Никита Кричевский: Сегодня законных схем налоговой оптимизации почти не осталось

Гости
Никита Кричевский
доктор экономических наук, профессор

Рубрика «Личное мнение». Число ИП в России впервые превысило количество компаний. Сейчас «ипэшников» уже больше 4 миллионов. Тенденция наблюдается с 2016 года. О стремлении бизнеса к индивидуальному предпринимательству беседуем с профессором Никитой Кричевским.

Петр Кузнецов: Добрый вечер!

Ольга Арсланова: Добрый вечер!

Петр Кузнецов: Мы в прямом эфире, это программа «Отражение». Еще полтора часа вместе с вами Ольга Арсланова и Петр Кузнецов.

Ольга Арсланова: Буквально через полчаса мы возвращаемся к главной теме нашего дня – мы поговорим о «скорой помощи». Каждый десятый житель России считает, что она не очень скорая и ждет ее более 40 минут. По данным Росстата, чаще всего на оперативность службы жалуются жители крупных городов и очень маленьких сел. Но в Минздраве такие отзывы о работе медиков назвали субъективной оценкой, не очень согласны. Ну а мы будем выяснять, есть ли проблема, и если да, то как ее решать? Это с 8 вечера – наша большая тема дня. Присоединяйтесь к обсуждению.

Петр Кузнецов: А сейчас хотим напомнить про опрос для рубрики «Реальные цифры». Дело в том, что коллеги из «Коммерсанта» выяснили на днях, какие страны мира можно назвать самыми умными. В их рейтинге 41 страна оказалась. Россия – посередине, на 24-м месте. Так вот, наш вопрос: считаете ли вы себя умным? Об этом спрашиваем вас на этой неделе. Присылайте SMS. Для этого указывайте ваш регион и ответ на наш вопрос: считаете ли вы себя умным, и почему? В пятницу мы подведем очень любопытные итоги.

Ольга Арсланова: А у нас время рубрики «Личное мнение». Сюда мы приглашаем только умных людей.

Петр Кузнецов: Умных людей, конечно.

Никита Кричевский: Я могу идти?

Петр Кузнецов: Число ИП в России впервые превысило количество компаний. Юрлиц сейчас, оказывается, меньше уже 4 миллионов – 3,98. А ипэшников – уже больше четырех.

Ольга Арсланова: А с чем это связано – мы сейчас узнаем у доктора экономических наук, профессора Никиты Кричевского, голос которого вы уже услышали. А вот и он сам.

Никита Кричевский: Это тот, который спрашивал: «Уходить ли мне?»

Петр Кузнецов: Сначала зашла шутка, а потом – Кричевский, как обычно.

Никита Кричевский: Петр, вы считаете себя умным?

Петр Кузнецов: Меня уже Ольга спрашивала. Нет.

Ольга Арсланова: Никита, видите – ваша репутация впереди вас.

Никита Кричевский: Я точно так же не могу считать себя умным, потому что, ну во-первых…

Петр Кузнецов: Тогда выходим вместе?

Никита Кричевский: …это крайний нарциссизм, если хотите. А во-вторых, это такая претензия, как будто ты абсолютно все книги прочитал, все теоремы решил, все знаки препинания ставишь безошибочно и вообще поступаешь исключительно грамотно. Иными словами – ты человек экономический, Homo economicus.

Ольга Арсланова: Это кокетство сейчас?

Никита Кричевский: Молниеносный вычислитель удовольствий! Человек, который в моменте взвешивает все «за» и «против», принимает единственно верное решение и, заметьте, не болеет ни по утрам, ни по вечерам, не празднует Новый год, не ошибается, не вкладывает туда, куда не надо…

Ольга Арсланова: …и не существует.

Петр Кузнецов: Ой, кажется, я знаю, про кого вы! Я знаю одного такого человека.

Никита Кричевский: Это кто?

Петр Кузнецов: (Шепотом.) Президент.

Никита Кричевский: Ничего, что я спиной сижу вообще? Нет, нормально?

Петр Кузнецов: Нет сзади вас его.

Никита Кричевский: Петр, мы про ИП начали говорить с вами. Вопрос по поводу ИП…

Ольга Арсланова: А он тут как раз совершенно ни при чем. Рыночные механизмы.

Никита Кричевский: Механизм рыночный вашего стула?

Ольга Арсланова: В том числе.

Никита Кричевский: Который двигается туда-сюда. Кстати говоря, очень хорошая аналогия. Вот посмотрите – Ольга чуть-чуть просела. И это означает, что впервые действительно за все 25 последних лет (ну, ИП существуют несколько меньше) количество индивидуальных предпринимателей превысило число официальных компаний.

