с трудом. А кого-то направиться, чтобы добиваться – вы извините, во-первых, просто нет. А работающие люди на это не согласятся, потому что это все в рабочее время. А такие работники работодателям сейчас не нужны, это не советское время. То есть добиться чего-либо практически на деле просто невозможно.

Виталий Млечин: Спасибо большое.

Тамара Шорникова: Спасибо.

Виталий Млечин: Мы можем дать какой-то совет, как-то подсказать, в каком направлении двигаться?

Нелли Игнатьева: В данной конкретной ситуации, как я понимаю, рецептов, в принципе, не выписывалось. Я опять возвращаюсь на круги своя. Исходя из того, неважно сейчас… Я понимаю. Мне тяжело самой это говорить. Неважно, как идет распределение финансирования. Врачи объясняют, что средств не будет, или еще что-то, находится масса причин. Они, в принципе, может быть, где-то стараются, потому что очень сложно будет получить этот лекарственный препарат. Выслушав все это от врача… Врач, по сути, предупреждает, что быстрые лекарства, скорее всего, вы не получите. Но все равно настаивайте на том, чтобы врач выписал лекарство.

Вот к комментарию, что у нас вообще нет обслуживания отсроченных рецептов. У меня задается вопрос: а у вас рецепты были на руках? На них была дата, когда они были аптекой получены и были как раз таки зарегистрированы в журнале? Потому что только с этого момента наши уважаемые чиновники, которых мы сегодня, что называется, вспомнили недобрым словом, что они не делают свою работу, только с этого момента они могут увидеть, что этот рецепт как раз не обслуживается, и в следующий раз хотя бы повлиять (я говорю «хотя бы повлиять», потому что причин бывает масса) на то, чтобы этот пациент был уже в бюджет включен, с точки зрения его лекарственного обеспечения.

Виталий Млечин: В общем, надо требовать документальное подтверждение всего и всегда?

Нелли Игнатьева: Разумеется. Мы не ясновидящие, чтобы понимать, сколько действительно было нужно, и просто врач отказался выписывать рецепт. Я везде и всюду, всегда со всех моментов, со всех трибун: от врача нужно требовать рецепт! Ну не будет документального подтверждения – мы не сможем с вами сделать ничего. Нет у нас документа, проездного билета – мы не войдем в общественный транспорт. И так далее, и так далее, и так далее.

Тамара Шорникова: А если не может пациент самостоятельно отстаивать свои права, например, не может ходить?

Нелли Игнатьева: Работники социальных служб. Что касается… Это уже следующая отдельная тема, она скорее не в сфере моей компетенции, но я прокомментирую эту ситуацию. Это работники социальных служб. Опять-таки будет рецепт – и дальше уже работник социальной службы может с этим рецептом прийти в аптеку по тому же алгоритму, о котором я вам говорю. Не просто показать рецепт, не просто спросить: «А есть ли лекарство? И когда оно будет?» Ваша основная задача, чтобы этот рецепт был принят на это отстроченное обслуживание, и именно с пометкой с обратной стороны рецепта, когда он был принят. Тогда уже наши контролирующие органы ведут контроль.

Вы знаете, Росздравнадзором нашим федеральным проводится серьезная работа. Они уже на сегодняшний день отслеживают, если вдруг сокращается на уровне регионов финансирование в части льготного обеспечения. Они уже бьют тревогу, и спасибо им за это. У меня сжимается все, когда вообще произносятся такие, в общем, комментарии, заключения, что сокращено на льготное обслуживание, когда это основная проблема не только у нас (я имею в виду – в России), а вообще социальные гарантии на 100% не выполняются никем. Но мы сейчас говорим не об этом. Мы должны стремиться к лучшему, к лучшему, к лучшему.

Виталий Млечин: Давайте посмотрим небольшой сюжет. Наш корреспондент Елена Тимонова разобралась, как ситуация с льготными лекарствами обстоит в Иркутске и в Ярославле. И вот что там творится.

