Петр Кузнецов: Прямо сейчас «Личное мнение», и у нас в гостях сегодня Никита Кричевский, доктор экономических наук, профессор. Здравствуйте. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Никита Кричевский: Здравствуйте. Ольга Арсланова: По многочисленным просьбам наших зрителей наконец-то Никита Кричевский появился снова в нашей студии. Никита Кричевский: Да. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Давайте начнем знаете как? Стандартный набор, обязательная программа, макро- и микроэкономические показатели – все, что влияет на нашу жизнь, что происходит с нефтью и рублем. Тем более что сегодня опять пришла новость о том, что цены на нефть продолжают повышаться, находясь на максимуме за последние 4 года, и это внушает оптимизм жителям России, это значит, что мы станем немного богаче. Никита Кричевский: Ха-ха. Ольга Арсланова: Нет, не значит? Петр Кузнецов: А ведь скоро же иранские санкции от Америки поступят. Никита Кричевский: Вы знаете, я в ступоре по той простой причине, что я не встречал за последнее время, да и раньше тоже, никого из простых смертных, кто бы радовался росту цен на нефть. Нам-то что с того, мы же нефть не едим… Ольга Арсланова: Но мы же ее продаем. Никита Кричевский: …в кошелек ее не кладем. Петр Кузнецов: Расскажите, почему не надо радоваться или что… Никита Кричевский: А почему надо или не надо радоваться? Ну вот кому-то хорошо, кому-то не очень хорошо, а в общем и целом к нам это какое имеет отношение? Вот к нам с вами? – да никакого ровным счетом. Ольга Арсланова: А, к нам с вами. Никита Кричевский: Никакого. Петр Кузнецов: Просто так принято реагировать на изменяющиеся баррели. Никита Кричевский: 99.9% наших зрителей со мной согласятся: никакого отношения к нам это не имеет. Понимаете какая история? Нефть, лес, зерно, пушнина, далее – везде все это, когда начинаются разговоры, я сразу начинаю думать о том, что подспудно говорящий об этом испытывает потребность в халяве, в халяве. Он говорит: «Ну так ведь нефть же, а где деньги, Зин?» Так подождите, а вы на что? Вообще-то надо работать, зарабатывать, что-то делать, предпринять, креативить. Петр Кузнецов: «Я не виноват, это лес». Никита Кричевский: И тут говорят: «Ну как же, мы продали…» Ну продали, хорошо. Вопрос не в том, сколько нефть стоит, а куда идут дополнительные доходы бюджета, которые, как известно, свыше цены в 43.8 долларов за баррель отправляются в Фонд национального благосостояния. Вот с этим большие вопросы. Мы об этом говорим с вами лет 15 уже, в этой студии несколько лет, а вообще как только Стабилизационный фонд был создан, с тех пор идут разговоры о более эффективном, продуктивном, прибыльном использовании этих денег. Зрители, не будучи просвещенными в этом вопросе, скажут: «Ну а почему же мы не вкладываем куда-то?» – мы, мы, мы, то есть государство, где-то «мы», а где-то «они». Ольга Арсланова: Непосредственно государство. Никита Кричевский: Так вот дорогие мои друзья, почему мы не вкладываем? Мы можем вкладывать в граждан страны, в молодых, в пожилых, в кого угодно. Но сегодня нефть стоит дорого, завтра она будет стоить дешево. Мы моментально привыкаем к тому, что нам выделяют дополнительные средства, и как только этих денег станет меньше, мы су начнем спрашивать: «А почему в этом месяце ничего не поступило?» Поэтому и не выделяют. Почему не выделяются деньги на, скажем, инфраструктурные проекты в достаточном количестве? Потому что в 2006 году был создан Инвестиционный фонд Российской Федерации, друзья мои, была такая структура, о которой никто уже не вспоминает, а я ее помню очень хорошо. Выделили 200 миллиардов рублей как раз на вот подобного рода проекты: приносите папочку, подготовленные документики, обоснование и прочее, и идите в кассу, получайте деньги, для того чтобы реализовывать эти проекты. За 2006-2007-е гг. из этого фонда из 200 миллиардов рублей было взято 83, 117 остались невостребованными. Проектов нет, нет умения грамотно оформить документацию или что? Кто-то мне скажет: «Ой, там безумная