Ольга Арсланова: Это совершенно не значит. Ну давайте разбираться, что же случилось.

Петр Кузнецов: Ну, во-первых, эта статистика. Верить ли этой статистике? Действительно это так происходит? Действительно ли те сокращаются, а те растут?

Ольга Арсланова: Подождите. А может быть, там просто что-то с регистрацией, с подсчетами изменилось? Или это тренд?

Петр Кузнецов: Или считают ипэшников, которые уже не существуют, но они еще входят в это число, и за счет этого прирост такой произошел?

Никита Кричевский: Ну, для государства ипэшники, которые существуют, но не работают, – это благо, безусловно, потому что ипэшники все равно должны платить страховые взносы по итогам года и те самые 6% налога. Даже если ты не работаешь, все равно ты платишь.

Петр Кузнецов: А много ли у нас ипэшников, которые обходят все эти налоги и предпочитают получать – пусть и с рисками теперь возросшими – максимальную прибыль?

Никита Кричевский: Петр, я понял. Это практически невозможно.

Петр Кузнецов: Сейчас?

Никита Кричевский: Сегодня это практически невозможно. Почему? Потому что цифровизация Федеральной налоговой службы достигла очень серьезных пределов, и ее можно ставить в пример (да что собственно и происходит) даже ведущим экономикам мира – чем, кстати говоря, не так давно и отличалась конференция налоговых служб стран ОЭСР, которая проходила в Чили. Действительно, у нас в этом плане все очень развито. Вы спросили: верить ли Росстату, или есть ли какие-то альтернативные точки зрения?

Петр Кузнецов: Есть ли основания верить вот этой статистике, по которой юрлиц становится меньше, а ипэшников – больше?

Никита Кричевский: Петр, я верю только данным Федеральной налоговой службы. Вот статистикам, особенно после того, как они поплясали за последние месяцы несколько раз то туда, то сюда, особого доверия нет.

При этом, заканчивая тему статистики, я вижу в поведении сегодняшнего Росстата наследие сталинских времен. Вот именно при Сталине началось манкирование, манипулирование статистическими данными. Последний альтернативный орган статистического учета назывался – Конъюнктурный институт Николая Кондратьева. Он закрылся одновременно с арестом его руководителя.

Петр Кузнецов: Конъюнктурный институт Николая Кондратьева? КИНК – сокращенно.

Никита Кричевский: Это было в 30-х годах. После этого остался только Госкомстат, которому нужно было доверять при любых обстоятельствах. Я очень внимательно изучал, готовя одну из своих книг, статистику хрущевского периода. Там это манипулирование уже шло вовсю. Я уже не говорю о Сталине. При Хрущеве это было поставлено в ранг государственной политики, дабы показать, что хрущевские времена, хрущевское правление лучше сталинского. И переворачивали статистику с ног на голову, причем это происходило несколько раз.

При Брежневе, в благословенные застойные времена, существовала официальная статистика – Госкомстат, и существовали статистические сборники с грифом «ДСП». Эти сборники распространялись среди членов ЦК, среди руководства обкомов. Ниже они не спускались, потому что это был специальный отдельный гриф «для служебного пользования», и там была более или менее правдивая информация.

Мы же получали… Вот у меня есть несколько статистических сборников позднесоветского периода. Мы получали, естественно, приглаженную картину. И сейчас мы смотрим на эти цифры и говорим: «Ну как же? Столько было коров, столько было собрано зерна, столько картофеля. Где же это все? Почему же в итоге есть было нечего в 90-м и 91-м году? Почему была талонная система?» Это было нарисовано.

Вот в 90-е статистика более или менее отражала реальную картину дел, а сегодня мы видим, что статистика превратилась в пропагандистский рупор, и она отражает только то, что нужно нам с вами знать, для того чтобы поднять наше настроение. Поэтому я предлагаю на этой оптимистической фразе о статистиках разговор закончить.

Ольга Арсланова: Ну смотрите, некоторые бизнесмены отмечают, что ликвидация компаний (собственно то, о чем мы говорим сейчас) связана еще и со спадом экономики, а не только с налогами. Как это связано?

Никита Кричевский: Вы знаете, это очень простое объяснение, которое, что называется, как стол, на поверхности. Ну, спад экономики. А по Росстату у нас не спад, а рост! Маленький, но рост.

Ольга Арсланова: А откуда спад взялся?

Никита Кричевский: Да, откуда спад?

Петр Кузнецов: Ладно, статистику мы уже закрыли. Опять Росстат появился?

