Рубрика «Личное мнение» с доктором экономических наук, профессором Никитой Кричевским. Петр Кузнецов: Здравствуйте, добрый вечер! Это программа «Отражение», мы продолжаем. В студии Ольга Арсланова и Петр Кузнецов – в течение еще полутора часов с вами в прямом эфире. Ольга Арсланова: И это хорошая новость, потому что все это время можно нам звонить в прямой эфир и комментировать наши темы. Уже через полчаса мы, кстати, возвращаемся к нашей теме дня. Банкоматов нет, карты не принимают, мобильные медицинские комплексы не едут, а тем, кто переезжает в город, обещают повысить пенсию, – так вот живет русская деревня в XXI веке. Будем выяснять, почему пропасть сегодня между городом и селом только растет. Об этом – в большой теме, напоминаю, в 8 вечера. Готовьтесь звонить и задавать вопросы экспертам. Петр Кузнецов: Мы напоминаем про рубрику «Реальные цифры», которую запускаем сегодня. Глава «Почты России» в беседе с Владимиром Путиным пообещал повысить зарплаты сотрудникам на 20%. И вот мы решили выяснить (и мы обязательно это сделаем), насколько это серьезные суммы. Для этого напишите нам сообщение, укажите ваш регион и сколько у вас получают почтальоны. Итоги будем подводить, как всегда, в пятницу по «Реальным цифрам». Ольга Арсланова: Ну а сейчас – время рубрики «Личное мнение». И вот какая новость привлекла наше внимание. Петр Кузнецов: Повод. Ректор МГУ Виктор Садовничий на днях рассказал, какие направления науки станут востребованными в будущем: цифровизация, искусственный интеллект, изучение мозга, экология, Мировой океан, космос и развитие экономики. Это он заявил во время своего же выступления на Дне открытых дверей в своем же МГУ. Ольга Арсланова: Ну и Садовничий сказал, что указанные специальности будут особенно востребованными через 10–15 лет, и добавил, что университеты будут играть важную роль в ответах на эти вызовы – и тем самым окажут человечеству большую помощь. Петр Кузнецов: Ну, у нас не Садовничий в «Личном мнении». Собственно, мы его мнение узнали… Ольга Арсланова: …и поэтому не приглашали в эфир. Петр Кузнецов: Его оппонент, назовем это так, – Никита Кричевский, доктор экономических наук, профессор. Никита Александрович, здравствуйте. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Никита Кричевский: Добрый вечер. Ольга Арсланова: И это «Личное мнение» Никиты Кричевского. Как всегда, вы можете задавать вопросы в прямом эфире. Никита Кричевский: Исключительно личное мнение. Петр Кузнецов: Никита Александрович уже разнес этот список в своем популярном фейсбуке. Но не у всех наших телезрителей не то что есть фейсбук, а интернет, поэтому… Никита Кричевский: Я бы даже сказал – в Telegram-канале «Антискрепа». Петр Кузнецов: Как угодно. По разным каналам. Ольга Арсланова: Да. Но не у всех работает Telegram-канал. Никита Кричевский: Запрещенный в России, кстати. Ольга Арсланова: Да. Поэтому повторим… Петр Кузнецов: Давайте обозначим тезисно. Собственно этот пост из тезисов-то и состоял. Почему этот список – неправильный? Никита Кричевский: Потому что этот список востребован уже сегодня, его нужно было представлять лет эдак 15–20 назад. Ольга Арсланова: То есть это генералы готовятся к прошедшей войне? Никита Кричевский: Нет, это не генералы, а это люди, которые обозначают то, что уже по факту есть и над чем работать совершенно необязательно. Ну, в качестве подтверждения могу сказать, что в китайских университетах сегодня готовят таких специалистов, как, например, стюардесса. Это кажется, что стюардесса – это дама, которая разносит напитки, дьюти-фри во время полета и прочее. Петр Кузнецов: Неужели они что-то знают? Никита Кричевский: На самом деле это целая наука, основанная на психологии, основанная на знании основ летательных аппаратов, на воздушной технике, на оказании первой медицинской помощи людям, безусловно, ну и на физической подготовке человека. Это отдельная специализация в Китае. Еще одна специализация – это оператор беспилотных летательных аппаратов, которые у нас называют «дроны». Это тоже, как оказывается, университетская специальность, по которой сегодня в Китае готовят специалистов. Это то, что сегодня есть. И это не считается зазорным. Вот когда, например, десять лет назад китайцы говорили о том, что им остро необходимы специалисты в области гостиничного бизнеса, у нас на это смотрели с легкой усмешкой. Вроде бы что там сложного? Открыл гостиницу – и все в порядке. А китайцы к этому относились очень серьезно. Но самое главное – это социальная работа. Вот на чем уже тогда