Оксана Галькевич: Вот и тема часа, друзья – финал нашего эфира. Почти час мы сейчас будем говорить вот о чем. Довольно часто мы в наших эфирах поднимаем проблему демографии. Мы говорим о том, что у нас в стране падает рождаемость, о том, что нам надо как-то с этой ситуацией справляться, большие вызовы. Но мы ни разу не говорили о состоянии института семьи в нашей стране, современной России, в принципе. Данные, которые недавно прозвучали: оказывается, что у нас в стране около 5 млн. из 17 млн. российских семей – это неполные семьи, семьи с матерями-одиночками, и еще в 600 тыс. семьях детей воспитывают отцы-одиночки. Об этом заявила уполномоченный при президенте России по правам ребенка Анна Кузнецова. И совершенно шокирующие данные, по крайней мере для нас, журналистов – за 20 лет в нашей стране матерей-одиночек стало втрое больше. Мы хотим сегодня разобраться в течение этого почти часа – что это означает? Константин Чуриков: Почему так? Оксана Галькевич: Это кризис, или, может быть, это естественное развитие института семьи, некая новая модель, перерождение? И какие, в принципе, последствия будут у этой модели, которые мы получим как общество? Константин Чуриков: Перед вами сейчас конкретные цифры – количество неполных семей в России. Это по данным Высшей школы экономики. Мы видим, как неуклонно растет эта печальная доля. И, между тем, рост числа матерей-одиночек происходит во всем мире. Особенно эта тенденция заметна в благополучных странах. В Финляндии 37% женщин родили детей вне барка. В Великобритании – 38%, в Швеции вообще 54%. А лидером стала Исландия – 64%. Эти цифры с каждым годом растут. Но это мы использовали данные из открытых источников. Уважаемые зрители, в чем проблема? Куда у нас подевались отцы? Войны вроде нет. Где папы? 8-800-222-00-14. Может быть, вы приведете свои примеры. И можете присылать СМС на 3443, первые буквы "ОТР". Все это бесплатно. У нас сегодня в студии эксперты. Мария Кащенко, судебный адвокат. Здравствуйте, Марина Вячеславовна. Мария Кащенко: Здравствуйте. Оксана Галькевич: И Оксана Кучмаева, профессор Российского экономического университета им. Плеханова. Здравствуйте, Оксана Викторовна. Оксана Кучмаева: Добрый вечер. Константин Чуриков: Давайте буквально коротко каждый из вас обозначит свое видение, почему у нас в мире, и у нас в частности – несколько волнует больше наша страна – растет количество неполных семей, скажем так, официальных матерей-одиночек? Мария Кащенко: Что касается матерей-одиночек – это очень общее понятие, как гражданский брак. Что такое гражданский брак – любой юрист схватится за голову и скажет: "Прекратите, это не правовые понятия". Так и матери-одиночки. На самом деле, законодательно у нас очень четко разделяют, с одной стороны, женщин, которые воспитывают детей без отцов в силу того, что отцы вообще таковыми не записаны, вы уж извините, в Книгу регистрации актов. Оксана Галькевич: А чего извиняться? Прочерк стоит в графе. Нет? Мария Кащенко: Нет. Внимание. На сегодняшний день демократия шагает же со страшной силой по стране, поэтому если сегодня женщина не хочет, чтобы в свидетельстве о рождении ребенка был прочерк – и это можно понять, – ей разрешено назвать произвольно фамилию, имя, отчество некоего господина – как правило, фамилия называется по фамилии матери, понятно, отчество любое, – и вписывается отец, и невооруженным глазом никто из нас даже не догадается, что ребеночек, например, поступающий в детский сад или в школу, отца не имеет. А вот в Книге регистрации актов гражданского состояния действительно стоит прочерк. И поэтому, если впоследствии будет проходить какая-то проверка – я уже не раз навлекала на себя море упреков в интернете, но это объективно, никуда от этого не деться, – в целый ряд организаций и учреждений, когда берут на работу наших сограждан, проверяется такое обстоятельство, как отец, и в частности наличие заполненной графы в Книге регистрации актов гражданского состояния. Видите, мы уже сейчас с вами наметили одну из точек, почему надо бы, чтобы все-таки какой-то отец был. Одна категория, где отцы не записаны. Другая категория, которая на сегодняшний день тоже очень немалая – это та история, когда женщина воспитывает ребенка одна в результате развода, или вследствие того, что брака и не было, но отец был зарегистрирован, но потом убежал свободный в полет, или тот случай, когда существует отец рядом, но он не записан в силу каких-то причин. И у каждого из этих обстоятельств есть свои причины. В росте количество женщин, которые воспитывают детей в одиночестве, и по каждой из этих категорий тоже есть свои причины. И говорить о том, что существует некая общемировая тенденция, я бы не рискнула. Я не буду отвечать за всю Одессу и за весь Земной шар, но я очень глубоко и серьезно изучала практику Швеции. В Швеции самое большое количество женщин, рожающих детей без отцов, знаете почему? Потому что существует колоссальная льгота по посещению детских садиков женщинами, у которых отцов нет. До достижения ребенком школьного возраста государство обеспечивает детским садиком, что очень дорогое удовольствие, за свой счет, и поэтому очень многие пары говорят: "Сейчас мы закончим детсадовский возраст, потом поженимся". Но время идет, интерес ослабевает, и далее уже не заключается брак. Константин Чуриков: Все-таки мы говорим, прежде всего, о России. Видите ли вы, Оксана Викторовна, какую-то тенденцию, что все больше и больше одиноких мам? Оксана Кучмаева: Мы говорим о России, и пока говорим непонятно о чем, потому что неполные семьи, мамы-одиночки – это очень разные вещи, очень разные причины, очень разные группы людей, которые предпринимают те или иные шаги, и поэтому происходит путаница понятий. И не только у нас здесь с вами, но, в принципе, при достаточно широком обсуждении. Доля неполных семей в России, действительно, достаточно велика, она по данным переписки составляет порядка 24-25%. Порядка 20% детей живет в неполных семьях. И если мы рассматриваем долгосрочные тенденции, то доля таких семей растет. Но неполные семьи образуются по очень разным причинам. Значительная часть неполных семей – те мамы, которые одни изначально воспитывали ребенка. Неполные семьи – это где семьи распались, родители разошлись. Неполные семьи, при нашей, к сожалению, высокой смертности мужчин – это там, где мама вдова. Абсолютно разные причины, абсолютно разные потребности, проблемы и так далее. Если говорить о мамах-одиночках, хотя мне не очень нравится это слово, не самый красивый термин, то их количество в России не увеличивается. Поэтому я насторожилась в отношении тех данных, которые вы привели. И даже наоборот, если мы рассматриваем… Оксана Галькевич: А эти данные – я процитировала Кузнецову, это она приводила в беседе с президентом. Мария Кащенко: "О статистика!", да? Оксана Галькевич: Да. Оксана Кучмаева: Видимо, да. Надо сказать, что вообще трудно найти детальные и точные данные в отношении мам-одиночек. Это можно опираться, скорее, на статистику в отношении получения каких-то