Никита Кричевский: В России сегодня такая бюджетная конфигурация, что 45-50 компаний формируют половину бюджетных доходов. Так это же мечта любого государства!

Гости
Никита Кричевский
доктор экономических наук, профессор

Оксана Галькевич: Прогрессивная шкала налогообложения – это, пожалуй, одна из тем, которую наши телезрители всегда готовы поддержать в обсуждении. Но пока, как говорят у нас, у журналистов, информационных поводов нет для такого разговора. Зато есть повод обсудить другой вариант. Может быть, назовем его «регрессивная шкала». Ну, сейчас определимся.

Константин Чуриков: Сейчас определимся. Глава «ВТБ» Андрей Костин ранее предложил освободить бедных от подоходного налога – тех, кого государство официально признает бедными, и тех, у кого доходы ниже прожиточного минимума или МРОТ. Вот эти величины сейчас равные. Федеральный МРОТ – он же прожиточный минимум – в данный момент равен 11 280 рублям.

Оксана Галькевич: То есть доходы ниже МРОТ у нас сейчас в России имеют почти 21 миллион человек – 20,9 миллиона россиян. А собственно сам МРОТ получают еще почти 4 миллиона человек.

Имел ли их в виду Андрей Костин? Как реагируют наши финансовые власти, финансовые элиты? Об этом и не только (как всегда у нас бывает, когда у нас в студии этот собеседник) до конца часа будем беседовать… в течение ближайшего получаса будем беседовать с Никитой Кричевским, доктором экономических наук, профессором. Никита Александрович, здравствуйте.

Константин Чуриков: Здравствуйте, Никита Александрович.

Никита Кричевский: Добрый вечер.

Оксана Галькевич: Хотя с вами бывает и часа мало.

Константин Чуриков: И сейчас будет мало. Смотрите. Значит, эту новость…

Никита Кричевский: Так давайте продлевать.

Константин Чуриков: Эту новость нам вот так «внезапно» подбросил министр экономического развития Максим Орешкин. Он уже не первый раз говорит, что надо тщательно это все продумать; чтобы налог подоходный снять с малоимущих – это надо очень тщательно взвесить.

Помнится, где-то с месяц назад мы в этой студии с вами были, как раз проводили подобный опрос. Я сейчас зрителям просто напомню коротко выдержки. Результаты тогда получились такие. От НДФЛ, по мнению аудитории ОТР, надо освободить всех, у кого зарплата меньше 47 тысяч. Выше этой суммы – 13% брать. И прогрессивная шкала, то есть некий больший процент – начиная с 200 с небольшим тысяч. Ну, вроде все очевидно.

У меня вопрос: почему у нас министр экономического развития так осторожничает? Он думает, что его не поддержат наверху?

Никита Кричевский: Насколько я понял, речь идет не об Орешкине, а об Антоне Силуанове.

Оксана Галькевич: Ой, там все высказались: и Костин, и Силуанов, и Орешкин.

Никита Кричевский: Потому что информационный повод, Оксана, – как раз пикировка господина Костина и господина Силуанова. Господин Костин на прошлой неделе сказал о том, что инициативу поддерживают и в Правительстве, и в Администрации президента. А господин Силуанов вновь сказал, что нужно все просчитать, нужно понять все плюсы и минусы, потому что вопрос, как известно, непростой.

Константин Чуриков: А спокойствие населения является ли плюсом для наших монетарных властей?

Никита Кричевский: Ах! На ходу подметки режет! Ты понимаешь, на ходу! Тут дело не только в спокойствии. Спокойствие в данном случае, точнее, стабильность – это часть более широкого понятия, о котором мы с вами много раз говорили, «социальная справедливость». Потому что социальная справедливость для русского человека – это в том числе и некая упорядоченность. Она идет из глубины веков. Почему?

Потому что русский человек – земледелец. И даже в конце прошлого века сословие крестьян составляло приблизительно 77,7% от всего российского населения. А земледелец понимает, что бывают урожайные годы, а бывают годы тощие. И в тощие годы крайне необходимо иметь некий запас то ли зерна, то ли посевного материала, то ли минимальных продуктов питания, которые помогут пережить голодные годы.