акцентировали внимание публики китайцы – социальная работа, то есть уход за престарелыми и пожилыми больными, навыки социального общения, навыки социальной коммуникации, которые принципиально важны в условиях, когда любая нация, включая китайскую, объективно стареет. И сегодня в Европе это очень актуальная специальность. А у Садовничего ничего этого нет, потому что у Садовничего все в порядке. Он считает, что у нас в стране с социальной работой все хорошо. Он никогда не был в провинциальных домах престарелых. Петр Кузнецов: Ну, вы сравниваете просто… Ольга Арсланова: Но масштабы – космос, искусственный интеллект! А что, Китай этим не занимается? Петр Кузнецов: Нет, я о других масштабах хотел… Никита Кричевский: Космос был актуален еще 50–60 лет назад, господа. О чем мы говорим? Петр Кузнецов: Ну а что, он в будущем будет неактуальным, невостребованным? Ольга Арсланова: Так подождите, Китай же и этим занимается. Петр Кузнецов: У нас Марс. И не только у нас. Никита Кричевский: Там есть своя научная школа. Там ничего делать не нужно. Там есть специализация и есть несколько вузов, которые на протяжении десятилетий работают в области освоения и продвижения космической науки. Здесь все в порядке. Цифровизация? У меня вопрос: что такое цифровизация? Это, как я написал, МФЦ? Ольга Арсланова: Да. Петр Кузнецов: Это у нас. Ольга Арсланова: Приложения для вызова такси. Никита Кричевский: Это «Мой налог»? Это что? Или это IT-консультирование? Или это какие-то другие… Петр Кузнецов: Кибербезопасность. Никита Кричевский: Кибербезопасность. Ольга Арсланова: Слушайте, ну это все, это все. Никита Кричевский: Это что? Это вопрос. Это вопрос, на который, я так понимаю, Садовничий ответа не знает, потому что он может в общих чертах объяснить… Цифровизация – это модное слово, это тренд, это тренд! Вот все говорят «цифровизация», но никто не понимает, что это. Ольга Арсланова: Ну, это примерно… «Мы будем готовить больше программистов», – говорит Садовничий о своем вузе. Никита Кричевский: У меня единственный вопрос: господин Садовничий, кто будет готовить этих программистов? Кто? Вот я – человек, который несколько лет заведовал кафедрой в университете. Как только получил звание профессора, получил аттестат профессора, ваковский аттестат, я тут же ушел, потому что на те деньги, которые мне платили, кормить семью было невозможно, мне приходилось подрабатывать. И слава богу, что у меня в жизни сложилось так, что за эти 13 лет материальное благосостояние мое и моей семьи, моих родственников не ухудшилось. А там ребята, молодые ребята, которые сегодня в Москве получают 20–25, ну хорошо, 30 тысяч рублей, а на периферии получают 10–15 тысяч рублей. Они во что должны верить? В то, что Садовничий им рассказывает о том, как это важно? Они должны быть сыты миссией, которую они в себе несут? А в это время Садовничий, как опять же в моем Telegram-канале «Антискрепа» было однажды показано, предположительно отстроил домик в районе Завидово (это Тверская область), где катерок стоит, типа яхта. То есть кому – катерок-яхта, кому – трехэтажный особнячок голубенького цвета, а кому – 10 тысяч рублей в месяц. «И давай готовь, потому что ты работаешь ради будущего России». Петр Кузнецов: Я о другой пропасти хотел у вас спросить. Вот вы ссылаетесь на китайский прогноз, но Китай – это… Никита Кричевский: Воровство – это как курение, Петр. Петр Кузнецов: Мы изолированы, а Китай – нет. Никита Кричевский: Воровство – это как курение. Петр Кузнецов: И понятно, что у Китая… Никита Кричевский: И вот эти люди, союз ректоров – поголовно курильщики, практически поголовно курильщики. Это мое личное мнение. То есть это люди, которые заточены под воровство. Это люди, которые с каждым годом расширяют количество платных студентов и год от года не повышают зарплаты своим сотрудникам, год от года воруют на всем на чем угодно. Я регулярно хожу в метро мимо нескольких крупных вузов, и я смотрю, что там… ну хорошо, стеклопакеты стоят, но там даже стены не красили. Пока в Москве не наметился визит Собянина в одну из точек близлежащих, к одному из вузов, стены были обшарпанные. Петр Кузнецов: Ну хорошо, давайте… Никита Кричевский: Про Китай. Петр Кузнецов: Мы изменим список профессий будущего, специальностей будущего, возьмем за пример китайский прогноз еще 2010 года. Правильно? В 2010 году они прогнозировали? Стюардессы… Кого мы называли? Социальные работники. И что изменится? Никита Кричевский: Смотрите… Петр Кузнецов: Если у нас эти сферы не развиты, как мы будем строить