была трудность с оформлением документов», – ну так вы претендуете на миллиарды, возьмите на работу людей, которые понимают в этом, они вам достаточно быстро все обсчитают, все оформят и все отнесут. «Нет, мы хотим сами». Ладно. Из тех денег, которые взяли, много было израсходовано туда, куда надо? Не знаю. Я знаю, что 5 миллиардов рублей, которые господин Пугачев, помните, такой банкир был вор, который убежал в Лондон, взял на железную дорогу Кызыл – Курагино, дорогу не построил… Ольга Арсланова: Из фонда? Никита Кричевский: Естественно, из этого Инвестиционного фонда. Дорогу не построил, взял билет на самолет и убежал вместе с этими 5 миллиардами инвестиционных денег. Сегодня Кызыл – Курагино достраивают за другие деньги совершенно другие люди. Этого жулика мы до сих пор не можем вытащить, вот почему мы не вкладываем. Ольга Арсланова: Никита Александрович, но если… Никита Кричевский: Наконец, третье и последнее… Ольга Арсланова: Не торопитесь, у нас очень много времени. Петр Кузнецов: Это ваше «Личное мнение», ваша территория. Никита Кричевский: Третье и последнее. Государство не является субъектом экономики, государство не создает пекарни, не открывает торговые центры, не возводит заводы, фабрики, комбинаты и прочее. Государство занимается несколько другими целями и задачами. Государство существует, для того чтобы страна развивалась, чтобы людям было чуточку лучше. Вот хорошо государство это делает или плохо, это отдельный разговор, но факт в том, что заниматься развитием экономики должно не государство, а экономические субъекты, в частности, мы с вами. Мы свою работу делаем. Ольга Арсланова: Стараемся по крайней мере. Петр Кузнецов: Мы-то точно. Ольга Арсланова: Хотя мы и не коммерческая организация. Никита Александрович, очень простой, наивный вопрос от наших зрителей: если у нас появляются сверхдоходы, почему нельзя тогда не принимать пенсионную реформу, а направить деньги в социальную сферу? На повышение пенсий, например, тогда не придется людям работать до 60 с гаком. Никита Кричевский: Мы с вами говорили много раз в этой студии об истинной, на мой взгляд, на мое субъективное мнение причине повышения пенсионного возраста. Это никакая не реформа, народ у нас за 25 лет привык к тому, что любую погань надо обозвать реформой. Вот если ты слышишь слово «реформа», или бей в морду, или беги, потому что ничего хорошего не будет. И вот это повышение пенсионного возраста… Петр Кузнецов: Или когда слышат «налоги», сразу все... Никита Кричевский: Ну налоги – это налоги, а вот когда реформа, это значит обязательно какая-то подлянка нас ждет. Ольга Арсланова: Это перемены. Петр Кузнецов: Так я и говорю, что это синонимами стало. Никита Кричевский: На самом деле разговор идет об изменении одного параметра, то есть о повышении возраста выхода на пенсию и все. Но я не знаю, тот человек, который нам прислал это сообщение, русский по национальности или нет, потому что у русских людей есть поговорка: «После драки кулаками не машут». Ну приняли уже, все, все, обратной дороги пока по крайней мере нет. В Польше обратная дорога случилась, там включили заднюю скорость в свое время, когда решили поднять резко пенсионный возраст, а потом поняли, что это не очень хорошо. Ольга Арсланова: Поторопились. Никита Кричевский: Да. Что касается нас, то никакого публичного, массированного протеста, безусловно, не будет, да он и не нужен, не нужен. Мы говорили и я повторю еще раз, что, на мой взгляд, пенсионный возраст 60-55 лет был некой мечтой русского человека, ментальная мечта, менталитет у человека был такой, что когда-то это был рай православный праведникам… Ольга Арсланова: Такой, правда, малооплачиваемый, но тем не менее. Никита Кричевский: …потом это был рай при жизни под названием коммунизм, потом это колбасно-рыночный рай (две «Волги» за ваучер). Все это кануло в Лету, и у нас по сути оставался один из последних редутов под названием «пенсионный возраст». И его тоже украли, вот эту мечту о благоденствии. Да, копейки, но я буду