И вот эта стабильность трансформировалась в том числе в социальную справедливость. А этот запас зерна был либо у общины, либо у наиболее зажиточных людей, которых впоследствии признали кулаками и которых после этого раскулачили. То есть вымели как раз ту подушку безопасности, о которой мы сегодня говорим, – только не в натуральную величину, а в денежную.

Но стабильность и спокойствие – в данном случае это часть проблемы, но часть принципиально важная, которая отвечает на вопрос: «А почему это я, который получаю много денег и плачу в абсолютных цифрах много налогов, должен еще дополнительно что-то кому-то уплачивать?» Дружище, если ты хочешь, чтобы была стабильность в твоей стране, будь добр ее материально обеспечивать. В противном случае – плати 13% подоходного налога в России, а живи на необитаемом острове, чтобы не было этого окружения, которое тебя бы не выводило из себя.

Оксана Галькевич: И обременяло бы периодически.

Никита Кричевский: Да, которое бы заставляло тебя нервничать и переживать.

Оксана Галькевич: Никита Александрович, ну смотрите. Мы видим же, что эта тема, которую Костин… с начала в сентябре он об этом сказал, потом в октябре он об этом сказал, – она так или иначе разделила то же Правительство на две стороны. Силуанов одной позиции придерживается. А Орешкин, как бы там ни было, он все-таки единственный человек, который сказал на данный момент, что да, он готов платить повышенный подоходный налог. Они все осторожничают, они все говорят: «Надо тщательно посчитать, посмотреть».

Никита Кричевский: Оксана, вы к чему ведете?

Константин Чуриков: Вы к чему клоните?

Оксана Галькевич: Разные позиции.

Никита Кричевский: Ну? Разные позиции. И что?

Оксана Галькевич: Куда чаша склонится?

Никита Кричевский: В сторону введения прогрессивной шкалы.

Оксана Галькевич: Вы думаете?

Никита Кричевский: Я знаю.

Оксана Галькевич: Вы даже знаете?!

Константин Чуриков: Давайте сейчас наших зрителей спросим…

Никита Кричевский: Ну подождите! Мы до самого интересного дошли, а вы сразу – звоночек.

Никита Кричевский: Не только с тобой же разговаривать. Дай Никите Александровичу со мной поговорить.

Константин Чуриков: Пожалуйста.

Никита Кричевский: Давайте, Оксана. Вы пока можете покурить, отдохнуть.

Оксана Галькевич: Так что же это за информация такая?

Никита Кричевский: Это не информация.

Оксана Галькевич: Вот уже прямо решение принято?

Никита Кричевский: Это интуиция.

Оксана Галькевич: А, интуиция?

Никита Кричевский: Это интуиция, конечно.

Оксана Галькевич: Все-таки интуиция.

Никита Кричевский: Ну, потому что…

Оксана Галькевич: Мы думали – инсайд.

Никита Кричевский: Да подождите вы! Интуиция – это больше, чем инсайд. Инсайд – это то сиюминутное знание, которое сегодня есть, а завтра оно, может, рассосется, потому что ветер подул в другую сторону.

Сегодня у Правительства остается все меньше ресурсов для того, чтобы каким-то образом поддержать ту самую социальную стабильность и внедрить первые шаги к социальной справедливости, как, например, введение прогрессивного подоходного налога. А первый шажочек в этом направлении – это будет как раз освобождение тех, кто зарабатывает мало.

Их нельзя назвать малоимущими ни в коем случае! Они не малоимущие. Они не малоимущие, но это люди, которые волею судеб зарабатывают немного – то есть низкооплачиваемые сои. А кто это – низкооплачиваемые слои? Врачи, учителя в регионах, библиотекари, работники культуры, скрипачи, балалаечники. Даже те, кто умеет играть на фаготе, и те в регионах получают немного. Я уже не говорю об ученых. Я уже не говорю о каких-то других специальностях, которые зависят от ставки тарифов и от минимального размера оплаты труда.

Технически это сделать можно… Сегодня какое число?

Константин Чуриков: 25-е с утра было.

Никита Кричевский: Вот через месяц и пять дней технически это можно сделать…

Константин Чуриков: Прямо новогодний подарок!