будущие профессии? Ольга Арсланова: Можно, пока не прозвучал ответ, очень хочется еще наших зрителей услышать. А вот по мнению зрителей, нам какие профессии нужны? Звоните, предлагайте свои варианты в дополнение к тому, что сказал господин Садовничий. Прошу, извините. Петр Кузнецов: Не зависаем. Никита Кричевский: Так не зависаем. А звонок-то где? Ольга Арсланова: Ждем звонков, ждем. Никита Кричевский: А, я понял. Ольга Арсланова: У нас SMS пришла! Никита Кричевский: Давайте. Ольга Арсланова: «Сеять и пахать. Нам нужны фермеры», – например. Никита Кричевский: Нет, стоп, стоп, стоп, стоп, стоп! Вот эти все разговоры по поводу фермеров или токарей со слесарями давайте оставим на какую-нибудь другую программу, желательно на радиоэфир на любой радиостанции. Почему? Потому что фермеры – это отдельная история. Причем у меня тут же будет вопрос: фермер в сфере животноводства или растениеводства? Это все-таки разница. Потому что животноводство – это крупный рогатый скот, значит минимум три года. Если мы говорим о свинине, то это несколько другой техпроцесс. Если мы говорим о курятине, о диетическом мясе птицы, то это совершенно другая история. Если мы говорим, скажем, о пшенице, если мы говорим о хлебах, то это отдельные направления. Почему я говорю, что токарей и слесарей не надо упоминать? Потому что… Да, конечно! Да, конечно! Да, конечно, очень важны рабочие специальности. Но у нас абсолютное большинство тех, кто сейчас хочет предложить рабочие специальности, совершенно не представляют, как сегодня работает современный завод. Почему? Потому что они до сих пор думают, что токарь – это тот, который ходит со штангенциркулем и меряет до миллиметра то, что он сделал. На самом деле все процессы давным-давно автоматизированы. Я 30 лет назад учился на факультете «Организация управления в машиностроительной промышленности», и у нас уже тогда шло обучение на станках с числовым программным управлением 15К20. Это уже тогда было, 30 лет назад. А у нас считается, что по-прежнему будет крутиться на суппорте, на станине будет крутиться шайба, в ней будет стоять втулка, и вот из этой втулки будет волшебным образом получаться деталь. Да никто так не работает, ребята! Там миллиметры. Почему у нас самолеты не выпускают массово? Потому что зазоры вот такие! Вот такие зазоры! Не вот такие, как это должно быть, а они вот так вот заходят. И мы ничего не можем с этим сделать, потому что станки откуда? Не с тринадцатого года, но очень много трофеев после Великой Отечественной войны. Вы предлагаете делать детали машин, причем детали машин, которые давным-давно уже полимерные, на этих станках? Я бы так не сказал, я бы не согласился. Ольга Арсланова: «Энергетики и крестьяне будут нужны всегда», – пишут нам. И интересуются: «А кто в нашей стране в итоге будет платить за социальную работу?» Вот отучатся на социальных… Никита Кричевский: Государство, государство. А у меня встречный вопрос: а для чего тогда лично мне нужно государство? Я не говорю – вам. Вам оно не нужно. А мне вот для чего оно нужно? Для того, чтобы… Вот мне сегодня 50 лет. Через 20 лет мне будет 70 лет, и я буду знать, что ко мне никто не подойдет и не спросит: «Никита Александрович, как вы себя чувствуете?» Никакого патронажа не будет, никакой бесплатной медицины не будет, никаких лекарств не будет? Вся надежда на детей и на внуков? А зачем мне тогда это государство? Почему ко мне… Не дай бог что случится, и почему ко мне не придет социальный работник? Почему он не принесет несчастную краюху хлеба? Почему он не поговорит со мной? Почему? Я предлагал еще, наверное, лет пять назад сделать некое подобие социальной системы под патронатом государства, где подобные услуги – а именно уход за людьми, скажем так, третьей-четвертой возрастной группы, то есть от 70 лет и выше – осуществляли бы более молодыми. То есть сегодня женщины или мужчины выходят на пенсию, они в относительно молодом пенсионном возрасте. Они могли бы вступить в эту систему и могли бы оказывать посильную поддержку и помощь представителям более старшего поколения, то есть тем, которым за 70, за 80 и так далее. А вот когда они достигнут этого периода, никто не мешает сделать то же самое тем, кто только-только заступил на пенсионную вахту. Я об этом говорил везде. Где это? Да это никому не надо. Вопрос… Ольга Арсланова: А почему не надо? Никита Кричевский: А я не знаю. Ольга Арсланова: Вкладывать надо слишком много? Никита Кричевский: Ничего не надо вкладывать. Вот создайте интерфейс, запустите социальную