сидеть на диване, ничего не делать, а мне будут платить за мои былые заслуги перед страной. Люди так жили. Это один нюанс, ментальный нюанс. Есть второй нюанс. Гимн вернули? Советские песни поем? Ольга Арсланова: Считаете, достаточно? Никита Кричевский: Гордимся достижениями советского периода? Петр Кузнецов: А теперь еще и спорта. Никита Кричевский: Как продолжение советских достижений? – исключительно. А теперь смотрите: возраст выхода на пенсию 55 и 60 лет было завоеванием социализма. Тогда все понимали, что это рано, но я очень хорошо те времена, когда говорили: «Вот в Германии, в ФРГ, например, выходят на пенсию в 70», – это сейчас в 67, а долгое время выходили в 70. А у нас в 60, потому что у нас наше государство, государство рабочих и крестьян, заботится о своих гражданах, о людях, о народе. И как так получилось, что с одной стороны мы являемся наследниками тех советских достижений, и это усиленно пропагандируется, так что уже в зубах буквально навязли все эти советские песни и так далее. Я ничего против них не имею, но по сути у нас за 25 последних лет ничего нового и не появилось. Ну хорошо, «Мумий Тролль», хорошо, Валерий Меладзе, хорошо, Григорий Лепс, «Рюмка водки на столе», а все остальное – это «Старые песни о главном», они откуда? Оттуда. И вот в продолжение этого консерватизма вдруг ни с того ни с сего режут пенсионный возраст. Как к этому будет относиться население? Оно уже к этому относится, относится крайне негативно. И это не в SMS проявляется, а в том, что люди уходят в апатию, людьми овладеет депрессия, люди начинают меньше креативить, меньше предпринимать, хуже работать. А зачем? Зачем платить налоги? Зачем платить взносы? Мы все равно не доживем. «Доживете!» Ольга Арсланова: Куда же вы денетесь. Никита Кричевский: Разговор не о дожитии, разговор о том, что там была мечта, а ее теперь нет. Разговор о том, что вдруг оказалось, что это фарисейство, что с одной стороны Советский Союз, гимн вернули, с чего Путин начал? С гимна. Ольга Арсланова: Нет, почему? Есть еще претензия, что не было референдума. Касается всех, а народ не спросили. Никита Кричевский: Я говорю про последствия, а не про то, что было, а чего не было. Я могу много говорить о том, чего не было и что нужно было сделать. Я являюсь сторонником повышения пенсионного возраста, я об этом говорил много раз. Но будьте добры покажите мне результаты исследований или чего-то, я человек из науки, мне хотелось бы знать… Ольга Арсланова: Обоснование. Никита Кричевский: …насколько выросла здоровая продолжительность жизни. Ничего этого сделано не было. 65 и 63 – почему 63-то? Петр Кузнецов: Ни туда и ни сюда. Никита Кричевский: А потом вдруг бабах! – и 60. То есть это что, извините, некорректно выскажусь – от балды? Получается, так, от балды, просто вот 63, а теперь 60. Это что, период выгорания, скажем, здоровой трудоспособности женщины, 63 года? И вдруг решили, что он 60 лет? Это не по-человечески, это по-бухгалтерски. Соответственно у меня остается та же мысль, что и была в самом начале, когда об этом пошел разговор: все дело в накопительной части пенсии, которую первая женщина 1967 года рождения должны были получать в 2022 году. Деньги эти по большому счету находятся непонятно где и неизвестно как, то есть… Ольга Арсланова: А что с ними произошло? Никита Кричевский: Давайте говорить проще: разворованы. Что с ними произошло? Господин Минц в качестве примера скупил кучу пенсионных фондов, вложил их в недвижимость, в землю, часть обналичил и убежал в тот же Лондон. А ведь это был целый конгломерат негосударственных пенсионных фондов. Я могу об этом говорить со знанием дела, потому что я долгое время возглавлял кафедру социального страхования в Госуниверситете и общался с этими НПФ очень близко. По бумагам все великолепно, шикарно, а когда начинаешь копать глубже, – ну пустые векселя, пустые облигации, за ними ничего нет. Сперли, сперли! В 2022 году придут люди и скажут: «А где?» Ольга Арсланова: А где гарантии, что опять не произойдет что-то