Оксана Галькевич: Ну а сейчас время для скрупулезного экономического анализа, друзья, и в студии у нас в рубрике «Личное мнение» доктор экономических наук, профессор Никита Кричевский. Никита Александрович, здравствуйте. Никита Кричевский: Добрый вечер. Константин Чуриков: Добрый вечер. Никита Александрович, очень много интересных всяких вещей по вашу душу накопилось. Вот, например, смотрите, только вчера Владимир Владимирович сказал, что Сбербанк как-то не оказывает должным образом помощь своим заемщикам из затопленного Тулуна, сказал, что как-то такой крупный банк может себе вообще позволить на самом деле реструктуризировать кредиты. И вот прямо сегодня уже Герман Греф там. Более того, что только он ни пообещал! – и реструктуризация долгов, и организовать поездки на курорты Крыма и Краснодарского края для детей, значит, более того, обещал инфекционное отделение больницы построить. В общем, аттракцион неслыханной щедрости. Никита Кричевский: Да. Константин Чуриков: А почему у нас банкиры вот такие вот человечные могут подобреть, если Путин попросит? Никита Кричевский: Насколько я знаю, у Сбербанка эта программа была и до президентского окрика, поэтому я ничего такого сверхъестественного в этом не вижу. Что касается больницы, то ведь сейчас идет выбор наиболее интересного, по мнению Сбера, варианта. А в отношении реструктуризации вопрос стоял, стоит, будет стоять, потому что кредиты в Тулуне очень у многих, в первую очередь потребительские кредиты. Естественно, сберовские, потому что Тулун – маленький город в Иркутской области, и если бы не было наводнения, о нем бы никто не знал. И естественно, там отделение Сбербанка самое топовое, ключевое, основное. В основном там и брали в долг. Константин Чуриков: А там же еще есть другие банки, может, и других попросить? Там «Тинькофф» есть, «Хоум Кредит». Вообще эта схема насколько применима, как вы думаете? Никита Кричевский: Вы знаете, ручное управление справедливо, применимо и эффективно во всех странах мира. Константин Чуриков: Это не только у нас? Никита Кричевский: Нет, конечно, это практически везде, это практически везде. Если возникает какой-либо вопрос, какая-либо проблема, всегда подключается первое лицо и с той или иной эффективностью (но, как правило, эффективно) занимается тем, что эти проблемы решает, в том числе и с привлечением крупного капитала, крупного бизнеса. Я здесь не вижу ничего сверхъестественного и исключительно российского – российского, знаете, вот это только в России ручное управление. Да ничего подобного, ничего подобного, любую страну возьмите, везде так. Константин Чуриков: Штаты тоже? Никита Кричевский: Да, вне всякого сомнения. Ну посмотрите, Трамп не поехал в Польшу из-за чего? Константин Чуриков: Ураган. Никита Кричевский: Из-за урагана. Почему? Потому что надо быть на месте, надо оперативно принимать решения, надо следить за ситуацией. Абсолютно нормально. Константин Чуриков: Там тоже какие-то (извини, Оксана) чиновники не такие, могут что-то там не сделать, недоделать, да? Никита Кричевский: Человеческая природа везде одинакова. А что касается бюрократии, то она не в пример более серьезная в Америке, нежели чем в России. Это мы все переживаем, что у нас бюрократия-бюрократия, а вы попробуйте поговорите с теми, кто имеет бизнес или имел бизнес в Соединенных Штатах, – они вам такое порассказывают, что вы придете и скажете: «Нет, вы знаете, лучше мы, наверное, в России останемся». Оксана Галькевич: Никита Александрович, после того как Путин обратился в адрес Сбербанка, те другие банки, которые также представлены в Тулуне, в Нижнеудинске, вообще в этих пострадавших регионах, они как-то сами должны прийти к той мысли, что, может быть, тоже нужно последовать примеру крупного зеленого банка, или все-таки им тоже нужно ждать какого-то окрика? Как вот это в нашей ситуации… Никита Кричевский: Вы знаете, Оксана, мне кажется, нужно инициативно проявить свои устремления и предъявить обществу посильную помощь, которую вы можете оказать, и