Оксана Галькевич: Ну а прямо сейчас время для «Личного мнения», и в студии программы «ОТРажение» сегодня профессор, доктор экономических наук Никита Александрович Кричевский. Здравствуйте, Никита Александрович. Никита Кричевский: Здравствуйте. Константин Чуриков: Добрый вечер. Оксана Галькевич: У нас много тем для разговора с вами. Константин Чуриков: У нас много тем, но это ваше «Личное мнение», ваше личное время. Что с профессиональной точки зрения в последнее время вас как-то взбудоражило, взволновало? Никита Кричевский: В последние дни, я бы так сказал. Я совершенно случайно обнаружил из письма одного из читателей моего Telegram-канала «Антискрепа», что пособие на ребенка, которое было объявлено в размере плюс-минус 10 тысяч рублей на первого и на второго ребенка, так вот пособие на второго ребенка выплачивается из средств материнского капитала. Для меня это был шок, для меня это был нонсенс, потому что я был уверен, что родное государство заботится материально о решении демографической проблемы и материально же стимулирует рождаемость. Каково же было мое удивление, когда я ознакомился через госуслуги с порядком назначения этих пособий. Для краткости: пособие назначается с 2018 года для мам по рождению первого ребенка из средств федерального бюджета, то есть мамы должны пойти по-старому в собес, а вот по второму ребенку мамы должны пойти в Пенсионный фонд России, и там они, оформив документы, будут получать эти деньги из средств материнского капитала. Так вот почему мне написал мой читатель из Смоленска? Они вот точно так же пришли в Пенсионный фонд, но перед этим они израсходовали материнский капитал на ипотеку, они погасили часть ипотеки. Оксана Галькевич: И? Никита Кричевский: И им сказали в Пенсионном фонде России: «А у вас не из чего выплачивать». Причем источник выплат назван и обозначен вполне логично, четко и недвусмысленно – Пенсионный фонд России, материнский капитал. Я до сих пор не понимаю, что произошло, что случилось и вообще знают ли об этом Владимир Владимирович и Дмитрий Анатольевич. У меня такое ощущение, не то что ощущение, а у меня даже уверенность, что нет. Оксана Галькевич: Подождите, а если в семье случился третий ребенок, четвертый ребенок? Никита Кричевский: На третьего, четвертого, последующих детей пособие в размере прожиточного минимума ребенка в регионе не положено вообще. Константин Чуриков: Вот так? Подождите, но и на первого вот эти около 10 тысяч, о которых вы говорите, – это не каждой семье, правильно? Никита Кричевский: Это, смотрите, в размере прожиточного минимума региона на детей, эту цифру, эту сумму можно без проблем узнать в Интернете, просто набрав «прожиточный минимум на детей в Республике Саха (Якутия)», например. Константин Чуриков: Вне зависимости от доходов родителей? Никита Кричевский: Там не совсем по доходам родителей, там в зависимости от общего дохода на семью. С 2020 года, если вы имеете менее двух прожиточных минимумов, но не на детей, а среднедушевых на регион на каждого члена семьи, то вы имеете право на получение детского пособия. Для примера: в Москве среднедушевой прожиточный минимум в прошлом году составлял, точнее в этом году во втором квартале составлял порядка 19 с хвостиком тысяч рублей. Я посчитал, два прожиточных минимума, это получается 39 340 рублей. Так вот если у вас в семье на члена семьи приходится меньше этой суммы, 39 тысяч, ну считайте 40 тысяч, значит, вы имеете полное право на получение пособия на первого или на второго ребенка в размере 15 525 рублей. По регионам цифры разнятся, но порядок плюс-минус одинаковый. Константин Чуриков: Ну, например, вот тоже ходила такая новость, что в среднем среднестатистический московский учитель, раз уж мы о Москве, получает около 90 с чем-то тысяч рублей, ходила такая новость, средняя зарплата учителя в Москве. Ну реальная, медианная, предположим, около 70 тысяч. То есть условно учительница, в общем, все в порядке с личной жизнью, вышла замуж, завела ребенка, то есть она уже не попадает в эту программу, ей выплаты на ребенка не положены? Никита Кричевский: Почему же не попадает? Пособие назначается