Тамара Шорникова: Приказано уничтожить. Минфин предлагает разрешить утилизацию незаконно добытой древесины. Речь о нелегальных заготовках, которые удалось изъять правоохранительным органам. Масштаб проблемы и Минфин подтверждает, статистика Федеральной таможенной службы России, МВД и Рослесхоза: за 2018-2019 годы и первое полугодие этого года в правоохранительные органы направлено почти 26 тыс. материалов о незаконных рубках лесных насаждений. Общий объем таких насаждений 3 млн. куб. м. Иван Князев: В Госдуме согласны, что проблему надо решать. Но выступают против уничтожения древесины. Ее депутаты предлагают раздавать людям. Сколько леса у нас рубят вчерную и что с ним делать? Спросим у экспертов. Дальний Восток, сибиряки, особенно ждем от вас сейчас звонков. Расскажите, как обстоят дела в вашем регионе. Тамара Шорникова: И подключаем экспертов. Михаил Карпачевский, менеджер проектов Лесного попечительского совета России. Здравствуйте, Михаил Львович. Иван Князев: Здравствуйте. Михаил Карпачевский: Добрый день. Тамара Шорникова: Вот поступило 26 тыс. заявок, да, таких обращений в правоохранительные органы. Речь идет о 3 млн. куб. м. А по вашим подсчетам, какие площади у нас в стране рубятся вчерную? Михаил Карпачевский: Давайте несколько разделим. Вот есть черные лесорубы. Это люди, которые приходят в лес, пилят несколько деревьев и исчезают. Вот. Это, наверное, действительно несколько миллионов кубометров древесины в год, такой объем примерно можно зафиксировать. Он тоже фиксируется не полностью, к сожалению. А кроме этого, у нас есть еще несколько миллионов, даже намного больше, чем несколько миллионов, древесины незаконно заготовленной, которая заготавливается вполне легальными предприятиями. Но с очень серьезными нарушениями законодательства. К сожалению, вот эти 3 млн., про которые говорят наши официальные власти, это капля в море. Потому что это примерно миллион – полтора миллиона кубометров в год. При объеме заготовки в 200-220 млн. кубометров это капля в море: это полпроцента. Это не проблема. Реальные объемы, конечно, намного выше. Там оценки экспертов расходятся. Может быть, это 10 млн., может быть даже 20, а некоторые говорят – и 30 млн. Иван Князев: Михаил Львович, а что с ней делают? Ну, вот, приехали, описали лесопилку или вот, как мы на картинке видим там, вот дрова лежат, бревна. Дальше-то что? Михаил Карпачевский: Вот да, в том-то и дело, что, к сожалению, пока те объемы, которые реально улавливаются органами власти, правоохранительными, они очень малы. В значительной степени они, конечно, пропадают. Иван Князев: Просто сгнивают либо сжигают? Михаил Карпачевский: Да, сгнивают. Да. К сожалению. Ну, сжигать их, наверное, редко, сейчас сложно это организовать. Но в основном они, видимо, пропадают. Есть система продажи этой древесины, так сказать, уже сторонним пользователям после реализации, так скажем, да? Ну, понятно, что для этого нужно иметь специализированные места хранения и правильно хранить эту древесину. Это большая головная боль. Потому что их нету в реальности. Иван Князев: На это деньги еще нужны. Михаил Карпачевский: Это стоит, да, это деньги. Иван Князев: А по-вашему, что нужно делать? Вот эта инициатива? Михаил Карпачевский: Ну, с одной стороны, очень бы не хотелось, чтобы все-таки, мало того мы лес срубили, и потом еще бы его и сожгли. Т. е. не только нанесли вред лесу, но еще и без толку древесину срубленную как бы уничтожили, и все. Все-таки хотелось бы, чтобы она хоть какое-то применение нашла. Вот. Наверное, использование древесины, там, для отопления, для производства… Иван Князев: Нет, это понятно. Это понятно. Михаил Карпачевский: Да. Да. Иван Князев: Чисто технически это как сделать? Ну, сказать населению, там, ближайшим селам: «Мужики, приезжайте, разбирайте. Лес лежит»? Или как? Михаил Карпачевский: Ну, в общем-то, наверное, не совсем так. Но в любом случае, я думаю, что если бы государство создало инфраструктуру по производству из этих деревьев хотя бы пеллет, т. е. для топлива, для котельных местных, – это было бы большое подспорье. Наверное, есть варианты, когда можно использовать и в качестве дров тоже такую древесину. А места хранения – наверное, где есть также большие крупные пункты перехода, где объемы перевоза древесины велики, там можно позаботиться и, собственно, о создании каких-то мест хранения уже постоянно действующих, чтобы древесина уже реализовывалась … на торгах. Тамара Шорникова: Михаил Львович, вот читая подробнее о том, как и что будет дальше происходить, если эти поправки примут. Там 3 варианта: уничтожить, утилизация предусмотрена и реализация. Порядок, что делать конкретно с выявленной партией, будет решать правительство. По-вашему, все-таки речь больше о чем идет? Потому что на первый взгляд кажется, что удобнее просто, действительно, уничтожить это все, чтобы глаза не мозолило, чтобы не тратиться и не париться, что называется. Михаил Карпачевский: Тут нужно понимать, что проблема, которая за этим всем стоит, заключается в том, что отсутствие такого инструмента, как уничтожение незаконно заготовленной древесины, может в ряде случаев быть препятствием для того, чтобы правоохранители занимались бы своей работой. Т. е. они, когда не подумают, они остановят лесовоз с незаконно заготовленной древесиной, а потом им придется куда-то