сеть, прорекламируйте ее, бесплатно прорекламируйте в службах социально защиты – и все, и все! Петр Кузнецов: Я просто не понимаю… Никита Кричевский: Кстати говоря, и коммерческую рекламу от производителей продукции. Нет проблем. Вот у нас есть сайт в Москве mos.ru – ну почему там нельзя сделать гиперссылку, плашечку сделать на это? Да без проблем! Но этого не делается. Почему? Потому что, ну, государство у нас само по себе. Ректорский корпус у нас умничает, хотя не может, как Садовничий, высчитать количество процентов (есть запись в YouTube, в интернете) и одновременно поучает нас, что, оказывается, цифровизация будет нужна. А у меня второй сын… У меня четверо детей. Второй сын сейчас учится на государственном финансовом контроле. Вот не на цифровизации, не на космосе, не на… Что там еще он сказал? А госфинконтроль. Почему? Потому что это будет востребовано. И я ему говорю: «Оптимальный вариант для тебя после того, как ты закончишь бакалавриат – пойти в аудиторскую компанию маленькую просто поработать годик». Ольга Арсланова: Слушайте, это разве Садовничий… Никита Кричевский: Весь процесс от и до! Петр Кузнецов: Совершенно наивный вопрос просто: как ставка на вот эти профессии, которые мы обозначили (прежде всего – социальный работник), поднимет экономику нашей страны? Ольга Арсланова: Или у нас нет такой цели? Петр Кузнецов: Или нет такой цели? Ольга Арсланова: Или у нас – о человеке подумать? Никита Кричевский: Экономику поднимает… Петр Кузнецов: Или что? Вот сделаем мы ставку на эту социальную систему. А дальше что? Никита Кричевский: Экономику поднимает социальный климат. Ольга Арсланова: То есть людям приятнее жить в стране становится? Никита Кричевский: Люди начинают понимать, ради чего они работают. Люди видят отдачу. Люди понимают, что они становятся частью страны с равными возможностями для всех. Люди понимают, что есть справедливое перераспределение национального дохода. Люди понимают, что они могут кооперироваться горизонтально как в целях некоммерческих, так и с целью ведения бизнеса, и никакая правоохранительная структура близко к ним не подойдет без веской на то причины. Вот тогда люди начинают думать о том, как им действовать лучше, как им жить, как им работать. Люди понимают, что в старости у них проблем, по крайней мере в материальном плане и в плане вспомоществования со стороны государства, не будет. Почему в Европе сегодня все это есть? Почему Китай об этом думает и ставит на первое место эту специальность? А у нас считается, что у нас все нормально. Еще раз говорю: поезжайте в провинциальные дома престарелых, посмотрите, как там доживают свой век старики. Петр Кузнецов: То есть ставка не на молодежь, а на третью-четвертую возрастную группу, правильно? Никита Кричевский: Ставка на специальности. Мы же говорим о том, какие специальности будут востребованы? Вот я вам и говорю – какие. Первое (и я здесь просто повторяю китайцев) – социальная работа. Ольга Арсланова: Послушаем нашу зрительницу из Челябинской области, Лию. Добрый вечер. Зритель: Добрый вечер. Меня зовут Лия. Я живу в городе Копейске. Получается, вы говорите, ставка на какую-то будущую профессию. Моя дочь отучилась на такую профессию… как бы по строительству. Пока блат не получишь, ты профессию не получишь. Все профессии заняты у нас. Как учится человек? Сейчас нет ни распределения после института, ничего. Вышел человек, отучился – иди куда хочешь. Так получается? И насчет зарплат наших. У нас сейчас начальников больше, чем рабочих профессий, получается. Люди ездят из поселков в город Копейск на автобусах, а это тоже затраты как бы на проезд. Как вот жить людям рабочих профессий, скажите мне, пожалуйста? Ольга Арсланова: Спасибо. Рабочие профессии… Тут очень много тоже SMS на тему, что нам именно они нужны. Петр Кузнецов: Хотя, если мы сейчас очень много… Ольга Арсланова: Кузнецы, жестянщики, токаря… Никита Кричевский: А что они будут делать – токаря? Петр Кузнецов: По прогнозам, через 20 лет, говорят, 15% мировой рабочей силы просто перестанут существовать. Никита Кричевский: Что? Петр Кузнецов: Через 20 лет просто 15% мировой рабочей силы перестанут существовать, останутся без работы. Никита Кричевский: Я слышал о том, что к 2050 году русских не будет, Российской Федерации. Ольга Арсланова: Ну это ладно, это для следующей программы. Что с рабочими специальностями? Никита Кричевский: Слушайте, люди ловят хайп, люди ловят хайп. А то, что вам пишут… Я просил ведь наших зрителей: ну не пишите вы про рабочие эти специальности! Ольга