на маму. Константин Чуриков: Ага. Никита Кричевский: Потому что… Ну по аналогии: материнский капитал – это все равно капитал мамы. Он называется семейный, он может называться и отцовским капиталом, но назначается сегодня на маму. Следовательно, пособие точно так же выплачивается маме. Константин Чуриков: Ага, даже если у нее крупная зарплата. Никита Кричевский: И если учительница ушла в декрет или находится в отпуске по уходу за ребенком, она имеет полное право прийти, поскольку она не получает свою зарплату по месту работы, она имеет полное право прийти и, если это первый ребенок, получать, оформить документы в собесе и оформить там пособие, а если второй ребенок, она имеет полное право и должна прийти в Пенсионный фонд России и уже из средств материнского капитала получать те самые 15 525 рублей. Константин Чуриков: Сама себе платить вот это, да. Никита Кричевский: Но история в том… Я вообще не понимаю, как принимали эти нормативные акты. История заключается в том, что по Москве это пособие платится до 3 лет, по Москве вы выберете материнский капитал полностью не за 36 месяцев, а за 30, 30! То есть полгода, 6 месяцев, вы не будете получать это пособие вообще. Вопрос: кто это сделал? Кто это принимал? Какой гениальный человек в нашем правительстве? Оксана Галькевич: Никита Александрович, вы знаете, вот вы сейчас этот алгоритм разложили, рассказали, и как-то неловко, потому что, мне кажется, само решение о выплате материнского капитала принималось в более сложные экономические времена, а сейчас у нас 3 триллиона, почти 3 триллиона профицита… Никита Кричевский: Нет, более благостно это было в 2006 году. Оксана Галькевич: Ну вот у нас такой профицит, как сейчас, почти 3 триллиона – неужели нет другой возможности, так скажем, не из материнского капитала выплачивать, который семьи чаще всего все-таки пускают на решение своих каких-то жилищных проблем, еще чего-то? Нет других возможностей у бюджета, что надо как-то, нет? Никита Кричевский: Вы знаете, я пребываю в ситуации грогги, как говорят боксеры, то есть когда ты пропустил удар и ты не понимаешь, что тебе делать. То есть, с одной стороны, у нас вроде бы и профицит, и проблема с сокращением населения, и слова президента, премьера о том, что нам надо поддерживать молодые семьи, и всяческие программы. А с другой стороны, мы видим, что пособия на второго ребенка… На третьего нет вообще, нет! На второго ребенка выплачивается из средств Пенсионного фонда, из средств материнского капитала, который если ты израсходовал на, например, ипотеку, исчезает, растворяется, и ты приходишь в Пенсионный фонд России, предварительно засчитав этот материнский капитал в виде частичного или полного погашения ипотеки, и тебе говорят: «Вам шиш». Константин Чуриков: А почему так, получается, непонятливы некоторые люди на некоторых уровнях? Вот президент говорит одно, а они как-то вот исподтишка по-другому делают? Никита Кричевский: Для меня это тоже очень серьезный вопрос, и я уверен, что если наша информация, то, что мы сейчас с вами проговорили, дойдет не до президента, конечно, но хотя бы до тех людей, которые определяют политику на уровне вице-премьеров, я уж не говорю о премьере, то, безусловно, будет найден и автор этого русского материнского чуда, и я уверен, что он еще будет и наказан, причем наказан дай бог прилюдно, мы хотя бы узнаем, кто это, кто этот «красавчик», почему он нас так «любит»? Потому что ведь, слушайте, я понимаю Москва, ну хорошо, мы жируем, приезжайте в Москву, здесь деньги на дороге валяются, но возьмите тот же Смоленск, там-то что? А возьмите более маленькие города. Константин Чуриков: Или Волгоградскую область, откуда нам звонит сейчас Альберт. Здравствуйте, Альберт. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Альберт. Зритель: Здравствуйте. У меня вопрос Никите Кричевскому. Константин Чуриков: Пожалуйста. Зритель: Вот почему у нас, когда идет инфляция, цены в магазинах увеличиваются для всех одинаково, для покупателей, а пенсия прибавляется каждому индивидуально, кому 600 рублей, кому 1 000? Почему пенсионерам не увеличивают пенсию фиксированно, то есть 600 рублей, если инфляция идет, всем? Никита Кричевский: Ну, насколько я знаю, индексация проводится вне зависимости от того, сколько ты получаешь, там по 600 рублей, по 500 рублей. Это, скорее всего, речь может идти о надбавках, я же не знаю ситуацию в деталях, которая происходит в Волгограде, в Волгоградской области. Средняя индексация рассчитывается исходя из уровня инфляции. А почему у нас инфляция такая маленькая? – а потому что индексировать не надо в больших количествах. Константин Чуриков: Удобно. Никита Кричевский: Очень хорошо. И прожиточный минимум у нас точно так же увеличивается, и минимальный размер оплаты труда. Это нормально, это маленькие хитрости, которые были порождены в начале 1990-х гг., для того чтобы не платить из тогда дефицитного бюджета. Но сегодня-то, господи… Ну ладно там, я понимаю, на стариков давно уже плюнули, махнули рукой, но дети! У вас же проблема с рождаемостью, у вас проблема с тем, что население сокращается, что через 15–20 лет просто некому будет осваивать эти земли. Константин Чуриков: За первые 9 месяцев этого года минус 220, кажется, тысяч естественная так называемая убыль населения. Никита Кричевский: И при этом министр труда, господин Топилин, гордится тем, что на выплату пособия по первому ребенку из бюджета было выделено столько-то, скажем, 70 миллиардов рублей. Он гордится, он ходит всем рассказывает о том, что вы видите, какие мы социально ориентированные. А что со вторым? А если действительно зачислили деньги в счет погашения ипотеки, тогда что делать? Второй ребенок раньше получал полтинник, мы почему, собственно, привязались-то к этой теме? Ведь месяц назад прошло сообщение, что президент говорит: «Ну что вы к этим 50 рублям привязались? Вы же будете получать по 10 тысяч». И я тоже так: ну президент говорит, читатель пишет, а я говорю – вы сходите в собес, все посчитают. Он говорит: «Никита Александрович, вот вам ссылка на госуслуги, ознакомьтесь». Оксана Галькевич: «И убедитесь». Никита Кричевский: «И больше меня в собес не отправляйте». Оксана Галькевич: Никита Александрович, а вот хотелось бы понять тогда, вот эти 3 прекрасных триллиона профицита на какой день, на какой час, на какой случай берегутся, вот так вот трепетно охраняются? Никита Кричевский: Я не знаю. Оксана Галькевич: «Кубышатся» и «кубышатся», и будут дальше «кубышиться». Никита Кричевский: Я не знаю. Я считаю, что охраняются они и «кубышатся» не оттого, что у нас, извините, много денег, а оттого, что мы тратить их не умеем. Потому что была история 10 лет назад, даже уже больше, когда в 2006 году был образован Инвестиционный фонд Российской Федерации, я о нем, по-моему, рассказывал, 200 миллиардов рублей выделили на инвестиционные проекты, которые сейчас называются национальными проектами. Оксана Галькевич: Ага. Никита Кричевский: Тогда это были конкретные проекты, связанные с железными дорогами, с автомобильными трассами, с мостами и прочим, прочим, 200 миллиардов рублей. Говорили, что очень сложно получить деньги, потому что нужен огромный пакет документов. Но если вы претендуете на миллиарды, имейте совесть, заплатите консалтинговой компании, она оформит документы, это же абсолютно нормально. Ведь речь идет не о детском пособии, а об огромных деньгах. В итоге за 2 года из этого фонда выделили 83 миллиарда рублей, 117 остались невостребованными. Их не забрали, проектов нет, заявок. Я не знаю, сколько из этих 83 миллиардов дошло до адресатов, то есть было реально израсходовано на проекты, которые сегодня работают, но вот по одному проекту я могу совершенно точно сказать, это проект, связанный со строительством железной дороги Кызыл – Курагино. Некий православный банкир Пугачев получил 5 миллиардов и благополучно уехал в Лондон. Теперь эту железную дорогу достраивают другие люди на свои деньги. Константин Чуриков: Есть еще парочка православных банкиров, они тоже уехали, с другого банка. Оксана Галькевич: То есть после этого, обжегшись на молоке, на воду дуем? Никита Кричевский: Тот первый был православный. Константин Чуриков: Тот первый был? Никита Кричевский: Да, эти бородачи уже следующие