похожее? Никита Кричевский: А гарантия такова, что женщины, которые должны были выходить в 2022 году с пенсионными накоплениями и получать их, теперь будут выходить в 2027 году. Но Андрей Константинович Исаев как-то обмолвился нашему высокопоставленному общему знакомому, что он специально внес в пенсионный закон, в эти изменения пункт о том, что пенсионные накопления будут выплачиваться по прежним основаниям, то есть в 60 и 55 лет. Но в чем история, в чем закавыка? В чем собачка-то порылась? В том, что у нас с 2020 года вводится индивидуальный пенсионный капитал. То есть те деньги, которые якобы где-то должны были нам выплачиваться, теперь будут приплюсовываться в ИПК, а ИПК (индивидуальный пенсионный капитал) – это целая история: это надо найти эти деньги, это надо их перевести, это надо в первую очередь получить согласие работника на то, что он готов участвовать в этой системе. Это столько проблем, что я это сравниваю только с ОСАГО, которое вводилось одновременно с пенсионными накоплениями в 2002-2003-х гг. Тогда была каша у людей в голове: какие негосударственные пенсионные, какие пенсионные накопления? Нам ОСАГО надо получить, а тут еще пенсии какие-то, ой, да бог бы с ними, как-нибудь потом. И вот ИПК будет приблизительно то же самое. А самое главное – это тот самый транзит или трансферт власти, о котором сегодня говорят все больше и больше. Потому что если эта гипотеза верна, значит, 2020-2022-е гг. – это изменение конфигурации власти в стране. Ольга Арсланова: Вы имеете в виду новый президент. Никита Кричевский: Новый президент, я имею в виду вот этот транзит корпоративного управления, государственного корпоративного управления, когда приходят молодые и сплошь успешные дети высших чиновников, я говорю об этом. Ольга Арсланова: А, то есть все-таки будет у нас преемственность. Никита Кричевский: В 2020-2022-е гг… Это не преемственность, это сословность. Ольга Арсланова: Монархия такая чиновничья. Никита Кричевский: Сословность и деспотизм. Монархия – это несколько другое. Ольга Арсланова: Ну там же тоже к сыну от отца. Никита Кричевский: Монархия – это пожизненное правление и передача власти по наследству, а те, кто придут, не должны иметь проблем с пенсионной системой. Поэтому мы, старики, берем все на себя. Петр Кузнецов: Э… Никита Кричевский: Но история – вот здесь я заканчиваю совсем – заключается в том, что… Петр Кузнецов: Я все экаю, экаю уже 10 минут. Никита Кричевский: История заключается в том, что за тысячу лет великой российской истории не было ни одного успешного случая передачи власти по такому механизму, по такой схеме. Ни единого. Самый первый случай был в начале XI века, когда Владимир Креститель раздал многочисленным деткам вотчины и они еще при жизни начали воевать друг с другом, а потом объединились и поперли на папашу. Ольга Арсланова: Хотя бы единый шанс на просто стандартные демократические выборы вместо транзита, нет? Извините, я что-то лишнее сейчас сказала? Петр Кузнецов: Или референдум бы провели. Никита Кричевский: Ничего, что я спиной сижу к вам, таким светлым вообще? Ольга Арсланова: Нет, интересно просто стало, вдруг что-то… Мы же верим. Никита Кричевский: Демократия? Ну да, демократия. Ольга Арсланова: Хорошо. Никита Кричевский: Изменения в Конституции будут проведены через демократию, через референдум, все правильно. Петр Кузнецов: Я не могу так заглянуть на 10 лет вперед, как вы, я поэтому буду пользоваться инструментами экономистов. Говорят экономисты, чтобы это не привело абсолютно к краху пенсионной системы, придется через 5 лет повышать пенсионный сбор, через 10 лет вновь придется повысить пенсионный возраст… Никита Кричевский: Петр, все понятно. Петр Кузнецов: И для этого… Ольга Арсланова: То есть мы с Петром в принципе на пенсию уже, наверное, не выйдем. Петр Кузнецов: …нужно полностью переходить к накопительной системе. Никита Кричевский: Петр, вот смотрите, я сейчас product placement займусь и саморекламой. У меня есть Telegram-канал… Петр Кузнецов: Facebook. А, да. Никита