Арсланова: Ну почему? Никита Кричевский: Про то, что кузнецы, токаря, фермеры или еще кто-то… Ольга Арсланова: Строители. Никита Кричевский: Строители – то же самое. Почему не пишите? Ну давайте каждую специальность обсуждать отдельно. Петр Кузнецов: Нет, давайте так. Как у нас сейчас формируется востребованность профессии? По предложению на рынке? Никита Кричевский: Конечно. Петр Кузнецов: Как меняются ценники? Никита Кричевский: Конечно, по предложению на рынке. Ольга Арсланова: И кто сейчас у нас самый востребованный? Никита Кричевский: Вы меня спрашиваете? Ольга Арсланова: Ну… Никита Кричевский: Я не социолог. Я экономист. Ольга Арсланова: Как вам кажется? Никита Кричевский: Вы знаете, давайте так: вот не должно волновать, не должно волновать, кто сегодня наиболее востребованный, не должно волновать. Почему? Потому что должно волновать ваше благосостояние, благосостояние ваших близких, качество вашей работы, то есть условия вашей работы, чтобы работа приносила вам, помимо материальных выгод, еще и моральное удовлетворение. Петр Кузнецов: Увы, все это завязано на востребованность. Никита Кричевский: Вот тогда вы для себя должны сами определять, потому что… Есть гуманитарии, а есть технари. Понимаете? Вот универсального средства или совета не существует. У спортсмена может быть не пятерка, а шестерка по физкультуре и двойка по математика. И наоборот – у математика может быть двойка по физкультуре и пятерка или шестерка по математике. Возьмите в пример шахматистов – то же самое. Программисты – да то же самое. У всех по-разному. Биолог может не сдать ЕГЭ. И вы хотите, чтобы я вам сказал, какие профессии самые востребованные? От себя танцуйте. Танцуйте от того, что хочет ваш ребенок. Не заставляйте ребенка заниматься тем, что ему не хочется, тем, чем он не хочет заниматься. Если он сегодня сидит в компьютере – да пусть он сидит. Только не все время, с утра до ночи, а чтобы он еще и уроки делал. Это процесс формирования его интеллекта. Он этим дышит. Он на это настроен. Он через какое-то время отойдет от этого и будет заниматься другими вещами. Но если сегодня… Так же, как нам когда-то запрещали до вечера, до ночи гонять в футбол или играть в салочки, звали домой, потому что мы проголодались и замерзли, как в анекдоте, то сегодня это распространяется на компьютеры. Завтра это будет еще на что-то. То есть – совета нет. Мы говорим о ректорском корпусе. Мы говорим о ворье, которое надо сажать. Мы говорим о людях, которые обеспечили себя и свои семьи на много поколений вперед. Мы говорим о том, что они врут, что они лицемерят, что они фарисеи, что их не заботит, не волнует судьба страны. Вот мы о чем говорим. Ольга Арсланова: Многие наши зрители предполагают, что всегда будут самыми востребованными врачи и учителя. Никита Кричевский: Безусловно. Ольга Арсланова: Классика. Никита Кричевский: Я же сказал: главный для меня вопрос не в социальной работе, а в преподавателях. Вы знаете, я преподавателей находил, ну, что называется, с зажженными фонарями днем, потому что уже тогда, 13 лет назад, их уже был минимум, минимум. Больше того, у меня был настолько плотно сформирован профессорско-преподавательский состав, что, если кто-то заболевал, мне как заведующему кафедры приходилось подменять их, потому что некого было брать. Некого! Уже тогда не было специалистов. А сегодня те люди, которым было 70 лет, постарели, а иных уже и нет. И вот такая ситуация у нас везде. И вина в проблемах будущего нашей страны лежит на ректорах, на ректорах. Ольга Арсланова: А у нас эфир на зрителях в том числе держится. Давайте Москву послушаем. Никита Кричевский: Да. Петр Кузнецов: Юлия, здравствуйте. Никита Кричевский: Грустный эфир получается. Ольга Арсланова: Добрый вечер. Зритель: Я очень уважаю… Могу говорить, да? Ольга Арсланова: Говорите, конечно. Зритель: Я очень уважаю вашу передачу и ваших ведущих. И очень уважаю Никиту Кричевского. Хотела бы ему вопрос задать. Что он мне посоветует? Могу говорить дальше? Ольга Арсланова: Да. Зритель: Скажите, пожалуйста, Никита… Вот вы говорите: «Мне 50 лет. А что в 70 лет? Кто будет? Спасибо, что я вырастил детей, и они мне будут помогать». Вот мне 79 лет. Я вырастила хорошего сына, дала ему образование. А теперь, извините, ему тоже 50 лет, и он не может нигде на работу устроиться в Москве, на бирже труда стоит, а ему там отвечают: «С вашей квалификацией рабочих мест нет». А он обучался в Америке, извините, посылали его, повышал квалификацию в разных государствах. А теперь, извините, он не