определенных льгот, либо с точки зрения пособий. Мария Кащенко: И она будет неполная. Далеко не все женщины, которые рожают детей для себя, как принять говорить, обращаются вообще за какими бы то ни были пособиями. Оксана Кучмаева: Да. И надо сказать, что мамы, которые рожают ребенка вне брака, не состоят в браке, там есть дети, которые регистрируются по совместному заявлению родителей, и, по сути, это половина таких рождений, где мы можем говорить фактически о брачных отношениях. Просто родители пока либо решили не оформлять по тем или иным причинам официальный брак, либо, по крайней мере, папа по крайней мере не отказывается помогать ребенку, участвует в его воспитании. А половина – это ребенок, который регистрируется, как сказала моя коллега, только по заявлению мамы, и она сама решает, что вписать во вторую графу. Среди этих мам тоже очень разные. Обычно социологи и демографы выделяют две группы с точки зрения, почему это происходит. Это либо мамы, которые рожают в очень молодом возрасте, зачастую несовершеннолетние. Так сложилось неожиданно. Вторая группа мам, которые идут на рождение ребенка осознанно уже в достаточно зрелом возрасте, и понимают как такой тип своей семейной карьеры – не сложилось. А может быть, не захотели выстраивать отношения с партнером. "По крайней мере я рожу ребенка для себя". Надо сказать, что количество таких рождений вне брака в последние 5 лет даже сократилось по России. И демографы полагают, что это в определенной степени – и в абсолютном, и в относительном выражении – связано с мерами поддержки, материнским капиталом как федеральным, так и региональным, когда в принципе больше рождений осознанных, то есть в зарегистрированном браке. Оксана Галькевич: Знаете, почему нас тревожила эта цифра, что в последние 20 лет втрое стало больше мам-одиночек? Потому что, наверное, ассоциации. Есть же какие-то стереотипы. Они в любой сфере, которые мы обсуждаем, так или иначе существуют. Но есть определенный стереотип, который сложился, что мам-одиночек особенно много в очень тяжелые кризисные экономические времена, и в послевоенные времена. Сразу какие-то ассоциации вспоминаются – Улицкая прочитана, какая-то литература, когда мамы были одиночками, потому что такая тяжелая ситуация. Мария Кащенко: Прошу прощения. Во времена Улицкой матери-одиночки немножко по другой причине появилась. Та литература, которая массовая у нашей уважаемой обремененной многими премиями писательницы… Оксана Галькевич: Я имею в виду послевоенный период. Мария Кащенко: В послевоенный период в стране были запрещены аборты. Такая печальная причина была многочисленного рождения детей. О чем Улицкая, кстати, очень много пишет. Как я не желая, пропопуляризировала эту уважаемую писательницу. Знаете, на что я хотела обратить ваше внимание в связи с той статистикой, о которой сейчас заговорили? Я не уверена, что мы с вами сейчас сможем изменить ситуацию с разводами, прямо сейчас и здесь. Константин Чуриков: Естественно. Никто не рассчитывает на это. Мария Кащенко: Но на что-то я все-таки рассчитываю. Я полагаю, что мы сможем с вами увеличить количество женщин, которые все-таки будут рождать детей – не в браке, нет, – регистрируя отцов. Объясню, о чем я сейчас говорю. На сегодняшний день многие женщины считают, что, не состоя в браке и родив ребенка от каких-то непродолжительных отношений, от мужчины, который имеет не очень устойчивый заработок или не имеет его вообще (часто это относится к тем девушкам, которые рожают детей рано), от случайных отношении, они считают, что если они добьются все-таки установления отцовства (это величайшая ошибка), то они якобы будут иметь сплошные минусы. Как девушки это мотивируют? Они говорят так: "Во-первых, я не смогу выехать заграницу, не получив разрешение отца. Все мои подружки маются". Причем я замечу, что многие из них не ездили заграницу, и вряд ли там когда-нибудь окажутся. Но эта идея о том, что "Я не смогу поехать заграницу без согласия отца, их угнетает ужасно. Очень многие женщины, которые принимают решение рожать, привлекая или не привлекая отца. Второе. К сожалению, очень многие женщины считают, что совершенно неинтересно устанавливать отцовство своего такого партнера почему? Потому что он постоянно не работаете, зарплату не показывает, она у него серая, и какой смысл вообще устанавливать отцовство? Алименты все равно получать не буду. Константин Чуриков: Экономически нерентабельно. Мария Кащенко: Нерентабельно. А государство что-то даст. Причем я прекрасно понимаю, что это что-то – не спрашивайте у нас цифры, потому что в каждом регионе (регионов у нас много) цифра будет своя. Но по регионам, к сожалению, это иногда, особенно когда у женщины много детей, становится существенной подпиткой к ее доходам. И когда она рассматривает взять у своего неблагополучного мужа какие-то деньги, установив отцовство, или получать что-то от государства, как ни странно, для нее это оказывается существенным поводом. Если вы дадите мне время после моей уважаемой коллеги, я постараюсь в этой части ситуацию переломить. Константин Чуриков: Вы говорите, что мало шансов что-то изменить, но, похоже, что-то уже можно. Мария Кащенко: Кое-где можно. Константин Чуриков: Во всяком случае мы привлекли внимание мужчин к нашей теме. У нас сразу двое в очереди. Оксана Галькевич: Например, Алексей из Ростова-на-Дону нам пишет, что одиночками бывают не только мамы, но и папы. Нам позвонил Юрий из Петербурга. Давайте пообщаемся. Юрий, здравствуйте. - Здравствуйте, милые и очаровательные женщины. Это делается все специально, чтобы получить деньги от государства. Мужчина всегда, когда есть деньги, поможет. Это все делается специально, и специально не регистрируются, и специально делают документы матери-одиночки. А в 18 лет они брак зарегистрируют, если им надо. От этого никто ничего не теряет. Было все правильно сделано в советском строе. Это было выбрано самое лучшее из всего мира государство. А теперь все перепробовали, капитализм и социализм, и зашли в тупик, и везде идет развал. Даже в некоторых государственных квартирах некоторые пенсионеры не могут поставить унитаз. Константин Чуриков: Мы сегодня не про унитаз. - Я имею в виду, что все дела вошли в тупик. Весь мир вошел в тупик – одни теракты. Константин Чуриков: Но ведь бывают все-таки одинокие мамы, которые не от хорошей жизни встают на учет, получают какие-то пособия. То есть мужской фактор мы здесь тоже учитываем. Оксана Галькевич: Давайте как-то под одну гребенку не будем. Мария Кащенко: Вот он голос народа. Мужчина нам совершенно четко откуда-то издалека – явно не московский выговор, как принято говорить в народе – рассказал о том, что рядом с ним происходит, когда женщина не устанавливает отцовство. Я совершенно убеждена, что очень многие женщины не призывают к ответственности отцов своих детей в силу своей правовой неграмотности. Если бы они знали, на что они действительно могут рассчитывать в случае, если бы они призвали отца… А отца призвали – он пришел на суд, раз, на ребеночка