Никита Кричевский: Да нет! Вы понимаете, это Росстат, это непонятно что. Я считаю… чтобы не повторяться, я считаю, что российская экономика вслед за экономикой первого мира переживает, с одной стороны, окончание прежней традиционной модели своего развития, с другой стороны – переход на новую модель, ориентированную на потребителя. Потому что ипэшники – это ориентация на потребительский сектор, то есть на нас с вами.

Петр Кузнецов: То есть это хорошо, что юрлиц становится меньше?

Никита Кричевский: Это очень хорошо, это очень хорошо.

Петр Кузнецов: А нам пишут: «Ипэшники – это безработные», – Тюменская область.

Никита Кричевский: Ну, если это безработные, то значит, что это инициативные безработные, это люди, которые решили заняться бизнесом, решили заняться даже не бизнесом, а предпринимательством. Для чего? Для того чтобы сводить концы с концами, для того чтобы приносить чуть больше денег домой.

Петр Кузнецов: А вот вопрос: это юрлица, переходящие в ИП? Вот за счет этого происходит рост и падение? Или это новые игроки, которые пытаются стать ИП?

Никита Кричевский: Это одна из ступеней налоговой оптимизации, современной налоговой оптимизации, потому что, повторюсь еще раз, сегодня законных схем налоговой оптимизации практически не осталось. Сегодня, например, НДС видно насквозь по всей цепочке. И если где-то происходит сбой, признается неправильной вся операция. С этим никто не связывается. И в лучшем это статья Уголовного кодекса «Неисполнение обязанностей налогового агента», а в худшем случае – скамья подсудимых. Зачем? Зачем?

А сколько банков позакрывалось из-за того, что они занимались обналичкой? Вот говорят: «Ну как, у нас столько, оказывается, банков финансировали терроризм». Нет, ребята, они занимались обналом. Причем обнал у них был основной статьей получения дохода. И все это знали! Больше 20 лет – да что там? – 30 лет знали!

В конце 80-х годов – не сказать, чтобы в 89-м, но в 90-м и 91-м – обналичка в Советском Союзе стоила 40% от суммы. В 90-е годы она упала до 2–3%. В нулевые можно было найти совершенно спокойно под 0,5%, 0,7%, 1% – без проблем. Сегодня, если ты хочешь, чтобы все было более или менее нормально, это не менее 15%. Не менее! И то при условии, что тебя не обманут. На это не идут, потому что 13% подоходного налога, и дальше это бессмысленно. Это запретительные проценты. А 6%, которые платит индивидуальный предприниматель, – это прямой путь к тому, чтобы законно и легально получать деньги и спать спокойно.

Вот говорят: «Вот индивидуальные предприниматели – это новый способ обналички». Ничего подобного! Я индивидуальный предприниматель, я в этом году зарегистрировал ИП. И я вам могу сказать, что я специально узнавал, какие тарифы, какие проценты будет с меня брать банк, если я захочу получить какие-то деньги наличными.

Ольга Арсланова: И что получилось?

Никита Кричевский: 350 тысяч в день – максимум.

Ольга Арсланова: Без процентов?

Никита Кричевский: Без комиссии, без комиссии.

Ольга Арсланова: А ваше ИП столько зарабатывает?

Никита Кричевский: Максимум – 3,5 миллиона в месяц. Максимум. Если ты хочешь получить больше – 10% от суммы. Заплати и забирай! Я узнавал, сколько в принципе это может стоить. В принципе. 350 тысяч рублей в день – это через пластиковую карту. То есть для обнальщика это даже не оборот, это меньше одной операции, это ни о чем. 10%. И вы не забывайте про то, что там еще есть 6%. То есть – уже 16%. Поэтому об обнале, когда мы говорим об ипэшниках, речь, конечно, не идет.

Но я повторюсь еще раз: я вижу в этой тенденции (а это тенденция, на мой взгляд, устойчивая) переход на новое качество развития нашей экономики – уход от сырьевой модели развития, переход на модель потребления, то есть то, что сегодня происходит во всем мире, и переформатирование таким образом структуры. Называйте это «производители товаров и услуг», называйте это «предприниматели» – как хотите. Но это очень глубокая тенденция, о которой сегодня никто абсолютно не говорит, тенденция, которая в перспективе – ну, в ближайшие год-два – приведет к очень серьезным сдвигам, и не только в экономике, но и в обществе.

Петр Кузнецов: Вот я про экономику как раз хотел. В целом на экономике как это скажется? То есть это приведет, спровоцирует рост экономики?

Ольга Арсланова: И мне не очень понятно, как это может расти, если доходы населения все равно снижаются.

Петр Кузнецов: Объясните, пожалуйста, да.