максимально это распиарить, максимально, включая, естественно, наш любимый канал ОТР. Максимально, потому что пиар, реклама – это двигатель любого бизнеса, естественно, банковского бизнеса. А помощь Тулуну, помощь Иркутской области – это еще и социальная ответственность бизнеса, в данном случае банковского бизнеса. Это всегда повод в дальнейшем сказать: «Ну вы посмотрите, как только возникает тяжелая ситуация, кто первым приходит на помощь? Банкиры, банкиры! Не олигархи, не госкомпании, а банкиры приходят на помощь». Но народ у нас настолько – извините, есть плохое слово «зачуханный», но это не совсем верно – зашоренный, я имею в виду в банках, что они дальше дебета с кредитом у себя не видят. Вот им бы кто подсказал… Но это, мне кажется, будем не мы. Константин Чуриков: Смотрите, пенсионер вам пишет, Юрий из Москвы: «Кричевский в студии – значит, будет правдивый разговор». И следом SMS, кстати, из Иркутской области: «Никита Александрович, а пузырь Орешкина (имеется в виду кредитный пузырь, о котором он говорил) факт или вымысел?» Помните, Орешкин говорил, что ситуация перегрета, еще 2 года и… Никита Кричевский: Константин, это вопрос не ко мне, а к Орешкину. Константин Чуриков: К Орешкину. Никита Кричевский: Потому что это идет некая большая партия в теннис или в настольный теннис между в данном случае Минэкономразвития и Центробанком: кто-то говорит «да», кто-то говорит «нет», в любом случае все на виду, на слуху, все изображают видимость активной работы. Что касается результатов господина Орешкина, то мы видим, что ВВП страны снижается, реальные доходы падают, инвестиции практически на нуле. Иными словами, похвастаться-то нечем. Но с другой стороны, Орешкин же может через несколько лет сказать: «Но я же предупреждал!» А может не сказать, может заиграть эту историю. Константин Чуриков: Если все обойдется. Никита Кричевский: Если все обойдется, и тогда будет повод у Центробанка сказать: «Ну мы же говорили, что ничего, и все нормально». Оксана Галькевич: Никита Александрович, а как получается так, что в принципе вот в государственной системе так или иначе те звенья, которые должны работать сообща на какую-то единую цель (на рост экономики, на улучшение благосостояния простых людей), как вы говорите, занимаются такими пикировками, выяснением каких-то там сложных своих отношений… Никита Кричевский: Пинг-понг. Оксана Галькевич: Пинг-понг, да. Как так получается? Почему? Ведь так не должно быть. Никита Кричевский: Опять не ко мне вопрос. Конечно, не должно быть, а кто говорит, что так должно быть? Понимаете, какая история? У нас, условно говоря, 100 миллионов бедных и 100 богатых. Должно быть наоборот, 100 миллионов богатых и 100 бедных, а у нас почему-то 100 миллионов бедных, представляете? И власть до сих пор не может понять, а почему так происходит? Вот Высшая школа экономики получает десятки миллиардов, Академия народного хозяйства десятки миллиардов, программы разрабатывают. Концепция долгосрочного развития «2020»: к 2020 году каждый россиянин будет жить в квартире площадью 100 метров, получать 2 700 долларов в месяц, а инфляция будет около 3%... Константин Чуриков: Статья в «Российской газете» была «Дожить до 2020». Никита Кричевский: И где? Так у меня эта концепция в компьютере, я ее могу открыть и посмотреть по цифрам по каждому региону, что они напрогнозировали. За эту концепцию заплатили, по моим сведениям, 1 миллиард 560 миллионов рублей, 1 миллиард 560 миллионов вот за эту бумагу, которая сегодня пылится в подвале Дома правительства, 1 миллиард 560 миллионов. И что? Освоили, отчитались, приняли, все довольны, пошли дальше. Оксана Галькевич: Стали мемом, как это теперь говорят. Константин Чуриков: Мир несовершенен, да. Оксана Галькевич: Давайте выслушаем Юрия из Тульской области. Юрий, здравствуйте. Никита Кричевский: И соскочим с этой темы. Зритель: Добрый вечер. Вот опять, Никита Александрович, мы с вами встретились, здравствуйте. Константин Чуриков: А вы уже где-то встречались? А, хорошо, здравствуйте. Зритель: Никита Александрович, ответьте, пожалуйста, на один очень-очень важный вопрос. Во времена Сталина по самую смерть его у нас было в Советском Союзе 2 800 тонн золота. Потом, при Брежневе, дошло до 3 200 тонн, это я знаю точно. Но самое главное, на сегодняшний день у нас в России всего 519 тонн. Никита Кричевский: Кто вам это сказал? Зритель: …мы закупили… Никита Кричевский: Кто вам сказал, что 519? Зритель: Как может быть такое государство экономически сильное… Константин Чуриков: Юрий, источник информации? Откуда информацию почерпнули о золоте? Никита Кричевский: Юрий на своей волне. Зритель: …в советское время. Мы в советское время-то жили небогато, а сейчас я не знаю, как мы существуем. Константин Чуриков: Спасибо за ваше мнение. Зритель: Это Юрий Михайлович, пенсионер. Константин Чуриков: Спасибо, Юрий Михайлович, пенсионер. Никита Кричевский: Я не знаю, сколько точно у нас золота, но порядка 2 тысяч тонн. Достаточно зайти на сайт ЦБ, там вся эта информация есть. Константин Чуриков: То есть даже больше, чем, как сказал Юрий, по его сведениям, при Брежневе. Никита Кричевский: В 4 раза, ну конечно. Мы один из лидеров, мировых лидеров по закупке золота в закрома родины. Другой вопрос, что это золото особо-то и не нужно, вот ведь какая история. Это при Сталине нужно было, потому что при Сталине расплачивались через то золото, которое забирали у людей в торгсин, расплачивались за промышленные предприятия, которые поступали в страну, за прочее оборудование, которое приходило. Ну и в конце концов, у нас были огромные кредиты. Кстати говоря, самым большим кредитором Советского Союза была Германия, и вот когда говорят, даже 22 июня эшелоны шли на Запад, в Германию, то не знают о том, что мы им должны были очень много денег, очень много денег. Нам никто не давал, нам никто не давал, потому что это было некое подобие эмбарго, санкции со стороны Запада, а немцы давали. Константин Чуриков: Так. Никита Кричевский: И даже когда им это запрещали, это было еще в конце 1920-х гг., они придумывали хитроумные схемы и заходили через, например, немецкие железные дороги, через их банк, и финансировали Советский Союз, поэтому и золото шло туда. И кстати говоря, то золото, которое переплавлялось из, например, золотых крестиков, украшений, коронок золотых, которые сдавали в торгсин, переплавлялось очень плохо, и те, кто получали эти золотые слитки, могли даже разглядеть, из чего эти слитки были сделаны. Константин Чуриков: А почему сейчас золото не нужно? Никита Кричевский: Дело в том, что золото – товар низколиквидный: вы не можете им расплатиться, не обвалив при этом рынок. То есть вы должны, предположим, 1 тысячу долларов; если вы выкинете на рынок… А вам же нельзя тут же поменять, как вот пришел в обменный пункт, доллары на рубли, аы должны выйти на рынок, продать это золото. Если вы выходите на рынок и предлагаете золото на всю сумму, возникает превышение предложения над спросом, соответственно цены падают, поэтому это товар низколиквидный. Нужно продавать, реализовывать небольшими партиями, тогда это получится. Но у нас условия после Крыма весьма специфические, поэтому я не вижу ничего страшного или ужасного в том, что мы приоритетно закупаем золото в резервы ЦБ. Константин Чуриков: По поводу… Оксана Галькевич: Приоритетно закупаем тогда, получается, низколиквидный товар, который сложно конвертировать в нечто ликвидное? Никита Кричевский: Его порядка, скажем, 10–20% от всех международных резервов, это немного. Константин Чуриков: По поводу ситуации после Крыма. Вот тут включился в борьбу глава ФАС Игорь Артемьев, предложил уничтожить госкорпорации ради развития конкуренции в нашей стране и даже говорил об экономическом процветании, об экономическом чуде, приводил в пример Корею. Вообще надо ли нам уничтожать госкорпорации? Никита Кричевский: Ой… Я вот почему задумался? Дело в том, что ни у кого больше в мире подобных мыслей, подобных прожектов не возникает. Если компания работает эффективно, если