посмотрел. Тут уже привязался, полюбил. Да, любовь не купишь, но я вам как судебный адвокат говорю: множество мужчины у меня на глазах обращались к женщине, возвращались к женщине, обнаружив, что она борется за свои права, и что она не овечка, к которой он привык, а вполне себе привлекательная тигрица. Константин Чуриков: Кроме того, с ребенком еще много о чем есть поговорить. Мария Кащенко: Да. Оксана Галькевич: Марина Вячеславовна, все равно получается, что ситуация не однобокая. Дело здесь в том, что и государство такие условия устанавливает. Одно дело, что любовь, не любовь, бросил, не бросил, но и государство такие условия устанавливает. Значит, надо помогать не просто в том случае, записала ты папу, не записала, а вообще помогать ребенку. Мария Кащенко: Душа моя, в том-то и дело, что государство как раз о ребенке думает. Коллега не даст мне соврать – у нас уникальное замечательное государство, у нас превыше всего (это не пустые слова) ставятся интересы детей, а потом мамы и папы. Когда, например, дети во Франции, в Финляндии, родители борются за ребенка, он рыдает, кричит, плачет, его отдирают от одного к другому, у нас ребенок превыше всего. Повторюсь, люди не знают своих прав. Оксана Галькевич: Зачем мы этих женщин ставим в такие условия, заставляем их делать унизительный выбор? Мария Кащенко: Да мы их не ставим. Они не знают своих прав. Оксана Галькевич: Писать или не писать, записывать или не записывать. Мария Кащенко: Сейчас объясню всего одно правило. Многие наши женщины считают то, что государство, законодатель сегодня установил, а люди не в курсе, – что если ее биологический отец ребенка не имеет работы, то она с него не получит ничего, вне зависимости от того, установит она отцовство или не установит отцовство. А на самом деле, у нас сегодня выгоднее женщине, чтобы ее отец ребенка не работал, чем наоборот. Объясню, почему. Если у него где-нибудь там в Тульской губернии зарплата в 15 тыс. руб. (а для Тульской губернии это нормально), максимальная сумма, которую он может получить на одного ребенка (делим легко 15 тыс. руб. на четыре, если он работает). А если он не работает, другими словами, уклоняется от работы, то государство прописало – с него взыскиваться должны алименты в размере прожиточного минимума. К слову сказать, в Москве это 9,5 тыс. на сегодняшний день. Константин Чуриков: Это в Москве. Мария Кащенко: Женщины, устанавливайте отцовство, женщины, приходите к судебным приставам, женщины, начисляйте задолженность, и потом отбирайте у него кусочек дачки, машинку, унаследованный домишко. Всегда есть возможность что-то получить, если ты закон знаешь. А женщины говорят: "Вот пособие от государства. Лапки сложила, и все". Неправильно. Так не надо. Константин Чуриков: Оксана Викторовна, как считаете, отбирая дачку, домишки, удастся как-то решить проблему? Оксана Кучмаева: Я что-то вообще прибалдела немного, о чем заговорили. Я не согласна, честно говоря, что для гордого ношения статуса мамы-одиночки есть какая-то экономическая мотивация у нас в стране. Мария Кащенко: Глас народа у нас был, не только мой скромный адвокатский. Оксана Кучмаева: Глас народа – я вообще особо не понимаю, честно говоря, о чем человек говорит, кроме того, что мужчины всегда правы, а женщины неправы. То есть как гендерное… Оксана Галькевич: Иждивенка такая, только и думает, как бы отцапать, отхапать. Оксана Кучмаева: Я не могу сказать, там достаточное или недостаточное пособие. Я как статистик смотрю на объективные критерии. Если мы рассматриваем пособия, которые выплачиваются так называемой маме-одиночке в сравнении хотя бы с прожиточным минимумом с ребенком, то это получаются достаточно смешные деньги. Если мы рассмотрим историю Советского Союза – да, там были относительно другие льготы, но это была другая модель. Мама-одиночка имела возможность гарантированно отправить ребенка в бесплатные летние пионерские лагеря. Мама-одиночка, имеющая троих детей, получала льготную квартиру. То есть это было с точки зрения того уровня жизни достаточно значимой мерой. Сейчас я бы про это не сказала. Константин Чуриков: Раз уж мы заговорили о пособиях, обратимся к ситуации в Калининграде. Пособия, которые в неполных семьях мамы получают от государства, составляют сегодня всего 500 руб. в месяц. Как живется одиноким мамам, расскажет наша корреспондент Жанна Мейлер. (СЮЖЕТ.) Константин Чуриков: Уважаемые гости, как прокомментируете? Мария Кащенко: А я не услышала, где отец. Вообще ничего. Явно святой дух тут не при делах, я так понимаю. Константин Чуриков: Может быть, женщина не захотела об этом рассказывать. Скорее всего. Мария Кащенко: Если бы она нам рассказала, мы бы ей подсказали, как можно выйти из этого положения. Это первое. Второе. Некоторое лукавство в этом материале. Всего-навсего пособие в 500 руб. мы услышали. Понятно, что это пшик в городе. Далее мы услышали о бесплатной путевке раз в год. Полные молодые студенческие семьи и молодых специалистов не имеют право на эту льготу. Бесплатные обеды были и в детском саду, и в яслях, и в школе. Тоже об этом умалчивают. Еще маленький нюанс. Ведь тогда, когда эта женщина показывает, что ее состав семьи два человека, она имеет право на льготы по квартплате и коммунальным платежам, не потому что она мать одинокая, а потому что у нее семья из двух человек. Поэтому этот пример на фоне умалчивания о том, почему же нет папы, он является подтверждением того, что наши женщины, к сожалению, подчеркиваю, в ущерб детям часто не принимают меры к тому, чтобы призвать к ответственности отца, который должен был бы участвовать в жизни этого ребенка. Жалко его, потому что мама, прошу прощения, с налетом не то инфантильности, не то лукавства. Ребенка-то жалко. Отец должен быть привлечен. Забываем вот еще о чем. Я желаю всем отцам бесконечно долго жить, но, в конце концов, есть же еще такая вещь, как наследство. В этом случае мама, вся такая гордая из себя, не установившая отцовство, она лишает ребенка еще и наследства. Оксана Галькевич: Марина Вячеславовна, бывают же разные люди по темпераменту, по характеру, с проблемами. Мария Кащенко: И? Оксана Галькевич: Может быть, некоторых отцов – просто так допускаю – и не надо привлекать к этой истории. Мария Кащенко: Таких отцов? Почему? Оксана Галькевич: Ты только уйди за горизонт. Опасный человек. Мария Кащенко: А что будет, если он будет отцом? Если он будет хоть сколько-нибудь опасным, наше государство позволяет не только лишить его отцовства, но ограничить в отцовских правах. Замечу, в правах, но не в обязанностях. Отец, ограниченный в отцовских правах, имеет все обязанности по содержанию, и ребенок имеет все права потребовать с отца все, что необходимо, и потом, а отец не имеет права ни на что. Конечно, в чем-то наше государство недоправо. Не доработало, не докрутило, как сейчас принято говорить. Оксана Галькевич: Хорошо. Оксана Викторовна, ваш комментарий относительно этого сюжета, этой ситуации из Калининграда? Оксана Кучмаева: Я согласна в том, что меры чисто для многодетных семей, которые у нас установлены по законодательству, не дают возможности манипулировать статусом. Вопрос в том, что многие семьи, состоящие из мамы и детей, по сути, они еще имеют статус малообеспеченной семьи, и на многие формы поддержки они могут претендовать именно как малообеспеченная семья, среднедушевой доход в которой ниже прожиточного минимума, либо какого-то иного критерия, установленного в регионе. По поводу ответственности обоих родителей. Да, я согласна, в принципе, родительство подразумевает ответственность. Но здесь момент такой, что, например, у нас неполные мамы, имеющие бывших супругов, отцов, детей, страдают от неуплаты алиментов, например. 