Никита Кричевский: Да, прямо к Новому году. Каким образом? Ввести стандартный налоговый вычет на сумму МРОТ. Нужно внести изменения в главу 23-ю. У вас там Налоговый кодекс на мониторе есть. Налоги на доходы физических лиц, да? И просто дополнить. Там сегодня 1 400 рублей на каждого ребенка, 500 рублей на Героев соцтруда Советского Союза, России и прочее, прочее, прочее. И дополнить это еще одним пунктом: все, кто получают… Точнее, не так. Стандартный налоговый вычет для тех, кто получает свыше или на уровне МРОТ. И все! И из зарплаты автоматически будет вычитаться сумма подоходного налога, который люди могли бы уплачивать исходя из минимального размера оплаты труда.

Оксана Галькевич: Свыше или на уровне МРОТ? Я хочу уточнить.

Никита Кричевский: Вот смотрите. Что такое 1 400 рублей на ребенка? Вы получаете, предположим, 100 тысяч. Вот из 100 тысяч перед тем, как с вас возьмут подоходный налог, вынимается 1 400 рублей, и с тех оставшихся 98 600 рублей берется подоходный налог. Не со 100 тысяч, а с 98 600.

Вот то же самое можно сделать и с введением этого стандартного налогового вычета (потому что есть еще имущественный, социальный, инвестиционный, профессиональный и прочее). Если вы получаете 15 тысяч, мы вынимаем 11 280 рублей и с оставшейся суммы мы берем подоходный налог. Это затратно, это проблемно, но сдается, что особых вариантов сегодня у власти нет.

Константин Чуриков: Давайте мы зададим более такой простой вопрос нашим зрителям. Что им подсказывает интуиция? Надо ли отменить налог с минимальной зарплаты? «Да» или «нет», пожалуйста, отвечайте – 5445.

И сейчас выходит в эфир наш первый дозвонившийся сегодня – это Вячеслав из Москвы. Вячеслав, здравствуйте.

Оксана Галькевич: Здравствуйте, Вячеслав.

Зритель: Здравствуйте. Вячеслав Спиридонов, Москва. То, что обсуждается сейчас в студии – это все мертвому припарки. Деньги в стране есть, и они есть у олигархов, которых прикрывает Путин Владимир Владимирович. Он это открытым текстом сказал, что он их трогать не будет, потому что возмутится Запад.

А чтобы принципиально эту проблему решить… Я непосредственно участвовал в 91-м году в событиях на Красной Пресне. Вот тогда проблема решилась принципиально. Если вы будете такими затычками, как МРОТ, решать проблемы в стране, то будет 91-й год. И вы даже…

Никита Кричевский: А я вам говорил: давайте лучше мы с вами пообщаемся, нежели чем Вячеслава в эфир выведем.

Константин Чуриков: Нет, ну почему? Вячеслав высказал свое мнение – правда, радикальное.

Никита Кричевский: Не радикальное.

Оксана Галькевич: Какая-то конспирология.

Никита Кричевский: Человек глупый, человек откровенно глупый и, такое ощущение, не совсем трезвый. Почему я это говорю? Потому что, во-первых, Путин никогда в жизни не говорил, что он поддерживает олигархов.

Оксана Галькевич: Конечно.

Никита Кричевский: Запад ему что-то там скажет? Да Господи! Если бы он об этом думал, не было бы ни Крыма, ничего, господа мои хорошие!

Во-вторых, события были на Красной Пресне не в 91-м, а в 93-м. Я уже подумал…

Константин Чуриков: И как там решились проблемы…

Никита Кричевский: …может быть, мы с ним встретились на митинге на Манежке в 91-м году за сохранение Советского Союза. Оказывается, речь шла о том, что в 93-м году, в октябре, был устроен переворот в Российской Федерации. Вот об этом разговор был.

Третье. Разве Путин это сделал в 93-м? Вячеслав дорогой, при чем здесь Путин и 93-й год? Имейте совесть!

Оксана Галькевич: Давайте Николая из Свердловской области выслушаем. Николай, здравствуйте.