компания выполняет возложенные на нее функции… Тут дело даже не в том, что вы уничтожаете курицу, которая несет золотые яйца, или рубите сук, на котором сидите, а дело в том, что если вы создали нечто, которое выполняет то, что на него возложено, то пусть работает. А вообще господин Артемьев, ну как вам сказать, рассчитывал на людей, которые ничего не понимают в экономике, и если он выходит этаким гуру от экономики, то ему все верят на слово. Но вы знаете, к его несчастью, в Российской Федерации остается еще очень небольшое число экономистов, которые знают, какая ситуация в Южной Корее и в других странах. Один из них кто? Не слышу? Оксана Галькевич: Скажите сами. Никита Кричевский: Никита Александрович. Константин Чуриков: А-а-а, Никита Александрович. Никита Кричевский: Никита Александрович может вам сказать, что в Южной Корее 70% экономики контролируют 30 крупнейших семей, которые иначе называются… Константин Чуриков: …чеболи. Никита Кричевский: …чеболи. Константин Чуриков: Смотрите… Никита Кричевский: И ни у кого не возникает мысли эти чеболи ликвидировать или разукрупнить. Константин Чуриков: Кроме Игоря Артемьева… Никита Кричевский: Семьдесят процентов экономики, и это притом, что Южная Корея благодаря этим чеболям еще в 1980-1990-е гг. выскочила в лидеры мирового экономического роста. Вопрос: при чем здесь чеболи, коммерческие структуры, и российские госкорпорации, где получение прибыли не является целью их деятельности? Один момент. Второй момент. Игорь Юрьевич Артемьев, конечно, уникальный чел, и мы все очень довольны, когда его слушаем, вообще просто отличное, отличное… Но тут же возникает вопрос: а вот Агентство по страхованию вкладов – это же госкорпорация, а как ее разукрупнить? Что с ней делать? «Внешэкономбанк» – это же госкорпорация. Ну какая может быть конкуренция, когда еще есть Сбер, ВТБ, «Тинькофф», куча других банков? И так все в порядке. То же самое можно сказать с бывшим АИЖК – госкорпорация, целью которой является рефинансирование ипотечных кредитов преимущественно за счет ресурсов государства: ну как ее разукрупнить, как ее ликвидировать? Кто этим будет заниматься? То же самое можно сказать по поводу Ростеха. Ростех по крупицам собирали то, что в 1990-е гг. растащили по своим карманам, довели до предбанкротного состояния, до сих пор не можем наладить производство Superjet. Superjet не можем наладить производство! Это же Ростех, это «Объединенная авиастроительная корпорация», которая входит в компанию Ростех. И что теперь делать? – опять разукрупнять? Наконец, последнее, что я должен сказать Игорю Юрьевичу, привет ему, кстати, большой от меня. Константин Чуриков: На четвертую камеру, да. Никита Кричевский: Не хочу туда смотреть. Для того чтобы был экономический рост, конкуренция – это не главное, а одно из слагаемых. Второе слагаемое – это расширенное воспроизводство, то есть когда вы производите несколько больше, нежели чем потребляете. Грубо говоря, вам необходимо для поддержания своего предприятия, выплаты зарплат, уплаты налогов и прочего 100 рублей. Вот если вы на 100 рублей выпустили продукцию и расплатились, то это простое воспроизводство, а если 101 рубль, это расширенное. Так вот когда мы говорим о конкуренции, мы подразумеваем, что второе слагаемое, вторая составная часть экономического роста – это расширенное воспроизводство, которое, кстати говоря, в России в основном, ну это исторически сложилось, осуществляется при помощи государственных ресурсов. Вы хотите опять частникам поручить государственные деньги? Игорь Юрьевич, отец родной, занимайся антимонопольными делами, и люди к тебе потянутся. Константин Чуриков: Реакция первого вице-премьера, министра финансов Силуанова на это предложение… Никита Кричевский: Антон Германович. Константин Чуриков: Антон Германович, да, буду так его называть. Цитата: «Акционерные общества – наиболее эффективная форма работы бизнеса», – согласился он. Говорит, что есть кое-какие вопросы, которые требуют проработки. Но, в общем, дальше цитата: «Будем работать. Посмотрим. Мы приняли предложение к сведению». Интересно Минфину стало. Никита Кричевский: Почему? Ну а вы хотите сказать, что Антон Германович скажет моими словами про Игоря Юрьевича? Для этого есть Кричевский, Константин, который придет вам и все популярно разъяснит и растолкует, разжует, я бы сказал. Оксана Галькевич: Никита Александрович, а наша курица действительно… Никита Кричевский: Выздоравливайте. Оксана Галькевич: Спасибо… Константин Чуриков: Уже второй день лечим всем миром. Оксана Галькевич: Наша курица, госкорпорация, несет действительно те самые золотые яйца? Вы привели пример с Кореей, но там ведь нет такого разрыва между очень богатыми и очень бедными людьми, как в нашей стране. Никита Кричевский: Оксана, дело в том, что в Корее чеболи – это коммерческие компании. Например, «Hyundai», «Kia» – это одна семья; «Samsung» – вторая семья. Константин Чуриков: «Lotte». Никита Кричевский: «Lotte» – третья семья, третий чеболь. Единственная семья, которая лишилась своего бренда за последние 20 лет в Южной Корее, знаете какая? Это…, они не пережили кризиса 1997 года. Все остальные пережили благодаря государству в огромной степени, и сегодня они просто процветают вместе с Южной Кореей. Оксана Галькевич: Хорошо… Никита Кричевский: А Игорь Юрьевич приходит и говорит: «Ну чего? А как вариант – давайте-ка по новой приватизируем то, что создали, и вообще будет шоколад у нас?» Нет, Игорь Юрьевич, дорогой, Антон Германович сказал: «Интересно, будем обсуждать», – и пошел дальше. Оксана Галькевич: Шоколаду не будет. Олег из Смоленска зато у нас есть. Олег, здравствуйте, говорите, пожалуйста. Зритель: Добрый вечер, ведущие в студии. Оксана Галькевич: Добрый. Зритель: Добрый вечер, Никита Александрович. Никита Кричевский: Здравствуйте. Зритель: Будьте добры, прокомментируйте, пожалуйста. Вот на днях было заявление Орешкина и депутата, по-моему, Рыжкова о том, что в следующем году следует ждать увеличения безработицы на 60%. А также высказано мнение на телеканале «Россия 24» на днях о том, что предпенсионеров не хотят брать на работу предприниматели. Связано это с этим, как вы считаете? Алло? Никита Кричевский: Что касается первой части вопроса, я настоятельно призываю вас не покупаться на громкие заявления власть предержащих, таких как, например, господин Орешкин. Вот Антона Германовича я бы слушал, а вот Игоря Юрьевича Артемьева делил бы на 16. Что касается Орешкина… Ну у человека провал по всем пунктам, по всем позициям. Человек еще в начале года говорил о том, что у нас впереди инвестиционный бум; сегодня он уже не знает, что делать, как отвести удар от себя, потому что не сегодня завтра могут дать пинка под зад, и чего делать? Это в 35-то лет, и ты уже был министром. Константин Чуриков: Ух, круто. Никита Кричевский: И что дальше? Как жить? Понимаете, в чем дело? А в отношении предпенсионеров: безработица среди предпенсионеров составляет 40%, это огромная проблема. То, что там в следующем году будет +60% или +160% – бред сивой кобылы, ничего подобного не будет, я это ответственно заявляю. Через год пригласите и скажете: «Ну что, Никита Александрович, надо отвечать за свои слова, придется отвечать». Ну не будет никакого увеличения роста безработицы среди предпенсионеров, да неважно среди кого, на 60%, это 100%. Константин Чуриков: Подождите, хорошо, 40% безработица, большая цифра, вы сами говорите. А зачем тогда огород городили, зачем выводим на рынок труда больше лиц преклонного возраста? Никита Кричевский: Потому что в прошлом году встал вопрос о закрытии темы разворованных пенсионных накоплений. Не нашли ничего лучше, кроме как повысить пенсионный возраст, дабы скрыть эту проблему, точнее ее отсрочить. Но буквально в понедельник поступила информация, что проблему-то решили. Каким образом решили? Сегодня вы имеете право на регулярную ежемесячную накопительную пенсию в том случае, если размер этой ежемесячной пенсии больше 5% прожиточного минимума пенсионера. То есть это 8 846 рублей