были. Но тут, впрочем, тоже был бородач. Это я к чему? Это я к тому, что, ну хорошо, тогда, 12–13 лет назад, не было должного порядка, контроля, ответственности и прочего. Но сегодня же ситуация принципиально иная, но сегодня же все это можно сделать. Ну почему же, вы абсолютно правы, обжегшись на молоке, дуем на воду? Я вот этого не понимаю. Константин Чуриков: Давайте поговорим о социальной справедливости. Никита Кричевский: А 2 триллиона, 3 триллиона висят и висят. А пособия из маткапитала. Константин Чуриков: Из маткапитала. Никита Кричевский: Ну потому что. Константин Чуриков: И еще о социальной справедливости. Вот смотрите, тут было исследование экспертов Общественной палаты, в итоге больше трети россиян назвали справедливой зарплату в 50 тысяч рублей, сравнительной. Никита Кричевский: Это провокационное исследование Общественной палаты, и эксперты, которые его проводили, никакие не эксперты, а какие-то демагоги, популисты, я даже не знаю, как назвать, но явно не профессионалы. Совершенно очевидно, нельзя так ставить вопрос. А почему, кстати говоря, 40–50 тысяч рублей? А почему не 400, не 500? А почему не 4–5 тысяч? Что за бред? И что значит «справедливая зарплата»? Справедливая применительно к чему? Применительно к текущим потребностям? Но ведь это же неправильно. Почему неправильно? Потому что спрашивают здесь и сейчас, вот сегодня сколько тебе надо, ты автоматически программируешь респондента на то, что вот ситуация здесь и сейчас у него будет всегда. Но у него растут дети, у него стареют родители, он сам моложе не становится; меняется мода, меняются машины, ломаются телефоны. Вы представляете? И это предугадать невозможно. Но самое главное не в этом, а в том, что, программируя вот эту константу на всю оставшуюся жизнь, мы тем самым подталкиваем человека к тому, что не надо заниматься собственным развитием ни материальным, ни доходным, не надо повышать свою квалификацию, не надо искать, как говорят, рыба где глубже, а человек где лучше, ничего этого не нужно. Вот а сколько тебе надо для полного счастья? – 40–50 тысяч. Нет чтобы спросить: а какое образование ты хотел бы получить? А кем бы ты хотел работать, в какой области, в какой отрасли? Ну то, что директором, это мы понимаем, главой «Газпрома» – это тем более понятно, тут каждый первый скажет, что я… Константин Чуриков: Все понятно, но что конкретно? Никита Кричевский: Да, я справлюсь, можете даже не сомневаться. Но хорошо, вот это мы поняли, а в какой сфере? Финансы и кредит? Нефть и газ? Медицина? Наука? Константин Чуриков: Управление? – управление чем? Понятно, да. Никита Кричевский: Управление? Государственная система может быть. Он скажет: «Я хочу работать губернатором». – «А в тюрьму ты хочешь?» – тут же возникает вопрос. Может быть, наверное, где-то стоит в другом месте поискать? Константин Чуриков: Я тогда с другого края зайду. Вот как раз мы сейчас опрос учителей проводим в проекте «Реальные цифры», вот нам тут еще параллельно падают сообщения. Вот из Липецкой области: «Заработная плата 12 085 рублей до вычета налогов, базовая ставка 8 250». А вот такая зарплата – это справедливо? Ну для учителя. Никита Кричевский: Я не готов отвечать на этот вопрос. Почему? Потому что мне представляется, что это некая фиксированная величина, которую человек получает без надбавок, например, за классное руководство, за проверку тетрадей и прочее, прочее. Ну не может быть такая сумма. Плюс ко всему там существуют какие-то региональные доплаты, Липецк не самый бедный город. Вот что я хотел бы сказать в отношении Липецка, так это то, что каждый 10-й житель Липецка потенциально болен раком, вот это гораздо страшнее, нежели чем 12 085 рублей на одного учителя без учета надбавок, корректировок и прочих подработок. Константин Чуриков: Это как-то связано с доминирующим предприятием? Оксана Галькевич: С металлургией, видимо, так? Никита Кричевский: Все абсолютно связывают это с Новолипецким меткомбинатом, абсолютно все, каждый 10-й. При чем здесь учитель? Это к чему? Это к вопросу о том, что, ребята, вы, конечно, можете мерить все деньгами, и вы, наверное, будете правы