22% детей в среднем не имеют возможности получать алименты, которые им установлены по суду, а добровольно папы не помогают. И эта величина остается неизменной из года в год. Поэтому далеко не все отцы готовы участвовать по разным причинам в воспитании ребенка. В этом случае государство тоже не берет на себя обязательства выплачивать какие-то пособия. Мария Кащенко: А почему государство должно? Швеция взяла на себя обязательства. Она говорит: "Когда мать-одиночка, мы будем теперь мамам помогать". Все, имеем результат. 50% женщин не регистрируют браки с отцами. Они живут тут же, рядом часто, но не регистрируются браки. Почему государство не проводит мероприятия, направленные на то, чтобы привлекать отца к этому процессу? Оксана Галькевич: Марина Вячеславовна, вы так говорите, как будто этот мужчина, который живет рядом и не настаивает на вписывании себя в этот документ на установление своего отцовства, он что, куль с мякиной, пардон? Мария Кащенко: Хуже. Когда мальчик выходит на проектную мощность – программа у вас вечерняя, можем говорить открыто… Оксана Галькевич: 12+, в рамках закона. Мария Кащенко: … мама должна ему объяснять: "Сынок, ты как только расстегнул штанишки, приступил к процессу – ты понимаешь, что ты подписал договор в эту минуту: "Я обязан участвовать в содержании того, что получится по результатам нашей любви"". И не говорите мне, что от этого мужчины станут импотентами. Я думаю, что со временем все урегулируется. Ответственность бабушек еще велика чрезвычайно оттого, что они не предупреждают, не объясняют своим детям: все, что получается в результате, ты за это отвечаешь. А знаете, что еще делают наши мамы? (Я думаю, что тот брак был, есть у меня такое ощущение). Расторгла брак, а за алиментами не идет. Знаете, какая мотивация? "Если сейчас я взыщу алименты, копейки его несчастные, потом, когда ребенок мой вырастет, станет Биллом Гейтсом или (какая вам нравится наша отечественная фамилия) очень богатым человеком, отец придет и будет взыскивать с него алименты". Оксана Галькевич: Мы эти фамилии не можем произносить в эфире. Константин Чуриков: Тем более после таких примеров. Мария Кащенко: Еще одно колоссальное заблуждение. Если вы взыскали алименты, а он не платит, вы получаете документ, который называется "Постановление о наличии задолженности", и впоследствии этот документ является охранной грамотой для того, чтобы горе-папаша, пропив печень, не смог взыскать алименты с вашего ребеночка на свое содержание. Константин Чуриков: Уважаемые женщины, вас в студии много, нас, мужчин, в студии мало. Вот присоединяется Сергей из Белгорода. Сергей, здравствуйте. - Добрый вечер. Меня зовут Сергей, я из Белгорода, являюсь отцом-одиночкой. Вкратце расскажу свою ситуацию. Я был женат, затем я развелся. Женщина случайная. Можно сказать, я даже расписался из-за того, что она была беременной. Затем я развелся с ней, но она вела плохой образ жизни. Мы стали жить раздельно. Видя то, какой образ жизни она ведет, и потом родился ребенок, я понял, что я не смогу проходить мимо, зная, что мой ребенок где-то бегает в соплях и все остальное, некормленый, непричесанный. Я лишил ее родительских прав и забрал к себе. Это сын, ему было тогда шесть лет. Он пошел в школу, отучился в школе. Сейчас он служит срочную службу, ему уже 19 лет, он вырос, и все нормально, слава богу. Я хочу благодаря вашей передаче сказать о том, что это малодушие мужчин. Мужчина должен нести ответственность за свои слова и свои дела. Правильно сейчас сказали именно в эту тему, что мужчина должен понимать, какую ответственность он будет нести, когда женщина забеременеет и родит ребенка. На данный момент, на мой взгляд, мужчины стали немножко жиже, нет этой ответственности. Мой отец уже давно умер, в войну его отец погиб на фронте. Он 1930 года рождения, их было четверо, бабушка их растила. Они с моей матерью ругались, иногда даже разводились, но жили все равно вместе. И незадолго до своей смерти он сказал мне такие слова: "Сергей, я прожил жизнь без отца после войны, я знал, как это тяжело. Если бы мы даже развелись с матерью, я бы все равно вас не бросил". У меня есть еще брат. Мне сейчас 44 года, брату 40 лет. Так что я считаю, что мужчины стали менее ответственными, стали больше разгильдяями. И когда у них хватает совести знать о том, что у них есть ребенок, который бегает, прыгает где-то, и отворачиваться от его воспитания – я считаю, это просто малодушие. Пользуясь случаем, хочу обратиться к мужчинам: дети не виноваты в том, что они появились на свет, и вы отвечаете за свои дела. Таким образом я хочу выразить свое отношение и мнение. Константин Чуриков: Спасибо, Сергей. Мария Кащенко: Есть мужчины. Оксана Галькевич: А то! Есть, конечно. А мы не сомневались. Константин Чуриков: Есть. Вы нас не обижайте-то сегодня. Оксана Галькевич: Давайте сразу поговорим с Николаем из Челябинской области. Николай, здравствуйте. - Здравствуйте. Мой друг Паша Комиссаров – это поселок Джабык Челябинской области – воспитывает двоих детей. Жена у него пила, гуляла, в общем, ушла от него. Сейчас он работает на двух работах, старается обеспечить семью и тому подобное. Но дело в том, что материнский капитал, сейчас уместнее сказать, что отцовский капитал получает, он вроде 420 руб., да? Оксана Галькевич: 420 тыс. Даже 450 тыс. руб. Мария Кащенко: Он говорит не про пособие. - Нет, я имею в виду ежемесячный платеж. Пособие на детей у нас выходит 420 или 450 руб. Хочу сказать, что я знаю всю эту методику. У нас в Федеральной службе исполнения наказаний и в полиции на собаку ежедневно – еще раз повторяю, ежедневно – выделяется 450 руб. Мне кажется, у нас собаки лучше живут, чем наши дети. Не хотели бы это рассмотреть в Государственной Думе? Константин Чуриков: Николай, вы нам об этом рассказали. Ситуация, наверное, вхожа от региона к региону. И есть еще одна проблема – в том, что из-за пробела в законе одинокие отцы у нас не могут получить материнский капитал. Оксана Галькевич: Который называется "родительский", кстати. Константин Чуриков: Давайте посмотрим ситуацию на примере Крыма. Материал подготовила наш корреспондент Анна Шустер. (СЮЖЕТ.) Оксана Галькевич: Оксана Викторовна, прежде всего, к вам хотелось бы сейчас обратиться с вопросом каким-то и комментарием. Получается, что все-таки у нас с моделью семьи в последние годы происходят какие-то