нужен. Кто меня будет содержать дальше? Будьте добры, если можете, ответьте мне на этот вопрос. Никита Кричевский: На какой? Зритель: На вот такой вопрос: кто меня должен содержать, если у него работы, ему не дают, не может найти в Москве работу? Никита Кричевский: Не может найти работу? Пусть ищет не в Москве. Зритель: А? Никита Кричевский: Пусть ищет не в Москве. Зритель: А где он будет искать? Никита Кричевский: А где он повышал квалификацию? Зритель: У него двое детей… Никита Кричевский: А где он квалификацию повышал? Зритель: Где он повышал квалификацию? Вот недавно он ездил, слушал лекцию в Ленинграде. Я последние деньги со своей пенсии ему отдала… Ольга Арсланова: США. Никита Кричевский: Ну, вы сказали, что он в США был, да? Зритель: И в США. Никита Кричевский: Вот пусть туда резюме и посылает. Зритель: Во-первых, он окончил… Никита Кричевский: Ну не нужен он стране, не нужен, не нужен! Ольга Арсланова: Спасибо за вопрос. Никита Кричевский: Ну, это же очевидно – не нужен! Потому что у нас есть ректорский корпус, и вот он считает, что космос будет востребован. А вот такой мужик в расцвете сил, 50 лет, который повышал квалификацию в США, – он не нужен, об него можно ноги вытереть. Пусть рассылает резюме по американским друзьям – и туда. Потому что на первом месте – мама, а все остальное – потом. Петр Кузнецов: Низкая производительность труда – это проблема у нас сейчас? Серьезная ли проблема? Никита Кричевский: Смотря в чем. Петр Кузнецов: Есть ли она? Фиксируете ли вы низкую производительность труда. Никита Кричевский: Смотря в чем. Петр Кузнецов: В каких сферах? Никита Кричевский: Конечно. Ольга Арсланова: В освоении госбюджета… Никита Кричевский: С госбюджетом у нас потрясающая производительность! Дело в том, что современная экономика – на 70% это экономика сферы услуг. Ну как можно говорить… Знаете, я вам могу сказать, как определяется производительность труда в сфере услуг. Она определяется на основе денежных показателей. Представляете? То есть не по количеству подстриженных или перевезенных пассажиров, а вот на сколько выручка увеличилась при том же объеме занятых – вот настолько выросла и производительность. Это бред сивой кобылы! Дерево! Петр Кузнецов: А как должна? Никита Кричевский: А в сфере услуг ее невозможно определить. Ну как? Вот вы приходите… Вот вы молодая и красивая женщина, вы приходите к стилисту, и он говорит: «Знаешь что? Я повышаю производительность, поэтому вместо часа я тебя буду стричь сегодня 40 минут». Вы говорите: «Я, наверное, пойду и найду другого, нормального». И вы будете абсолютно правы. Вот у нас ребята считают вот так. Производительность в чем? В промышленности? А что мы сделали для того, чтобы… что страна сделала… не страна, а государство что сделало для того, чтобы производительность в промышленности росла? Она дала длинные деньги? Она предоставила государственные инвестиции? Она предоставила защиту от иностранного продукта, который заходит на территорию России? Она повышает квалификацию тех, кто занят на производстве? Что она сделала для того, чтобы росла производительность? Кто виноват? Тот Прохор Петрович, который является токарем? Он виноват, что у него плохо? А может быть, перекрыли хозяевам дорогу в офшоры? Вместо того чтобы вкладывать деньги в станки и повышать квалификацию Прохора Петровича, собственники отправляют деньги за границу. Вот что сделала страна? Вот они приходят к вам и говорят: «Петр, у нас производительность труда низкая». – «Да знаем мы, дружище! Знаем мы! Ты скажи, что вы сделали за 25 лет? Ничего ты не сделал! Ты только болтаешь! Тебя, как Абызова сегодня, приняли фээсбэшники. Тоже болтал». Ольга Арсланова: Кстати! Никита Кричевский: Я об этом говорил четыре года назад, когда Абызов был министром. Я не побоялся этого говорить. Ольга Арсланова: Мы напоминаем – бывший министр по вопросам Открытого Правительства. Никита Кричевский: Открытого Правительства, да. Я четыре года назад написал, что у этого человека грехов – раз, два, три, четыре, пять… десять! Ольга Арсланова: Слушайте… Никита Кричевский: Но тогда статус, статус был! У нас же статус… Вот сейчас попробуй любого ректора сковырни – знаете, как завоняет? Петр Кузнецов: Вы все про ректоров. Никита Кричевский: Знаете, как завоняет? Я вам больше скажу… Петр Кузнецов: Ректор – профессия будущего у нас, что ли? Никита Кричевский: В 2006 году, когда был нацпроект «Образование», ректор одного очень уважаемого вуза (я его лично знаю) получил 250 миллионов рублей бюджетного гранта. И что он с