Кричевский: Называется он «Антискрепа». Достаточно популярный. Ольга Арсланова: Да, мы подписаны, рекомендуем нашим зрителям. Никита Кричевский: Пару недель назад я несколько дней подряд публиковал расчеты, где в нынешней пенсионной системе резервы, которые способны полностью покрыть дефицит, полностью закрыть. Вот прямо по пунктам. Я сейчас не буду все это объяснять по сотому разу, потому что это было и в Twitter, это было и в Facebook… Нет, в Facebook не было, это было в Telegram-канале. Петр Кузнецов: И пенсии повысить вслед за, да? Никита Кричевский: А пенсии повышаются не оттого, что мы уменьшаем дефицит, хотя и от этого тоже, если государство по-прежнему будет перечислять часть денег, – пенсия повышается оттого, что люди начинают перечислять больше денег в пенсионную систему. Петр Кузнецов: Получать достойные зарплаты сначала. Никита Кричевский: Перечисляют взносы в полном объеме, не воруют, налоги и взносы, а это происходит, когда возникает доверие между человеком и государством. Оно и так было призрачным, шаталось, а после того как повысили пенсионный возраст, о доверии можно вообще забыть на какое-то время. И если кто-то захочет сделать шаг навстречу социуму, первое, что он сделает, это он пересмотрит показатели повышения пенсионного возраста и сразу получит 100% голосов на любых выборах, это я вам гарантирую. Плюс ко всему посмотрите, что получилось. Старикам говорят: «Ну вы же будете на 1 тысячу больше получать». Они говорят: «Нам не надо». Это что? Ольга Арсланова: На тысячу в год. Петр Кузнецов: На тысячу больше, да. Никита Кричевский: Это что, солидарность поколений, когда они говорят о том, что они не хотят, чтобы негатив отразился на их детях? Да, возможно, много чего возможно. А начали-то с нефти. Ольга Арсланова: А давайте, кстати, раз мы начали с нефти, звонок примем от нашего зрителя. Петр Кузнецов: А я хотел о доверии продолжить и про выборы поговорить. Ольга Арсланова: Запомни, запомни это все, мы обязательно поговорим после нефти. Нефть, доверие, выборы. Максим из Челябинска, добрый вечер. Зритель: Здравствуйте. Я бы хотел прокомментировать ваши слова, которые вы начали в начале беседы, как простые россияне, граждане России относятся к росту или падению цен на нефть. Я хотел высказать свое мнение, что для меня это в любом случае неприемлемо. Когда говорят о падении цен на нефть, то это дает, как я понимаю, российской власти, она начинает утверждать, что денег в бюджете не хватает, для меня это абсолютный нонсенс, потому что в России не может не быть денег, если их нет в бюджете, значит, просто элементарно воруют или неправильно воруют. А когда говорят о повышении цен на нефть, начинают ими хвалиться, для меня это вдвойне позор, потому что Россия не должна формировать свой бюджет от роста цен на сырье, это позор для России. Никита Кричевский: О. Зритель: Я работаю в высокотехнологичной области, ВПК, я технолог, поэтому знаю, какой может быть уровень технологического развития в России на самом деле. И когда чуть ли не с каждого утюга начинают кричать, что цена на нефть поползла вверх, какая это радость, для меня это просто смешно. Никита Кричевский: А говорить-то потому что не о чем больше. Зритель: Это ко мне вопрос? Никита Кричевский: Нет, Максим, нет, это ремарка в продолжение вашего тезиса. Петр Кузнецов: Берите Максима в соавторы Telegram-канала. Никита Кричевский: «Антискрепа». С удовольствием. Петр Кузнецов: Еще раз, да? Никита Кричевский: Да. Я не буду это комментировать, потому что любой, так сказать, либерал придет к вам и скажет: «Ну вот я же говорил, вот, подтверждается». Я скажу о другом, я скажу о том, что на фоне очень высоких цен на сырье, на углеводороды у нас, на мой взгляд, ситуация, близкая к катастрофической, с крупнейшей газовой компанией страны, с «Газпромом». Потому что раньше она была первой компанией по всем абсолютно показателям, несколько лет назад Миллер говорил о том, что вот скоро его компания будет стоить 1 триллион долларов. Сегодня она не попадает даже в