Ольга Арсланова: На что они покупают все, мы покупаем?

Никита Кричевский: Оля, одно дело, когда вы покупаете за 100 рублей. И другое дело, когда приходит ИП и говорит: «Купи у меня за 90. Ну, у тебя же денег меньше стало? Покупай за 90». А ты говоришь: «А поторговаться?» Он говорит: «Давай». Потому что у него все равно, скажем, себестоимость – рублей 70.

Потому что у крупняка всегда затраты выше. Потому что ему пытаются, извините за сленг, впарить полуфабрикаты по дорогим ценам: «Ну, тебе же все равно. А мы тебе еще наличными деньгами дадим, чтобы ты у нас купил», – ну, какому-нибудь менеджеру среднего звена. Потому что у него большие издержки, большие расходы. Потому что у них административная крыша, в конце концов. То есть – всех надо кормить.

А ипэшник – он кто? Его не видно, он ходит где-то по земле, по траве. Ну, что на него смотреть? Ерунда! Но при этом это люди, которые могут, во-первых, обеспечивать семьи, а во-вторых, предоставлять более качественные потребительские услуги, да и, собственно, производить продукцию.

У меня ИП, ориентированное преимущественно – да что там преимущественно? – всецело на оказание консультационных услуг, на выполнение научно-исследовательских работ, на проведение аналитики. То есть это разновидность интеллектуальных работ. Но ведь это же у меня. А у других это может быть производство продуктов питания. Это может быть пошив и мелкий ремонт обуви. Это может быть мебель. Это может быть все что угодно. Это могут быть транспортные услуги. И, вы видите, это сегодня как тенденция отмечается уже на государственном уровне. И я считаю, что это очень позитивно.

Ольга Арсланова: А у нас ипэшник на связи, кстати.

Петр Кузнецов: Ипэшник на связи?

Ольга Арсланова: Да, из Ростова-на-Дону.

Петр Кузнецов: Ипэшники могут стать драйверами экономики?

Никита Кричевский: Только ипэшники и будут драйверами.

Петр Кузнецов: И один из них…

Ольга Арсланова: Ну а объем?

Никита Кричевский: А потому что сонмища ипэшников образуют некую критическую массу, которая переворачивает существующую модель с ресурсной… ну хорошо, на ресурсно-инновационную модель развития, а в принципе – на потребительскую.

Ведь что сегодня происходит? Уберизация не только политики, но и экономики. Что такое Uber? Это, скажем так, компания или частное лицо, которому вы доверяете. Что такое агрегатор? Вы им пользовались, и вы знаете, что он предоставляет качественные услуги. А ведь это же люди, которые каждый раз меняются, каждый раз другие. То есть у вас возникает доверие к совершенно конкретным людям. И вас уже не купить, скажем, на логотип или на торговую марку, или на название, или еще на что-то. Вы начинаете работать с конкретным поставщиком.

«Вот я знаю маленький магазинчик, там очень хороший сыр», – или молоко, или хлеб. – «А как он называется?» – «О, да я даже и не вспомню. Я тебе покажу, как тебе туда пройти».

Вот у меня недалеко от дома кафешка, которую держат азиаты. Я не помню, как она называется. Вы верите, я не помню, как она называется, но я каждый раз проезжаю мимо и каждый раз завидую людям, которые оттуда выходят.

Петр Кузнецов: С санитарными нормами там нормально все?

Никита Кричевский: Простите, если бы было не нормально, то их бы давно закрыли.

Ольга Арсланова: Давайте послушаем…

Петр Кузнецов: А может быть, вы к нам и не пришли бы сегодня…

Ольга Арсланова: Индивидуального предпринимателя послушаем из Ростова-на-Дону, Константина. Здравствуйте, Константин.

Петр Кузнецов: Константин, здравствуйте.

Ольга Арсланова: А у вас какие услуги?

Зритель: Алло, здравствуйте. Я скажу честно, что я закрыл свое ИП еще год назад.

Ольга Арсланова: Почему?

Зритель: Ну, гайки мне закрутили очень хорошо, всем это известно. Насчет того, что больше их стало. Ну, это мое мнение: многие ООО и ЗАО переходят именно в ИП, потому что там проще по налогообложению и по многим другим вещам.

Никита Кричевский: Ну, мы об этом и говорили.

Зритель: Да. И еще момент. То, что цены стали снижать – это в связи с чем? С тем, что очень много закрывается фирм различных, торговые площади пустые, и аренду снижают многие арендодатели.

Никита Кричевский: Да, да, да.