СЮЖЕТ

Виталий Млечин: Какая забота интересная! Вот смотрите, какая история, возвращаясь к тому, что в Саратове произошло. Там вот эта девушка, которая погибла, она тоже обращалась и в прокуратуру, и в Минздрав, и даже к омбудсмену в Саратовской области – и ничего. То есть, казалось бы, во все возможные инстанции она дала знать, что у нее проблема существует, но все равно это не сработало.

Нелли Игнатьева: Я вряд ли смогу вам прокомментировать или кто-то другой, вот от имени людей, которые принимали участие, и какие там были действительно причины. Но в силу того сюжета и той информации, которой мы владеем в средствах массовой информации о данной ситуации, просто препарата нет, и его не выписывали. Как я понимаю, что опять-таки нет даже оснований как бы… может быть, допускаю, что, может быть, вот это отсутствие рецепта, как раз таки выписанного врачом, в том числе и мешало где-то как-то. На уровне региональных сторонников и защитников мне сложно что-либо прокомментировать.

Но я напомню, что на сайте Открытого Правительства есть памятка, что делать, в случае если вы не получаете социальных гарантий, в том числе касаемо сферы медицинской и лекарственного обеспечения. Горячая линия на Росздравнадзоре. Мне остается спросить: а был ли звонок на сайт Росздравнадзора? Это одно, что называется, из уже таких спасений в этом перечне.

Тамара Шорникова: У меня короткое уточнение по этой ситуации. Не получала препараты около пяти месяцев – что следует из сюжета. При этом покупали что-то за свои деньги, но не хватало на необходимое количество препарата. Если не покупают сами аптеки препараты, а завозят их исключительно после госзакупок, которые состоялись позже, чем нужно было, очевидно, из-за этой проволочки, возможно, возникла такая проблема – в такой критической ситуации можно ли обратиться куда-то, чтобы, например, препарат купили за чей-то счет ей сейчас? Не компенсация после, а вот здесь и сейчас, поскольку здесь и сейчас он ей нужен, а денег на него нет.

Нелли Игнатьева: Вы знаете, такой механизм, скорее, имеет место быть. Но прежде чем я говорю «скорее», я понимаю конкретно, что имею в виду. Закупку можно, конечно же, осуществить, можно осуществить. Такой инструмент есть. Но для этого нужно дойти до этого этапа, чтобы этот инструмент, что называется, включить можно было. Вы знаете, рецепт выписан… Возвращаюсь я постоянно к этому рецепту. Сейчас поясню.

У нас среди тех нарушений в системе льготного обеспечения на уровне качества, в числе нарушений есть один из очень больных моментов для меня – это неправильное управление товарными запасами. Вы понимаете, при этой поликлинике или в той поликлинике, в которой, допустим, как наша пациентка говорит, этого лекарства нет… Может случиться, что рядом, в другой аптеке, но которая обслуживает другую поликлинику, это лекарство есть.

И для того чтобы его перебросили… Вот вариант «чиновники все знают». Чиновник не может знать, что пациентке нужен этот лекарственный препарат и нужно перекинуть из одной аптеки в другую. Это как раз механизм управления товарными запасами. Он один из лидирующих в том числе проблемных пунктов, которые у нас в системе лекарственного льготного обеспечения имеет место быть. Пациентка выписала рецепт, отдала в аптеку – аптека отметила, оставила и уже, что называется, пошел таймер отсчитывать на отсроченное обслуживание.

И дальше уже задача тех логистов, тех людей, которые несут профессиональную и моральную ответственность за обеспечение. Это не всегда закупки. У нас могут лекарственные препараты… Мы же не знаем недавние примеры, когда лекарственные препараты даже списывались, которые закуплены для льготного обеспечения, они списывались, потому что они были закуплены не в том количестве. Чья ошибка? Ошибка, человеческий фактор.

Виталий Млечин: Нелли Валентиновна, вот вы профессионал, вы все понятно и очень подробно объясняете. У меня в связи с этим возник вопрос: а кроме вас, кто-то еще должен это объяснять самим льготникам – я не знаю, врач-терапевт, еще кто-то, – вот эту информацию донести до тех людей, которые заинтересованы в этом?