трансформации. Объясните, как ученый. Оксана Кучмаева: Я говорила о том, что очень разная совокупность неполных семей. Этот папа, он не папа-одиночка. Он вдовец, это неполная семья, и с теми же серьезными проблемами, с которыми сталкиваются и другие семьи. И когда мы сегодня обсуждаем тему неполных семей, я для себя пытаюсь выстроить, что нас здесь волнует больше всего. Вольно или невольно мы скатываемся в экономический аспект: мы переживаем, обсуждаем, нас волнует то, что семьи, где только один родитель, они находятся в более худшем материальном положении, потому что, в принципе, аспектов-то много. Мы можем говорить о неполных семьях, и говорить о том, что страдает или не страдает ребенок. А система воспитания как? Есть кто-то, кто считает, что, допустим, в семьях с одним родителем, или как мотивация против однополых семей – а что будет с детьми в такой семье? Какое восприятие мира у ребенка, если он воспитывается только одним из родителей? Несколько однобокий взгляд, если говорить утрировано. Константин Чуриков: Особенно если мальчик воспитывается мамой. Оксана Кучмаева: Да неважно кем. Даже если мальчик воспитывается только папой, он все равно видит только один взгляд на мир, и формируется отношение его только с одним из родителей, без малых групп. Но это уже социально-психологические нюансы. Оксана Галькевич: Как ученый вы изучаете все эти процессы трансформации, переходных состояний, семейных отношений и так далее. Интересно, а на государственном уровне у нас есть понимание того, что в этой сфере происходят какие-то изменения? Может быть, эти системы поддержки прежние, о которых говорит Марина Вячеславовна, может, в каком-то смысле эти модели устарели, может быть, надо переходим к другим отношениям? Опять же, эта история с одинокими папами. Все это осознаваемо, отражаемо? Оксана Кучмаева: Модель семьи, безусловно, меняется. Если раньше, 100 лет назад был какой-то один стандартный тип семьи. То есть многопоколенная семья: папа – кормилец, мама занимается домом, несколько детей. То есть определенная жесткая иерархия ролей, кто за что отвечает, у кого какой досуг, кто на что имеет право. Оксана Галькевич: У нас мамы и образование не получали, как и работать могли в весьма ограниченном секторе. Оксана Кучмаева: Там даже в первой российской Государственной Думе женщина не имела право участвовать, голосовать. Константин Чуриков: Еще до движения суфражисток. Мария Кащенко: Очень хочется сказать, что первые в мире в России начали голосовать женщины, чтобы в очередной раз подчеркнуть, как хороша наша страна. Оксана Галькевич: У нас страна хороша вне зависимости от того, когда начали голосовать. Константин Чуриков: У нас есть звонок – Юрий из города Волгограда. Опять мужчина. Здравствуйте, Юрий. - Здравствуйте. Ситуация у меня такая. 7 лет назад наша мама пустилась в бега, и неизвестно, где она находится. Мы лишили ее родительских прав, и она находится в федеральном розыске как без вести пропавший человек. Константин Чуриков: То есть розыскное дело? - Да. Это было четыре года. Четыре года мы получаем пенсию по потере кормильца, но она минимальная – 8 800 руб. До этого у нее была большая задолженность по алиментам, и большая. На данный момент у нее заложенность около 2 млн. руб. Государство планирует вместо таких родителей выплачивать такие алименты? Константин Чуриков: Спасибо, Юрий. Мария Кащенко: А почему собственно? Возвращаемся к примеру со Швецией. Смотрите, какая штука. Попытаюсь ответить на ваш вопрос. Не буду говорить о том, насколько озабочено государство, но у меня складывается впечатление, что этот крошечный Семейный кодекс, который касается жизни каждого из нас – это едва ли не самый худенький нормативный акт. В нем, как нигде, много белых пятен. И мне представляется, что наше государство как-то никак не доберется до этого Семейного кодекса для того, чтобы привести его в порядок. Применительно к тем вещам, о которых вы говорите сегодня. Во-первых, вы говорили о том, почему государство не вмешивается. Полсекунды комментарий к сюжету о мужчине, которому якобы предложили отказаться от детей, и потом их усыновить. Это абсолютная фантазия уж не знаю кого: не то молодого человека, который мужчина, не то человека, который делал этот материал. Я хочу, чтобы, храни господь, ваши слушатели эту схему не восприняли как возможное руководство к действию. Почему? Если кто-то отказался от своих детей – хотя отказаться от своих детей, на самом деле, невозможно, – но если кого-то лишили родительских прав, то потом этот человек не имеет никаких шансов на усыновление, особенно своих детей. Константин Чуриков: Это не переиграть потом. Мария Кащенко: Это абсолютно не выход. Это первое. Оксана Галькевич: Марина Вячеславовна, подозреваю, что это был какой-то, может быть, непрофессиональный комментарий ваших коллег. Мария Кащенко: Я тоже так допускаю. Главное, чтобы ваши уважаемые зрители не учли, что это возможный вариант выхода. Это не выход. Второе. Дело в том, что сегодня, к сожалению, мы совершенно справедливо заметили о том, что наши женщины сегодня имеют высшее образование, в отличие дореволюционных (имею в виду революцию 1917 года), которые не имели образования. Сегодня появилась новая тенденция: наши женщины массово пытаются не работать. Это стало модным. Константин Чуриков: Они пытаются или жизнь их как-то заставляет, общественное мнение? Мария Кащенко: Не-не-не, сегодня это модно. Среди молодой поросли в больших городах это стало модным – не работать, живя с возлюбленным, с мужем, и прочее, или работать, не оформляясь. Тогда, если вдруг случается трагедия, как только что нам рассказывали, мы не услышали о пенсии, которая связана с тем, что женщина работала. Если бы она работала, то в случае ее ухода семья получала бы тоже достаточно значительные деньги, а так, государство выплачивает какие-то крохи. Дальше. У нас, к сожалению, прокуратура не занимается установлением отцовства. Если бы она занималась, то тоже деньги можно было бы откуда-то брать. Еще такой нюанс. Понятно, что сегодня так называемый гражданский брак процветает. Молодые люди проживают вместе до какого-то события – до принятия решения о браке, или до беременности, что тоже весьма распространенная схема. Не будем комментировать. Какой смысл осуждать свет солнца или голубизну неба? Константин Чуриков: Конечно. Тут на днях одна пожилая пара где-то на Дальнем Востоке, 44 года жили вместе… Оксана Галькевич: Ему 91, ему 89. Константин Чуриков: 89 и 91, и они приняли решение. Мария Кащенко: Представляете? И мы за 9 000 км об этом знаем, потому что страшно редкий случай. А более широко известные случаи, когда молодые люди проживают вместе, и вдруг молодой человек погибает. У нас сегодня за рулем все мужчины, по крайней мере в больших городах. В Москве на 9 млн. человек всего 2 млн. автомобилей. В этом случае у нас женщина, которая не хочет устанавливать отцовство – это ее личная проблема. А родители этого мужчины? В нашем законодательстве не могут бабушка и дедушка быть инициаторами установления