Зритель: В связи с этим это все так и складывается. Но понимаете, в чем дело? Вот говорили о том, что ИП не видно. Его как раз очень хорошо видно в связи с тем, что его видит и налоговая, его видят и пожарники.

У меня просто знакомый занимался продажей сантехники. Знаете, он закрылся из-за чего? Из-за того, что пришли товарищи из надзора, из МЧС, пожарные, и за то, что у него провод неправильно висел (он на него вообще не обращал внимания), ему выписали штраф – 60 тысяч. У него, извините, доход был в месяц где-то порядка 55 тысяч, а ему – 60 тысяч. И он просто плюнул на это и сказал: «Да идите…» В общем, закрыл свое предприятие мелкое.

У нас сейчас тенденция какая? У нас сейчас многие просто-напросто одно ИП открывают, и от него много точек разных…

Никита Кричевский: Да, чистая правда.

Зритель: Поэтому визуально их много, а на самом деле не так много этих ипэшников. И сейчас, допустим, у другого моего товарища… Вот вводят всем онлайн-кассы, всем подряд. Хоть у него до миллиона будет в год оборот, но онлайн-кассу он должен обслужить, он должен ее купить.

Петр Кузнецов: Тоже по карману бьет, да.

Зритель: Это тоже бьет все. Поэтому не все тут так радужно, не так все хорошо. Статистика запаздывает несколько – то, что реально сейчас происходит, и то, что было тогда. Я не знаю, каким годом они считают, как они все это…

Ольга Арсланова: Нет-нет, они как раз говорят, что это самые актуальные данные. Но спасибо в любом случае.

Петр Кузнецов: Спасибо, да, Константин, что обозначили проблемы.

Никита Кричевский: Посмотрите, Оля, опять разговор пошел о торговле, о посредничестве, опять пошел разговор о торговле.

Ольга Арсланова: Ну, это самое популярное.

Никита Кричевский: Я не знаю… Ну а пошуровать мозгами, уйти куда-то, в новую для себя сферу? Ну поговорите с детьми, в конце-то концов, поговорите с родственниками, поговорите с соседями – может быть, они что-то предложат, может, им чего-то не хватает.

Петр Кузнецов: Нет, ну а что, в другой сфере не будет этих онлайн-касс, не будет штрафов?

Никита Кричевский: У меня нет онлайн-кассы, у меня нет наличных денег.

Петр Кузнецов: А висящие провода?

Никита Кричевский: У меня нет наличных денег, у меня нет офиса.

Ольга Арсланова: Нет, ну когда ты в торговле работаешь, конечно, касса нужна.

Никита Кричевский: Ну слушайте, посмотрите на то, как живет сегодня Запад. Посмотрите на Цукерберга, посмотрите на Безоса, посмотрите на других людей. Они с чего начинали? Они начинали с ИП. Они начинали, по-нашему, с ИП. Это они сейчас стали глобальными корпорациями, а начинали-то они с ерунды. И во что это все вылилось в итоге? И живут сегодня не с дивидендов – вот что удивительно!

Например, Uber в Америке или Lyft, еще один агрегатор такси в США, – они живут с дивидендов, они живут с капитализации, они живут с капитализации, с купли-продажи акций. То есть это принципиально иная модель получения дохода для основателей, для собственников этого бизнеса.

Ну почему у нас народ всю дорогу сидит и цепляется за эту несчастную торговлю? «Вот он сантехнику продавал». Ну скажите мне, у нас мало магазинов, где продается сантехника? Да полно, полно! Ну почему нельзя пораскинуть мозгами, почему нельзя уйти в какую-то другую сферу?

Петр Кузнецов: Хорошо, онлайн-кассы не у всех, провода не у всех висят.

Никита Кричевский: Конечно.

Петр Кузнецов: А единовременные взносы в социальные фонды для индивидуальных предпринимателей? Это то, что пару лет назад закрыло около 600 тысяч ИП.

Никита Кричевский: И тут же открыло, открылись другие.

Петр Кузнецов: А что сейчас с взносами?

Никита Кричевский: Та же самая история. Но мы путаем… Не звоните пока!

Ольга Арсланова: Не обращайте внимания.

Никита Кричевский: Мы путаем налоги и взносы. Вот это у нас, у народа… Это «спасибо» либеральной системе образования. Эти дебилы, прости господи (у меня другого слова нет), они ничего другого не придумали, просто как не рассказать людям об элементарщине. Потому что налог – это индивидуальный невозвращаемый, безвозмездный платеж в государственную казну для выполнения функций, переданных ему обществом, ну, например: оборона, безопасность, наука, культура, образование и прочее. Понимаете? Взнос – это то, что тебе возвращается. Ну как? Вот первый взнос на ипотеку. Природа одинаковая. Да, пенсии у нас будут от этих взносов не очень большими. Медобслуживание у нас хромает. Но не это тема программы. Разговор идет о том, что это страховые взносы, которые к тебе потом возвращаются. Ты их не отдаешь дяде, ты на них потом будешь жить…

Ольга Арсланова: Не факт.