в этом, но когда у вас кто-то из близких заболеет, будет вопрос, сколько вы готовы отдать и что вы готовы отдать, чтобы этот человек выздоровел. Не гонитесь вы за деньгами. Я понимаю, их никогда не будет много, гораздо важнее здоровье, спокойствие, душевный покой в конце концов ваших близких, вас самих. Все за 25 лет, даже побольше, привыкли к тому, что все меряется деньгами, – нет. Как говорили, то, что не имеет стоимостной оценки, рынком игнорируется, вот нас учили этому начиная с 1990-х гг., с начала 1990-х гг., если это нельзя оценить в деньгах, значит, этого нет. И у меня тут же возникает вопрос: а вот ваше внимание, Константин, ко мне сколько стоит? Константин Чуриков: Бесценно, мне кажется, Никита Александрович. Никита Кричевский: А Оксанино? Константин Чуриков: Тем более. Никита Кричевский: А умение поддерживать беседу? Константин Чуриков: О, это вообще… Никита Кричевский: А договороспособность? Константин Чуриков: Нет, вообще никаких денег не надо, что вы. Никита Кричевский: И о чем мы говорим тогда? Оксана Галькевич: Никита Александрович, но, понимаете, ведь нас, не только вас, экономистов… Никита Кричевский: Доброе слово матери, поцелуй ее сколько будет стоить? Сколько бы вы отдали, чтобы она была жива? Вопрос. А вы говорите, деньги. Оксана Галькевич: Никита Александрович, к этому не только вас, экономистов, с начала 1990-х гг. приучали, почему люди сейчас меряют всю зарплатами, – может быть, потому что и здоровье действительно чего-то стоит, ведь коммерческие услуги все глубже и глубже проникли в наше здравоохранение. Никита Кричевский: Да. Оксана Галькевич: В обычной городской, сельской поликлинике есть этот отдел, понимаете. Никита Кричевский: Да. Оксана Галькевич: Поэтому люди и меряются деньгами. Никита Кричевский: Мы сейчас будем долго с вами разговаривать по поводу деталей и нюансов. Я, например, первое, что вспомнил, когда вы сказали об этом, Оксана, это о лекарственном страховании. Где оно? Обязательное лекарственное страхование. Да, нужно будет больше платить взносов за работающих граждан. И? Это будет нагрузка на бизнес. А у нас государство о чем заботится, о здоровье граждан или о том, чтобы экономика развивалась? Я уже говорил в этой студии, что половина федерального бюджета формируется 45 крупнейшими компаниями, половина, вторая половина всеми остальными 5,5 миллионами юридических лиц, в том числе и физических, то есть мной, я как ИП тоже плачу какие-то налоги. Так что важнее? Мы говорили о прогрессивном подоходном. Константин Чуриков: Вот. Дума, кстати, по-моему, развернула это. Никита Кричевский: Ну Думе – извините, сейчас скажу крамольную вещь – команды не было рассматривать всерьез. Константин Чуриков: Так. Никита Кричевский: Команда еще не поступила. Она поступит. Ну я же вам здесь обещал, помните? Константин Чуриков: Да, я помню, вы сказали… Никита Кричевский: Все. Константин Чуриков: …что чем чаще мы об этом говорим, тем больше вероятности, что это случится. Оксана Галькевич: Ближе тот момент, да. Константин Чуриков: Смотрите, исследование Всемирного банка. Значит… Никита Кричевский: Это будет для электорального цикла очень хорошо. Константин Чуриков: А, я понял. То есть нам нужно подождать так около… Оксана Галькевич: Прогрессивная шкала налогов. Константин Чуриков: …трех-четырех лет. Никита Кричевский: Около года, почему? Константин Чуриков: А, заранее чтобы, заранее, перед? Никита Кричевский: Ну это Государственная Дума. Константин Чуриков: Понятно. Никита Кричевский: Это Государственная Дума, это не президент. Константин Чуриков: Но все равно команды ждут. Никита Кричевский: Конечно. Константин Чуриков: Хорошо. Смотрите, исследование Всемирного банка: России нужно 100 лет, чтобы догнать развитые страны по благосостоянию граждан. Никита Кричевский: Бред сивой кобылы. Константин Чуриков: Бред? Никита Кричевский: Бред сивой кобылы. Константин Чуриков: Смотрите, кто набредил: значит, исследование Всемирного банка, насколько богата Россия… Никита Кричевский: Да ну очень хорошо, я не спорю, они, конечно, молодцы. Но как можно сравнивать ситуацию, например, во Франции, в Германии, где