ним сделал? Он его отправил целиком на обналичку, на фирму-однодневку. Петр Кузнецов: А мог бы построить еще один вуз в стране. Никита Кричевский: А мог вложить в повышение зарплат или в какую-либо программу. Отправил на обнал! Петр Кузнецов: Вот по зарплате и производительности труда. Рост заработной платы должен опережать, быть выше производительности труда? Никита Кричевский: Никоим образом не коррелируется, потому что у нас экономика услуг. Ольга Арсланова: А должно как быть? Никита Кричевский: Не должно быть. У нас экономика услуг. И не только у нас, она во всем мире такая. Потому что чем более качественно оказана услуга, тем больше потребитель за нее готов платить. Вы согласны? Ольга Арсланова: Я абсолютно согласна. Никита Кричевский: На примере стилиста. Ольга Арсланова: Да на любом примере. Никита Кричевский: Да. Соответственно, чем больше вы платите, тем больше человек получает заработную плату. Ольга Арсланова: Вопрос в другом – платить россияне сейчас объективно много не могут. Никита Кричевский: За что? Ольга Арсланова: За услуги. Доходы… Никита Кричевский: Смотря за какие, смотря за какие. Ольга Арсланова: Давайте послушаем Александра из Волгограда. Александр, здравствуйте. Петр Кузнецов: Александр, здравствуйте. Зритель: Да, здравствуйте. Можно говорить? Петр Кузнецов: Да. Зритель: Меня зовут Александр. Очень приятно. Никита Кричевский, да? У меня редчайшая специальность – я работаю органным мастером. В каждом городе есть орган. Органный мастер – крайне сложная специальность. Оценивается в 6 тысяч. Вот так. Чтобы быть органным мастером, надо иметь хорошее музыкальное образование, знать современную электронику, уметь работать с деревом, металлом и так далее, и так далее. Такой специальности не существует. Как только нас ни называют – настройщиком фортепиано, настройщиком еще чего-нибудь. Но органных мастеров нет. Вот так. Ольга Арсланова: Извините, я вас перебью. А если специальность будет в каком-нибудь перечне прописана и у вас в трудовой будет написано именно так, как вы говорите, что это для вас изменит? Никита Кричевский: А ничего не изменит. Зритель: Изменит. Во-первых, неприятно слушать. Если я работаю с органом, это сложнейший инструмент… Ольга Арсланова: Ну, кроме сатисфакции моральной, что вы получите? Зарплату другую? Услуги какие-то? Зритель: Вот зарплата – 6 тысяч. Петр Кузнецов: Органов в стране, наверное, больше не станет. Зритель: Органов примерно в районе ста в нашей стране, а в Волгограде… Ольга Арсланова: В общем, что вам даст это, Александр, скажите? Зритель: Что даст? Что вы имеете в виду? Ольга Арсланова: Если ваша профессия будет обозначена верно? Зритель: А, если обозначена? Надо бы платить денег побольше, а настройщику платят… Маленькие настройки – по квартирам фортепиано настраивать… Никита Кричевский: Спасибо большое, Александр. Ольга Арсланова: Кстати, правильную вещь сказал человек. У человека квалификация выше, да? Никита Кричевский: Молодец! Шикарный звонок, шикарный! Дай бог ему здоровья. Почему шикарный? Потому что в Европе, например, в Германии одна из основных специальностей будущего – вы не поверите! – музееведение. Музееведение! То есть – новые подходы, новые программы в работе музейного дела. Орган – это инструмент, как правило, не сказать чтобы древний, но не новый. Но это обращение к культуре нации, это не попытка, а это конкретное действие по ее сохранению. У нас был один (ну, он и сейчас есть) высокопоставленный чиновник, который как-то сказал: «Этих балалаечников надо брать в армию, балалаечников надо брать». Ребята, балалайка – это русский народный инструмент. Если вы сегодня возьмете балалаечника в армию, завтра он вернется, и он на балалайке больше играть не будет. А балалайка – это часть нашей культуры. У нас уже были времена, когда запрещали частушки, когда запрещали загадки, когда сжигали гусли, когда буквально людей отправляли в ссылки и вырывали им языки за то, что они пытались исполнить вслух русские народные песни. Вот сегодня никто этого официально не запрещает, но органные мастера не нужны, балалаечники не нужны. А кто нам нужен? Специалисты по распилу средств? Ректора? Ну, наверное. Ну, наверное. Вот вы на меня посмотрите. Вы что думаете – я востребован? Петр Кузнецов: Да. Никита Кричевский: Нет, нет. Вы думаете… Петр Кузнецов: Вам перед эфиром сколько редакция звонила? Ольга Арсланова: А это по поводу Абызова. Петр Кузнецов: Ну? А это не есть востребованность? Никита Кричевский: Вы думаете, за последние десять лет хоть какой-нибудь вуз