Никита Кричевский: И потом будешь звонить в студию программы «Отражение» и говорить: «Почему такая маленькая пенсия у меня?» Но она же будет! Пенсия-то будет!

Ольга Арсланова: Ну, дай бог, дай бог, да.

Никита Кричевский: А нам говорят: «А вот я должен заплатить туда-сюда». Но это же не налог. Плюс ко всему 6% вынь да положь. Но в случае если у тебя 300 тысяч и больше оборота – ну, выручка, доход, валовая выручка, одно и то же, – у тебя 1% суммы, превышающей 300 тысяч, вот эти взносы идут в зачет. То есть ты их, в принципе, если у тебя нормальный оборот…

А что такое 300 тысяч? Это кажется очень много. У меня… Вот сейчас наверняка сидят зрители и говорят: «А, Кричевскому 300 тысяч – сходить в кафе».

Петр Кузнецов: Мимо которого вы проезжаете все время.

Никита Кричевский: Это 25 тысяч рублей в месяц валовой выручки всего-то! Ну что, вы 25 тысяч не делаете?

Петр Кузнецов: Вас сейчас и за 25 съедят, «всего-то».

Никита Кричевский: 25 тысяч валовой выручки. 25 тысяч вы не делаете?

Ольга Арсланова: Вы имеете в виду – в месяц?

Никита Кричевский: В месяц.

Петр Кузнецов: В месяц, да.

Никита Кричевский: Делаете.

Ольга Арсланова: Ну, считайте, что ваша зарплата.

Никита Кричевский: Конечно. Делаете. Вот с 25 тысяч вы платите 6%. Все, что выше – вы платите еще 1%, но из этого процента вычитаются эти страховые взносы. То есть фактически вы эти взносы не платите, фактически вы их не платите.

Петр Кузнецов: А чего же они позакрывались-то, 600 тысяч? Они не понимают, что ли?

Никита Кричевский: То, что происходило тогда… Объясню. Тогда обязали платить эти взносы. Тогда не платить стало невозможно. И те ИП, которые «спали», потому что: «Ну, заплатить 3 тысяч рублей в год – это ни о чем. В общем, ерунда»… А там 3–3,5 тысячи рубле за год и было. «Ну ничего, я заплачу, не обеднею». А тут вдруг – 35! И жаба-то задушила, извините за не профессорский сленг. Жаба-то задушила! И они говорят: «Нет! Мы в такой хоккей играть не будем». И пошли закрываться. И закрылись. Но тем не менее, посмотрите – вот несколько лет назад закрылись, а какой вой стоял! А сегодня мы обсуждаем, что число ИП превысило число компаний.

Ольга Арсланова: У нас есть на связи и закрывшиеся, и еще пока не закрывшиеся. Давайте всех послушаем.

Никита Кричевский: Не успеем.

Ольга Арсланова: Успеем.

Петр Кузнецов: Ярославль, Сергей оттуда. Здравствуйте.

Ольга Арсланова: Представители разные.

Петр Кузнецов: Сергей тоже закрыл ИП?

Зритель: Алло!

Петр Кузнецов: Сергей, слушаем вас.

Ольга Арсланова: Расскажите, почему закрылись, Сергей?

Зритель: ИП с 96-го года по 2016 год.

Никита Кричевский: 20 лет.

Зритель: Грузоперевозки, водитель фуры, то есть не понаслышке могу вам все рассказать.

Петр Кузнецов: Пережили много за это время, но в итоге…

Зритель: Да-да-да. В 2016 году налогами задушили – и пришлось это все дело закрыть. Очень обидно было. Но сейчас ваш гость говорит: «А что? Там налоги небольшие». Как это они небольшие? Вы возьмите и посчитайте. Один только пенсионный в те годы был – 36 тысяч. А чтобы 36 тысяч чистыми было, надо заработать в 3 раза больше. Минус топливо, минус запчасти на машину. Так это я еще все…

Никита Кричевский: Сергей, вот где вы были, когда я только что объяснял, что это не налог, а что это взнос в Пенсионный фонд, из которого вы будете получать пенсию?

Зритель: Хорошо. Я платил взнос в Пенсионный фонд, но…

Никита Кричевский: 36 тысяч – это годовые деньги. Вы получаете в месяц больше 25.