огромная проблема с мигрантами, огромнейшая, сумасшедшая, в той же Скандинавии, с ситуацией, которая у нас? Да, у нас полно всяких недоразумений, недоработок, откровенных провалов, но то, что творится там, когда вас, извините, изнасиловали, а вы не можете заявить, потому что это был мигрант, – ну вы чего хотите? Вы хотите, чтобы по уровню благосостояния мы догнали Германию и параллельно заплатили такую же цену? Лично я не готов. А семьи, которые возвращаются обратно в Россию из Германии? Мы знаем об одной, а их существенно больше. Вот что для нас спокойнее, да, сегодняшняя не очень хорошая ситуация в материальном плане или изобилии по примеру немецкого, но с огромными опасениями за здоровье своих близких, своих детей? Константин Чуриков: Но у нас же в расчеты, кстати, по-моему, Минэкономразвития заложено привлечение иностранной рабочей силы, поскольку вот мы теряем свое население, надо, чтобы кто-то еще работал. Никита Кричевский: Из Средней Азии, конечно, да. Константин Чуриков: Вот. Никита Кричевский: А по поводу медицины не к ночи будет упомянут Юрий Михайлович, вчера усопший. Где он умер? Константин Чуриков: В Мюнхене. Оксана Галькевич: В Германии. Никита Кричевский: В Германии. Ну патриот, но это мы не будем говорить, патриот не патриот, дети в Лондоне, не принципиально, в Германии. Это к вопросу о качестве медицинского обслуживания. Константин Чуриков: Нам звонит Галина. Оксана Галькевич: У нас Галина из региона, который редко почему-то нам звонит в прямой эфир, Ингушетия. Здравствуйте, Галина. Зритель: Здравствуйте. Меня Галина зовут. Оксана Галькевич: Очень приятно. Зритель: Я многодетная мать, у меня семеро детей. Оксана Галькевич: Так. Зритель: Я никакой помощи от государства не получаю. Единственное, я хотела уточнить по уходу за ребенком, я получаю, мне сказали, до полутора года, продлили ли это до трех лет мне? Никита Кричевский: Нет, нет. Константин Чуриков: Подождите, Галина, мать семерых детей, вы многодетная, получается, мама, вам ничего не положено от государства? Вы ничего не получали вообще? Никита Кричевский: Нет, получала-получала. Зритель: Вообще. У меня двойня последняя, мальчики-двойняшки. Никита Кричевский: Получала-получала. Никаких нововведений по поводу поддержки многодетных семей на сегодня не принято. Константин Чуриков: Или, может быть, так получала, что не заметила? Никита Кричевский: Еще раз повторяю: Галина – мать семерых детей, а мы говорим о втором ребенке. Оксана Галькевич: О первом и втором. Константин Чуриков: Нет, я все понимаю… Никита Кричевский: Третий ребенок – это уже… Галине памятник надо ставить. Константин Чуриков: Безусловно. Я просто все равно не могу поверить в то, что никаких пособий не было вообще, я только вот в этом смысле. Никита Кричевский: Нет, ну конечно, были пособия, может быть, Галина не получала их, потому что могла не работать до того, как вышла замуж, родила, там какие-то минимальные социальные пособия должны быть. Могли быть еще какие-то причины, могла не заявить о своих правах. Мы здесь не будем ковыряться в деталях, потому что дьявол всегда в деталях, всегда. Вот когда пишут или звонят и говорят: «А вы знаете, у нас вот так», – ну тут надо вгрызаться в суть проблемы, в детали. Надо выяснять, почему это происходит. Я же говорю о системной проблеме, я же говорю о том вопиющем случае, который имеет распространение не на отдельно взятую Галину из Ингушетии и не на учительницу из Липецкой области, а на всю страну. То есть если вы захотите родить второго ребенка и при этом израсходовать свой маткапитал на жилье, учтите, что государство вам ничего платить не будет. Государство вам, как говорила одна приснопамятная девушка, вам ничего не должна. Константин Чуриков: И была права, кстати, по факту сказала правду. Никита Кричевский: Оказывается, права! Вот вы понимаете, какая история? Владимир Владимирович говорит: «Надо увольнять, за хамство надо увольнять». А вот за то, что мы сегодня обсуждаем, надо увольнять? Ну вы можете сказать, что вообще это вредительство, но тут вот мы вспомним сталинские времена, и я бы… Константин Чуриков: Ну, подождите… Никита