позвонил и сказал: «Никита Александрович, а вы не хотите взять у нас курс, например, провести курс по поведенческой экономике, скажем, или по каким-то другим вопросам, по истории экономического учения?» Петр Кузнецов: То есть востребованность в качестве эксперта вас обижает? Никита Кричевский: Ни одного, ни одного звонка не было! Петр Кузнецов: Вы хотите быть востребованным… Никита Кричевский: Петр, ни одного звонка нет, потому что не надо, потому что то ли умный, то ли ершистый, то ли строптивый, то ли денег запросит… Петр Кузнецов: Не тому научит? Ольга Арсланова: А все может быть. Никита Кричевский: Скорее всего, все в комплексе. Петр Кузнецов: А как можно в такой большой стране бояться хоть и умного, но одного, хоть одного, но умного профессора? Ну, ради бога… Ольга Арсланова: Господа, давайте послушаем Полину из Челябинска. Никита Кричевский: Я не ректор Садовничий. Ольга Арсланова: Мы не знаем аргументов. Что тут гадать? Челябинск, Полина. Добрый вечер. Зритель: Здравствуйте. Я являюсь преподавателем аграрного техникума в Челябинской области. У нас такая проблема. Мы готовим специалистов, мы готовим рабочие специальности. Нам говорят о трактористах и так далее, о наших механиках. У нас есть все базовое оборудование. Но наши дети выходят на рынок труда… Пока они четыре года учатся, они уже невостребованные, они утрачивают все те полученные навыки, утрачивают актуальность. Почему? Потому что у нас вводятся СРО. И ребенок, придя на рабочее место, уже будучи готовым специалистом, должен обучаться дальше. Вот в чем проблема. Мы не успеваем за рынком, у нас система образования не успевает за рынком, за требованиями рынка. Может, нам как-то надо реформу системы образования сделать, или ускорить процесс обучения, или ввести универсальные специальности в рамках какой-то общей направленности? Ольга Арсланова: То есть что тут не так? С рынком что-то не так? С системой образования что-то не так? С преподавателями? С кем? Никита Кричевский: Что там говорил товарищ Сталин на эту тему? «Кадры решают все». Вот начинать надо с кадров, с кадров. А потом, чтобы профильное министерство, в данном случае… Петр Кузнецов: А еще он говорил: «Нет человека – нет проблемы». Никита Кричевский: А дальше профильное министерство – в данном случае Минсельхоз – должно Минобру давать соответствующие указания и соответствующие программы, что им конкретно требуется и каковы будут условия для того, чтобы выпускники техникума в данном случае, колледжа, чтобы они были востребованными на рынке. Потому что сегодня это в отрыве. Я уже не говорю о том, что предприятие, аграрное предприятие должно размещать заказ. Не надо платить деньги, просто скажите: «Мы готовы взять столько-то специалистов по окончанию вашего учебного заведения к себе на работу, но для этого нам нужно, чтобы они умели то, то, то и то». Есть такое? Ольга Арсланова: Кстати, о востребованности. Никита Александрович, вы востребованы и популярны у наших зрителей. Все говорят вам большое спасибо. Никита Кричевский: Так это, знаете… Ольга Арсланова: Ну, за это, правда, не платят. Никита Кричевский: Это востребованность народная. Ольга Арсланова: Но она самая главная. Никита Кричевский: А вот когда детишки смотрят на преподавателя, они приходят домой и говорят: «Слушай, он по-русски не умеет, он по-русски не умеет говорить. Он ошибается». Каждый первый знает, что надо сделать со страной. А вот что касается… Петр Кузнецов: А если… Никита Кричевский: Петр, а вот что касается конкретных знаний по предмету – вот тут возникают непонятки. Петр Кузнецов: Очень коротко. А вот если вам сейчас позвонят и вы будете востребованы как профессор в вузе каком-то, на какой стадии этих переговоров вы поинтересуетесь, сколько вам за это будут платить? Никита Кричевский: Сначала – вуз, потом – специальность… Петр Кузнецов: Какой вуз, специальность… Никита Кричевский: Да. Ну и потом, естественно, оплата. Ольга Арсланова: Понятно. Спасибо вам. Никита Кричевский: Потому что, вы знаете, это только в России считается, что люди работают за идею. А во всем мире люди работают для того, чтобы содержать свои семьи, для того, чтобы повышать в том числе свое благосостояние, потому что у каждого, между прочим, есть свои детки. Ольга Арсланова: Это правда. Спасибо вам. Петр Кузнецов: Позаимствуем этот шаблон для наших будущих переговоров. Спасибо вам большое, спасибо. Ольга Арсланова: Это Никита Кричевский. Петр Кузнецов: «Личное мнение» Никиты Кричевского… Ольга Арсланова: …доктора экономических наук, профессора.