древесину пристраивать. Т. е. я думаю, что в ряде случаев это, конечно, в настоящий момент является для них демотивирующим. Поэтому появление такой опции, такой возможности в нормативной базе – это нормально. Другое дело, что, наверное, будет неправильно, если она станет главной. Тамара Шорникова: Спасибо. Иван Князев: Спасибо. Михаил Карпачевский, менеджер проектов Лесного попечительского совета России был с нами на связи. Вот что пишут люди: «Раздать? Ну, конечно же. На мебель пустить, книги производить». Из Псковской области: «Я замерзаю. Дрова дорогие. Пенсия маленькая. Татьяна». Вот где бы лес пригодился. Тамара Шорникова: Даже покупать готовы телезрители из Свердловской области. Просто, говорят, нужно продавать по низким ценам. Например, многодетным. Тюменская область: «Сжигание – это преступление, как и попустительство в момент вырубки, о которой наверняка в общем-то многим было известно». Давайте послушаем телефонный звонок. Да, Галина, Москва. Здравствуйте. Слушаем вас. Зритель: Галина. Здравствуйте. Смотрю на экран телевизора, и сердце кровью обливается. Самое главное, что менеджер предлагает: давайте еще структуру создаем. Когда мы научимся работать? Господи, институты существуют целые. Неужели нельзя… Говорите: бизнес. Как можно это? Это взрощенное, это наше богатство. Даже, вы говорите: дрова, не дрова. Лес – он тоже каким-то образом распределяется. Нельзя сказать на эти толстомеры… ой, т. е. тонкомеры – на мебель, там, еще, кто-то на дрова. Но надо все равно использовать на пользу людей. За деньги, даром. Но нельзя вот уничтожить. Вообще такое не должно существовать предложение. Иван Князев: Спасибо. Тамара Шорникова: Да. Спасибо. Иван Князев: Мы вас поняли. Спасибо. Давайте сразу еще один звонок. Евгений из Калужской области. Слушаем вас. Тамара Шорникова: Евгений, да, говорите. Зритель: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Здравствуйте. Зритель: Вот вы говорите: давайте дрова, там, есть возможность взять. Нам за деньги не дают, вы понимаете? За деньги не дают. Лес гниет кубами. Тут вот вырубка была, корчевали лес. Обращались десять раз в предприятие. Все равно нам не дали. Просто сожгли. Но людям не дают. Это полный геноцид. И вот последний закон принят об орешнике. Вы посмотрите этот закон. Разрешают идти в лес брать орешник с ножовкой и топором. Иван Князев: Ну, да. Зритель: А вывозить нельзя на тракторе или на машине. Только подручными средствами. Т. е., значит, веревку брать… Иван Князев: Только на себе тащить, конечно. Ну, предполагается, что вы много не нарубите там с топором и с ножовкой. Тамара Шорникова: Да. Спасибо вам за ваше мнение. Подключаем эксперта. Ярослав Нилов, председатель Комитета Госдумы по социальной политике, труду и делам ветеранов. Иван Князев: Здравствуйте, Ярослав Евгеньевич. Ярослав Нилов: Приветствую всех от имени фракции ЛДПР. Иван Князев: Ярослав Евгеньевич, ну, мы как-то уже сошлись на том, что все-таки какой-то механизм, что делать с этим лесом, он все-таки нужен. Вопрос – какой? Ярослав Нилов: Во-первых, просто уничтожать – это варварство. И мы неоднократно от имени фракции ЛДПР вносили в Государственную думу проекты законов, которыми мы предлагали ни в коем случае не уничтожать вообще любое конфискованное сырье, товары. Если незаконно было организовано производство, например, одежды, обуви, тоже все это обращать в фонд государства и ни в коем случае не разваливать, не уничтожать, не сжигать… Иван Князев: Это мы поняли. Ярослав Евгеньевич, с лесом как быть? С лесом как поступать? Здесь все-таки не обувь. Ярослав Нилов: Тут ни в коем случае нельзя просто брать и уничтожать. Тем более, еще за это платить тем структурам, кто будет утилизировать, соответствующие средства. Уже звучали предложения, как минимум, раздать нуждающимся, для того чтобы обеспечить их дровами. На самом деле при правильной постановке задачи и при правильной реализации это все можно использовать как сырье и в строительстве, и, в конце концов, переработать для изготовления других строительных материалов: той же фанеры, например. Пустить в обработку, в зависимости от того, какой лес там арестован, и изготавливать те же половые доски. В конце концов, помочь тем, кто нуждается сегодня в решении жилищного вопроса… Иван Князев: Ну, дома просто строить. Понятно. Срубы ставить. Почему бы и нет? На аукционах его продавать. Ярослав Нилов: Пожалуйста, в сельском хозяйстве. Лучше этот лес пустить на то, чтобы строили крупному рогатому скоту те же коровники, свинарники. И приносили пользу людям. Но ни в коем случае не уничтожать. В конце концов, можно реализовывать и средства обращать в бюджет и тратить эти средства целевым образом на решение прежде всего остросоциальных задач. Самое простое чиновникам – арестовать, облить бензином, сжечь и отчитаться. Вот, задержали преступников (или не задержали), задержали товар, ликвидировали – вопрос решен. Это и ущерб природе, и ущерб экономике, а самое главное – это абсолютно неразумное использование уже того задержанного сырья, которое есть в руках государства. Его обязательно нужно использовать каким-либо образом с пользой. Ни в коем случае нельзя варварски подходить, просто уничтожать. Иван Князев: Спасибо вам большое. Ярослав Нилов, председатель Комитета Госдумы по социальной политике, труду и делам ветеранов, был с нами на связи.