Нелли Игнатьева: Вы знаете, когда мне вчера обрывали телефон и задавали вопрос: «Почему аптека не закупает?» – и когда стали появляться приглашения в эфир, первое, конечно, я говорила следующее: «Это не совсем моя тема, но, если нужно, с точки зрения дать эту информацию нашим пациентам, я считаю, что это мой профессиональный долг, я приду к вам на эфир». Это был мой ответ.

А что касается врачей. Я призываю всех своих коллег по профессии в системе здравоохранения, конечно же, во-первых, самим постоянно обновлять ту информацию, которая в этой модели происходит. Хотя они знают… Я прекрасно понимаю врачей. Извините, вынуждена сказать. Когда они понимают, что у них ограниченное финансирование… А в этой ситуации мы и пребываем, о чем я вам сейчас и рассказываю. Если бюджет рассчитан только на 4% льготников, и вдруг из них приходит хотя бы 20%, скажите, кто пострадает? Пострадают абсолютно все, потому что…

Тамара Шорникова: Ну подождите.

Нелли Игнатьева: Пострадают абсолютно все.

Тамара Шорникова: Если государство в любом случае обязано обеспечить всех лекарствами, не должно ли оно закладывать лекарства на всех.

Нелли Игнатьева: То есть на все 100%? Отдать им деньгами, а потом… То есть дважды, да?

Виталий Млечин: Это парадоксальная ситуация. Если забираешь деньги, тогда не должно быть права на льготу.

Нелли Игнатьева: До сегодняшнего момента… А эта проблема идет с момента, когда была внедрена эта монетизация. И отголоски мы имеем на сегодняшний момент. Конечно же, я скажу сейчас очень болезненную тему, но я скажу. Монетизацию нужно отменять для того, чтобы упорядочить все то, что… Если человек…

Уважаемые мои сограждане, кто отказался от права получения лекарственных препаратов в пользу монетизации, пожалуйста, задумайтесь над этим! Ваше согласие… А это нужно сделать до 1 октября. Сегодня уже время прошло. На следующий год. Смотрите, на целый следующий год тот, кто отказался от получения лекарств, он уже лишает себя права льготы, по сути, с одной стороны. Почему я говорю «права льготы»? Потому что ваше заявление, которое нужно до 1 октября отнести в Пенсионный фонд… А это для того, чтобы восстановить право получения лекарственных препаратов для тех, кто отказывался от этого. На следующий год вы только попадаете как раз в бюджет, в федеральный бюджет, на который гарантированно будут выданы деньги.

Мало того, это гарантия, просто гарантия, когда вас могут защищать и чиновники, потому что у вас гарантировано из федерального бюджета именно на обеспечение этого пациента лекарственными препаратами. Уже вы себе обеспечиваете на этом этапе гарантию. Поэтому, начиная здесь, сегодня и сейчас, каждый должен внести свою лепту. Своих коллег я призываю не просто услышать, когда задают вопрос, но и тоже… Мы вынуждены это делать.

Хотя мне Росздравнадзор говорит: «Мы слабо себе представляем, если врач выписал рецепт, что этот рецепт не дошел до аптеки». Я себе эту ситуацию реально представляю. Пациенту тяжело передвигаться, люди больные, люди инвалиды. Они проходят и просят, чтобы не стоять в очереди, может быть, порой, или просто спрашивая, не доставая рецепт: «А такой препарат есть?» Говорят: «Нет». Они разворачиваются и уходят. Пусть это единичные случаи, но это нас научит, научит всех вместе работать в системе. И главное, чтобы наш пациент (а ключевая фигура – пациент) получал лекарственные препараты.

Закладывать двойной бюджет на лекарственное обеспечение? Ну, вы знаете, есть ли у нас на это средства? У нас много реформ происходит для того, чтобы вообще социальные качества повысить. Мы это прекрасно знаем, это другая тема. Даже повышение пенсионного возраста.

Виталий Млечин: Давайте послушаем Александра из Сургута, он давно уже ждет. Александр, здравствуйте, вы в эфире. Говорите, пожалуйста.