Зритель: Алло. Здравствуйте, добрый вечер. Я по поводу того, что у меня зарплата маленькая. Я работаю на угольном заводе разнорабочим, и у меня зарплата – 10–11 тысяч. Это очень мало. Я хотел бы обратиться к президенту, чтобы подоходный налог убрали, чтобы с низкой зарплаты не брали. Мне на месяц этих денег не хватает.

Константин Чуриков: Николай, а вот сколько часов в день вы проводите на работе, что у вас такая зарплата – 10–11 тысяч?

Зритель: На работе я провожу… Ну, считайте, у меня с 8 часов начинается трудовой день и до 5 часов. Бывает, что задерживаемся, допустим, на погрузке угля.

Константин Чуриков: Возможности найти другую работу у вас нет в вашем городе, где вы живете, да?

Зритель: В поселке, где я живу, с работой как бы плохо. То есть я обращался, у нас есть комбинат промышленный, туда обращался, но пока там рабочие места заняты. Просто сюда-то я устроился от безвыходности, надо работать.

Константин Чуриков: Да, спасибо, Николай, за ваш звонок.

Никита Александрович, от президента зависит судьба зарплаты?

Никита Кричевский: Да, безусловно, безусловно. Николаю можно посоветовать внимательно смотреть «Прямую линию», точнее – итоговую пресс-конференцию 19 декабря. Наверняка этот вопрос там будет подниматься. Наверняка. И наверняка там будет принято какое-то… не принято, а будет дан позитивный сигнал для Правительства. Я почему-то в этом не сомневаюсь. Ну, может быть, я немного бегу впереди паровоза.

Что касается трудовой деятельности Николая, абстрагируясь от его личной судьбы. К сожалению, это очень большая проблема – то, что он обозначил. Это касается не только сферы добычи традиционных полезных ископаемых, в частности угля, а это касается, например, аграрного сектора. Почему, Оксана? Потому что…

Вот говорят: «Вот деревня умирает». Да? А почему она умирает? А потому, что раньше для того, чтобы выполнять объем работы, скажем, на сто единиц нужно было сто человек, а теперь на тот же объем работы нужно десять человек. Вот там, где живет Николай, вполне вероятно, лет тридцать назад нужно было для того объема работы, который сегодня выполняют десять человек, сто человек. А сегодня – десять. И девяносто человек оказываются не у дел. И для того чтобы они были хоть как-то заняты на работе, им выплачивают такую небольшую зарплату.

Занимается ли этим Правительство? Занимается ли этим государство? К сожалению, нет.

Оксана Галькевич: Никита Александрович, все-таки вопрос. Вы говорите, что у власти сейчас других вариантов не осталось, кроме как введение в том или ином виде прогрессивной шкалы налогообложения.

Никита Кричевский: Понимаете, в чем дело, Оксана? Извините, сразу добавлю. У власти всегда есть инструмент пропаганды. Идеология, которой формально нет, но фактически она есть, и пропаганда. Что есть пропаганда? К вопросу о Вячеславе. Опохмел. Регулярный, постоянный, жесткий, но опохмел. Но этот опохмел рано или поздно может привести к тому, что сказал Вячеслав.

Оксана Галькевич: К циррозу печени.

Никита Кричевский: Да, к неким серьезным и катастрофическим последствиям – а-ля 91-й год. Поэтому злоупотреблять опохмелом тоже нельзя.

Оксана Галькевич: Никита Александрович…

Никита Кричевский: И рано или поздно приходится что-то делать. Извините, Оксана.

Оксана Галькевич: Я просто хотела спросить вас вот о чем. А собственно люди, на долю которых выпадет эта повышенная (мы не знаем, в каком виде) ставка налогообложения, они-то готовы ли? Вы только что рассказывали с экскурсом в историю, что… Ведь есть недовольные, всегда есть, которые считают: «А что это я? Я тут тружусь своим трудом. Я умный, образованный». Но у нас примерно такая же ситуация? Не зря же, кстати, Костин (я слышала его интервью) очень осторожно в этом смысле высказался, он сказал: «У нас бюджет сейчас очень профицитный, запасы есть у государства. Надеемся, что можно этого избежать, – то есть повышенной ставки для богатых. – Особого смысла это не имеет». Аргументы разные.