тройку ведущих компаний внутри России, я уж не говорю о компаниях в мировом масштабе. Она теряет одну позицию за другой, и это газовый монополист, это компания, которая сегодня бьется насмерть за Германию и все. И с другой стороны, цены на нефть высокие, я вспоминаю «Роснефть». Я очень хорошо помню, как в 1995 году от «Роснефти» откололи самые лакомые куски в результате залоговых аукционов, тогда возник «Лукойл». Ну просто отобрали у государственной «Роснефти»: «Да не надо тебе, теперь будет рынок». Добыча была 20 лет назад 4 миллиона тонн в год, сейчас 280. И все это благодаря менеджменту, благодаря тому, что пришли люди, которые смогли грамотно распоряжаться, грамотно работать, грамотно руководить. Я не говорю о конкретных персонажах, хотя огромная, на мой взгляд, доля успеха «Роснефти» принадлежит Игорю Ивановичу Сечину. Да, это я считаю абсолютно нормальным, абсолютно нормальным. Но может быть, тогда и присоединить к «Роснефти» еще и «Газпром»? Ну потому что даже «Новатек», несопоставимый по объемам запасов, даже в случае введения арктического проекта по сжиженному природному газу, сейчас уже выше по капитализации. А что будет дальше? А ведь это же наше все, «национальное достояние», как мне говорят по телевизору. Вот такие мысли. Петр Кузнецов: Про выборы – поговорим про выборы? Никита Кричевский: С удовольствием. Петр Кузнецов: Значит, Дмитрий Песков час назад не исключил, что в ближайшее время могут вновь произойти перестановки в губернаторском… Никита Кричевский: Вот когда я пью из стакана, меня обязательно показывают в телевизоре. Ольга Арсланова: А у нас режиссеры такие, они подлавливают. Петр Кузнецов: Я с ребятами договорился как раз: «Показывайте Кричевского, когда он пьет». Ольга Арсланова: И если чихнет, обязательно тоже… Никита Кричевский: Круто. Петр Кузнецов: По его словам, ротация губернаторов может затронуть еще ряд регионов. Во-первых, что это за ротация, что это за период, чем его объяснить, и во-вторых, давайте пройдемся по тем выборам, по вторым турам, которые уже состоялись. Значит, Фургал – Шпорт и Сипягин – Орлова. Эти вторые туры объединяет то, что победили кандидаты, не «за» которых голосовали, а голосовали скорее против Шпорта и против Орловой, которые наскучили… Никита Кричевский: Каждый раз, когда я включаю ОТР и вижу вас, я радуюсь, у меня состояние, близкое к восторгу. Ольга Арсланова: Очень приятно. Почему? Никита Кричевский: Потому что вы практически единственный телевизионный канал федерального значения, который говорит правду людям, вы понимаете, который не стесняется этого делать. Ольга Арсланова: Стараемся. Никита Кричевский: Я просто горжусь вами. Ольга Арсланова: Хорошо, что вы нам в этом помогаете. Вам слово. Никита Кричевский: Петр, вы все сказали, разговор идет о том, что это было протестное голосование, протестное против кого, чего? Да вот этот вот… Петр Кузнецов: Я задал вопрос скорее, я не утверждаю. Никита Кричевский: Майдан, перевернутый или трансформировавшийся, перевернувшийся в выборы. Это ровно то, что получилось. По-другому быть не могло. Я хотел вам не об этом сказать, Петр, я хотел сказать, что сегодня любая губерния, за исключением, наверное, Москвы, единственной, – это губерния, которая не знает, как ей развиваться. Нет ни плана, ни схемы, ни стратегии, нет вообще ничего. Я смотрю на этих людей, которые занимают эти посты, и я понимаю, что они не знают, что им делать. На мой взгляд, разговор идет не о, скажем, увеличении поступления налогов в региональный бюджет или о строительстве новых набережных, или еще о каких-то вещах, даже не о твердых бытовых отходах, не о мусоре, – разговор идет о том, что система регионального управления во всей России без исключения нуждается в модернизации, в переустройстве. Что я имею в виду? Я имею в виду, что любая региональная система управления должна осознать себя через губернатора как некоммерческая организация. Открываем 7-й федеральный закон, закон ФЗ о некоммерческих организациях, там определение, чем занимается