Кричевский: Да, я был бы далек от этого, я бы не стал этого делать. Константин Чуриков: Нам даже в голову не пришло, да, Оксана? Оксана Галькевич: Я просто, знаете, честно говоря… Никита Кричевский: Оксана погрустнела. Оксана Галькевич: Вот эта история… Я погрустнела, да, вы правы совершенно, потому что как-то совершенно меня эта арифметика раздавила, потому что как это так? Рождается второй ребенок, и тут ты должен быть не опрометчив с использованием материнского капитала, третий ребенок – ну это твои проблемы, а четвертый, пятый, седьмой, как у Галины, уж тем более. Никита Кричевский: Ой… Константин Чуриков: Так. Оксана Галькевич: Давайте выслушаем… Никита Кричевский: «Государство не просило вас рожать» – и она опять права! Оксана Галькевич: Подождите, государство нас постоянно к этому агитирует, понимаете, за это, давайте-давайте, демография, проблемы решать. Константин Чуриков: Но сами, сами. Оксана Галькевич: Что же, сами, получается, без всякой поддержки? Никита Кричевский: Очевидно, да. Оксана Галькевич: Еще один регион у нас на связи, Уфа, Амир. Амир, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. У меня такой вопрос. Вот государство вроде говорит, что… Константин Чуриков: Так. Зритель: …хотим мы бедность победить, зарплату поднять. А в то же время почему же не могут принять закон, когда-то отмененный, приравнять первый разряд тарифной сетки к прожиточному минимуму, его к минимальной зарплате то есть? Константин Чуриков: Ну что минимальная ставка может быть меньше прожиточного минимума, имеется в виду вот это. Никита Кричевский: Первый разряд? Зритель: Да, первый разряд тарифной сетки приравнять к прожиточному минимуму, то есть минимальной зарплате… Никита Кричевский: Для бюджетников это было бы очень хорошо, я согласен, очень хорошо. Оксана Галькевич: Спасибо, Амир. Зритель: Ну вот. И второй еще вопрос такой же. Оксана Галькевич: А, давайте. Зритель: Вот почему нельзя детские пособия, когда вот направляются, адресно направить сразу? Направляется в регион сколько-то денег, а оттуда кто-то получит, кто-то не получит. Константин Чуриков: Чтобы сразу государство, которое все знает, сколько гражданин и гражданка зарабатывают… Оксана Галькевич: Налоговая-то точно все знает, все вообще. Константин Чуриков: Сразу на карту и все? Всего и делов. Оксана Галькевич: Спасибо, Амир, спасибо. Никита Кричевский: Senatus bestia, senatores boni viri. Константин Чуриков: Переведите. Никита Кричевский: Это латынь: сенат чудовище, сенаторы достойные люди. Это вот то, что… Вот, вы знаете, к вам приходят сенаторы, ну душки, депутаты, ну душки. Константин Чуриков: Душки, мы сейчас расскажем еще, какие душки. Никита Кричевский: А senatus bestia. Вот такая жизнь. Вот по отдельности все говорят: «Да, нам надо, мы должны, нам следует, мы идем и сейчас все сделаем». А как вот все вместе собираются, что-то вот такое происходит, какое-то короткое замыкание. Амир, очевидно, не знает, что дело-то не в том, что какие-то абстрактные деньги поступают в регион, они поступают исходя из запросов местных властей на определенную сумму. И здесь претензии не к Москве, не к Силуанову, а к тем региональным министрам и финансистам, которые подают эти данные. Если где-то чего-то не хватает, значит, это проблема местных властей. Но говоря… Очевидно, это про пособие на первого ребенка было, Оксана, а говоря о втором ребенке, тут, собственно, к Москве вообще никаких претензий, потому что это Пенсионный фонд. Слушайте, ну я раздавлен. Константин Чуриков: Мы скоро будем обсуждать тему заморозки пенсий, вообще как жить в старости… Никита Кричевский: Я вообще не понимаю, честно говоря, эту тему, но вы меня на нее не звали. Константин Чуриков: Ну подождите, ну все-таки хочется ваши пять копеек. Оксана Галькевич: Комментарий, да. Константин Чуриков: Совет Федерации согласился заморозить до 2022 года накопительную часть пенсии. Вот каждый год замораживают, замораживают… Никита Кричевский: Ну потому что не принят еще законопроект о гарантированном пенсионном плане. Константин Чуриков: Ну да. Оксана Галькевич: Ага. Константин Чуриков: Сформулирован, но