Зритель: Пожалуйста, послушайте меня…

Никита Кричевский: Да я не знаю, что вы слушали, когда я это вам популярно, на пальцах объяснял. Что вы мне будете рассказывать из Ярославля? У меня двоюродный брат закрыл ИП в Ярославле, он занимался пассажирскими перевозками.

Петр Кузнецов: Сергею, может быть, еще что-то не понятно. Может быть, он прослушал, пока ждал звонка.

Никита Кричевский: Он занимался пассажирскими перевозками и тоже закрыл.

Петр Кузнецов: Сергей, что вам не понятно? Давайте уточним, еще раз мы проговорим.

Зритель: Алло, алло, алло!

Петр Кузнецов: Сергей, слушаем.

Зритель: Алло!

Петр Кузнецов: Да, слушаем вас.

Ольга Арсланова: Говорите.

Зритель: А вы не в курсе, что всем ипэшникам пенсию начисляют… размер пенсии намного меньше, чем если бы он работал на госпредприятии или в ООО?

Никита Кричевский: Кто вам это сказал? Что за бред?!

Зритель: Какой бред?

Никита Кричевский: Что за бред? Выключайте, выключайте! Или приглашайте Сергея, или… Я не знаю. Зачем вы меня зовете?

Петр Кузнецов: А почему? 20 лет работал как ИП.

Никита Кричевский: У нас максимальная ставка, точнее, сумма годовых пенсионных взносов составляет в год чуть больше миллиона, порядка 73 тысяч рублей в месяц. Да? Вот эти 36 тысяч годового взноса – это те деньги, которые больше, чем взносы в среднем по стране, больше. Это не 500 тысяч. С 500 тысяч никто пенсию в стране не получает, никто не получает.

То, что платит ипэшник – это в целом соответствует пенсионным взносам в среднем по стране. В среднем по стране у нас 68% занятого населения за них перечисляют меньше 5 тысяч рублей. 68%. Почему я говорю, что это в среднем соответствует тому, что перечисляют за работников госпредприятия?

Петр Кузнецов: Вы полагаете, что Сергей нас обманывает, что ли?

Никита Кричевский: Сергей просто не знает, о чем говорит.

Петр Кузнецов: За 20 лет он так и не понял?

Никита Кричевский: Да конечно, не знает! Он знает, как крутить баранку. Честь ему и хвала за это, он молодец, он молодец. Но грузовые перевозки – это тот сегмент, где одиночке не выжить, одиночке там не выжить, там выживают крупные предприятия.

Ольга Арсланова: А вот смотрите, зрители спрашивают…

Никита Кричевский: Это не потребительский рынок. Там люди должны кооперироваться в крупные предприятия.

Ольга Арсланова: Понятно.

Никита Кричевский: Там действительно снижение расходов, потому что есть эффект масштаба. И Сергей в этом эффекте масштаба проиграл. Почему у меня двоюродный брат закрыл ИП? Потому что у него был автобус, «пазик», а его задавили конкуренты, потому что у них дешевле. У них несколько этих «пазиков»…

Ольга Арсланова: И они могут себе позволить.

Никита Кричевский: И они могут себе позволить меньшие расходы. Ему это стало не выгодно – и он закрылся. И, кстати говоря, он прекратил работать, а ему пришли из налоговой взносы.

Ольга Арсланова: Вот вам вопрос…

Никита Кричевский: Он говорит: «Слушай, а как так получилось? Я уже не работаю, а мне взносы пришли».

Ольга Арсланова: Вот!

Никита Кричевский: Я говорю: «Так закрой! Закрой, снимись с налогового учета – и будет тебе счастье».

Ольга Арсланова: Вот спрашивают: «Не считаете ли вы дискриминационным порядок начисления страховых взносов ИП даже при отсутствии деятельности? Никакие другие субъекты хозяйствования не оплачивают налоги или взносы при отсутствии деятельности». То есть остается только закрыться, правильно?

Никита Кричевский: Это не налоги, это взносы! Как вы не можете это понять! Вот вы деревянные в телевизоре?!

Ольга Арсланова: Хорошо, взносы, взносы.

Никита Кричевский: Взносы!

Ольга Арсланова: Забудьте про налоги.

Никита Кричевский: Вы пла́тите за себя!

Ольга Арсланова: Ну а если не работает человек?

Никита Кричевский: Вы пла́тите не в казну, из которой воруют, а вы пла́тите в Пенсионный фонд.

Ольга Арсланова: Из которого не воруют?