отцовства. Это мелочь, деталь, но это очень распространенная сегодня проблема. Еще такой нюанс. У нас некий преступник, который обвиняется в совершении убийства, хочет уйти от ответственности, и изображает из себя психически больного. Наше государство, обливаясь слезами, что делает? Назначает судебно-психиатрическую экспертизу, чтобы установить – а может быть его можно освободить от ответственности, чтобы не было сурового наказания, и на это государство выделяет деньги. А вот есть девушка, которая приехала в город из сельской местности, учится в ПТУ, и она забеременела. Бывает? Да сплошь и рядом. И она такая социально ответственная, что решила не делать аборт. Бывает? Слава богу, бывает. Детей должно быть больше в нашей стране. Кто ей поможет установить отцовство? Экспертиза сегодня по установлению отцовства стоит 14-17 тыс. руб. и более. То есть преступнику, так скажем, лицу, которое совершило убийство, государство по первому мановению проводит экспертизу, а этой женщине… Оксана Галькевич: Марина Вячеславовна, давайте все-таки учитывать психологический момент. Какие-то нюансы. Я себя представляю на месте этой девушки из села. Приехала я, и государство мне даже денег дает, а мне стыдно, например. Бывает такое? Мария Кащенко: Стыдно что? Оксана Галькевич: Заниматься этим. Мария Кащенко: Родить одной ребенка и быть матерью-одиночкой не стыдно? Ей ничего делать не надо. Константин Чуриков: Оксана имеет в виду приходить куда-то, смотреть кому-то в глаза, что-то объяснять. Оксана Галькевич: Да, приходить в суд и говорить: "Была у меня связь", а мне судья будет вопросы задавать, а я буду краснеть, а мне 17 лет. Мария Кащенко: Я повторяю: кровь сдать, и больше ничего не надо. Не более. Оксана Галькевич: Судья быстро назначит экспертизу, и все будет хорошо. Есть случаи, когда государству надо вмешиваться, но не деньги давать вместо нерадивых отцов, и не прикрывать женщину, которая не работала, пока не умерла. А государство должно знаете как? "Не надо рыбу, дайте удочку". Государство должно помочь. Кстати, в том случае, если государство устанавливает отцовство, оно освобождает себя на многие года от выплаты того позорного нищенского пособия. Кстати, 500 руб. – это 5 кг бананов, то есть это 20 бананов, а это завтра на каждый день. Давайте не будем прибегать к пособиям тоже. Оксана Галькевич: Оксана Викторовна, ваш комментарий? Оксана Кучмаева: Я понимаю, что здесь есть разные точки зрения. Я, например, не согласна, что введение алиментного фонда, который есть во многих европейских странах – это разврат и формирование иждивенчества. Я уж не думала, что именно этот акт формирует иждивенческие настроения. Это, видимо, как временная мера и помощь семье на тот период, когда государство со всеми своими технологиями и механизмами разыскивает нерадивого отца, уклоняющегося от уплаты алиментов. То, что не под силу одной маме – возможно, все-таки государство с этим может справиться. Но это как один из нюансов. Еще я хотела сказать, что не так много женщин не работает. У нас среди занятого населения женщин даже больше, чем мужчин. Вопрос в том, что у нас порядка 20% населения заняты в неформальном секторе экономики. Константин Чуриков: Там что-то вычислить уже сложнее. Оксана Кучмаева: Да, но, по крайней мере, зарплату там люди получают. Возвращаясь к нашему разговору, на который мы прервались, по поводу тенденций формирования семьи. Действительно, семья меняется. И современная семья характеризуется мозаичностью. Очень разные мотивы связывают людей, очень разные факторы ставятся во главе угла. Если раньше традиционно было создание семьи как социальное взросление, то есть человек не состоялся практически, если у него не было семьи и не было детей. Константин Чуриков: В определенном возрасте косо смотрели на женщину, если она все еще замуж ни разу не сходила. Оксана Кучмаева: Да. Есть такой показатель – окончательное безбрачие. Мария Кащенко: А на мужчину как косо смотрят, когда он не женат и без детей. Оксана Галькевич: Но на мужчину лет на 10 позже начинают смотреть косо. Оксана Кучмаева: Это показатель доли лиц, которые никогда не состояли в браке. В России традиционно он был минимальным, не более 3%. Это очень мало. Оксана Галькевич: Прямо оплот, скрепы, духовность, нравственность и все такое, да? Оксана Кучмаева: Сейчас зачастую основным мотивом вступления в брак является психологический – иметь рядом близкого человека, о чем вы и говорите, что зачастую этот мотив. Какой близкий человек, если он оказался мерзавцем или мерзавкой – я тут гендерных различий не провожу. И можно понять. Я, скорее, говоря на таком макроуровне о поддержке неполных семей – наверное, государство должно создать такие механизмы, чтобы семья себя комфортно чувствовала в современном обществе, могла сама себя обеспечивать, и не говорить о таких диких пособиях. А это как раз сделать сложнее. Как заставить работодателя принимать на работу папу или маму, который один воспитывает детей, который хочет все-таки и выходные с детьми проводить? Он не требует ничего. Оксана Галькевич: И это, кстати, нормально. Константин Чуриков: Извините, и сегодня надо ребенка забрать из школы. Время час дня – надо мчаться. Оксана Галькевич: Да. Оксана Кучмаева: Да. Или иметь возможность работать по гибкому графику, что у нас большинство работодатели вводит в оторопь. Даже опросы это подтверждают. Работодатели боятся, что если они не будут стоять рядом с кнутом и палкой, то люди не будут работать. Такой папа (или мама) хочет иметь отпуск летом, он хочет вечером проводить время с детьми, он просит то, что по законодательству положено. Вопрос в том, что зачастую не всегда это соблюдается. И соответствующий уровень заработных плат. Оксана Галькевич: Это ведь какая-то и общественная работа. Я уж не знаю, государственная или негосударственная, общественная. Например, в Ойропе, как у нас иногда весело обыгрывают название "Европа", там есть Family Friday (Семейная пятница). По пятницам раз в месяц родители просят обязательно прийти на первый урок к ребенку – позаниматься какой-то ерундой в начальной школе. И родители, кто-то злится, кто-то пыхтит, кто-то ходит. И учителя в начальных школах объясняют следующим образом: "Друзья, вы все дико заняты. Вы просто приходите, оставляете своих детей в школах, и вы с ними мало общаетесь. Придите, приведите ребенка за руку один раз в месяц в пятницу, посидите с ним, поклейте какую-нибудь игрушку". Это ведь тоже работа такая. Общество и школа всячески намекает: "Кроме работы у вас, занятые родители, есть еще и семья". Оксана Кучмаева: Я очень рада, что вы упомянули именно эти слова, потому что, как меня говорили, у нас в комментариях мужчин прозвучало, что мужчина должен оставаться мужчиной, у него должна быть ответственность. И зачастую уходит из понимания того, что семья – это тоже работа. Семейная карьера не менее важна и не менее сложна в психологическом выстраивании, чем профессиональная карьера. Мы готовы терпеть дурака-начальника, мы готовы подстраиваться под коллег, но от которых