Никита Кричевский: Ну, первый шаг – вы правильно сказали, это освобождение низкооплачиваемых слоев, низкооплачиваемых работников от подоходного налога. Это первый шаг, это первый шаг. После этого шага будут следующие. Ну не торопите события, в конце концов! Вы же требуете всего и сразу.

Оксана Галькевич: Хорошо.

Никита Кричевский: Если Кричевский однажды сказал, что пенсионный возраст будет снижен, вы можете каждый день его призывать к ответу.

Константин Чуриков: Ну, мы верим в вашу интуицию, Никита Александрович.

Никита Кричевский: Да. Но здесь разговор идет о том, что все это постепенно. И никто в нашей стране с кондачка такие проблемы решать не будет.

Константин Чуриков: Вы говорите, что, например, во время Большой пресс-конференции президент подаст позитивный сигнал Правительству. А вообще вопрос…

Никита Кричевский: Я не говорил. Я надеюсь на это.

Константин Чуриков: Да, вы на это надеетесь. Вопрос: а у нас вообще в Правительстве часто слышат какие-то позитивные сигналы? Вообще слышимость там хорошая? Потому что вспомним, отмотаем пленку на год назад. Ну, по поводу НДС только ленивый не говорил: «Ну нет! Опасно, ребята. Нельзя. Бизнес перестанет расти», – и так далее.

Никита Кричевский: Вот только не надо насчет бизнеса! Вот этот несчастный и многострадальный бизнес. В России (спасибо Путину) сегодня такая бюджетная конфигурация, что 45–50 компаний формируют половину бюджетных доходов. Это мечта любого государства, любой страны, мечта просто – зависеть от того, что крупнейшие налогоплательщики численностью в полсотни сформируют тебе половину бюджета. Это мечта! Это мечта.

А то, что… Вы говорите о том, что услышит Правительство или нет. Ну, я вам приведу пример, который был на прошлой неделе. Дальше идет цитата: «Чушь какая-то». Это про медсправки.

Константин Чуриков: Про справки, да.

Никита Кричевский: Услышали? «Чушь какая-то».

Константин Чуриков: Услышали. Отстрочили, отстрочили чушь, до лета отсрочили.

Оксана Галькевич: Но не отменили.

Никита Кричевский: Подождите. Там разговор серьезный, потому что тот механизм определения людей зависимых от алкоголя самими же наркологами, психиатрами, психотерапевтами и другими профильными специалистами признается как в высшей степени неэффективный. В высшей степени!

И Вячеславу, нашему другу, который в 91-м году ошивался на Красной Пресне, хотя события были в 93-м, волноваться абсолютно не за что. Тот минимальный уровень, о котором сегодня говорят в этом анализе, соответствует тому уровню, который есть если не у младенца, то у ребенка 5–10 лет, который в принципе… ну, 10, максимум 15 лет, который в принципе никогда не пил алкоголь. Это естественно. Это вопрос не о справках и не о цене за эти справки. Вопрос о том, слышат или нет.

И еще один нюанс, еще один нюанс. Путин говорит: «Что-то у нас как-то реальные доходы населения… Что-то как-то не так».

Оксана Галькевич: И тут же Росстат – раз!..

Никита Кричевский: Два часа проходит – и Росстат говорит: «Да все у нас нормально, Владимир Владимирович! Не переживайте». Там такая слышимость, что иногда последнюю букву не успеваешь произнести, а там уже решение готово.

Оксана Галькевич: Вы довольны этой реакцией Росстата? Или все-таки это как-то странно, смешно, несолидно?

Никита Кричевский: Можно я скажу пакость?

Оксана Галькевич: Конечно.

Никита Кричевский: Вы знаете, из вменяемых экономистов, из адекватных экономистов никто на Росстат внимания давно уже не обращает. Ну, что-то они говорят. Вот ловят постоянно на лжи, а потом: «Ну устали мы уже его ловить на лжи!» Ну устали.

Константин Чуриков: Слушайте, а как тогда понять реальную температуру в стране?

Никита Кричевский: А вот никак.

Константин Чуриков: Вот никак? Чувствовать? Интуиция?

Никита Кричевский: Понимаете, самое страшное, что никак. Есть некие косвенные признаки, на которые Росстат еще не обращает внимания. Ну, например, грузооборот транспорта – он отражает оживление. Индекс PMI – это настроение менеджмента, субъективное настроение.