Никита Кричевский: Да, там тоже воруют, я все понимаю, но эти цифры ваших взносов учитываются на вашем индивидуальном лицевом счете. И каждый из вас может зайти на Госуслуги и посмотреть, сколько у него накопилось взносов на сегодняшний день и час. Каждый это может сделать. И из этих денег будет начисляться пенсия.

Ольга Арсланова: Но меньше, чем вы перевели за все это время. Просто нам люди пишут: «Платила 10 лет большие деньги, а пенсия – 8 900».

Никита Кричевский: У нас тема программы – пенсионная система?

Ольга Арсланова: Нет.

Никита Кричевский: Или ИП?

Ольга Арсланова: Так, может, взносы надо уменьшить?

Никита Кричевский: Я лучше вас знаю, что нынешняя пенсионная система – это первый кандидат на государственную помойку. Вот надо просто взять ее с потрохами и вместе с Дроздовым, вместе с многочисленными ее создателями, отнести ее на свалку и там оставить! Я лучше вас это знаю. Но что вы думаете, меня кто-то слышал? Вы что думаете, я не говорил о том, что не надо повышать пенсионный возраст? Для того чтобы решить проблему более позднего выхода на пенсию, достаточно увеличить страховой стаж – и все! А пенсионный возраст оставить прежним. Меня кто-нибудь слушал? А вас? Мы с вами кто? Шоумены. Для того чтобы у нас в телевизоре люди сидели…

Ольга Арсланова: А что делать? Ну давайте…

Никита Кричевский: …и не понимали, что их где-то просвещают, где-то развлекают, где-то предупреждают. За индивидуальным предпринимательством по-любому будущее, потому что…

Ольга Арсланова: Даже в тех условиях, которые сейчас?

Никита Кричевский: Конечно! Потому что только от тебя зависит твое будущее – ни от дяди, ни от тети, ни от руководителя ООО, ни от бюджета.

Я встречаюсь со своими знакомыми, с которыми я общаюсь по 10–15 лет, и они говорят: «Ой, как стало сложно работать! Как все плохо стало!» Ну, если ты на протяжении многих лет присасывался к бюджету, был посредником между бюджетными деньгами и конечным получателем, а теперь тебя от кормушки оттащили, и обнала у тебя нет, и расходы выросли – конечно, тебе будет плохо! Конечно, тебе будет плохо! А по-другому работать ты уже не можешь.

Я говорю: «А попробуйте, вы же накопили какие-то деньги, а попробуйте купить одну, другую, третью автомойки, ну, к примеру». Микробизнес, там 10–15 человек. При любой погоде машины мыть будут. Вопрос цены – это отдельный разговор. Дачный сезон – тоже отдельный разговор. «Ну нет! Ну ты что? Я высоких кровей, у меня голубая родословная и прочее. И вдруг я автомойку буду покупать? Нет. Давай мне что-нибудь поинтереснее. Придумай мне что-нибудь другое».

Вот у нас такие люди сидят сейчас в телевизоре и говорят: «Кричевский, расскажи нам, чем заниматься. Мы сейчас все бросим и, может быть, подумаем. Мы не пойдем туда, а мы подумаем, стоит ли нам это делать или нет. Пекарня? Пусть государство мне построит, оснастит оборудованием. Я приду, посмотрю, изучу рынок и тогда, может быть, приму решение».

Ольга Арсланова: Потому что люди боятся рисковать. Нет опыта, нет… Ну, непринято у нас так было. Что должно измениться? Коротко. Нам говорят, что пора уходить.

Никита Кричевский: Что должно измениться где? В головах? Ничего. У нас ничего не изменится. До тех пор пока люди не поймут, что время, отмеренное им в жизни, конечное, и если тебе сегодня 30 лет, то завтра тебе будет 40, а 30 еще раз уже не будет, – вот до тех пор пока люди этого не поймут, у нас ничего не изменится. Ну, потому что жить надо сегодня. Потому что сегодня у тебя маленькие дети. Потому что сегодня тебе надо расширять жилплощадь. Потому что сегодня у тебя ребенок хочет новую игрушку, а у тебя на нее нет денег. Потому что сегодня у тебя еще живы родители, на медицинское обслуживание по люксовым стандартам которых ты можешь потратить заработанные деньги.

Что тебе мешает это сделать? Что тебе мешает поднять зад, выйти на улицу и начать что-то делать? Что? Телевизор? ОТР? Ну извините, мы уже сказали, мы уже сказали.

Ольга Арсланова: Может, мы поможем. Спасибо вам. Это «Личное мнение» было Никиты Кричевского, доктора экономических наук, профессора. До встречи!

Никита Кричевский: Всего доброго!