что-то зависит, мы можем перерабатывать, тратить свое здоровье, силы, время, нервы на выстраивание профессиональной карьеры, но пожертвовать чем-то ради семьи, ради ребенка, ради близкого человека мы зачастую не готовы. Константин Чуриков: У нас есть сообщение из Алтайского края, нам пишет зрительница: "Работала на заводе. В цехе было 75 человек, треть мужчин, и каждый второй после получения зарплаты возмущался каким-то непонятным вычетом. Оказалось, что на предприятие с абсолютно белой зарплатой пришло судебное решение об удержании средств на алименты и их перечисление детям. Ужас, когда часть этих папочек уволились на следующий день". И звонок. Срочно в эфир у нас выходит Юлия из Брянской области. - Здравствуйте. Я из Брянской области, у меня такая проблема. У меня двое детей, одному шесть лет, другому два года, и не установлено отцовство. Один находится в Брянской области, другой в Ивановской. Нет возможности сделать ДНК. Что мне можно? Мария Кащенко: Есть, конечно. Женщина, дайте расскажу. Константин Чуриков: Юлия, оставайтесь на связи. Мария Кащенко: Юлия, вы победительница. Первое. Женщины, имейте в виду, если вы устанавливаете отцовство, вам не надо разыскивать ваших мужей, вам надо просто знать, где они живут. Иск об установлении отцовства всегда заявляется вместе с иском о взыскании алиментов по месту жительства женщины. Второе. Вы указываете в своем исковом заявлении, где проживает биологический папаша, и ему посылается уведомление о необходимости явиться на экспертизу. А дальше, если бы я могла петь, я бы спела. Дальше по нашему закону в том случае, если он не является на экспертизу, а вы являетесь, ребенок является, по закону суд обязан вынести решение в вашу пользу. Кто вам сказал, что ваши папаши недосягаемы? Да не нужны они вам. Указываете их место жительства, вызываете в суд, вызываете на экспертизу. Не является – он отец. Алименты взыскиваете, и все у вас будет в порядке. Консультируйтесь с судебными адвокатами. Оксана Галькевич: Юлия, у вас еще есть что сказать? - Спасибо большое. Мария Кащенко: По-моему, она счастлива сегодня вечером. Константин Чуриков: Позвольте, СМС-ки из Приморского края. Мне очень приятно, что зрители мне сопереживают, говорят о гендерном неравенстве, о том, что вас много, я один, но со мной вся мужская Россия. Пишите, звоните – 8-800-222-00-14. Мария Кащенко: Для мужчин два слова. Вы знаете, что мужчины у нас тоже теперь имеют право устанавливать отцовство? Те самые дамочки, которые рожают детей для себя, и потом не дают отцам возможность записать себя отцом, общаться и так далее, отцы имеют право обратиться в суд с точно таким же самым иском, и если мама не пойдет на экспертизу, то отцовство установят. То же самое правило работает зеркально. Мужчины, мы за вас. Константин Чуриков: Отлично. Оксана Галькевич: Костя, а ты чего так подбоченился? У тебя нет таких вопросов. Ты чего? Константин Чуриков: Я фильм "Папаши" вспоминаю. Там жуткий сценарий. Но фильм хороший. Оксана Галькевич: Другие есть вопросы, опять же, по семейным отношениям. Очень много сообщений. Москва и Московская область: "Я одинокая мама, получаю 300 руб., так как зарплата больше прожиточного минимума. Отец не участвует в воспитании. Не подавала на отцовство, так как невменяемый по медицинским показаниям человек. Зависеть от него принципиально не хочу". Мы поняли ваш комментарий, Марина Вячеславовна. Краснодарский край: "Все тетки на работе не регистрируют специально – больше получают". Читаю как есть. Тверская область: "Бред какой-то! Если не хочет человек платить, он найдет всегда лазейки. Суды, приставы помогут. Дачки делить? Что за позорище? О чем вы говорите?" Вот совершенно другой поворот. Вы как-то коснулись. Сообщение из Архангельской области: "Мамы-одиночки – это дочери матерей-одиночек". Мария Кащенко: Да. Часто. Оксана Галькевич: Я бы хотела с вами поговорить о последствиях. Если у ребенка меняется модель семьи, как это отражается на детях, и, соответственно, на последующих поколениях и последующих моделях семьи в нашей стране? Оксана Кучмаева: Есть различного рода исследования, они зачастую противоречат друг другу, но, тем не менее, факт остается фактом, что та модель отношений, которую воспитывают в нашей семье, зачастую и невольно ребенок ее повторяет в своей будущей жизни. Здесь есть два варианта: либо он пойдет от противного, если она ему категорически не нравится, он будет пытаться построить что-то другое, не всегда успешное; либо невольно он все равно проецирует тот опыт, который у него есть. И одна из гипотез, которая существует – прошу прощения у нашего ведущего, – что некой феминизации мужчин мы обязаны большой доле неполных семей после Великой Отечественной войны, когда немало воспитывали ребенка. Оксана Галькевич: Есть такая очень распространенная теория, да. Оксана Кучмаева: А как одна мама может воспитывать? Исключительно по-женски, со своим взглядом на жизнь, со своим опытом передачи решения вопросов, принятия каких-то стратегий и так далее. И здесь я не могу сказать, плохо это или хорошо. Это так и есть. Ребёнок, который вырос в однодетной семье, будет отличаться от того, который вырос в многодетной семье. Это жизненный опыт, который человек приобретает. Мария Кащенко: Ужасно, на самом деле. Константин Чуриков: Пишет нам сообщение зритель из Кабардино-Балкарии: "Надо поднимать духовность в нашей стране, воспитывать детей в традиционных христианских, мусульманских и иных ценностях, не говорить молодым, что гражданский брак – это нормально". А с идеологической точки зрения, как вы думаете, что бы поменялось, если бы? Оксана Галькевич: Мария Кащенко: В этом году 15 января в Чегемском ущелье меня отловили две замечательные женщины, которые смирно стояли и торговали пуховыми платками. Они, узнав меня в лицо, схватили с двух сторон, прижали к скале Чегемского ущелья и сказали: "Какое вы имеете право вообще идти на телевидение, рассказывать об этих ужасных случаях?! Вы рассказываете об ужасных случаях, и наша молодежь считает, что это правильно". Поэтому есть, слава богу, у нас – я думаю так – народы и народности, на которые, может быть, стоит ориентироваться в этом плане. Ведь, действительно, модель поведения – я с вами абсолютно солидарна в этой части, – которая существует в родительской семье, она легко повторяется в следующей почему? Как рассуждает женщина? "Ну, мама же как-то меня воспитала одну. Воспитаю и я". И это идет повторение, повторение, повторение. На Кавказе в частности, в мусульманских республиках в частности. Оксана Галькевич: Марина Вячеславовна, но жизнь-то не стоит на месте, век-то XXI. Оксана Викторовна, но не всегда же это зависит от безнравственности – "Позорище, не так воспитали" Мария Кащенко: Почему безнравственности? Это не безнравственность. Оксана Галькевич: Нам так люди пишут: "Нагуляла, и так далее. Еще пытается от государства что-то получить больше, чем приличные замужние". Константин Чуриков: Самарская область: "Из-за глупости мужчин браки создаются, из-за глупости женщин браки