не принят. Никита Кричевский: Вот когда он будет принят, когда он вступит в действие, тогда можно будет совершенно спокойно разморозить почти все накопления… Константин Чуриков: …и деньги вернутся? Никита Кричевский: И деньги пойдут на гарантированный пенсионный план. Но это отдельная история. Почему? Потому что замороженные, якобы украденные у будущих пенсионеров деньги на самом деле никуда не исчезли, они находятся на индивидуальных лицевых счетах и, самое главное, индексируются вместе с остальными пенсионными деньгами. Они ежегодно индексируются, и при этом индексация существенно больше, нежели чем доходность негосударственных пенсионных фондов. Константин Чуриков: Мы еще и в выигрыше от этого остались? Оксана Галькевич: Они индексируются на величину инфляции каждого конкретного года? Никита Кричевский: В зависимости от года. Оксана Галькевич: В зависимости от года и инфляции этого года? Никита Кричевский: Да, да, иногда еще и больше. Константин Чуриков: То есть чуть-чуть осталось, самая малость? Приняли план пенсионный, в нем участвуем, хотя там малая часть… Никита Кричевский: Вы должны захотеть в нем участвовать. Константин Чуриков: А, вот. Никита Кричевский: Я, например, не готов отказываться от пенсионных накоплений на индивидуальном лицевом счете, пусть они там остаются, пусть они индексируются на тот уровень, который ежегодно определяет правительство, ради бога. Потому что, когда я выйду на пенсию, дай бог это случится, я получу сумму, я уверен, бо́льшую, нежели чем сумму, которую я отправил бы по гарантированному пенсионному плану. Почему? Потому что мне придется за счет дополнительных взносов, которые я буду платить, вычитать, урезать часть своей зарплаты, часть своих доходов. Константин Чуриков: Конечно, а жить надо сегодня и сейчас. Никита Кричевский: Доходы-то сегодняшние, а пенсию я буду получать через 14 лет. Вот исходя из этого я не готов. Но это моя личная точка зрения, у кого-то она будет другая, а это добровольность, это право выбора, это самое главное, что есть, точнее не есть, а нарождается в нашем государстве, право выбора, добровольность. Константин Чуриков: Как в фильме «Гараж»: «Что-что, а право-то вы имеете», – да? Оксана Галькевич: Да. Никита Александрович, спасибо вам! Но я вам хочу сказать, что вы взбудоражили наших телезрителей, наш SMS-портал, да, собственно говоря, и нас тоже расстроили. Никита Кричевский: Понимаете, тут вопрос из-за 50 рублей, которые отменили и о которых говорилось буквально месяц назад. Это ничто иное, как государственное лицемерие. Константин Чуриков: Крым пишет: «Мы детей любим, поэтому не рожаем». Оксана Галькевич: Тут еще такая тема, что, оказывается, выгоднее не рожать своего ребенка, потому что за это не платят пособие, а взять в опеку или усыновление, потому что там пособия действительно какие-то серьезные. Никита Кричевский: Ну, вы знаете, еще выгоднее родить в гражданском банке и не регистрировать отца. Оксана Галькевич: Слушайте, ну вот мы к каким-то уже… Константин Чуриков: Так. Никита Кричевский: Прочерк поставить, там тоже дополнительные выплаты. Оксана Галькевич: Ну это же… Ну а как же… Константин Чуриков: Плохой лайфхак. Никита Кричевский: Вот об этом и речь, это не лайфхак, а черт-те что. Но многие так поступают. Оксана Галькевич: До чего мы так дойдем-то? А дальше мы начнем решать проблемы института семьи, чего-нибудь еще… Никита Кричевский: А мы уже заняты этим, у нас все хорошо, скоро решим. Правда, какие это будет иметь практические последствия, для меня, например, туман, но будем считать, что решим. Оксана Галькевич: Хорошо. Константин Чуриков: В следующий раз. Никита Кричевский: При этом, при этом побои как были декриминализированы, так и останутся, а по поводу семейной юстиции мы все законы примем. Константин Чуриков: Об этом в следующий раз. Никита Кричевский: А как, Константин, наказывать-то? Оксана Галькевич: Не оторваться от вас, Никита Александрович, спасибо. Никита Кричевский: Не отрывайтесь. Оксана Галькевич: Доктор экономических наук, профессор был у нас в студии. Спасибо большое, приходите еще. Никита Кричевский: С удовольствием.