прожиточный минимум пенсионера, 442 рубля, это сегодня. ПФР пришел и сказал: «Не надо нам 442 рубля, хотим, чтобы это было 20% от прожиточного минимума», – а это уже 1 769 рублей. Константин Чуриков: Сверху? Никита Кричевский: Та пенсия, которую вы могли бы получать регулярно каждый месяц. Эта пенсия светит единицам, остальные будут получать деньги единовременно. То есть вот выходишь на пенсию, у тебя накопилась какая-то сумма, а средний счет сегодня обязательных пенсионных накоплений составляет чуть больше 70 тысяч рублей. Константин Чуриков: И тебе 70 тысяч до самой смерти, живи! Никита Кричевский: Семьдесят тысяч рублей сразу выдают, это тебе на безбедное существование. И люди будут довольны. Константин Чуриков: Подождите, 70 тысяч и все? Никита Кричевский: Да. Константин Чуриков: А еще хочется пожить, наверное… У каждого свои аппетиты. Никита Кричевский: А дальше страховая пенсия, дальше обычная страховая пенсия. Константин Чуриков: То есть те же Фаберже, только немножко в профиль? Никита Кричевский: Нет. Константин Чуриков: Нет? Никита Кричевский: Нет, это решение проблемы разворованных пенсионных накоплений. Это очень важно, потому что и государство к этому приложило руку. Помните, как Путин говорил в 2003 году? Помните, как мы переживали за проблему 2003, возврат долгов Парижскому клубу? Мы выплатили 17 миллиардов долларов, страна этого даже не заметила, потому что накопительная система начала функционировать с 2002 года. Я не говорю, что это было погашено за счет пенсионных накоплений, но определенная часть накоплений на возврат долгов, безусловно, пошла. Константин Чуриков: Смотрите, тут еще один сюжет разворачивается, это уже вокруг нашего всего, вокруг нефти. Никита Кричевский: Да. Константин Чуриков: Значит, во-первых, у нас «Роснефть» сегодня попросила «Транснефть» извиниться перед президентом компании Герхардом Шредером… Никита Кричевский: Председателем совета директоров. Константин Чуриков: Председателем совета директоров, простите, Герхард Шредер, он же экс-канцлер Германии. Тот, значит, предложил, в общем, особенную схему по контролю за качеством нефти, сказал, что это нужно делать в ежедневном режиме. «Транснефть» ответила: «Да, окей, но за ваш счет, ребята», – условно говоря, такой был комментарий. Что там не так? Почему ссорятся такие крупные компании? И вообще что вокруг нашей нефти? Есть какие-то прогнозы о том, что… Никита Кричевский: Вот, Константин, самое сладкое вы оставили буквально на несколько минут, потому что это действительно очень серьезная проблема. Мы можем говорить о Грефе, мы можем говорить об Артемьеве, но когда у вас надвигается очевиднейшая проблема с экспортом нефти, – а это не экспорт газа, это в разы больше, – это повод очень серьезно задуматься. Что произошло? Девятнадцатого апреля была остановлена прокачка нефти по нефтепроводу «Дружба». Почему? Потому что нефть оказалась сильно загрязненной хлорорганикой. До сих пор не могут найти виноватых; нашли какую-то маленькую компанию в Самарской области, по-моему, «Нефтеперевалка» она называется, всех собак на нее повесили, посадили в СИЗО, недавно продали эту компанию за 10 тысяч рублей, не суть. Дело в том, что эта компания в одиночку физически не могла прокачать весь объем загрязненной нефти. Знаете, сколько загрязнили? – 3,5 ежедневной общероссийской добычи нефти, 3,5, то есть 3,5 дня вся российская нефтянка работала на то, что загрязнить нефтепровод «Дружба». Этого не может быть, 3,5 дня, по отдельным подсчетам до 4-х дней. Четыре дня – это огромная цифра. Константин Чуриков: Такая диверсия. Никита Кричевский: Шредер выходит и говорит (я перевожу на русский): господа, в Германии потребители очень сильно напряглись, они начали искать альтернативные источники поставок нефти на свой рынок. Об этом не говорится, но это так. Это значит, что рынок будет сокращаться для России. Кроме того, сегодня стоит вопрос о дисконте за Urals в следующем году. Наконец, третье – готовятся иски на многие-многие миллиарды долларов к «Транснефти». А что такое «Транснефть»? – это 100%-я собственность государства, то есть платить будет государство. Белорусы уже подняли тариф на прокачку, потому что им надо компенсировать убытки, которые они понесли в результате поломки оборудования. В итоге выходит Шредер как представитель европейских потребителей и говорит: «А давайте независимых инспекторов поставим», – ну потому что мы-то сдаем нефть, вы же ее принимаете, она чистая, все в порядке, а как получается, что в процессе она начинает загрязняться? Давайте разберемся с мини-НПЗ, которые присосались к трубе, давайте каким-то образом микшируем эту проблему и начнем восстанавливать имидж России как надежного поставщика энергоносителей. Что отвечает «Транснефть»? – «за ваш счет, и вообще кто такой Шредер, мы ничего знать не хотим». Я не понимаю, что происходит. То есть крупнейшая российская нефтяная компания предлагает вариант от лица всех нефтяников, а компания, которая владеет инфраструктурой, говорит, причем по-хамски: «Вы знаете, нам это не надо. Если за ваш счет, то так уж и быть». Но подождите, вы же виноваты в том, что труба загрязнилась, – как же вы собираетесь забрать себе все пункты приема-сдачи нефти и дальше контролировать? Причем отказов от российской нефти в этом году было два, в апреле и в июле, «Shell» остановился. Имидж у страны подпорчен капитально, сегодня дисконт по Urals, опять же никто не говорит, до 10% уже сейчас. Все говорят: «А вот Brent 60». Константин Чуриков: Это Brent. Никита Кричевский: Отнимайте до «Юралс» и вычитайте еще 10%, и тогда получается, что там никакие не 60, а уже все 50. Вот к чему привела эта история в апреле месяце этого года с «Транснефтью». Константин Чуриков: То есть, подождите, получается, сами как-то вот эту вот курочку, которая несет вот эти яйца… Никита Кричевский: Да, да, да. Поляки сегодня построили терминалы, покупают СПГ у Америки. Неровен час, по тому же пути пойдут немцы, будут покупать танкерами сланцевую нефть из США. Оксана Галькевич: Украинцы подписали соглашение, да? Никита Кричевский: Да. За что боролись? Константин Чуриков: Последний короткий вопрос, прямо вот буквально… Никита Кричевский: Самый главный, наиглавнейший. Константин Чуриков: Как разбогатеть? У нас вот сейчас следующая тема, там ученые ломали головы, целые исследования. Ну как разбогатеть в нашей стране? Никита Кричевский: Значит, есть некий универсальный подход к ответу на этот вопрос, причем подход, основанный на опыте богатейших людей мира. У них есть 3 отличительные черты. Первая – это бережливость, вторая – это компетенции, то есть в первую очередь образование, квалификация, так? И третий момент – мечта, у вас должна быть мечта, которую вы хотите воплотить, и вы ради этой мечты готовы на все, готовы разбиться в лепешку. Бережливость, компетенции, мечта. И еще пара цифр: среди 100 богатейших людей мира всего лишь 30% получили свое состояние по наследству, 17% начали свое дело, а 53% работали на дядю, можете себе представить? То есть я к чему? Я к тому, что вы не думайте, что если вы начали на кого-то работать или работать на какую-то компанию, это значит, что путь в миллионеры, миллиардеры вам закрыт, – ничего подобного. Общемировая практика сегодня такова, что единого способа нет, но есть некие универсальные принципы, на которые я рекомендую всем нашим зрителям… Константин Чуриков: Эти слова выписать и повесить себе на… Никита Кричевский: Обращать самое пристальное внимание. Оксана Галькевич: Мечта, компетентность и… Константин Чуриков: …бережливость. Оксана Галькевич: …бережливость приведут вас к… Никита Кричевский: Мечта – это главное. Оксана Галькевич: Да, мечта – это главное. Спасибо. Константин Чуриков: Спасибо. Оксана Галькевич: Это был Никита Александрович Кричевский, доктор экономических наук, профессор, в рубрике «Личное мнение» в прямом эфире программы «Отражение». Константин Чуриков: Ну а через пару минут как раз о мечте, о том, как разбогатеть. Оставайтесь с нами. Оксана Галькевич: О мечте разбогатеть.