Константин Чуриков: PMI?

Никита Кричевский: PMI.

Константин Чуриков: А это как расшифровывается?

Оксана Галькевич: Учи матчасть, Константин!

Никита Кричевский: Это социологический опрос среди топ-менеджмента предприятий промышленности, сферы услуг, аграрного сектора, который показывает, насколько оптимистично они смотрят в будущее. Если PMI показывает выше 50% – значит, оптимизм присутствует; если ниже, то он, соответственно, снижается.

Так вот, и по поводу России, и по поводу всего мира. Сегодня этот индекс PMI и в России, и в мире выше 50%. Это к вопросу о неминуемом, страшном, ужасающем, катастрофическом экономическом кризисе, который ну сто процентов накроет весь мир в 2020 году!

Оксана Галькевич: Сегодня об этом, кажется, в Госдуме кто-то говорил.

А у нас тоже, кстати, есть возможность какой-то индекс оптимизма измерить, по крайней мере нашей аудитории. Валентина из Петербурга нам дозвонилась, давайте ее спросим.

Никита Кричевский: С удовольствием!

Оксана Галькевич: Валентина…

Константин Чуриков: Она не дождалась.

Оксана Галькевич: Сорвался звонок.

Константин Чуриков: Зато готовы итоги нашего SMS-голосования.

Оксана Галькевич: Так?

Константин Чуриков: Мы спросили: надо ли отменить налог с минимальной зарплаты? 98% сказали «да», а «нет» сказали 2%. В абсолютных величинах. Смотрите – у нас 515 проголосовавших. Только десять человек не всю страну сказали, что надо…

Никита Кричевский: Это они не на ту кнопку нажали.

Константин Чуриков: Да? Хорошо.

Никита Кричевский: Не судите их строго. Это нормальные люди, хорошие. Что вы? «Вот десять человек!» Вы еще поименно их назовите, у нас хватит времени.

Константин Чуриков: Самый сложный вопрос. Тему налогов мы обсуждаем, потому что зарплаты очень маленькие. А как сделать так, чтобы при повышении производительности труда зарплата росла, например, не только у директора, у замдиректора, а у человека?

Никита Кричевский: Никак, никак.

Константин Чуриков: Никак?

Оксана Галькевич: Никак.

Оксана Галькевич: Вы нам уронили индекс PMI.

Никита Кричевский: Это по-простому называется – панама, шляпа, то есть некий ложный посыл производительности труда. Я с ужасом и сожалением каждый раз слышу от руководства страны о производительности труда. Ну, повысится производительность труда. У нас рыночная экономика, у нас огромный частный сектор. Повышение производительности труда позитивно скажется на прибыли этих компаний. Ну кто вам сказал, Владимир Владимирович, что эти «социально ответственные» бизнесмены вслед за ростом прибыли повысят зарплату своим работникам? С чего вдруг? Они лучше потратят денежку… На что, Оксана?

Оксана Галькевич: На социальную сферу? На образование?

Никита Кричевский: На Bentley.

Оксана Галькевич: А-а-а…

Никита Кричевский: На брюлики для любовницы и на новую яхту.

Константин Чуриков: Ну, пусть жене тоже что-то еще перепадет.

Оксана Галькевич: Подождите. Во-первых…

Никита Кричевский: А у супруги есть вот тот самый прожиточный минимум, о котором мы с вами говорим постоянно. С супругой все нормально!

Оксана Галькевич: Вы знаете, почему я вашу мысль не прочитала? У меня нет ни жены, ни любовницы, Никита Александрович.

Константин Чуриков: Работай над собой!

Никита Кричевский: У вас все впереди.

Оксана Галькевич: Только вы умеете вот так вот с Владимиром Владимировичем в прямом эфире…

Никита Кричевский: А что еще остается?

Оксана Галькевич: Спасибо. Никита Кричевский, профессор, доктор экономических наук, был у нас в студии программы «Отражение». Но мы, друзья, с вами не прощаемся.

Константин Чуриков: Не прощаемся. Через несколько секунд «Несерьезные новости», а потом – вполне себе серьезная новость о лекарствах в кредит.