некоммерческая организация. И после этого мы начинаем уже выстраивать свою стратегию, исходя из каждого конкретного направления деятельности, обозначенного в законе. В первую очередь это, конечно, население, о чем тут говорить, но там и медицина, и образование, и реальное производство, там все. У нас нет времени, чтобы я много рассказывал, но чем занимались регионы в последние годы, когда шел разговор о создании региональной стратегии? Они заказывали эти стратегии в разработку, например, у Высшей школы экономики. Насколько я знаю, Самарская область при Меркушкине заплатила 600 миллионов рублей за такие бумажки, им сделали. Ольга Арсланова: Помогло? Никита Кричевский: Кому, Меркушкину, Самарской области или Высшей школе экономики? Вы определитесь, Оля, о ком вы. Ольга Арсланова: Самарская область меня интересует исключительно. Никита Кричевский: Тем, кто оприходовал эти деньги? Вне всякого сомнения. Ольга Арсланова: Все понятно. Никита Кричевский: А что касается Самарской области, Меркушкин сейчас представитель по финно-угорским народам президента России, в Самаре новый губернатор. Стратегия эта лежит в подвале областной администрации, а может быть, ее просто выкинули, не знаю, не знаю. Петр Кузнецов: Вопрос еще небольшой: все-таки каково этим губернаторам, которые сейчас победили во вторых турах, учитывая то, что за них не голосовали? Никита Кричевский: Они не знают, что делать. Петр Кузнецов: Ну то есть как бы за них голосовали, но за них не голосовали. Никита Кричевский: Вот приходит Фургал и говорит: «Мы будем менять структуру правительства». Стоп, а в соответствии с чем вдруг? Ольга Арсланова: И вообще кто ты такой. Никита Кричевский: Нет-нет, он избранный губернатор, не вопрос. А что, цели, задачи сформулированы, сформированы, одобрены? Требуется переустройство системы внутреннего управления? Нет, мы просто будем менять, ну потому что новая метла чисто метет, и тысячи матросов получили расчет. А разговор идет о том, что система регионального управления областных, республиканских администраций нуждается в коренном переустройстве, потому что именно они непосредственно соприкасаются с людьми, именно они. И если доверие будет на региональном уровне, значит, доверие будет и на уровне страны в целом, а это достигается путем… Сейчас скажу запретную мысль, с чего начал, тем и закончу. Некоторое время назад общался с очень серьезным человеком из Администрации Президента тет-а-тет, вдвоем, с глазу на глаз, без свидетелей, без никого. И он сказал: «Установка сейчас – однозначно никакого лицемерия с людьми». Если вы с трибуны говорите одно, а живете по-другому, то какое вы имеете право это говорить людям? Вот это кажется смешным все, вот это кажется, что мне лапшу вешали на уши, но нас было двое и никто нас не слышал вообще. Он говорит: «Это установка». Почему и выборы в Приморье отменили в итоге, почему и признали победу двух губернаторов, которые не хотели быть губернаторами, – потому что людям так сказали. Потому что если вы хотите работать на государственной службе, то будьте честны, а вот с телевизора говорить одно, а потом, уйдя из-под софитов, делать совершенно другое, – нет, так дело не пойдет. Но это еще не все поняли. И вот на этой оптимистической ноте мне и хотелось бы закончить наш сегодняшний эфир. Петр Кузнецов: Да, как раз на правде и хотелось бы. Никита Кричевский: Почему? Потому что я уверен, что пройдет несколько лет, конечно, если этим людям дадут возможность сделать это, и ситуация в стране начнет меняться. Для этого нужно несколько тысяч человек, может быть, несколько десятков максимум, и то самое доверие, о котором мы говорили, начнет восстанавливаться, а за ним и справедливость. Ольга Арсланова: Спасибо вам. Петр Кузнецов: Давайте вы попьете воды сейчас, ребята вас как раз возьмут крупным планом… Никита Кричевский: Чокнемся! Петр Кузнецов: …и я напомню, что у нас в гостях был Никита Кричевский, доктор экономических наук, профессор. Спасибо большое. Ольга Арсланова: Спасибо. Это рубрика «Личное мнение».