распадаются". Мария Кащенко: Это банальность. Оксана Галькевич: Оксана Викторовна, это же не только вопрос в этом. Или, действительно, скрепы немножко подослабли, и пошло это разгуляй-улюлю. Оксана Кучмаева: Сейчас немножко подошьем их, и все будет хорошо. Оксана Галькевич: Да. Оксана Кучмаева: Я немножко в контексте продолжения вашего разговора. Я не согласна, что здесь вообще можно говорить о какой-то безнравственности. Скорее, здесь вопрос в том, что человек не учится и не хочет выстраивать отношения с другими. Это всегда трудно. Мы уже говорили, что у нас есть не только мамы-одиночки, но у нас есть и папы-одиночки. Например, Филипп Киркоров. Формально он как раз и есть тот самый папа-одиночка. Мария Кащенко: Это эксклюзив. Оксана Кучмаева: Я про что говорю? Зачастую состоятельные мужчины идут на такой шаг, что они, по сути, заказывают детей суррогатным мамам. Почему? Оксана Галькевич: Потому что не хотят никаких отношений. Оксана Кучмаева: Они не хотят отношений. Это трудно, это выстраивать, на паритете, приходить… У вас устаревшая информация. Филипп Киркоров, уважаемый Бедросович, уже выступил и сказал: "Я хочу, чтобы все знали – мои дети воспитываются с родной биологической мамой, просто она мне не жена". Поэтому немножко устаревшая информация. И все-таки, наверное, такие случаи с суррогатным материнством – да. Константин Чуриков: Давайте говорить о явлении в целом. Оксана Кучмаева: Я ни в коей мере не вмешиваюсь в личную жизнь отдельных персоналий, я просто взялась за этот пример, как суть процесса, почему оказывается, что один папа с детьми. Именно из-за нежелания усложнять себе жизнь, в какой-то степени, если позволяет доход, выстраивать отношения… Оксана Галькевич: Но иногда из-за невозможности. Вы сказали, что это, правда, очень сложно бывает эти отношения строить, а иногда просто невозможно. Правда, люди не всегда справляются с этой строительной работой. Правда? Оксана Кучмаева: Разные партнеры попадаются. Это действительно трудно, это сложно. Поэтому я начала разговор о том, что это отнюдь не безнравственность. Это где-то неумение, а где-то нежелание строить отношения. Может быть, чуть отвлекусь, но тем не менее. Когда у нас педагоги-психологи проводят исследование с точки зрения, как полная или неполная семья влияет на воспитание и социализацию ребенка, и чаще в исследованиях обращается внимание на такие объективные характеристики, что, невольно, если один родитель воспитывает ребенка, у него денег меньше, то есть одна зарплата, у него меньше времени, потому что он вынужден работать. Он меньше времени тратит на ребенка, что-то упускает, и у ребенка может страдать и успеваемость, и какие-то отношения со сверстниками. Зарубежное исследование, которое меня изначально поразило, мне показалось, насколько даже неким цинизмом от него повеяло. Опять же, психологи серьезно проводили параллель, что неуспехи в успеваемости и в отношениях у ребенка из неполной семьи связаны с наследственностью, что он родился у таких родителей, которые не могут полностью социализироваться и встроиться в социум. Мария Кащенко: У безответственных родителей. Они безответственны. Оксана Кучмаева: Вот определенная и наследственность, и психологические характеристики. Есть разные точки зрения. Я абсолютно не склоняюсь ни к одной, ни другой, но объясняющие факторы абсолютно разные. Если говорить про скрепы, то что мы под ними подразумеваем. И когда даже сейчас говорят с пафосом: "Традиционная семья? А что вы имеете в виду под традиционной семьей?" Константин Чуриков: Наверное, "папа, мама, я". Оксана Кучмаева: Да. А отношения могут быть абсолютно разные. Ведь, в принципе, если мы говорим с точки зрения демографии о традиционной семье, то это многопоколенная семья, где родители, где старшее поколение, где несколько детей проживают вместе. Доминирующая роль отца, как человека, который принимает ответственные решения, вправе принять решение о том, кому получать образование, кому идти работать. В том числе он отвечает за жизненное поведение и детей, и своей супруги. В конце концов, в традиционной российской семье XIX века дохода одного главы домохозяйства хватило на то, чтобы содержать всю семью. Давайте мы попытаемся такую модель семьи встроить в современную инновационную российскую экономику. Что у нас получится? Оксана Галькевич: Не надо, Оксана Викторовна. Тогда вы не были бы, простите, профессором Российского экономического университета. Вы бы сейчас занимались другими вопросами. Мария Кащенко: Я бы заметила, что, согласно исследованиям ученых, северные народы – а мы относимся к северным народам – как никакие другие имели и в XIX, и в XVIII веке, и ранее модели семьи, когда женщина была главой. Это было связано с тем, что мужчины и на охоту, и замерзали, и умирали и так далее. Поэтому пускай женщина будет глава, лишь бы семья была. Константин Чуриков: Начет женщина – глава… Сергей из Воронежа у нас на связи. Сергей, здравствуйте. Оксана Галькевич: Что-то ты не договорил последнюю фразу. Константин Чуриков: А я специально это сделал. Оксана Галькевич: 5:1 у нас пока в пользу мужчин по звонкам. - Здравствуйте. У меня вопрос такой. Я сейчас плачу алименты, разведен с бывшей женой. Последние три года бывшая жена не дает мне встретиться со своим ребенком. Какие есть законные рычаги? Мария Кащенко: Безусловно, знает уже Сергей все правила. Он имеет право обращаться в органы опеки и попечительства, а также в судебные органы для установления порядка общения. А дальше надо добиваться исполнения, привлекая – тут уже мы мам будем привлекать – к ответственности за неисполнение решения суда. Первое – ее можно штрафовать. Второе, внимание – ей можно запретить выезд в ее любимый Египет, в ее любимую Турцию. Третье – можно при желании лишить телефона. Мне представляется, что в данном случае надо постараться самостоятельно устанавливать отношения с детьми. Я никогда не поверю, что этот папа не может прийти в школу, и ему в школе директор не даст ребенка. Я не поверю, что папа не может прийти в детский сад, и ему не дадут ребенка. Общайтесь с ребенком, забывайте обиды на жену. Константин Чуриков: Оксана Викторовна, что еще надо? Оксана Галькевич: Оксана Викторовна, стоит ли драматизировать эти данные? На треть стало больше одиноких матерей в нашей стране. Или где стоит? Как относиться к этим цифрам, которые мы обсуждаем? Оксана Кучмаева: Я не уверена с точки зрения мам-одиночек в таком росте. А если мы оцениваем какую-то ситуацию, то важно понять, что нас волнует, что нас беспокоит. Боремся ли мы за нравственность, хотим ли экономически помочь, волнуют ли нас вопросы воспитания, социализации детей, в каком направлении нам тогда действовать. Константин Чуриков: Мы говорили о неполных семьях. Оксана Галькевич: Об одиноких матерях и отцах тоже. Константин Чуриков: В студии у нас были Мария Кащенко, судебный адвокат, и Оксана Кучмаева, профессор Российского экономического университета им. Плеханова. Спасибо вам, спасибо зрителям. Но у нас еще ничего не заканчивается – остаемся здесь.