Зритель: Добрый день. Давайте говорить вообще о том, что… По моему мнению, не виновата, наверное, аптечная вот эта система. Давайте говорить о том, что у нас бесплатного здравоохранения вообще нет. Я убедился на собственном опыте. У меня сын болеет эпилепсией. Лет пять выписывали лекарства. Потом начали аналоги выписывать, а они вообще не подходят. И какой смысл? Притом мы не отказывались от льготных лекарств. Просто рецепт выписывают, а их в аптеке не дают: «Вот берите аналог». Я бегущую строку у вас прочел, типа: «Препараты бесплатно не дают? Берите за свои деньги». Ну хорошо, мы живем в Сургуте, мы можем себе позволить сыну купить лекарство. А в центре России? Поэтому у нас нет бесплатной медицины.

Тамара Шорникова: Хорошо…

Виталий Млечин: Ваша мысль понятна, спасибо.

Нелли Игнатьева: Это нехорошо, когда пациент имеет право… Я сегодня уже об этом говорила. В том случае когда есть индивидуальная непереносимость или просто препарат не подходит, тот препарат, который закупается по списку… Да, есть у нас такая история, что сегодня закупки осуществляются в пользу меньшей цены лекарственного препарата. Но я отмечу, что эти лекарственные препараты качественные. Ни в коем случае не сравнивайте, что эти препараты некачественные. Но есть то, что не подходит, как вот сегодня говорит житель Сургута, непосредственно их пациенту. Я думаю, телезритель нас слышит. Вы к врачу обращались? Попросите собрать врачебную комиссию. Только врачебная комиссия имеет право выписать лекарственные препараты индивидуальные, которые не в этом общем перечне.

Виталий Млечин: Имеет право выписать, но и имеет право не выписать. Правильно?

Нелли Игнатьева: Имеет право выписать. Мы не умеем, увы… И я признаю это, все мы одинаковые. Мы не умеем требовать то, на что мы имеем право. Иначе мы не сдвинемся вообще в принципе в системе. Я не знаю, как к сегодняшним моим комментариям отнесутся наши регуляторы в последующем. Друзья, мы действительно просто жалуемся, но при этом мы поступаем каким образом? Мы купили? Купили. Вот отмечу: компенсацию вы не получите, если вам доктор это не выписал. Вы можете купить все что угодно, но знайте, что у нас никогда не бывает, что называется, неограниченных ресурсов, они всегда ограниченные, и денежные средства тоже.

Виталий Млечин: Спасибо вам большое. Время, к сожалению, закончилось наше. Сейчас нам надо подвести итоги. Мы спрашивали у наших зрителей: «Испытывали ли вы проблемы с льготными лекарствами?» «Да» – 91%.

Тамара Шорникова: Тут, мне кажется, цифры сами за себя говорят.

Виталий Млечин: Да, тут, в общем-то, и комментировать, наверное, нечего. Единственное, что, наверное, надо еще раз акцентировать внимание на том, что надо обязательно получать рецепт, обязательно получать отметку в аптеке о том, что вы сдали этот рецепт. Ну и вообще как-то стараться отстаивать свои права.

Нелли Игнатьева: Рецепт оставляем у себя. Кстати, рецепт никуда не отдавать. Рецепт должен быть у вас на руках, но с пометкой, что это принято на отсроченное обслуживание. И тогда мы понимаем, что вы есть и вы не получили лекарственный препарат.

Виталий Млечин: Спасибо вам огромное.

Тамара Шорникова: И у тех, у кого не получилось выйти в эфир сейчас, днем, у вас есть такой шанс вечером. Это наша большая тема сегодня – «Льготные лекарства». Мы продолжим обсуждать ее в 20:00 по Москве.

Виталий Млечин: Да, совершенно верно.

Тамара Шорникова: Ну а мы благодарим нашего эксперта.

Виталий Млечин: Нелли Игнатьева, исполнительный директор Российской ассоциации аптечных сетей, была у нас в гостях. Нелли Валентиновна, огромное вам спасибо!

Тамара Шорникова: Спасибо.

Виталий Млечин: Программа «Отражение» вернется через две минутки.

Нелли Игнатьева: Сил вам и здоровья!

Почему льготникам не хватает лекарств?